62

Тоби выглядел так, как, наверное, выглядят бездомные уголовники воскресным утром. На его лбу красовалось восемь свеженаложенных швов, а глаз распух, и цвет кожи вокруг него напоминал поздние стадии заката где-нибудь на Карибах. Люди сторонились, когда Тоби шел по улице, даже несмотря на то, что он надел новый пиджак Agnès В и замшевые туфли-дезерты. Людям он все равно казался всего лишь верзилой-скинхедом с подбитым глазом, следами хирургического вмешательства на лбу и без переднего зуба. Тоби специально решил надеть майку со словами «Я поэт» спереди и «Я учился в престижной школе» на спине. Все окружающие при виде его с отвращением отстранялись. С одной стороны, это его злило, с другой – он чувствовал себя свободнее.

Все это напоминало Тоби рождественский бал-маскарад, где каждый участник мог оказаться кем угодно. Он чувствовал, что может застать всех врасплох и разом разрушить все шаблоны своей жизни, просто появившись на людях без шапки.

И, может быть, именно поэтому Тоби вдруг оказался в состоянии взять в свои руки положение в собственном доме. До следующей недели нужно было рассказать своим жильцам, что он продает дом и что они вскоре должны съехать. Потом у него будет еще три недели, чтобы доделать ремонт в комнатах (и неважно, будут ли там по-прежнему жильцы или нет) и закончить отделку. Позволить себе возиться дольше Тоби не мог. Чем дольше он будет откладывать неизбежное, тем хуже для всех.

Сначала он заглянул к Кону с Мелиндой. В прежние времена он бы счел невежливым вот так припереться посреди дня в комнату к своим жильцам, но новому Тоби все было нипочем.

Дверь открыл Кон. Мелинды в комнате не было.

– Привет, Кон. Не против, если я войду? – спросил Тоби, протискиваясь в дверь.

– Конечно нет, заходи, – ответил Кон.

По телевизору шла какая-то передача, люди в студии громко ругались. Кон потянулся за пультом и уменьшил громкость. Тоби оглядел комнату, быстро делая про себя заметки по поводу ремонта.

– Можно, я?.. – сказал он, указывая на край ковра, и упал на колени. – Мне просто нужно увидеть, какой тут пол.

Тоби приподнял зеленый ковер и заглянул под него.

– Хм.

Тоби кивнул и опустил ковер.

– Отлично.

Кон посмотрел на него с недоумением:

– Что ты делаешь?

– Я подумал, что надо убрать из всех комнат ковры. Поэтому хотел проверить, в каком состоянии половицы, – ответил Тоби.

Кон кивнул и сел на кровать Мелинды.

Тоби провел ладонью по своему поросшему тонкой щетиной затылку и улыбнулся:

– Кон, как дела? Мы какое-то время с тобой не разговаривали. Как у вас с Дейзи, все хорошо?

Кон пожал плечами и стал возиться с расческой своей матери.

– Судя по всему, все как-то… бесперспективно. Не сложилось? – сочувственно произнес Тоби.

– На самом деле, вся эта история с Дейзи была каким-то недоразумением, – пожал плечами Кон.

– Вот как? – сказал Тоби. – Почему же?

– Не знаю. Ее семья, знаешь, они такие… – начал Кон и запнулся.

– Высокомерные? Неприветливые? Снобы? – предположил Тоби.

– Ничего из вышеперечисленного. Они были со мной очень милыми, но все это казалось… – снова запнулся Кон.

– Фальшивым? – спросил Тоби.

– Да. То есть нет. Просто все это не имеет никакого смысла, вот и все. У них прекрасная дочь, которая училась в лучших школах и университетах, которую они холили и лелеяли, тряслись над ней с самого детства. То есть, естественно, они хотели бы для нее и идеального парня, – произнес Кон.

– Ну да, но я не очень понимаю, к чему ты ведешь, – пожал плечами Тоби.

– А по-моему, все очевидно, разве нет? С чего бы им захотелось видеть рядом со своей дочерью кого-то вроде меня? То есть они даже пригласили меня пожить у них, – пояснил Кон.

