Глава 8. Переговоры.
Там же, на другом конце торгового квартала, фатрийцы построили современную крепость. Солдаты в красных мундирах и пробковых шлемах разгуливают по верху массивных бастионов. Из амбразур торчат не чугунные монстры позапрошлого века, а современные крепостные пушки весьма солидного калибра. Ни одно по-настоящему независимое государство не потерпит на собственной территории, тем более в столице, чужой крепости с чужим гарнизоном.
Самое печальное не красные мундиры фатрийских солдат и шёлковые ткани с печатями фатрийских фабрик. Курильни опиума, грязные вонючие сараи или респектабельные салоны, встречаются буквально на каждом шагу. Некогда великий народ некогда могучего государства валяется под кайфом.
В расстроенных чувствах Саян завалился в фатрийскую же «Тихую пристань». Горло грызёт жгучее желание напиться вдрызг. Может, и в самом деле заказать в номер бутылку вина без закуси?
- Если вздуматься, это же гениальная торговая схема.
Приказчик Калин Алил изрядно накачался пивом. Молчание Саяна только распаляет его болтливость.
- В Аргунии… Ну, это, в общем, далеко, - Алил махнул рукой, - опиум в огроменных количествах делают. А толкают его здесь, в Рюкун. Как его там… А! Ласич семь с половиной, правитель типа, с удовольствием пыхтит трубкой и подданных своих приучает. Ради очередной дозы он маму родную продаст хоть в публичный дом, хоть на мясо.
Я, было дело, хотел было прихватить из Аргунии ящик другой опиума, но нельзя – приказчик Алил грустно вздохнул, - монополия, понимаешь. Вот и приходится возиться с ножами и вилками.
Вывод крайне неутешительный, - Саян вновь щёлкнул пальцами, утус Ибуж тут же поставил полную кружку с пивом, - Рюкун, в качестве противовеса менгам, решительно не годится. Случилось самое страшное, самое печальное, что только может быть – сгнила элита. Рюкун крепко сидит на опиумной трубке. Потребуются годы и десятилетия, чтобы даже до самого тупого крестьянина дошли все прелести жизни под кайфом. Народ должен переболеть наркотой, приобрести хотя бы некое подобие иммунитета. Наиболее морально слабые должны вымереть. А иначе нельзя. Только так появятся люди, которые с оружие в руках будут готовы бороться с засильем иноземцев и с дурью, которая убивает рюкунцев.
В любом случае, Саян со звоном поставил наполовину пустую кружку на барную стойку, местную элиту придётся целиком и полностью менять. На воспитание и обучение новой уйдут годы и десятилетия. Лет тридцать, сорок, а то и все пятьдесят потребуется лишь на то, чтобы вывести Рюкун из-под кайфа. Дело, конечно, благородное, но… Саян криво улыбнулся, не для этого, совсем, совсем не для этого он прибыл в Тургал. Для прогресса человечества у него есть Марнея. А на этом берегу Южного океана у него другие задачи. Главная цель очередной жизни определена и она не исцеление Рюкуна.
Если так и дальше пойдёт, то Рюкун рухнет под натиском первого же завоевателя. Вывести страну из-под кайфа можно гораздо, гораздо быстрее, только для этого потребуется обильное кровопускание. Тот же притон недалеко от загона торговцев скотом можно окружить ротой солдат, наркоманов повесть на ближайших заборах, а «честного» торговца опиумом посадить на кол, чтобы другим неповадно было. Но-о-о… Саян забросил в рот шматок солёной рыбы, мечты, мечты. Пустые и глупые мечты.
- Саян! – приказчик Алил грубо толкнул в плечо. – Слышь, что говорю? Мне компаньон нужен. В этом сраном Рюкуне всё давно поделено и огорожено. Другое дело Гунсар, там, это, южнее который. В прошлом году генерал Дартин там как раз порядок навёл. Как его там… Озара Ремана, строптивого, скинул, а на его трон более покладистого братца посадил. В Гунсар когти рвать надо. С витусом Хруновым договориться можно.
Нетвёрдой рукой приказчик Алил поднял кружку с пивом. Тонкие жёлтые ручейки стекли по его подбородку на изрядно закапанную манишку.
Дрянное дело, Саян тяжело вздохнул. Непродолжительную войну между Гунсаром и Фатрией уже прозвали Опиумной войной. Самое паршивое то, что это была новая война, совершенно другая война, не такая, как обычно.
