44
Вместе с комиссаром Хюви и шестью полицейскими Адамат отправился арестовывать леди Черис.
Она жила в роскошном трехэтажном особняке в Роутсе, по соседству с ревизором Ондраусом. Сад вокруг дома был одним из крупнейших во всем Адопесте. Пока двое полицейских объяснялись с дворецким, Адамат ждал в коридоре, возле приоткрытой наружной двери, подставив лицо прохладному осеннему ветру.
– Это возмутительно! – заявил дворецкий, повысив голос. – Леди Черис – честная, добропорядочная женщина, с ней нельзя обходиться как с обычной преступницей.
Хюви откашлялась, прерывая объяснения подчиненного.
– Дорогой мой, я комиссар адроанской полиции, и одно мое присутствие здесь уже говорит о том, что леди Черис – вовсе не обычная преступница. А теперь расскажите мне, где она, или вам придется провести ближайшие шесть месяцев в Вороненой башне.
Дворецкий, вероятно, собирался препираться и дальше, но, взглянув на каменные лица полицейских, передумал и словно бы сдулся.
– Она в гостиной. Но у нее сейчас гости, комиссар. Думаю, вам придется немного подождать.
Хюви тростью отодвинула его в сторону. Адамат последовал за ней.
Полицейский открыл дверь, и комиссар зашла в гостиную с таким видом, будто это она и была хозяйкой дома. Двое мужчин сидели в креслах у окна, а четыре женщины, считая саму Черис, расположились на диванах. Оборвав разговор на полуслове, все удивленно посмотрели на Хюви. Адамат остановился в углу, сжимая в руках шляпу.
Это был тот самый случай, когда он не хотел принимать непосредственное участие в аресте. Даже сам Рикард признавал, что припереть Черис к стене будет ничуть не проще, чем поймать угря голыми руками.
– Комиссар Хюви, – произнесла Черис, поднимаясь с дивана. – Я не ждала вас сегодня. Позвольте представить вам лорда Элмора из национального банка Нови. Полагаю, остальных гостей вы уже знаете.
– Рада познакомиться с вами, лорд Элмор. Леди Черис, я могу начинать или вы сначала проводите своих гостей?
Черис нахмурилась и растерянно заморгала:
– Что вы хотели этим сказать?
Адамат вежливо кашлянул и скосил взгляд на полицейских возле двери, хотя прекрасно понимал, что Черис просто изображает святую невинность.
– Ах да. – Черис с трудом сглотнула. – Лорд Элмор. Друзья мои. Вы не возражаете, если мы продолжим этот разговор завтра?
Гости поднялись со своих мест, лорд Элмор пожал Черис руку, бросив хмурый взгляд на комиссара.
– О, разумеется. Сообщите нам, пожалуйста, что мы можем для вас сделать.
Они покинули гостиную, и Адамат прислушался, проверяя, действительно ли они вышли из дома. Как только гости скрылись за дверью, Черис снова уселась на диван.
– Так что все это значит, Хюви?
– Комиссар Хюви, моя леди. И потрудитесь встать. Вы арестованы за покушение на жизнь Рикарда Тумблара. Если вы пойдете с нами добровольно, мы сможем обойтись без наручников.
Черис возмущенно фыркнула:
– О чем вы говорите? Какое покушение? Я сама едва не погибла при взрыве!
– У нас есть веские основания полагать, что именно вы тайно руководили теми, кто взорвал штаб-квартиру «Благородных Воинов Труда».
«Даже более веские, чем те, что Хюви могла бы назвать», – подумал Адамат. Денин из Родигаса давал показания в присутствии того самого Одаренного, который умеет распознавать ложь на слух. И признался, что леди Черис лично наняла его для этой работы.
– Я? Да мне самой упавшая балка сломала руку! – Черис приподняла руку, все еще висевшую на перевязи. – Как вы смеете обвинять меня в подобных вещах?
– У нас достаточно доказательств, моя леди, – вздохнула Хюви.
– Доказательства? Какие еще доказательства? Я вообще не имею никакого отношения к этому преступлению! Сегодня вечером я собиралась ужинать с Рикардом. Неужели, по-вашему, я стала бы общаться с человеком, которого решила убить? А вы, сэр? Инспектор Адамат, если не ошибаюсь. Вы ведь дружите с Рикардом. Неужели он считает, что я на такое способна?
