Глава 10

Я нервно ходила по комнате из угла в угол, ломая руки и кусая губы. В данный момент гости и хозяева заседали «в тёплой, дружественной обстановке». Общение на политические темы затянулось, и было решено совместить его с ужином. Оставалось только гадать, сколько именно отравлений во время этого ужина произойдёт, и выйдет ли оттуда на своих ногах хоть кто-нибудь из политиков.

Как не трудно догадаться, сама я на заседании не присутствовала. Не знаю, пригласили бы меня при иных обстоятельствах или нет, но в данном случае я сама завела разговор с Брайаном на данную тему и сама высказала предположение о том, что мне будет предпочтительнее держаться от Уилфорта подальше. Теперь я готова была грызть себе локти за такую инициативу, и тем не менее прекрасно понимала, что иначе было нельзя. Стремление увидеться с Уилфортом после всего, что между нами произошло по моей официальной версии, было бы несколько странным. Предложение не показываться ему на глаза, дабы лишний раз не накалять обстановку, казалось более логичным. Но легче от этого сознания не становилось. Я волновалась, и, скажем прямо, волновалась главным образом за Уилфорта. Вернее, за Сэнда. Чёрт бы побрал этого Александра, ну, кто его просил лезть в самое пекло?! Почему ему не сиделось в этой своей Иллойе, в таком милом дворце и за семью печатями? Ведь знает же, что к нему уже подсылали убийцу, и именно здешние, оплотские власти подсылали! Так сильно понравилось, что ещё захотелось?

Нет, он, конечно, поступил именно так, как в своё время обещался. Приехал только что не под барабанную дробь. Атмосферу и правда создал такую, что и в визите не откажешь, и живым выпустить очень даже желательно. В противном случае как бы светлые власти и вправду не надумали снести Оплот вместе со всем его населением с лица земли. А если надумают, то кто их знает… Может, и сумеют. Брайан прекрасно это понимает, потому и ведёт себя с делегацией предельно вежливо, даже доброжелательно, но так при этом злится, что у меня, хорошо его знающей, мороз по коже. А если злость всё-таки победит? Впрочем, нет, не так. Злость в таком человеке, как Брайан, победить не может. Уточним: вдруг Брайан решит, что для Оплота (или для отдельных представителей оного) всё-таки будет выгоднее, чтобы Александр не вернулся в Настрию? Что, если, выбирая из двух зол, он рискнёт рассердить настрийского монарха, лишь бы поставить точку в игре против Уилфорта?

Я принялась ходить по комнате с удвоенной скоростью, ожесточённо теребя собственные запястья. Ох, муженёк, получишь ты ещё от меня нагоняй! Только бы до тебя добраться.

Мои граничащие с истерикой размышления прервал приход Брайана. О встрече мы не договаривались, но, тем не менее, в мою дверь, предварительно постучавшись, вошёл именно советник. Сам факт его прихода не заставил меня слишком сильно напрячься. За прошедшее время я уже привыкла общаться с Брайаном, зная всю правду о его роли в моей жизни. Здороваться, улыбаться, что-нибудь обсуждать. Я просто вошла в роль, и практически не снимала маску.

Кроме того, в порыве творческого вдохновения, я «повинилась» перед Брайаном за то, что была вынуждена стереть из памяти многие из добытых в прошлом документов. Дескать, в плену у Уилфорта была тяжело больна, при задержании получила удар по голове, пришлось ради исцеления пожертвовать частью информации. Оставалось надеяться, что такое «признание» даст мне фору, укрепив Брайана в мысли, что разделываться со мной пока рано.

— Что-то случилось? — Изображать волнение не пришлось, а уж подлинные причины оного у меня на лице не написаны. — Что-то пошло не так?

Брайан устало опустился на стул и стал ожесточённо растирать себе виски.

— Во всей этой ситуации нет ничего хорошего, — признался он.

— Но, во всяком случае, во время ужина не было никаких эксцессов?

— Само присутствие этого настрийца в замке и есть самый большой эксцесс, — вздохнул Брайан. — Но сверх этого ничего непоправимого пока не произошло.

— Ты считаешь его присутствие опасным? — обеспокоенно спросила я. — Думаешь, его люди могут попытаться кого-то убрать?

