Книга: Мишень для левши (сборник)
Назад: Часть 1 Где Кот
Дальше: Часть 2 Кот идет

Глава 15

Вездеход проезжает вдоль высокого забора, у которого громоздятся штабели пустых ящиков. В кресле водителя за штурвалом сидит Кортин. Ловко объехав рухнувший на дорогу штабель, он направляет вездеход в проезд между двумя зданиями и выезжает через раскрытые настежь ворота. Терин устроился в башенке за спиной водителя. Он наблюдает через монитор за территорией, прилегающей к вокзалу. Беллоу, Краско и Арнольд, разместившиеся в десантном отсеке, подпрыгивают на жестких сиденьях каждый раз, когда колесо попадает на препятствие.
Вездеход выезжает на привокзальную площадь. На перекрестке дорог в землю вкопан расширяющийся кверху толстый столб, похожий на афишную тумбу. Терин трогает Кортина за плечо. Вездеход останавливается. Беллоу наклоняется к уху девушки, чтобы рассмешить ее очередным экспромтом. На спинке сиденья водителя проявляются строки:
Страшный сон увидел дед,
К чаю не дали конфет.

– Кортин и Краско остаются, – приказал Терин. – Мотор не выключать. Беллоу и киборг – со мной. Первым выхожу я, вторым – киборг. Беллоу берет лазер. Люк не закрывать. Вопросы есть? Вопросов нет. Выходим.
Выпрыгнув из десантного отсека, Терин погружается по щиколотки в белую мягкую пыль. Этот сверкающий на солнце тончайший порошок покрывает дорогу и привокзальную площадь, за которой начинался лес высоких деревьев с зелеными гладкими стволами и множеством свисающих с верхушки тонких веток с желтыми цветами, которые придают растениям вид гигантских одуванчиков.
Терин проходит через перекресток. Арнольд следует за ним шаг в шаг. Белов крадется сзади, он постоянно оглядывается.
Возле афишной тумбы лежит труп арретянина, накрытый рваным синим халатом. Терин осматривает в мощный бинокль прилегающий к площади участок леса. Не заметив ничего подозрительного, командир натягивает медицинские перчатки и начинает осмотр.
Тело принадлежит худому чернобородому мужчине, немолодому, судя по остаткам седых волос, сохранившимся на висках и затылке. На ногах трупа вполне добротные сандалии из натуральной кожи. На голой груди видна синяя татуировка, изображающая не то дельфина, не то кита. Охлопав карманы, оказавшиеся абсолютно пустыми (очевидно, кто-то уже обобрал покойника), Терин освобождает полу халата и накидывает на мертвое лицо.
Они подходят к афишной тумбе с выцветшим плакатом, нанесенным на шелковую ткань. На плакате изображен седобородый старик с громадным выпуклым лбом и близко посаженными черными сверкающими глазами. Под портретом напечатаны типографские строчки арретских символов. Картинка несколько подпорчена неизвестным злоумышленником, который от руки пририсовал противную черную птицу с голой шеей, похожую на земного стервятника. Птица сидит на голове старика. Она долбит клювом затылок мыслителя и одновременно гадит ему на макушку. На щеке старика нацарапаны три коротких слова.
– Шибко рассердил кого-то дед, – сказал Беллоу, кивая на тумбу. Под плакатом появляются строки:
Я пил из черепа отца
За правду на земле.

– А видать, старик был неглуп, кумпол имел большой. Интересно бы узнать, чего такого страшного он натворил.
Терин щелкает пальцем по таблетке микрофона, вшитого в воротник комбинезона.
– Алла, это Терин. Похоже, для вас есть работа. Разрешаю выйти из машины. Будьте предельно осторожны.
Краско подходит к афишной тумбе и достает из сумки телескопический стержень с прозрачным шариком сканера на конце. Раздвинув стержень, она подносит шарик к плакату и нажимает кнопку на рукоятке. Шарик вспыхивает слабым лиловым светом. Краско начинает водить шариком по символам, напечатанным под портретом старика.
Бросив взгляд в сторону леса, Беллоу встает сзади Краско и наблюдает за ее работой.
– Анализатор речи уже начал расшифровку арретского языка, – пояснила Алла. – Подняв стержень, она проводит сканером по щеке старика.
– Аллочка, – осторожно вмешался Беллоу. – Вдруг это не стоит переводить? Здесь наверняка что-то неприличное. Возможно, даже нецензурщина.
– Для ученого не существует неприличных слов, – возразила Краско. – Это просто научный материал. Такой же, как и весь остальной текст.
Закончив сканирование, она убирает прибор в сумку.
– Возвращаемся к машине, – приказал Терин. – Первым идет Беллоу. Второй Краско, затем киборг. Я иду последним.
Оставляя глубокие следы в сухом песке, вездеход проезжает до конца аллеи деревьев-одуванчиков. Здесь автомобиль поворачивает на булыжную мостовую и останавливается. Дорога упирается в каменный забор с распахнутыми настежь воротами.
Терин поворачивает зеленое колесико на приборной панели. Телекамера на башенке послушно поворачивается, показывая круговую панораму. На мониторе виден голый лес и пустынная улица, покрытая вездесущим песком. В округе ни одного живого существа. Только ветер-бродяга гоняет струйки пыли по булыжной мостовой.
Вездеход трогает с места. Проехав ворота, исследователи оказываются на городском кладбище. Терин останавливается у первого ряда могил. Из машины выходят, по очереди прикрывая друг друга, сначала Кортин, затем Беллоу и Краско, вооруженные автоматами. Терин и Арнольд остаются в вездеходе.
Подойдя к могиле, Беллоу с интересом рассматривает выступающее из голубоватого мха мраморное надгробие, высеченное в виде хвоста дельфина. Поэт почтительно склоняет голову перед прахом усопшего инопланетянина. На могильной плите проступают строки:
На кладбище таинственный уют,
Здесь каждый метр навеки кем-то занят.
Живые знали, что они умрут,
Но мертвые, что умерли, не знают.

Исследователи проходят центр старого кладбища. Они идут мимо заросших голубым мхом могильных холмиков с надгробиями, выполненными в виде разнообразных морских животных. Здесь довольно часто встречаются маленькие могилки, над которыми подвешены игрушки в виде разноцветных рыбок.
Терин в вездеходе протягивает руку к приборной панели и нажимает кнопку. Загорается зеленый индикатор связи.
– Терин вызывает Кортина. Прошу доложить обстановку.
– Здесь Кортин, – отозвался голос в динамике. – На кладбище все спокойно. Проходим через сектор древних захоронений. Найден материал для лингвиста. Текст расшифровывается.
Краско стоит возле могилы, обнесенной невысокой живой изгородью, за которой начинается второй сектор кладбища. Она водит шариком анализатора по надписи возле надгробного памятника, отлитого из зеленого стекла в виде безутешно плачущей русалки.
– Система исчисления уже поддается расшифровке, – объявила Краско. – Теперь нужен более свежий текст.
Перепрыгнув через невысокую ограду, исследователи попадают на участок кладбища, который резко отличается от предыдущего. Могилы здесь выглядят более ухоженными. Многие надгробия, выполненные из гладкого белого камня, отполированы до блеска и украшены орнаментом в виде повторяющегося завитка раковины.
– Обратите внимание, – сказала Краско. – Здесь совсем нет детских могил.
– Выходит, в этой части кладбища похоронены одни старики, – заметил Кортин.
– Да, уже можно уверенно сказать, что на данном отрезке истории средняя продолжительность жизни арретян возросла почти вдвое.
Остановившись у последней могилы, девушка провела сканером по надписи на каменной плите.
– Судя по датам захоронений, – сказала она, – около 15 местных лет назад детская смертность на Аррете практически исчезла. В этой части кладбища похоронены пожилые люди в возрасте до 130 лет и выше.
Астронавты перешагивают через узкую дренажную канаву. Они оказываются в новом секторе города мертвых. Здесь уже не видно великолепных каменных надгробий, характерных для средней части кладбища. В невысоких, наспех насыпанных земляных холмиках торчат грубо вырезанные из дерева изображения кита.
– Странно, – сказала Краско, всматриваясь в надписи на дощечках, – здесь большинство арретян умерли совсем молодыми.
– Вот так всегда! – вздохнул Беллоу.
Прекрасное, увы, недолговечно.
Живучи лишь обиды и увечья.

Они проходят в последний сектор. Перед глазами исследователей тянутся ряды безымянных могил, отмеченных рогатками, наспех выломанными из раздвоенных веток. В конце участка, отгороженного от леса забором, Беллоу замечает пустую могилу. Рядом с ямой валяются брошенные носилки, возле которых лежат останки арретянина, завернутые в синюю ткань.
– Туземцы под конец совсем забыли заветы предков, – заметил он. – Видать, с тыла их что-то сильно напугало.
Краско достает из сумки видеокамеру и снимает останки арретянина. Внимание Кортина привлекает каменная стена высотой около двух метров с плоским гладким верхом. Начинаясь среди могил, стена пересекает забор и тянется в сторону города. Заинтересованный непонятным сооружением, Кортин обходит торец стены. Здесь выясняется, что за кладбищем стена сначала проходит вдоль берега реки, нигде не приближаясь к лесу, а затем поворачивает к городу, окраинные кварталы которого видны в нескольких километрах от кладбища.
Кортин дергает железные скобы, заделанные в торец стены, которая в верхней части имеет толщину около метра. Видно, что последняя кладка велась поспешно до небрежности. Камни в стену уложены неровно, швы не зачеканены, на боковой поверхности застыли потеки раствора.
– Непонятно, что защищает эта стена? – спросил Кортин. – С точки зрения теории фортификации, ее оборонительное значение ничтожно.
Беллоу ставит ногу на нижнюю скобу в торце стены.
– Это построено совсем не для обороны. Это не забор, а высотная пешеходная дорога. Хайвэй, одним словом. Думаю, арретяне, что оставались в живых дольше других, приходили по этой дороге из города, чтобы хоронить своих покойников.
– Зачем такие сложности?
– Думаю, это со страху, – ответил аналитик, стукнув кулаком по верхней скобе. На стене появляются строки:
Не судите слишком строго,
Если страх в земле гнездится.
Люди ходят над дорогой
И жалеют, что не птицы.

– Вспомни, Геля, затонувший пароход. Видать, на суше арретян поджидало нечто такое ужасное, что они уже не решались ходить по земле. Поскольку покойников бросать не полагается без погребения, туземцы не пожалели труда и соорудили пешеходную стену до кладбища. Предлагаю дальше в город двигаться по великой арретайской стене. Так мы быстрее дойдем до истины. А машину можно оставить на кладбище. Здесь ее никто не угонит.

Глава 16

Жаркий день близится к вечеру. На небе ни облачка. Разморенные исследователи плетутся друг за другом по великой арретайской стене, как окрестил ее Беллоу. Первым идет Кортин, выставив перед собой лазер. Он все время поглядывает на лес, темнеющий слева от стены. Справа возле реки тянется свалка старой техники. На груду металлолома с укоризной поглядывает Терин, который идет вторым, с автоматом наперевес. Следом шагает Краско с неизменной сумкой через плечо. За девушкой топает Арнольд. Киборг тащит рюкзак, набитый тяжелыми пластиковыми контейнерами. Колонну замыкает Беллоу, тоже с автоматом на груди. До города остается меньше километра. Беллоу постепенно догоняет плетущегося Арнольда и недовольно смотрит в его могучий затылок. На рюзаке киборга появляется надпись:
Одни судьбу несут, как флаг,
Другие – тащат, как рюкзак.
Чья ноша легче – впереди,
Чья потяжельше – позади.

Арнольд внезапно останавливается. Он уставился на деревья, которые здесь ближе всего подступили к стене. Втянув голову в плечи, киборг снимает рюкзак, ставит его на дорожку, а сам садится сверху.
– Эй, Арнольд! – окликнул Беллоу. – Ты что расселся, как на вокзале? Здесь такси не ходят.
– Продолжать движение страшусь я.
– Не понял? – угрожающе протянул Беллоу. – Ну-ка объясни, что ты сказал?
– Идти дальше пугаюсь я.
– Что случилось? – подошел Терин.
– Да вот Арнольд чего-то испугался, – доложил Беллоу. – Дальше идти отказывается. Сел на рюкзак и ножки поджал.
– Так, – нахмурился Терин. – Это уже не первый случай. Киборг, встать!
Арнольд вскакивает и вытягивается во весь рост. Терин расстегивает молнию на его груди и откидывает клапан комбинезона. Обнажается мускулистый торс, на котором чуть ниже могучих грудных мышц виднеется выпуклый щиток. Нажав одновременно на два выступа по углам, Терин сдвигает щиток. В животе киборга открывается окно, через которое видна электронная плата, усеянная разноцветными квадратиками чипов, связанных между собой золотыми паутинками микропроводников.
– Странно, – сказал Терин. – Комбинаторика в порядке, видимых повреждений нет.
Со стороны леса доносится глухой шум. По команде Терина астронавты берут оружие наизготовку. Арнольд шлепается на спину. Задрав ноги, он прикрывает руками открытое окно на животе.
Из леса выносится стадо низкорослых копытных животных, напоминающих безрогих северных оленей. Завидев открытое пространство, животные бросаются к стене. Они бестолково тычутся взмыленными мордами в камни, непрерывно издавая режущий визг.
Краско достает из сумки небольшой прибор, похожий на карманный фонарик, и направляет его на ближайшее животное.
– Не надо успокаивать животных, – остановил командир. – Возможно, они убегают от лесных охотников. Мы не имеем права мешать промыслу местных жителей.
Словно поняв, что стена непреодолима, стадо поворачивает направо и мчится в сторону кладбища.
Краско снимает видеокамерой бешено скачущее стадо. Стараясь поймать в кадр последних животных, она меняется местами с Беллоу. Терин напряженно всматривается в лес. На опушке никого не видно. Приказав киборгу встать, командир закрывает щиток на его животе и застегивает молнию комбинезона.
– Идем дальше, – приказал Терин. – Пауль, приведи киборга в чувство.
Командир уходит вперед. Беллоу, приветливо улыбаясь, подходит к киборгу.
– Эй, Арни, – ласково окликнул он. – Что будем делать? Пойдем дальше? Или еще позагораем?
– Идти вперед опасаюсь я, – снова завелся Арнольд.
– Ну, ты, киборг-убийца! – рассердился Беллоу. – Кончай играть нищего духом. Учти, кирзовый солдатский сапог сохраняет убойную силу на всем протяжении своего полета. Предупреждаю в последний раз: или ты топаешь с нами, или я сбрасываю тебя со стены. Тогда ты пойдешь по земле, но недолго. Внизу твоим воспитанием займется лесная братва.
Киборг мигом вскакивает на ноги и надевает рюкзак. Беллоу хлопает его по плечу, подгоняя вперед. Краско наводит камеру на опушку леса.
– Алла, – окликнул Беллоу. – Не отставай.
– Я сейчас! Только сниму тропинку, по которой бежали олени.
Беллоу догоняет еле плетущегося Арнольда и поднимает руку, чтобы дать ему тумака. Сзади слышится слабый крик. Оглянувшись, Беллоу видит, что Краско, закрыв лицо руками, медленно опускается на колени. Он бросается к девушке и успевает подхватить ее на руки. Краско близка к обмороку. Беллоу выхватывает синюю трубочку и подносит к ее носу. Щеки девушки начинают розоветь, она делает глубокий вдох. Открыв глаза, Краско показывает на высокое дерево на опушке леса. Подбежавший Терин забирает у нее камеру и ловит видоискателем у подножья дерева кусты с белыми цветами. Камера фиксирует качающиеся ветви, но больше ничего не видно.
– Алла, что это было? – Терин показал на кусты.
– Оно ужасно, – пролепетала Краско, – омерзительно! – Краско закрывает лицо руками. Беллоу дает ей еще раз понюхать синюю трубочку и убирает лекарство в футляр.
– Больше нельзя.
– Я знаю, – девушка постепенно приходит в себя. – Я снимала дерево и увидела, что за ним прячется темная фигура. Я решила, что это охотник, арретянин, и усилила наезд, чтобы снять его лицо. Но когда я встретилась с ним взглядом, в голове что-то взорвалось, больше ничего не помню.
– Как он выглядел? – Терин переглянулся с Кортиным.
– Описать трудно, что-то мешает вспомнить. Оно противное, бурое, мерзкое. Словно я на падаль наступила! Не могу подобрать слова, – она умоляюще смотрит на Беллоу, как бы ожидая подсказки. Поэт качает головой. На его рюкзаке проявляется надпись:
Я в темных поисках тону,
Напрасно голову ломая.
Как подобрать слова к тому,
Чего не выразишь словами?