Адамат покосился на Хюви, та едва заметно кивнула:
– Считает, госпожа. И я тоже считаю.
Черис возмущенно выпрямилась:
– Я требую, чтобы вы немедленно предъявили свои доказательства.
Адамат усмехнулся. Неужели она в самом деле думает, что их нет?
– Я не обязана этого делать, моя леди, – резко ответила Хюви.
– Не обязаны? Или просто не можете? Потому что у вас ничего нет против меня. Если бы было, вы бы не стали молчать. Мне известно, в каком состоянии находится наша юридическая система. Даже с моими связями пройдет две-три недели, прежде чем я предстану перед судом. А до этого времени мне придется гнить в Вороненой башне вместе с крысами. Это погубит мою репутацию, и мои…
– Мы располагаем показаниями Денина из Родигаса о том, что вы заплатили ему за покупку взрывчатого масла у Пороховой компании Флеррина, – произнесла Хюви, презрительно скривив губы. – И за устройство взрыва в штаб-квартире «Воинов».
– Показания этого лживого мерзавца? Ха! Я ни за что не стала бы иметь с ним никаких дел. Надеюсь, у вас есть что-то более убедительное.
– Сто двадцать тысяч кран, переведенных с вашего личного счета на счет Денина из Родигаса, – вмешался в разговор Адамат. – Мы уже арестовали и допросили вашего личного банкира.
На мгновение Черис удивленно открыла рот, а затем спокойно заявила:
– Эти счета закрыты для правительственного контроля, и они не могут служить доказательствами в суде.
– Уже могут, – возразил Адамат. – Закон принят месяц назад. Удивительно, что глава союза банковских клерков не знает об этом. Комиссар?
Хюви проследила за тем, как ее помощник вывел Черис в боковую дверь и усадил в полицейский фургон без опознавательных знаков. Адамат ждал комиссара рядом с повозкой.
– Спасибо, что согласились участвовать в этом, госпожа.
– Нет, это вам спасибо, инспектор. Даже если бы тысяча моих подчиненных целыми днями рыскала по городу, они бы не справились так быстро. Возможно, они вообще не раскрыли бы это преступление. Вы действительно из лучших детективов.
– Приятно слышать это от вас, госпожа. А тот закон, о котором я упомянул…
– Он будет принят. Задним числом, разумеется. Обычно я такого себе не позволяю, но нам понадобятся другие доказательства, кроме слов моего Одаренного.
– Спасибо, госпожа.
– Вы действительно хотите поехать вместе с ней? – спросила Хюви.
– Да. Будет лучше, если я поговорю с Черис конфиденциально.
– Без протокола?
– Вот именно. Исключительно ради моего душевного спокойствия.
Адамат попрощался с комиссаром и забрался в фургон. Черис смотрела в окно. Она сбросила маску незаслуженно оскорбленной деловой женщины и теперь выглядела усталой и раздраженной. Фургон тронулся с места, и Адамат несколько минут молча смотрел на нее, прежде чем задал первый вопрос:
– Почему?
Черис с удивлением обернулась к нему, словно только сейчас заметила, что не одна.
– Потому что Рикард – идиот. Можете так ему и передать. Он мечтатель, и это дает ему некоторые преимущества. Но он глупец, и из него получится ужасный премьер-министр.
– Значит, вы признаете свою вину?
– Похоже, вы и без меня знаете правду, так почему бы и нет? – Она вздохнула. – Я перепробовала все варианты. Меня саму с души воротит оттого, что приходится полагаться на людей, подобных этому Денину. И можете не сомневаться, что мой бывший банкир больше не найдет работы нигде в Девятиземье.
– Вы полагаете, что сохраните свое влияние даже после того, как эта история станет всем известна?
– Через год все забудут, что я была в этом замешана. Денин отправится на гильотину, я заплачу крупный штраф и, вероятно, потеряю свое положение в союзе. Но скоро снова поднимусь.
– И вероятно, заставите своих врагов пожалеть о случившемся?