— Это вряд ли, — покачал головой Брайан. — Им нужно совсем другое.

— Что именно? — вскинула голову я.

— Всё, — просто ответил Брайан. — Полное расформирование Оплота. О дальнейшем можно лишь догадываться, но история позволяет представить себе развитие событий вполне точно.

— Ты уверен, что всё настолько серьёзно?

— Он сам завёл разговор об «объединении», — сообщил Брайан. — Как ты полагаешь, может такое объединение состояться на равных правах?

— Нет, конечно, — ответила я, сильно подозревая, что тут Брайан совершенно прав.

В этом была сильная сторона официальной позиции Брайана и слабая — Уилфорта. В объединение, которое не поставило бы тёмных в зависимое положение людей второго сорта, я не верила.

— И только посмотри, как этот гад работает сразу по нескольким фронтам! — продолжал Брайан. — Ты обратила внимание на новость о гуманитарной помощи? Гуманитарной помощи! — возмущённо воскликнул он, даже не дожидаясь моего кивка. — Какая-то несчастная телега с лекарствами для целой страны, обделённой нормальной медициной на протяжении двух сотен лет!

— Но люди обрадовались, — заметила я.

— Это-то и плохо. При помощи этой брошенной кости Уилфорт планирует вызвать в наиболее наивных чувство благодарности и даже симпатию.

— Чтобы впоследствии они помогли ему вторгнуться в Оплот?

Вряд ли мне когда-нибудь удавалось изобразить более мрачное выражение лица.

— Что-то в этом роде, — подтвердил Брайан. — При известных обстоятельствах свои оказываются гораздо опаснее, чем чужие.

Я согласно склонила голову. Конечно, Брайан. Мне ли этого не знать?

— Так, может, просто убрать его? — озабоченно спросила я. — Доделать то, что не удалось мне в Настрии. И решить проблему. Или политические последствия окажутся слишком тяжёлыми?

Это был оптимальный способ выяснить намерения Брайана — если, конечно, он вообще согласился бы ими со мной поделиться. Не задать вопрос, а именно выдвинуть предложение, при этом, конечно же, не подавая Брайану новых идей. О варианте избавиться от Уилфорта в замке он, без сомнения, успел подумать и без меня.

— Именно, — вздохнул Брайан. — Это был бы хороший вариант, но увы. Тут Уилфорт всё рассчитал. Сейчас, когда настрийский король при смерти, а принца никто до сих пор не видел, Уилфорт фактически представляет в Оплоте высшую власть. Убрать его во время визита — это практически то же самое, что убрать наследника королевской крови. Боюсь, что в этом случае светлых уже не остановит никакая Грань. И тот факт, что мы избавились непосредственно от Уилфорта, перестанет иметь значение.

— М — да, ты прав, — задумчиво покивала я. — Жаль.

Но Брайан ещё не закончил излагать свои размышления на этот счёт.

— Тем не менее, позволить ему благополучно провести эти переговоры и вернуться к Настрию с результатом я тоже не могу, — заметил он. — А значит, действовать придётся.

— Но ты же только что сказал…

— Я сказал, что Уилфорт не должен умереть во время визита в Оплот, — напомнил Брайан. — Но если он умрёт вскоре после возвращения в Настрию, за это мы уже ответственности не несём. А все предварительные договорённости, заключённые лично с ним, несложно будет расторгнуть.

— Ты хочешь подослать к нему убийцу уже за гранью? — уточнила я.

Брайан покачал головой.

— Есть вещи, которые можно сделать здесь, а проявятся они только за Гранью. Я говорю об илиевом корне.

Я медленно вдохнула и столь же медленно выдохнула, чувствуя, что мне становится по — настоящему жутко. До сих пор я была почти уверена, что убивать Уилфорта Брайан не рискнёт — по тем самым политическим причинам, что были озвучены в ходе разговора. Да, это «почти» не давало мне покоя, но это ничто по сравнению со знанием, что Брайан всё-таки готовит убийство. Илиевый корень, он же — корень рижея обыкновенного, содержит смертельный яд замедленного действия. Если подмешать его Уилфорту в еду незадолго до отъезда, то первые симптомы могут проявиться на следующий день после пересечения Грани.