– А почему они не должны были тебя приглашать? – не понял Тоби.

– Потому что, черт подери, я не знаю, о чем мы бы с ними разговаривали! То есть представь себе: сядем мы все за стол, и они будут читать свои гигантские газеты, обсуждать политику и состояние дел в мире, говорить о чертовой классической музыке. А я там буду не пришей кобыле хвост. Просто мне кажется, что они были со мной милыми только потому, что думали: я – очередное проходящее явление в жизни их дочери. Как будто ее отношения со мной – это так, несерьезно. Может быть, они со мной вежливы только потому, что я надолго не задержусь. Я думаю, что, если бы они знали о моих настоящих чувствах и чувствах Дейзи ко мне, они бы сбежали! – посетовал Кон.

Тоби вздохнул:

– Ты обсуждал это с Дейзи, ну то есть что вы друг к другу чувствуете?

Кон покачал головой, снял с расчески Мелинды волос и обернул его вокруг пальца.

– Нет, – сказал Кон. – Мы вообще практически больше ничего не обсуждаем.

– В смысле, все кончено?

Он пожал плечами:

– Да. Полагаю, что да.

– Но, Кон, это просто нелепо. Ты же любишь эту девушку… – начал Тоби. Кон снова пожал плечами. Тоби продолжил: – Ты готовил для нее, посвящал ей стихи. Эта девушка была тебе послана свыше, чтобы изменить твою жизнь.

– Да! – Кон с силой ударил себя расческой по ноге. – Да! В точку. Она послана свыше, чтобы изменить мою жизнь. Но, черт побери, я не хочу ничего менять. Мне не нужна девушка, которая проводит половину своей жизни в больнице, родители которой ждут, что я все время буду торчать рядом, что я впишусь в их идеальную семью, родители которой будут все время наблюдать за мной и проверять, достаточно ли я хорош для их дочери. Мне нравится моя жизнь, знаешь ли. У меня есть четкие планы. И конкретные желания.

– Но ведь Дейзи этим планам не мешает? – сказал Тоби.

– То есть мне теперь уехать на Карибы вместе с ней? А если у нее опять будет какая-нибудь зараза, или что-то с легкими, или, черт подери, еще что посерьезнее? А до ближайшей больницы пилить километры на яхте или самолете? Как думаешь, что на этот счет скажут ее драгоценные мамочка с папочкой? Нет, приятель, это для меня слишком… Я не могу так. Не могу, – ответил Кон.

– А почему ты не можешь внести в свои планы некоторые коррективы? Можно же поездить по островам в Канале: Гернси, Джерси, Сарк, Силли. Или выбрать что-нибудь в Греции, на Средиземном море? – предложил Тоби.

– Нет, – ответил Кон. – Нет. У меня есть четкий план. Еще полтора года проработать в «Condé Nast». Получить лицензию пилота в Южной Африке. Уехать на Карибы. Прости, Тоби, я знаю, тебе очень нравилось участвовать в моих отношениях с Дейзи, и я правда ценю все, что ты сделал для меня. Но у нас с ней нет будущего. Понимаешь?

Тоби вздохнул.

– Ну, – сказал он, – вообще-то, я думаю, что ты поступаешь неправильно. Настоящая любовь не бывает без препятствий, ведь ты знаешь это? Так не бывает, чтобы вдруг ты влюбился и все встало на свои места. Настоящая любовь – это огромная заноза в заднице. И из-за нее приходится кое-чем жертвовать.

– Ладно. Но в моей жизни было достаточно жертв! – отчеканил Кон.

– Чем ты жертвовал? – полюбопытствовал Тоби.

– Ухаживал за бабулей, потому что совесть не давала мне уйти куда-то и оставить ее одну. Ради денег устроился на идиотскую работу. А еще я живу с мамой, и это вдвойне ужасно, – поделился Кон.

– Я думал, тебе нравится жить с мамой? – удивился Тоби.

– Нет, конечно. То есть нормально, когда у нее ночная смена, но в дневные это полный отстой, – отмахнулся Кон.