– Я не убийца, инспектор. Обычно я не лишаю людей жизни и не калечу, пока не исчерпаю другие возможности. Да, я заставлю их пожалеть. Я погублю их репутацию, если будет необходимо. Вы должны понимать это, если хорошо изучили меня.
На самом деле, начиная с ареста Денина и до той минуты, когда Адамат постучался в дверь особняка Черис, расследование неслось с ураганной скоростью. Поэтому инспектор лишь неопределенно хмыкнул в ответ.
– Откровенно говоря, – добавила Черис, – я поражена тем, что вы не стали скрывать свое участие в этом деле.
– Мне довелось пережить и не такое.
Задним умом Адамат засомневался, правильно ли поступил. Возможно, в предупреждении комиссара был определенный смысл, которому Адамат не придал значения. Он не видел никаких оснований считать Черис таким же чудовищем, как Ветас, но все же мог бы и принять меры предосторожности.
На лице Черис мелькнула понимающая усмешка. Адамат нахмурился. Знает ли она о лорде Ветасе? При ее отношениях с Рикардом в этом не было ничего невозможного.
Фургон выкатил на площадь Выбора, и над головой Адамата поднялась черная игла Вороненой башни. Тюрьма была битком набита противниками режима и сторонниками монархии, но для Черис все же нашли одну из лучших камер. На этом настоял сам Рикард, хотя Адамат и не понял, зачем он так поступил. Может быть, в силу своей сентиментальности?
Черис вывели из фургона. Адамат выбрался следом, раздумывая, не продлить ли контракт с Соу-Смизом. Возле ворот Вороненой башни Черис неожиданно обернулась.
– У вас в запасе несколько спокойных недель, инспектор, – со зловещей усмешкой произнесла она. – До скорой встречи.
Поместье Черлемунда, бывшего Первосвященника церкви Кресимира в Адро, казалось унылым и заброшенным.
Адамат вспомнил свой первый визит сюда. Тогда в виноградниках трудились сборщики урожая, на дорожках выгуливали лошадей. Это была отвратительная показная роскошь, и Адамат чуть ли не с удовольствием смотрел сейчас на густую траву, поднимавшуюся над оградой, запущенный сад и холодный, безжизненный фасад огромного дома.
В поместье теперь обитал лишь десяток охранников, присланных городскими властями, чтобы отгонять грабителей и желающих поселиться на брошенной земле до тех пор, пока правительство не решит, что делать с имуществом Черлемунда. Библиотеку предполагалось разделить между университетом и Общественными архивами. Картины и скульптуры должны были распродать частным коллекционерам или передать в дар городскому музею. Само здание мог выкупить кто-либо из богатых торговцев – Адамат слышал даже, будто бы им заинтересовался Рикард, – или же разобрать до основания и использовать камни для восстановления городских зданий.
– Что мы ищем? – спросил Соу-Смиз.
Адамат разгладил сюртук.
– Я хочу узнать о человеке, не отбрасывающем тени.
В небольшой сторожке, расположенной в двух-трех сотнях ярдов от особняка, Адамат предъявил свои документы, и охранник разрешил ему пройти. По дороге инспектор вспомнил, как во второй раз оказался в поместье: когда солдаты Тамаса арестовали Первосвященника. Обгоревшие останки кареты до сих пор лежали рядом с подъездной дорожкой, а на земле все еще были заметны борозды, оставленные магией кезанского Избранного.
На крыльце сидели двое охранников, развлекаясь игрой в кости. Увидев выходящих из кареты Адамата и Соу-Смиза, они вскочили на ноги.
– Нам сказали, что ключи у вас, – первым заговорил инспектор.
– Правильно, у нас, – подтвердила женщина приблизительно двадцати пяти лет в голубом мундире городской полиции. – Ваши документы?
Адамат снова достал предписание.
– Я заметил, что из одной трубы идет дым.
– Возможно, – ответил второй охранник и провел большим пальцем по полям шляпы.
Он выглядел старше напарницы, и в его усах пробивалась седина.
– Я не знал, что в поместье кто-то живет.
– Муниципалитет решил оставить кое-кого из бывших работников, чтобы поддерживать дом в порядке, пока его не продадут, – ответила женщина, возвращая Адамату бумаги. – Не беспокойтесь, они не будут вам мешать. Библиотека расположена в южном крыле, в самом конце. Пройдете мимо лестницы и повернете влево. Коридор упирается прямо в библиотеку.