– Гелий! Уж не твои ли это монстры?
– Те, что на юге, были серой масти, – сказал Кортин. – И психотронное воздействие у них было слабее. Думаю, это другой вид. Впрочем, насчет воздействия я полностью не уверен. Ведь я наблюдал через видеофильтр, который мог ослабить энергетическое поле монстра.
– Так, уже ясно, – кивнул Беллоу, – что многое неясно. Алла, ты можешь идти?
– Я уже в норме, – девушка поднялась на ноги.
– Коллеги! – взял слово Терин. – Как выяснилось, планета Аррет населена опасными существами. Это люди или животные, способные произвести шокирующий психотронный удар с дистанции по меньшей мере тридцати метров. Приказываю немедленно открывать огонь на поражение, если при следующем появлении эти существа приблизятся к вам на указанное расстояние. Наступает вечер. Мы должны засветло добраться до города и найти безопасное место для ночлега. Надо двигаться дальше.

Глава 17

Великая арретайская стена доходит до городской площади, в центре которой устроен большой круглый бассейн с фонтаном в центре. Астронавты с интересом рассматривают поднимающиеся из бассейна серебряные колонны, соединенные вверху платиновым колоколом, который изображает не то медузу, не то осьминога, взметнувшегося над площадью на ногах двадцатиметровой высоты. Бассейн давно высох. Терин показывает на белокаменное здание под желтой крышей. Над главным входом выступает широкий балкон, который поддерживают две русалки-кариатиды с мощными, как у борцов, руками. Пешеходная стена делает полупетлю вокруг бассейна и закачивается у входа прямо под балконом. На груди кариатиды появляется надпись:
Жена муженька до петли довела,
Петля эта, к счастью, трамвайной была.

Исследователи спускаются со стены. К белокаменному зданию ведет наклонная панель, выложенная гладкими гранитными плитами. Вход в дом обозначен двумя каменными блоками высотой около метра. Блоки служили когда-то основаниями для памятников, которые неизвестные разрушители сбили на землю, оставив торчать на постаментах четыре каменные ступни в серебряных сандалиях. Сброшенные статуи лежат рядом, засыпанные вездесущим белым песком.
Озадаченный присутствием неведомой воли, методически уничтожающей памятники былой славы, Терин берет с собой Кортина и отправляется в обход здания, прочные стены которого сулят нормальный ночлег. Краско начинает осмотр памятников. Заметив на постаменте табличку с текстом, она достает сканер и принимается за работу. Трусливый киборг следует за Беллоу по пятам.
Отослав Арнольда с наказом защищать Краско, не щадя живота своего, Беллоу подходит ко второму постаменту. Обойдя вокруг, он замечает торчащую из песка толстую палку. Потянув, он вытаскивает ржавую кирку.
– Однако, – пробормотал Беллоу, рассматривая затупившийся конец орудия труда, – кто-то в свое время здесь хорошо поработал кайлом. Арнольд, иди-ка сюда. Сдуй это! – он указывает на кучу песка, скрывающую торс статуи.
Киборг вытаскивает из рюкзака белый пластиковый контейнер. Присоединив к горловине шланг, он отворачивает вентиль. Из шланга с шипением бьет сильная струя сжатого воздуха. Он направляет воздух на статую. Песок разлетается в стороны. На свет появляется мраморная голова арретянина, очень похожая на портрет с привокзальной площади.
– Ба! – воскликнул Беллоу. – Этого гражданина мы уже видели раньше. Арнольд, хватит здесь дуть! Поработай-ка над вторым монументом.
Закончив сканирование текста, Краско достает из сумки толстые бинокулярные очки, за которыми тянется гибкий световод.
– Вряд ли этот мыслитель был царем, – пробормотал Беллоу. – В революцию статуи тиранов сносят не кайлом, а динамитом.
– Сейчас узнаем, – Краско надевает очки и опускает светонепроницаемые шторки.
Тем временем усилиями киборга очищена от песка вторая обезноженная статуя местного деятеля. У монумента номер два из нагрудного кармана торчит нечто вроде длинного стетоскопа.
Из-за угла появляются Кортин и Терин. Доказывая что-то командиру, Кортин подходит к постаментам. Увидев извлеченные из песка статуи, он сразу замолкает.
– Как обстановка? – спросил Беллоу.
– Все в порядке, – сказал Терин. – В квартале все спокойно. Монстров нет.
– А это кто такой? – спросил Кортин, показывая на скульптуру.
– Мне кажется, этот могучий старик был врачом, – сказал Беллоу. – Не зря у него в кармане стетоскоп имеется. Наверное, доктор сделал крупное открытие в области медицины. За что благодарные граждане скинулись ему на памятник.
– Почему же сразу два? – спросил Терин.
– Открытие было очень крупным.
– А за что снесли?
– Возможно, за вредительство. Скажем, доктор мог изобрести универсальные пилюли, помогавшие от всех болезней. Помните средний участок на кладбище? Арретяне стали долго жить и в благодарность понаставили профессору памятников, напечатали красочных плакатов и календарей. А потом вдруг выяснилось, что таблеточки-то с гнильцой. Туземцы от них начали чахнуть и вымирать. Народ, естественно, осерчал на врача-отравителя и посшибал памятники. Но было уже поздно. Все, кто принимал вредные пилюли, через некоторое время скончались один за другим в страшных судорогах. Или превратились в ужасных монстров. Что тоже не добавило радости уцелевшим. Если сопоставить даты на могилах с прогнозом Чекрина, то это случилось лет 15–14 тому назад.
– Непонятно, куда делись подростки, возраст которых не превышает 14 лет, – заметил Терин. – Каким образом препарат мог повредить детям, родившимся после того, когда все раскрылось?
– А вот как! Препарат мог побочно воздействовать на генетический механизм наследственности. Помните, на втором участке кладбища не было детских могил. Что, если из-за этих таблеток арретянки вдруг стали бесплодными? Нет детей – нет и детских могил. Конечно, обнаружилось все не сразу, ведь это не ангина. А когда арретяне поняли, куда завели ученого медика преступные эксперименты, то сразу устроили академику обструкцию. И памятники посшибали. Да только это уже не помогло.
– Перевод надписи выполнен, – объявила Краско, снимая очки. – Памятник поставлен некоему Тну Горобджу, Верховному Хранителю здоровья нации, носителю высшего ордена Белого Кита. Память Тну Горобджа увековечена прижизненно за то, что он изобрел эликсир здоровья, название которого звучит как «фнуфоаф» или «пнупоап». Точнее произнести не позволяет фонетическая программа. Текст надписи закачивается обещанием вечно хранить в памяти потомков имя трижды благословенного гения медицины.
– В общем, мы были правы, – заметил Беллоу. – Арретяне пропали из-за этого главврача, белого орденоносца Тнугоробджа.
Надпись на постаменте расплывается. Вместо нее появляется новый текст:
То, над чем бились большие умы,
Стало опасней войны и чумы.

Исследователи поднимаются по наклонной дорожке и останавливаются перед входом в здание клиники. Внезапно из открытой двери вылетает большая черная птица. Оглушительно хлопая крыльями, она взмывает вверх и растворяется в начинающем чернеть небе. Терин провожает взглядом живое существо.
– Киборг, включить прожектор, – приказал он. – Идти вперед, освещать дорогу.
– Освещать сзади буду я, – взмолился Арнольд. – Идти первым опасаюсь я.
– Ах ты, заячья душа! – возмутился Беллоу. – Птички испугался? Арнольд, учти, враг, что сзади, гораздо опаснее:
Любит смерть нагрянуть с тыла,
Перед ней бессилен блат.
Если жизнь тебе постыла,
Становись в последний ряд.

– Оставь его, – сказал Терин. – Пусть тащится сзади. В таком состоянии от него мало толку.
С оружием наизготовку Кортин и Беллоу входят в дом. Они попадают в просторный вестибюль с гладким мраморным полом. Напротив входа устроен камин в виде головы большой рыбы, в раскрытой пасти которой вместо зубов торчат каминные прутья. Льющий из высоких окон мягкий вечерний свет падает на расставленную вдоль стен удобную мягкую мебель. На потолке видны лепные украшения, изображающие резвящихся русалок в окружении рогатых дельфинов. На полу возле камина лежат два скелета в истлевшей одежде. У более крупного скелета из-под рукава выглядывает книга в коричневом кожаном переплете. Беллоу надевает тонкие резиновые перчатки. Подняв коричневый томик, он раскрывает книгу. На желтых листах плотной бумаги напечатаны синей краской короткие двойные строки арретских букв.
– Гелий, гляди, ведь это стихи! Жаль, искренне жаль погибшего поэта! – Беллоу делает шаг назад и склоняет голову. На мраморном полу проступают строки:
Умолк поэт в расцвете лет,
Дорожный бросил посох.
В его молчании ответ
На тысячи вопросов.

Внезапно из-под дивана доносится шорох. Кортин, мгновенно развернувшись, наводит лазер на диван. Беллоу встает спиной к напарнику и берет под прицел автомата пандус, ведущий на второй этаж. Из-под дивана медленно выбираются пушистые зверьки величиной с белку. Животные, потягиваясь, окружают землян и без тени страха таращатся на пришельцев огромными выпученными глазами.
– Ничего себе глазастики, – удивился Беллоу, опуская автомат. – Симпатичные пушистики. Отвезти бы парочку на Землю. Юннатовцы были бы рады.
– Вывозить диких животных с других планет запрещено инструкцией, – заметил Кортин.
– Да знаю я ваши инструкции…
Не трожьте животных, ребята,
Они симпатичный народ.
Людьё пред зверьем виновато
На сто поколений вперед.

Кортин отгибает воротник комбинезона и щелкает три раза ногтем по передатчику. Первым вваливается Арнольд. Он включает прожектор и начинает водить лучом по углам. Глазастики с недовольным писком забираются под диван. Входят Терин и Краско.
– Все в порядке, – доложил Кортин. – Опасности нет. Животные безобидны. Обнаружен пандус, ведущий на второй этаж. Предлагаю подняться и поискать комнату для ночлега.
Кивнув в знак согласия, Терин идет к пандусу. Кортин закидывает лазер на плечо и следует за командиром. Беллоу подходит к Краско.
– Алла, у тебя еще остались дезинфицирующие пакеты?
– Конечно, – Краско достает из сумки желтый мешочек.
– Нам повезло, – Беллоу опускает в мешочек найденную книгу. – Это сборник стихов. Теперь ты сможешь поработать над словарем синонимов арретского языка.
Астронавты идут по коридору, оставляя следы в толстом слое пыли на каменном полу. Слева через высокие окна виден сад с цветущими деревьями. Справа расположен ряд дверей, к которым привинчены таблички с надписями.
Терин толкает первую дверь, затем вторую. Третья дверь оказывается незапертой. Арнольд направляет луч прожектора в дверной проем. Астронавты заходят в небольшую комнату, обставленную простой деревянной мебелью. У окна стоит небольшой столик, на котором лежит опрокинутая ваза с засохшими цветами. Рядом брошена пачка пожелтевших газет.
Киборг поворачивает прожектор. Свет падает на низкую кровать, на которой лежит скелет с длинными седыми волосами на желтом черепе. Исследователи молча смотрят на останки арретянина, прикрытые истлевшим серым одеялом.
Терин, увидев вторую дверь, толкает ее стволом автомата. В смежной комнатке расположена ванная с небольшим бассейном, умывальником и унитазом овальной формы. Бассейн давно высох, раковина умывальника посерела от пыли.
– Думаю, здесь была гостиница для пожилых арретян, – предположил Кортин. – После начала эпидемии обслуживающий персонал разбежался и контингент остался без присмотра. Старушка умерла, скорее всего, от недостатка пищи.
– Эта комната не подходит, – заметил Терин. – Она мала для нас. Кроме того, нехорошо тревожить останки арретянина. Нужно поискать двухкомнатный номер. Алла, я попрошу вас забрать газеты со стола. Следуем дальше.
Подняв автомат, Терин выходит. Краско подходит к столу. Подумав, она собирает со стола сухие цветы и кладет их к ногам покойника. Внезапно одеяло на груди скелета начинает шевелиться. Краско отскакивает назад, выхватив из кобуры пистолет. Из-под одеяла вылезает сонный глазастик. Животное усаживается на плече скелета и начинает умываться, бесстрашно уставившись на гостью огромными зелеными глазами. Краско переводит дыхание. Забрав со стола газеты, она выходит из комнаты.

Глава 18

Арнольд с силой толкает украшенные затейливой резьбой тяжелые створки дверей и распахивает их настежь. Астронавты входят в большой зал с рядами мягких кресел, установленных перед сценой, в глубине которой висит широкий белый экран.
– Держу пари, здесь когда-то крутили кино, – воскликнул Беллоу, показывая на экран. На белом полотнище появляются титры:
Шпион гуляет по стене
На вертикальной простыне,
К концу сеанса будет он
Развенчан и разоблачен.

Краско проходит вдоль стены со встроенными шкафами, набитыми книгами. Она открывает застекленную дверцу и осторожно снимает с полки толстый том. Прочитав название книги, она радостно вскрикивает.
– Ребята, я нашла толковый словарь арретянского языка! Обещаю, завтра мы все будем уже прилично говорить по-арретски.
– Поздравляю, – мрачно сказал Беллоу. – Латынь мы уже выучили на «Тете Лире». Теперь еще один мертвый язык выучим. Хотя бы разок услышать, как он звучит, этот арретский.
Исследователи располагаются на ночлег в просторной комнате с тремя кроватями и пятиугольным столом у окна. В стене приоткрыта дверь в смежную комнату. На столе, заваленном книгами и газетами, установлен небольшой прибор с выдвижной клавиатурой. На стене напротив вывешен тонкий гибкий экран. За столом работает Краско. Надев на пальцы пластиковые когти, она щелкает по кнопкам на панели, отрываясь только для того, чтобы взглянуть на экран и провести сканером по странице словаря. Терин и Кортин разворачивают на кроватях спальные мешки. Рассеянно покрутив головой, Беллоу забирает свой спальник и с независимым видом направляется в другую комнату. В воздухе проносится ветерок. Дверь со скрипом поворачивается и захлопывается перед Беллоу. Он нажимает на ручку, но заклинивший замок не поддается. На шум оборачивается Терин.
– Пауль, ты куда?
– Ну, – замялся аналитик, покосившись на Кортина. – Я подумал, здесь разместиться вчетвером будет тесновато. Лично я могу переночевать в соседней комнате.
– Отставить, – приказал командир. – Мы должны оставаться вместе. Тесно нам не будет. Краско предстоит всю ночь работать над арретским языком. Ее место за рабочим столом. Дежурить будем мы по очереди. Ты можешь первым нести вахту?
– Конечно, – оживился Беллоу. – Вы, ребята, ложитесь спать, а я подежурю. Заодно займусь воспитанием Арнольда.
– Я не скоро закончу, – Краско массирует покрасневшие веки. – Еще нужно учесть неправильные глаголы. С местоимениями тоже пока не все ясно. По-видимому, в арретском отсутствует женский род. Имеются только мужской род и средний, как в некоторых тюркских языках. Но все это еще требует уточнения…
Кортин достает из рюкзака небольшой тюбик. Открыв входную дверь, он осторожно выглядывает наружу. В коридоре темно и пусто. Отвинтив крышку тюбика, он прикладывает его к дверной раме и плавно сжимает. Из тюбика вылетает светлая струйка жидкого пластика и попадает в щель между рамой и дверью. Прилепив пластик к стойке дверного проема, Кортин отводит руку в сторону. За тюбиком тянется быстро застывающая на воздухе нить. Он касается тюбиком противоположной стойки и приклеивает к ней второй конец нити. Затем Кортин начинает водить тюбиком от стойки к стойке, заштриховывая дверной проем. Через минуту вход в убежище затягивается сетью из пластиковых нитей, приклеенных к стойкам дверного проема. Подергав для надежности загородку, Кортин захлопывает дверь изнутри.
Подходит к концу первый час вахты. Терин с Кортиным давно уснули в своих спальниках. Беллоу устроился в мягком кресле, положив лазер на колени. Киборг, опустив голову на грудь, сидит в позе отдыха на ящике возле двери. Щелкнув в последний раз когтем по клавише, Краско устало выгибает спину. На экране появляется строка:
ЗАПОЛНЕНИЕ БАНКА ГЛАГОЛОВ
Краско поворачивается вместе с креслом.
– Пауль, – окликнула она. – Ты не заснул?
– Нет, нет! – вздрогнул Беллоу.
– Очень хорошо, – обрадовалась Краско. – У меня все готово. Сейчас я надену шлем и начну сеанс гипнообучения. Полный курс арретского языка по моей методике можно пройти за час. Пожелай мне успеха.
– Желаю тебе успехов в учебе, – сказал Беллоу. – А также в работе и личной жизни. Смотри, не перезанимайся. Как говаривал старик Тну Горобдж, чрезмерные занятия вредны для здоровья.
На экране вспыхивает надпись:
Забыв, что очередь Адам
К познанью первым занял,
Спешим мы по его стопам,
Куда, не знаем сами.

