Книга: Бронежилет для планеты
Назад: Глава седьмая
Дальше: Глава девятая

Глава восьмая

Утро понедельника 21 июля в лагере у перевала Ланг выдалось оживленным. К подъему на базу прибыли и Азад Данвир, и Карим Саманди с пятью боевиками, которых до сих пор в лагере не было. Выгнанные на площадку перед бараком рабы увидели, как из зинданов по одному вытаскивают связанных людей. Всего шестерых.
– Вот и замена расстрелянным, – проговорил один из узников, Оман Рахимов.
– Почему расстрелянным? Больных увезли на лечение, – возразил Глисик.
– Конечно. За рощу. Там отличная лечебница, а, главное, «врачи» лечат быстро. Один выстрел – один «выздоровевший».
– Откуда ты знаешь?
– Не будь идиотом, поляк. Мы здесь нужны, только пока работаем, перестанем – смерть. Хотя, так или иначе, нас всех, в конце концов, ждет одно – смерть. И не от старости. Нас прибьют, как только мы закончим обустройство этих проклятых пещер.
Неслышно подошедший сзади надзиратель Абдулла прервал беседу рабов двумя ударами дубинки.
– Заткнулись, черви! Или хотите без жратвы остаться?
Рабы замолчали.
На это обратил внимание Данвир:
– Какого шайтана рабы стоят здесь? В пещеры их, в первую и вторую, туда же и жратву.
Подошли специалисты. Хорн, конечно же, заметил пополнение, поинтересовался у начальника объекта:
– Новая рабсила, господин Саманди?
– Вы же просили, вот и доставили, – кивнул главарь банды.
– Я просил еще и…
Данвир оборвал инженера на полуслове:
– Все, что обещано, тоже получите, а сейчас, будьте добры, господа, следуйте к месту работы. Она должна начаться вовремя.
– Но нам надо равномерно распределить людей. Выставим и новых шестерых.
– Вы имеющихся займите в двух первых пещерах, а для новых рабов оставьте третью. Их нельзя держать вместе с остальными, – сказал Саманди.
– Почему? – удивился помощник инженера Тим Найт.
– Не надо задавать ненужных вопросов, господин Найт. Делайте, что вам приказал начальник объекта, – вступил в разговор Данвир, не без снисходительной усмешки взглянув на англичанина, с чьей женой развлекался.
Англичанин двинулся следом за рабами, которых надзиратели погнали к пещерам.
Саманди оглянулся на прибывших к ним охранников, отдал приказ:
– Шани! Троим держать на прицеле хатуитов, двоим развязать их! И поаккуратней, эти собаки ядовитые. От укуса подохнуть можно.
– Тогда позвольте, саиб, выбить им для начала зубы и лишить ядовитого жала, – усмехнулся старший охранник.
– Нет. Не бить. Им и так досталось. А предстоит работать.
Боевики окружили бывших погонщиков, двое развязали им руки, остальные наставили на них автоматы. Размяв руки, хатуиты сняли веревки и с ног, встали спиной друг к другу, злобно глядя на бандитов.
– Кто у вас старший? – спросил Саманди.
– А ты кто такой? – вопросом на вопрос ответил высокий хатуит.
– Я задал вопрос.
– Я тоже!
– Значит, ты старший?
– Не важно.
– Да нет, ошибаешься. Важно. Назовись.
Хатуит молча отвернулся.
– Карим, какого черта? – взвился Данвир. – Дай команду, и я заставлю их не только говорить, но и петь.
– Хоп, Азад, ступай, заставь их петь. Один и без оружия.
– Издеваешься?
– Ты пока помолчи, друг мой, у тебя будет время на общение с этими рабами, а лучше займись подготовкой для них отдельного помещения в бараке. Хату на ночь будем приковывать, так что позаботься о цепях, они были в караулке, и о крепких оковах не забудь.
– И с кем мне заняться этим?
– Привлеки резервную смену караула. Им все равно два часа бездельничать.
– Хоп, Карим. Ты здесь начальник, я подчиняюсь.
– И правильно.
Данвир ушел в караулку.
Саманди подошел к пленным хатуитам, встал напротив высокого и пристально посмотрел на него:
– Значит, не хочешь представиться?
– Я уже говорил, сначала скажи, кто ты и почему на караван напали ваши люди, когда по всей стране действует договор о неприкосновенности торговых караванов?
Главарь банды решил вести себя спокойно. Он знал, что с хату надо быть осторожным, слишком уже гордый и отчаянный народ. Эти смерти не боятся. А их надо еще заставить работать. Впрочем, именно для этого у главаря имелось средство.
– Давайте сразу все расставим по своим местам, – обратился он к пленным. – На караван нападали не мои люди. Это были наемники, нанятые братом господина Мирзади. Помните такого? Вы его казнили у себя в горах. Вижу, помните. Так вот, брат отомстил за брата. Так и должно быть. Вы же отомстили Мирзади за то, что он представил своих бандитов, бравших госпиталь Красного Креста, воинами вашего племени? Вот и получили ответ. Но это ваши дела с семейством Мирзади. Я же спас вас от лютой смерти.
– Вот как? – воскликнул высокий хатуит.
