Глава 18. «Власть над Легионом»
Субботний денёк выдался погожим. Из-за полного безветрия лёгкий морозец лишь слегка щиплет нос и щёки. На небе ни облачка, только прекрасная Гепола сияет на синем небосклоне. Пусть повелительница дня ещё не греет, зато радует.
В такой денёк было бы здорово завалиться с друзьями на подлёдную рыбалку, пробить побольше лунок и закинуть удочки. Или просто прогуляться по Тивнице и посетить парочку другую кабаков. Но! Не судьба.
Нарт, накинув на плечи просторную красную накидку, не спеша торопливо скачет на великолепной чёрном коне по хорошо утоптанной дороге в Тукот, в город, рядом с которым находится стоянка Легиона Преторианцев. Десять телохранителей и сыновья покойного витуса Окрена сопровождают его. Старший Медан центурион 28 манипулы, и младший Гис, пока ещё новобранец из 30.
Организацию похорон витуса Окрена Нарт целиком и полностью взял на себя. Он лично обмыл тело Легата и закутал его в белое покрывало. Перед смертью все равны. В последний путь и самый бедный простолюдин и самый богатый благородный уходят без одежды, завёрнутые в длинный кусок белой ткани.
Пока служитель, тощий дедок с длинной бородкой, ночь напролёт читал над телом витуса Окрена молитвы, Нарт успел немного вздремнуть. Но, едва рассвело, как он проснулся и с головой погрузился в многочисленные хлопоты по организации похорон. В первую очередь отправил гонца в Тукот, чтобы сыновья витуса Окрена успели к началу церемонии.
Нарт лично поднял на ноги служителей и приказал подготовить Погребальный храм к церемонии Огненного погребения по высшему разряду. Полусонный смотритель долго не мог понять, чего от него хотят. Обычно благородных провожают в последний путь в Погребальном храме Белого города, тогда как в храме Чёрного города обычно кремируют простолюдинов, пусть и богатых, но без вереницы знатных предков за спиной. Нарт не стал объяснять седому смотрителю в чём дело, а просто вложил в его руку увесистый мешочек с серебряными виртами и велел подготовить храм ко второй половине дня.
Вачизу, кухарку витуса Окрена, Нарт, в сопровождении двух преторианцев, отправил на Торговую площадь за покупками. Обычай требует, чтобы на поминальной трапезе присутствовало как можно больше людей. Родные, близкие, соседи, сослуживцы, гостей ожидалось очень и очень много.
К полудню, как раз к приезду обоих сынов витуса, приготовления были закончены. Весть о смерти Легата моментально облетела Тивницу. Из окна на втором этаже Нарт наблюдал, как возле дома собирается огромная толпа горожан.
Кажется, будто провожать витуса Окрена вышла вся Тивница. Ну… половина Чёрного города наверняка. Под охраной почётного караула, манипулы преторианцев гарнизона, под прицелом сотен и сотен глаз, Нарт нёс тело легата на носилках вместе с Меданом и Гитасом. Четвёртым, как ни странно, был дед Итарр. Отставной преторианец буквально на коленях вымолил у старшего сына позволения нести витуса Окрена. Нарт, мерно шагая в ногу, искоса поглядывал на старого слугу. Дед Итарр кряхтел, обильно потел, но с упорством фанатика продолжал идти.
В Погребальном храме, едва опустив тело Легата на аккуратно сложенную кучу дров, Нарт тут же подхватил Агнессию под руку. Гора Окрен, остро переживая смерть отца, не спала всю ночь. Только под утро ей удалось ненадолго забыться в тревожном сне. Агнессия, одетая в чёрное платье с чёрным платком на голове, мелко-мелко задрожала и едва не рухнула на пол, когда Медан, как старший сын покойного, подпалил погребальный костёр. Нарт едва успел обхватить дочь Легата за талию и удержать её на ногах.
Поминальная трапеза затянулась до позднего вечера. Гостей пришло столько, что пришлось заставить столами не только большую столовую и прихожую, а вынести ещё парочку на улицу. Как и следовало ожидать, помянуть Легата пришли одни преторианцы. Ни Оружейника, ни Казначея, ни Вестника среди гостей не было. Благородные дружно проигнорировали смерть витуса Окрена. Нарт, поднимая в очередной раз кубок с вином на вечную память, выписал доминистам ещё один счёт.
