Часть 3. Первые ступени.
Глава 1. Уважаемый торговец.
Да-а-а… Тассунарцы знают толк в оружии. В вещмешке за спиной лежит «Последний аргумент», набор боевых ножей и сюрикэнам. Но ему далеко по качеству до разложенного в этом магазине великолепия. Не говоря уже о красоте и цене.
Но! Вот что интересно, Саян заново окинул взглядом разложенный и развешенный товар. При всём богатстве выбора огнестрельное оружие отсутствует начисто. Ни одного ружья, фитильного мушкета или хотя бы дамского пистолетика, которым только мышей пугать. С чего бы это? Странно? Тассунара ещё не доросла до декоративных подделок. Это в Фатрии можно запросто купить «боевую алебарду» или «эспадон», тяжёлый двуручный меч, которыми невозможно даже чурку расколоть.
В глубине магазина на квадратных циновках подогнув под себя ноги сидят упитанный купец лет сорока – пятидесяти в добротном кимоно и напротив него молодой самурай лет двадцати пяти. Грозная катана покоится рядом по левую руку.
Купец и самурай напряжённо разговаривают. Или ругаются? Саян навострил уши. Тассунарский язык отличается необычайной вежливостью. Местные жители могут разругаться вдрызг, чуть ли не до драки и ножа под рёбра. Однако мамам не придётся затыкать детям уши, если такие окажутся поблизости. Самурай что-то упорно лопочет, а купец кивает головой, лишь изредка отвечая короткими фразами. Однако, Саян невольно подался вперёд, что-то в их разговоре не так.
Будто обычный покупатель Саян поднял за рукоятку стальной кинжал. Отличное лезвие, необычайно острое. На самом деле уши напряжённо ловят каждое слово купца и самурая.
- Жду, приходить, рад буду, жена, дочь, рад, - твердит самурай.
- Дела, много, много, рад, мочь, раз, полдень, - скороговоркой отвечает купец.
- Уважаемый, отец, дочь, радость, будет, - упорно настаивает самурай.
Так это же…
- Ай! – Саян одёрнул руку.
Острое лезвие кинжала проскочило по ногтю и едва не оттяпало кончик указательного пальца. Саян торопливо положил кинжал обратно на прилавок. Самурай и купец не обратили на него ни малейшего внимания.
Получается, Саян сунул палец в рот, молодой самурай пришёл навестить не данника, не подчинённого, а, прости господи, тестя. Да, да! Именно тестя! Местный дворянин упорно зазывает родственника в гости. Однако купец жалуется на обилие дел и не менее упорно не может посетить дом зятя и навестить родную дочь. Да и держится торговец перед самураем с парой мечей совсем не так, как полагается держаться простолюдину. Купец ещё только пальцем не тычет молодому воину в грудь.
Саян поспешил прочь. Ещё только не хватало застыть перед парочкой родственников с раскрытым ртом. Если бы вместо разговора упитанный купец начал бы глотать шпаги, а самурай показывать карточные фокусы, это было бы весьма удивительно и забавно, но не настолько же.
В сословном обществе Тассунары купцы и менялы находятся на самой низкой социальной ступеньке. Считается, что они паразиты, которые только наживаются на чужом труде, ибо сами ничего не производят, а являются всего лишь посредниками в распределении результатов чужого труда. Ниже купцов и менял только осквернённые, которые официально вообще не входят в государственную иерархию. Естественно, самураи занимают самую верхнюю ступень социальной лестницы.
Только одно могло заставить самурая забыть сословную спесь и жениться на дочери купца – деньги. Да. Да. Саян невольно прибавил шаг, душа вновь наполнилась радостью. И как только сразу не обратил внимания? На главном рынке Давизуна нет и в помине натурального обмена. Никакого бартера, покупатели и продавцы не меняют шило на мыло. В широком ходу деньги, маленькие кружочки из меди, серебра и золота. Саян улыбнулся. Собственными глазами видел, как один крестьянин протянул бакалейщику целый короб сушёного гороха, а взамен получил несколько медных монет. Другой крестьян наоборот купил у купца железную лопату и расплатился медными же монетами.