Главная задача обычной войны – приобрести территорию, завоевать её, удержать за собой. Фатрийцам не нужна была ни одна пять Гунсара, не для этого они развязали Первую опиумную войну. Всё, что требовалось Фатрии – скинуть неугодного правителя, посадить на его место гораздо более покладистого, пробить для себя побольше выгодных законов и привилегий. Там… символические пошлины на ввоз товаров, запрет судить торговцев и прочее в том же духе.
То, как Гунсар проиграл войну, ещё долго будет позорной страницей в его истории. Большую страну с многомиллионным населением поставил на колени всего лишь десятитысячный экспедиционный корпус. И дело не в технической отсталости гунсарцев, нет.
Гунсарские солдаты обладают крайне низким боевым духом. Сплошь и рядом они оставляли хорошо укреплённые форты с кучей пушек и ещё большим количеством боеприпасов и продовольствия, едва первые фатрийские снаряды падали возле их стен. Армии в двадцать, тридцать, сорок тысяч человек разбегались перед тысячным отрядом фатрийцев после первых же выстрелов.
Да, техническая отсталость Гунсара дала о себе знать, но не до такой же степени. Если бы дух гунсарцев был бы так же крепок как у тассунарцев, то Фатрия умылась бы кровью. Но! Чего нет, того нет.
- Так вот.
С громким стуком приказчик Алил уронил пустую кружку на барную стойку. От неожиданности Саян вздрогнул.
- План таков: - приказчик Алил пьяно рыгнул, - берём у Хрунова ящик другой дури, дуем в Гаодан, это столица Гунсара сраного, и заводим собственную торговлю ханкой, - приказчик Алил стёр пивные усы, на его оплывшем лице всеми цветами радуги играет самодовольство.
Ну да, по началу придётся самим дурь толкать. Там, это, сарай какой-нибудь сляпать. Трубки, лампы оптом дешевле взять. Мальчишка, ну, который, это, трубки заряжать, у меня есть на примете. Ловкий, подлец. Зато потом… Развернёмся… Научим гунсарцев цивилизации! Ханку напрямую из Аргунии гнать будем, - приказчик Алил замахал руками. – Главное, самому эту дурь не курить.
Саян молча закинул в рот кусок солёного карася. По площади, количеству населения и ресурсов Гунсар раза в три больше Рюкуна, только на роль противовеса менгам годится ровно в три раза меньше. Гунсар не является единым централизованным государством, вот в чём проблема. Он застрял на стадии феодальной раздробленности. Графы, бароны, князья, или как они там на гунсарском, зубами и рогами держатся за свою независимость.
Что самое противное, с помощью пушек и ружей фатрийцы прижали к ногтю всех без исключения феодальных правителей, но… В объединённом Гунсаре, едином централизованном государстве, они заинтересованы ещё меньше недобитых феодалов. Да ещё торговля опиумом. В недалёком будущем Гунсар разделит участь Рюкуна. Приказчик Алил, наркобарон доморощенный, яркое тому подтверждение.
Пока выводить из-под кайфа Гунсар не требуется. Но объединить его… ещё целая жизнь потребуется. О модернизации, индустриализации и создании полноценного противовеса менгам не может быть и речи. Быстрее бараны договорятся между собой и загрызут волка.
На душе грустно и муторно. Саян в раздражении оттолкнул от себя пустую кружку. И вряд ли отличное пиво «Тихой пристани» тому виной. Захотелось дать болтливому Алилу в морду, покинуть постылый уют таверны и выйти, выскочить, на свежий воздух.
- Я, это, проветриться, - Саян высыпал на барную стойку десять медных совиртов.
- Э-э-э! Погодь! – приказчик Алил от удивления выпучил пьяные глаза. – Так ты согласен или нет?
«Тихая пристань» находится рядом с портом. Узкая кривая улочка, больше похожая на пыльную тропинку, вывела прямо к ряду насыпных причалов. Тёмными силуэтам выстроились торговые суда. Словно яркие звёздочки на фальшбортах сияют фонари. Возле высокого штабеля тюков с хлопком сторож, старый моряк в драной рубашке с закатанными рукавами, подозрительно покосился на Саяна, но ничего не сказал.