Краско надевает шлем с большими синими очками и нажимает клавишу. На дисплее мелькают фразы арретского языка, которые сопровождаются цветными иллюстрациями. Темп передачи информации постепенно усиливается. Вскоре движущиеся картинки сливаются в сплошную радужную полосу.
Глянув в лицо девушки, закрытое синими линзами, Беллоу бормочет под нос:
Твои глаза,
Как две панели Нортона,
В экране СуперВГА.

Краско не слышит. Откинувшись на спинку кресла, она погружена в гипнотический транс.
Подходит к концу первый час вахты Беллоу. Терин и Кортин крепко спят в своих кроватях. Арнольд сидит на ящике, свесив голову на грудь. Беллоу свернулся в кресле в клубок, зажав лазер между коленей. Веки бессмертного поэта опускаются, он издает легкий храп.
Арнольд вскидывает голову. Его глаза загораются жутким зеленым огнем. Киборг поднимается на ноги. Вытянув руки, он поворачивается всем телом и делает несколько шагов к двери. Взявшись за ручку, он поворачивает ее.
Краско спит за столом. Ее голова скрывается в шлеме. Беллоу безмятежно похрапывает в кресле в обнимку с лазером.
Арнольд резко открывает дверь. В коридоре столпились двуногие чудовища. Они дергают и трясут сетку, пытаясь проникнуть в комнату. Передний монстр, раскинув лапы, прижимается тушей к сетке. Из его груди вырастают отростки, которые быстро удлиняются, превращаясь в щупальца. Дотянувшись через сетку до киборга, застывшего в ступоре, щупальца оплетают коконом его голову. Содрогнувшись всем телом, Арнольд начинает действовать. Он вытягивает указательный палец и нажимает кнопку на запястье. Из пальца вылетает язычок оранжевого пламени. Подкрутив палец, киборг фокусирует пламя в короткий синий луч и дотрагивается до края сетки. Луч проходит по ячейкам сверху вниз, разрезая вместе с пластиком металл дверной петли. Отогнув верхнюю часть сетки, он нацеливается на оставшийся участок. Шипит разрезаемый металл нижней дверной петли. Арнольд выключает резак и дергает сеть на себя. Монстр, помогая, наваливается всем весом, но сеть не поддается. Киборг, заглянув за дверь, обнаруживает лепешку пластика, прилепившуюся к стене. Арнольд снова включает луч и перерезает пластик. Тяжелая дверь падает на киборга и сбивает его с ног.
От грохота просыпается Беллоу. Протерев глаза кулаками, он видит, что входная дверь сорвана с петель. Под дверью кто-то ворочается. Это киборг, потеряв от удара по голове чувство ориентации, пытается ручищами раздвинуть доски пола, чтобы открыть себе выход. Защитная загородка наполовину сорвана. Из темного коридора в номер лезут, отталкивая друг друга, ужасные монстры. Первый мутант, заметно похудевший, отрастил псевдощупальца уже до середины комнаты. Конец самого длинного щупальца извивается в опасной близости от ноги спящей Краско.
Вскинув лазер, Беллоу нажимает на кнопку разрядника. Из ствола вылетает фиолетовый луч, который бьет в стену над кроватью Кортина. Штукатурка мгновенно раскаляется добела. Через секунду в ней появляется дыра, которая начинает плеваться каплями расплавленной керамики. Искры сыпятся на спальный мешок Кортина. Беллоу резко уводит луч в сторону, нечаянно срезав люстру. Светильник падает на пол и с грохотом разбивается. Кортин просыпается от шума. Он поднимает голову и туманным взором смотрит на монстров, принимая их за ночной кошмар.
Беллоу косым взмахом лазера отсекает псевдощупальца первого монстра. Обрубки продолжают извиваться по полу, разбрызгивая ядовито-зеленую жидкость. Не обращая внимания на обрубки, Беллоу наводит луч на грудь монстра. Лазер мгновенно прожигает дыру, из которой вылетает струя зловонной жидкости. Монстр оседает на пол, как проколотый пузырь. Второй мутант пытается пролезть в щель между косяком двери и краем сетки. Кортин с автоматом в руках прыгает вперед. Вскинув ствол, он наводит оружие на шею чудовища и выпускает длинную очередь. Голова монстра, взорвавшись, разлетается на куски. Из обрубка шеи в потолок бьет фонтан желтой жидкости.
Беллоу с изумлением замечает, что безголовая туша продолжает трясти и раскачивать сеть. Опомнившись, он проводит лучом поперек груди монстра. От лохматой шкуры идет дым. Тяжелая туша валится на загородку, острые края сетки разрезают мохнатый торс на две части, которые сползают вниз.
– Ложись! – набегающий сзади Терин швыряет в дыру круглый предмет.
Все бросаются на пол. В коридоре вспыхивает пламя и раздается взрыв. На сеть падают куски щупалец и мокрые обрывки шкур. Кортин освещает прожектором коридор, где блестят лужи застывающей слизи. Беллоу вырезает лазером остатки загородки. Луч бледнеет и гаснет.
– Надо осмотреть здание, – Терин перешагнул через зловонную лужу.
– Я с вами, – сказал Беллоу. – Я только заменю батарею.
Он отсоединяет лазерную рукоятку и швыряет ее на кровать. Затем достает из рюкзака свежий аккумулятор и вставляет в лазер. Сзади слышен грохот. Оглянувшись, Беллоу обнаружил, что киборг, сбросив с себя дверь, встает на ноги. Оскалив зубы, аналитик подбегает к Арнольду и от души отвешивает ему хорошего пинка.
– Это тебе за все, ренегат несчастный!
Киборг вздрагивает, в его груди щелкает реле. Глаза начинают темнеть, возвращая естественный карий цвет. Губы Арнольда неожиданно растягиваются в добродушной улыбке.
– Пауль, – с чувством пробасил киборг, – друг! Благодарю за восстановление моего истинного самосознания. Обещаю, даю слово, клянусь Икаром и Дедалом, не поддаваться отныне на псевдовнушения коварных псевдомонстров. Лучше рухнуть скалой, чем сыпаться песком. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Лучше…
– Хватит причитать! Меньше болтай, лучше охраняй Краско.
Беллоу выбегает из комнаты. Осмотревшись, Арнольд замечает псевдощупальце возле ножки стола. Киборг бросается в атаку. Схватив обрубок могучими руками, он с размаху швыряет его на пол и затаптывает ножищами. Астронавты возвращаются в номер.
– Ну и запашок, – принюхался Беллоу. – Как после драки с таукитайцами. Арнольд! Тебе наряд вне очереди. Доставай-ка свои причиндалы и хорошенько вымой полы. Полы надо продезинфицировать, – пояснил он.
Арнольд раскрывает рюкзак. Достав желтый контейнер, он присоединяет к нему шланг с воронкой и открывает вентиль. Из воронки обильно хлещет пена. Вытащив контейнер в коридор, киборг старательно поливает дезинфицирующей пеной ядовитые лужи.
За столом зашевелилась Краско. Проснувшись, она снимает шлем и удивленно осматривает комнату.
– Рун сор вич, карчен? – спросила она. – Сок борогча ыргна нуп?
Бойцы недоуменно глядят на девушку, затем начинают дружно хохотать. Арнольд внимательно смотрит на смеющихся мужчин. Внезапно он открывает рот и неумело смеется вместе с людьми.
Глава 19
Терин и Кортин с интересом наблюдают, как Беллоу в гипношлеме лежит на кровати и громко храпит. Краско, посмеиваясь, держит палец на клавише прибора. Она готова в любой момент остановить программу гипнообучения, если ситуация станет угрожающей. Дрожащая на экране радужная дымка распадается на цветовые пятна и гаснет. На синем фоне появляется сообщение:
ОБУЧЕНИЕ ЗАКОНЧЕНО. ОТСОЕДИНИТЬ КОНСОЛЬ
Краско нажимает клавишу сброса и снимает с Беллоу гипношлем. Всхрапнув напоследок, аналитик открывает затуманенные глаза и произносит на чистейшем арретском языке:
Тач лигок унижди кукши,
Лон бегон э лон дорон.
Лырна нижич лимбит тукши,
Тан киратуш ун чирон.

Краско хлопает в ладоши. Смущенный поэт пересаживается на кровать к Кортину.
– Геля, – шепнул он, – ты заметил, как много в арретском языке синонимов к слову «вода»? Пресную воду они называют «суив», морскую – «шуифр» (вода, что шумит), а водопад на суивсанском называется «хесуигр», что можно истолковать как «пресная вода, что грохочет». И это еще не все…
Терин подходит к столу. Отодвинув кресло, он надевает на палец коготь и нажимает клавишу, стирая последнее сообщение.
– Коллеги! Обнаруженные в библиотеке источники позволяют, несмотря на их неполноту, уже сейчас сделать некоторые предварительные выводы, касающиеся пандемии, которая возникла на Аррете чуть больше десяти лет назад.
После нажатия клавиши на экране появляется вид морской гавани с разбросанными по морской глади парусниками. Терин продолжает свой доклад.
– К началу текущего столетия северный континент Аррета уже был населен людьми одного языка и единой религии. Они называли себя суивсанами. История этого миролюбивого народа, практически не знавшего кровопролитных войн, была целиком связана с морем. Понимая и тонко чувствуя природу, суивсане добились больших успехов в области биологических наук. Металлургия, машиностроение, а также иные промышленные отрасли развивались, в основном, на южном континенте, где имелись богатые месторождения металлов и других полезных ископаемых.
На экране появляется изображение металлургического комбината с дымящимися трубами.
– Около пятнадцати лет назад на северном континенте произошла великая медицинская революция. Выдающийся ученый суивсан по имени Тну Горобдж синтезировал лекарственный препарат, уничтожающий практически все местные болезнетворные бактерии. Помощники Тну Горобджа произвели глобальную дезинфекцию планеты, название которой звучит как «Шуифр», что означает просто «Море». После обработки планеты препаратом на Шуифре началась эпоха всеобщего оздоровления.
Терин еще раз нажимает клавишу. На экране появляется изображение морского пляжа с отдыхающими суивсанами цветущей внешности.
– За выдающиеся заслуги Тну Горобдж был осыпан всевозможными наградами и привилегиями. В частности, специальным указом ему было разрешено иметь до шести жен, в то время, когда сам Говоритель Великого суивсанского уппхилла (спикер арретского парламента) имел право содержать не более трех женщин. Счастливые суивсане не подозревали, что муажин (профессор) Тну Горобдж в нарушение указа Уппхилла, которым ему было предписано уничтожить коллекцию болезнетворных микроорганизмов, втайне сохранил банк самых опасных штаммов и продолжил с ними опасные эксперименты в своей клинике.
Еще одно нажатие, и на экране появляется изображение белого двухэтажного здания на морском берегу, за которым виден густой тропический лес.
– Для питания бацилл муажин изобрел специальный бульон-стимулятор. За счет микродобавок фосфора, сурьмы и некоторых редкоземельных элементов ему удалось получить состав, который повышал жизненную активность микробов в десятки тысяч раз. Тну Горобдж назвал этот питательный препарат кнаффом. При помощи кнаффа муажин вывел новые штаммы вирусов, которые были уже в миллионы раз активнее природных прототипов. При попадании в организм подопытного животного эти сверхбациллы в считанные секунды полностью окисляли мягкие ткани тела, используя их в качестве материала для создания биологической структуры особого вида. И тогда муажин поставил бесчеловечный эксперимент на добровольцах.
Терин еще раз нажимает клавишу. На экране появляются больничные боксы, в которых лежат с закрытыми глазами обритые наголо молодые люди, одетые в желтые балахоны.
– Преступный ученый ввел каждому подопытному дозу сверхбацилл, которые были выведены от возбудителей смертельно опасных заболеваний, аналогичных земным инфекционным болезням, таким как проказа, чума, сибирская язва и так далее. Через несколько дней подвергшиеся опыту добровольцы превратились в чудовищ.
После нажатия клавиши на экране появляются стеклянные перегородки, за которыми стоят двуногие монстры, очень похожие на тех, что нападали на землян минувшей ночью.
– Тну Горобдж назвал их «шраэрфами», что в переводе означает «не имеющие своей формы», то есть псевдоморфанты. Присмотритесь, пожалуйста, к внешнему виду шраэрфа. Это не просто суивсан, которого заразили чумой или проказой. Нет, это гигантское сообщество сверхбацилл, скрывающееся под двуногой оболочкой, копирующей форму тела жертвы. У шраэрфов нет глаз, но они видят живые объекты, улавливая тепловое излучение. У них нет голосовых связок, но они могут подавать сигналы ультразвуком, используя легочный клапан в качестве вибратора. Наконец, не имея костно-мышечного аппарата, они, тем не менее, довольно быстро перемещаются. Шраэрфы научились скользить над достаточно гладкой поверхностью, формируя псевдоноги в виде опор на воздушной подушке.
– Аэростатика! – шепнул Кортин.
– Вот именно, – поддакнул Беллоу.
– Каким же образом эти опасные твари оказались на свободе? – спросила Краско.
– В результате неудачного взрыва, при помощи которого ассистенты муажина пытались избавиться от шраэрфов. Придя в ужас от полученных результатов, Тну Горобдж решил отравить псевдоморфантов. Он всыпал ядовитый порошок в их корм, но яд на них уже не действовал. Шраэрфов начали морить голодом, но они даже не похудели. Тогда у муажина не выдержали нервы. Он взял топор и сам вошел в бокс к псевдоморфанту, который образовался в результате инъекции бацилл суперхолеры. Сбежавшиеся на шум ассистенты увидели, что под койкой прячутся два шраэрфа, а на полу лежит высохший до неузнаваемости труп великого муажина, который скоропостижно скончался от холеры.
Ученики Тну Горобджа выяснили, что для размножения псевдоморфанту необходимо напасть на человека или иное примерно равное ему по массе теплокровное животное. В результате контакта жертва скоропостижно умирает от дистрофии внутренних органов с признаками болезни, соответствующей виду шраэрфа, а на свет появляется новый псевдоморфант. Опытами на кзиликах (местный вид домашних оленей) коллеги Тну Горобджа установили, что после внедрения в теплокровный организм сверхбациллы начинают размножаться с невероятной скоростью, окисляя и обезвоживая все мягкие ткани жертвы. Одновременно в лавинообразно растущей бактериальной массе начинается дифференциация бацилл по функциональному назначению. Образно говоря, бациллы, проникнувшие в мозг, становятся «глазами» и «ушами» шраэрфа, заселившие мышцы ног должны стать псевдоногами и так далее. Через несколько секунд новорожденный шраэрф покидает останки жертвы через ее рот. На воздухе массы супербацилл практически мгновенно формируют псевдоорганы. Псевдоморфант уже имеет прочную оболочку, так называемую псевдошкуру, псевдоконечности, псевдоглаза и другие необходимые органы.
Особый интерес представляет его псевдосердце – специализированный псевдомышечный орган, расположенный в его грудной полости. Этот мускульный мешок, своеобразный биокомпрессор, предназначен для закачивания атмосферного воздуха в брюшную полость шраэрфа, которая частично заполнена рабочей жидкостью на основе трехатомного спирта типа глицерина. Под действием давления воздуха жидкость из брюшной полости поступает по внутренним трубкам в конечности шраэрфа и придает им нужную форму. При помощи такой примитивной биогидравлики псевдоморфант способен вполне координированно манипулировать своими «лапами». Для перемещения по земле шраэрф использует все тот же сжатый воздух, который попадает по специальным пневмотрубам в его псевдоноги и через отверстия в подошвах выдувается наружу. При этом между его подошвами и опорной поверхностью создается воздушная подушка, которая позволяет псевдоморфанту скользить над землей. Верхние «лапы» служат шраэрфу орудиями охоты. Бесшумно подкравшись к жертве, он обхватывает ее псевдолапами и резко сокращает псевдобрюхо. При этом давление в брюшной полости шраэрфа возрастает настолько, что его лапы становятся твердыми, как сталь. Благодаря такому приему псевдоморфант легко душит жертву, ломая ей кости, как спички. Затем он присасывается к добыче и впрыскивает в нее канюлю с возбудителями болезни своего вида. Размножение сверхбацилл происходит так быстро, что уже спустя несколько секунд из теплого тела жертвы выскакивает молодая особь шраэрфа.
После охоты псевдоморфанту требуется примерно полчаса для восстановления нормального давления в брюшной полости, являющейся своего рода пневматическим гидроаккумулятором. Поэтому после размножения родительская особь старается спрятаться в укромном месте. Молодой шраэрф в первые часы существования следует за своим «родителем». Но уже через сутки их родственные узы обрываются навсегда.
– Но командор! – не выдержал Кортин. – Если Тнугоробдж погиб, кто тогда взорвал его клинику?
– Помощники муажина скрыли смерть своего учителя и продолжили опыты по изучению физиологии шраэрфов. Ими руководил чисто научный интерес. Но их занятия были небезопасными. Спустя несколько дней по неопытности поплатились жизнями сразу трое молодых ученых, невольно пополнив ряды шраэрфов. Затем погибли еще двое. Тогда заместитель муажина, принявший на себя руководство клиникой, решил взорвать лабораторные боксы вместе с псевдоморфантами. К сожалению, он не сумел точно рассчитать мощность и направление взрыва. В результате ошибки ученого задняя стена лаборатории была разрушена и уцелевшие псевдоморфанты вырвались на свободу.
В течение полугода монстры не покидали лесов Южного мыса, и суивсане решили, что с чудовищами покончено. Но мир на Аррете продолжался недолго. Уничтожив поголовье кзиликов в южных лесах, псевдоморфанты двинулись на север, убивая все живое на своем пути. Спустя несколько месяцев орда шраэрфов вышла к столице. В городе началась паника.
Терин нажимает клавишу. На экране видно, как толпы обезумевших арретян штурмуют корабли в порту.
У Краско подозрительно краснеют глаза. Покосившись на шмыгающую носом девушку, командир выключает дисплей. Беллоу бормочет вполголоса:
Где чего-то слишком мало,
Жди серьезного провала.
Где чего-то слишком много,
Жди плачевного итога.

