34
При свете дня то, что осталось от штаб-квартиры союза после взрыва, выглядело еще ужасней. Стены, которые ночью казались неповрежденными, были покрыты густым слоем копоти, штукатурка потрескалась и осыпалась. За два дня осела и сохранившаяся часть крыши.
Адамат кивнул полицейскому у входа и прошел в чудом уцелевшую парадную дверь.
Люди Рикарда, охранявшие развалины от грабителей, вынесли оттуда все, что было ценного: документы, картины, мебель. Словом, оставили голые стены. Но Рикард заявил, что кладку тоже в скором времени разберут и только затем здание начнут восстанавливать.
– Ничего себе разворотили, – удивился за спиной Адамата Соу-Смиз.
Адамат попытался отодвинуть кусок упавшей крыши, но понял, что ничего не получится, и перебрался через него в центр большого зала. Удивительно, но никто не догадался отключить насос, подающий воду в фонтан. Он почти не пострадал и до сих пор работал, создавая странный островок покоя среди всеобщего разрушения.
Соу-Смиз остановился и вытащил из чаши фонтана десятикрановую монету. Положил ее на большой палец и щелчком подбросил вверх.
– Не думаю, что ты здесь что-нибудь найдешь, – проворчал он.
– Я тоже.
Адамат уже начал подозревать, что приехал напрасно. За два дня полиция и люди Рикарда изрядно натоптали. Если и были какие-то улики, способные подсказать, кто совершил преступление, то они давно исчезли. Только инстинкт сыщика мешал Адамату бросить все и отправиться завтракать.
Он прошел мимо кучи щебня к дальней стене здания.
– Просто поразительно, что погибло не так уж много людей, – заметил он.
– Сколько? – спросил Соу-Смиз.
– Тринадцать. И двадцать семь раненых. А всего здесь в тот вечер было больше трехсот человек. Все могло закончиться намного хуже.
Адамат добрался вдоль стены до того места, где раньше был коридор, ведущий к кабинету Рикарда. Сам кабинет пострадал больше всего. Даже неспециалист легко определил бы, что именно здесь и произошел взрыв. Все четыре стены обрушились, от стола остались одни щепки, пол почти провалился.
Услышав хруст щебня под чьими-то шагами, Адамат обернулся и увидел Фель, пришедшую тем же путем. Соу-Смиз приветственно приподнял шляпу, но ничего не сказал, посматривая на секретаря Рикарда с откровенным недоверием.
– Полиция сказала, что бочонок с порохом подложили прямо под стол, – сообщила она.
Адамат еще раз осмотрел кабинет. Да, похоже, так оно и было. Инспектор осторожно обошел комнату, проверяя пол перед тем, как сделать каждый новый шаг, и все равно опасаясь провалиться в темноту, что проглядывала из-под сохранившихся планок паркета. Адамат остановился в центре комнаты и представил себе, как выглядел кабинет Рикарда прежде. Он протянул руки туда, где должен был стоять стол, и вообразил, что сидит за ним.
Что-то во всем этом было неправильно.
– А что еще они сказали?
Адамату не удалось пока побеседовать со старшим инспектором, но они договорились встретиться во время обеда. Будет полезно выслушать другую точку зрения на происшествие.
Фель лениво пнула кусок каменной кладки, вытащила из кармана трубку и прикурила от спички.
– Было два взрыва, – сказала она, выпустив облачко дыма.
Вот так сюрприз.
– Два? А где был второй?
– В подвале.
Пока Адамат не оказался на подвальной лестнице, он не заметил ни одного доказательства второго взрыва. Дверь, закрывающую вход, сорвало с петель, и от самой лестницы осталось не больше, чем от кабинета Рикарда. Мраморные ступени раскололись и, казалось, готовы были рассыпаться в прах под ногами. Кто-то подставил к рухнувшему пролету стремянку, и только по ней Адамат смог спуститься в темноту подвала.
Сводчатый потолок с мощной аркой напоминал подземелья старинных аристократических поместий. Под ногами хрустели осколки стекла. За остатками лестницы Адамат разглядел каменный альков с черным следом порохового нагара на стене.
– Нам спускаться? – спросила сверху Фель.
Вместо ответа Адамат сам поднялся к ним по стремянке.
– Они взорвали порох с помощью зажигательного шнура, правильно?
