Ливианна увидела Бидайн через отражение в стекле. Она почувствовала, что кто-то приближается, но ученицу свою увидеть не ожидала. Не в этот час. Не так глубоко в библиотеке. То, что она ждала ее, было ложью, но она знала, что в этом случае малышка будет чувствовать себя лучше, более защищенной. Было совершенно очевидно, что Бидайн не выносит одиночества.

Ливианна была приятно удивлена, увидев здесь Бидайн. Девушка оказалась мужественнее, чем она ожидала, — небольшое утешение, поскольку Ливианна злилась из-за того, что ей передали именно изнеженную Бидайн, а не Нандалее с ее неукротимой силой. Но, может быть, она недооценила Бидайн. Видно будет.

— Иди ко мне, дорогая, я покажу тебе одну из тайн Белого чертога.

Казалось, юная эльфийка испытывает недоверие.

— Да ладно тебе. Или ты боишься, что я буду кусаться?

Бидайн несмело улыбнулась.

— Я не хотела мешать. Я… Ты очень красиво поешь.

Слова ученицы тронули ее. Ливианна выпила немного вина и пребывала в сентиментальном расположении духа. Может быть, вина было многовато.

— Иногда я прихожу сюда, когда думаю о фламинго.

Бидайн уставилась на нее, но ничего не сказала.

— Ты знаешь фламинго?

— Нет, — ученица огляделась по сторонам, и взгляд ее упал На большой круглый яркий витраж, занимавший почти всю стену целиком. Тысяча стеклышек преломляла свет. У каждого из них был свой цвет. Они были вставлены в тонкие золотые рамки, на которых были вырезаны драконьи руны.

— Этот витраж — дар наших покровителей. Нужно знать слово силы. Если произнести его и подумать о месте, в котором когда-то бывал, витраж покажет тебе это место, о котором ты думаешь, и неважно, насколько далеко оно сейчас.

Робость Бидайн отступила. Она восхищенно разглядывала витраж. Ливианна невольно вспомнила ночь, когда она впервые пришла сюда.

— Почему витраж спрятан здесь? Это ведь чудесный дар! Все должны иметь возможность пользоваться им. Можно было бы заглянуть, как там дома!

— Ты ведь знаешь, что магию нельзя использовать легкомысленно. Есть у витража и темная сторона… Им пользуются драконы. Через этот витраж они могут видеть нас. Могут читать наши мысли, когда мы стоим перед ним. Могут отдавать нам приказы. Иногда они присылают вестника, передающего приказ одному из нас, чтобы тот пришел сюда. Один. Есть и еще кое-что… На третьем году моего обучения здесь одного из старших учеников, с которым я сидела за одним столом в столовой, затянуло в витраж. Должно быть, он сделал ошибку, произнося слово силы и плетя заклинание, так думает большинство. Наши учителя сказали тогда, что его протянуло сквозь витраж. Никто не смог последовать за ним. Его так никогда и не нашли. Поэтому мы уже не обучаем наших учеников тому слову силы, которое пробуждает магию витража. Только когда ты станешь драконницей и докажешь свою силу, пройдя через множество опасностей, ты выучишь его. Наличие здесь этого витража является одной из причин, почему многие ученики избегают библиотеки.

Бидайн по-прежнему не отрываясь смотрела на сверкающий витраж.

— Но ведь это не повод обходить стороной это место. Достаточно не трогать витраж.

— Возможно, этого недостаточно, — Ливианна помедлила. Бидайн была восприимчивой и обладала сильным магическим даром. И она любопытна. Она вернется сюда. Лучше, чтобы она знала все. Эльфийке не хотелось потерять ученицу. На нее так легко было повлиять. Пока что… Однажды она может стать могущественной чародейкой.

— Есть и еще одна история, но мы, учителя, стараемся не рассказывать ее. Может быть, это просто вымысел и в ней нет ни капли правды… — По лицу Бидайн читалось, что она хочет быть в курсе всего. Ливианна слишком хорошо знала это чувство на грани между любопытством и приятным испугом. — Ну ладно… С артефактами, которые порождают драконы, связано одно особое обстоятельство. Ты знаешь, что каждый народ Альвенмарка плетет заклинания по-своему? В случае с драконами получается так, что вещи, которые они создают, всегда обретают собственный характер. Некоторые заходят даже настолько далеко, что считают их в магическом смысле живыми. Заклинания, которые они плетут, настолько сильны и настолько глубоко входят в естественную структуру магической сети, что возникает нечто новое, не поддающееся обычным законам волшебства. Возьми, к примеру, мечи в нашем холле. Каждому из них присуще особое качество. Один обладает способностью предугадывать атаку врага и помогает тебе парировать ее. Другой сам по себе всегда возвращается к своему владельцу. Третий может ломать клинки противников. Так что оружие отличается не только по форме.

— Там есть очень большой меч, биденхандер. Какое свойство у него?

— А что? Почему он тебя интересует?

Бидайн пристыженно опустила взгляд.

— Он так бросается в глаза и… Я просто подумала…

Ливианна почувствовала, что за вопросом стояло кое-что большее, но решила не расспрашивать.

