Дорого, богато – так можно было описать обстановку отцовского офиса. Натуральное дерево, позолота, бархат, фарфоровые статуэтки. Не рабочее помещение – дворец.

В кабинет Рената провела секретарша, женщина лет сорока, полноватая, в очках. Раньше батя возле себя держал только длинноногих козочек не старше двадцати пяти. Спал не со всеми. Но в его дорогом-богатом офисе и ходячая мебель, так он называл секретарш, должна была радовать глаз.

Леся устранила потенциальных конкуренток, понял Ренат.

А вот чего не понял, так это ее опасений. Ни одна коза с ногами от ушей не сравнится с ней. Раньше отец заваливал умопомрачительного вида барышень из числа своих подчиненных разок-другой, но сейчас ему это зачем? Он живет с крутейшей из смачных телочек. И та наверняка из него все соки выжимает. Ренат в свои двадцать с небольшим еле ноги таскал после секса с Лесей, а что с отцом творится в его полтинник с хвостом? Когда они встречались, Леська еще и в порно снималась, и работа ей приносила физическое удовольствие. Но раз с отцом обвенчана, то он блюдет ее. Он даже за матерью, святой женщиной, приглядывал, а уж за этой… Как бы помягче ее назвать… Наверняка, охранника приставил к женушке своей новоявленной. Да самого преданного, Ивана, высоченного однорукого мулата, отсутствие одной кисти не мешало ему ни водить машину, ни драться, ни стрелять. Иван точно не соблазнится Лесиными прелестями. Хотя бы потому, что гей.

Неказистая секретарша распахнула дверь в отцовский кабинет. Ренат переступил через порог, поздоровался с родителем.

Сначала он и не заметил, как отец изменился. Тот же консервативный стиль в одежде – темный костюм «Бриони», голубая рубашка, галстук в полоску. Прическа привычная, с зачесанной набок челкой. Усы…

О нет!

Не только усы. Еще и борода появилась. У отца была некрасивая родинка над верхней губой, которую он боялся удалять, поэтому маскировал усами. Уговорить его сбрить усы и избавится от кожного нароста не мог никто. Не действовали никакие аргументы. Мать предлагала ему отрастить хотя бы бороду, чтоб, как она говорила, был полный комплект. Но батя считал, что борода старит. И вот Леся смогла убедить его в обратном. Наверняка сказала, что это новый тренд, и все молодые, креативные сейчас носят бороды.

Но и это еще не все! На лице папы не только что-то появилось, но и исчезло. А конкретно – мешки под глазами. Были они набрякшими, чуть синеватыми, такие выдают алкоголиков и людей, страдающих от болезней почек, да только отец выпивал в меру, а единственным пошаливающим органом в его организме было сердце. Просто у него была такая генетика, с которой, как говорят, не поспоришь. Но в век царствования пластической хирургии можно позволить себе многое.

– Ты сделал эстетическую операцию? – не сдержался Ренат. А ведь обещал (ну, почти!) матери быть паинькой.

– Просто начал следить за собой. Делать маски.

«Ага, так я тебе и поверил!» – фыркнул про себя Ренат, но вслух ничего не сказал, а тоном паиньки проговорил:

– Выглядишь отлично.

– Спасибо, ты тоже. Думал, допьешься до белочки.

– А я думал, ты утрахаешься до инсульта. Видишь, как мы друг друга приятно удивили.

Ренат тут же прикусил язык. Нет, все же язык – враг его!

– Зубки скалишь, – мрачно проговорил отец. – Жизнь ничему не научила?

– Если ты вызвал меня за тем, чтобы я упал к тебе в ноги, то давай я сразу пойду? Мне не нравится находиться с тобой в ссоре, но я не собираюсь унижаться, чтобы помириться.

– Молодец, сынок.

Ренат недоверчиво посмотрел на родителя. Он реально хвалит? Судя по лицу – да. Он серьезно.

– Я правда приятно удивлен. Ты держишься на плаву. Понятно, что лет через пять, когда квартира будет поменяна на меньшую, а тачка продана, ты станешь таким, как все. То есть сам ничего не добьешься. Будешь тянуть лямку, как многие. Но… – Он поднял узловатый палец. У отца были очень некрасивые руки. Даже не крестьянские, ремесленные. Как будто он всю жизнь что-то вытачивал или выковывал. – Но многие из тех, кого ты когда-то считал друзьями, то есть ребятки твоего круга, опустились бы. Пробухали, пронюхали, прокакали все. И подваливали бы сейчас к платежеспособным людям любого пола. А ты сам зарабатываешь. Даже у матери денег не берешь.