Обычай требует соблюдать траур по умершему ровно сорок дней. Но Нарт, едва отоспавшись после похорон, тут же собрался в Тукот. Дела не ждут. Нарт, не объясняя причин, настоятельно попросил Медана и Гиса выехать вместе с ним в Тукот. Старший сын покойного Легата молча покосился на золотую печатку на правой руке Нарта и не стал спрашивать зачем.
Кавалькада всадников, покинув Тивницу через Восточные ворота, быстро поскакала мимо многочисленных деревень, берёзовых рощ и засыпанных снегом полей на северо-восток. Нарт, подъезжая к последней перед Тукотом деревне со смешным название Рыбалка, оглянулся через плечо и выразительно глянул на Медана. Молодой воин всю дорогу ехал мрачнее тучи, зимняя куртка плотно застёгнута, а меховая шапка сдвинута на глаза. Но молодой утус Окрен заметил взгляд Нарта и, подхлестнув коня, подъехал ближе.
– Слушаю вас…, – Медан на мгновенье замялся, но всё же добавил: – витус.
– Медан, ещё в тот проклятый вечер, когда убили твоего отца, я вытащил центуриона Городской стражи из постели и очень настойчиво попросил как можно быстрее организовать розыск убийц. Утус Несман мужик расторопный. Он лично расспросил телохранителей твоего отца и выгнал всех своих помощников на улицы Тивницы. Но! – Нарт махнул рукой. – Никого не нашли.
Как удалось выяснить парням утуса Несмана, десять крепких мужиков с армейской выправкой прожили около пяти дней на постоялом дворе «Тихая пристань». Но в вечер убийства они исчезли и никто их больше не видел. Как не сложно догадаться, они сразу покинули Тивницу и теперь могут быть где угодно.
Печальная новость не произвела на молодого утуса Окрена никакого впечатления.
– Признаюсь, – продолжил Нарт, – я вполне ожидал подобного результата. На твоего отца напала не кучка хулиганов, не шайка разбойников с большой дороги, а отряд профессиональных воинов. Слишком хорошо, слишком слажено и слишком дисциплинировано они сработали. Так вот, Медан, я обещаю, что найду убийц твоего отца. Причём не только рядовых исполнителей, а тех, кто оплатил его смерть. Поверь мне, найду. Но для начала мне понадобится твоя помощь.
Медан заметно приободрился, расправил плечи и перестал тупо пялится в холку коня.
– Клянётесь? – потребовал уточнить Медан.
– Поклясться не могу. Почему – узнаешь немного позже, но обещаю, – ответил Нарт.
– Что вы от меня хотите?
– Всему своё время, – неопределённо ответил Нарт. – А пока будь готов ко всему.
«Если ведёшь интригу, то выдавай рядовым исполнителям ровно столько информации, сколько им нужно знать для выполнения задания. Чем меньше людей знает о твоих планах, тем больше у тебя шансов достичь их».
Нарт протёр глаза кулаком. Кажется, будто дух Великого Сахема постоянно парит над головой и даёт мудрые советы.
Тукот городок маленький, от силы две тысячи жителей. Простые одноэтажные домики, быстрее деревенские избы, собрались вдоль четырёх параллельных улиц. Только в центре, вокруг большой площади, стоит несколько двухэтажных особняков. Местные жители не проявили большого интереса к дюжине всадников. Только несколько случайных прохожих с удивлением уставились на красную накидку на плечах Нарта.
Сразу за городом, посреди огромного поля, находится стоянка Легиона. Деревянные четырёхметровые стены с редкими дозорными башнями считаются полевыми укреплениями, хотя сам Легион стоит здесь не одну сотню лет. Со временем древесина стареет, гниёт, но стены регулярно обновляют и восстанавливают. Заодно молодые преторианцы осваивают азы строительства. Хорошо утоптанная дорога ведёт прямо к широким воротам.