Саян остановился у причала. Тишина. Над головой яркое звёздное небо. Свежий морской ветерок слегка рассеял в голове пивные пары. Бриги, флейты, шхуны примостились возле каменой ограды причала, словно уставшие после долгой дороги путники. Мостки и трапы убраны. Лишь изредка свет фонаря заслонит заспанное лицо моряка. Только утром, с первыми лучами Геполы, большой порт вновь наполнится шумом и гамом, вновь завертится бесконечный цикл погрузки – разгрузки. А пока над причалами и набережной царят тишина и сонное спокойствие.
Кожаные каблуки чуть слышно шуршат по каменным плиткам. Саян, не зная куда и зачем, побрёл по причалу. По левую руку красавиц бриг, убранные паруса висят под реями толстыми белыми свёртками. На носу большими буквами по-марнейски вырезано «Чайка». Саян тупо уставился на название.
Может… и в самом деле вернуться в Марнею? Посвятить очередную жизнь прогрессу человечества. Очень даже благородная цель. Так ведь.. И так каждая вторая жизнь принадлежит ей. Или, Саян обернулся. На противоположной стороне причала из темноты выступает шлюп. На грот-мачте лениво колышется сине-белый полосатый флаг. Стирия – тоже вариант.
Гражданская война в Стирии между людьми на севере и менгами на юге в самом разгаре. Бывшие рабы и в самом деле зубами держатся за каждый город, за каждую деревню, хутор, переправу. Недавно им вроде как удалось отбить наступление федеральной армии на Набэк, крупный город на юге Стирии, столицу никем не признанного государства Янгор.
Отличный вариант! Саян подошёл ближе к стирийскому судну. На носу в потёмках едва можно разобрать название: «Гордый». Стирийцы принимают в федеральную армию всех, у кого пять пальцев на обоих руках. Можно будет сделать головокружительную карьеру. Это в мирное время продвижение в чинах и званиях идёт медленно и со скрипом, а во время войны после каждого более-менее крупного сражения появляется куча вакансий. Заодно можно будет наладить отношения с Марнеей.
Саян повернул голову. Дальше по причалу ещё один шлюп. На корме висит красно-белый флаг. Турмана, колония Марнеи на материке Ларж. Не-е-е! Отпадает сразу. Турманцы ещё не успели забыть, кто именно спас их от независимости. Фанатики с революционными идеями вместо мозгов до сих пор собираются в конспиративных кабаках для политических попоек. Всю жизнь придётся упорно доказывать, будто ты ни сын, ни внук, ни сват Саяна Коста.
Возле края причала бриг из Дорманы, самого развитого государства менгов на материке Чалос. Большой фонарь на фок-мачте освещает палубу. Из-за фальшборта высунулась заспанная физиономия менга. Даже в жёлтом свете фонаря матрос похож на золотого истукана. Глаза бы не видели! Саян насупился. Словно издеваясь, моряк принялся тереть глаз четырёхпалой рукой. Морду что ли набить? Не стоит шум поднимать. Моряк недовольно буркнул под нос и снова скрылся за фальшбортом.
Дормана… Саян перевёл взгляд на фонарь на фок-мачте, ночная мошкара тычется в грязное стекло. Отличный вариант! Направиться в логово заклятого врага и навести там шороху. Великая цель и великая месть – две главные, они же единственные, партии в долгой, очень долгой жизни на Миреме.
Если отправить на тот свет сотню другую лучших представителей желтолицых, то Дормана самым натуральным образом споткнётся на пути прогресса. Только, Саян отвернулся, толку чуть. Это раньше, три-четыре тысячелетия назад, можно было нанести большой урон, но только не сейчас. Сейчас менгов слишком много. Расплодились, кролики четырёхпалые. Политическая и научная элита Дорманы насчитывает тысячи менгов. Убийство трёх-четырёх сотен погоды не сделает. Да и сейчас время для великой цели, великая месть подождёт. Тогда, Саян рассеянно глянул по сторонам, что же делать?
Самый важный вопрос повис в воздухе. Как и три месяца назад в жилой пещере в «Там, где живёт вечность», сомнения раздирают душу на кусочки. Только на этот раз решать нужно быстро. Кошелёк с золотыми и серебряными виртами во внутреннем кармане рубашки не бездонный. Через месяц другой будет не до глобальных проблем, придётся думать об элементарном пропитании и крыше над головой.