— Подозрения у настрийцев, конечно, возникнут, — буквально-таки продолжил мои собственные мысли Брайан, — но доказать они ничего не смогут. А подозрения — это совсем не то же самое, что факты.

— Но это всё равно для нас опасно, — заметила я.

Брайан тяжело вздохнул.

— Опасно, — согласился он. — Хотел бы я, чтобы у нас был другой вариант…

— Ну как, ты убедился, что я был прав?

Стянув камзол, Роберт швырнул его на спинку кресла. Камзол повис криво, но всё-таки не упал, и хозяин не озаботился тем, чтобы его перевешивать.

— Смотря в чём.

Уилфорт тоже успел снять камзол, но пока продолжал держать его в руках, рассеянно разглядывая узор на рукаве.

— В том, что ни о чём ты с этим Коллинзом не договоришься.

Роберт говорил эмоционально, но всё-таки понизив голос, на случай, если под дверью (или где-нибудь ещё) притаились любопытные уши.

— В этом я не сомневался с самого начала, — хмыкнул Уилфорт. — Меня гораздо больше интересовала фигура короля. О нём, в отличие от Коллинза, нам не было известно практически ничего.

Он прошёл к кровати и положил камзол на покрывало.

— И что ты думаешь теперь? — спросил Роберт, мрачно наблюдавший за передвижениями приятеля.

— Думаю, что и фигуры-то никакой нет, — протянул в ответ Уилфорт. — Либо это очень хороший артист, либо он ровным счётом ничего из себя не представляет. Интересуется исключительно побрякушками и своей личной жизнью, а государством де факто управляет Коллинз.

— В кои-то веки я с тобой согласен, — фыркнул Роберт. — А теперь послушай меня как следует. Ты сам видишь, что договариваться здесь не с кем. Теперь настало самое время сворачивать наш милый визит и убираться отсюда к чёртовой матери. Задницей чувствую: без крупных неприятностей не обойдётся.

— Совершенно справедливо подмечено, — заявила я, бесшумно входя через потайную дверь, о существовании которой поселенный в этой комнате Уилфорт, конечно же, не подозревал. — Ваша задница мудрее, чем головы некоторых вельмож.

Произнося эти слова, смотрела я главным образом на Александра, а вовсе не на его спутника.

— Ты! — выдохнул супруг таким тоном, словно в самом этом утверждении было сокрыто серьёзное обвинение.

— Как видишь.

Я прикрыла за собой потайную дверь, которая мгновенно слилась с занимавшим всю стену панно, и всё так же бесшумно приблизилась к мужчинам.

— А вы знакомы? — поинтересовался спутник моего мужа.

— Самую малость, — ответила я, по — прежнему глядя главным образом на Александра.

— Познакомься, Роб, — сказал Уилфорт, отвечая мне столь же пристальным взглядом. — Это и есть та самая Элайна Кенборт.

Я всё-таки покосилась мельком на второго мужчину. Его приподнятые брови и весьма выразительный взгляд свидетельствовали о том, что моё имя он слышит отнюдь не впервые.

— Очень приятно, — бросила я. — Полагаю, что вы — лорд Роберт Мэдисон, ещё один участник этой милой экспедиции?

Губы Роберта на миг тронула едва уловимая улыбка.

— К вашим услугам.

— Очень надеюсь, что они мне не понадобятся, — отрезала я.

После чего полностью сосредоточилась на персоне Уилфорта. А именно: подошла к нему почти вплотную и ожесточённым шёпотом произнесла:

— Всё жизнь мечтала выйти замуж за идиота!

— Замуж? — выдохнул у меня за спиной Роберт.

— Так получилось, — откликнулся Александр.

— Постой, постой…  — Роберт обошёл нас, описав полукруг по комнате, и уставился на меня с новым интересом. — Хочешь сказать, там, на маскараде — это была она?

Сэнд лишь выразительно развёл руками. Я растянула губы в подобии улыбки, которая была призвана выразить согласие.

— Какого чёрта ты сюда приехал?! — вновь вызверилась я на супруга. — Жить так сильно надоело? Не мог придумать более простого способа для самоубийства?

— Ну, должен же я был навестить дорогую жену, раз она от меня уехала, практически не попрощавшись, — заметил он.