– Неужели все суивсане погибли? – спросил Кортин.
– Горожане – все. – Терин снимает экран и сворачивает в рулон. – Имеется информация, что большая группа суивсан под руководством жреца из храма Синего Кита, который сумел объяснить прихожанам безнадежность борьбы со шраэрфами, покинула город через три дня после нашествия монстров. В источнике сообщается, что сектанты переселились на речной остров Чагоб, что в нескольких километрах вверх по течению Большой реки. Автор публикации призывал всех здравомыслящих горожан последовать примеру синекитайцев. Эта заметка имеет датировку десятилетней давности. Если на континенте и остались уцелевшие суивсане, то искать их следует на острове Чагоб.

Глава 20

Жаркий летний полдень. На небе ни облачка. Солнечные блики отражаются в зеркале широкой полноводной реки. Вдоль берега между высокими кустами, усыпанными мелкими зелеными колючками, петляет узкая грунтовая дорога. За кустами слышен монотонный скрип колеса. На дорогу из-за поворота выкатывается длинная узкая тележка с деревянными колесами. На тележке привязана высокая стальная клетка, прикрытая сверху белым чехлом. Клетку толкает молодой загорелый арретянин, одетый в короткие синие штаны и желтую майку без рукавов. Туземец останавливается, решив передохнуть, и садится прямо на землю. Привалившись спиной к колесу, он вытягивает ноги в сандалиях на деревянной подошве и закрывает глаза.
Из кустов доносятся тихие голоса переговаривающихся между собой землян.
– Смотрите! – говорит Краско. – Он остановился.
– До острова Чагоб еще километра три, – напомнил Кортин.
– Он просто отдыхает, – пояснил Беллоу. – Это небольшой привал на полпути.
– Самое время для контакта, – заметил Кортин.
– Правильно, – согласился Терин. – Случай удобный, ситуация под нашим контролем. Киборг! Включить контактный марш!
Знойную тишину разрывают мощные аккорды, напоминающие начало первого концерта Чайковского для фортепьяно с оркестром. Вздрогнув от испуга, суивсан вскакивает на ноги и ныряет в клетку.
Из кустов на дорогу выходит Арнольд. На его груди сверкает коробка мегафона, из которого разносятся заключительные аккорды контактного марша. Вслед за киборгом появляются земляне. Терин неторопливо подходит к клетке. Музыка умолкает. Командир дружелюбно улыбается туземцу и поднимает вверх обе руки в знак приветствия.
– Полных сетей тебе, друг!
На лице суивсана появляется неуверенная улыбка. Он тоже поднимает руки вверх и напряженно всматривается в лица пришельцев.
– А тебе – попутного ветра в ясный день, – суивсан решился ответить традиционным приветствием и открывает дверцу клетки. Он выходит на дорогу. Туземца окружают приветливо улыбающиеся земляне, но суивсан, не обращая внимания на людей, с восторгом рассматривает мегафон на груди Арнольда. Он протягивает руку и осторожно притрагивается к блестящему корпусу.
– Это он музыканил?
– Да, это он музыканил, – улыбнулся Терин.
– Вы, южане, это хорошо придумали, – одобрил туземец. – Шраэрфы терпеть не могут громкой музыки. Иначе вам сюда не добраться. Раньше, в первые годы, к нам еще приходили беглецы с Юга. Мы их не гнали. Зачем гнать? Пищи всем хватало, а свободных пещер на острове много. Вас тоже примем, не беспокойтесь. Долго вы сюда добирались?
– Он принимает нас за жителей Южного континента, – шепнул Кортин. – Надо рассеять недоразумение. Послушайте, дружище! – повысил он голос. – Вы, простите, нас не за тех принимаете. Мы не южане, мы инопланетяне. Точнее, вы – инопланетяне! А мы – земляне, мы прилетели с далекой планеты. Мы – оттуда! – Кортин показал пальцем в небо.
Шарахнувшись от Кортина, как от зачумленного, туземец прячется за Арнольда.
– Беднюга, – посочувствовал суивсан, осторожно выглядывая из-за спины киборга. – Черепень на жаре съехала. И давно это с ним? Говорит мне «вы», как беременной женщине. А про себя говорит, что он сфлюгировавший с неба жидвяк. Хотя всем известно, что жидвяки прозрачные и тени от них не бывает.
– Да вы, то есть ты меня не так понял, – заторопился Кортин. – Сейчас я все объясню!
– И так все ясно, – отрезал суивсан, постучав себя пальцем по лбу. – У тебя на плече южанская самозарядная винторка. Так что ты никакой не жидвяк, а вшистый убивец.
– Да как вы смеете? – возмутился Кортин.
– Ну вот! – развел руками туземец. – Что я говорил? У него опять черепень съехала.
– Гелий, подожди, – остановил историка Терин.
– Разрешите мне? – предложил Беллоу. Шагнув к туземцу, он дружелюбно хлопнул его по плечу.
– Ты, браток, – засмеялся Пауль. – Должен верить нам, что мы не вшистые убивцы, а друзья всем суивсанам и суивсанкам. А винторки у нас только супротив проклятых шраэрфов, чтоб им сохнуть на небе, пока солнце светит:
Тач тумпанко лорти буджи,
Ганх таниджи тор ушонх.
Ыргна пырко тач унуджи,
Анг киратуш дор ыронх.

Хитро прищурившись, туземец в ответ хлопает Беллоу по плечу и забирается в свою клетку. Пошарив в корзине, он выносит глиняный кувшин, из горлышка которого торчит корнеплод, похожий на морковку. Сосуд, наполненный холодным напитком, напоминающим легкое пшеничное пиво, пускается по кругу.
– Ты, видно, окунь о сорока плавниках, – засмеялся арретянин. – Из любой сети выскочишь. Как твое имя?
– Меня зовут Пауль. А это мои товарищи: Алла, Гелий и Макс Терин.
– А как зовут того, здорового, как морж, что не пожелал с нами пива выпить?
– Это Арнольд, – подмигнул Беллоу. – Он никогда не пьет пиво. А как твое имя?
– Меня зовут Барстро Урджиг, – приосанился арретянин. – Я рыбак из рода Синего Кита.
– Это несколько длинновато. Наши имена куда короче. Я буду звать тебя Барс. Не возражаешь?
– Согласен, – закивал туземец. – Вкус рыбы зависит от нее самой. А не от того, как ее называют на Юге.
– И куда же, Барс, ты путь свой держишь? – Беллоу еще раз приложился к кувшинчику.
– Эта дорога ведет на Гусиный остров.
– А нам можно с тобой?
– Конечно, – махнул рукой суивсан. – Не обратно же вам, беднолапам, на Юг шлепать. А если шраэрфы повстречаются, то вы не бойтесь. Клетка у меня большая, все поместимся.

Глава 21

Закатное солнце освещает высокий берег острова, усыпанного зелеными холмами. Склоны холмов изрыты многочисленными пещерами. К острову через реку направляется паром, подгоняемый ударами четырех весел. За веслами сидят земляне. Они энергично гребут, выполняя указания Барса. Туземец стоит на корме, ловко ворочая рулевым веслом. Он направляет паром к пристани на песчаной косе. Паром со стуком причаливает к деревянному настилу. Барс перепрыгивает на причал и закручивает канат вокруг столба. Земляне взбираются по тропинке. Поднявшись на ровное место, они выходят на утоптанную площадку, за которой начинаются ряды полых холмов.
На площадке собрались туземцы, одетые в зеленые и синие одежды. В большинстве это смуглые черноволосые люди среднего роста. Из толпы выходит человек, выделяющийся своей осанкой и волевым лицом. Это сухощавый суивсан средних лет, одетый в голубой плащ, украшенный серебряной вышивкой. Он опирается на пожелтевший от времени посох, выточенный из кости морского животного. Конец посоха увенчан фигуркой кита, вырезанной целиком из огромного сапфира. Несомненно, это жрец, о котором докладывал Терин.
Барс подбегает к жрецу. Он начинает что-то объяснять, показывая то на пришельцев, то куда-то на юг. Земляне сдержанно наблюдают за переговорами. Беллоу замечает, как стройная привлекательная суивсанка показывает на него пальцем своей подруге. Дергая себя за черную блестящую косу, она не скрывает удивления необычным цветом волос пришельца.
Барс рассказывает жрецу о Кортине. Он показывает на него, возводит руки к небу, а затем крутит пальцем у виска. У Кортина вытягивается лицо. Заметив реакцию пришельца, жрец останавливает разговорчивого рыбака. Махнув рукой, он приглашает пришельцев следовать за ним. Степенно повернувшись, жрец направляется к полым холмам.
Внутри просторной чистой пещеры поставлен длинный прямоугольный стол, накрытый для трапезы. Во главе стола в кресле с высокой резной спинкой восседает жрец. Напротив жреца на простом табурете сидит отличившийся Барс. Пришельцев с Юга усадили на деревянные скамейки, установленные вдоль выбеленных стен. Гостям прислуживают две молодые суивсанки, одетые в короткие зеленые юбочки и белые нагрудники. Девушки накладывают в тарелки густую желтую массу, усыпанную белыми комочками. Барс удерживает за руку девушку. Пауль узнает островитянку, которая показывала на него пальцем.
– Натуш? – подмигнул Барс. – Что ты принесла на закуску?
– На закуску сегодня рубленое гусиное яйцо, – арретянка бросила кокетливый взгляд на Беллоу, – под кислым соусом из гусиного щавеля.
Девушки уносят опустевшие подносы. Гости принимаются за еду.
– Барс, – шепнул Беллоу, – как зовут вашего вождя?
– Его зовут Кульчен Гнобар, – прошептал в ответ туземец. – Он великий маг и посвященный в тайны храма хранитель Жезла Голубого Кита. После нашествия шраэрфов ему открылась истина, что следующие за ним обретут спасение от нечистой смерти. Если бы не прозрение Кульчена, быть бы нам всем жидвяками в аду. А почему Арнольд не ест? Гусиное яйцо очень вкусное.
– Он не ест яйца, – объяснил Беллоу. – Ему вреден холестерин.
– Вот оно что, – вздохнул Барс. – А на вид не скажешь, что он болен.
Девушки вносят дымящиеся супницы.
– Суп из гусиной капусты, – Натуш опустила густые черные ресницы. Девушка берет пустую тарелку Беллоу и наливает полный черпак горячей похлебки. – С гусиным яйцом вкрутую!
Кортин, морщась, проглатывает ложку гусиного супа. Арнольд с каменным лицом отодвигает тарелку. Барс изумленно поднимает брови.
– Совсем зажрался Арнольд, – кивнул Беллоу. – Лавровый лист уже не ест.
Девушки вносят подносы, уставленные тарелочками с яичницей.
– Яичница-болтунья с гусиным луком, – объявила Натал. – Яичница-глазунья с гусиным укропом на рыбьем жире.
У Кортина падает ложка. Беллоу укоризненно качает головой.
– Ну что ты, Геля! – упрекнул он. – Как можно не любить яичницу на рыбьем жире?
На столешнице проступают строки:
Рыбий жир вина полезней,
Пей без мин трагических.
Он спасет от всех болезней,
Кроме венерических.