– Да, именно спас. Я выкупил каждого из вас и женщин, которых наемники собирались казнить. Спросите, зачем я потратил на вас деньги? Отвечу. Вы видите лагерь, видите пещеры, видели рабов, что трудятся в пещерах под началом иностранных специалистов, которых вы тоже все видели. Справа барак, караульное помещение. Это ответ. Я выкупил, чтобы вы работали на меня.
– Ты хотел сказать, чтобы хату стали твоими рабами?
– Да, так оно и есть. Вы все мои рабы. И должны благодарить меня за то, что еще живы.
– Да лучше смерть, чем рабство! Хату никогда не были рабами! – дружно воскликнули пленники.
– Не надо возмущаться, – рассмеялся Саманди. – Вам придется смирить гордыню, и вы будете работать на меня.
– Можешь приказать своим псам стрелять! – выкрикнул высокий воин племени хату. – Не трать время!
– Нет. Не для этого я выкупал вас, чтобы расстрелять. Это сделали бы и наемники брата Мирзади. Кто из вас Хади?
– Я, – мрачно проговорил один из пленных.
– Я почему-то так и подумал. Мне сказали, твоя жена больна и ей нужна помощь?
– Где она? Где ее сестра? – выкрикнул Хади.
– Спокойно, раб, спокойно. Твоя жена сейчас в медицинском пункте, в операционной. С ней рядом врачи, санинструктор. У Айши – ведь так зовут твою жену? – ей требуется операция. И немедленно. Если наш врач не сделает ее сейчас, то к вечеру ты останешься вдовцом.
– Так пусть делают операцию!
– А зачем, если ты и твои собратья уперлись как бараны? Пусть подыхает, а с ней отправится к охранникам на развлечение и молодая Басма. – Саманди поднял вверх радиостанцию: – Мне достаточно отдать команду, и тогда либо врач начнет операцию, а молодая девушка останется при ней сиделкой, либо… но я уже говорил, что произойдет. Так как, гордые хатуиты, будем подыхать или, смирив гордыню, пойдем работать?
– Ты все равно убьешь всех нас. И тех, кто уже работает на тебя.
– Насчет тех, кто уже работает, ничего не скажу, а с хату враждовать у меня особого желания нет. Поэтому вы со своими бабами после завершения работ, а это от силы недели три, отправитесь к себе в племя.
– Я не верю тебе, – проговорил высокий хатуит.
– Слушай, мне надоели пустые разговоры. И обращения в пустоту. Если ты старший, то назови имя и представь других, специалисты должны как-то к ним обращаться, определять круг работ.
– Хоп, я Ури Майган – караванщик, со мной Анвар, Париз, Карам, Мусад и Хади. Они – погонщики.
– Хорошо. Меня вам знать не обязательно. А старших надзирателей вы узнаете, как и начальника охраны. Теперь вы все должны дать слово горца, что будете работать, не помышляя ни о бегстве, ни о саботаже, ни о малейших попытках покушений на надзирателей. Этого будет достаточно.
Майган сжал зубы, остальные тоже молчали, только Хади проговорил:
– Я, конечно, сделаю то, что и вы. И если нам предстоит умереть, то умрем все вместе. Но… братья…
– Не говори ничего, Хади, – прервал его Майган и взглянул на главаря банды: – Слово!
– Слово, – проговорили за ним остальные пленники.
– Очень хорошо, – усмехнулся Саманди. – Меня называйте просто – саиб. – Он включил радиостанцию, вызвал врача: – Ясир?
– Да, – ответил Зияди.
– У тебя все готово?
– Да, но надо или немедленно начинать, или отказываться…
– Начинай! И помни, ты за больную отвечаешь головой. И еще, молодую девушку заберешь в медпункт. После операции назначишь ее сиделкой. За ее безопасность тоже отвечаешь головой.
– У меня так голов не хватит.
– Главное, чтобы мозгов хватило. Сколько тебе требуется времени на операцию?
– Немного.
– Час? Два?
– Извините, господин Саманди, я должен надеть перчатки.
– Хоп, работай.
– Мы не двинемся с места, пока не убедимся, что с нашими женщинами все в порядке.
У Саманди возникло острое желание разрядить в этого пылкого караванщика обойму, но он помнил приказ Фарди и Хакади. Пришлось вновь надевать на физиономию маску доброжелательности и спокойствия.
– Конечно, Ури. Я поступил бы точно так же, а пока идет операция, проведу инструктаж, как вам следует себя вести в лагере. Первое – вы будете после работы находиться в одном помещении барака, на ночь прикованы к стенам.
– Но мы же дали слово! – возмутился Майган.
– Верно, и я знаю цену этого. Но вы дали слово, что будете подчиняться и работать, а работать можно по-разному. Мне надо, чтобы вы работали в полную силу. Как только я увижу это, оковы будут сняты. Второе – работать предстоит в пещере, что делать, скажут специалисты, но ничего особенного, тяжелая физическая работа по расширению пещер. Впрочем, если подвезут средства механизации, положение облегчится. Третье – никакого общения с другими рабами, да вам, гордым хатуитам, этого самим не захочется. Рабы, вы видели, представляют собой стадо безмозглых баранов. Это дерьмо. Но… предупредить я обязан. Четвертое – полное подчинение специалистам и надзирателям. Никаких жалоб, претензий, просьб. Только работа в полную силу. И потом, хотя оно и лишнее, так как вы дали слово, но все же… Лагерь хорошо охраняется, к вам будет приставлена дополнительная охрана, в случае неповиновения, я уже не говорю о бунте или попытке бегства, все будут расстреляны, и в первую очередь женщины. Это на данный момент все. Вопросы ко мне есть?