Часовые на надвратной башне заметили группу всадников издалека. Едва кавалькада подъехала к воротам, как створки тут же разошлись в стороны. Караульные, удивлённо поглядывая на Нарта, всё же лихо отдали честь.
За воротами потянулись знакомые до боли длинные домики казарм. Вон там, справа, казарма 27 манипулы, в которой, больше пятнадцати лет назад, довелось начать службу в легионе. Казармы, как и прочие постройки, сложены из огромных потемневших брёвен. Всего три здания в огромном лагере выстроены из кирпича – штаб, арсенал и храм Создателя.
Встречные преторианцы, как и караульные возле ворот, лихо отдают четь, но при этом удивлённо пялятся на красную накидку. Это даже забавно. В уставе Легиона отдельной строкой прописано, что носить красную накидку имеет право только Легат и никто более. Ряды казарм закончились у края большого прямоугольного плаца.
Нарт, глядя на тщательно расчищенный от снега плац, улыбнулся. Уж сколько здесь было похожено. Именно здесь он впервые узнал, что у него не просто две руки и две ноги, а левая и правая рука, а так же левая и правая нога. Вот и сейчас на другом краю плаца марширует учебная манипула новобранцев. Даже издалека видно, что у молодых воинов далёко не всё получается. Прямоугольный строй колышется, как речная вода, а центурион немилосердно дерёт глотку.
У входа в штаб, двухэтажного здания с большим крыльцом и рядами маленьких окон на обоих этажах, Нарт спрыгнул с коня. Часовые у входа тут же отдали честь. На лево от входа, за большим столом сидит дежурный по легиону. Едва Нарт вошёл, как он тут же подскочил с места и, подбежав ближе, отрапортовал по всей форме:
– Витус Легат! За время вашего отсутствия никаких серьёзных происшествий не произошло. Легион находится в полевом лагере. Учёба и работа по плану. Дежурный по Легиону центурион 14 пехотной манипулы Милип.
– Вольно, – ответил Нарт. – Приказываю объявить общий сбор Легиона на плацу. Срочно. Собрать всех свободных от несения караула. Доложить по готовности. Я у себя. Исполняйте!
– Есть! – бойко ответил дежурный центурион.
На втором этаже на самой большой двери никаких пояснительных табличек, но один только внешний вид внушает уважение. Нарт повернул ручку, тяжёлая дверь тихо открылась. На вешалку на левой стене Нарт закинул зимнюю шапку и повесил красную накидку. В кабинете достаточно прохладно, куртку лучше не снимать.
Именно здесь находится рабочее место Легата Легиона Преторианцев. Здесь, а не в Тивнице. Нарт с опаской оглянулся по сторонам – ничего не изменилось. Всё тот же широкий дубовый стол прямо напротив входа. На левой стороне высокое окно. Несколько книжных шкафов вдоль правой стены. Нарт, пройдя по скрипучему полу, присел на большой стул за своим новым рабочим столом.
На пустом пространстве рабочего стола одиноко возвышается набор для письма. На деревянной подставке две давно не используемые палочки для письма. Чернила в маленькой круглой чернильнице либо давно высохли, либо их нет совсем. Нарт откинул крышку. Надо же! Полная. Сверху не плавает ни одной мухи. Ну а мелкому речному песку в деревянном кубике ничего не будет и через сотню лет.
Трудно поверить, переварить, принять, что отныне это его рабочий кабинет. Нарт провёл пальцем по чистой от пыли столешнице. Столько раз довелось бывать здесь, столько раз стоял на вытяжку перед этим самым столом. Три – четыре раза заходил в кабинет в отсутствие витуса Окрена, но ни разу, даже шутки ради, так и не рискнул присесть на этот стул с широкой спинкой. Господи, как давно и недавно это было.
На ум снова пришла строка из «Сахема»: «Веди себя как правитель, и люди будут подчиняться тебе как правителю». И здесь витус Умелец оказался прав: встречные преторианцы удивлённо глазели на него, но подчинились как Легату Легиона Преторианцев. Значит не зря одел красную накидку витуса Окрена и сел на его же коня.