Деньги уверенно прогрызают себе дорогу. А это есть ни что иное, как развитие буржуазных отношений. В недрах тассунарского общества зреет, зреет, зреет капитализм. Голову на отсечение – Тассунара на пороге великих преобразований. Всё, что требуется – немного подтолкнуть её в нужном направлении. А дальше сама пойдёт. О-го-го как пойдёт! Поскачет, помчится!
Только, Саян перешёл на шаг, действовать надо быстро. Так называемый цивилизованный мир с помощью новейших пушек и ружей вполне может мягко и ненавязчиво убедить императора Тассунары отказаться от благословленной самоизоляции.
Утус Ковжан, капитан шнявы «Морской охотник», что-то там говорил о большой нелюбви самураев к огнестрельному оружии. Вот оно! По этой причине в магазине богатого купца-оружейника не нашлось места даже для самого маленького пистолетика, дамского пугача для мышей.
Но время ещё есть! Узкие улочки и дома вновь заиграли яркими красками. Улыбка радости и счастья растягивает губы от уха до уха. За спиной словно выросли крылья. Взлететь бы! Воспарить бы над Давизуном як птица! Саян на ходу аж подпрыгнул от восторга.
А вот и морской порт. Возле причалов россыпь джонок. Грузчики-муравьи в серых кожаных куртках курсирую с берега на джонки и обратно. Саян остановился возле кромки воды. Волны с тихим плеском накатываются на жёлтый песок и неторопливо откатываются обратно в море. Над головой с резкими криками пролетели чайки.
Тассунара отлично подходит в качестве форпоста против менгов на материке Чалос. В недрах тассунарского общества зреет, зреет капитализм. Пусть кимоно купца-оружейника выглядит относительно скромно, зато у него за спиной большой дом-магазин и куча дорого товара. Чтобы там не говорили о скромности и воздержании, однако людская натура непоколебима. Любой, у кого в загашнике хотя бы с десяток золотых монет, тем или иным образом хочет и показывает соседям и окружающим свой достаток.
Решено! Носком башмака Саян зачерпнул пригоршню песка. Он останется здесь, очередная жизнь, очередная великая цель, будет посвящена Тассунаре. А там, дальше, Саян глянул в морскую даль, Тассунара обязательно станет великим, могучим государством. Сначала она перешагнёт через море Окмара и выйдет на восточный берег материка Чалос. Именно Тассунара приберёт к рукам Рюкун, Гунсар, Анкис и прочие государства людей в этой части света и выведет их из под кайфа. Именно Тассунара железной рукой наведёт порядок, покончит с позорной торговлей опиумом и выдаст фатрийцам, стирийцам и гилканцам кровавый апперкот под нижнюю челюсть. Но даже это будет всего лишь первый шаг.
Тассунара вберёт в себя и растворит в себе все прочие государства людей на материке Чалос. Тассунара станет настолько могучей, что бросит вызов всем без исключения государствам менгов. Наступит момент, когда тассунарские солдаты возьмут штурмом Кастуну, столицу Дорманы, самого развитого государства менгов на западном, дальнем, противоположном берегу материка Чалос.
Перед глазами поплыли видения. Вот солдат в тёмно-зелёной форме зачёрпывает алюминиевым котелком воду. Подносит её ко рту, делает глоток и тут же радостно выплёвывает. Ещё бы! Вода морская. Зато зачерпнул он её на западном берегу материка Чалос. Или лучше сапоги обмыть?
Над головой пронзительно и протяжно закричали чайки. Саян дёрнулся всем телом. Пелена сладостных грёз спала с глаз, словно очнулся от приятного сна. Ну а пока за спиной отсталая феодальная Тассунара, которую ещё нужно преобразовывать и преобразовывать. Вода камень точит, алмаз шлифует. Теперь, когда найден смысл очередной жизни, начинается накатанная за тысячелетия схема. Шаг первый – натурализоваться и легализоваться.
