Глава 20

В Иллойю мы возвратились при помощи портала. Однако, поскольку этот вид светлой магии по — прежнему блокировался на территории Оплота (разобраться в принципе работы блокировки и отменить её учёным пока не удалось), до Грани пришлось добираться обычным путём.

Грань снова работала, выпуская светлых на родину, но не позволяя им пройти в Оплот. Открывали её лишь на два часа в сутки, в строго определённое время. Сочли, что это придаст населению чувство безопасности. К слову сказать, обстановка в стране была нервной, но напряжение порождал не страх. К счастью, светлая армия прошла по Оплоту спокойно, не трогая мирное население и уж конечно не сжигая деревни. Генерал Дер оказался профессионалом и выполнил своё обещание. Разделавшись с пограничным отрядом, солдаты в знак мирных намерений убрали мечи в ножны и ровным строем направились к городу. Меж тем сопровождавшие армию герольды оповещали население о том, что цель светлых — не убивать жителей Оплота, а освободить заключённых и открыть границу. Насколько люди поверили, сказать трудно. Но светлые подкрепили свои слова делом, а, когда всё было кончено, я, несмотря на бессонную ночь и утомление, вышла на площадь. Народу собралось много: несмотря на естественные опасения, все хотели знать, что ждёт Оплот дальше. И я стала объяснять, в меру своего собственного понимания. К счастью, с армией пришли люди, обладавшие способностью магически усиливать голос. В противном случае я вряд ли бы справилась.

Освобождение заключённых действительно стало одной из первых задач после взятия Замка Надежды. Занимались этим в основном Эдвин со своими товарищами. Но я, конечно же, удостоверилась в том, что все мои знакомые, и в первую очередь — старушка Клэр, вышли на волю и не успели серьёзно пострадать. Старушка Клэр оказалась бодрее многих молодых. С разрешения мужа, я пообещала ей дом в хорошей настрийской деревне, формально — в качестве награды за оказанную государству помощь.

Да, напряжение ощущалось в атмосфере Оплота, но причиной, как я упоминала выше, был не страх. Скорее люди осознавали, что старой жизни пришёл конец, и пытались теперь разобраться, что принесёт новая. В Настрию отправлялись пока далеко не все, и тем не менее, подъехав к Грани, мы обнаружили там длинную очередь.

В Оплоте нам с Сэндом пришлось провести несколько дней. Дел было слишком много, и некоторые следовало уладить прежде, чем оставлять Эдвина один на один с неизбежными многочисленными сложностями. В частности, была решена судьба Луиса. Убивать короля действительно никто не собирался: такая казнь имела бы лишь негативные последствия, да и не было в ней ни малейшей необходимости. Вместо этого Луису выделили небольшую территорию в Настрии, сопоставимую по размерам с Тёмным Оплотом, поселили в замке и оставили править, оставив при этом помощников, которые должны были удостовериться, что данное правление не скажется пагубно на вверенной бывшему королю земле. Такое решение придавало уверенности населению Оплота. Выходило, что после объединения с Настрией Луиса не казнили и даже не то чтобы свергли, скорее просто перевели на другой участок.

Военнопленных по большей части отпустили. В том числе и Кеннингтона. Несмотря на то, что он занимал место в самой верхушке правительства Оплота, а также участвовал в похищении, после его последнего поступка, советника было решено не заключать в тюрьму. Его выпустили и предоставили свободу действий, хотя, понимая, что человек его уровня может представлять опасность, продолжили потихоньку за ним присматривать. Помня, что человек, обладающий его знаниями и талантами, может оказаться очень полезен, но предпочитая подождать с конкретными предложениями до тех пор, пока не удастся убедиться в его благонадёжности.

Когда портал перенёс нас с Сэндом непосредственно в его дворец, в устланный узким тёмно — синим ковром коридор второго этажа, внутри что-то защемило. Словно между сердцем и горлом протянулась и надрывно задрожала тонкая струна. Стал ли этот дворец для меня домом? Наверное, ещё нет. Но и чужим он тоже уже не был.

— Послушай, сюда что же, может проникнуть любой, кто умеет открывать порталы? — вдруг озаботилась безопасностью жилища я.