Короткий стук в дверь, в кабинет вошёл преторианец с большой кожаной сумкой через плечо. Отныне Нарту по рангу не полагается самому таскать сумки, вещи и прочие тяжести. Ещё в Тивнице, садясь на коня, он отдал сумку с бумагами утусу Егау, одному из телохранителей, и велел не спускать с неё глаз.
– Витус? – вопросительно произнёс утус Егау.
– Да, конечно, положи сумку на стол и можешь идти, – ответил Нарт на незаданный вопрос.
Легион соберётся быстро, Нарт не потребовал одевать парадную форму и натирать до блеска медные доспехи. Но чуток времени разобраться с бумагами всё же есть. День сегодня будет длинным. Власть – самая скользкая вещь на свете. Нужно брать Легион в свои руки, а для этого потребуются кадровые перестановки. Рядовые примут нового Легата, после короткой поездки через лагерь отпали последние сомнения. А вот от некоторых центурионов лучше всего избавиться заранее. Нарт, вытащив из сумки серую папку без каких-либо надписей на обложке, положил её на стол и раскрыл. Где-то здесь должен быть список наиболее ненадёжных центурионов.
Минут через десять в дверь постучал дежурный по легиону.
– Витус, ваше приказание выполнено, – дежурный по легиону бодро козырнул.
– Хорошо, иду, – Нарт убрал папку обратно в сумку.
Невысокая деревянная трибуна, тщательно очищенная от снега, находится через дорогу от штаба. Нарт, войдя на неё, нехотя залюбовался легионом. Все тридцать пехотных манипул выстроились перед ним в три линии. Впереди, первые десять манипул, самые старшие и самые опытные преторианцы, те, кто отслужил больше десяти лет. В средней линии отслужившие не меньше пяти, а позади молодёжь. Ещё в первой линии, крайняя справа, стоит Разведывательная манипула, некогда его собственная. Сам Великий Сахем утвердил Нарта на должность центуриона, но бессмертного больше нет.
Нарт набрал в грудь по больше воздуха.
– Преторианцы! Приветствую вас!
Все мы знаем о гибели витуса Окрена, нашего Легата! Два дня назад, поздно вечером, на пороге собственного дома, он был предательски убит! Тех, кто сделал это, мы обязательно найдём и отправим на помост палача!
Как Первый заместитель витуса Окрена, как второй по должности в нашем легионе, я принял нелёгкое решение взять обязанности Легата нашего Легиона на себя!
Расстегнув верхние пуговицы, Нарт вытащил из внутреннего кармана золотой значок, символ власти Легата над Легионом Преторианцев. Пусть маленький жёлтый значок могут видеть только те, кто стоит непосредственно возле трибуны, но остальные и так поймут, что именно держит высоко над головой новый Легат их легиона.
– Да! Я знаю, только Великий Сахем может назначить нового Легата! – Нарт убрал золотой значок обратно. – Но он ещё не вернулся! В Тивнице полно пузатых благородных, которые очень хотели бы видеть на этом самом месте заросшее бурьяном поле!
Отныне и до возвращения Великого Сахема, перед Великим Создателем и перед собственной совестью, за вас отвечаю я и только я!
Не забывайте: мы – личная и самая преданная армия Великого Сахема. Мы – гарант спокойствия и благополучия нашей великой страны!
Заговорить перед большим скоплением народа сложно, зато потом, буквально через пару фраз, ещё сложней остановиться. Так и хочется говорить, говорить, говорить, но пора завязывать. Преторианцы растеряны. На их глазах рухнул вековой порядок. Больше нет того, кто правил Вилурой ещё до рождения их дедов и прадедов.
– Присягу перед Великим Создателем и Великим Сахемом никто не отменял! Будьте верны ей!
От напряжения першит в горле, а лицо пылает огнём. Нарт, последний раз глубоко вдохнув, отдал приказ:
– Легион! Слушай мою команду!
Секундная пауза. Преторианцы собрались, подтянулись.
– На текущие… учебно-тренировочные занятия и работы разойтись!
Ну вот и всё. Ни к чему толкать длинные речи, тем более на улице очень даже неслабый февральский мороз. Уверенный в себе человек говорит мало и по существу.