– Я проклинаю тот момент, когда дал захватить себя! – сплюнул на землю Майган.
– Такова, видимо, воля Всевышнего, Ури. А теперь ждем.
Спустя полчаса к главарю подошел Данвир:
– В бараке все готово. Проверять будешь?
– Тебя? Нет, конечно.
– А что стоят эти горцы? Чего они не на работе?
– Не спеши. С хату надо работать аккуратно, иначе можно заиметь кучу ненужных проблем.
– Ты их переоцениваешь, Карим.
– Лучше переоценить, чем недооценить, – усмехнулся Саманди. – Абдулла Мирзади недооценил, и где он? Сомневаюсь, что в раю. Не думаю, что ты хочешь последовать за ним.
– Ты боишься, Карим. Каких-то шестерых оборванцев!
– Не надо так говорить, Азад.
– Извини.
Радиостанция главаря сработала сигналом вызова. Он ответил:
– На связи!
– Это Зияди!
– Что у тебя?
– Докладываю, операция прошла успешно. Бабе ничего не грозит. Сейчас она еще под наркозом, скоро отойдет, а через неделю будет бегать, как молодая газель.
– Хорошо. Оставайся при ней. Да, а что с молодой девкой?
– Она возле старой, – рассмеялся врач.
– Ты тоже будь там.
– Но я сделал свое дело.
– Выполнять!
– Слушаюсь.
Отключив радиостанцию, Саманди повернулся к мужу Айши:
– Ну вот. Все обошлось. Докладывал врач, операция прошла успешно, твоя жена, Хади, будет жить. И не только жить. Через неделю она будет полностью здорова.
– Я должен увидеть ее.
– Ты ставишь мне условие? Я же предупреждал: никаких жалоб, претензий, просьб и уж, естественно, требований.
– Пока не увижу, что с Айшой и Басмой все в порядке, мы работать не будем. Я прав, братья? – посмотрел на соплеменников Хади.
– Да, – ответил за всех Майган. – Придется тебе, саиб, отвести Хади в медпункт. Когда он вернется, мы начнем работу.
– Кто здесь командует, Карим? – возмутился Данвир.
– Я! – твердо проговорил Саманди. – А посему берешь двух охранников и везешь Хади к его бабам. Врач ждет. Он все объяснит. К приезду жена хатуита, может, очнется от наркоза. Покажешь с врачом баб и привозишь его обратно.
– Ты делаешь ошибку, Карим. Это же рабы.
– По-твоему, и господин Хакади ошибается?
– При чем здесь Хакади?
– При том, что я исполняю его инструкции.
– Ну, так сразу и сказал бы.
Саманди повернулся к Хади:
– Ты поедешь в селение и увидишься с женой. С этим господином, – кивнул он на Данвира, – поедешь.
– Ну, что застыл? Благодари саиба! – крикнул его заместитель.
– Это тебе надо благодарить Всевышнего за то, что до сих пор жив. Но это ненадолго.
– Что?! – замахнулся Данвир на Хади.
– Прекрати, Азад! – остановил его Саманди. – Делать, что я сказал. И раба пальцем не трогать.
– Машина у караулки. Пшел вперед! Алим, Масуд, за ним! – толкнул Хади в спину Данвир.
Двое из пяти охранников тут же прилипли к погонщику.
Хатуиты, как по команде, сели на корточки, не обращая внимания на главаря банды, боевиков, охрану, о чем-то стали тихо переговариваться между собой.
Машина с Хади, Данвиром и охраной выехала за пределы лагеря.
Саманди прошел в барак. Он решил все же проверить, как заместитель выполнил его распоряжение.
Через полтора часа машина вернулась.
Выйдя из нее, Хади подошел к соплеменникам:
– Слава Всевышнему, Айша чувствует себя лучше. Врач сделал ей операцию, теперь пойдет на поправку.
– А Басма?
– Она в палате с женой. Ей потребуется уход.
– Им ничего не угрожает?
– Пока нет.
– Охрана? – спросил Майган.
– Есть. Двое, да еще врач с помощником. Такие же бандиты.
– Образованные бандиты.
– Это еще хуже.
К ним подошел Саманди, и Майган объявил:
– Ты выполнил условия, мы готовы работать.
– Добавь, в полную силу.
– Мы иначе не можем.
– Посмотрим, – усмехнулся главарь и обернулся к Данвиру: – Отведи их к третьей пещере вместе с охраной и передай инженеру, пусть загрузит работой. И чтобы держал этих рабов отдельно. Старшего надзирателя предупреди, смотреть за хатуитами во все глаза. Если что-то не так, силу применять под прикрытием охраны. Инженера предупреди, чтобы не оставались наедине с этими рабами.
– Хоп. Сделаю. – Данвир повернулся к хатуитам и, оскалившись, проговорил: – А ну, в пещеру, скоты!
Хатуиты двинулись к пещере.
– Простите меня, братья, – сказал по дороге Хади.