— Навестил? Теперь убирайся.

— Неужели даже чаю не попьём?

— Можем попить, — кивнула я. — Ты что к чаю предпочитаешь, ложные опята, мышьяк или что-нибудь более экзотическое?

— Я так понимаю, это не угроза, а намёк? — сосредоточенно осведомился счастливый обладатель мудрой задницы.

— Совершенно верно, — похвалила я.

— Садись.

Мигом посерьёзнев, Сэнд предложил мне стул. Я пожала плечами, давая понять, что беседовать сидя совершенно необязательно, но в целом мне всё равно, и приняла предложение.

— Тебя собираются накормить илиевым корнем, — продолжила я, едва Сэнд оказался сидящим напротив. Роберт расположился чуть позади. — Это такая ядовитая трава, растёт в Оплоте. В Настрии её, по — моему, нет, но, впрочем, не уверена. Я не особенно разбираюсь в настрийских ядах. В любом случае, идея в том, что яд действует медленно. Примешь ты его здесь, а с жизнью расстанешься уже в Настрии.

— Хм. — Сэнд опустил задумчивый взгляд на собственные руки. — И в итоге никто не будет виноват. Умно.

— Рада, что ты оценил идею, — ядовито произнесла я.

— Спасибо. — Сэнд как будто не заметил моего сарказма. — Теперь я смогу принять меры.

— Ничего ты не сможешь принять, — отрезала я. — Ты не в силах предугадать, когда и во что именно они добавят яд. Не можешь же ты воздерживаться от еды и питья всё то время, что здесь проживёшь!

— Ничего, я подумаю, — откликнулся Сэнд. — Должен найтись какой-нибудь выход.

— Выход есть, и только один, — заверила я. — Ты должен завтра же убраться из Оплота. В этом случае они не успеют устроить отравление. Кроме того, если переговоры прервутся, они и сами предпочтут к этой мере не прибегать. Слишком скользкой политической ситуацией это чревато.

— Сэнд, дама права.

Роберт поднялся со стула, будто собирался уехать прямо сейчас. На самом же деле он описал полукруг по комнате, после чего остановился, положив руки на спинку стула Александра.

— Нам больше нечего здесь делать.

Сэнд поморщился.

— Это будет выглядеть как побег. Да, собственно, это и будет побегом. Весь политический выигрыш — насмарку.

— Ты предпочитаешь умереть? — будничным тоном осведомилась я. — Впрочем, я догадывалась, что в тебе взыграет светлая аристократическая гордость. Так что у меня есть план. Я устрою так, чтобы завтра ты получил письмо, в котором якобы будет сообщаться, что тебе необходимо незамедлительно выехать в Настрию по наиважнейшему делу. Это поможет сохранить лицо.

— Как ты можешь устроить подобное? — нахмурился Сэнд.

— Тебе какая разница? У меня есть друзья на границе.

Сэнд немного подумал, играя пальцами рук.

— Друзья — это, я так понимаю, те разбойники, которые регулярно грабят наших торговцев?

— Ничего подобного, — осклабилась я. — Это милые безобидные люди, за которыми торговцы сами гоняются с оружием, требуя, чтобы они забрали весь товар в Оплот в качестве гуманитарной помощи.

— Я запомню эту версию.

— Так ты согласен? — настойчиво спросила я, имея в виду свой план.

Несмотря на красноречивую мимику Роберта, стремившегося подтолкнуть Александра к правильному ответу, тот продолжал напряжённо раздумывать.

— Поедешь со мной? — спросил он меня в лоб.

Признаться, я слегка опешила, поскольку подобного вопроса не ожидала.

— Издеваешься? — откликнулась я, немного оклемавшись. — У меня здесь и так положение шаткое — дальше некуда. Любой неосторожный шаг — и меня уберут в один момент, без всяких ядов замедленного действия. А ты хочешь, чтобы я, по сути, объявила, что предпочитаю Оплоту Настрию, и уехала с тобой? Да меня не станет раньше, чем мы покинем город!

— Ну уж, от этого я сумею тебя защитить, — морщась, возразил Александр.

— Даже не надейся, — отрезала я. — Ты не у себя дома. Здесь всё по — другому.

