11

Адамат и бригадир Абракс ждали, пока генерал Кеть просмотрит принесенные ими бумаги.

Они сидели в палатке генерала. Кеть отпустила стоявших у входа охранников и теперь медленно пролистывала документы, начиная с ордера на арест, подписанного Рикардом Тумбларом и двумя судьями из Адопеста, и заканчивая перечнем обвинений против нее и против ее сестры и собранными для суда доказательствами.

Прошло не меньше получаса, прежде чем она аккуратно сложила бумаги на столе и откинулась на спинку стула, переводя взгляд с Адамата на Абракс и обратно.

– Вы отрицаете эти обвинения? – спросил инспектор, радуясь, что пришел конец долгому молчанию.

– Нет, не отрицаю.

Это был неожиданный поворот.

– Меня послали сюда арестовать вас, – напомнил Адамат.

– Вы надеетесь, что я признаю себя виновной, передам командование над моими людьми Хиланске и отправлюсь с вами в Адопест? – Прежде чем Адамат успел что-либо сказать, она продолжила: – Нет, я не сделаю этого. Хиланска – предатель. Он продал нас всех Кезу. В чем бы меня ни обвиняли, я не запятнаю себя предательством.

Как только Адамат и Абракс приехали, она сразу рассказала им о Хиланске, но не представила никаких доказательств. По ее словам, единственный свидетель был отравлен людьми Хилански.

– На самом деле мы приехали сюда не за этим, – возразил инспектор.

Кеть удивленно приподняла бровь, впервые с момента встречи изменив выражение лица:

– Вот как?

– Я говорил от вашего имени с леди Винсеслав, – объяснил Адамат. – Она согласилась, что безопасность Адро важнее тех мелких правонарушений, в которых виновны вы и ваша сестра. Как член комитета она уполномочила меня сделать вам предложение.

– И какое же?

– Вы немедленно слагаете с себя командование. Ваша сестра тоже уходит из армии. Вас препроводят в ваше поместье в северном Адро, дадут вам неделю на то, чтобы уладить личные дела, а затем вы отправитесь в ссылку. Вам выплатят одноразовое пособие в размере миллиона кран, а вся ваша собственность будет конфискована в пользу государства.

Кеть гневно раздула ноздри.

– Это не предложение. Это приговор.

– Миллион кран – большая сумма, – хмуро произнесла Абракс. – Вы полагаете, что Тамас проявит бо́льшую щедрость, когда вернется?

– Тамас погиб.

– Нет. – Абракс вынула из кармана письмо и передала Кеть. – Мы получили это сообщение сегодня утром. Тамас перешел Горелую гряду вместе с Седьмой и Девятой бригадами, а также с ним шестьдесят тысяч деливских солдат. Через две недели он будет здесь.

У Адамата отвисла челюсть. Тамас жив? Точно? Почему же тогда леди Винсеслав ни слова не сказала о его возвращении? Это меняло все!

Кеть заметно побледнела, снова взяла трясущейся рукой ордер на арест и внимательно его перечитала.

– Полагаю, вы успеете уехать за границу до его появления, – заметил Адамат.

– Что будет с моими людьми? Кто примет командование?

– Я, – ответила Абракс.

– Это незаконно.

– Вас так сильно беспокоит, что законно, а что нет? – усмехнулся инспектор.

– Да, я покрывала преступления своей сестры, – резко бросила Кеть Адамату. – Но я все еще генерал адроанской армии, и я люблю свою страну. Если я и приму ваше «милосердие», – она выплюнула это слово, будто отраву, – то только при условии, что мои люди не пострадают.

– Ваши люди войдут в специальное подразделение «Крыльев Адома», – заверила ее Абракс. – Мы немедленно сообщим Хиланске, что вы освобождены от командования, а бригады переходят в наше подчинение – и под нашу защиту – до тех пор, пока не вернется Тамас.

Кеть забарабанила пальцами по столу, напряженно глядя в небо над головой Адамата.

– Генерал, для них это единственная возможность остаться в живых, – сказал инспектор. – Ваши разведчики наверняка уже доложили, что кезанцы собираются напасть на вас завтра утром, а генерал Хиланска обойдет с фланга.

– Еще одно доказательство того, что он продался Кезу, – проворчала Кеть.

Адамат нервно переглянулся с Абракс.