– Брось, Хади! И не извиняйся, не за что.
– Мне этот, заместитель, в лазарете сказал, что главарь вел себя мягко потому, что ему так велели, он же, Азад, его фамилия Данвир, от врача услышал, что женщины – заложницы.
Париз, один из бывших погонщиков, теперь рабов, усмехнулся:
– Это с самого начала было понятно. Без женщин нас никто не заставил бы работать на бандитов.
– Интересно, кто они? Не может банда одного селения развернуть такую стройку, держать лагерь, охрану, надзирателей, рабов, да еще иностранных специалистов. Кто стоит за ними?
– Может, когда-нибудь и узнаем, – проговорил Мусад.
– А ну, заткнулись, ишаки беременные! – взревел Данвир. – Кончилось время, когда с вами сюсюкались. Теперь вы безмозглые рабы, дерьмо ишака!
Хату не обращали на него внимания. Не страшен тот, кто кричит, ругается, опасаться следует того, кто молчит, храня свои черные мысли внутри. Да и не мог, по крайней мере, сейчас, ничего сделать этот боевик. Как не мог и его начальник. Пленные уже поняли, стало понятно, что над ними стоят более влиятельные лица, которые и организовали нападение на караван. И никакая это не месть брата Абдуллы Мирзади. Тот, если существует и если бы мстил как воин, убил бы всех в ущелье, а не продавал как барыга базарный. Гордым хатуитам легче от этого не стало. Их ввели в третью пещеру, где инженер определил объем работы при нормальном режиме дня этак на три, но в данных условиях до вечера, указал на место, где лежал инструмент, и поспешил удалиться через тоннель в более спокойную вторую пещеру. С хатуитами остались надзиратель и двое вооруженных до зубов боевиков, которые предусмотрительно расставились на удалении от рабов, у тоннеля и входа, предупредив невольников, что откроют огонь, если те приблизятся к ним ближе десяти метров. Между охранником встал и надзиратель. Никакого желания подгонять хатуитов у него не было. Но те сами взялись за работу в полную силу. Дал слово, надо держать. Даже перед врагом. К этому они были приучены с детства. Никому из них в голову не могла прийти даже мысль нарушить данное слово.
В воскресенье, после обеда, в селениях проживания племени хату на плато Барми все протекало естественным образом. И только в Докуре, а точнее в усадьбе вождя племени, царило оживление. Бани Ардан собрал заместителя, Умара Сандара, полевого командира отряда самообороны кишлака Урун Руни Сабула и своего давнего товарища, отменного охотника и следопыта Али Кадыра. На совещании присутствовал глава совета старейшин и связист, посвященный в планы вождя племени.
После традиционного чаепития со сладостями, как только супруга Ардана убрала скатерть с посудой, вождь расстелил в центре ковра карту района и начал:
– Братья, я собрал вас, чтобы сообщить: племени угрожает серьезная опасность. Нас и прежде пытались уничтожить талибы, это не удалось, но сейчас в Альдаге, Дарви, Харасе и Бишу формируется крупная группировка боевиков так называемого Исламского государства Ирака и Леванта, к нашей религии отношения не имеющего, но пустившего корни и в Афганистане. Более того, есть опасения, что именно Афганистан в конце концов станет основной целью ИГИЛа. По сути, и Афганистан, и Ирак, по планам новых моджахедов, и должны составить это «государство». С формированием группировки наверняка связано и нападение на караван. Вы в курсе, что Хагир Набол, светлая ему память, вез в Кандагар к Вахиду Дани золото. Боевики захватили его случайно. По моему мнению, по выводам, сделанным на месте нападения, задачей не установленных точно бандитов был захват пленных. Им требовались мужчины. Женщины оказались на месте нападения тоже по воле случая и явились подарком для боевиков. Вопрос: зачем бандитам мужчины? Я думаю, для того чтобы использовать их в качестве рабочей силы. Со слов перебежавшего к нам главы семейства из Альдага, я узнал, что в самом Альдаге, а также в названных мной селах формируются, а где-то уже существуют боевые отряды отделения ИГИЛ в Афганистане, главарь которого, небезызвестный правительственный чиновник, предатель Мохаммад Фарди, объявил себя руководителем «Фронта возрождения Афганистана». Непонятно только, какого возрождения. Если средневекового, то возможно. Так вот, от главы семейства, сбежавшего к нам, я узнал еще и то, что у кишлака Харас, в пещерах южного склона перевала Ланг, боевики ведут какие-то строительные работы. Мы же, будучи на месте нападения на караван, выяснили, что техника, на которую погрузили наших людей, пошла к Дарви. От него до Альдага по ущелью Карак около шестидесяти километров. Немного меньше, пятьдесят пять, до Хараса. А южнее находится Бишу. Уверен, наших людей захватили люди Фарди и доставили их в Харас. Возможно, у главаря банды возникла проблема с людьми, и ее надо было срочно решать. Отсюда и нападение на караван.
Вождя, хотя это было не принято, но сегодня разрешено Арданом, прервал полевой командир из Уруна:
– С мужчинами понятно, но зачем моджахедам женщины? Ну, насчет Басмы еще понять тоже можно, а вот больная Айша?
– Ты сам, Руни, не видишь ответа на свой вопрос?
– Иначе не задал бы его.