Не то, не то. Всё не то! Саян остановился на краю причала. Внизу тёмные воды моря Окмары тихо лижут зелёные от водорослей камни. Варианты есть, некоторые из них очень даже заманчивые, но… Саян в раздражении пнул сухую головёшку, они отвлекают от самого главного. Если не сейчас, то лет через пятьдесят, сто, двести проблема с противовесом менгам встанет в полный рост и даст кулаком между глаз. Не исключено, что Дормана тем или иным образом возьмёт под контроль все государства менгов как на самом Чалосе, так и на Колбане, на материке на другой стороне Янтарного океана.
Кстати, почему пусто? Саян глянул по сторонам. Место возле каменного причала совершенно свободно. Непорядок. Как рассказывали моряки на «Имбире», Тургал очень загруженный порт. Бывало ни раз и не два, что флейту приходилось торчать на внешнем рейде в ожидании свободного места у причалов. Наверняка ещё сегодня вечером до наступления темноты с этого самого места отчалило какое-нибудь судно на юг, в сторону выхода из порта.
«На юг… На юг…» Саян задумчиво уставился на далёкую точку на горизонте, где должна быть та самая маленькая крепость, которая охраняет вход в гавань. А… Ведь… Саян наморщил лоб, на юге, точнее на юго-востоке, находится большой остров Тассунара. Тассунарская империя, ещё одно государство людей. Пусть не на самом материке Чалос, зато рядом, под боком.
Тассунарский архипелаг протянулся на несколько тысяч километров с севера на юг. Именно он отделяет море Окмара от вод Бескрайнего океана, самого большого на Миреме. Если прикинуть, то… Саян наморщил лоб, Тассунарская империя по площади и населению если и меньше Рюкуна, то не намного. Может быть даже больше. В Тассунарском архипелаге уйма островов.
Ныне здравствующая Тассунарская империя возникла тысячи полторы лет назад. Там, правда, три или четыре сотни лет назад шла нешуточная междоусобица. Как их там? Самураи – отличные воины, такое рубилово учинили. Зато островное положение империи как ни что иное способствует укреплению централизованной власти. Сейчас, вроде как, никаких войн на острове нет. Правда, с вестями о самой Тассунаре негусто.
А это… вариант! Саян резко развернулся на месте и скорым шагом направился прочь с причала. Эхо торопливых шагов испуганно заметалось между судами. Правда, непонятно, какой именно вариант? Может гнилой, а, может, и не очень. Но, всё же, вариант. Других крупных государств в этой части материка Чалос больше нет. Лишь только по этой причине имеет смысл проверить и эту возможность.
Большой фонарь над дубовой дверью «Тихой пристани» зазывает запоздалых путников перекусить и отдохнуть. Саян потянул на себя дверную ручку. В Тургал каждый день заходят десятки судов. Наверняка парочка из них направляется в Нандин, столицу Тассунары. Хорошие моряки всегда нужны. В «Тихую пристань» любят наведываться капитаны торговых судов. Наверняка утус Ибуж, владелец таверны, подскажет к кому обратиться.
- Скажите, уважаемый, - Саян присел на высокий табурет возле барной стойки, - какое судно в самое ближайшее время отправляется в Тассунару?
- Ну… - утус Ибуж в глубокой задумчивости принялся протирать белой тряпочкой и без того чистую пивную кружку, - не могу знать.
- Это так? – от удивления Саян вытаращил глаза на владельца таверны.
Тот, к кому за эту самую стойку каждый день присаживаются десятки капитанов, и не знает?
- А так! – приказчик Алил оторвал голову от барной стойки.
Фатриец изрядно накачался пивом. И почему утус Ибуж ещё не кивнул мускулистому слуге отнести пьяного посетителя в одну из общих комнат?
- Проклятые тассунарцы ни с кем не торгуют, - приказчик Алил пьяно икнул. – Любому иноземцу, который только рискнёт вступить на их проклятый остров, тут же секир-башка, - пьяный фатриец выразительно провёл большим пальцем по горлу.
- Да, это действительно так, - утус Ибуж поставил идеально чистую кружку на барную стойку и взялся за следующую. – Вот уже почти три сотни лет Тассунарская империя придерживается строгой самоизоляции от внешнего мира. Время от времени на берег Чалоса морские волны выбрасывают тассунарских моряков. Так вот, специальным указом императора этим бедолагам категорически запрещено возвращаться домой. А иначе им и в самом деле отрубят голову.
Что за бред? Саян машинально щёлкнул пальцами, утус Ибуж тут же поставил перед ним полную кружку. Пивная пена возвышается над верхним краем, но не стекает по нему. Если Тассунара шарахается от иноземцев как от чумы, то… это хорошо! Только…
- Как же туда попасть? – вслух произнёс Саян.