– Многоуважаемый Кульчен! – взял слово Терин. – Теперь мы понимаем, почему ваш прекрасный остров называется Гусиным. В этой связи разрешите задать вопрос: бывают ли на вашем острове какие-нибудь другие диеты, кроме гусиных? К примеру, рыбные или бараньи?
– Южанец! – сурово ответил жрец, положив ложку на стол. – Да будет тебе известно, что речная рыба плохо ловится в это время года. Наши стада уничтожены проклятыми псевдоморфантами. Если бы не гуси-чагобы, то мы уже давно умерли бы с голоду. А ведь из каждого гнезда можно брать только третье яйцо. Население острова растет, а помощи ждать неоткуда. Народ Чагоба ожидают тяжелые времена.
– Не надо отчаиваться, Кульчен! – горячо вмешался Кортин. – Помощь обязательно придет. Она уже пришла. Мы, посланцы далекой планеты, спасем ваш народ от гусей. Тьфу, то есть от псевдоморфантов…
Жрец с непроницаемым лицом поворачивается к Терину.
– А всего у нас существует семьдесят семь рецептов блюд из гусиных яиц, – сообщил он, игнорируя слабоумного южанца.
У Кортина в горле застревает кусок яичницы. Он отчаянно кашляет. Барс добродушно хлопает его по спине.
– Ничего, Гелийонг, не волнуйся, – успокоил он. – Кульчен тебя вылечит. Он не таких, как ты, ставил на ласты.

Глава 22

Вечером над островом Чагоб поднялся сильный ветер, который ближе к ночи перешел в настоящий тропический шторм. В отведенной под лазарет пещере установлены больничные койки с прикроватными тумбочками. У входа пристроен жестяной умывальник с раковиной. В стене рядом вырублена узкая ниша, завешенная циновкой.
На койке лежит Кортин, одетый в больничную пижамную пару. Его походный комбинезон аккуратно сложен на табурете. Прислушиваясь к раскатам грома, Кортин посматривает на трещины в известняковом потолке. Щелкает динамик, вшитый в воротник комбинезона. После щелчка слышен голос Беллоу.
– Кортин, здесь Пауль. Гелий, ты где? Чем занимаешься?
Кортин, повеселев, садится на постели и наклоняется к пуговице микрофона.
– Паша, здесь Кортин. Лежу в лазарете. Жду Кульчена.
– Понятно:
Медведь лежит в берлоге,
Подводит он итоги.

– И долго ты так лечиться собираешься?
– А Кульчен его знает. – Оглянувшись, Кортин замечает, что ручка двери медленно опускается. – Вот и он, легок на помине. Все, дружище. Конец связи!
Гелий шлепается на кровать и страдальчески возводит глаза в потолок. Дверь открывается. Пятясь задом, в пещеру входит Кульчен Гнобар. Он держит поднос, на котором красуется бутылочка, наполненная зеленоватой жидкостью. Рядом лежит большая платиновая ложка. Поставив поднос на тумбочку, Кульчен заглядывает под койку, сует нос за циновку и недоуменно пожимает плечами.
– С кем это ты сейчас разговаривал? – подозрительно спросил жрец.
– Ни с кем.
– Не лги мне, южанец! – рассердился Кульчен. – Я самолично слышал твой голос. Ты сказал, что конец связан. Что ты имел в виду? Какой конец у тебя связан?
– А, это, – вспомнил Кортин. – Я размышлял, как вязать различные морские узлы и сам с собой разговаривал. Со мной иногда такое бывает.
– Понятно, – поджал губы Кульчен. – Ничего, я тебя вылечу.
Он берет ложку и льет в нее жидкость из бутылочки.
– Что это? – Кортин обеспокоенно приподнялся на локте.
– Не притворяйся незнайкой, – строго сказал жрец. – Тебе хорошо известно, что гусиный медвяник есть лучшее средство от нервных болезней. Одна ложка на ночь, одна ложка поутру, а через два дня больного нет.
– В каком смысле – больного нет? – насторожился землянин.
– Больного нет, – мелко задребезжал жрец, – в смысле, что он становится здоровым. Ну-ка, открывай рот, «инопланетник»!
Морщась, Кортин проглатывает ложку отвратительного на вкус настоя и торопливо запивает его стаканом воды. Кульчен уходит, не забыв запереть за собою дверь.
Кортин некоторое время лежит, прислушиваясь к бурчанию в животе. Затем он вскакивает и скрывается в нише за циновкой. Через некоторое время слышен шум спускаемой воды. Из туалета выходит Кортин. Тяжело опустившись на койку, он щелкает по воротнику комбинезона.
– Пауль, здесь Кортин. Прием.
– Гелий, здесь Беллоу, – отозвался динамик. – Ну, как, обошлось?
– Все в порядке. Кульчен заставил принимать местное снадобье от нервного срыва. Сам уже ушел.
– Что за снадобье? Какая доза?
– Какой-то «гусиный медвяник». По две столовых ложки в день.
– От меда вреда не будет, это гусю понятно. Кстати, как этот гусьмед действует на организм военного историка?
– Как хорошее слабительное, – признался Кортин.
– Очень интересно! – загрохотал динамик.
Для поднятья оптимизма
Прописали гостю клизму.

– Тебе хорошо веселиться, – рассердился Кортин. – А меня в лазарете еще два дня держать будут. Сам Кульчен так сказал.
– Не обижайся, Геля. Это я совсем по другому поводу смеюсь. У меня тут насчет пандуса, по которому мы на остров поднимались, идея одна появилась. Техническое предложение типа изобретения. Но сначала потребуется практическая проверка. Выйдешь из лазарета, сам увидишь. Спокойной ночи, дружище. Конец связи!
После полуночи гроза ушла на север. На Гусином острове наступила тишина, иногда прерываемая гоготаньем чагобов, местных водоплавающих птиц, похожих на больших серых пеликанов.
Кортин спит, устав от пережитых волнений. Он лежит на больничной койке, мирно подложив ладонь под щеку. Спит Краско в узкой девичьей кровати в пещере для молодых суивсанок. Беллоу спит в крохотной пещерке, где хватает места только для двоих. На койке у двери спит Барс, приставленный бдительным жрецом к светловолосому пришельцу.
Барс, внезапно проснувшись, поднимает голову. В пещере разносится мощный храп. Суивсан слезает с постели. Он на цыпочках семенит к койке Беллоу и благоговейно складывает руки на груди. Затем, низко кланяясь, начинает пятиться спиной к выходу. Вскоре Барстро возвращается. Его сопровождают нескольких старших соплеменников. Вперед выходит Кульчен. Почтительно склонившись перед оглушительно храпящим землянином, жрец производит ладонями пассы, подражая движениям китового хвоста. Старейшины рядом начинают часто-часто кланяться. Суивсане с довольным видом выходят наружу. Барс укладывается на пороге, чтобы никто не смог потревожить сон храпящего пришельца.
Кульчен с подносом заходит в лазарет, где лежит заметно похудевший Кортин. Землянин с ненавистью смотрит на бутылочку с гусьмедом и незаметно делает зверское лицо. Подслеповатый жрец ставит поднос на тумбу.
– Полных сетей тебе, Гелийонг, – осклабился Кульчен. – Почему ты сразу не сказал, что с вами прибыл святой храпник, великий Паулюгр? Это чудо! Последний храпник на нашей земле умер в год, когда этот пожиратель дохлых раков, еретик и отступник Тнуг, чтобы ему никогда не видеть воды, начал свои нечестивые опыты с кнаффом. После ухода храпника из жизни Великий Синий Кит лишил покровительства нашу несчастную землю!
Кортин в изумлении садится на койке.
– Кто святой? – возмутился он. – Павел? Да если б командор знал заранее, что Беллоу храпит во сне, он ни за что не взял бы его в поход. Но я не из тех, кто выдает…
– Ты просто завидуешь чужой святости, – оборвал его Кульчен. – А ведь Паулюгр просил за тебя, недостойного. Я не мог отказать великому храпнику, хотя уже назначил тебе ванну из слабого раствора гусиного помета. Не радуйся раньше времени, – строго сказал жрец, заметив гримасу на лице Кортина. – Согласно нашему святому учению, твое лечение должно завершиться сеансом ночной радости. Но я обещал Паулюгру выпустить тебя уже сегодня. Поэтому лечение состоится днем, сразу после обеда. Будь готов, – предупредил он, забирая поднос. – И не забудь почистить зубы. Не нарушай традиций.
Дверь закрывается. Кортин быстро вскакивает и щелкает пальцем по мембране переговорного устройства. Включается динамик. Из него доносится глухой шум, как при ударах лопат о землю.
– Достаточно! – слышен голос Беллоу. – Здесь закрепляйте доску и начинайте копать следующую ступеньку.
– Пауль, здесь Гелий. Как слышишь? Прием!
– Привет, Гелий, здесь Беллоу. Ты откуда говоришь?
– Да я все еще в лазарете.
– Почему в лазарете? Кульчен обещал выпустить тебя.
– Выпустит после обеда. Слушай, Павел! Жрец прописал мне лечение «ночной радостью». Но это будет днем. Да, еще приказал почистить зубы. Спроси у Барса, что означает «ночная радость». Боюсь, эта «радость» будет гадость похуже гусьмеда.
– Как говорила Медуза из Горгона, сделать гадость – большая радость, – засмеялся Беллоу. – Барса нет. Терин отправился за вездеходом и взял его проводником. Командор решил сделать визит в лабораторию Тнуга, чтоб ему век воды не видать. Да не ломай ты голову, это даже не бином Ньютона. Думаю, все ясно без консультанта.
– Что тебе ясно?
– Очень даже просто:
Днем приводит он блондинок
На интимный поединок,
А как ночь – к нему брюнетки
Мчатся, будто вагонетки.

– На что это ты намекаешь? – насторожился Кортин.
– Ты еще не понял? Тебе, чудак, подружку подбросят. В порядке межпланетного обмена. Для полного твоего психического просветления. Эх, завидую я тебе, Геля.
– Не может быть, – запротестовал Кортин. – Ты просто не разбираешься в семантике арретского языка.
– А ты разбираешься? И в семантике, и в стилистике?
– Получше некоторых! Да будет тебе известно, что я являюсь автором восьми опубликованных рассказов и одной повести на военно-историческую тему. И ни в одном произведении я не употребил слово «буркнул».
– Это тонко. А как насчет «хмыкнул»? Суивсане его тоже не употребляют.
– Здесь я солидарен с инопланетным разумом. Зато они обожают слово «всхрапнул». Тебе известно значение этого архаизма?
– Откуда, Геля? Ведь я пришелец, можно сказать, из каменного века. Вот лестницу чагобанам строю, чтобы псевдоморфики зимой по острову не шастали. В общем, книжки читать некогда, даже про ночные радости. Ладно, друг, отдыхай. Если ты так силен в лингвистике, придумай рифму на «лицо», кроме как «яйцо». Только учти, слова типа «письмецо» или «мясцо» не считаются. Будущее покажет, кто из нас лучше знает арретский. Все, конец связи.

Глава 23

Кортин отдыхает после обеда. Позевывая, он читает книгу стихов, найденную в городе. Скрипит входная дверь. Кортин поднимает глаза. Книга падает на пол. На пороге стоит сильно накрашенная стройная суивсанка, закутанная в рыболовную сеть, которая не скрывает прелестей молодого цветущего тела. Протерев глаза, Кортин узнает Натуш. Землянин быстро лезет в комбинезон и достает пластиковую трубочку, на которой изображен силуэт обнаженной женщины, перечеркнутый красным крестом. Вытряхнув на ладонь сразу две таблетки, Кортин быстро запивает их водой из графина.
Натуш танцующей походкой проходит через пещеру и садится рядом с Кортиным. Распустив узел, она сбрасывает с плеч сеть и склоняется над оцепеневшим от неожиданности «больным». Густые черные волосы арретянки волной падают на грудь Кортина. Натуш ласково гладит его по щеке.
– Ты такой сильный, – проворковала она, прижимаясь к землянину. – Ты прилетел с далекой звезды…
– Я прилетел не со звезды, – пискнул Кортин, вжимаясь в койку.
Опустив длинные ресницы, суивсанка медленно проводит рукой по его груди.
– Ты не такой, как все, ты нежный и ласковый.
– Нет, – промычал Кортин, – Я такой, как все. Может, еще хуже.
– Разве ты не пришелец с далекой звезды? – Натуш в недоумении распахивает топазовые, как у пантеры, глаза.
– Нет, это ошибка! – завопил землянин, смахивая с лица вьющиеся пряди. – Я прибыл не со звезды, говорят тебе чистым суивсанским языком. Я приехал с Юга, – запыхтел он, отрывая руки темпераментной арретянки. – В брюхе платиновой рыбы, понимаешь? Я – южанин Гелийонг. Раньше я был не в себе, а теперь я вернулся в себя. Я южанец, тебе говорят, я полностью здоров!
Дверь открывается. В пещеру входит Кульчен. Торжествующе скрестив руки на животе, жрец помахивает перед собой ладонями, как кит-горбач плавниками.
– О, Великая Вода! – Кульчен клюнул носом в пол. – Свершилась чудо исцеления. Боги Глубин, примите в лоно свое сына вашего, чагобана Гелийонга, от имени которого я преподношу вам три свежих гусиных яйца. Ты, Натуш, свободна и можешь идти, – благосклонно кивнул он девушке. Арретянка легко встает с койки. Набросив на плечи сеть, она грациозной походкой выходит из лазарета. Кортин, отдуваясь, садится на постели. Жрец добродушно улыбается покрасневшему, как рак, неофиту.
– Ступай за мной, Гелийонг, – Кульчен направился к выходу. – Тебе необходимо увидеть величайшее чудо, равного которому ты не знал в своей жизни. Этому чуду еще даже нет названия в нашем языке. Его даровал нам великий храпник, святой Паулюгр. Да успокоится его душа в теле кита после ухода!

Глава 24

Жмурясь от яркого света, Кортин выходит из пещеры. На берегу Большой реки кипит работа. Вооружившись кирками и лопатами, арретяне копают ступени в пологом глинистом спуске, ведущем к пристани. Широкая лестница уже почти готова. Беллоу, расхаживая по берегу, руководит разметкой последних нижних ступеней.
К пристани подходит паром, нагруженный вязанками свежесрезанного тростника. Двое арретян перекидывают вязанки на причал, где их принимает Арнольд. Киборг на лету ловит зеленые вязанки и сразу связывает длинной веревкой. Увязав большой тюк, он взваливает его на плечи и несет к лестнице. Здесь киборг раскладывает тростник по ступенькам, а двое арретян закрепляют зеленые стебли гибкими прутьями.
– Пауль, я здесь! – Кортин с обрыва замахал рукой.
Беллоу поднимает голову. Увидев Кортина, он подзывает киборга и поднимается по лестнице, ступая по упругим стеблям тростника. Кульчен дергает Кортина за локоть.
– Вам, южанцам, наверно неизвестно, что проклятые шраэрфы быстро ходят только по гладкой дороге, – начал он. – Если на их пути попадается камень или упавшее дерево, они должны обойти его. Но больше всего на свете шраэрфы боятся воды. Даже в мелкий дождь они не выходят на открытое место, а прячутся по подвалам и другим укромным местам. Поэтому на острове мы чувствуем себя в безопасности. Но скоро наступит год Холодной Зимы, который приходит один раз в семь лет. Наше солнце сделается тусклым и слабым, а Большая река почти на месяц покроется льдом. – Сгорбившись, Кульчен закладывает руки за спину. – В прошлую Зиму, когда вода замерзла, стая шраэрфов перешла реку по льду и напала на поселок. Восемь наших смельчаков заманили их в полынью, но сами при этом погибли. В грядущую Зиму беда была бы неизбежной, если не великий храпник, святой ступеньщик Паулюгр. Да, да, запомни эти новые для тебя слова: «ступень», «лестница», «ступеньщик». Наши молодые ступеньщики, обученные учителем Паулюгром, перекопают весь остров. Они сделают его кругом обрывистым, а перед входом в каждую пещеру соорудят высокие ступени. Тогда проклятые шраэрфы больше не смогут приходить к нам по ночам.
– Слава великому ступеньщику Паулюгру! – Кулчен повысил голос, склоняя голову перед Беллоу, который появился на площадке. – Благодаря великому изобретению, которое он подарил народу Шуифра, отныне мы сможем жить на земле своих предков, не боясь проклятых псевдоморфантов!
Смутившись, Беллоу поворачивается к отставшему киборгу.
– А ну шевелись, сачок!
– От симулянта слышу, – с достоинством ответил Арнольд, поднимаясь наверх.
– Полных сетей, мужики! – поздоровался аналитик. – Не удивляйся, Гелий. Это я Арнольда отругиваться научил. А чем еще прикажешь заняться? Развлечений на острове никаких, не считая рыбалки. Краско все больше на кухне среди суивсанок вращается. Осваивает кухонный арретский. Говорит, что по книгам язык в совершенстве не выучить. Терин все еще в городе. Возле института Тнуга, чтоб ему высохнуть от жажды посреди озера, командор нашел автономную электростанцию, работающую на энергии приливных волн. Тнуг сам ее спроектировал. Талантливый был суивсан, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Энергия была нужна для институтского холодильника, где хранились штаммы супербацилл. Сегодня Макс работает на месте, изучает лабораторные записи. Надеется узнать что-то новенькое о преступных опытах. Ты все лечишься, понимаешь. Ну как, много тебе дневной радости откололось?
– Нисколько не откололось, – нахмурился Кортин. – Устав не позволяет нам, военно-морским историкам, вступать в интимные отношения с инопланетянками.
– Эх ты, Геля, – загрустил Беллоу. – А еще моряк называешься. От такой лечобы дезертировал.
– Великий ступеньщик, – деликатно кашлянул жрец. – Настало время научить вашего Гелийонга ходить по ступеням. Наши люди уже все умеют.
– Сейчас, – подмигнул Беллоу. – Вот, Арнольд поможет чагобану. Эй, алкаш, подь сюда!
– От копченого бомжа слышу, – презрительно отвечал киборг. – Пью на свои.
– Видал? – обрадовался Беллоу. – Я его еще стихам обучил. Ну, ты, рецидивист, давай-ка сбацай людям стихи про мечту.
– От битого фраера слышу, – огрызнулся, приосаниваясь, Арнольд. – Послушайте, уважаемые граждане свободной планеты, стихи про мечту:
Взгрустнув о молодости ранней,
На склоне лет рванешься ты
Из ада сбывшихся желаний
В рай неисполненной мечты.