– Так считает полиция, – сказала Фель. – Они представляют дело так: преступник дождался, когда кабинет опустеет, зашел в него через заднюю дверь, подложил бочонок с порохом, протянул шнур в переулок за складом, поджег и убежал.
Адамат вдохнул табачный дым, поднимавшийся от трубки Фель, и постучал пальцами по животу.
– Вы когда-нибудь слышали о человеке, не имеющем тени?
– Это как-то связано с расследованием?
– Никоим образом. Просто интересно.
Фель на мгновение задумалась.
– Нет, не припоминаю.
– Жаль. – Адамат вздохнул и вернулся к насущным делам. – У меня есть три предположения по поводу преступника: кто бы это ни сделал, он был простым исполнителем – это раз. Тот, кто его нанял, хорошо знал Рикарда – это два. И наконец, он не хотел, чтобы погибли все, кто находился в здании.
– С чего вы так решили?
– Во-первых, такие люди, как враги Рикарда, не станут сами марать руки. Во-вторых, один из бочонков поставили под стол. Рикард любит устраивать приемы, но имеет привычку незаметно исчезать с них, чтобы поразвлечься с какой-нибудь юной леди, оказавшейся под рукой.
Фель отрывисто кивнула, уголки ее рта едва заметно приподнялись.
– Но зачем тогда понадобился второй бочонок? Подвал вырыли по распоряжению самого Рикарда, и перекрытие там довольно крепкое. Если преступник хотел кого-то убить взрывом, ему следовало поместить бочонок по центру подвала.
– А зачем вообще Рикарду понадобился подвал?
– Ему нужно было «приятное место, куда можно отправиться вместе с гостями, чтобы выбрать вино», – объяснила Фель, поразительно точно повторив интонации Рикарда.
Она помолчала, дав Адамату время обдумать сказанное.
– Значит, он любит показывать гостям свою коллекцию вин, – размышлял вслух инспектор. – В тот вечер как раз был прием, и преступник получил хорошую возможность застать Рикарда либо в кабинете, либо в подвале. Оба этих варианта позволяли убить самого Рикарда, не причинив большого вреда другим людям.
Соу-Смиз снова подбросил серебряную монету и поймал ее.
– Нам это ничем не поможет.
– Нет, поможет, – возразил Адамат. – Хотя бы немного. Преступник должен очень хорошо знать Рикарда, включая эти две его привычки. Или иметь надежного осведомителя. Так или иначе, это позволяет нам сузить круг подозреваемых до нескольких десятков людей, близко знакомых с Рикардом, и не тратить время на проверку всех жителей Адопеста.
Что-то еще в этом деле беспокоило Адамата. Взрыв был какой-то… неправильный, но он никак не мог определить, в чем заключалась эта неправильность.
Он оставил Соу-Смиза и Фель возле лестницы, а сам вернулся в кабинет. Еще раз обошел комнату и коридор, присматриваясь к следам взрыва на полу и стенах, затем одолжил у дежурившего на улице полицейского фонарь, снова спустился в подвал, где также обследовал потолок и стены.
Осмотр продолжался около часа. Тем временем Фель перебирала оставшиеся в кабинете Рикарда документы, а Соу-Смиз развлекался тем, что подбрасывал монету. Закончив работу, Адамат вошел в кабинет и откашлялся.
Фель обернулась и вопросительно приподняла брови.
– Взрывы получились слишком мощными для бочонков таких размеров, – объявил Адамат.
– Это невозможно определить на глаз, – усмехнулась Фель.
Инспектор коснулся пальцем виска:
– У меня прекрасная память. Это облегчает даже умозрительные расчеты. Я видел за свою жизнь множество взрывов, и мне не нужно советоваться со специалистом, чтобы определить, что подвал и кабинет Рикарда пострадали сильнее, чем должны были от взрыва двух бочонков с порохом.
– Тогда, может быть, это сделал пороховой маг?
– Может быть. Это объяснило бы другую странность.
– Какую?
– Сначала я решил, что второй бочонок подложили под лестницу. Но оказалось, что нет. Его оставили в самом центре подвала, где любой мог на него наткнуться.
– Возможно, преступник хотел все проделать быстро.
– Получилось… слишком быстро. В штаб-квартире Рикарда десятки слуг. На том приеме их было приблизительно пятьдесят или шестьдесят. Маловероятно, чтобы и подвал, и кабинет оказались пустыми одновременно. – Адамат замолчал, осмотрел наружную стену кабинета, затем прошелся к лестнице по длинному коридору, производя на ходу какие-то расчеты, и вернулся к Фель и Соу-Смизу. – Возможно, порох просто забросили сюда издали. Для этого потребовалось бы два человека, но такой вариант тоже нельзя исключить.