- Как обычно – морем, на торговом судне, - утус Ибуж хитро улыбнулся.
- Вы что-то знаете? – Саян поднял полную кружку, пивная шапка качнулась и перетекла через край.
- Ну, как сказать, - утус Ибуж вновь принялся протирать белой тряпочкой и без того чистую кружку.
Владелец таверны до последнего тянет удовольствие. Или надеется продать информацию? Только ничего у него не выйдет. Саян не спеша, смакую каждую каплю, сделал несколько глотков. Отличное пиво, свежее. Играть в ожидание можно и вдвоём. Однако пауза затягивается.
- Утус Ибуж, - Саян смахнул с губ пивные усики, - я, ведь, могу у других спросить.
Владелец таверны нахмурил брови и сжал губы.
- На самом деле в Тассунаре есть пара факторий, Фатрии и как раз Марнеи, - утус Ибуж резко поставил кружку на барную стойку, - только не в столице, а в маленьком городишке Давизун. Бухта там такая узкая, что два фрегата ни за что не поместятся. Коль ты марнеец, то вполне можешь прогуляться по Давизуну. Но если хотя бы попытаешься высунуть нос за его пределы, то и в самом деле секир-башка, - утус Ибуж выразительно провёл пальцем по горлу.
- Так если фактории всё так есть и суда туда ходят, то почему вы не в курсе? – Саян вновь взял пивную кружку.
- Тассунарцы разрешают заходить не более пяти судам в месяц. Не так давно из Рюкуна и Гунсара они допускали по десять судов, но только самих рюкунцев и гунсарцев. Ну а так как сейчас ни Рюкун, ни Гунсар флота больше не имеют… – утус Ибуж выразительно развёл руками, белая тряпочка, словно белый флаг поражения, зажата между пальцами.
Рюкунские и гунсарские купцы не выдержали конкуренции с Фатрией и разорились – мысленно закончил Саян. Хотя… Это ещё лучше. Иноземное влияние в Тассунаре должно быть едва отличным от нуля. Любой нормальный император не даст травить своих подданных, бесценных налогоплательщиков, опиумом. Правда, Саян мысленно одёрнул сам себя, как бы условия на острове не оказались бы ещё более паршивыми. В любом случае Тассунара стоит того, чтобы навестить её. Другой альтернативы просто нет.
- Так, может, всё таки припомните хотя бы одно судно, которое в ближайшее время направляется в Давизун? – Саян поднял глаза на утуса Ибужа.
- Увы, не припомню, - владелец «Тихой пристани» развёл руками.
- Проклятье, - тихо, в пивную кружку, ругнулся Саян, пивные хлопья едва не заляпали глаза.
Как бы то ни было, Саян поднялся на ноги, пора спать. Ночь на дворе. Обеденный зал «Тихой пристани» опустел. Посетители разошлись по домам, либо по номерам. Вот уже утус Ибуж выпроваживает самого последнего моряка.
- Зачем прибыла? Какая быть долга? – портовый чиновник в чёрной накидке с накрахмаленными плечами упрямо стоит на своём. – Какая корабля? Имя? Род?
Достал… Саян тихо выдохнул и незаметно разжал кулаки. Костяшки пальцев аж пылают от желания врезать чиновнику по холёной наглой роже, но нельзя. Да и чревато. За спиной низенького чиновника возвышаются два молодца в точно таких же накидках и широких шароварах с длинными разрезами по бокам. У всех троих на головах чудная причёска: широкий клин от лба до макушки начисто выбрит, короткая косичка на самом верху густо напомажена и загнута ровным кончиком вперёд.
Лучше не рыпаться и терпеливо отвечать на вопросы. У обоих молодцов за поясом торчат длинные мечи в чёрных ножнах. А у самого чиновника за поясом сразу два клинка, один длинный, второй заметно короче. Бронзовые заклёпки на чёрных рукоятках блестят от постоянного использования. Только дёрнись, тут же в капусту порубят. Тассунара это тебе не пугливый Рюкун и почти ассимилированный Ролозкий архипелаг.
- Имя – Саян, отчество – Яргич, фамилия – Ингал, - Саян в очередной раз представился по полной форме. – Марнея, подданный императора Марнеи.
- Какая имя? Род? Имя? – портовый чиновник злобно хмурится и, одновременно, сохраняет полное спокойствие.