– Откуда ты знаешь?

– Я присматриваю за тобой, малыш, как делал это всегда.

– За мамой тоже?

– Конечно. Но не так, как раньше. Я просто не хочу, чтоб ее кто-то обидел. Поэтому сразу пробил по базам того, с кем она встречается сейчас.

– Так она с кем-то встречается?

– С одним из покупателей своих работ. Он вдовец. Значительно ее старше. Мужчина положительный, только зачем ей эта рухлядь? Но не мне решать… – Отец открыл ящик стола, в котором, как знал Ренат, лежали сигары. – Курить будешь? – спросил он.

– Нет, спасибо.

– Выпьешь, может, что-нибудь? Или за рулем?

– Нет, я на метро.

– И как там? – хмыкнул отец, достав для себя кубинку ценой тридцать пять долларов за штуку – не самую дорогую из своей коллекции.

– Многолюдно, – лаконично ответил Ренат. – Можно мне чаю зеленого?

Отец, отрезав специальной гильотиной кончик сигары, нажал на кнопку селектора.

– Зоя, принеси, пожалуйста, зеленого чая, – сказал он. – И что еще… – это уже сыну. – Перекусить не желаешь?

– Меня мама покормила, спасибо.

– Тогда все.

– А коктейль? – спросила Зоя. Голос у нее был чарующий: низкий, с хрипотцой. Услышишь, представишь себе роковую женщину, а не очкастую толстушку. Ей бы работать в сексе по телефону – Ренат в подростковом возрасте позванивал в подобные конторы и млел от голосов, похожих на Зоин.

– Да, и его.

Когда отец отключился, Ренат спросил:

– Что за коктейль?

– Витаминный. Каждый день принимаю в обед.

– Морковно-сельдереевый сок, типа? Свежевыжатый?

– Нет, новейшая разработка швейцарских ученых-химиков. Одна таблетка, растворенная в воде, заменяет кучу фруктов, овощей, злаков, полезных бактерий и много еще чего.

Надо же! Всего год не виделись, а батя так изменился! Леська просто наизнанку его вывернула…

– Раньше ты не верил в чудо-таблетки, – заметил Ренат.

– Я и сейчас не особо… Но хуже точно не будет.

Батя пыхнул сигарой. Аромат по помещению разнесся мгновенно. Ренат не курил, ему не нравился запах сигарет, но тут другое… Листья табака, закрученные в сигары, источали не едкую вонь, как «Мальборо» или «Парламент», не говоря уже о «Приме», а крайне приятный аромат.

Открылась дверь. В кабинет вошла с подносом Зоя. Опустив его на стол, вопросительно глянула на босса, тот едва заметно покачал головой. То есть женщина хотела обслужить их, а батя от услуг отказался. Хорошо он надрессировал своего секретаря. Ничуть не хуже, чем его, Рената, Дора Эдуардовна Эленберг, ныне покойная хозяйка «Млечного Пути».

– Я слышал, сегодня ночью твоего босса убили, – сказал отец, налив сыну чай и протянув чашку.

– Быстро распространяются новости в нашем городе.

– А что ты хотел? Город маленький.

– Да, миллион жителей. Папа, мы живем в мегаполисе.

– Все равно как в деревне. И мне доложили о гибели госпожи Эленберг задолго до того, как это появилось в новостях.

Отец снова затянулся и зажмурился, как кот, которого почесали за ухом. Наверняка он так же блаженно прикрывает глаза, когда Леся ласкает его. А она наоборот – широко раскрывает свои. Ей всегда нравилось наблюдать за реакцией мужчины на ее действия, она ловит кайф от власти над ним…

Ренат тут же отругал себя за эти мысли. Ему давно пора выбросить Леську из головы, тем более сейчас о ней не думать, когда у них с отцом серьезный разговор.

Но, как назло, именно сейчас он только о ней и думает!

– Мне жаль ее, – проговорил отец.

– Кого? – не сразу понял Ренат. Поскольку его мысли были заняты Лесей, он подумал было, что батя о ней говорит. – А, ты о Доре!

– О ком же еще?

– То есть вы были знакомы?

– Шапочно. Пару раз пересекались на мероприятиях. Чугунная баба. – Так отец называл «железных леди». Говорил, леди в Англии, а у нас бабы, да не из какого-то там железа – из чугуна. Он уважал подобных женщин, считал их равными бизнес-партнерами. – У нее, насколько я знаю, не было семьи?

– Нет.

– И кому же достанется ее имущество?

– Без понятия.

– То есть завещания она не оставила?