– Гранаты, – предположил Соу-Смиз.
– Да, что-то вроде этого, но намного мощнее.
– Вернемся к версии порохового мага, – заметила Фель. – Я слышала, среди них встречаются и наемники. Кто-то из врагов Рикарда вполне мог нанять чужеземного порохового мага.
– Я тоже слышал про такое. Но думаю, они здесь ни при чем. Возможности пороховых магов ограничены количеством использованного пороха. Они могут направить энергию взрыва так, чтобы убить как можно больше людей, но даже им не по силам разрушить одним взрывом все здание.
– Это мог быть какой-то особый, очищенный порох, дающий бо́льшую силу взрыва, чем обычный.
– Может быть и так, – задумчиво проговорил Адамат. – Полагаю, это лучшая зацепка, что у нас есть. Передайте Рикарду, что мне нужно кое-куда заглянуть.
– Удачи, – ответила Фель. – Постарайтесь остаться живым.
Университет Адопеста знавал лучшие времена.
Адамат шел мимо бесчисленных учебных корпусов, стуча тростью по булыжной мостовой. Точно так же он проходил здесь шесть месяцев назад, в день переворота и казни короля Манхоуча. Теперь на деревьях шелестели бурые и желтые осенние листья, и казалось, вместе с ними постарел весь мир. Но это было не единственное отличие.
Центр университета напоминал поле боя. Западный фасад зала Банашера был разрушен, а от старинной башни с часами, что возвышалась прежде над всеми другими постройками, осталась лишь нижняя часть, выглядевшая голой и беззащитной на фоне серого осеннего неба. Башня обрушилась во время схватки между двумя Избранными и упала прямо на огромную застекленную оранжерею – гордость университета. Оба здания теперь были ограждены канатами и стояли пустыми, а университет собирал деньги на их восстановление.
Эта картина напомнила Адамату о взрыве в штаб-квартире ремесленного союза, а также о землетрясении, случившемся четыре месяца назад. Инспектор понимал, что Тамас, задумывая переворот, желал людям добра и, помимо разрушений, сделал немало полезного. Но все же город ужасно пострадал за это время.
Адамат уже начал подниматься по черной лестнице административного корпуса, как вдруг остановился, осознав, что остался один.
Он вернулся той же дорогой и отыскал Соу-Смиза на обезображенном дворе зала Банашера. Казалось, землю здесь вспахали огромным плугом, оставив глубокие борозды и валы, так что сотне землекопов пришлось бы трудиться не меньше недели, чтобы разровнять двор. Адамат удивился было, почему университет до сих пор не привел это место в порядок, но решил, что им, вероятно, не хватает средств.
– Что-то случилось? – спросил Адамат.
Соу-Смиз снова подбросил в воздух монету, прихваченную из взорванной штаб-квартиры союза.
– Просто размышляю.
– О нас?
Кулачный боец продолжал подбрасывать монету и ловить, не следя за ее полетом.
– О том Избранном, которого я ударил.
– Когда был еще мальчишкой?
Соу-Смиз со вздохом кивнул.
– Хорошо, что он не сделал ничего похожего с твоими внутренностями. – Адамат показал на перепаханный двор.
– Да уж.
– Это еще раз доказывает, что они уязвимы. И могут допускать ошибки. Никто не совершенен, даже самые могущественные люди, способные на подобные дела.
– Даже еще страшнее, – проворчал Соу-Смиз, спрятал руки в карманы и побрел вслед за Адаматом.
Инспектор слышал, что административный корпус тоже пострадал во время схватки двух Избранных. Зайдя внутрь, он сразу понял, где проводились основные работы по восстановлению. Северную стену и часть крыши заменили полностью. Портреты ректоров университета, украшавшие прежде главный зал, теперь исчезли.
Адамат на мгновение остановился возле кабинета ректора, отметив слой пыли на дверной ручке, а затем постучался в соседнюю дверь.
– Войдите, – раздался в ответ приглушенный голос.
Инспектор зашел в аккуратный кабинет помощника ректора. Ускан сидел за столом, склонившись над книгой, очки едва держались на кончике его носа. Он поднял глаза и натянуто улыбнулся Адамату:
– Добрый день.