– Большое спасибо.
Адамат подождал, когда ему откроют дверь, и вместе с Соу-Смизом зашел в дом.
В вестибюле до сих пор сохранились следы давней перестрелки. Того беспорядка, который помнил Адамат, уже не было, но от взгляда инспектора не укрылись ни выбоины от пуль на мраморных стенах, ни пустой постамент, на котором прежде стоял бюст Черлемунда.
Соу-Смиз удивленно присвистнул:
– Здесь жил один человек?
Адамат позабыл, что его телохранителя не пустили дом во время первого визита сюда.
– Трудно себе представить, да?
Кулачный боец провел пальцем по трещине в мраморных перилах.
– М-да, нужно было податься в священники.
Они двинулись по коридору в ту сторону, где, по словам охранника, должна была находиться библиотека.
– Ты говорил, что Черлемунд сбежал, – припомнил Соу-Смиз.
– Так сказал Рикард.
– А вдруг он здесь?
– Здесь? Прячется?
– Да.
– Но здесь же охранники и прислуга. Его не могли не заметить.
Соу-Смиз остановился и окинул взглядом коридор. Больше двухсот ярдов в длину, потолки высотой в двадцать футов, не меньше тридцати дверей. Кулачный боец недоверчиво приподнял брови.
– Согласен, дом довольно большой, – признал Адамат. – Но Черлемунд… ну, ты же встречался с ним. Он привык приказывать, привык к роскоши. Не думаю, что он способен «спрятаться», даже если от этого зависит его жизнь. Скорее всего, он сбежал в Кез или Нови, а то и еще дальше. Довольно скоро мы о нем услышим.
Их голоса разносились по дому и возвращались причудливым эхом, от которого по спине у Адамата бежал холодок, но инспектор поспешил списать его на промозглую осеннюю погоду.
Коридор закончился двухстворчатой дверью. Инспектор проверил, не заперта ли она, а затем решительно дернул за ручку. От увиденной картины у него перехватило дыхание.
Библиотека Черлемунда занимала прямоугольный зал, в несколько раз превосходивший размерами весь дом Адамата. Вдоль стен тянулись стеллажи из вишневого дерева, аккуратно заставленные книгами. В придачу к передвижным лестницам на колесиках, в торце каждого из них имелась металлические ступеньки, по которым можно было подняться к верхнему ярусу. У каждой стены располагались большие, отделанные мрамором камины.
Здесь было меньше томов, чем в Общественных архивах, но эта коллекция ничем не уступала библиотеке покойного короля. В голове не укладывалось, как можно прочитать столько книг. Черлемунд никогда не производил впечатления завзятого книгочея.
– Проклятье, я понятия не имею, с чего начать.
Соу-Смиз хмыкнул и опустился в кожаное кресло со спинкой в форме крыла, стоявшее возле ближнего к двери камина.
– Разбуди меня, когда закончишь, – проворчал он.
– Хорош помощник, нечего сказать.
К тому времени, когда Адамат уловил систему, по которой были расставлены книги Черлемунда, Соу-Смиз уже громко храпел.
Ускан составил инспектору список десятка изданий, которые могли представлять для него некоторый интерес. С этого Адамат и решил начать. Найденные книги он складывал на столе в середине зала. Затем, собрав всю свою добычу, начал быстро пролистывать книги, бросая лишь короткий взгляд на каждую страницу и выискивая в тексте слово «тень».
К часу дня он закончил с этим и вернулся, в несколько раздраженном состоянии, к осмотру библиотеки.
Дар Адамата позволял ему работать с недостижимой для других людей скоростью. Но дело все равно продвигалось невыносимо медленно. Книги были расставлены в алфавитном порядке по именам авторов, но это мало помогало поиску. Приходилось читать названия, чтобы отобрать религиозные книги, и внимательно присматриваться к именам, чтобы не пропустить труды известных ученых. Наконец он отобрал еще десяток томов и так же торопливо пролистал их.