— Нет, — усмехнулся Сэнд. — Сюда могу попасть только я. И то у охраны срабатывает магическая система оповещения, так что о моём возвращении во дворец уже знают. А посторонние, открывающие сюда портал, попадают ко входу, где им, как и всем, приходится пройти через стражу. К тому же после некоторых небезызвестных тебе событий я основательно улучшил систему охраны дворца.

Закончив объяснения, он взял меня за руку и повёл по коридору в сторону своих покоев.

— Всё, ближайшие два дня — никаких дел, — заявил он. — Никакой политики, никаких документов, никаких порталов. Пусть хоть сам король вызывает.

— Думаю, Джеймс отнесётся с пониманием, — улыбнулась я.

Сэнд взял меня за руки и по очереди поднёс их к губам — сначала левую, потом правую.

— Лорд Уилфорт! — воскликнул запыхавшийся Джой, выбежав из-за угла. — Добро пожаловать домой! У нас много нерешённых вопросов. Есть бумаги, на которые надо поставить подпись…

— Джой, — с напускной строгостью перебил его Сэнд. — В данный момент я занят. Как видишь, я разговариваю с леди Уилфорт. Так что приходи через час… нет, лучше через два… Нет, лучше всё-таки завтра после обеда.

Галантно распахнув передо мной дверь, он пропустил меня в комнату, а затем прошёл следом сам. Прежде, чем дверь окончательно закрылась, я успела услышать пробежавший по коридору шепоток «Леди Уилфорт?!».

— Ну хорошо, свои деньги ты получила. И что собираешься делать дальше? — поинтересовался Роберт.

Иден уже надела шёлковое платье поверх своего умопомрачительного, как всегда, белья, и теперь прихорашивалась, сидя перед зеркалом.

— О, у меня масса планов, — лучезарно улыбнулась она. — С такими деньгами можно провернуть просто потрясающие проекты. Я уже предвкушаю несколько чрезвычайно насыщенных лет.

— Несколько насыщенных лет…  — проворчал Роберт, повыше садясь в кровати. Ноги прикрывало одеяло, а вот торс был открыт для обозрения, чем глядящая в зеркало Иден не замедлила воспользоваться. Всё-таки посмотреть было на что. — Не пора ли уже немного сбавить темп?

— Ну что ты, милый! — просияла аферистка. — Я ещё молода и полна сил. Разве ты не заметил?

Роберт закатил глаза. Спорить на этот счёт после недавно проведённого времени не было ни желания, ни сил. Сказать по правде, последние эта девица, равных которой в постели попросту не существовало, выпила до дна.

— Значит, продолжаешь жить по — прежнему? — уточнил он.

Иден кивнула. Длинные серьги, напоминающие по форме перевёрнутые вопросительные знаки, закачались из стороны в сторону.

Девушка встала и направилась к двери.

— В таком случае изволь сперва вернуть мой фамильный перстень, — потребовал Роберт.

— Ах да, фамильный перстень…  — протянула Иден. И, лишь оказавшись у самой двери, взявшись за ручку, выдала: — Не верну.

И, послав хозяину спальни воздушный поцелуй, нырнула в дверной проём.

— Стой! — рявкнул Роберт, но Иден всё рассчитала правильно: бегать за ней по дворцу нагишом он всё-таки не станет. А к тому времени, как успеет одеться, она уже двадцать раз примет чужую личину. Поэтому он лишь проорал ей вслед: — Да почему, чёрт возьми?

Конечно, сделал он это больше для себя, будучи уверенным, что Иден не услышит, а если даже вдруг услышит, всё равно не ответит. Тем сильнее было его изумление, когда откуда-то издалека донёсся ответный выкрик:

— Не хочу!

— Представитель издательского дома «Релби и сыновья» интересуется. Следует ли публиковать автобиографию писателя из Оплота в случае, если текст совершенно бездарен? — суммировал содержание прочитанного письма Джой.

— Нет, — хором ответили мы с Сэндом, лишь слегка приподнимая головы над собственными стопками бумаг.

Джой сделал заметку на полях и перешёл к следующему посланию.