— Давай не будем говорить об этом мече. Это проклятое ружие, делающее честь своему имени. Мне хотелось бы, чтобы он больше никогда не покидал стен Белого чертога. И мы снова возвращаемся к витражу. Некоторые полагают, что на него наложено проклятие, что-то темное было вплетено в заклинание, когда драконы создавали его. Похоже, оно в первую очередь опасно для одаренных чародеев. Говорят, что витраж позовет их: голосом, который может услышать только тот, кого позовут. Ночью, в самые темные часы. Тогда окно откроется само по себе и покажет такое, что может свести с ума, и иногда он втягивает заклинателя в себя. Ты понимаешь? Те, кого втянули, не уходят в другое место. Они прекращают существовать и становятся частью витража! Так его сила растет.

Бидайн улыбнулась. Улыбка получилась немного натянутой.

— Витраж, поедающий эльфов? Больше похоже на страшилку для детей. Или тому есть доказательства?

— Если бы доказательства были, этого витража бы уже не было. Но видишь тот зеленый осколок? Там, впереди, со сверкающим оранжевым стеклышком? Я могу поклясться, что оно имеет такой же оттенок, как глаза того ученика, который исчез давным-давно. И я почти уверена, что до его исчезновения этого стеклышка в витраже не было. Так что, возможно, он все еще здесь — заключенный в другую форму и не способный ничего нам рассказать.

— Но разве этого нельзя разглядеть в узоре заклинания?

Ливианна рассмеялась.

— Очень умное замечание. Ты когда-нибудь смотрела на артефакт, созданный драконами? Я ведь уже говорила, они творят заклинания иначе, чем мы. Это примерно то же самое, что сравнивать паутину с тонким шелковым платком. Оба предмета созданы из сотканной насекомым нити. И это единственное, что у них есть общего. Заклинания драконов бесконечно сложнее и плетутся изящнее, чем наши. Открой свое Незримое око, погляди на витраж, и ты ослепнешь: так много силовых линий сбегаются в волшебном творении драконов. Там, где плетутся заклинания драконов, естественная магическая сеть, в которую вплетены все вещи, искажается.

— Ты имеешь в виду, что они изменяют созданное альвами?

Вопрос поразил Ливианну. Когда-то она сама была настолько ослеплена силой и великолепием магии драконов, что ей потребовалось много времени, чтобы понять это следствие.

— Действительно, все сводится к этому, — произнесла она, стараясь, чтобы ее слова не прозвучали оценивающе.

— И альвы не возражают? Разве наши создатели потерпели бы то, что им не по нраву? — Ливианна пожала плечами.

— Твои вопросы из области философии, возможно даже этики. Вынуждена признать, что на этой почве я чувствую себя не очень уверенно. Некоторые даже презирают меня за то, что у меня якобы отсутствует этика или совесть.

Ей показалось, что Бидайн чувствует неуверенность, но одновременно с этим и любопытство. Ливианна была убеждена, что сумеет перетянуть юную ученицу на свою сторону за несколько лун. Малышку тянет к тем, кого отталкивают другие. Может быть, поэтому она стала подругой Нандалее.

— Даже некоторые здешние учителя смотрят на меня свысока, так как видят главную свою цель в оттачивании техники владения мечом. Я же думаю, что путь к тому, чтобы сделать наш народ совершенным, ведет через глубокое понимание магии… поэтому меня считают странной, — она улыбнулась. — Но я не хочу отягощать тебя такими разговорами.

— Я слишком хорошо понимаю, что ты имеешь в виду, — подавленно ответила Бидайн.

— Правда?

— Айлин колотит меня, потому что я проявляю неловкость в упражнениях с мечом. Моя лучшая подруга с каждым днем все сильнее проявляет свою тролльскую сущность. А большинство моих соучеников не разговаривают со мной, потому что видят, что я не воительница.

— Однажды они будут смотреть на тебя снизу вверх, Бидайн. В тебе есть что-то, чему нельзя научиться тренировками. Ты очень одаренная чародейка. Я буду развивать твой талант, но это должно оставаться тайной. Могу показать тебе кое-что, что Позволит тебе выигрывать большинство сражений на мечах. И тебя начнут уважать. Достанет ли тебе мужества?

— Не знаю…

Ливианна подошла к одной из полок и вынула книгу.

— Возьми вот это! Я встану в другой конец следующей комнаты. Когда я буду там, посчитай вслух до трех. А затем изо всех сил брось книгу на пол. И наблюдай за мной.

Бидайн, нахмурившись, смотрела на нее, очевидно считая все происходящее глупым.

Ливианна вышла в соседнюю комнату и негромко произнесла слово силы. Услышала, как исказился голос Бидайн. Слоги становились все длиннее и менее четкими. Она увидела, как девушка швырнула книгу и ринулась вперед.

Книга опускалась медленнее падающего листка. Можно было не бежать. Даже если бы ее швырнули с еще большей силой, она успела бы вовремя. Ливианна подставила руку под падающую книгу и оборвала заклинание вторым словом.

Бидайн испуганно вздохнула.

