В выходной я отлеживалась в общежитии. В то время как вся наша группа иномирян ходила на экскурсии по городу, посещала достопримечательности, парочку музеев.

Меня же развлекала Чубыся. Даже Дейн заглядывал, а вот Вердж не появлялся. Я его попросила повременить и сама же теперь скучала. Узнать у Дейна, где он, что с ним, не позволяла девичья скромность (она же – банальная глупость, которая иногда затмевает разумные мысли).

– Слушай, Чубочка, а у вас что, традиция такая, встречать гостей развешанными подштанниками? – Я вспомнила картину, которая предстала перед нами, как только мы прибыли в академию.

– Не-а. В смысле традиция, но другая. Перед началом учебного года над входом академии всегда вывешивают плакат, приветствующий первокурсников. Ну, там «добро пожаловать в обитель знаний» и все в таком духе. И вот как-то повелось, что в ночь перед первым днем учебы, когда плакат уже висит, рядом с ним кто-нибудь из старшекурсников обязательно вывешивает подштанники. Говорят, на удачу. Почему подштанники символизируют удачу – сказать не могу. Но все привыкли так думать. Вроде бы в один год провернуть это не удалось, так тогда на преддипломной практике группа боевых магов подорвалась на каком-то простеньком заклинании. Никто не погиб, но пострадали сильно.

Да уж. Ну и дела.

– А чьи подштанники выбираются для этой почетной обязанности?

– Вот тут самое интересное, – хитро улыбнулась гномка. – Нижнее белье обязательно должно принадлежать одному из преподавателей. И чем выше в учебной иерархии препод – тем лучше.

– Неужели и до ректорских кальсон добирались? – ошарашенно спросила я.

– Вот такое не слышала, может, попадались и его когда. А в этом году, говорят, развевались подштанники профессора, который погиб.

– Интересно, а как их умыкали?..

Чубыся развела руками.

– И неужели никто из студентов не попадался?

– Не-а. Это ж дело чести, ну и доказательство – студент, на кого пал жребий, хорош как никто.

Словоохотливая Чубочка делилась со мной множеством других традиций: что делают перед сессией, чтобы удачно ее сдать, как отмечают Новый год, который здесь празднуется весной, и многое другое.

Я же рассказывала о своем мире: чем отличается от этого, какие у нас обычаи.

Вот только Чубысе, в отличие от меня, задавали задания на дом, поэтому разговоры пришлось свернуть, дабы не стать гномочке хвостатой.

И пока Чубочка грызла гранит науки вприкуску с домашними пирожками, я предалась рефлексии.

Конечно же, я размышляла о Вердже. Нравился ли он мне? Да. Чем? Ох… Привлекательный, сильный, умный, неординарный и такой дурной! Одни его идиотские шуточки чего стоили. Но в то же время он уже не раз и не два спасал меня. Вот такой странный герой. Только моего ли романа?

Если в бытность своей первой влюбленности я предавалась мечтаниям, что это раз и навсегда, до самого гроба, то теперь прекрасно понимала – наши с Верджем отношения до конца моего пребывания здесь. Если раньше ему не надоем. Хотя вот чувствовала я – его симпатия ко мне завязана не только на физическом влечении.

Тут вступила в дело моя женская противоречивая натура. Я ведь ясно дала ему понять, что дома меня ждет жених, пусть на самом деле и не мой, и ждал не меня. Вердж после этого отступил. А тут вновь принялся ухаживать, хоть и своеобразно. И лестно, и нечестно с его стороны. Выходит, ему плевать на «моего» жениха? Так ведь активизировался некромант после того, как мне стало нехорошо у него дома…

Окунуться в эти отношения с головой так, чтобы захлестнуло, затянуло в самую глубь, чтобы аж воздуха не хватало… Вынырну ли потом? Хватит ли сил отбросить, забыть?

Никогда не получалось относиться к чувствам легко, жить только здесь, сейчас, этой минутой, этим мгновением, не думая: а что потом?

Жизнь же все мои планы методично рушила. И приходилось порой начинать заново. Как было с моей спортивной карьерой.

Так, может, стоит попробовать хотя бы сейчас? Чтоб наслаждаться каждым мгновением, не откладывая на пресловутое «потом».

Э-э-э, нет. Так и до философствования недалеко. Надо завязывать с такими размышлениями. Буду просто действовать по обстоятельствам.

Чтобы отвлечься, я решила заглянуть в тетрадки Чубыси. Посмотрела, поняла, что ничего не поняла, и плюнула на это гиблое дело.

– Слушай, а кто в этом году тырил подштанники?

Чубыся забавно почесала карандашом нос, поморщилась и выдала:

– Да твой же некромант и тырил.