Нарт, не дожидаясь, пока Легион разойдётся, спустился с трибуны. За спиной зазвучали команды центурионов. Плац быстро опустел. Только группа новобранцев, подобрав копья и щиты, продолжила строевую подготовку. Перед входом в штаб Нарт бросил взгляд через плечо, у молодых преторианцев получается пока не важно.
– Дежурный, – позвал Нарт, едва войдя в штаб.
– Какие будут приказания, витус, – тут же подскочил утус Милип, дежурный центурион.
– Центурионов Первой манипулы утуса Шомса и Двадцать восьмой утуса Окрена ко мне. Вам приказываю взять двух преторианцев из моего личного охранения и вместе с ними прибыть в мой кабинет. Выполняйте.
– Слушаюсь! – козырнув, утус Милип убежал исполнять приказания.
Нарт поднялся в кабинет. Только теперь, став Легатом, можно по достоинству оценить мудрое решение Великого Сахема набирать в Легион Преторианцев исключительно простолюдинов. В уставе прописан прямой запрет на допуск в личную армию правителя благородных, даже если у них ничего, кроме родовитых предков, нет. Если бы манипулами командовали надменные отпрыски благородных родов, как это принято в прочих штатных легионах, то одной красной накидки и золотого значка на шее было бы явно недостаточно. Простолюдины от рождения привыкли повиноваться властям, но, к сожалению, не все. Вероятность бунта нужно вырвать с корнем.
Закинув шапку и накидку обратно на вешалку, Нарт присел за стол. Сумка с документами из Тивницы по-прежнему лежит на полу, прислонившись выпуклым боком к ножке. Нарт выдвинул несколько ящик. Какие-то бумаги, исписанные хорошо знакомым подчерком витуса Окрена или красивой каллиграфией штабных писцов. Нужно будет разгрести кипы документов. Что-то оставить, что-то отправить в архив, ну а что-то, от греха подальше, бросить в огонь. Но не сейчас. Раздался стук в дверь.
– Войдите! – Нарт быстро задвинул ящики обратно.
– Витус Нарт, – в кабинет вошёл Медан, – центурион Двадцать восьмой манипулы Окрен по вашему приказанию прибыл.
Возвращение в Легион, в привычную обстановку, где он в первую очередь центурион, а не убитый горем родственник, подействовало на Медана самым лучшим образом. С лица старшего сына исчезло унылое выражение. Сейчас в кабинете стоит воин, центурион манипулы, отец-командир ста сорока четырёх профессиональных воинов.
– Вольно, – скомандовал Нарт. – Проходите и, пока, подождите возле шкафа.
– Слушаюсь.
В кабинет, почти следом за Меданом, постучался дежурный по Легиону.
– Витус, ваше приказание выполнено.
– Вольно, центурион. Где утус Шомс?
– За ним отправлен посыльный с приказом немедленно прибыть к вам.
– Ладно, подождём, – ответил Нарт.
Дежурный по Легиону с двумя преторианцами присоединился к Медану. Воины, ожидая центуриона Первой манипулы, обмениваются вопросительными взглядами. Но вряд ли они догадываются о том, какое представление вот-вот развернётся на их глазах.
Наконец в третий раз раздался стук в дверь.
– Витус Нарт, ваше приказание выполнено, – едва переступив порог произнёс утус Шомс, центурион Первой манипулы.
Старый воин ответил по уставу, но не совсем точно. А вот энтузиазма в голосе утуса Шомса нет совсем. Нарт, смерив центуриона взглядом, ответил:
– Вольно.
Амзул Шомс, сын Илоу – полное имя центуриона. Здоровый мужик, крепко сложенный, накаченные запястья выпирают из-под рукавов. Черты лица крупные, массивная челюсть, кривой нос сломан ещё в юности. Из-под медного шлема выбиваются пряди седых волос. Утус Шомс одет в повседневную форму преторианца без какой-либо брони, но на боку висит внушительный бронзовый меч.