С таким типом можно препираться до бесконечности, Саян с тоской глянул на аборигена. Бог знает почему портовый чиновник наотрез отказывается говорить на марнейском. А мог бы и должен выучить. Таможенник, называется.
Много сот лет тому назад Саян в совершенстве владел тассунарским, но с тех пор забыл его ещё больше, чем рюкунский. Нужные слова словно маленькие золотые рыбки из глубины пруда с трудом поднимаются к поверхности. По этой же причине кажется, будто тассунарец не говорит, а передразнивает, нарочно несёт околесицу.
- Имя – Саян, - обречённо, словно на эшафоте, в очередной раз начал Саян.
В голове яркой искоркой щёлкнула мысль. Ну конечно! И как только умудрился забыть: у тассунарцев нет ни отчества, ни фамилии, только имя и родовое имя.
- Родовое имя – Ингал. Мой род Ингал! Понимаешь! – Саян с надеждой уставился на чиновника.
Сработало. Портовый чиновник с важным видом чиркнул пару строк в длинном бумажной свитке и вновь заговорил:
- Какая причина гость? Какая время?
Прогресс! От радости хочется крепко-накрепко пожать чиновнику руку. Только, Саян покосился на рукоятки мечей за его поясом, лучше не стоит. Но… Что же ответить? Фразу «Прибыл в Тассунару дабы оценить местный уровень развития на предмет буржуазных реформ» портовый чиновник если и поймёт, то вряд ли оценит. Надо проще, понятней.
- Работа, торговать, жить долго, долго, - затараторил Саян.
- Долго? – чиновник опять сдвинул брови.
- Долго, - Саян кивнул.
На этот раз чиновник заметно дольше елозил палочкой для письма по бумажном свитку.
- Порядок, закон, почитать. Голова прочь инако.
Наконец низенький чиновник отвалил и тут же вцепился в другую жертву. Моряк, который вслед за Саяном сошёл на берег, попытался было боком, боком проскользнуть мимо тассунарца, но не успел.
- Имя? Род? Имя? – вновь загремел чиновник.
Саян прибавил шагу. Лучше по-быстрому унести ноги. Вдруг опять докопается.
Даже с первого взгляда легко понять, что Давизун маленький портовый городишко. Внутренняя гавань крошечная совсем, ширина от силы два-три километра. Единственный деревянный причал на едва живых сваях настолько мал и узок, что пришвартоваться к нему могут максимум два торговых судна. Пока, к счастью, кроме старой добротной шнявы «Морской охотник», на которой Саян добрался до Тассунары, других торговцев не видно. Дальше по набережной тянутся низенькие причалы. Большие лодки с квадратными парусами густо облепили их, словно пчёлы длинные капли мёда. Местные грузчики, крепкие парни в коротких кожаных куртках и штанах, самоотверженно перетаскивают мешки из лодок в пакгаузы на берегу и обратно.
Как рассказывал утус Ковжан, капитан «Морского охотника», у Тассунары нет крупных морских судов. Однако, как ни странно, очень хорошо развито каботажное мореходство. Джонки, те самые местные лодки с прямоугольными парусами, перевозят из порта в порт огромное количество грузов. Тассунара горная страна, крупные города тяготеют к побережью, морские дороги наиболее короткие и безопасные.
За рядом деревянных складов, больших сараев с широкими воротами, раскинулся Давизун. В основном одноэтажные лёгкие здания с серыми черепичными крышами. Слева, на взгорке, небольшая каменная крепость. Грязно-серые стены сложены из слоёных камней и немного наклонены во внутрь. Низкие треугольные крыши словно нахлобучены на прямоугольные башни. Наверно именно там живёт местный правитель. Как его там, Саян напряг память, даймё, кажется.
Тассунарцы и в самом деле не жалуют иноземных торговцев. Саяну пришлось проторчать в Тургале, столице Рюкуна, целых четыре дня, прежде чем удалось наняться матросом на шняву «Морской охотник». И то, по словам капитана Ковжана, Саяну крупно повезло. В ожидании попутного судна он мог запросто застрять в Тургале на месяц другой.
И что теперь? Саян плотнее запахнул серый кафтан. Пусть на календаре середина июля, разгар лета, однако в южном полушарии разгар зимы. Давизун не Тургал, заметно ближе к холодному южному полюсу. Пусть на улицах не видно снега, лишь слегка жухлая трава, но довольно прохладно. Ветер с моря гонит сырость. Саян глянул на небо. Серые тучки плотным строем наступают на берег. Того и гляди зарядит мелкий противный дождик. Для полного счастья ещё только простыть не хватало.