— Ты была похожа на текучую тень. Я видела, что ты идешь… И одновременно нет. Ты была… слишком быстра. Как это делается?

— Это драконья магия. Одна из ее разновидностей. Они капризные хозяева, но иногда платой за мою службу становится то, что они обучают меня слову силы. Это совсем иной способ творить заклинания, непохожий на наш. Ты произносишь одно единственное слово, и реальность вокруг тебя изменяется. У них много таких заклинаний. Изучить эти слова силы тяжело, поскольку они созданы не для эльфийского языка. Но если ты овладеешь ими, то твой мир изменится. Никто больше не будет насмехаться над тобой из-за твоего умения обращаться с мечом. Одно слово — и ты уже не ученица, а мастер.

Ливианна увидела, как расширились глаза Бидайн. Мечты казались совсем рядом.

— И ты действительно думаешь, что я смогу этому научиться?

— Видно будет. Ты должна быть готова к тому, что придется приносить жертвы. Некоторые разрезают себе язык, чтобы суметь изучить слова силы. Некоторые изменяются невидимым глазу образом. Изучая магию драконов, мы переступаем границу. Покидаем мир, созданный для нас, эльфов.

Теперь малышка снова стала казаться нерешительной.

— А ты тоже…

— Нет, мой язык не раздвоен. Некоторые изучают слова и без подобного вмешательства. Иногда достаточно усилий.

— Но зачем драконам нужны мы, если они так могущественны? Я всего этого не понимаю. Зачем существуют драконники?

— Мы их разведчики. И да, мы также и их убийцы. Мы менее приметны. Когда сквозь Золотую сеть проходит дракон, это то же самое, что бросать камень размером с голову в маленький пруд. Поднимаются волны. Девантары обязательно заметят. Один из небесных змеев осмелился сунуться в мир людей… Пурпурный. И не вернулся. Но когда туда идем мы, эльфы, это другое. Мы словно песчинка, если взять ту же метафору с маленьким прудиком. Заметить можно, только если нас ждут.

— Но если драконы — такие мастера магии, то разве они не могут скрыть свои перемещения в Золотой сети? Разве нет для этого заклинания?

Ливианна была восхищена. Малышка быстро соображает. Наконец-то эльфийка, с которой стоит поговорить!

— Даже если драконы научатся скрывать свои перемещения, будет гораздо умнее рисковать нашими жизнями вместо своих. Я думаю, что чем могущественнее становишься, тем больше возрастает осторожность. В конце концов, в случае чего теряешь больше, чем приобретаешь.

— И поэтому они сделали нас своими слугами.

Ливианне не понравилась идея быть служанкой, несмотря на то что, если рассуждать здраво, Бидайн была права.

— В основном мы свободны. И мы извлекаем свою выгоду из заключаемого с драконами пакта. Они очень редко присылают жадеитовые дощечки. Таким образом они отдают нам приказы или вызывают к себе.

— У тебя есть мечта, правда? — В вопросе Бидайн был намек на мятеж, и в этот миг Ливианна окончательно убедилась, что девочка — то, что нужно.

— Ничто не разрушает мечты вернее, чем разговоры о них в неурочный час. Настанет время, когда мы будем мечтать вместе, Бидайн. Но не сегодня ночью. В эту ночь я могу только предложить тебе разделить мою печаль.

Малышке стоит научиться лучше владеть своими чувствами, подумала Ливианна. Лицо Бидайн было сродни открытой книге. Она не умела скрывать свои чувства. Это может стать ее злым роком.

— Подойди ближе ко мне, — она положила руку на плечи Бидайн, и ее захлестнуло чувство горечи. Прошло четыре луны с тех пор, как она последний раз кого-то обнимала. Вспомнила о фламинго. О теплой ночи. О глазах маленького мальчика. Эти глаза… Как они сияли, когда утром она склонялась над его кроваткой!

Ей стоило больших усилий заставить себя произнести слово на языке драконов. В горле стоял ком. Она осознала, что прижимает Бидайн к себе сильнее, чем следует. Она выдохнула и попыталась прогнать всю боль и всю горечь. Попыталась увидеть перед собой длинноногих птиц. Фламинго.

Круглый витраж, казалось, повернулся в раме. Затем зашевелились золотые линии, удерживавшие вместе тысячи разноцветных кусочков стекла. Все казалось искаженным и нереальным, как в дурмане. Ей стало плохо, она услышала, как с трудом перевела дух Бидайн. Краски заплясали перед глазами. Казалось, в комнате вдруг появилось что-то бесплотное. Сквозь витраж полился яркий свет, несмотря на то что за ним находилась каменная стена.

Ливианна застонала. Что-то тянуло ее, и она не могла отвести взгляда от пляшущих огней. Если она станет единым целым с огоньками, то печаль ее уйдет навеки. Тогда она окажется рядом со своими потерянными детьми. Достаточно сделать два шага!

Внезапно поток света иссяк. Она отчетливо увидела ночное озеро. Сотни птиц стоят в спокойной воде, спрятав головы под крылья.

— Минго… — прошептала она, снова прижимая Бидайн к себе. А затем принялась негромко напевать песню, так часто сопровождавшую ее засыпавшего сына.