Первые рассветные лучи только-только робко заглядывали в окна, а некромант уже не спал. И это несмотря на бурную ночь. Да и как тут отправиться в обитель грез, когда одолевают самые противоречивые мысли.

Дурман быстро развеялся – для этого хватило пары часов. С ним ушло и спокойствие. Вставать не хотелось, тем более что Рина-то все еще сладко посапывала, удобно устроившись на его плече, отчего рука уже начала затекать, но он терпел.

Удружил папочка…

Вот зачем ему это нужно было? Вариантов несколько, учитывая, что родитель знал – сын его не любит шоколад…

Первое. Рина съест конфеты в общежитии, ну и там берегитесь первые встречные. А Вердж бы не стал разбираться, что и как. Разочарование было бы слишком острым, обидным, хотя не как у Аякса, но все же…

Второе. Рина съела бы конфеты при нем. Что, собственно, и произошло. Неужели отец надеялся, что, удовлетворив свой постельный интерес, сын так легко отступится от иномирянки? Раньше, возможно, так и произошло бы, но теперь… Слишком хорошо некромант помнил события сегодняшней ночи. Помнил свою и ее реакцию. То ли потому, что одурманивание было обоюдным, то ли потому, что эликсир лишь подтолкнул их к тем действиям, о которых каждый из них затаенно думал и мечтал, но не было ощущения: все произошедшее между ними – только результат дурмана. По крайней мере, со стороны Верджа уж точно. Что же было с Риной, лучше спросить у нее самой. А вот ответит ли…

И кто решил, что спать в обнимку удобно? Может быть, романтично, но до комфорта далеко. Рука, на которой лежала Рина, уже затекла так, что Вердж ее почти не чувствовал. А ее локоть упирался ему в живот, явно проверяя пресс на прочность. Пока пресс выдерживал. Да и вообще, в целом Мейнс ощущал себя так, как будто ночью его изрядно побили.

Вердж аккуратно, стараясь не разбудить засоню, попробовал вытянуть из-под нее свою руку. Не удалось. Рина сонно пробормотала: «Аринка, мне только к третьей паре. Отстань!» – и закинула на некроманта еще и ногу.

«Ну, надо же, сама с собой во сне разговаривает», – мелькнула в его голове вертихвостка-мысль.

Близость девичьего тела вновь возродила утихшее было желание. Захотелось выругаться.

С третьей попытки некроманту все же удалось выбраться из постели. Рина так и не проснулась.

Сначала бодрящий душ, а потом поход в ближайшую булочную. Не конфеты же обэликсиренные на завтрак вкушать? А то так, чего доброго, будет им вместо первой пары по магофизике еще один сеанс эксплуатации предметов мебели не по их прямому назначению…

Вот только не обернулся бы папенькин сладкий подарок сюрпризом через девять месяцев. Вердж от пришедшей мысли споткнулся, едва не полетев кубарем вперед. «Идиот!» – было самым литературным из всех нелестных характеристик, которыми за считаные мгновения успел наградить себя парень.

Шутка про заикающегося мага, у которого по причине плохой артикуляции целый выводок шалопаев, казалась некроманту не такой уж и смешной. Противозачаточное заклинание было длиной всего несколько слов и не требовало практически никаких усилий, но он вчера о нем даже и не вспомнил…

Всю обратную дорогу некромант обдумывал сложившуюся ситуацию. Уже стоя на пороге собственной квартиры, он глубоко выдохнул, решив для себя, что наилучшим решением станет предельно честный разговор с Риной.

Вернувшись, Вердж принялся хозяйничать на кухне. Опять же – старался все делать тихо, но то сахарница со свежекупленным сахаром выпала из рук, то чай рассыпался, то ложка пролетела мимо чашки и со звоном покатилась по полу… Разумеется, Рина проснулась.

Сонная, закутанная в простыню и жутко лохматая, она тихо зашла на кухню, замерев на пороге.

Неловкий момент. Каждый отводил взгляд, не зная, с чего начать разговор.

– Я тут завтрак приготовил, присаживайся, – прочистив горло, сказал Вердж.

Соня кивнула, но не торопилась присесть. Она переминалась с ноги на ногу и упорно не смотрела Верджу в глаза.