– Тогда почему бы тебе не сказать ей, что пора что-то менять? – предложил Тоби.

– Ни за что! Я не могу просто взять и выпереть из дома собственную мать! – категорично заявил Кон.

– Почему? Она ведь так с тобой уже поступала, – произнес Тоби.

– Да, но это разные вещи, – отрезал Кон.

– Почему это разные вещи? – не отставал Тоби.

– Не знаю. Просто разные, – пожал плечами Кон.

Тоби вздохнул. Требовались решительные меры.

– Слушай, Кон, – сказал он вслух, – сколько стоит твоя лицензия пилота?

Кон вздохнул:

– Что-то около двенадцати тысяч.

– А сколько ты уже накопил? – спросил Тоби.

– Тысяч пять от силы, – с кислой миной заявил Кон.

– Ага, то есть тебе не хватает еще семи тысяч. И за эти полтора года ты рассчитываешь собрать эту сумму? – продолжил Тоби.

– Да. Если все сложится удачно. И если я буду держаться подальше от магазинов одежды, – улыбнулся Кон.

Тоби прищурился и начал заговорщицким тоном:

– Думаю, это задача непосильная. И готов предположить, что скорее тебе потребуется года два, не меньше. Так вот, предлагаю тебе сделку. Я одалживаю тебе семь тысяч, а ты увольняешься с работы и получаешь лицензию пилота. Вернешь, когда у тебя будет стабильная работа. Но в обмен на это мне от тебя будут нужны две вещи…

Следующую остановку Тоби сделал в комнате Джоанны.

Они почти не виделись с того вечера, когда вдруг из ниоткуда появился мужчина, утверждавший, что он – ее муж. Джоанна исчезла на две недели. Она вернулась три дня назад, с коротко подстриженными волосами, выкрашенными в оттенок «блонд», а в ноздре красовалась серьга. Никто, конечно, не спросил Джоанну, где она была. Пытаться что-либо у нее узнать было бесполезно; этот урок все жители особняка усвоили уже давно.

У Тоби был план. Простой план, и он только сейчас почувствовал, что у него наконец появилась возможность привести этот план в исполнение. Его план заключался в том, чтобы сыграть с Джоанной в ее же собственную игру. Быть таким же бесцеремонным, жестким и бесчеловечным, как Джоанна, и тут сыграл на руку образ скинхеда с подбитым глазом. Тоби вдохнул и постучал по ее двери костяшками пальцев.

– Да? – ответил голос из-за двери.

– Джоанна, привет. Это Тоби. Можно с тобой по-быстрому кое-что обсудить? – спросил Тоби.

Джоанне потребовалась целая минута, чтобы добраться до двери, и когда она это сделала, то дверь приоткрылась лишь на дюйм-полтора. Тоби был виден только кусочек лица его постоялицы.

– Да? – снова сказала она.

– Можно мне войти? – спросил Тоби.

Она окинула его тревожным взглядом и покачала головой:

– Нет, лучше не стоит.

– Ладно, – сказал Тоби. – Ну тогда, может, ты зайдешь ко мне?

Джоанна прищурилась. Она шумно вдохнула и выдохнула:

– Хорошо. Когда?

– Ну, было бы неплохо сейчас, – ответил Тоби.

– Прекрасно. Дай мне минутку.

Минутой позже в дверь комнаты Тоби постучала Джоанна в красной пижаме из шотландки и любимых очках в красной оправе. Пижама была ей явно велика, а волосы пребывали в беспорядке. Джоанна прошла в комнату, почти держась за стенку, словно ее притягивала какая-то неведомая сила.

– Что с твоим лицом? – спросила Джоанна, рассмотрев Тоби как следует.

– Грохнулся в неглубокую часть бассейна. Головой вниз, – ответил тот.

– О боже, – воскликнула Джоанна. – Было очень больно?

– Да, – произнес Тоби.

– И поэтому ты подстригся? – поинтересовалась Джоанна.

– Нет, – сказал он. – Это дело рук Мелинды. Она решила, что у меня слишком много волос, и помогла мне от них избавиться.