– Слыхал? – подмигнул Беллоу. – Чьи это могучие строки? Отвечай, ржавый бездельник, когда тебя интеллигентные люди допрашивают.
– От тунеядца слышу, – задрал нос киборг. – Эти талантливые строки, которые вы, уважаемые граждане, имели счастье слушать, принадлежат перу глобально гениального поэта двадцатого века Павла фон Белова.
– Молодец! – похвалил Беллоу.
– Служу объединенному человечеству! – Арнольд отдал честь и вытянулся, буравя Пауля глазами.
– Вольно, – разрешил Беллоу. Киборг расслабился, выставив ногу вперед, и заложил руки за спину. Кортин покачал головой.
– Так и бытуем, – внезапно помрачнел Беллоу. – Культурно и безалкогольно. Гель, я тут удочки одолжил. Лодку мне чагобане в любое время дают. Это я по поводу совместной рыбалки после ужина. Места знаю, рыба уже прикормлена. Ты после лечобы как себя чувствуешь? Давай возьмем жбанчик пива и махнем на рыбалку. Расслабимся, а? И ну их всех к гусям.

Глава 25

Над островом Чагоб проплывает вечерний туман. На застывшей глади реки чернеет одинокая лодка с двумя согнувшимися над удочками рыбаками.
Беллоу сидит верхом на передней скамейке. Он смачно плюет на крючок с наживкой и забрасывает в воду. Кортин сидит на корме, подложив под себя сложенный вдвое брезентовый чехол. У Беллоу клюет. Он подсекает и вытаскивает из воды небольшую зубастую рыбу, похожую на земную щучку. Остерегаясь острых зубов, Беллоу осторожно снимает рыбу с крючка и бросает в ведро.
– Боги глубин послали святому храпнику пропитание, – усмехнулся Кортин. – Не забудь, Паулюгр Чагобаныч, вознести молитву духу великого синего кита.
Беллоу поднимает ведро и трясет в воздухе. На оцинкованной поверхности ведра появляется надпись:
Встретишь волка или гада,
Докладать о том не надо
Ни начальству, ни невесте,
Им нужны благие вести.

Беллоу достает из банки жирного белого червя и начинает насаживать на крючок. От противоположного берега доносится сухая автоматная очередь. Беллоу бросает удочку и смотрит из-под руки на берег. Вечернюю мглу прорезает яркая вспышка, через секунду доносится звук от взрыва гранаты. Беллоу хватается за весла и разворачивает лодку к переправе. Кортин достает из-под брезента автомат и щелкает затвором.
На берег с ревом выносится вездеход и тормозит перед спуском к пристани. С лязгом распахивается дверца заднего отсека. Из машины выпрыгивает Барс. Он выхватывает из багажника блестящий металлический цилиндр и бежит к пристани.
Из темноты выкатывает коренастая фигура псевдоморфанта. Не обращая внимания на яркий свет фар, монстр обнюхивает багажник. Затем он разворачивается и, набирая на спуске скорость, скользит вслед за арретянином.
В люке вездехода появляется Терин. Уперевшись коленом в сиденье, он вскидывает лазер и ловит в прицел монстра. В этот момент туша шраэрфа закрывает в прицеле фигуру Барса. С досадой бросив лазер, Терин поднимает мегафон.
– Барс, – загремел над рекой усиленный голос командира. – Бросай сосуд! Прыгай в воду. Не дай себя схватить.
Арретянин пятится на край причала. Не выпуская цилиндра, он оцепенело смотрит на монстра.
Беллоу выгребает изо всех сил. Лодка находится уже недалеко от пристани.
– Барс, прыгай! – закричал Кортин. – Мы подберем тебя.
Монстр медленно переваливает через поперечную доску, набитую на краю настила, и выкатывается на причал. Прижимая сосуд к груди, Барс пятится в угол. Псевдоморфант надвигается на туземца.
Терин прыгает за руль. Выжав сцепление, он сразу включает вторую скорость и гонит вездеход вниз по спуску.
Барс с ужасом смотрит на монстра. Псевдоморфант разевает пасть, из которой выползают отвратительного вида извивающиеся щупальца. Они удлиняются, покрываясь зеленой слизью, и тянутся к арретянину. Смертельно побледнев, Барс ставит цилиндр под скамейку и прыгает головой в воду. Монстр с хлюпаньем втягивает щупальца в пасть. Недовольно хрюкнув, он скользит к скамейке и наклоняется над сосудом. В это время налетевший сзади вездеход бьет псевдоморфанта бампером в спину. Раздается глухой удар. Тяжелая туша взлетает в воздух и с шумом падает в воду. Терин с силой нажимает на педали управления. Пронзительно визжат тормоза. Колеса вездехода скользят по доскам и останавливаются в нескольких сантиметрах от воды.
Кортин втаскивает мокрого Барса в лодку. Беллоу берется за весла. Он разворачивает лодку и подгребает задним ходом к пристани.
Терин выпрыгивает из машины. Он подходит к краю пристани и смотрит на освещенную фарами полосу воды. Вода в месте падения псевдоморфанта бурлит, окрашенная кровью. Из глубины всплывают комья пузырящейся желтой массы с извивающимися обрывками кроваво-красных жгутов. Отвернувшись от омерзительной картины, Терин достает из-под скамьи блеснувший металлом цилиндр. Борт лодки со стуком ударяется о пристань. Осмотрев крышку сосуда, Терин осторожно передает его Кортину. Затем выключает свет и спускается в лодку, не забыв забрать лазер.

Глава 26

Вдоль стен гостевой пещеры расставлены инструменты, снаряжение, оружие. Таинственный цилиндр, из-за которого Барс рисковал жизнью, установлен на столе. Рядом с ним лежит прибор течеискатель, от которого отходит гибкий шланг с воронкой на конце. На стене вывешен большой цветной аэрофотоснимок порта. На снимке четко виден пирс с лодочными причалами и квадратной платформой на конце. Недалеко от платформы из воды торчат мачты затонувшего корабля.
Участники экспедиции расположились на скамейках вокруг стола. Рядом с Беллоу пристроился Барс, которому разрешили остаться. Черные глаза арретянина блестят от любопытства. Терин, надев респиратор, водит воронкой течеискателя по крышке сосуда, проверяя его на герметичность. Закончив работу, он выключает прибор.
– В этом дьюаре, – Терин положил руку на сосуд, – осталось около трех литров вполне качественного кнаффа. Контейнер найден в холодильнике лаборатории Тну Горобджа, чтоб ему ни дна, ни покрышки. Холодильник при взрыве не пострадал, он был установлен в подвале. Уцелел также подземный электрический кабель, соединяющий лабораторию с автоматической приливной электростанцией. Но я не учел, что по дороге дьюар нагреется. Из-за тряски пара капель кнаффа выдавилась из-под крышки. Барс обнаружил утечку, вытер жидкость тряпкой и выбросил на дорогу. Что тут началось! На запах кнаффа сбежались псевдоморфанты со всего квартала.
– Откуда мне знать, что он их так приманивает, – воскликнул арретянин. – Эта штука похуже наводнения будет! Проклятые шраэрфы лезли на запах, как акулы на свежую кровь.
– Монстры преследовали вездеход, пока не были уничтожены все до одного, – подчеркнул Терин. – Очевидно, тяга к препарату пересиливает у них инстинкт самосохранения.
– Я бросал в них такие круглые штуки, – загорелся Барс, – которые громко лопались и разносили шраэрфов на куски.
– Последний монстр чуть не схватил тебя, – напомнил Терин. – Хорошо, что все обошлось купанием.
– Зато я спас сосуд с кнаффом, – гордо сказал арретянин.
– Какая от него польза? – устало улыбнулась Краско.
– А если препарат использовать как приманку для шраэрфов? – предложил Беллоу. – Ведь эти проклятые монстры бегут на него, как питерские коты на валерьянку. А потом взять и уничтожить всех разом. По комплексному методу П. П. Шарикова.
– Какого Шарикова?
– Полиграфа Полиграфыча, – пояснил Беллоу.
– Каким образом? – не поняла Краско.
– Это можно, – вмешался Кортин. – Например, использовать сооружения городского стадиона. Кнафф нужно вылить в центре игрового поля, трибуны заминировать, а жидкость подогреть. На запах сбегутся все городские монстры, получится куча-мала. Тут мы перекроем все выходы, а фугас подорвем. От шраэрфов только ошметки полетят.
– Боюсь, одним фугасом всех монстров зараз не уничтожить, – возразил Терин. – Нет уверенности, что соберутся все шраэрфы. Кроме того, остается стадо лесных тварей, а они не менее опасны.
– Заманить лесных монстров нетрудно, – сказал Беллоу. – Они охотятся вдоль великой арретайской стены. Достаточно пройти по пешеходной дорожке и немного покапать на землю кнаффом. Монстры сбегутся на запах и по следу доберутся до города. Только чем потом встречать эту орду, если динамит отвергается?
– У Кульчена было видение, что святая вода спасет народ Шуифра, – вмешался Барс. – Все знают, что проклятые шраэрфы в воде расползаются, как протухшие сомы на солнце. Можно запереть шраэрфов на стадионе и подождать сезона дождей. Через пару дней от них только мокрые лужи останутся, удобрение для свежей травки.
– А когда у вас начало сезона дождей? – спросил Терин.
– Через 22 дня, – подсчитав на пальцах, сообщил Барс.
– Это слишком долго, – протянула Краско.
– Да, – сказал Терин. – Мы не можем бездействовать столько времени. Но в словах Барса есть рациональное зерно. Знаете, в журнале Тнуга, чтоб ему вечно сохнуть и так далее, я нашел интереснейшие записи. Действительно, вода деструктурирует организм шраэрфа. Этот эффект напоминает действие соляной кислоты на протеиновую массу, только здесь все происходит в миллион раз быстрее. Вода разлагает оболочку и внутренние органы псевдоморфанта до уровня массы одноклеточных микроорганизмов. После этого вирусы, лишенные защитной оболочки, окисляются растворенным в воде кислородом и погибают.
– Это любопытно, – оживилась Краско. – А как объясняется эффект разложения?
– По-видимому, вода, за счет своей огромной диэлектрической проницаемости, нейтрализует электростатические поля, удерживающие супервирусы вместе, и они расползаются в кашицу. Кульчен камлал на воду не зря. Есть надежда, что свойства воды помогут покончить с монстрами без взрывных работ.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Кортин. – У тебя уже есть план?
– Не томи душу, командор, – поддержал Беллоу. – Ведь мы видим, ты уже что-то придумал.
– Кнафф, конечно, мы задействуем, – Терин положил руку на дьюар, – и воду используем. Но только соленую. В морской воде электростатические полевые эффекты действуют еще сильнее. Предлагаю заманить монстров в портовую гавань. Там им всем места хватит.
– Вылить кнафф в море? Сомневаюсь! – возразил Кортин. – Препарат быстро растворится, концентрация паров быстро упадет ниже порога чувствительности. Монстры в городских подвалах не услышат его запах, хотя имеют очень чувствительное обоняние, как мы убедились. Но этого недостаточно. Для достижения результата требуется усилить обоняние примерно в миллион раз. Только в этом случае они выйдут из подвалов. Я пока не вижу, как повысить обоняние шраэрфов на шесть порядков.
– Эх, Гелий, – вздохнул Беллоу. – Ты еще многого не видел в этой жизни. Расскажу-ка я тебе, дружок, историю. Жил-был в девятнадцатом веке юрист по фамилии Бонапарт. Для этого француза история была сплошной хронологией войн и сражений, в которых он, человек несомненно выдающийся, принимал участие лично. Я, Пауль Беллоу, человек простой и воспринимаю историю как историю изобретений и открытий. Открою тебе страшную тайну. На кафедре общей физики в нашем универе висел портрет академика Семенова, который изобрел паровоз, пароход и самолет. А на кафедре философии висел портрет академика Петрова, который изобрел академика Семенова. Ты, Геля, не думал, на чем бы плавали наши капитаны, если Фультон не изобрел бы пароход, после того, как увидел паровоз Черепановых? Пойми, Геля, история – это тяжелая поступь научно-технического прогресса. Вот и нам, звездопроходцам, не след забывать заветы предков. Предлагаю оставить проблему Кортина и решать обратную к ней задачу. Воздействовать надо не на шраэрфа, объект достаточно опасный, а на приманку, безопасную в плане обработки. В общем, надо придумать способ усилить запах кнаффа. Напоминаю, аналогичная задача уже была решена Дядей Духом, правда, для землян. Но я не вижу особой разницы. Местные девушки, скажу я вам, ничем не уступают земным. В плане обоняния, разумеется. – Беллоу шлепнулся на скамейку.
– Парфюмер Маков, – хлопнула в ладоши Краско. – Представляете, коллеги, анализы показали, что некоторые препараты Макова усиливают запах биологической среды до пяти миллионов раз. Сейчас сюда бы его портфель с таблетками.
– К сожалению, полет к Земле займет около двух недель, – заметил Терин. – Туда и обратно получается месяц. Примерно столько же остается до сезона дождей. Не вижу смысла в отлете, который суивсане могут воспринять как бегство. Политика – дело тонкое. Если ничего другого не придумаем, дождемся сезона дождей и с помощью природных факторов уничтожим проклятых монстров.
– Конечно, надо подождать дождей, – вмешался Барс.
– Будешь перебивать старших, вообще отменю дожди, – пригрозил Беллоу.
– Не надо!
– Сам не хочу.
– Верно, – Кортин стукнул кулаком по столу. – Не к лицу нам, представителям, э… южанцев, отступать без боя перед какими-то ходячими микробами. В архиве Тнуга наверняка сохранились записи, как делать кнафф. Неужели мы не сможем синтезировать препарат в достаточном количестве?
– Минуточку, Геля, – остановил Беллоу. – Не маши руками, ты делаешь сквозняк. Барсик мокрый, может простудиться. Сядь, успокойся. Портфель Дяди Духа я, конечно, не обещаю. Я не волшебник, я только учусь. Но одну таблетку устроить могу. Глядите: ахалай, махалай, алле оп!
Беллоу вытаскивает из кармана красную коробочку и осторожно открывает. Внутри на белом атласе красиво лежит круглая розовая таблетка.
Взвизгнув от восторга, Краско бросается на шею Беллоу. От неожиданности он роняет коробочку. Барс прыгает и подхватывает ее у самого пола. Суивсанин растерянно поднимается и показывает пустой футляр.
– Искать всем! – приказал Терин. Он первым отодвигает скамейку и опускается на колени. Астронавты ползают по пещере в поисках драгоценной таблетки. Кортин, чертыхнувшись, залезает под стол. Беллоу с отсутствующим видом присаживается на краешек скамейки. Зачем-то понюхав крышку дьюара, он оглушительно чихает. Все оглядываются. На ладони у аналитика лежит розовая горошина, которую он незаметно вытащил из нагрудного кармана.
Перепачканный пылью Кортин с угрожающим видом надвигается на Беллоу. Аналитик быстро передает таблетку Барсу и складывает ладони на груди в виде китайского приветствия. Кортин, расставив лапы-клешни, по-медвежьи набрасывается на Беллоу. Тот делает быстрый шаг в сторону. Кортин замахивается правой. Беллоу, перехватив его руку, заворачивает кисть наружу и слегка нажимает на локоть. Охнув от боли, возникшей одновременно в трех суставах, историк складывается пополам и впечатывается лбом в стол, едва не смахнув дьюар. Краско испуганно взвизгивает. Барс восторженно хлопает себя по коленям. Терин скрывает усмешку.
– Я немедленно вызываю «Тетю Лиру», – объявил он. – Завтра корабль будет в гавани. Кортин и Беллоу, вы немедленно отправляетесь на катере в порт. Примете на «Тете Лире» ловушку и смонтируете ее на месте. Я на вездеходе устанавливаю капельницу и прокладываю тропу для лесных тварей. Погода стоит жаркая и сухая. Лесные монстры доберутся до гавани без помех.
– Ловушка уже готова? – Кортин почесал ушибленный лоб. – Учтите, для монтажа потребуется время.
– К вашему прибытию она будет изготовлена. – Терин указал на снимок гавани. – Это площадка на конце пирса. Мимо нее проходит отливное течение, которое усиливается в проливе между пирсом и затонувшим кораблем. Ловушку для шраэрфов нужно установить здесь. Монстры будут слышать запах, но не смогут добраться до дьюара.
– А как быть с южными чудищами? – спросила Краско. – Если их оставить, они доберутся до города и займут опустевшие кварталы.
– В принципе, мы могли бы тоже заманить южное стадо в гавань, если срочно проложить дорогу к Южному мысу. Следует заметить, это приведет к неоправданно большому расходу дефицитного кнаффа, синтез которого может занять много времени. Эти энергозатраты я считаю чрезмерными. Кроме того, существует более веская причина, по которой данный план следует признать нецелесообразным. Проблема в том, что пропускная способность пирса ограничена. Элементарный расчет показывает, что потребуется не менее пяти часов, чтобы пропустить через ловушку всех шраэрфов из города и прилегающих лесов. Если к местным монстрам добавится южная популяция, времени одного отлива может не хватить на всю операцию.
– Зачем нужен отлив? – робея, подал голос Барс.
– Шраэрфы довольно крупные создания, а глубина возле пирса не очень велика. Если монстров будет слишком много, из них образуется затор. Лучше будет, если мы оставим в покое южную популяцию, а потом уничтожим ее на их территории.
– Значит, кнафф нужно разделить на две дозы, – деловито заметила Краско.
– И таблетку Дяди Духа тоже, – напомнил Беллоу. – Тебе, Алла, придется надеть халат провизора.
На стене пещеры появляется надпись:
Нетрезвый провизор смотрел телевизор,
А после, взволнован до слез,
Кому-то в бокале цианистый калий
Заместо микстуры поднес.