Так куда же идти? Саян в нерешительности остановился перед деревянными воротами. За спиной остались причалы, пакгаузы и почти голые грузчики. Прямо вперёд уходит серая улица. За рядами заборов возвышаются треугольные крыши домов. Не исключено, что и тассунарцы во всю валяются под кайфом в курильнях опиума. Фатрийцы подобны тараканам – залезут в любую щель, ни одна таможня не устоит перед их жаждой прибыли.
Хотя… Саян медленно развернулся. Возле единственного причала для иноземцев портовый чиновник с парой молодцов сурового вида терзает очередную жертву. Даже если торговля опиумом в Тассунаре официально запрещена, здесь могут быть свои собственные прибабахи. Например развитой феодализм, которому гнить да гнить ещё пару сотен лет. Портовый чиновник с молодцами очень похожи на марнейских дворян. Самоизоляция не только спасает Тассунарскую империю от дурного влияния извне, но и способствует застою в развитии общества.
Была, не была! Саян широко шагнул на встречу судьбе, словно гору с места столкнул. Невидимая черта между портом и городом осталась позади. Как бы не было тяжело и боязно, в первую очередь нужно обследовать город. А вынести окончательный вердикт никогда не поздно. Сможет ли Тассунара стать той самой точкой приложения сил, чтобы создать эффективный противовес менгам? Ответ придётся искать на серых улочках Давизуна, захудалого портового городка Тассунарской империи. Столица дала бы гораздо более внятный ответ. А что делать? Других вариантов нет.
И так, Саян оглянулся по сторонам, если верить капитану «Морского охотника», здесь должен быть квартал иноземцев. Хотя квартал слишком громко сказано. В Давизуне всего две торговые фактории Марнеи и Фатрии, обе рядом напротив друг друга через дорогу. Из-за высоких заборов выглядывают крыши домов. Наверно, центральные строения, а вокруг них склады, сараи и прочие вспомогательные постройки.
Из-за левого забора раздалось грозное рычание. В дырке широкой доски возле калитки показался влажный собачий нос. Самый преданный друг человека бдит. Прохожий, который торчит по среди улицы, ему не нравится.
Интересно, чьё именно имущество сторожит самый преданный друг человека? Марнейского купца Райдена, или фатрийского Олмэна? Собака разразилась грозным лаем. Впрочем, какая разница, Саян поправил лямку вещмешка на плече. Наведаться к утуса Райдену ещё будет время. А если не возьмёт, то можно будет наняться и к фатрийцу.
Собачий лай резко оборвался за спиной. Саян так и не стал стучаться ни в одну калитку из толстых серых досок. И так, вывод первый: в Давизуне нет ярко-выраженного квартала иноземных торговцев. Пара домов со всеми прилегающими постройкам ни как не тянут на столь гордый титул. Да и архитектурой они ничем не отличаются от жилищ тассунарцев. Ну, разве что, заборы выше и собаки злее.
Серая улица привела на торговую площадь. Саян не спеша двинулся вдоль торговых рядов. Центральному рынку Давизуна ох как далеко до Пасмы и Тургала – масштаб не тот. Если в столице Рюкуна торговцы хлебом занимают длинные ряды, а торговцы тканями и того больше, то в Давизуне круглыми хлебцами заставлены две, максимум три лавка. Тканями торгует целый ряд, только, Саян глянул вдаль по проходу, не такой он уж и длинный.
Зато, Саян вытянул голову, совсем не видно иноземцев. Никаких сюртуков, фигаро и курток с короткими рукавами. Лишь изредка в базарной толчее мелькнёт серая рубашка матроса с закатанными рукавами.
Продавцы и покупатели носят исключительно местные наряды, так называемые кимоно, просторные одеяния с широкими рукавами. Никаких пуговиц, полы кимоно плотно запахнуты и стянуты матерчатым поясом. У горожан побогаче кимоно из шёлка с яркими выразительными рисунками или узорами. У женщин к тому же на поясницах большие красивые банты. Тассунарцы попроще обходятся однотонной одеждой из хлопка и конопли.
То и дело навстречу попадаются крестьяне в коротких куртка, штанах до колен и в соломенных островерхих шляпах. Земледельцев легко узнать по натруженным рукам и кроткому взгляду.