— Но вам действительно опасно здесь оставаться, — вмешался Роберт, задница которого, похоже, перестала генерировать гениальные идеи. — Вы сами сказали: один неосторожный шаг может стоить вам жизни. Этот шаг вы уже сделали, придя сюда.

— Не беспокойтесь, — криво усмехнулась я. — Я умею работать. И выехать из Оплота тоже сумею. Тогда, когда момент будет подходящим.

— Ты приедешь в Иллойу? — обеспокоенно спросил Александр.

По этому вопросу я поняла, что на моё предложение он фактически согласился.

— Куда же я денусь? — хмыкнула я. — Мы же всё ещё должны развестись.

Покинув комнату Александра через потайной ход, я миновала пару коридоров, поднялась по лестнице, склонило голову, чтобы пройти под низкой аркой, и вскоре постучалась в хорошо знакомую дверь.

— Входи!

На лице Брайана читалась озабоченность и нетерпение.

— Ну что?

— Всё в порядке, — улыбнулась я. — Завтра во второй половине дня они уедут, и к вечеру уже будут за Гранью.

На следующий день Сэнд с Робертом действительно уехали и благополучно добрались до Настрии. Однако весточку от мужа я получила раньше, чем могла того ожидать. Правда, на тот момент я находилась не в городе, а в одной из оплотских деревень.

Обстоятельства моего отъезда были таковы. Через пару дней после того, как настрийская делегация покинула Оплот, я поинтересовалась у Брайана, есть ли у него на меня профессиональные планы в ближайшем будущем. Он предсказуемо ответил, что пока нет. Я осведомилась, как он в таком случае отнесётся к моим небольшим гастролям по деревням. Как я уже упоминала, на протяжении прошедших трёх лет я время от времени отправлялась в подобные поездки, так что ничего подозрительного в такой инициативе в принципе не было. Брайан сказал, что ничего не имеет против: если я понадоблюсь, за мной пришлют. И даже щедро выделил мне повозку и одного сопровождающего — он же возница. Он же, ясное дело, и мой надсмотрщик, но это напрямую не упоминалось. Тем не менее, я мысленно окрестила парня «три в одном», хотя отлично знала, что на самом деле его зовут Рег.

Первым делом мы направились на запад. Затем начали понемногу забирать на юг. Наконец, стали двигаться к востоку и, описав своего рода полукруг, выехали к деревне, с которой началось моё знакомство с Оплотом. Переезжая от селения к селению, читая сказки для взрослых и детей на фоне ветхих, покосившихся домиков, я не только усыпляла твою бдительность, Брайан. Я по — своему прощалась с Оплотом. Ибо на том этапе была уверена, что никогда больше не вернусь.

И вот, примерно в середине моего турне, зайдя в предоставленную мне комнатку, я обнаружила на окне записку. Как её умудрились незаметно доставить, не знаю, но, кажется, я успела заметить мелькнувшую у стены тень. Видимо, кто-то посчитал нужным не просто принести письмо, но и лично удостовериться, что оно действительно попало в руки к адресату.

Прочитав, я не отказала себе в удовольствии выругаться вслух. Автором записки являлся любимый супруг. Сомнений в этом не возникало: его почерк я знала отлично. Как-никак, у меня «с собой» имелась масса его образцов. В письме Александр интересовался, не имею ли я возможности помочь выбраться из Оплота одному человеку. Дескать, он отлично осознаёт, что это непросто, и прекрасно поймёт, если я откажусь. Но если мне всё же удастся это устроить, воспользовавшись своим «окном» на границе, он будет чрезвычайно мне благодарен.

Поскрежетав зубами, я подошла к свечке и не без удовольствия скормила записку огню. Чёрт побери, тут бы самой благополучно выбраться! А тут ещё какой-то неизвестный парень, да ещё, насколько я поняла из завуалированного текста послания, не слишком здоровый. И что мне прикажете делать?

План, однако же, созрел в голове достаточно быстро.