– Как, по-твоему, стали бы наши люди работать на боевиков?
– Никогда! Они предпочли бы смерть, – воскликнул Сандар.
– Верно, – согласился с заместителем вождь. – Но бандитам нужны рабочие руки. И вот тут ими получен хороший и верный способ заставить наших мужчин работать.
– Понятно, – кивнул Сабул. – Боевики решили использовать женщин в качестве заложниц. Будете работать, те останутся жить, не будете, перед тем как расстрелять, посмотрите, как они будут медленно и мучительно умирать. Это повадки бандитов. Талибы тем же занимаются.
– Верно. Женщины – заложницы, – продолжил Ардан. – Я не исключаю, что жене Хади окажут медицинскую помощь, не из-за жалости, просто Айша нужна им живой. Мы бы справились с этой ситуацией. В конце концов, у нас достаточно сил, чтобы пройти к Харасу и освободить пленных, разнеся одну из банд Фарди.
– Так в чем дело? – вновь прервал вождя полевой командир Уруна. – Объявляй сбор, отберем полусотню самых лучших аскаров и в ночь выйдем в Карак. К утру, пройдя перевал, будем на плато Харби. Дальше по обстановке. Атака, уничтожение банды, освобождение пленных, женщин, быстрый отход через Тахталаг.
– Я бы, Руни, так и поступил бы, если не одно «но», о котором уже упоминал.
– Золото?
– Да. Думаю, прознав про то, что племя имеет золотой запас, Фарди быстро сообразил, что делать. Уверен, он не сообщил начальству о золоте, а вознамерился завладеть им сам, поэтому наверняка уже отрядил к серпантину и на дорогу Альдаг – Бурд наблюдательные группы. Но, думаю, пока наблюдателей. И он ждет того момента, когда мы выйдем основными силами в ущелье Карак. Если ты не забыл, по нему проходит дорога от Альдага до Дарви, а значит, в месте перехода к Харасу наш отряд будет зажат и с Ланга, и с обеих сторон ущелья. Боевикам несложно заблокировать и тропу спуска. Таким образом, основные силы племени окажутся в такой же, как и караван, засаде, с такими же практически шансами выбраться из нее. А пока наши основные силы будут вести бой в ущелье, Фарди нанесет удар по дороге от Альдага на Бурд. Захватив Бурд и жителей, от которых получит информацию о приисках, двинется сюда и захватит золото. Свои действия объяснит начальству как организацию более выгодной для крупной базы территории, чем район Альдага, Дарви и Хараса. И так оно есть на самом деле. Что мы получим в итоге? Уничтожение племени. Уйти с плато удастся немногим. Вот почему я отверг план выхода к Харасу. Немедленного выхода.
– И чего будем ждать, – процедил Сабул, – в то время, когда какие-то шакалы издеваются над нашими людьми, они же убили наших мужчин, подло, из засады.
– Вот теперь к главному. Мы с уважаемым аксакалом, – наклонился Ардан к Алиму Тавиру, главе совета старейшин, – вместе обсуждали создавшееся положение, и мудрый Тавир посоветовал, что надо обратиться за помощью к русским.
– К русским? – воскликнул Сабул, сразу оживившись. – Это, конечно, хорошо, если бы с нами были русские, но они сейчас ведут боевые действия в Сирии, и что для Москвы проблемы какого-то афганского племени?
Ардан и аксакал улыбнулись:
– А вот здесь ты ошибаешься, Руни. Расширение влияния ИГИЛа в Афганистане, слияние террористических формирований этого «государства» с талибами, Аль-Каидой, несет прямую угрозу России через такие республики, как Таджикистан, Узбекистан, Туркмению, Киргизию. Американцам выгодна эта ситуация, поэтому они и пальцем не пошевелят, чтобы реально бороться с ИГИЛом, что, впрочем, они наглядно демонстрируют в Сирии. Про Ирак я и не говорю. США и затеяли смены режимов на Востоке, чтобы создать очаги дестабилизации и прямой террористической угрозы для России.
– Да, я согласен, Бани, – проговорил Сабул, – но это твои слова – правильные слова, реакция же Москвы нам неизвестна.
– И опять ты ошибаешься. Завтра, в 3:00, точнее, этой ночью, на плато за Уруном прибудет российский вертолет с представителем генерала Володарского, возглавляющего Управление по борьбе с терроризмом. Ему же подчинена боевая группа, которая разгромила банду Мирзади, взяла его, а потом передала нам.
– Ты хочешь сказать, что русские пошли на встречу, здесь у нас? – искренне удивился Сабул.
– Да. И отреагировали на мою просьбу практически мгновенно. Поэтому ты, как вернешься в свой Урун, возьмешь с собой человек пять бойцов, выйдешь на плато, в квадрат… он отмечен на карте, и подготовишь площадку для приема российского вертолета.
– Вот это поворот, не ожидал. Конечно, я сделаю все, что надо.
– Запомни, где должна быть площадка.
– Мне известен этот квадрат. И, похоже, русским тоже. Это самое удобное место для приема вертолетов. Там даже грузы с самолетов можно сбрасывать. А главное, совершенно безопасно, естественно, с нашего согласия.
