Поездка из Вены заняла час. Шли минуты, пейзаж за окном становился все гористее, краски – ярче, а скалы – суровей и отвеснее. Бетси казалось, что она путешествует во времени. Когда они с Джоном сошли с поезда, звук словацкой речи вокруг вызвал тревожные воспоминания о смерти отца.

Выйдя из вокзала, они взяли такси. Водитель внимательно слушал по радио репортаж о футбольном матче. Потом репортаж прервался чем-то похожим на сводку новостей на быстром, как пулеметная очередь, словацком. Водитель крепче вцепился в баранку. Бетси услышала, как он пробормотал что-то под нос, а потом опустил стекло и сердито плюнул на дорогу.

Когда шофер вытер рукавом губы, она попыталась заговорить с ним на своем зачаточном словацком.

– Čo je to? – спросила она, указывая на холм.

Водитель выключил радио и посмотрел на нее с ошеломленной улыбкой на лице.

– Vlavo? To je Bratislavsky Hrad.

– Это Братиславский замок, – перевела Бетси для Джона. – Боже, как красиво!

Замок на холме возвышался над городом, его крутые стены вздымались на фоне неба.

Джон тихо присвистнул.

– Если бы я был монгольским захватчиком, мне бы не захотелось штурмовать эти укрепления.

Таксист поймал в зеркале взгляд Бетси.

– Ste Amerikanka?

– Ano. – Да, американка.

– Обама dobre, – сказал он. – Обама – хороший президент. Вам добро пожаловать в мою страну.

Такси пробиралось в тесноте узких мощенных булыжником улочек в сердце Stare Mesto, Старого Города в Братиславе. Отель «Аркадия» оказался тринадцатиэтажным зданием со сводчатыми коридорами, атриумом с витражами и одиноким оливковым деревом в вестибюле.

Когда Джон зарегистрировал себя и свою спутницу, Бетси, изнеможденная, с остекленевшим взором, уселась в крошечном баре рядом с вестибюлем и уставилась в телевизор, по которому передавали новости. Красивая блондинка что-то быстро тараторила гладкими накрашенными губами. Молодая пара на диване оторвалась от газеты, сосредоточившись на ее словах.

На экране показали снимок трупа – молодой женщины, худой и покрытой синяками. Она лежала, вывернув шею под невозможным углом, и камера выхватила и увеличила синюю рану у нее на шее.

«По американскому телевидению никогда бы такого не показали», – подумала Бетси.

Двое с газетой переглянулись, посмотрели на Бетси, а потом опять на экран телевизора. Мужчина взял руку своей подруги и пожал.

– Rozumite Anglichsky? – спросила Бетси. – Можете сказать мне, о чем она говорит?

Молодая женщина бросила на нее испуганный взгляд. Потом произнесла с сильным словацким акцентом:

– Вам-пи-и-ры.

– Вампиры?

Женщина троекратно кивнула.

– Монстр. Погубил три женщин. Другую женщину… забрал.

– Забрал?

– Похитил, – сказал англичанин в кресле, сложив свою газету. – Вот заметка по-английски.

Он встал и протянул газету Бетси.

– Боже, – проговорила Бетси, еле дыша. – Этот убийца, наверное, ненормальный.

– Страдает нездоровым влечением к наркоманам, – сказал мужчина, давший ей газету.

– Простите, но откуда вы знаете?

– Я здесь по заданию Скотленд-Ярда. Работаю по этому делу. Среди пропавших девушек две имели британское гражданство. – Он протянул руку. – Джордж Уайтхолл.

Бетси пожала ему руку, чувствуя, как дрожат ее пальцы. «Наверное, разница во времени», – подумала она.

– Я доктор Бетси Пэт. – Она кивнула словацкой паре на диване, включив и их в знакомство. – Психоаналитик из Колорадо.

– Тогда вам нужно разбираться в безумии, – сказал Уайтхолл. – Похоже, что большинство этих девушек – готы и панки, искавшие экзотические приключения и низкие цены для своих наркотических пристрастий. А потом, похоже, они получили больше, чем договаривались.

– Он работает на Скотленд-Ярд, – сказала Бетси в номере. – Думаю, мы должны попытаться сотрудничать с ним.

– Что ты имеешь в виду? – Джон предложил ей бутылку воды из мини-бара. – Он разыскивает заблудших девиц, пропавших наркоманок. Что у них общего с твоей матерью?