– Даже если это правда, он не посмеет напасть, если узнает, что ваши бригады встали под знамя «Крыльев Адома».

Кеть внезапно вскочила:

– Хорошо, я согласна! Я сложу с себя командование, заберу сестру и уеду. Только позвольте мне в последний раз поговорить с моими людьми.

Адамат уловил в ее голосе нотку мольбы и понял, что она говорит искренне.

– Кеть, у вас не будет возможности исправить свою репутацию, – со сталью во взгляде ответила Абракс. – Ваши люди узнают, что вы мошенница и лгунья.

Лицо Кеть исказилось от боли и ярости. Адамат и предположить не мог, что она способна на столь открытое проявление эмоций.

Абракс медленно встала и добавила со вздохом:

– Я позабочусь о том, чтобы они узнали, что перед отъездом вы беспокоились об их судьбе.

В ответ Кеть лишь обреченно кивнула.

Абракс заложила руки за спину и расправила плечи:

– Генерал Кеть, вы освобождены от командования.

Утро принесло в лагерь «Крыльев Адома» неожиданный холод.

Полусонный Адамат смотрел, как на самом горизонте, милях в трех к югу, строятся в боевой порядок кезанские войска. В своих буро-зеленых мундирах они напоминали бескрайнее поле спелой пшеницы, готовой к жатве. Сколько солдат в кезанской армии? Двести тысяч? Или триста? Разведчики Абракс сообщили, что ночью к кезанцам прибыло пополнение из Будвила.

Прогремел пушечный выстрел, и Адамат вздрогнул от неожиданности. За первым последовали другие. Инспектор подумал, что ему пора привыкать к грохоту канонады. Абракс всего лишь приказала дать в сторону кезанцев предупредительный залп. Но когда с обеих сторон откроют огонь сотни орудий, будет гораздо хуже.

Абракс стояла рядом с Адаматом на холме, где располагалась палатка Кеть. Но смотрела бригадир не в сторону кезанцев, а на северо-восток.

– Есть какие-нибудь сообщения? – спросил инспектор.

Холмы скрывали другую часть адроанской армии, которой командовал Хиланска.

– Сегодня ночью мы отправили три десятка посыльных, – хриплым голосом ответила Абракс. – По крайней мере десятерых застрелили у нас на глазах. Не знаю, что Хиланска сказал своим людям, но они открыто выступили против нас. Леди Винсеслав тоже могла погибнуть, если бы я вовремя не увела ее.

– А где сейчас леди?

Винсеслав с двадцатью шестью тысячами наемников появилась в лагере накануне вечером. Она принесла новости о перехваченном письме и предательстве Хилански. Адамат надеялся на поддержку Бо, но оказалось, что приехала одна Нила. Чем могла помочь Избранная, только начавшая обучение?

– Я отослала леди Винсеслав назад в Адопест с сотней моих лучших кавалеристов, – сообщила Абракс. – Не позволю ей умереть на поле боя.

Наступило долгое молчание. Абракс снова посмотрела на северо-восток, а затем произнесла:

– Вы погубили нас всех, Адамат.

В ее словах не было ни гнева, ни упрека. Просто угрюмое признание факта.

Мысль о том, что все эти люди к вечеру будут мертвы, тяжелым грузом давила на плечи Адамата. В груди что-то сжалось, и он заставил себя медленно, глубоко вдохнуть. Хиланска оказался предателем. Он нападет на «Крылья Адома», уничтожит и наемников, и три только что принятые бригады адроанской пехоты, а затем… Что он сделает дальше? Прикажет своим людям сдаться в плен кезанцам? И они подчинятся такому приказу? Или кезанцы просто набросятся на них и тоже перебьют?

Адроанская армия уничтожит сама себя и развяжет кезанцам руки для борьбы с фельдмаршалом Тамасом и его деливскими союзниками.

Положение было абсолютно безнадежным. Они окружены. На спасение ни единого шанса. Абракс приказала рыть траншеи и строить укрепления. Она решили стоять до конца, но инспектор заметил тревожное выражение ее лица и фиолетовые круги под глазами после бессонной ночи.

Абракс повернула голову, и Адамат оглянулся следом за ней. На отдаленных холмах на северо-востоке показался всадник. Он остановился, всматриваясь в лагерь, а затем инспектор различил у него за спиной сверкающие на солнце штыки.

– Они пошли в атаку, – сказала Абракс.