– Подготовь факелы, русские, конечно, используют вертолет, способный летать в ночных условиях, но они не помешают. Оборудовав площадку, от нее не уходить. Связаться со мной, доложить о выполнении приказа и ждать. Я подъеду за час до прибытия «вертушки».
– Да, вождь, сделаю!
– Смотрю, повеселел, Руни?
– Есть повод, – улыбнулся Сабул. – Если к нам придут русские, то с ними мы горы здесь свернем и удавим, к шайтану, весь этот «Фронт» непонятно какого возрождения, вместе с оборотнем Фарди и его приспешниками.
– Не торопись. Для начала надо, чтобы я договорился с русскими. А чтобы не выглядеть этаким беспомощным простачком, да и в интересах нашего народа, я намерен предложить русским организовать на нашей территории базу для проведения антитеррористических операций.
– Но это уже решает общий сбор представителей всех селений, а также требуется одобрение совета старейшин.
Впервые за все время совещания подал голос Алим Тавир:
– Ты прав, Руни. И совет старейшин поддерживает решение избранного народом вождя. Насколько мне известно, такая же поддержка исходит и из кишлаков, больших и малых. Ну, а среди воинов, думаю, сомнений быть не может. С русскими, как ты правильно сказал, мы горы свернем. Впрочем, в этом нет необходимости. Но уже одно то, что на нашей территории будет база российского спецназа, а возможно, и специальной войсковой части, станет гарантией безопасности хату.
– Ну, раз так, то конечно. И русские, просчитывая надвигающуюся угрозу, наверняка пытаются создать такие базы, чтобы не переправлять постоянно боевые группы России для решения задач. А наша территория так вообще станет большим козырем русским. О такой базе они и мечтать не могли. Я все понял, разреши, вождь, удалиться.
– Да, Руни, езжай! И занимайся вертолетной площадкой. Ночью увидимся.
– Как все подготовим, я сообщу!
Сабул поднялся, поклонился аксакалу, кивнул остальным и вышел из комнаты. За ним ушел и глава совета старейшин.
– Я нужен, Бани? – взглянув на вождя, спросил связист.
– Отдыхай пока, на встречу едешь со мной.
– Само собой.
В комнате остались Умар Сандар и Али Кадыр.
– Мне тоже ехать с тобой? – уточнил Сандал.
– Нет, Умар, ты останешься в Докуре, шайтан его знает, чего ожидать от Фарди. Наши расчеты – это наши расчеты, у него же вполне может быть свой план. Ты передай на блокпосты, чтобы немедленно усилились как минимум в три раза, установили на позиции дополнительные пулеметы, поднесли гранатометы и вели постоянное наблюдение за дорогами.
– Да, Бани, сделаю.
Ардан повернулся к своему другу и охотнику Кадыру. Он не входил в состав ополчения, жил особняком, у Змеиной горы, где стояла его хижина. Кадыр был свободным охотником и занимался только охотой, снабжая односельчан мясом птицы и зверя. Он прекрасно знал все тропы не только на территории проживания племени, но и далеко за ее пределами. Кадыр в свое время, несмотря на договор о неприкосновенности торговых караванов, предупреждал о желательности обхода ущелья Варал, видя в узком коридоре потенциальную опасность. К сожалению, его не послушали, сказывалась вера афганцев в договоры и договоренности, что заключались между разными племенами и народностями многонациональной страны. Если бы послушали, то караван не попал бы в засаду. Хотя, если на него была открыта охота, на плато враг бы бросил большие силы. Единственно, не заполучил бы пленных. Но это ничего не меняло.
– А что мой друг Али все молчит? – улыбнувшись, спросил вождь.
– Что говорить, Бани? Все решено правильно, не понимаю только, зачем позвали меня.
– Ну, раз позвали, значит, нужен.
– Чтобы одобрил твое решение? Так я всегда за тебя, потому что знаю, ты за народ.
– Не только за одобрением, Али, хотя и это немаловажно.
– У тебя есть ко мне дело?
– Да.
– Говори, слушаю!
– Я о контроле, который должен установить Фарди за серпантином от Тахталага и дорогой к Бурду.
– Ты хочешь, чтобы я убрал людей Фарди?
– Сначала их надо найти.
– Считаешь, это для меня сложно? – снисходительно усмехнулся Кадыр. – Я вычислю их лежбище так, что они об этом даже не догадаются. Подойду так тихо, что не услышат, и убью быстро, без шума, без выстрелов и даже ножа.
– Наблюдателей убивать нельзя, Али.
– Почему?
– Ты отменный охотник, следопыт, ты в горах, как у себя дома, но всей обстановки, сложившейся вокруг племени на данный момент, знать не можешь. Вернее, понять.
– Мне это и не нужно. Обстановкой занимайтесь вы, командиры, моя работа – охота.
– Я прошу тебя найти места, где Фарди выставит наблюдателей. Их много не должно быть, один-два от силы, но контролировать они должны одновременно два направления.
– Ущелье и дорогу к Бурду, ты уже говорил об этом, – кивнул Кадыр. – Тебе нужны их позиции, хоп, будут тебе эти позиции. И даже пути незаметного подхода к ним.
– Мне, Али, еще надо знать, какую связь используют контролеры. Ну, между собой они могут пользоваться и портативными станциями усиленной мощности, но до Альдага они ими не достанут. Значит, у кого-то должна быть более мощная переносная радиостанция с высокой штыревой или лучевой антенной.