Бетси села на кровать и откупорила бутылку. На этикетке было написано Voda Dobra. В отеле такая бутылка, вероятно, стоила целое состояние, но отчаянно хотелось пить, и Бетси не стала проверять через Интернет, годится ли словацкая вода для питья. Когда она первый раз приехала в эту страну, то была еще слишком молода, чтобы заботиться о таких вещах.

– Но мы должны завести здесь связи. Посмотрим правде в глаза – как мы собираемся найти пропавшую американку, когда толком даже не говорим на здешнем языке? Я даже не знаю, где она останавливалась.

Джон вздохнул.

– Конечно, почему бы нет? Так и быть, поговори с этим Шерлоком Холмсом, если он все еще там. Пригласи его на обед, если хочешь. Я, кстати, умираю от голода, а ты?

Бетси встала с кровати, отчего заскрипели пружины, послала своему бывшему мужу усталую улыбку и поцеловала его в щеку.

– Спущусь вниз, – сказала она. – Посмотрю, там ли он.

– Тогда я с тобой.

Словачка-официантка поставила на столик три высокие кружки пенистого пива.

– Dobre chut! – сказала она, приветливо дернув подбородком.

– Dakiyiem, – ответила Бетси, заставив себя улыбнуться. – Она пожелала нам доброго здоровья.

– Dakiyiem, – повторил за ней Джон в спину уходящей официантке.

– Так вы говорите, ваша мать пропала неделю назад? – спросил детектив Уайтхолл. – Без следа?

– Мы не знаем, где она останавливалась. В своем последнем имейле она сообщала, что из Братиславы собирается в Пьештяны. Посмотреть на развалины замка, принадлежавшего графине Батори.

Детектив Уайтхолл положил вилку с наколотым на зубья большим куском жареной свинины с кислой капустой и прижал к губам салфетку.

– Графине Батори?

– Да, моя мать работала над книгой. Писала нечто вроде исторического трактата об этой женщине.

– Довольно кровавая тема.

– Вы что же, знакомы с ней?

Уайтхолл отправил пищу в рот. Бетси задумалась, не сделал ли он это нарочно, чтобы оттянуть ответ. Потом он надолго припал к кружке с пивом.

– Да, я знаю легенду о графине Батори.

– Вы сказали «легенду», – вмешался Джон. – Значит, истории про сотни убитых женщин – неправда?

– О, в этой части все правда. Она ведь была убийцей, к тому же ужасной убийцей. Правда, число загубленных ею может быть преувеличено – похоже, легенду распространяли король Матьяш и клан Габсбургов. Королю отчаянно хотелось прибрать к рукам ее земли и замарать имя Батори.

– Зачем?

– Батори семнадцатого века – особенно графинин племянник Габор, король Трансильвании, – ненавидели Габсбургов. Последние не могли защитить границу от оттоманских турок, так что задача остановить захватчиков ложилась на плечи Батори и других богатых венгерских господ. Венгры были в основном протестантами и не видели никаких преимуществ в союзе с Габсбургами.

– Похоже, вы хорошо осведомлены о представителях рода Батори, – сказал Джон, потягивая пиво. – Их история – ваше хобби или у вас была какая-то причина для подобных исследований?

Детектив выпрямился и посмотрел в глаза Джону, потом Бетси.

– Из района Братиславы и Пьештян сообщают о множестве убийств. Одна из версий, которую мы отрабатываем, состоит в том, что все эти кровавые дела как-то связаны с легендой о графине Батори.

– С чего бы это? – спросила Бетси.

– Спросите любого словака, знает ли он эту легенду. Вы не найдете такого, который не смог бы ее рассказать. Ужас просочился в подсознание всей нации.

Бетси посмотрела на него, приоткрыв рот. Подсознание?

– Может быть, там орудует какой-то сумасшедший, который пьет кровь из жил девушек, изображая из себя вампира, – продолжал детектив. – Или, может быть, он просто оставляет своих жертв истекать кровью, перерезав им шейную вену. Найденные тела были почти начисто обескровлены.

Бетси в потрясении прикрыла рот рукой.

За соседним столом рассмеялись приехавшие в отпуск чешские туристы. Смех прозвучал так неуместно, что она подскочила.