Глава 27

Свежий ветер срывает пену с мелких волн, бегущих через гавань. Экспедиционный катер приближается к пирсу. За катером на буксире тащится легкий катамаран, нагруженный пустыми бочками. Кортин стоит за штурвалом. Беллоу в моторном отсеке отбирает инструменты из ящика и складывает в сумку.
Поравнявшись с платформой на конце пирса, Кортин сбрасывает скорость и раскручивает штурвал. Катер резко поворачивает. Катамаран описывает дугу и причаливает бортом к платформе. Кортин переключает мотор на малый задний ход. Отрабатывая двигателем, он подводит катер кормой к катамарану.
Беллоу сбрасывает сумку с инструментами на катамаран и прыгает сам. Легкое сооружение кренится, но Беллоу, ловко подхватив сумку, перебегает на пирс. Беглый взгляд показывает, что настил катамарана заметно ниже уровня платформы. Вода ушла с отливом и на линии стыка катамарана с пирсом образовалась довольно крутая ступенька.
Беллоу принимается за работу. Размотав две цепи, прикрепленные к борту катамарана, он перетаскивает их на платформу и обматывает вокруг причальных тумб. Затем Беллоу перекатывает пустые бочки на другую сторону настила и выстраивает их в ряд, оставив проход к лесенке, спускающейся с катамарана к воде.
Кортин наблюдает с катера, как освобожденный от груза бочек борт катамарана постепенно поднимается над водой. Вскоре пристыкованный край настила поднимается до уровня пирса. Беллоу перепрыгивает на платформу. Он выбирает слабину цепей и надежно закрепляет их на причальных тумбах.
Кортин дает гудок и включает малый вперед. Катер отходит, но почти сразу останавливается, удерживаемый буксирным тросом. Кортин увеличивает обороты. Под кормой катера вскипает бурун, но цепи надежно удерживают катамаран. Убедившись в их прочности, Кортин включает реверс и возвращает катер к пирсу. Взяв на борт Беллоу, он отходит от катамарана на половину длины буксирного троса.
Беллоу переходит на корму. Здесь он разматывает пожарный шланг, направляет его конец в одну из бочек на катамаране и включает насос. Из шланга бьет струя воды, бочка быстро наполняется. Беллоу перекидывает шланг в другую бочку, затем в третью. Катамаран кренится под тяжестью бочек с водой. После заполнения четвертой бочки поплавок под ними полностью уходит в воду. Катамаран резко наклоняется. Бочки падают в воду и сразу идут ко дну. Освободившийся от груза поплавок катамарана с шумом всплывает из воды. Кортин показывает напарнику большой палец. Беллоу выключает насос и возвращается в рубку.
– Четыре бочки, – подытожил Кортин. – Это вес примерно десяти шраэрфов.
– Нормально, – кивнул Беллоу. – На катамаране их поместится не меньше тридцати. Пора заняться приманкой.
Беллоу спускается в лодку, привязанную к катеру, и принимает от Кортина дьюар с кнаффом. Поставив сосуд в ящик на корме, Беллоу фиксирует его сумкой с инструментами. Оттолкнувшись от катера, он берется за весла.
Кортин переходит на корму. Здесь он снимает чехол с приготовленной приманки. Это плавающий буй в виде металлической сферы, оборудованной стойкой. Внизу к сфере привязан якорь на тросике. Кортин сбрасывает за борт сначала якорь, затем опускает сферу. Вскоре буй всплывает на поверхность воды примерно в пяти метрах от катамарана.
Беллоу подгребает к катамарану. Нос лодки ударяется в лесенку. Беллоу привязывает нос к лесенке и переходит на корму. Ухватившись за стойку, он подтягивает корму к бую и накидывает веревочную петлю на стойку.
– Готово! – Беллоу махнул Кортину. – Начинаю установку дьюара.
– Порядок, отхожу! – Кортин отцепляет буксир и скрывается в рубке.
Беллоу раскрывает рюкзак. Надев резиновые перчатки, он вытаскивает дьюар из ящика, вставляет в гнездо на стойке и фиксирует зажимом. Взявшись за дьюар, он начинает осторожно отвинчивать крышку.
На катере запускается двигатель. За кормой вскипает бурун. Набежавшая волна толкает лодку. Беллоу роняет пробку в воду, несколько капель жидкости из дьюра попадает на перчатку. Чертыхнувшись, он вытирает перчатку о борт лодки и надевает респиратор. Затем достает красную коробочку и осторожно опускает розовый кусочек в дьюар. Слышится шипение, из дьюара выходит легкий дымок. Беллоу из осторожности приседает, но больше ничего не происходит. Тогда он достает ракетницу и пускает в сторону берега зеленую ракету. Бросив ракетницу под ноги, он отвязывает лодку и гребет к катеру.
Лодка ударяется о борт катера. Кортин сверху протягивает руку.
– Не надо, Гелий. Я сам все сделаю, тебе лучше уйти.
Беллоу снимает респиратор и бросает на дно лодки. Содрав перчатки, он швыряет их в сумку. Ухватившись за поручни, он отталкивает лодку ногой. Приливное течение подхватывает лодку и уносит к устью реки.
Кортин стоит за штурвалом и рассеянно крутит декоративную ручку, которая имитирует настройку ламповой судовой радиостанции. Беллоу устало вваливается в рубку и стягивает надоевший спасательный жилет.
– Что случилось? – нахмурился Кортин. – Зачем ты бросил лодку?
На переборке появляются строки:
Фараон Тутанхамон
Занимал недолго трон,
Потому что в день получки
Пил тройной одеколон.

– На лодку попали брызги кнаффа из дьюара, – объяснил Беллоу. – Теперь лодка сама будет благоухать на десять верст в округе. Пришлось ее бросить, иначе псевдики полезут к нам на катер. Их тяга к зелью хорошо известна. Инструменты тоже пришлось бросить. Хороший был набор. Жаль, выпить нет, последние полбутылки коньяка Терин отобрал. Даже выговор объявил. А за что? За натуральный антидепрессант столетней выдержки?
– Понятно, – Кортин щелкнул тумблером. – С «Тети Лиры» передали, что Терин только что выехал из леса. Сейчас он уже на дороге в порт. Метеоспутник показывает, что псевдоморфанты прут за вездеходом, как крысы за гамельским крысоловом. Головная часть стада будет в гавани после заката. Мы еще успеем выспаться. Слушай, Пауль, а как насчет рифмы на слово «лицо»?
– А что такое? – удивился Беллоу.
– Ничего, понимаешь, в голову не приходит.
– Ты что, до сих пор мучаешься?
– Ну да.
– Это «крыльцо», Геля, – зевнул Беллоу. – Каменное или деревянное, но крыльцо. На Аррете их никогда не было. Теперь будут. Пошли спать.

Глава 28

На гавань опускается теплая южная ночь. В быстро чернеющем небе появляются рисунки незнакомых созвездий. Катер стоит на якоре в полукабельтове от пирса. Усевшись на баке под дежурным освещением, Беллоу и Арнольд играют в карты. Беллоу гордо выкладывает туза бубен. Киборг бьет туза валетом червей.
– Чем бьешь, шулер? – строго прикрикнул Беллоу. – Козыри – трефы.
– От афериста слышу. Трефы были в прошлый раз, сейчас козыри – червы.
Небрежно бросив карты, Беллоу замечает брошенную лодку, которую течение несет к пирсу.
– Гляди, Арнольд, – сказал он, вскочив на ноги. – Ведь это наша лодка. Отлив тащит ее в океан.
Киборг уставился на лодку, плывущую к пирсу кормой вперед.
– Лодку несет прямо к платформе, – сказал он, чуть помедлив. – Она не помешает?
– Не думаю, скорее наоборот. Лодка пропахла кнаффом. На нее еще больше псевдиков набежит. Наше дело защищать буек и наблюдать, как шраэрфы дружно падают в воду. Так что ты не думай, не гадай, садись рядом, карты сдавай.
– Ты проиграл, тебе сдавать, – невозмутимо ответил Арнольд.
Засмеявшись, Беллоу накладывает на лодку пальцем крест. На лодке появляется надпись:
От сочувствия рыдая,
Отказавшись от конфет,
Челюстей не покладая,
Кушал друга людоед.

Течение несет лодку на катамаран. Ударившись кормой, лодка разворачивается. Ее прижимает носом к бую, а кормой к нижней ступеньке лесенки, которая немного не доходит до воды. Над гаванью взлетает красная ракета. Вскочив на ноги, Беллоу всматривается в темнеющую вдали полоску берега. Киборг поднимается рядом.
– Красная! – воскликнул Беллоу. – Значит, монстры уже на берегу. Сейчас они полезут на пирс. Арнольд, гляди в оба. У тебя зрение лучше моего. Переключайся на инфракрасный диапазон, сейчас самое время.
Киборг моргает. Его глаза темнеют, приобретая бархатно-черный оттенок. Повернув голову, он смотрит на лодку, прижатую к приманке для монстров.
– Лодку прижало к бую, – указал Арнольд. – Это плохо. Здесь сильное течение. Когда катамаран накренится, буй может лечь на воду.
Мгновенно оценив ситуацию, Беллоу бежит к рубке.
– Киборг, – кричит он на бегу, – поднять якорь!
Арнольд вращает рукоятку лебедки. Беллоу запускает двигатель. Киборг выбирает якорь и укладывает его на подставку. Набирая скорость, катер направляется к пирсу. Сверху видно, как покрывающая берег сплошная масса псевдоморфантов начинает втягиваться на пирс.
Катер подходит к катамарану. Беллоу выскакивает из рубки. Он срывает багор с пожарного щита и бежит на бак. Катер по инерции проходит несколько метров и упирается в катамаран. Зацепив багром лодку, Беллоу пытается отвести ее, но мешает корпус катера.
Из темноты на платформу выносится парочка псевдоморфантов. Скатившись на катамаран, первый монстр вылетает на край и мешком валится в лодку. Слышен треск ломающейся скамейки. Лодка от удара накреняется. Ее борт проскальзывает под лесенкой, конец которой попадает внутрь лодки и упирается в дно, зацепив тушу псевдоморфанта. Оболочка монстра лопается, сжатый воздух с шипением выходит наружу.
На катамаран выкатываются сразу несколько псевдоморфантов. Издавая свист и чириканье, они носятся по краю палубы. Катамаран кренится, но совсем ненамного. Беллоу заглядывает вниз и обнаруживает, что конец лестницы упирается в днище лодки.
– Лодка – это дополнительный поплавок, – подтвердил киборг. – Ловушка может не сработать.
– Черт бы ее побрал! – зарычал Беллоу. – Надо было сразу утопить эту лохань.
Второй монстр валится в лодку прямо на тушу дохлого псевдоморфанта. Он скользит к носу, но вторая скамейка останавливает его. Замахнувшись, Беллоу всаживает багор в бок чудовища. Содрогнувшись всем телом, монстр поднимает к человеку свою ужасную безглазую морду. Его псевдолапы взлетают вверх. Обвившись вокруг наконечника, они удлиняются, струясь вдоль древка. Беллоу нажимает на багор, доставая до псевдосердца монстра. Из-под древка вырывается фонтан черной жижи, в воздухе растекается гнилостный смрад. Опадая, как проколотый шар, псевдоморфант падает на скамейку и проламывает ее, вырвав багор из рук человека. Очередной псевдоморфант прыгает в лодку. Он скользит по тушам, как по дорожке и перебирается на нос лодки. Монстр хватает лапами дьюар и наклоняет его. Из беззубой пасти псевдоморфанта выползает толстый скользкий хобот. Конец хобота загибается и проникает в дьюар. Хобот начинает ритмично сокращаться, над водой разносятся громкие сосущие звуки. На катамаране возбужденно суетятся псевдоморфанты, издавая свист и чавканье. Еще один монстр прыгает в лодку.
Выругавшись, Беллоу бежит в рубку. Арнольд предупреждающе кладет руку на ключ зажигания.
– Что ты намерен делать? – спрашивает киборг.
– Таранить лодку, что же еще! Разве ты не видишь, ловушка не работает. Я разгоню катер и проломлю борт лодки.
– Ничего не выйдет. Прогноз дает отрицательный результат. Ударив лодку, ты опрокинешь буй. Дьюар ляжет на воду. Кнафф выльется в море. Ловушка не сработает, шраэрфы уйдут в город. Их будет так много, что суивсане не смогут приходить в город за нужными вещами. Они останутся на острове, пока не вымрут от голода и болезней. Конец наступит через четырнадцать месяцев. Достоверность прогноза – 96 процентов. Это конец цивилизации на планете Аррет.
– Что же делать? – растерялся Беллоу.
Арнольд кладет тяжелую руку на плечо человека и подмигивает. Его глаза вдруг становятся ярко-синими. Киборг растягивает губы в широкой улыбке:
Вы Арни нигде не ищите,
Могилка его глубока.
В шалмане его помяните,
Хватимши стакан молока.