Кратчайшим путём Саян направился в порт. Башмаки утопают в мягком песке. Следы тут же смывают ленивые волны моря Окмары. Как рассказывал утус Ковжан, капитан «Морского охотника», марнейской факторией владеет некий Ридоу Роинич Райден. Он закупает товары у местных купцов и, через доверенных лиц, отправляет их на север материка Науран.
Так какая же из них марнейская? Саян в нерешительности замер по середине улицы между двумя торговыми факториями. Ни таблички, ни рисунка, ни надписи, ни малейшего опознавательного знака. Лишь калитки и голые заборы. Та? Или эта? Чёрт, даже в голову не пришло уточнить.
Из дырки в заборе слева высунулся собачий нос. Мохнатый сторож грозно зарычал и тут же оглушительно залаял. «Швейцар» «доложил» о прибытии, Саян улыбнулся, пусть так и будет. Даже если это фатрийская фактория никто по шее не даст.
Барабанить в запертую калитку и орать во всё горло не пришлось. Громкоголосая собака старательно «доложила о прибытии». Едва Саян занёс руку для первого стука, как калитка распахнулась сама.
Невысокий тощий тассунарец в простеньком кимоно вопросительно вылупил глаза.
- Райден. Утус Ридоу Райден здесь живет? – произнёс Саян.
- Райдена, Райдена, - тассунарец широко улыбнулся и мелко, мелко затряс головой.
Угадал – одной проблемой меньше. Тассунарец шагнул назад, но тут из-под его ног высунулась собачья морда. Мохнатый сторож залаял ещё громче.
- Отстать, прочь, иди! – тассунарец ухватился обоими руками за ошейник и с трудом оттащил сторожевую собаку в сторону.
Центральный самый большой дом марнейской фактории производит странное впечатление. Его, несомненно, построили местные ремесленники на тассунарский манер. Та же каркасная конструкция, раздвижные стены и загнутые углы треугольной крыши. Только… Саян прикрыл рот ладошкой, неуместный хохот рвётся наружу. Только тот, кто руководил тассунарскими ремесленниками, явно хотел построить типичную марнейскую избу. Из-под нижнего ската брёвен выглядывает кирпичный фундамент. Высокое крыльцо с перилами. Целых четыре трубы выглядывают из-за конька крыши. Если и внутри самые настоящие марнейские печи из красного кирпича с полукруглым зевом и лежанками. Саян вновь прикрыл рот ладошкой.
Тассунарец провёл вокруг дома на задний двор. Возле распахнутых ворот деревянного сарая он остановился и громко позвал:
- Витус! Вам гост! Гост! Марнея гост!
Из полутьмы сарая показался купец Райден. Владелец торговой фактории одет как марнейский крестьянин: холщовая рубаха с закатанными рукавами и тёмно-синие штаны. Вместо ремня обычная верёвочка. Да и телом купец Райден под стать – высокий, широкий в плечах, тёмные как смоль волосы зачёсаны назад. Ему бы ещё окладистую бороду, хромовые сапоги и шапку ушанку – ну вылитый зажиточный крестьянин. Только щёки и подбородок купца тщательно выбриты, на ногах сандалии на толстой подошве, а на голове широкая соломенная шляпа. В Давизуне, даже в разгар зимы, достаточно тепло, чтобы сопреть в марнейских сапогах и шапке-ушанке.
- Ну! Где тебя черти носили, Саян из рода Ингал? – недовольно прогудел утус Райден.
Слова приветствия застряли в горле.
- Кхм-м-м, - прокашлялся Саян. – Простите?
- С самого утра Чои Андал, чиновник портовый, прибегал с уточнениями, - утус Райден усмехнулся. – Бегал тут, руками махал, бумажкой тыкал. Орал всё: почему заранее не предупредил, почему на учёт не поставил, голову отрублю, оштрафую. А я ни сном, ни духом.