Джоанна кивнула и медленно подошла поближе.

– Так лучше, – сказала она. – Я тоже так думаю. А то у тебя было и вправду слишком много волос. Лично мне всегда казалось, что длинные волосы – это негигиенично.

– А, – сказал Тоби, – правильно. Я никогда не думал об этом.

Он замолчал на мгновение, пытаясь переварить мысль о том, что все эти годы выглядел негигиенично. Это его огорчило.

– Ну да ладно. Я хотел тебя видеть, потому что мне интересно, как у тебя дела, – перевел тему Тоби.

– Как дела? – удивилась Джоанна.

– Ой, ну, знаешь, в принципе. Тебе нравится перестановка в доме? – как бы невзначай спросил Тоби.

Джоанна коротко кивнула, обняв себя за плечи.

– Да, – сказала она. – В принципе, да. Особенно ванные и кухня.

– Хорошо, – ответил Тоби. – Хорошо.

Джоанна опустила взгляд и поджала губы.

– Что с тобой, Тоби? – спросила она.

– Прости? – опешил Тоби.

– Ты такой… другой. Любопытный, что ли. Что происходит? – сказала Джоанна.

– Любопытный?

– Да. И даже немного бесцеремонный, – добавила Джоанна.

– Я? – удивился Тоби.

– Да. Ты какой-то другой, – подытожила Джоанна.

– Ну, – сказал Тоби, – думаю, ты стала воспринимать меня иначе, потому что мой имидж так резко изменился.

– Хм, – недоверчиво бросила Джоанна.

– Ну да ладно. О чем я хотел с тобой поговорить, так это о том, что произошло здесь в прошлом месяце, – сказал Тоби, глядя ей в глаза.

– Не понимаю, о чем ты? – Джоанна прикинулась, что не понимает.

– Я о Нике. Твоем муже.

– Я уже сказала: никакого мужа у меня нет! Это просто сумасшедший – наркоман, наверное, – раздраженно произнесла Джоанна.

– А откуда тогда он знает твое имя? – вставил Тоби.

Она пожала плечами:

– Не имею ни малейшего представления.

– И если ты не знаешь его, то почему ты исчезла на целых две недели? – осторожно намекнул Тоби.

– Я уже говорила. Я была в отпуске. Это все? – произнесла Джоанна.

– Нет, не все. Держи.

Тоби протянул ей банку пива. Джоанна взяла и тихо открыла ее.

– Два года назад ты написала мне письмо. В нем ты говорила, что работаешь актрисой и находишься на самом интересном этапе своей жизни. Ты сказала, что собираешься сниматься в фильме и поэтому тебе нужна комната в моем доме – чтобы побыть одной и собрать нужный материал для роли. Письмо датировано 2003 годом. А сейчас уже 2005, и ты только и делаешь, что ходишь на работу и по магазинам. Из чего я делаю вывод, что у тебя много наличных. И в связи с этим у меня возникает вопрос – что ты здесь делаешь? – поинтересовался Тоби.

Джоанна покраснела. Впервые Тоби видел, чтобы ее лицо стало какого-либо оттенка.

– Ну, – сказала она, – ты ведь ничего обо мне не знаешь…

– И правда, не знаю. Это-то меня и беспокоит. Все, что я знаю – что у тебя много денег, много одежды, проблемы с общением и несчастный супруг по имени Ник. Если бы я знал о тебе больше, у меня было бы к тебе хорошее отношение, но с тем, что мне о тебе известно, я нахожу довольно трудным испытывать хоть какие-то положительные чувства к тебе, – пожал плечами Тоби.

– Я не прошу тебя испытывать ко мне какие-то чувства, – тихо сказала Джоанна.

– Нет. Не просишь. Но ты хочешь жить в моем доме, хотя можешь себе позволить жить где угодно! – сказал Тоби.

– Да, тут я жить не обязана, – заявила Джоанна.

– Тогда зачем ты тут живешь? – спросил Тоби.