– Ах да, в ванной чистое полотенце. – Некромант впервые остро ощутил разницу между любовью и сексом, потому как второй снимал чувство неловкости, первая же его порождала. – Ну, ты там разберешься.

Пока иномирянка умывалась, Вердж повесил на ручку двери в ванную халат, благо нашелся еще один.

Румяная, с мокрыми волосами и потерявшаяся в его халате, она выглядела такой притягательной, что Мейнсу пришлось отвернуться и на миг зажмурить глаза. Надо бы поумерить в глазах голод, который не утолить обычным завтраком. Иначе все может запутаться еще больше.

– Хм, да, присаживайся, – еще раз сказал Вердж и оперся на стол, снимая салфетку с тарелки, где находились булочки. – Я не знал, что тебе больше нравится, поэтому вот…

Он махнул рукой на маленькую кондитерскую вакханалию: мармелад, пастила, щербет, круассаны, слойки… А вот другой рукой Вердж опирался о самый край стола. В этот момент одна из ножек сего славного предмета мебели подломилась, и противоположный край задрался, как нос идущего ко дну фрегата, после чего воспарил еще выше и, наконец, встав на ребро, припечатал Верджа сверху, как могильная плита придавив к полу.

– Ты там живой? – обеспокоенно поинтересовалась Рина.

Вместо шипения или легкой, но емкой идиоматической оценки ситуации (все ж таки интеллигент ругается при даме исключительно про себя) гостья услышала… хрюканье.

– Ты что-то себе сломал? Эй, ну скажи что-нибудь!

Ответа не было. Вместо этого Вердж расхохотался уже в голос.

Рина не выдержала и тоже рассмеялась. Впрочем, ненадолго. Спеша к некроманту, она поскользнулась на креме из пирожного и упала на него. Пресс испытал еще одну проверку на крепость: на этот раз не только локтем. Мейнс сдавленно охнул.

Глаза в глаза. И тишина такая, что даже уши закладывает.

– Я не смогу делать вид, что сегодняшней ночи не было, – прошептал некромант.

– Я тоже, – так же тихо ответила Рина. – И как теперь?

– Не знаю, – безмятежно отозвался Вердж, удобнее устраиваясь на полу.

Он вытянулся во весь рост, ногой отодвинув треклятую столешницу. Одну руку некромант закинул за голову, второй же чуть сильнее прижал к себе Рину.

Иномирянка посмотрела на него недоуменно.

– Тебе удобно?

– Очень. – Он даже прищурился, как кот, стащивший немалый улов.

Рина же не знала, что ему открылся замечательный вид на то, что не прикрывал распахнутый халат.

Благостная тишина продлилась недолго.

– А что нам делать? У нас на повестке дня расследование. Если ты еще не передумала? – Рина покачала головой, чуть не заехав Верджу по подбородку. – Вот как с ним разберемся, тогда, наверное, и стоит думать, что нам делать.

– А как же твой отец?

– А с ним я разберусь сам, – твердо и несколько недовольно ответил некромант.

– Ты трусливо откладываешь решение проблемы? – хотела поддеть его Рина.

– Если ты настаиваешь, то я могу ее решить прямо сейчас, – опасно понизив голос, вкрадчиво произнес Вердж.

Он резко перевернулся, но при этом умудрился аккуратно положить гостью на пол. Наклонился так, что между их губами осталось ну очень маленькое расстояние.

– Ну, решать? – прошептал некромант.

– Ты прав. Лучше потом.

– Трусишь?

– Разумно опасаюсь.

– Вновь повторяешься.

И все же он ее отпустил, как бы об этом ни сожалел.

Мейнс протянул Рине руку, помогая встать.

– Кстати, тебе не к третьей паре, а к первой, так что вполне можешь опоздать.

– При чем здесь третья пара? – недоумевала Рина.

– Ты во сне разговариваешь, да еще и сама с собой. «Аринка, мне к третьей паре. Отстань!» – передразнил некромант иномирянку.

Та его шутки не оценила. Побледнела, поджала губы.

– Мне нужно смыть крем, – протараторила Рина и убежала в ванную.

«И правда отчего-то трусит».

В академию они возвращались в задумчивом молчании.