Центурион Первой манипулы ровесник витуса Окрена. Говорят, в детстве вместе собак по улицам Чёрного города гоняли. Нарт невольно напрягся. Отношения между ними не сложились ещё когда Нарта назначили центурионом Разведывательной манипулы. Да и с чего старому воину любит нового Легата? Нарт дважды обошёл его на повороте. Первый раз, когда витус Окрен назначил его Первым заместителем, и во второй, когда Нарт одел красную накидку витуса Окрена и повесил на шею золотой значок Легата.
– Утус Шомс, – намеренно спокойным тоном заговорил Нарт, – принимая дела витуса Окрена, я нашёл многочисленные финансовые нарушения, связанные с бюджетом Легиона. Конечно, со многим ещё предстоит разобраться. Но! В числе прочего я нашёл донесение от управителя Тукота о вашем недостойном поведении офицера Легиона в одном из городских кабаков. Причинённый ущерб вы полностью возместили. Однако возникает вопрос – из каких источников? На основании вышеизложенного я отстраняю вас от командования Первой манипулой с последующим заключением под стражу. Для дальнейшего разбирательства вы будете отправлены в городскую тюрьму Тивницы. А сейчас, – Нарт пристально глянул на утуса Шомса, – сдайте оружие.
Нарт, выйдя из-за стола, подошёл к утус Шомсу.
Правая рука утуса Шомса медленно потянулась к рукоятке меча. Щёки центуриона густо покраснели, глаза вытянулись в узкие щёлки. Утус Шомс часто и глубоко задышал. Старый воин с трудом сдерживает рвущуюся наружу ярость.
– Сдайте оружие, – настойчиво повторил Нарт.
Пальцы утуса Шомса коснулись рукоятки меча. Но, вместо того, чтобы отцепить ножны от пояса, центурион нервно выдернул меч.
– Сволочь! Гад! Молокосос! Убью!!!
Меч, описав дугу, взлетел над головой центуриона.
Действие быстрее мысли. Нарт, шагнув на встречу, выдернул из левого рукава острый клинок. Правое плечо вперёд. Бронзовый меч пролетел мимо, утус Шомс рубанул сверху вниз. Разворот по широкой дуге. Нарт, отскочив за спину центуриона, наотмашь полоснул клинком.
Утус Шомс рухнул на пол. Маленький бронзовый клинок вспорол ему горло. На того, кто командовал Разведывательной манипулой, кто мастерски владеет ножом, кидаться так грубо, да ещё в гневе, опасно для жизни. Нарт, стараясь сохранить равновесие, остановился. Вбитые в подкорку рефлексы сработали быстрее разума.
– Не промахнулся, – вполголоса заметил Нарт.
По тонкому бронзовому клинку медленно стекает капелька крови. Болтливый оружейник из Чёрного города не соврал, клинок действительно спас жизнь.
Утус Шомс так и остался лежать на полу. Правая рука вытянута, бронзовый меч, пробив доску, ушёл в пол. Из-под вывернутого подбородка центуриона хлещет кровь. Красная лужа разрастается прямо на глазах.
Нападение произошло настолько быстро, что преторианцы возле шкафа даже не успели сдвинуться с места. Утус Окрен до сих пор держит правую руку на рукоятке меча, а утус Милип, дежурный по Легионы, удивлённо водит глазами.
– Новый, купил недавно, – пояснил Нарт.
Присев перед утусом Шомсом на корточки, Нарт перевернул убитого на спину. Бронзовый клинок распорол обе артерии, у центуриона не было никаких шансов. Это очень хорошо, что на нём нет брони. Нарт резко воткнул клинок в грудь утуса Шомса.
– Возьми силу врага моего, – тихо прошептал Нарт и тут же выдернул клинок обратно.
Жёлтое лезвие окрасилось красным. Среди воинов ходит давнее поверье: чтобы новый клинок был прочнее, надёжней и дольше служил, его нужно искупать в крови первого же поверженного врага. Ритуал сработает только в том случае, если противник убит собственноручно. Тыкать ножом в остывший труп бесполезно, кровь должна быть свежей. Теперь бронзовый кинжал приобрёл ещё большую ценность. И завершение ритуала – вытереть клинок и руки об одежду убитого.