Человек, пришедший в один не слишком прекрасный день за Эдвином, действительно оказался небритым, да и вообще подпадал под образ подпольщика, каким себе рисовала его Тамира. Особого доверия или симпатии этот коренастый мужчина лет сорока у травницы не вызвал. Но Эдвин явно был хорошо с ним знаком и ждал, похоже, именно его. При встрече они обнялись, как старые друзья, а затем пришелец сказал, что уезжать надо как можно быстрее. Так что прощание получилось скомканным.

Пока подпольщик усаживался на оставленную на дороге телегу, Эдвин крепко обнял Тамиру. Затем чуть отстранился и, держа её за руки и глядя в глаза, пообещал:

— Я обязательно вернусь.

Тамира кивнула, сдерживая подступившие к глазам слёзы. А через несколько минут телега уже вовсю катилась прочь по лесной дороге.

Добравшись до той деревни, что лежала ближе других к Грани Безопасности, я в очередной раз выступила со своими сказками. Вечером, по окончании представления, сообщила Регу, что на границу к разбойникам в этот раз не поеду, так что турне можно считать завершённым. Завтра утром поспим подольше, а затем двинемся в обратный путь.

Ночевать нас оставили у старушки Клэр. У неё, в отличие Грэтты, в доме была не только одна жилая комната, но и сени, где и устроили Рега. Но прежде мы небольшой компанией расположились за столом, отмечая встречу, а заодно успешное окончание представлений. Одного взгляда в чистые, внимательные, не по — старчески живые глаза Клэр было достаточно, чтобы понять: всё идёт по плану.

Через час после начала трапезы беспробудным сном уснули все, кроме меня. Включая и хозяйку. Таким образом, вина за случившееся полностью снималась с присутствующих и перекладывалась на мои плечи. То есть на плечи единственного человека, который к моменту начала разбирательства будет далеко.

Я потихоньку выбралась из-за стола и, прихватив собственный плащ и плащ Рега, вышла из дома. Обогнув дом, разглядела в разгоняемой луной темноте небольшой сарай с покатой крышей. Приоткрыла дверь.

— Эй! Вы здесь? — тихо позвала я.

— Да.

От стены отделилась тёмная, как и всё в это время суток, фигура.

— Выходите.

Я подала пример, отступив во двор. Разговаривать с незнакомыми людьми всё же лучше там, где можешь хоть что-то нормально разглядеть.

Мужчина вышел из сарая и остановился у двери. Темноволосый. Любопытно. Я отчего-то думала, что Уилфорт хлопочет о каком-то светлом шпионе, прибывшем в Оплот вместе с его делегацией, но затем не уехавшем вместе с остальными. Но этот, похоже, был местным. Худой, даже осунувшийся. В видавшей виды одежде.

— Управлять повозкой сможете? — спросила я. — Понадобится где-то на полчаса, потом смогу сменить.

— Справлюсь, — кивнул он.

Говорил хрипло, но, может, это и не от болезни, а от того, что долгое время приходилось прятаться и молчать.

— Хорошо. Тогда запрягаем повозку — и вперёд. Наденете вот это. — Я протянула ему плащ Рега. — Капюшон накиньте на голову. По возможности старайтесь прямо держать спину, так будет максимальное сходство по фигуре с моим сопровождающим.

Мужчина снова кивнул.

— Тогда за дело.

И я зашагала к загону, в котором осталась наша лошадь.

Ехали неспешно. Накинувший капюшон мужчина вполне сходил в темноте за Рега. Конечно, остановив повозку и приглядевшись, легко было обнаружить подмену, но никто, похоже, не собирался этого делать.

Правое заднее колесо тихонько поскрипывало, западный ветер легонько касался волос.

— Как вас зовут-то? — спросила я.

Время от времени к спутнику надо было как-то обращаться, и делать это, не зная имени, было неудобно.

— Эдвин Райс, — ответил тот. — А вы Элайна Кенборт, верно? Я вас однажды слушал. У вас талант.

— Спасибо. У меня их много, — без малейшего чувства радости или гордости отозвалась я.

Ну да, конечно, беглецу наверняка сообщили, кто именно будет вытаскивать его из Оплота. Это меня оставили в полном неведении касательно личности спутника. Райс — знакомая фамилия… Кажется, что-то из «Вестника», но точно не припомню.

Между тем, Грань, хорошо заметная в темноте, была всё ближе.

— Что мне следует говорить на границе? — спросил, не оборачиваясь, Райс.