– Привет, дружище, – сказал Адамат. – Спасибо, что согласился принять меня без предварительной договоренности.
– Разумеется. – Ускан выпрямился и убрал волосы со лба. – Чего не сделаешь для государственного служащего.
– Ничего подобного.
У инспектора защемило сердце. Ускан даже не предложил ему сесть. Помощник ректора держался отчужденно, и во взгляде его читалась настороженность. Адамат и раньше знал о консервативных взглядах своего друга, но…
– Правда? Значит, это не тебя называют «ищейкой Тамаса»?
– Во всяком случае, не в глаза. Я думал, ты знаешь, что я работаю на Тамаса.
– Переворот не принес университету ничего, кроме разрушений, – заявил Ускан. – И когда ты заходил сюда в прошлый раз, то просто сказал, что ведешь расследование, но не объяснил, что выполняешь поручение нового диктатора.
– Он не диктатор, – возразил Адамат.
– Да неужели?
Адамат опустился на стул. У него не было сил для споров.
– Как бы там ни было, газеты сообщили о смерти Тамаса. – Инспектор внимательно наблюдал за Усканом, стараясь определить, дошли ли до того слухи о возвращении фельдмаршала. – Так что это все в прошлом.
– Из-за него у нас не будет будущего.
– Я не собираюсь говорить с тобой о политике. Мне просто нужно получить ответы на пару вопросов.
– Я же сказал: чего не сделаешь ради осведомителя правительства.
– Ускан!
– Я помогу тебе, но это не доставит мне удовольствия.
Адамат постучал пальцами по столу:
– Где ректор?
– В отъезде. Тамас отправил его на восток, после того как взорвался Южный пик. Понятия не имею зачем. Он ученый, а не солдат. И он отчаянно нужен нам здесь, чтобы помочь восстановить университет. Тамас хочет – хотел – уничтожить университет и…
– Тамас отправил его туда, потому что ректор – Избранный, – перебил его Адамат.
– Ты шутишь.
Похоже, Ускану в самом деле показалось забавным такое предположение, но через мгновение его смех оборвался.
– Я видел его перчатки во время фестиваля Святого Адома, – продолжил инспектор. – Он Избранный, и даже тебе, спрятавшемуся от всего мира в этом кабинете, должно быть известно, что он член комитета. Ты ведь доверяешь ректору, правда?
– Разумеется. Я знаю его многие годы.
– А сколько денег «Благородные Воины Труда» пожертвовали университету за это лето?
– Какое отношение это имеет…
– Просто ответь на вопрос.
– Несколько миллионов кран. Они единственные, кто оказал нам реальную помощь.
– Так вот, сейчас я расследую одно дело по поручению Рикарда Тумблара, главы ремесленного союза, который тоже входит в комитет. Попробуй чуть больше доверять Тамасу. Он пытается действовать на благо всем нам. Не обвиняй его во всех несчастьях. Ты должен видеть дальше своих книг, Ускан. Если бы Тамас не попал в ловушку на территории врага, думаю, он обратил бы больше внимания на те бедствия, что происходят здесь.
По крайней мере, Адамату хотелось так думать. Вот только кого он сейчас убеждал – Ускана или себя самого?
Ускан негодующе вскинул голову:
– Ты говоришь так, будто он все еще живой.
– Да, он живой. Я видел его своими глазами.
– Ты вот сейчас сказал, что он погиб. А теперь говоришь, что он жив. Чему я должен верить?
– Я сказал «газеты сообщили о смерти Тамаса».
– Значит, ты пытался меня… – Ускан замолчал и устало вздохнул. – В этом не было необходимости. Спрашивай, что ты хотел узнать?
– Ты не знаешь, по какой причине человек может не иметь тени?
– Что? – Ускан прищурившись посмотрел на Адамата. – Нет, я никогда о таком не слышал.
– Очень жаль. – Инспектор постарался скрыть разочарование.
Еще один тупик. Он рассчитывал, что Ускан, единственный из всех его знакомых, мог что-то прочесть об этом в своих книгах.
– Это не может быть каким-нибудь побочным эффектом, дополнительной способностью Одаренного или Избранного? Я ведь помню, что ты увлекался философией магии.
Ускан подпер руками подбородок и уставился в какую-то точку над головой Адамата.
– Нет, вообще ничего.