Понятно, Саян расслабленно усмехнулся. Теперь ясно, откуда у купца такая осведомлённость.
- Что? И в самом деле работа нужна? – утус Райден грозно сдвинул брови, ну совсем как самурай у городских ворот.
- Да, это действительно так.
- А что ты умеешь? – утус Райден придирчиво, словно жеребца на базаре, оглядел с ног до головы. – Сразу говорю: грузчик мне не нужен. Ты не смотри, что местные, - купец ткнул пальцем в слугу-тассунарца, - тощие. Они двужильные.
- Что вы, уважаемый, - притворно воскликнул Саян. – Я обучен грамоте. Могу работать не только руками, а ещё секретарём, делопроизводителем, счетоводом, переводчиком. В совершенстве владею фатрийским и гилканским.
- Ну, - утус Райден небрежно махнул рукой, - это ни к чему.
- Великий Создатель одарил меня способностью к иноземным языкам, - продолжил Саян. – Уверяю вас: не пройдёт и года, как я в совершенстве выучу тассунарский. Причём не только устную речь, а так же чтение и письмо.
Утус Райден хитро прищурился. Судя по ломаному марнейскому слуги, купец так и не удосужился выучить тассунарский.
- Я не просто шатался по городу и любовался местными красавицами. Заодно успел выучить несколько местных слов. Вот это, - Саян показал на тассунарца, - называется кимоно. На ногах у него гэта. А это не носки, а так называемы таби. Тот чиновник с двумя мечами – самурай. Я даже могу сказать, как называются его мечи – катана и вакадзаси. Вот.
- О-о-о, - брови утуса Райдена вытянулись от удивления. – Молодец! Теперь верю. Толмач мне действительно нужен. А то местные купцы хитрые. Каждый улыбается в тридцать два зуба, а что у него там на уме, о чём он там между собой талдычат – бог его знает.
Ну точно! Утус Райден относится к тому типу людей, которые не только не умеют и не хотят учить чужие языки, а ещё упорно отказываются принимать чужую культуру. Уж не под чутким ли руководством утуса Райдена был построен этот замечательный дом? Быстрей всего так оно и было.
Как правило, купцы старательно изучают чужие языки, особенно если живут в чужой стране годами. Утус Райден сопротивляется местному влиянию как только может. Судя по говору слуги, сопротивляется купец весьма успешно. Тассунарский он так и не выучил.
- Ладно, беру тебя на работу. Будешь у меня бухгалтерию вести. Мне действительно марнеец-переводчик нужен. Так что учи тассунарский, а то местным хитрым рожам верить ни на грамм нельзя. О заработке твоём чуть позже поговорим, пока с тебя хватит двух виртов в месяц и мой стол.
Эй! Ты! – утус Райден повернулся к слуге. – Комната, угол, веди, показать.
- Угол, угол, показать – на дурном марнейском отозвался слуга.
Утус Райден вновь скрылся в полумраке сарая.
- Уважаемый, - слуга и в самом деле улыбается во все тридцать два зуба. – Моя, моя иди. Угол, комната, показать.
- Благодарю вас.
Способностью к языкам действительно одарил сам Великий Создатель. Причём способность двойная. Саян действительно может в короткий срок выучить любой иноземный язык. Так много тысячелетий назад ему хватило нескольких месяцев чтобы с нуля, под руководством простого крестьянина, выучить благородный иссари, язык менгов.
За очень, очень долгую жизнь на Миреме Саян выучил все без исключения языки людей и менгов. С годами невостребованные навыки забываются, в том числе иностранные языки. Если возникает необходимость, то, по сути, нужный язык приходится не сколько учить, а вспоминать.
Почти шесть столетий тому назад Саян уже жил в Тассунаре и добился должности великого советника, очень высокого поста при императоре Гобане Нидане. Так что года с лихвой хватит, чтобы вспомнить и подучить тассунарский. Причём не грубый говор крестьян, ремесленников и прочих простолюдинов, а замысловатую утончённую словесную вязь хорошо образованных аристократов.