Примерно через неделю после нашего возвращения из Оплота я, следуя данному Сэнду обещанию, начала рассказывать истории по эхолиниям. Передачи пользовались успехом, и в скором времени информацию о моей масти предали огласки. Сделали это в совершенно неожиданной для меня форме — а именно, взяв у «сказительницы» интервью. Причём как Сэнду, так и работникам эхолиний пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить участвовать в этом сомнительном мероприятии. Судя по проведённым впоследствии опросам, если масть ведущей и привела к потери части аудитории, то это была лишь очень незначительная её часть.

Однако ограничиться лишь этим занятием мне не удалось. И вовсе не из-за обещанных Сэнду шитья и вышивания. Просто дел, связанных с интеграцией в Настрии бывших жителей Оплота, оказалось очень много. Участие тёмных, знакомых как с настрийской жизнью, так и с обычаями Оплота, было по — настоящему важным. Да я и не смогла бы я стоять держаться в стороне в стороне, оставив судьбу тёмной масти на усмотрение светлых лордов и законников. И вот теперь, как уже много дней подряд, мы с Сэндом и Джоем сидели в просторном кабинете каждый за своим столом и разбирали стопки писем, жалоб и запросов.

— Ещё один важный вопрос, — вновь оторвался от чтения секретарь. — В этом обращении указывается на несовершенство правоохранительной системы. Не существует отдела, который специализировался бы на преступлениях, совершаемых при помощи тёмной магии.

— А светлой? — тут же вскинулась я, недовольная подобным выделением темноволосых.

Можно подумать, мы совершаем больше преступлений, чем светлые! Хотя кто это говорит… Женщина, которая чуть не убила своего мужа кинжалом, а потом сбежала из-под ареста через окно? Удивительно, но если получаешь воспитание благопорядочной гражданки, то продолжаешь чувствовать себя таковой, даже совершив пару — тройку десятков преступлений.

— В каждом участке есть отдел по злоупотреблению магией, — ответил за Джоя Сэнд.

— Тогда не понимаю, в чём проблема, — заявила я. — Вот этот отдел пусть и занимается любыми магическими преступлениями.

— Элайна, эти люди в большинстве своём ничего не смыслят в тёмной магии, — поморщился Сэнд. — Они попросту недостаточно квалифицированы, чтобы решать подобные проблемы. Так что в чём-то автор этого письма прав.

— Тогда пусть разделят этот отдел на два. Один по злоупотреблению магии светлых, другой — тёмных, — откликнулась я, по — прежнему считая, что темноволосые не должны оказаться на особом положении. — И пусть в отделы, специализирующиеся на тёмной магии, постараются брать на работу преимущественно тёмных следователей. Тогда, во — первых, они будут лучше разбираться в том, что расследуют, а во — вторых, не получится, будто законопослушные светлые гоняются за преступными тёмными.

— Транслируемая картина выходит более взвешенной: и преступники, и законники есть на любой стороне…  — проговорил Сэнд, одновременно оценивая моё предложение. — Разумно. Согласен.

Джой кивнул и принялся записывать что-то в свою тетрадь.

Высокие своды храма святого Риала способствовали тому, чтобы входящий ощутил себя крошечным зверьком, заглянувшим в огромный мир. Однако благодаря солнечному свету, обильно проникающему сквозь высоко расположенные окна, или по какой-то иной причине, складывалось впечатление, что храм приветствует посетителей улыбкой.

Появление Сэнда не осталось незамеченным, и архиепископ Астарх лично вышел нам навстречу. Это был высокий, широкоплечий светловолосый мужчина, который, не будь он обряжен в рясу, запросто мог бы сойти за воина.

— Это приятный сюрприз, лорд Уилфорт, — произнёс он, разводя руки в стороны, словно для объятия. В действительности это был скорее жест гостеприимства. — И госпожа… ?

— Кенборт, — ответила я.

— Рад видеть вас в нашем храме. Могу я оказать вам какую-либо помощь? Вы пришли ко мне?

— Да, ваше преосвященство, — откликнулся Сэнд.

Несмотря на официальность общения, эти двое явно были знакомы и, кажется, испытывали взаимную симпатию. Это заставило меня вздохнуть с облегчением.