Нарт, убирая клинок обратно под рукав, встал в полный рост. Убивать утуса Шомса было совершенно ни к чему. Выдвинутые против него обвинения и яйца разбитого не стоят. Финансовые нарушения, конечно же, есть, но в них виновен сам витус Окрен. Единственное, что требовалось – убрать утуса Шомса с должности центуриона Первой манипулы, фактически первого заместителя Легата. Ну, посидел бы старый вояка месяц другой на тюремной баланде, а после вышел бы и отправился бы в почётную отставку. Нечестно и подло? Но иначе утус Шомс добровольно на пенсию ни за что бы не ушёл.
– Тело утуса Шомса убрать, – Нарт повернулся к преторианцам, – несите в морг и после похороните со всеми почестями. Если есть родные, известите. Чёрт побери! Зря он так! – не сдержался Нарт.
– Слушаюсь, – утус Милип неуверенно сдвинулся с места.
Дежурный по Легиону вместе с преторианцами из личный охраны подняли убитого и быстро унесли. На полу осталась большая лужа крови и красная дорожка через порог кабинета. Едва дверь закрылась, как Нарт быстро подошёл к ней и задвинул широкий засов.
– Поверь мне, Медан, – Нарт повернулся к утусу Окрену, – мне не нужна была смерть Амзула, только его отстранение. Зато ты получил весьма наглядное представление, какая грызня за власть пошла в нашей стране.
Нарт вернулся обратно к столу, но садиться не стал.
– В то, что Великий Сахем вернётся, уже никто не верит. Вот почему пятерых отличных бойцов не хватило, чтобы уберечь твоего отца. Чего скрывать: теперь я хочу довести начатое витусом Окреном до конца – занять место Великого Сахема, править Вилурой вместо него и как он. Но! Мне нужны надёжные люди.
Утус Окрен угрюмо молчит, но внимательно слушает и не возражает – хороший признак.
– Так или иначе, я освободил должность центуриона Первой манипулы специально для тебя. Витус Окрен придумал для меня должность Первого заместителя, но я упраздняю её. Центурион Первой манипулы вновь будет первым заместителем и вероятным приемником Легата. Ты согласен? – с вызовом спросил Нарт.
Молчание затянулось. Молодой Окрен, раздумывая над предложением, наклонил голову.
– Что конкретно вы от меня хотите? – наконец заговорил утус Окрен
– Выполнять мои приказы, а, главное, смотреть за Легионом. Мне придётся жить и действовать в Тивнице. В столицу я заберу двух помощников из моей бывшей манипулы, но они так и останутся помощниками, не более. В самый ответственный момент мне потребуется вся мощь и верность Легиона. И… – Нарт на секунда замялся, – я потребую от тебя клятву верности именем Великого Создателя. Мне. Лично.
Очень рискованный момент, ничего подобного раньше не было. Каждый новый преторианец, вступая в Легион, приносит клятву верности Великому Сахему и народу Вилуры в целом. Но! Присягнуть на верность конкретному человеку – такого ещё не было.
– А если я откажусь? – неожиданно спросил Медан.
– Тогда ты так и останешься центурионом Двадцать восьмой манипулы. Если не друг, то хотя бы не враг. Лет через двадцать – тридцать может быть дослужишься до Легата, а может и нет. На этот значок, – Нарт постучал пальцем по золотому символу власти, – сам понимаешь, очень много желающих. Ну а мне придётся долго и мучительно искать нового центуриона Первой манипулы, заместителя и приемника в случае чего.
Нарт улыбнулся. Расчёт верный: как и отец, молодой Окрен амбициозен.
– Последний вопрос – что у вас с моей сестрой?
– Я женюсь на Агнессии, как только закончится траур по вашему отцу.
– А она согласиться? Отец давно пытался выдать её замуж, но она мастерски отшивала всех женихов.
Замечании вполне справедливое, Нарт усмехнулся.
– Если она согласилась стать моей любовницей, да ещё каждую ночь так и норовит вытряхнуть из меня душу, то, думаю, не откажется выйти за меня замуж.
Медан недовольно поморщился.