– Вообще-то меня хоть и считают человеком гор, а дети сторонятся, но я знаю, что такое мобильная связь. Да, она действует не везде, я имею в виду за ближайшими пределами нашей территории, перебои могут быть и в ущелье, но на дороге Альдаг – Бурд или рядом с ней позвонить по обычному сотовому телефону можно и в Кандагар, возможно, и в Кабул, не пробовал, там у меня никого нет. Постоянных контролеров Фарди держать не будет, круглосуточно они физически не смогут смотреть за объектом, следовательно, будут меняться. Оптимальный вариант – по два человека на пост, смена днем и смена ночью. Но я все узнаю, вождь.
– Когда я могу ждать от тебя информации по контролерам?
Кадыр на секунды задумался, проведя расчет:
– Ну, дневных контролеров я отыщу до вечера, если все так, как мне представляется, меняться они будут часов в восемь. Это надо тоже посмотреть. Ты во сколько поедешь в Урун?
– Примерно в половине второго.
– Ну, тогда успею вернуться и доложить, если, конечно, эти контролеры будут на месте.
– Должны быть. Фарди нацелился на золото, он должен знать, не попытаемся ли мы вывезти его.
– Я все понял. Позволь удалиться?
– Давай, Али, надеюсь на тебя.
– Все будет хорошо, вождь.
Охотник ушел.
После семи часов зашел Сандар и доложил:
– Блокпосты усилены, Бани. Сейчас на каждом по шесть человек, два пулемета, гранатомет с достаточным запасом боеприпасов, чтобы наглухо закрыть подходы к плато по серпантину и со стороны Альдага.
– Хорошо, поужинаем?
– Я с семьей. Ты не обижайся, супруга наготовила всякой всячины, нехорошо выйдет, если не приду. Надо было предупредить, но не до этого.
– Никаких обид, Умар.
Ардан поужинал со своей семьей, затем вызвал водителя Гутара, приказал подготовить машину к выезду.
– Внедорожник готов, вождь, – ответил водитель.
– Еще раз проверь, не хватает еще встать за Уруном.
– Мы поедем в Урун?
– Ты не знал? Да, в Урун, выезд отсюда в час, так что, проверив и подготовив «Тойоту», отдохни немного.
– Кто поедет с нами?
– Мы вдвоем. На своей территории охрана не нужна.
– Понял. В час я у тебя. За машину не беспокойся, не подведу. А какое оружие взять? Или поедем без оружия по своей территории?
– Оружие иметь никогда и нигде не лишнее. Возьми автомат.
– Гранаты?
– Нет. Только автомат и пару факелов.
– Ты имеешь в виду, сигнальные?
– Да, для обозначения места посадки вертолета.
– К нам кто-то летит?
– А вот это уже лишний вопрос, не находишь?
– Извини, вождь.
– Ступай.
В половине десятого в дом Ардана вошел охотник Кадыр. По нему совершенно не было заметно, что он прошел по горным тропам с десяток километров. Спокойный взгляд, спокойное дыхание. Как всегда карабин, который вместе с обувью оставил у дверей главного входа. С оружием и в обуви заходить в жилище у афганцев не принято.
– Ну что? – спросил Ардан.
– Все хорошо, вождь, где у тебя карта?
Ардан раскрыл карту.
– Как ты и предполагал, боевики Фарди установили два поста наблюдения, в которых по одному человеку. Один пост здесь, – указал Кадыр пальцем на гряду с южной стороны плато, примерно метрах в пятидесяти от ущелья, – это Кандагарское направление, а вот здесь, за грядой, в полукилометре от подъема к Бурду, второй пост.
– Ты сказал, на постах по одному человеку?
– Да, и те, кого я видел, не похожи на местных, один точно европеец. Вооружены американскими винтовками «М-16», имеют сильную оптику, зачем им такая, не знаю. Переносной радиостанции нет ни на первом, ни на втором посту, пользуются рациями, сотовыми телефонами, но нечасто. В 20:00 проходит смена, я в это время смотрел за постом у дороги на Бурд, так вот сменщика подвозили на «Ниссане», этот наблюдатель похож на турка, но только не афганец. Смена – десять минут. Далее «Ниссан» отправился в сторону Альдага.
– Как же меняют наблюдателя на первом посту?
– Думаю, через Пахр. От этого кишлака до серпантина к Тахталагу – километров пять, плато ровное, проехать можно.
– Если наблюдателя на втором посту заменили ровно в восемь, то на первом позже.
– Скорее всего, но ненадолго, полчаса, от силы.
– Хорошо, значит, наблюдение круглосуточное, и ведут его наемники Фарди с двух основных направлений.
– Ты сказал, наемники?
– Да, я разговаривал с главой семьи, что перебежала к нам из Альдага. Али Кунир, так его зовут, говорил, что в Альдаге, где сидит Фарди, отряд примерно штыков в пятьдесят, а также есть наемники, немного, человек пять. Он их видел.
– Все сходится: четверых поставляют на посты посменно, пятый развозит их. Своим, выходит, Фарди не доверяет?
– А кто у него свои, Али? Из Альдага местных немного, больше бандиты из других мест.
– Все одно, шакалье дерьмо.
– Правильно. Как насчет подходов?