Он легко отодвигает Беллоу в сторону и переходит на носовую часть катера. Смерив глазами расстояние, Арнольд с силой отталкивается от палубы и прыгает в лодку. Мощные ноги киборга проламывают тонкое днище лодки. Раздается треск. Арнольд проваливается по пояс. Вокруг его торса струйками брызжет вода.
Последний псевдоморфант протягивает псевдолапы к голове Арнольда. Увернувшись от скользких щупалец, киборг одним движением мощных рук разрывает на себе комбинезон. Обнажается могучая грудь.
Беллоу обеими руками держится за перила на носу катера.
Киборг ногтем цепляет крышку на животе и срывает ее. В торсе открывается окно, через которое видна усыпанная блестящими кристалликами электронная схема. Псевдоморфант дотягивается до киборга и хватает его за шею. Отпрянув назад, Арнольд поднимает руку и с размаху вонзает пальцы себе в живот. Вспыхивает пламя, раздается взрыв. Разломившись пополам, лодка исчезает в воде.
Катамаран стремительно кренится на борт. Монстры, отчаянно вереща, скользят по наклонной поверхности катамарана и падают в море.
Схватившись за голову, Беллоу опускается на палубу.
Вода вокруг пирса бурлит. Из глубины всплывают огромные кровавые пузыри, которые подхватывает быстрое течение и уносит в открытое море. Псевдоморфанты непрерывным потоком несутся по пирсу. Они рядами скатываются по наклонной платформе и падают в воду, поднимая высокие брызги. Широкая полоса коричневой пены протянулась через всю гавань.

Глава 29

На городской площади кипит работа. Не обращая внимания на жару, суивсане стараются поскорее закончить ремонт. Они сгребают накопившийся строительный мусор в кучи, грузят на тачки и вывозят на свалку.
Натуш стоит на лестнице под колонной. Она красит в нежный персиковый цвет русалку – кариатиду, поддерживающую балкон над входом в гостиницу.
Беллоу и Барс ползают по дну бассейна в переплетениях труб. Барс протирает ветошью резьбовой наконечник трубы и привинчивает к нему платиновый рассекатель в форме рыбки. Беллоу затягивает большим гаечным ключом гайки на муфте подводящей трубы. Закончив работу, он хлопает Барса по плечу и показывает на вход в гостиницу.
Суивсанин быстро поднимается по новеньким каменным ступеням. Проходя под кариатидой, он не может отказать себе в удовольствии пощекотать босую пятку Натуш. Взвизгнув от неожиданности, девушка весело замахивается на него малярной кистью. Позорно ретировавшись, Барс прячется за дверью.
На городскую площадь выруливает вездеход, за которым тащится прицеп, груженный разноцветными коробками. Объехав вокруг бассейна, вездеход останавливается перед входом в гостиницу. Из вездехода выпрыгивает Кортин. Он открывает заднюю дверцу и выпускает Кульчена Гнобара. Жрец семенит к прицепу. Припав к борту, он растроганно поглаживает коробки морщинистой рукой. Кортин откидывает борт прицепа. Кульчен подзывает соплеменников. Бросив лопаты, суивсане выстраиваются в очередь. Получив по коробке в руки, они несут их в гостиницу.
На крыльцо выходит Краско в сопровождении Барса. Приплясывая от нетерпения, арретянин что-то с жаром объясняет девушке. Увидев Беллоу, работающего в бассейне, Алла решительно спускается с крыльца.
Подбежав к прицепу, Барс хватается за большой черный чемодан, на крышке которого изображен молоток.
– Не надо! – остановил Кортин. – Этот контейнер мы сразу увезем на городскую свалку.
– Зачем выбрасывать хорошую вещь? – удивился Барс.
– Не выбрасывать, а инсталлировать! В контейнере упакован инструментальный завод. Производит до тысячи видов инструмента. Только успевай сырье подавать. Да ты не бойся, – засмеялся Кортин, заметив круглые глаза суивсана. – Это биомеханический эмбрион. Мы активируем его на свалке возле реки. В развернутом виде завод занимает не больше гектара. За неделю он переработает металлолом в слесарный, плотничий и прочий инструмент. Синий чемоданчик с гайкой на крышке тоже не надо трогать. Это цех для производства гвоздей, винтов и прочего крепежа для строительства.
Беллоу отворачивает до упора задвижку на трубе и выбирается из бассейна. Увидев Краско, он присаживается на край и начинает тщательно вытирать ветошью руки.
– Павел, здравствуй. Мне нужно поговорить с тобой. Если ты не очень занят, конечно.
– Конечно можно. Отчего не поговорить:
Тихо текла деловая беседа,
Пахло ромашками с луга.
Два людоеда в процессе обеда
Скушали мирно друг друга.

– Ты можешь быть серьезным? – взмолилась она. – Хотя бы пять минут?
– Могу. Только это будет еще смешнее.
– Павел, ты действительно решил остаться на Аррете? – девушка закусила губу.
– Кто сказал? – возмутился Беллоу. – Барсик? Вот я ему задам! Ну, допустим, остаюсь. Что тут такого?
– Павел, – запнулась она. – Пойми, для меня это очень важно. Если можно, если нужно… Ты только скажи, и я тоже останусь.
– Зачем тебе оставаться на чужой планете?
– Мы могли бы быть счастливы вместе, – прошептала Краско.
– Что такое счастье? – Беллоу отбросил тряпку. – Как говорил один знакомый биохимик, счастье – это эйфорическая реакция эндокринной системы индивида на признание его социальной значимости. Вряд ли мы будем счастливы.
– Почему ты один все решаешь? Один, всегда один! Это несправедливо по отношению к тем, кто тебя любит. Почему ты так поступаешь?
– Потому что я обречен, – скрипнул зубами Беллоу. – Обречен на бессмертие. Все будет не так, как ты думаешь. Хочешь, расскажу, как это все произойдет? Не боишься? Ну, слушай. Легко и весело будет только первые двадцать лет. Потом ты станешь задумчивой и беспокойной. Лет через тридцать ты начнешь усиленно заниматься гимнастикой йогов. Это для того, чтобы укрепить дряхлеющие мышцы живота и бедер. Лет через сорок ты станешь закрашивать седину. Посмотри на меня! – он хватает ее за руку. – Я останусь таким через пятьдесят и через пятьсот лет. К этому невозможно привыкнуть. Разумеется, ты не станешь ждать так долго. Тебе самой захочется уйти, когда случайные знакомые начнут говорить: «Какой у вас взрослый сын». Ты бросишь все, даже улетишь на Луну или на другую планету. Но все равно будешь преследовать меня звонками, ревнуя к другим женщинам. Потом звонки вдруг прекратятся. А когда я приеду, чтобы положить букетик незабудок на плиту, служитель культа упрекнет меня за то, что я так долго не навещал свою бабушку. И тогда я в очередной раз буду вынужден сменить имя. А я не хочу этого. Понимаешь, просто не желаю. Мне нравится мое имя – Пауэл Беллоу. Оно такое знакомое и незнакомое.
– Понимаю, – прошептала Краско. – Она занималась гимнастикой йогов?
– Нет, – ответил Беллоу, сочувственно глядя на расстроенную девушку. – Она занималась тайчи.
В глазах Краско показываются слезы. Она садится на край бассейна и прячет лицо в ладонях. Беллоу трогает девушку за плечо.
– Алла, прости. Я поступил жестоко.
– Нет-нет! – она затрясла головой. – Я сама виновата. Ты все правильно предсказал. У нас нет будущего, – ее голос срывается.
– Воды! – сказал Беллоу. – Сейчас я принесу тебе воды.
– Не надо, – отказалась она. – Я в порядке. Извини, помешала тебе работать. Сейчас я уйду.
– Ты не помешала, – заторопился он. – Я уже все закончил. Осталось включить насосы.
– Вот видишь! Скоро здесь будет целый бассейн воды. Иди, включай свои насосы.
– Слушаюсь, – поднялся Беллоу.
– Алла, – замялся он. – Ведь мы остались друзьями, правда?
– Что такое дружба? – улыбнулась она сквозь слезы. – Как говорил один знакомый биофизик, дружба – это способ взглянуть на себя со стороны и утвердиться в глазах окружающих. Ты уже утвердился в глазах арретянок. Дружба со мной будет тебе обузой. Извини, Пауль. Мне пора. Всего тебе хорошего.
Вытирая руки о штаны, Беллоу поднимается по новеньким ступеням в гостиницу. Мимо него пробегает Натуш.
Кортин подает суивсанке небольшой желтый ящик, на котором изображен белый петушок с алым гребнем.
– Это тоже фабрика-кухня? – деловито спросила Натуш.
– Нет, это птицефабрика для выращивания цыплят-бройлеров. Они вкуснее, чем утки и гуси.
– Птицефабрика? – удивилась девушка. – Такая маленькая?
– На полмиллиона цыплят в год, – показал надпись Кортин. – Думаю, на первое время хватит, чтобы вы смогли разнообразить свой рацион. Пусть гуси немного отдохнут.
Беллоу подходит к Барсу. Арретянин стоит перед распределительным щитом, проверяя схему электрических включений.
– Павлюгр! – бухнул туземец, не выдержав сурового взгляда великого «храпника». – Она любит тебя. Она не может без тебя. Разреши ей остаться на Шуифре.
– Любит, не любит! – рассердился Беллоу. – Что ты в этом понимаешь? Любовь – это игра, в которую всерьез играют только один раз. Алла не такая девушка, чтобы играть с нею. Ты подготовил электрощит?
– Я видел ее, она плакала. Что ты ей сказал?
– Что сказал, то и сказал, – проворчал Беллоу. – Правду сказал.
– Зачем? – всплеснул руками Барс. – Очень плохо говорить правду влюбленным девушкам.
– Что ты несешь? – возмутился Беллоу. – Меня с детства учили, что правду говорить легко и приятно.
– Зато слушать ее тяжело и горько, – вздохнул арретянин. – Не понимаю я вас, пришельцев. На вашем языке даже слово «мужчина» по признакам относится к женскому роду.
– Хватит философствовать! Предохранители все проверил? Тогда включай.
Тяжело вздохнув, Барс включает рубильник. На щите загорается белая лампочка.
– Есть контакт! – воскликнул Беллоу. – Пошла вода. Бежим на площадь!
Суивсане вокруг бассейна прислушиваются к пению трубок, проснувшихся от многолетней спячки. Через некоторое время в подводящей трубе появляется глухой шум. В воздух поднимается первая струя мутной воды. Один за другим щелкают перепускные клапаны. Вскоре над бассейном встают восемь огромных водяных столбов, которые окружают колокол-медузу. Из отростков в теле медузы начинают пробиваться струйки воды, которые постепенно очищаются от мути. Водяные столбы сливаются над колоколом в огромный прозрачный зонтик, с краев которого в бассейн стекают сверкающие на солнце водяные нити.
Срывая с себя одежду, суивсане прыгают в бассейн, наполнившийся водой до краев. Окликнув Барса, Беллоу стаскивает комбинезон и ныряет в бассейн. Вскоре к ним присоединяется Натуш. Суивсанка с интересом смотрит на мускулистую грудь землянина и брызгает в него водой. Беллоу отвечает ей полными пригоршнями, заставляя отступить. Расхохотавшись, Натуш вдруг ныряет под него и хватает за ноги. Едва успев набрать в грудь воздуха, Пауль уходит под воду. Вскоре он всплывает на другом конце бассейна с вцепившейся в его плечи жизнерадостной суивсанкой. Кортин неторопливо подходит к бассейну. Он снимает одежду и прыгает в воду.

Глава 30

Косые лучи вечернего солнца освещают корпус космолета, который стоит на якоре в центре гавани. Экспедиционный катер пришвартован к пирсу. Астронавты выстроились на краю площадки. Арретяне стоят в центре, не решаясь переступить черту, которая незримо отделяет их от землян, покидающих планету. Терин, отдав честь, делает шаг навстречу Беллоу.
– Значит, точно остаешься? – сказал командир, обнимая товарища.
– Остаюсь, командор, – просто ответил Беллоу. – В последнее столетие на Земле скучновато стало. А здесь живое дело намечается. Новый мир надо строить. Буду помогать суивсанам осваивать земную технику. С Барсом мы горы свернем.
– Великий ступеньщик Павлюгр принес нам удачу, – шагнул вперед Кульчен. – Он уничтожил шраэрфов и вернул городу воду. Теперь он наш новый говоритель Великого уппхилла. Что я, недостойный, говорю! Павлюгр сам и есть Великий Уппхилл.
– Прощай, напарник! – Кортин обнял Беллоу. – Учти, следующий рейс на Аррет будет не скоро.
– А куда мне спешить? Прилетайте, когда сможете. Через десять лет здесь все будет по-другому. Расчистим гавань, новые корабли построим. Будем в море рыбу ловить. На южный континент сплаваем. Посмотрим, чем они занимаются. Если они живы, то почему к нам не едут.
– Арнольду памятник поставим, – вмешался Барс. – Храбрец спас нас всех.
– Мы очень любим нашего Павлюгра, – Натуш прижалась к плечу Беллоу. – Обещаем слушаться его во всем и хорошо кормить.
– Я научу тебя жарить цыплят табака! – Павлюгр погладил суивсанку по плечу.
– Кстати, Геля! – Беллоу помахал Кортину. – Тебе задание на обратную дорогу. Придумай рифму к слову «любовь». Но только не «вновь», не «кровь» и не «морковь».
Катер приближается к громадному корпусу «Тети Лиры». Алла стоит на корме катера. Она смотрит назад, в сторону пирса, на котором видны фигурки оставшихся суивсан. Кортин внезапно подбегает к перилам. Он что-то кричит Беллоу, но его не слышно. За кормой катера, поверх пены от кильватерной струи, постепенно проявляются буквы:
СВЕКРОВЬ
Корпус космолета накрывают предстартовые молнии. Над гаванью проносится звенящий гром. Натуш испуганно хватает Беллоу за руку. Пауль заботливо обнимает девушку за плечи. Космолет накрывает бешено клубящееся облако.
Прогремевший в небе гром доносится до лесных зарослей. Вскинув безрогую голову, молодой олень испуганно нюхает воздух. Сзади раздается треск ломающихся ветвей. На спину неосторожному животному обрушивается темная лохматая масса. У оленя подламываются тонкие ноги. Упав на колени, он заваливается набок. Глазастики, промышлявшие в траве мелкой живностью, бросаются врассыпную и карабкаются на молодые деревья-одуванчики.
Свалившая оленя хищная тварь хватает его мощными лапами и мигом сворачивает тонкую шею. Влажные глаза животного стекленеют, из пасти на траву вываливается розовый язык. С довольным урчанием тварь вспарывает жертве брюхо и одним движением вырывает внутренности.
Взобравшийся на дерево-одуванчик рыжий глазастик бесстрастно наблюдает за тем, как в чаще леса исчезают две мохнатые двуногие фигуры.
Конец первой части
Назад: Часть 1 Где Кот
Дальше: Часть 2 Кот идет