– Потому что… – начала Джоанна и вдруг замолчала. – Потому что живу, – наконец произнесла она.

– Но ведь тебе здесь даже не нравится, – сказал Тоби.

– Кто это сказал? – с недоумением в голосе произнесла Джоанна.

– Моя подруга Лия, – честно ответил Тоби.

– Которая живет в доме напротив? – уточнила Джоанна.

– Да. Она сказала, ты считаешь, что с нами всеми трудно уживаться, и поэтому тебе приходится притворяться, что нас нет, – с обидой в голосе произнес Тоби.

– Ой, брось, – отмахнулась Джоанна.

– Но это правда? – спросил Тоби.

– Ну да, в определенной степени. Жить с другими людьми сложно, – пожала плечами Джоанна.

– Это возвращает меня к моему первоначальному вопросу. Зачем же ты тут живешь, если можешь себе позволить любое другое место?

– Не знаю.

– Ага. Думаю, я знаю ответ. Я думаю, ты живешь здесь, потому что так ты становишься невидимой для всего мира – не нужно ничего подписывать, и никто не знает о твоем существовании. Я думаю, что ты живешь здесь, потому что прячешься от чего-то или хочешь от чего-то сбежать. И я думаю, что это что-то – Ник. Твой муж, – заявил Тоби. Он сделал паузу, ожидая, что Джоанна снова будет отрицать наличие Ника в ее жизни. Но вместо этого она лишь пристально посмотрела на Тоби, а потом уронила голову на руки.

– Ник мне не муж, – мягко произнесла Джоанна.

– Тогда кто же он? – полюбопытствовал Тоби.

– Жених. Был им. Когда-то.

– Так, – ответил Тоби. И снова запнулся.

– Он опять приходил, да? Пока меня не было? – спросила Джоанна.

Тоби кивнул.

– Черт, – сказала она. – Что он сказал?

– Ничего. Вообще ничего. Но попросил передать тебе это, – ответил Тоби, протянув руку к ящику стола и вытащив оттуда письмо. Он отдал конверт Джоанне. Та с мгновение подержала конверт в руках, проведя по нему кончиками пальцев, глядя на почерк, которым что-то было написано на внешней стороне. Лия вчера вечером почти уговорила Тоби вскрыть письмо. Он еле-еле смог не поддаться искушению и теперь затаил дыхание, думая, откроет ли Джоанна письмо сейчас или заберет к себе в комнату.

– Он больше ничего не оставил? – сказала она.

– Нет, просто попросил меня передать тебе письмо.

Джоанна кивнула:

– Ага.

– Ну, – предложил Тоби, – ты собираешься его открыть?

Джоанна снова кивнула.

– Ты не против, – сказала она, – если я открою его прямо тут?

Тоби сглотнул:

– Нет, конечно нет.

– Хорошо.

Ее руки слегка дрожали, когда она вскрывала конверт. Она медленно вытащила из конверта письмо и развернула его. Читая, она закусила нижнюю губу. Через некоторое время Джоанна сложила письмо и сунула обратно в конверт.

– Ну? – спросил Тоби. – То, что ты думала?

– Эмм, – кивнула Джоанна.

– С тобой все хорошо? – тревожно спросил Тоби.

– Да, – сказала Джоанна и встала. – Я так думаю. Я, э-э…

Тоби ждал продолжения фразы. Губы Джоанны совершали какие-то странные движения, и казалось, что она одновременно пытается подобрать слова и сдержать подступавшие к горлу слезы.

– Если ты не против, я очень хотела бы… вернуться в свою комнату, – наконец сказала Джоанна.

– Да, – сказал Тоби. – Конечно. Все в порядке?

– Да, – ответила Джоанна. – Спасибо за пиво. И за разговор. Было хорошо. Мне нужно идти и думать. До свидания.

Джоанна бросила ему натянутую улыбку и вышла из комнаты. Чересчур длинные рукава болтались, а в ладони Джоанна сжимала письмо.

Тоби повернулся к своему компьютеру и вздохнул.

Два зачеркнуты, насчет еще двух придется выяснять.