Саян на всякий случай отступил в сторону. Мимо с важным видом прошёл местный дворянин. Самурай. Во! Вспомнил, как их называют. Как и на чиновнике из порта, на плечах самурая широкая накидка с накрахмаленными плечами. Широкие шаровары с разрезами по бокам издалека можно легко принять за женскую юбку. И, конечно же, за поясом обязательные атрибуты самурайского сословия. Более длинный меч, кажется, называется катаной, а более короткий вакадзаси. Язык сломаешь.
Саян улыбнулся вслед важному самураю. Память возвращается. Тассунарские слова сами собой приходят на ум. Базарный гам уже не кажется смесью пустых звуков. Ухо всё чаще и чаще выхватывает знакомые слова. Вот, например, торговец рыбой в синем кимоно и кожаном фартуке во всю расхваливает свежую морскую рыбу. Однако покупательница, зрелая женщина в жёлтом кимоно с ромбами и с чудной причёской из которой торчит длинная заколка, сомневается в свежести товара и тычет тоненьким пальчиком в запавшие рыбьи глаза.
А чем же торгуют? Саян старательно обошёл множество торговых рядов, но так и не нашёл ни одной лавки с трубками, лампами и прочими приспособлениями для курения опиума. Аж на сердце отлегло!
Прилавок торговца скобяными товарами завален ножами с клеймами на фатрийском и марнейском языках. Но, Саян пощупал пару лезвий, тассунарских гораздо больше. Продавец верещит не переставая. То и дело мелькают слова «хорошо», «дорого», «редко».
Саян махнул рукой – не нужно. Продавец скобяных товаров тут же потерял к нему интерес. Похоже, заморские ножи продают как дорогую экзотику, которая гораздо дороже местных. В лавке рядом латунный подсвечник определённо фатрийского производства соседствует с серебряными лампами и фонариками – товар явно не для бедных крестьян.
Ещё одна проверка. Горький рюкунский опыт до сих пор давит на плечи неподъёмной ношей. Так, Саян пригляделся к прохожим, самурая лучше не трогать – юмора не поймёт. А вот и подходящая жертва. Саян ускорил шаг и, как бы невзначай, толкнул плечом мужчину в простеньком чистом кимоно зелёного цвета. Тассунарец тут же развернулся и недовольно заверещал:
- Глядеть. Путь. Глаза. Затылок.
- Э-э-э… извините, - Саян слегка поклонился, нужные слова с трудом пришли на ум. – Случай. Прощение. Глаза, видеть, лавка, товар.
Тассунарец тут же сменил гнев на милость и приветливо улыбнулся.
- Внимание. Завтра. Путь хорошо, - мужчина вежливо поклонился.
Великолепно! Саян на местный манер сложил руки у груди и ещё разок поклонился. Однако тассунарец уже развернулся и пошёл своей дорогой вдоль торговых рядов.
Местные совершенно не боятся иноземцев. Мужчина, не богатый, но и не бедный горожанин и в самом деле решил, будто матрос с иноземного корабля засмотрелся на разложенные на прилавках товары и случайно задел его плечом.
Одной проблемой меньше! Саян широко улыбнулся целому миру. На душе сразу же стало легко и приятно. Однако… Мимо прошествовал важный самурай. Следом слуга в простеньком кимоно тащит большой кулёк. Осталось выяснить, насколько глубоко Тассунара погрязла в феодализме. И без расспросов видно, что местное общество носит ярко выраженный сословных характер. Самураи и только они носят накидки с накрахмаленными плечами и.
Шататься по рынку без цели и дела надоело, Саян свернул на первую же попавшуюся улочку. Похоже, здесь живут ремесленники, мастера по дереву. Небольшие почти одинаковые одноэтажные домики. Соломенные крыши, стены из бамбука и глины под тонким слоем белой штукатурки. Тассунару часто трясут землетрясения. Если что, выскочить на улицу можно прямо через стену. После лёгкий каркасный домик легко и дёшево отстроить заново.
Под навесами прямо на земле работают легко одетые ремесленники. Саян на минутку притормозил возле ближайшего дома. Давно немолодой столяр в коротком зашитом кимоно умело орудует массивным рубанком. Длинная доска лежит прямо на земле, ремесленник, вытянув левую ногу, прижимает её ребром стопы. Рядом, среди завитков свежей стружки, валяются пила и короткий нож со скошенным лезвием.