К четырем часам дня он принялся за третью стопку книг. Соу-Смиз проснулся и снова задремал. Удлинившиеся тени подсказали инспектору, что у него осталось не много времени для чтения при дневном свете.
– Соу-Смиз! – позвал он, тряся кулачного бойца за плечо.
– А? – Тот приоткрыл один глаз.
– У тебя есть спички? Мне нужно зажечь лампу. Или хотя бы разжечь камин.
– Нет.
Глаз Соу-Смиза снова закрылся.
Адамат вздохнул. В таких делах от телохранителя помощи не добьешься. Инспектор продлил соглашение с ним еще на неделю, но настоящая опасность миновала, и Соу-Смиз прекрасно это понимал. Кроме того, он знал, что счета оплачивает Рикард. Адамату не хватало духу обвинить друга в пренебрежении своими обязанностями.
– Пойду поищу кого-нибудь из прислуги, – объявил инспектор.
Соу-Смиз что-то неразборчиво проворчал в ответ.
Адамат сообразил, что видел дым над трубой в северном крыле. После ареста Черлемунда он успел быстро осмотреть здание и теперь мысленно представил себе план дома. В северном крыле располагались танцевальный зал, обсерватория, обеденный зал, кухня и комнаты для прислуги.
Это был самый простой способ раздобыть спички. Возможно, ему даже помогут разжечь камин в библиотеке.
Он взял шляпу и трость и направился в вестибюль. Потом поднялся по лестнице в большой зал на втором этаже и прошел к комнатам прислуги. Здесь было гораздо теплее, чем в библиотеке, и Адамат уже предвкушал, как будет греться у камина. Он не ожидал, что осенний холод так выстудит дом.
Одну за другой Адамат обошел комнаты, но никто не отозвался на его стук. Кое-где двери оказались приоткрыты, и он заметил признаки того, что здесь кто-то живет, но так и не застал ни одного из слуг.
Борясь с раздражением, инспектор спустился по лестнице и наконец-то услышал чьи-то голоса.
Он зашел в кухню с черного хода. Это было просторное помещение, около тридцати шагов в поперечнике. Адамат невольно удивился, как много здесь припасов, притом что в доме остались лишь несколько человек. Пучки разнообразных трав под потолком, консервированное мясо на тщательно протертых полках, мешки с зерном, не тронутые мышами. В дальнем конце кухни, перед единственной разожженной печью, стоял мужчина в белом переднике и поварском колпаке, что-то напевая себе под нос.
– Прошу прощения! – окликнул его Адамат.
Человек обернулся, инспектор взглянул на его профиль и почувствовал, как ноги наливаются свинцовой тяжестью. Он схватил трость, повернул рукоятку, обнажая клинок, и направил острие на беглого Первосвященника Черлемунда.
– Вы? – прошипел Адамат внезапно пересохшими губами.
Черлемунд удивленно приподнял брови. Его передник был измазан в муке, а в руках он держал скатанное в трубочку тесто.
– Э-э… что?
Адамат приоткрыл рот, но и сам не очень понимал, что хочет сказать. Первосвященник был мерзавцем, предавшим родину, он дважды ранил инспектора в поединке. Но сейчас, похоже, при нем не было оружия. И в любом случае эта встреча оказалась для него более неожиданной, чем для самого Адамата.
– Оставьте ваше тесто.
– Хорошо.
– Нет, постойте. Лучше продолжайте держать его, чтобы я видел ваши руки.
– Прекрасно.
Черлемунд принялся неторопливо разминать тесто пальцами.
– Прекратите.
– Но так я испорчу хлеб.
– Плевать мне на ваш хлеб!
Голос Адамата сорвался на крик. По спине потекла струйка пота.
Черлемунд искоса посмотрел на него, продолжая крутить в руках тесто:
– Мы встречались?
– Что за вопрос? Не один раз.
Сердце бешено колотилось в груди Адамата, но раздражение пересилило испуг. В конце концов, это Черлемунд или нет? С момента последней встречи Первосвященник прибавил в весе по меньшей мере два стоуна. Слишком много для нескольких месяцев, но в остальном он ничуть не изменился. Или Черлемунд взял к себе поваром кого-то из родственников?
Имел ли он прежде привычку напевать во время работы?