— Мы пришли к вам для разговора о бракосочетании, — продолжал Сэнд.

— Ну что ж, — улыбнулся архиепископ, — это приятная тема для беседы. — Стало быть, вы двое хотите обвенчаться?

— Не совсем, — покачал головой Сэнд.

— Хм, — архиепископ выглядел слегка озадаченным, — стало быть, вы собираетесь жениться на другой женщине?

— Нет. — Губы Сэнда тронула улыбка. — Речь идёт об уже состоявшейся свадьбе.

— Я весь внимание.

Священнослужитель явно оставил попытки самостоятельно определить причину нашего прихода.

— Вы помните о карнавальной свадьбе, имевшей место на последнем Балу Неузнанности?

— Разумеется. — Архиепископ оборвал сам себя на полуслове; брови его поползли вверх. — Это были вы?

Сэнд согласно кивнул.

— Однако же вы умеете хранить секреты.

Сколь бы сильно ни удивился Астарх, опомнился от удивления он очень быстро.

— Приходится, — усмехнулся Сэнд.

— Ну что ж. — Мне показалось, что во взгляде архиепископа мелькнуло разочарование. — Полагаю, вы пришли, чтобы получить развод? Разумеется, мы незамедлительно это устроим. Как-никак, данное недоразумение произошло по нашей вине. Не сомневайтесь, виновный был наказан с должной строгостью. Итак, прошу вас подождать несколько минут. Сейчас я обо всём распоряжусь.

— Нет — нет, ваше преосвященство, не торопитесь, — остановил его Сэнд. — Мы пришли не за разводом.

Уже собиравшийся уйти архиепископ замер, окончательно осознав, что предугадать ход наших мыслей на его месте не смог бы никто.

— Что же в таком случае привело вас сюда? — осторожно осведомился он.

— Мы бы хотели устроить церемонию бракосочетания, — объяснил Сэнд. — Не полноценную, конечно, — уточнил он, — ведь сам по себе обряд уже был проведён. Вопрос заключается в том, можем ли мы устроить что-то вроде…  — он возвёл глаза к высокому потолку, — … скажем, подтверждения серьёзности намерений, ну, или нечто подобное в таком ключе. Не совсем бракосочетание, но нечто аналогичное, что разрешило бы любые недоразумения, связанные с… некоторой неоднозначностью ситуации. Я понимаю, конечно, что очень нестандартная просьба, но ведь, согласитесь, и сама по себе ситуация не стандартна, — тонко намекнул он на вину церкви в произошедшем.

Архиепископ, впрочем, признаков недовольства или замешательства не проявлял; напротив, по — моему, предложение Сэнда полностью его устраивало.

— Отлично, — подтвердил мои предположения он. — Именно так мы и поступим. Я лично займусь планированием церемонии и сам её проведу.

— Благодарю вас, ваше преосвященство. — Мы с Сэндом переглянулись, и он перешёл ко второму вопросу, который мы планировали поднять на этой встрече. — Вы упомянули, что священнослужитель, проводивший церемонию на балу, был наказан. А какова суть наказания?

Перед посещением храма мы с Сэндом подумали, что за священника надо бы заступиться. Конечно, он основательно наломал дров, но, с другой стороны, в конечном итоге всё сложилось как нельзя лучше. И мы были по — своему ему благодарны.

— Он сослан из столицы в небольшое удалённое селение под названием Ронкем.

— Ронкем…  — задумчиво протянул Сэнд. — Знакомое название. Кажется, я что-то о нём слышал.

— Это очень маленькое селение, где нет светской жизни, — пояснил архиепископ. — Никаких балов, раутов и даже рестораций. А славится оно своей швейной мастерской, поставляющей в Иллойю шарфы с красивым шитьём, да винодельней.

— Винодельней, — эхом повторил Сэнд.

Мы вновь переглянулись.

— Так вы хотели что-то сказать по поводу этого священнослужителя? — уточнил архиепископ.

— Нет — нет, — с невинным видом ответствовал Сэнд. — Мы считаем наказание совершенно справедливым. Священник находится именно там, где ему и нужно. Не так ли, Элайна?