Слуга привёл Саяна в угловую комнату в центральном доме. Узкое, меньше двух метров, помещение, зато длинное, больше четырёх. В углу широкая кровать без белья, одеяла и матраса. Лишь тонкий слой пыли на голых досках. Письменный стол и пара стульев тоже покрыты пылью. Квадратное окошко выходит на север.
Старый стул натужно скрипнул, когда Саян осторожно присел на него. Да-а-а… Похоже, комната пустует давно. Впрочем, от марнейской мебели всё равно нужно будет избавиться как можно быстрее. Для полной натурализации нужно жить как тассунарец, одеваться как тассунарец, есть и спать как тассунарец и сидеть как тассунарец. Последнее особенно важно: именно по неумению сидеть на полу подогнув ноги тассунарцы в первую очередь распознают иноземцев. А это значит циновки вместо стульев, матрас-футон вместо кровати, низенький столик вместо письменного стола, палочки вместо ложки и гусиного пера, кимоно с матерчатым поясом без пуговиц вместо рубахи и штанов.
Заодно нужно будет придумать, как именно помочь Тассунаре. Вариантов и возможностей много. Саян выглянул в окно. На дворе утус Райден во всю распекает местного слугу. Тассунарец стоит смирно с опущенной головой, марнейская брань обильно льётся ему на лысину. Вряд ли он понимает с какими представителями животного мира его сравнивает утус Райден, но по интонации и красному лицу купца это точно ни лев, ни орёл, ни снежный барс или благородный олень.
Марнейская торговая фактория и купец Райден не более, чем промежуточный этап. Чтобы помочь Тассунаре, нужно. Гражданство как никогда особенно актуально. В личине иноземца ничегошеньки не добиться. Зато потом можно будет сделать карьеру хоть военного, хоть чиновника. Хотя, Саян провёл пальцем по пыльному столу, на столешнице осталась длинная полоса, в самураи лучше не записываться. Тогда выбор невелик: либо торговля, либо деньги в рост.
Саян в очередной раз повернулся к большому зеркалу левым боком. Только сегодня утром портной принёс. Хлопковая светло-синяя ткань с более тёмной каймой по краям широких рукавов и подолу. Ещё пояс завязать.
- Какая честь, витус, какая честь, - Гиор, слуга и помощник из деревни Уранд, что недалеко от Давизуна, поправил на пояснице хлопковый пояс. – В таком чудном кимоно они точно примут вас за одного из своих.
Хлопковая ткань практичная и добротная заметно дешевле шёлка. В таком одеянии, Саян вновь крутанулся перед зеркалом, он как никогда похож на тассунарского купца, в меру состоятельного, чтобы позволить себе шить одежду на заказ, и, одновременно, бережливого, как полагается хорошему купцу.
- Какая честь, - в очередной раз восторженно прошептал Гиор.
- Таби подай, - Саян повернулся к слуге.
- Да, витус, - Гиор быстро поклонился.
Через неделю после начала работы у купца Райдена Саян выбросил из своей комнаты марнейские кровать, стол и стулья. Вместо них приобрёл матрас-футон, три циновки и небольшой столик для письма. Тогда же Саян купил на рынке своё первое настоящее кимоно их хлопка, правда, с чужого плеча. Сложней всего было научиться сидеть на полу, подогнув под себя ноги. Пришлось потратить массу усилий и нервов, на подъёмах обоих стоп выступили кровавые мозоли. Однако именно так тассунарцы в первую очередь распознают иноземцев.
Утус Райден только повертел указательным пальцем у виска, когда в первый же день Саян предпочёл питаться вместе с местными работниками. Как выразился купец, отказался от «доброй старой говядины и ложки» в пользу «маринованных редисок и палочек». Под вежливые советы и улыбки тассунарцев Саян быстро освоил палочки для еды, научился есть ими варёный липкий рис и выучил местный язык. Гиор из Уранд стал первым учителем тассунарского языка.