Инспектору оставалось лишь надеяться, что Ускан не скрывает от него правду из вредности.
– В вашей библиотеке не может быть книги, где говорилось бы об этом?
– Многие книги погибли или получили повреждения с тех пор, как ты приходил сюда разгадать очередную тайну. Если хочешь, посмотри, но сомневаюсь, что ты там что-нибудь найдешь. Я могу проводить тебя в библиотеку, но у меня нет времени, чтобы помочь тебе в поисках.
– Спасибо, но, если честно, я пришел сюда по другому делу. Меня интересует, не слышал ли ты о каких-нибудь экспериментах с порохом.
– Каких именно?
– Об его очистке. О повышении мощности взрыва, его разрушительной силы.
Ускан поскреб пальцем подбородок:
– Вот в этом я могу тебе помочь.
Адамат приободрился. Неужели появилась какая-то зацепка?
– Да?
– В западной части города есть одна компания. Она производит порох и поставляет его адроанской армии. Недавно компания наняла нескольких химиков, которые экспериментируют с составом и температурой вспышки пороха. Очень важные свойства для артиллеристов, саперов и прочих. Я слышал этим летом, что они работали над особым составом, так называемым «взрывчатым маслом». Его собирались применять в горных выработках.
– Ты запомнил название компании?
– Пороховая компания Флеррина.
– Отлично.
Адамат вскочил на ноги. Это было именно то, что он искал.
– Я хочу сообщить тебе еще кое-что, – остановил его Ускан.
– Слушаю тебя, дружище, – насторожился Адамат, удивленный мрачным тоном Ускана.
Тот долго смотрел на свои пальцы, не решаясь начать.
– Ректор сбежал из страны.
– Что?
– Он сбежал. Я застал его здесь три недели назад, когда он забирал вещи из своего кабинета. Он вывез все, продал загородный дом и уехал. И посоветовал мне тоже уезжать.
– Почему он так поступил?
– Он сказал, что Адом погиб. Кресимир вернулся, и вместе с ним что-то еще более страшное. И мы все сгорим в пламени бездны из-за ошибок Тамаса. – Ускан вытер рукавом глаза. – Адамат, этот человек был моим кумиром. Я знаком с ним не одно десятилетие, и он всегда оставался спокойным, невозмутимым Профессором. Но в тот вечер ректор был словно на грани помешательства. Он бросил меня здесь одного. Сказал, что если я останусь, то смогу занять место ректора, но погибну через несколько месяцев.
– Мне очень жаль.
Ученый снова протер глаза и выпрямился:
– Не о чем жалеть. Ты прав, я должен видеть дальше своих книг. Меня потрясло то сражение в кампусе, но я думал, что мы сможем все восстановить. Надеялся на помощь ректора. И вот теперь он сбежал.
– Я могу что-то сделать для тебя?
– Если Тамас все еще жив… что ж, замолви ему словечко об университете.
– Обязательно.
Адамат обошел стол и положил руку на плечо друга:
– Знаешь, на самом деле ты прав. Мне не стоило связываться с этим делом. Оно уже не раз приносило боль людям, которых я люблю.
– Не думаю, что это твоя вина, – сказал Ускан.
– Спасибо, друг.
Соу-Смиз, по-прежнему стоявший в дверях кабинета, вежливо кашлянул.
– Да, – спохватился Адамат. – Мне пора.
– Подожди.
Адамат остановился у двери и обернулся к Ускану.
– Проверь частные библиотеки, – посоветовал тот. – Там, где могут храниться книги, недоступные для нас и Общественных архивов.
– Ты можешь назвать адрес?
– Поместье Черлемунда. Первосвященник до своего ареста собрал огромную библиотеку. Часть ее должны были передать нам, остальное – Общественным архивам и Университету Жилемана, но у нас не было времени, чтобы разобраться со всем этим.
– Значит, она все еще в поместье?
– И под надежной охраной, я полагаю. Но человек со знакомствами в правящих кругах, – Ускан криво усмехнулся, – легко должен попасть туда.
– Я попробую. Большое спасибо.
В коридоре Соу-Смиз буквально набросился на Адамата:
– Есть что-нибудь?
– Сразу две ниточки. И мы их распутаем. Я уверен в этом.
– А что насчет ректора?
– Очевидно, сбежал из страны. – Адамат покрутил рукоятку трости. – Интересно, знает ли он что-нибудь такое, о чем мы пока не имеем понятия?