– Не сердись, шурин, – примирительно произнёс Нарт. – Твой отец выдал мне официальное разрешение приударить за твоей сестрой. Он очень обрадовался, когда мне удалось укротить её буйный нрав. Можешь расспросить телохранителей своего отца. В тот чёрный вечер, накануне его гибели, витус Окрен узнал о моей связи с Агнессией. По возвращению домой мы собирались обмыть помолвку. Но! – Нарт виновато развёл руками, – не успели.
Всё, что нужно было сказать, сказано. Но Медан по-прежнему хмурит брови и нерешительно молчит. Он ещё молод и не научился как следует скрывать собственные эмоции. На лице молодого преторианца, как в раскрытой книге, легко читается буря противоречивых желаний.
Из него получится отличный Легат, Нарт улыбнулся самыми кончиками рта. Как и отец, Медан храбрый и честный, и так же мало способен на хитрость и подлость.
– Чёрт с вами, витус! – Медан оторвал взгляд от кровавой лужи на полу. – Я согласен.
Словно гора с плеч. Нарт на секунду прикрыл глаза. Утус Шонуч, новый центурион Разведывательной манипулы, последние месяцы был глазами и ушами Нарта в Легионе. Он собрал кучу полезной информации о царящих среди преторианцев настроениях и кто как из них воспринимает подковёрную драку за власть. Нарт сотни раз листал списки офицеров Легиона, и так и эдак прикидывал достоинства и недостатки каждого из них, выбирал и выбирал, кого же из них назначить центурионом Первой манипулы. По всём признакам утус Окрен – идеальная кандидатура. Но оставался самый главный вопрос – присягнёт ли Медан на верность?
– Спасибо, Медан, – произнёс Нарт. – А теперь подойди ко мне и опустись на одно колено.
Медан, выполняя приказ, подошёл ближе и опустился на левое колено. Нарт стащил с шеи маленький образок Великого Создателя.
– Медан Окрен, сын Опона, – держа образок на правой ладони, торжественно произнёс Нарт. – Ты клянешься именем Великого Создателя выполнять мои приказы и хранить мне верность до самого конца?
Молодой преторианец, накрыв ладонью образок, торжественно ответил:
– Клянусь именем Великого Создателя выполнять ваши приказы и хранить вам, Тау Нарт, сын Севана, верность до самого конца.
Так гораздо лучше, не стоит повторять ошибок витуса Окрена.
– Твоя клятва принята, Медан. Можешь встать, – Нарт повесил образок обратно на шею.
Едва Медан встал, как Нарт крепко обнял его.
– Теперь, парень, мы в одной лодке. Мы либо закончит жизнь под мечом палача, либо я стану Великим Сахемом, а ты Легатом Легиона преторианцев.
Отпуская нового сподвижника, Нарт добавил:
– Вместе мы сила. Помни об этом.
Раздался вежливый, но очень неуверенный стук в дверь. Не иначе дежурный по Легиону прислал молодого бойца убрать кровь.
– Иди, Медан, – Нарт устало присел прямо на стол. – Ближе к вечеру я соберу центурионов. Где-то за час до собрания я тебя вызову. Нужно будет обсудить перестановки, предстоит сменить не меньше трети офицеров. Подумай, от кого бы ты хотел избавиться в первую очередь, и кого бы хотел видеть на их месте.
Медан, козырнув на прощанье, направился к выходу. Сдвинув засов, утус Окрен вышел в коридор. В кабинет пугливо заглянул совсем молодой преторианец. Паренёк в поношенном кителе держит в левой руке большое деревянное ведро, из которого поднимается пар.
– Витус Легат! – звонким ещё совсем мальчишеским голосом произнёс паренёк. – Утус Милип, дежурный по Легиону, прислал меня навести порядок в вашем кабинете!
Паренек, смешно качнувшись в сторону, отдал честь. Вода, лизнув край, едва не выплеснулась из ведра.
– Входите, – не скрывая улыбку, ответил Нарт. – Только не нужно так орать.
Когда-то и он сам в точно таком же поношенном кителе с деревянным ведром наизготовку наводил порядок в кабинете Легата. Только крови на полу не было.