… И снова мы стоим под белоснежным балдахином, удерживаемом на четырёх специально установленных в храме шестах. Этот низкий белый «потолок» создаёт ощущение уюта и защищённости. Там, за пределами нашего временного убежища, на длинных скамьях собралось совершенно безумное множество народа. Столько, сколько смог вместить храм. Когда место закончилось, какой-то светлый, обладающий даром левитации, поинтересовался, нельзя ли поприсутствовать на церемонии, зависнув в воздухе у гостей над головой. Разрешения он не получил: прихожанина, летающего под сводами храма, сочли насмешкой над богами.

Снова у Сэнда в руке букет, и снова перед нами стоит священник. Только на сей раз это сам архиепископ в специальной золотой сутане для особых случаев, и он, конечно же, трезв как стёклышко.

— Братья и сёстры! — приступил к церемонии Астарх, когда гости кое-как устроились в храме, который при других обстоятельствах никто бы не рискнул назвать тесным. — Мы собрались здесь, чтобы лицезреть чудо, ибо лишь чудом можно назвать событие, когда боги соединяют две жизни в единую семью. Две судьбы сплетаются вместе, дабы превратиться в одну. Знаю, что здесь — не место для политики, однако же считаю важным подчеркнуть значимость этой свадьбы. Сами боги свели этих двоих вместе именно сейчас, в наш век перемен. Сегодня, помимо новой семьи, они даруют нам символ будущего, напоминая о том, что мир негоже делить на тёмный и светлый. Тысячу раз сказано, что кроме чёрного и белого, существует множество других цветов. Я же хочу подчеркнуть, что, даже сосредоточившись на чёрном и белом, достаточно лишь немного напрячь глаза, дабы разглядеть множество разнообразных оттенков. Эти оттенки переплетаются, образуя чёрно — белую палитру. И её используют сами боги, рисуя чудесной кистью новые образы на листах судьбы. И вот теперь я спрашиваю тебя, Элайна, урождённая Кенборт, подтверждаешь ли ты своё согласие быть женой Александра Уилфорта, в горе и радости, во тьме и в свете?

— Да, — просто ответила я.

Речевые изыски были бы сейчас излишни.

— А ты, Александр Уилфорт, подтверждаешь своё согласие взять в жёны Элайну, урождённую Кенборт, быть ей мужем и заботиться о ней в горе и радости, во тьме и в свете?

— Подтверждаю, — звонко произнёс Сэнд.

— В присутствии свидетелей объявляю ваш брак действительным! — торжественно провозгласил архиепископ. — Лорд Уилфорт, вы можете поцеловать свою супругу.

И Сэнд вручает мне букет.

Дальше пошли многочисленные поздравления. У Сэнда среди присутствующих знакомых было значительно больше, поэтому неудивительно, что на некоторое время его от меня оттеснили. Я была не в обиде. В отличие от свадебной церемонии, брачной ночи у нас пока ещё не было, и Сэнд обещал исправить сегодня это упущение с набежавшими за прошедшее время процентами. Так что я была вполне в состоянии немного подождать, не борясь за его внимание со всеми присутствующими.

Увидев знакомое лицо, я сама направилась в сторону гостьи.

— Поздравляю! — улыбнулась Тамира, шагнув мне навстречу. — Это очень значимое событие.

— Спасибо. Вас тоже можно поздравить? Я слышала, вы с Эдвином поженились неделю назад?

— Да, — смущённо кивнула девушка. — У нас всё было совсем не похоже на это. — Она обвела взглядом полное народу помещение. — Всего двенадцать гостей.

Я понимающе кивнула: двенадцать — это минимальное число свидетелей, которое должно присутствовать на церемонии бракосочетания, чтобы она считалась действительной. Робкой Тамиру назвать нельзя, но многолюдные собрания заставляли девушку напрягаться: она и сейчас была, без сомнения, здорово скованна, и чувствовала себя не в своей тарелке. Впрочем, это могло быть связано и с тем, что она впервые в жизни находилась за пределами Оплота, в месте, где светловолосых было значительно больше, чем тёмных.

— Уверена, Эдвин будет отличным мужем, — сказала я, стремясь отвлечь её от созерцания окружающей толпы.