Черлемунд задумался, глядя куда-то за спину Адамата.
– Ах да, правильно. Мы встречались. – Он досадливо поморщился. – Не в самый счастливый момент для этого тела. Приношу вам мои извинения. Позвольте помочь вам?
– Помочь мне?
– В ваших поисках. Вы ищете книгу. Думаю, «Краткое описание богов и святых» подойдет лучше всего. В основном чепуха и суеверия, но вы найдете там ответ на свой вопрос. Она должна быть в библиотеке, в северо-западной ее части. Приблизительно в трех футах от локтя Соу-Смиза.
Клинок в руке Адамата дрогнул.
– Откуда вы все это знаете?
– Я просто пытаюсь быть радушным хозяином, – усмехнулся Черлемунд. – Могу я предложить вам кое-что?
– Что именно?
– Вы, наверное, проголодались. Вчера вечером я приготовил тыквенный суп. Кажется, там еще немного осталось.
Тамас стоял на развалинах стены Будвила, полуденное солнце светило ему прямо в лицо. Он чувствовал себя разбитым, нога пульсировала от боли, свежие швы стягивали кожу. Шрам на щеке нестерпимо чесался, но фельдмаршал запретил себе прикасаться к нему, иначе проклятая рана никогда не заживет.
Деливская армия желто-зеленой змеей ползла по дороге, приближаясь к адроанскому лагерю неподалеку от городской стены. В знак уважения к союзникам солдаты Тамаса выстроились по обочинам в парадных мундирах. Во главе колонны следовали Сулем и его Королевский совет: фельдмаршал даже без порохового транса различал их знамена и слышал отдаленную дробь барабанов, отбивавших походный марш.
– Сэр.
Тамас перевел взгляд на подошедшего молодого капрала:
– Да?
– Вас хочет видеть полковник Олем.
– Зови его скорей.
Фельдмаршал подождал, пока капрал не скрылся из виду, а затем медленно опустился на землю, прислонившись спиной к стене, и облегченно вздохнул. Олем жив. Это очень хорошо. Слишком много достойных людей погибло за последние недели.
Через несколько мгновений послышались шаркающие шаги по каменной лестнице, и Олем, прихрамывая, взобрался на крепостной вал. Лицо его покрывали синяки, на шее и руках были отчетливо видны многочисленные шрамы. Олем стоял, ссутулившись и опустив плечи, и Тамас понял, что его телохранитель с трудом справляется с болью. За долгую военную карьеру он не раз встречал людей в подобном состоянии. Такое бывает после того, как тебя высекли плетьми. Фельдмаршал боялся даже подумать, как выглядит сейчас спина Олема.
Затянувшееся молчание нарушил звук, напоминающий звяканье монет. Тамас посмотрел под ноги и увидел лежащие на камнях шевроны полковника.
– Ты не справился с заданием?
– Все пошло не так, как я планировал, сэр.
– Ты не справился? – повторил вопрос Тамас.
– Убийца Магии мертв. Его люди либо тоже убиты, либо взяты в плен.
Фельдмаршал поднял шевроны и протянул Олему:
– Попробуешь выбросить еще раз, и я запихну их тебе в задницу.
– Но…
– Это первое и последнее предупреждение.
Олем молча взял шевроны. Тамас искоса наблюдал, как телохранитель пытается прикрепить их к отворотам мундира одной рукой. Вторая висела на перевязи. Лицо Олема превратилось в сплошной синяк, на лбу и губах виднелись десятки наскоро зашитых разрезов. Мочка одного уха была порвана.
– Ты похож на вернувшегося из бездны, – сочувственно заметил Тамас.
Олем наконец управился с шевронами и невесело усмехнулся:
– Вы тоже выглядите не очень, сэр.
– Да, бывало и лучше.
Прошедшая битва оставила в памяти Тамаса смутный след: лишь непрерывные потоки крови и звон стали. Он понятия не имел, как получил половину из своих ран, зато прекрасно помнил лица сотен умирающих солдат. Они не давали ему спать по ночам.
– Я представлю рапорт чуть позже, сэр. Не могу писать левой рукой.
– Не стоит переживать из-за этого.
– Но если хотите, я могу рассказать, как все было.