– Я же говорил, Бани, надо, я не только найду этих контролеров, но и тихо сниму их, – укоризненно посмотрел на вождя Кадыр. – Ты запретил, а я мог уничтожить их. Есть подходы. Отметить на карте?
– Не надо, ты запомнил?
– Конечно, на память не жалуюсь.
– Тебе бы, Али, жениться, семью завести. Есть же девушки в племени, которым пора замуж. И ты не старый, надежный. За тебя любая с радостью пойдет.
– Да девушки-то есть, Бани, и, может, кто-то и согласится пойти за меня, да вот только сердце мое для любви умерло.
– Не можешь забыть Гульнару?
– Не могу, вождь, и не забуду.
Кадыр в юности любил молодую красавицу Гульнару из Тахталага. Здравствующие тогда родители охотились, позже они умерли как-то сразу, в расцвете сил и почти одновременно, договорившись о свадьбе сына с родителями девушки. Наметили дату свадьбы. Все племя готовилось отпраздновать такое событие. Но… произошло такое, что свадьбе не суждено было состояться. Али и тогда уже охотничал, он был на охоте, Гульнара с подругами под вечер, как село солнце, вышла за селение. И там наступила на гюрзу. Совершенно случайно. Змея, завидев людей, уходила, но не успела. Гульнара побежала в легких сандалиях по траве и наступила на хвост вышедшей на охоту змеи. Реакция была мгновенной. Гюрза ударила девушку в ногу. Она защищалась. Гульнару не спасли. Хотя в Кандагаре была закуплена сыворотка против змей, ничего не помогло. У девушки быстро развилась аллергия, которая убила ее в считаные часы. Горе Кадыра было велико. Он после похорон ушел в горы на месяц. Вернулся похудевший, осунувшийся и как-то вдруг сильно повзрослевший. С того дня Кадыр не подходил ни к одной девушке, свято храня любовь к своей единственной Гульнаре.
Охотник, тяжело вздохнув, поднялся с ковра:
– Пойду я, вождь. Буду нужен, зови.
– Ты не собираешься в горы в ближайшее время?
– Надо хижину свою подремонтировать, а то пойдут дожди, и спать негде будет.
– Я помогу тебе.
– Не надо, обойдусь.
– Ты бы, Али, пока не уходил из кишлака.
Охотник понял вождя.
– Хорошо. Пойду, как отпустишь.
– Вот и договорились.
Ровно в 1:00 «Тойота», ведомая Гутаром, с вождем племени на переднем сиденье, выехала из селения Докур. Расстояние в пятнадцать километров, разделяющее Докур от Уруна, самого северного селения территории хату, внедорожник преодолел за час. Ардан дважды приказывал остановиться в мелких кишлаках, пока «Тойота» не въехала в Урун.
– К дому Руни Сабула? – спросил водитель.
– Нет. Выключи свет в салоне.
Гутар подчинился.
– Смотри карту. Вот дорога, выходящая на малое плато. Нам надо вот сюда. – Вождь указал на точку посреди этого небольшого по размерам плато. – Оставить карту?
– Я запомнил маршрут.
– Тогда, вперед!
«Тойота», миновав селение, вышла на плато.
Здесь пришлось петлять, плато было буквально усеяно крупными валунами и камнями. Но это вначале, дальше дорога пошла по сравнительно ровной местности. В 2:10 внедорожник остановился у освещенной костром площадки, обнесенной камнями, между которыми были установлены сигнальные факелы.
Встретил вождя полевой командир Уруна Сабул.
– У нас все готово, за костром поставили полевую палатку, чтобы было где поговорить с русским начальником, – доложил он.
– Вообще-то это лишнее, но раз поставил, хорошо.
– Еще почти час до прибытия вертолета. Если, конечно, ничего с ним не случится в полете. Я удивляюсь, как русские пролетают через весь Афганистан, ведь вряд ли это им разрешают официальные власти и американцы.
– Официальные власти заинтересованы в русских, а вот американцы сделали бы все, чтобы не пускать их сюда. Но ты же знаешь русских. Эти отчаянные парни прилетят, куда надо, безо всяких разрешений.
– Да, они настоящие воины, и почему мы воевали с ними в восьмидесятых годах? Глава совета старейшин говорил, что надо было не воевать с Советской армией, а вместе с ней строить государство. Останься русские в Афганистане, и в стране до сих пор был бы мир. А вместо этого одна сплошная, непрекращающаяся война, террористические банды, полевые командиры, подминающие под себя целые провинции и устанавливающие в них свою личную власть.
– Смысл говорить о том, что надо было когда-то. Надо жить сегодняшним днем.
Ардан прошелся по участку плато, подготовленному к приему вертолета.
В 2:47 его радиостанция сработала сигналом вызова.
– Я – Бани!
– Я – Сова!
– Рад слышать. Вы далеко?
– На подходе, к приему готовы?
– Да, зажечь сигнальные факелы?
– Не спешите. Мы пролетим над вами, посмотрим, сможем ли посадить сами машину, без сигнализации.
– Я понял. Ждем!
Вождь отключил станцию и тут же услышал нарастающий рокот «Ми-24». Вертолет на малой скорости и высоте прошел большой черной птицей над плато.
Назад: Глава седьмая
Дальше: Глава девятая