Не могу сказать, чтобы такая пышная церемония с огромным количеством гостей была особенно мне нужна, но я и не испытывала в данной связи серьёзного дискомфорта.

— Да, — невольно улыбнулась Тамира. — Думаю, что так.

— Он не смог приехать?

— К сожалению. Дела никак не позволяли. Так что я здесь за двоих. Большое спасибо вашему мужу за то, что открыл для меня портал. В такой день ему наверняка было чем заняться и без этого.

— О чём разговор! — отмахнулась я. — Хорошо, что вы смогли выбраться. Стало быть, дел в Оплоте по — прежнему выше крыши?

— Да, и это ещё надолго, — вздохнула Тамира. — Это не совсем та жизнь, которой мне бы хотелось. Да и у Эдвина к вечеру просто не остаётся сил, чтобы пошевелиться. Но мы договорились, что через несколько лет, когда основные сложности разрешатся, и жизнь войдёт в более спокойное русло, мы переедем в Настрию. В какое-нибудь небольшое, спокойное селение.

— Вам не станет там скучно?

Я примерила ситуацию на себя: сама бы я бы где-нибудь в захолустье заскучала очень быстро, как бы сильно предварительно ни устала.

Тамира уверенно покачала головой.

— Не думаю. После жизни в лесу это будет самым настоящим компромиссом. Да и Эдвин, похоже, за эти несколько лет окончательно возненавидит суету. Мы оба нуждаемся в отдыхе и спокойствии. И чем заняться, тоже найдём. Эдвин говорит, что теперь в любом месте будет нужен человек, который следил бы за равноправием между тёмной и светлой мастью. А я продолжу заниматься своими травами, если, конечно, от этого будет в Настрии какой-то толк.

— Будет, — заверила её я. — Во-первых, не все проблемы решаются магически. Во — вторых, лекари, использующие светлую магию, сосредоточены главным образом в больших городах. В маленьких селениях их зачастую нет. Так что ваши таланты придутся очень даже к месту.

Мы немного помолчали, думая каждая о своём. Гости постепенно покидали храм, но далеко не все торопились это сделать. К Сэнду всё ещё протягивалась небольшая очередь желающих поздравить. Некоторые беседовали, разбившись на группы. Словом, здесь всё ещё было весьма людно.

— Очень хорошая речь, — заметила Тамира, глядя на архиепископа, вокруг которого также скопилось в данный момент немало народу. — Правильная, хотя и… сложно всё это. Вы молодец. Нет, я понимаю, Александр будет прекрасным мужем. Но нам, родившимся в Оплоте, представить себе объединение с миром светлых всё ещё очень трудно. Возможно, у наших детей всё будет иначе. Или даже не детей… Потомков.

Травница ухмыльнулась, засомневавшись, не слишком ли пафосно прозвучали её слова.

— Понимаю, — кивнула я. — Мне тоже есть над чем подумать в этом отношении. Наши с Сэндом дети, скорее всего, будут светлыми. Точно предвидеть нельзя, но чаще всего именно так случается в смешанных браках. Моя задача — добиться того, чтобы не только дети, но и их дети и внуки помнили, что вовсе не масть делает человека человеком.

Тамира собиралась что-то сказать в ответ, но нас прервал неожиданно громкий шум, совершенно не характерный для храма даже на таком событии, как свадьба. Повернувшись к дверям, мы увидели небольшое скопление что-то бурно обсуждающего народа, а также Роберта, стремительно выбежавшего на улицу. Другие гости едва успевали самоустраняться с его пути.

— Что случилось? — озабоченно спросила я у пробегавшего мимо молодого священника.

— Одна дама, лицо которой было скрыто вуалью, украла у лорда Мэдисона кошель прямо во время церемонии! — взволнованно сообщил тот. — В доме богов! Виданное ли дело! Наверное, надо немедленно обратиться к городской страже? Вряд ли лорд Мэдисон сумеет её догнать?

Священнослужитель явно чувствовал себя растерянно и не столько утверждал, сколько спрашивал совета.

Мы с Тамирой обменялись понимающими взглядами.

— Не надо звать стражу, — улыбнулась я. — Уверена, лорд Мэдисон справится сам.