– Как-нибудь потом. Нет, подожди. Как показала себя эта девушка-Избранная?
– С наилучшей стороны, сэр. – Олем на секунду замялся. – Я мало что понимаю в магии, но Избранный Борбадор утверждает, что из нее получится самая сильная адроанская Избранная за последние шестьсот лет.
– Бо любит преувеличивать.
– Она сожгла Убийцу Магии, сэр. По крайней мере, так говорит сам Бо.
– Это… замечательно.
Тамас вспомнил рапорт Таниэля о другом Убийце Магии, Готэне, погибшем в схватке с той, что на поверку оказалась одной из Предвечных. Фельдмаршал в тот раз не до конца поверил рассказу сына и, возможно, не поверил бы сейчас, но он слишком устал, чтобы усомниться в словах Олема. В конце концов, за последние несколько месяцев он повидал немало такого, что потрясло сами основы Девятиземья.
Он с запозданием понял, что Олем продолжает рассказывать, и жестом остановил его.
– Все, хватит. Закончишь потом.
– Как прикажете. Поздравляю с победой, сэр.
– Мы еще не победили.
– Сэр?
– Помнишь, как Ипилл нарушил перемирие? – спросил Тамас, понизив голос. – Так вот, это сделал не он, а переодетые в кезанскую форму люди Кларемонте.
– Мы заставим его съесть собственные сапоги, сэр.
Олем сверкнул глазами и сжал в кулак здоровую руку.
Тамас обернулся и посмотрел на адроанский лагерь, к которому приближалась торжественная процессия деливцев. Впереди колонны теперь шли трубачи. Рев труб действовал фельдмаршалу на нервы.
– Именно это я и собираюсь сделать.
Колонна подошла еще ближе, и Тамас догадался, что Сулем привел лишь пять тысяч солдат. Бо́льшая часть его армии осталась на севере, вместе с пленными кезанцами. Фельдмаршал задумался над тем, сколько деливцы потеряли в этом бою.
– У них вид победителей, – с горечью заметил Олем.
– Так и есть. Они встретили кезанскую армию к северу от нас. Ты ведь проезжал мимо поля боя по дороге сюда?
– Я видел его только издали.
– Они отвлекли врага на себя, пока мы штурмовали город.
– Рискну предположить, что победа досталась им легче, чем нам. Великая армия не скрывалась за стенами, как гвардейцы Ипилла.
Тамас не хотел обсуждать это.
– Они нужны мне, Олем. Их солдаты и Избранные.
– Для чего, сэр?
– Мы захватили в плен почти семь тысяч кезанских солдат. Теперь осталось чуть больше шести тысяч. Я не могу обеспечить их безопасность даже с помощью лучших своих людей. Слухи о тех зверствах, что творили кезанцы в Будвиле, распространяются быстро, и каждую ночь кого-то из них настигает возмездие. Я хочу как можно быстрее передать всех пленных Сулему, иначе скоро в живых не останется ни одного кезанца.
– Я сделаю все возможное, чтобы навести порядок, сэр.
– Лучше побереги силы. Завтра мы отправляемся в Адопест.
– Вы не будете участвовать в мирных переговорах?
– Мне необходимо выяснить, что происходит в столице. Кларемонте задумал какую-то большую игру, и я должен покончить с этим. Я заставлю его ответить за нападение, прервавшее мирные переговоры, но действовать нужно осторожно. Он захватил нашу столицу и теперь держит нож у нашего горла. Не знаю, стоит ли силой выгонять его из города, или он как раз этого и добивается. – Тамас покачал головой. – Я оставляю вместо себя генерала Арбора. Переговоры затянутся на несколько месяцев, и это в лучшем случае. Если Рикарду Тумблару удалось создать нечто вроде гражданского правительства, я попрошу его прислать сюда делегацию.
– Очень хорошо, сэр. Деливцы помогут нам вернуть Адопест?
– Сулем не воюет с Бруданией. Нам придется все сделать самим.
– Жаль.
– Я тоже так считаю.
– Какие будут распоряжения, сэр?
– Сходи к деливским Избранным, пусть они подлечат тебя. Ты мне нужен здоровым. Возможно, нам еще придется повоевать, прежде чем все это закончится.