– Полицейские не нашли. В офисном сейфе, по крайней мере, его не оказалось.

– Обнаружится, я думаю. Если клуб для Доры был так важен, как все говорят, то ей было не все равно, кто его унаследует. Уж точно она не позволила бы какому-нибудь троюродному племяннику из деревни Пупырловка стать владельцем «Млечного Пути». – Отец улыбнулся. – Есть, кстати, такая деревня. Я указатель видел, когда на охоту ехал в муромские леса.

– Она собирать продать «Млечный Путь».

– Что, плохо шли дела?

– Нет, отлично. – Ренат глотнул чая и поморщился, напиток подстыл, а ему нравился либо горячий, либо ледяной. – А почему тебя эта тема так заинтересовала?

Отец сразу напрягся. Выпрямил спину, хотя до этого сидел вальяжно, опершись локтем на стол, положил сигару в пепельницу, сложил руки перед собой и кисти сцепил в кулак.

Плохо дело, понял Ренат. Сейчас скажет что-то, что сыну не понравится. Потому что хорошие новости он сообщал в расслабленной позе.

– Вчера я составил завещание, – проговорил отец.

– И?

– Тебя в него не включил.

– А маму?

– Естественно, тоже. Она моя бывшая жена, и я позаботился о ней, когда разводился.

– Оставил хату и разрешил забрать какую-то мазню?

– Эта мазня, как ты выразился, стоит десятки тысяч евро. Хата сотни. Как и твоя. Вы получили элитное жилье с обстановкой, машины, я не заблокировал ваши карты, и вы еще какое-то время могли пользоваться моими деньгами. Считаю, что я поступил справедливо со своей бывшей женой и сыном.

– Тоже бывшим? – Ренат пока сдерживал ярость, но она рвалась наружу, и получилось, что эту фразу он прорычал.

– Я отучил тебя в престижном вузе, отмазал от армии, – продолжал отец, лишь чуть повысив голос. – Тянул тебя до двадцати трех лет, обеспечивая всем. Я выполнил свой отцовский долг перед тобой.

– Ты мне одно скажи, кому ты все завещал? Неужто этой шлюхе?

– Не смей называть…

– Вещи своими именами? – не дал ему договорить Ренат. – Так баба, которая трахается за деньги перед камерой, и есть шлюха!

Отец вскочил и грохнул кулаками об стол.

– Ты ничего о ней не знаешь!

– Вот тут ты ошибаешься, я знаю о ней почти ВСЕ! В отличие от тебя. Меня-то Леська сказками «Тысяча и одна ночь» не пичкала…

– Все, уходи! – отец указал на дверь. – Зря я тебя позвал.

– Как зря? Ты харкнул мне в душу. Отомстил за то, что я был до тебя… в ней?

– Какой же ты идиот, – покачал головой отец. – Думаешь, я поэтому не включил тебя в завещание?

– А разве нет?

Батя выдохнул, чтобы успокоиться. Решил довести разговор до конца:

– Леся ждет ребенка. У нас появится сын через четыре месяца. А еще мы дочку планируем. Я очень надеюсь прожить долго, но чудес не бывает. Мне пятьдесят пять, и я не самый здоровый в мире человек, у меня, как ты знаешь, пошаливает сердечко. Но в нем еще много нерастраченной любви, поэтому я безумно рад, что у меня появится еще ребенок.

– Сэкономил на нас с мамой, понятно. И я сейчас не о деньгах, а о любви.

Отец хотел возразить, но Ренат отмахнулся от него и встал.

– Ладно, пошел я. Из твоего кабинета и из твоей жизни, коль в ней мне не осталось места.

– Я так не говорил. Это ты все переиначил. Я хотел бы общаться с тобой. А главное, хотел, чтобы ты понял меня. Поэтому раскрыл карты перед тобой. Из уважения, между прочим. Я реально считаю тебя сильным парнем. И знаю, у тебя все получится. Если хочешь, помогу, пристрою на хорошее место.

– Спасибо, обойдусь.

Ренат развернулся и зашагал к двери.

Вот и все!

Обидно? Да. И страшно. Но не столько за себя, сколько за маму. Как она переживет то, что ее ребенка оставили за бортом, а другого, еще не рожденного, от разлучницы, шлюхи, осыпали милостями. И, если точнее, не его по факту, а ее, разлучницу, шлюху. Если с отцом что-то случится в ближайшие месяцы (не дай бог, конечно!), загребет бывшая порноактриска многомиллионное состояние.

«Не скажу маме», – решил Ренат. И покинул отцовский кабинет.