При этом он ни на секунду не переставал крепко сжимать поводья. Видимо, поездка всё же давалась ему нелегко. Держался, однако же, молодцом.

— Ничего. Говорить буду я. Старайтесь сохранять непроницаемое выражение лица. Дескать, вы только сопровождающий, подробности вам неизвестны.

Он коротко кивнул, всё также, не оборачиваясь. Мы без труда пересекли Грань (в сторону Настрии это мог сделать любой человек, даже светлый) и вскоре оказались под сенью деревьев. Тут-то нас и встретили разбойники.

— Элайна! — радостно поприветствовал меня Берт. — Будешь рассказывать сказки?

— Боюсь, что сегодня нет, — грустно улыбнулась я. Грустно, поскольку понимала, что произнесённое мной «сегодня», в сущности, приравнивалось к «никогда», — Спешное дело.

— Опять в Настрию? — сочувственно спросил Мэл. — Так срочно, что на ночь глядя?

— Так уж получилось, — откликнулась я.

Врать ребятам особенно не хотелось, но сказать правду значило если не получить проблемы, то превратить всех в соучастников.

— Ну, что задерживаете ответственного работника? — добродушно прикрикнул на разбойников Дик. — Вам же сказали: спешное дело. Поезжайте! — обратился он к Райсу, хлопнув лошадь по боку. — Элайна, не возражаешь, я немного тебя провожу?

— Конечно.

Лошадь тронулась, и Дик добавил ей работы, на ходу запрыгнув в повозку.

И вновь всё тот же равномерный скрип. Дик немного помолчал, дожидаясь, пока мы удалимся от остальных. Вопросительно посмотрел на спину Райса. Я кивнула, давая понять, что говорить можно.

— Всё-таки уезжаешь?

Разбойник улыбнулся, и было в этой улыбке что-то от моей собственной недавней грусти.

— Приходится, — подтвердила я.

В том, что Дик всё понял правильно, сомнений не возникало. Хотя как ему это удалось, я понятия не имела.

— Ясно. Что ж, допытываться, что да почему, не буду. Удачи тебе, красавица! Надеюсь, когда-нибудь всё-таки свидимся.

Увы, в последнем я сомневалась, но это не помешало мне с радостью пожать протянутую руку.

— Когда станут расспрашивать, скажи, я всё представила так, будто выезжаю по работе, — сказала я, когда Дик уже соскочил с повозки. — И у вас не было причин усомниться.

— Я отлично знаю, что и когда говорить! — с усмешкой заверил меня Дик. — Счастливо!

— Удачи! — прокричала я ему вслед.

И снова тишину разрывал только скрип колеса, да редкое уханье совы.

Вскоре я решила, что с маскировкой можно закругляться, и предложила Райсу поменяться местами. Он возражать не стал. Лёг и, по моему совету, укрылся плащом, чтобы оставаться незаметным. И быстро уснул.

После того, как мы выбрались из леса, я некоторое время продолжала ехать по основной дороге, а затем свернула на другую, поуже. Ещё четверть часа езды — и мы остановились.

Соскочив на землю, я обошла повозку и разбудила спутника.

— Повозку будут искать, — негромко объяснила я. — Так что оставим её здесь, а дальше пока пойдём пешком. Лошадь я отпущу. Думаю, её здесь быстро найдут, если не наши преследователи, то крестьяне. Долго идти не придётся: после перекрестья можно будет поймать попутную карету.

Райс кивнул и молча принялся помогать мне распрягать повозку. Сил у него явно прибавилось: видимо, сон пошёл на пользу. Значит, до кареты дотянет. А дальше идти пешком, скорее всего, не придётся до самой Иллойи.

— Ну что, Эдвин Райс? — бодро спросила я после того, как дело было сделано. — Готовы идти навстречу новой жизни?

Он усмехнулся и снова кивнул.

Вот так, улыбаясь, хотя на душе у обоих скребли кошки, мы зашагали в сторону тракта, который должен был рано или поздно довести нас до настрийской столицы. Оплот остался за спиной. То, что ждало впереди, скрывалось пока в объятиях ночной темноты. Не вызывало сомнений лишь одно: пути назад больше не было.