Глава 2. Начать своё дело.
Целый год на оплату уроков Саян спускал практически весь свой заработок, но оно того стоило. Под мудрым и терпеливым руководством витуса Танжея Саян овладел в совершенстве благородным раномату, изысканной словесной вязью образованных самураев и придворных. Заодно научился писать, читать, выучил хорошие манеры и этикет. Неудивительно, что владея благородным раномату, Саян легко нашёл общий язык с купцами из «Иноземной гильдии», единственного объединения купцов из десяти человек во всей Тассунаре, которой власти доверили столь щекотливое дело, как торговля с иноземцами.
Только, к сожалению, пришлось убрать подальше «Последний аргумент», набор фехтовальных и метательных ножей вместе с сюрикэнами. Если как иноземец он имеет право носить их чуть ли не в открытую, то как почти тассунарец – нет. По местным законам простолюдинам категорически запрещено не то что носить, даже хранить дома боевое оружие. Конечно, запрет не распространяется на кухонные ножи и топоры для колки дров. Только вряд ли местный судья поверит, будто сюрикэном очень удобно чистить рыбу, а парой фехтовальных кинжалов отгонять комаров.
Сегодня состоится венец двухлетних усилий, своеобразный экзамен – Саян получил приглашение, красивую открытку с изображением бамбуковой рощи на берегу ручья, в «Золотой чертог», в самый дорогой и престижный ресторан Давизуна. Тассунарские купцы горят желанием познакомиться с любознательным иноземцем, который не только говорит на благородном раномату и носит кимоно, а ещё умеет сидеть на полу как самый настоящий тассунарец. Последнее, как не сложно догадаться, интересует уважаемых купцов больше всего.
Саян вздрогнул от собственных мыслей. Если он сегодня не облажается, то перед ним раскроются новые возможности и весьма заветные перспективы. Ох! Не сглазить бы.
Открытка с бамбуковой рощей возле ручья сама по себе из ряда вон. Тассунарские купцы предпочитают вести переговоры с иноземцами либо у себя в конторах, либо прямо на рынке. В «Золотой чертог», своеобразный штаб «Иноземной гильдии», иностранных подданных никогда и ни разу не приглашали.
Саян самодовольно улыбнулся собственном отражению в зеркале. Он будет первым и не только потому, что в совершенстве овладел благородным раномату. Утус Олмэн, владелец фатрийской фактории в Давизуне, намного раньше выучил тассунарский и очень даже неплохо. Нет, Саян единственный, кто перенял образ жизни тассунарцев. Местные купцы по мимо собственной воли всё чаще и чаще принимают Саяна за своего.
Ну всё! Хватит глазеть на себя любимого, пора идти. Саян отвернулся от зеркала. Новенькие таби немного скользят по натёртому полу. На улице, перед самым спуском с крыльца, Саян легко поддел соломенные сандалии – ещё одна вещь, которую напрочь отказался принимать утус Райден. Верёвочные петельки вошли в точно прошитые зазоры между большими и остальными пальцами стоп. А зря, между прочим, отказался: носки таби и соломенные сандалии очень подходят к климату Тассунары. Зимой в таби тепло, а летом их можно легко снять или поменять на более тонкие и прохладные. Соломенные сандалии приятно пружинят под ногами. Одно плохо – снашиваются быстро. Правда, и стоят дёшево.
Ресторан «Золотой чертог» находится совсем недалеко через квартал и улицу. Возле калитки Тузик, большой лохматый пёс, который самоотверженно облаял Саяна в первый день знакомства, радостно завилял хвостом и лизнул руку.
- Хороший пёс, хороший, - Саян на ходу потрепал Тузика за загривок.
Конечно, Саян вышел на Иноземную улицу и аккуратно задвинул за собой калитку, можно было бы нанять четырёх мускулистых парней с крепкими спинами и паланкином, чтобы с шиком прибыть ко входу в ресторан. Только среди тассунарских купцов ценится бережливость. Ибо мотовство является преступлением как перед предками, которые оставили тебе капитал, так и перед потомками, которых ты лишаешь капитала. Саяну по статусу не положено владеть собственными носилками. Хотя, если разобраться, корни рачительности тассунарских купцов в другом: выпячивать собственное богатство на показ то же самое, что дразнить голодную собаку сахарной косточкой. Самураи, правящее сословие Тассунары, с каждым годом нищают всё больше и больше. А вот катаны и вакадзаси за поясом у них по-прежнему очень острые.
«Золотой чертог» находится на пересечении Анютинской улицы и Куринного прогона. Ресторан очень похож на дом богатого самурая: двухэтажное квадратное здание с белыми стенами и узкими окнами. Над дверью широкая вывеска. Первый этаж занимает просторный зал для публики попроще. На втором, на широких антресолях, отдельные комнаты для самых почётных гостей.
Говорят, Саян улыбнулся, в «Золотом чертоге» установили самый настоящей клозет, модную новинку времени. Теперь дорогим гостям не приходится покидать уютные залы и выходить на улицу в дождь и снег ради «удобств во дворе».
Возле входа в ресторан слуга в безукоризненном белом кимоно подобострастно поклонился. Саян, проходя мимо, кивнул в ответ. Вот и подвернулся повод узнать, насколько же на самом деле удобен тёплый клозет.
Обслуживание в ресторане на высшем уровне. Стройные официантки скользят между столиками тихо и незаметно, словно приведения тёмной ночью среди могил. Фарфоровые чашки всегда чистые до скрипа. Над каждым столиком висит большая бумажная люстра с двумя – четырьмя масляными светильниками. Но и цены в ресторане под стать обслуживанию. Чашка риса в «Золотом чертоге» стоит в два-три раза выше, чем в обычной харчевне или чайной. Наверно по этой причине купцы «Иноземной гильдии» забыли о бережливости и регулярно встречаются в ресторане. Для многих самураев «Золотой чертог» не по карману. Всё меньше шансов нарваться на нищего, но гордого и заносчивого завистника с парой мечей.
Как и во всех тассунарских домах небольшой проход во внутрь ресторана с земляным полом считается продолжением улицы. Саян, держа спину прямо, легко скинул соломенные сандалии и вступил на деревянный настил в одних таби.
- Утус, - миловидная служанка в чёрном кимоно с большими красными цветами вежливо поклонилась, - вы тот самый иноземец?
- Да, уважаемая, - Саян вежливо поклонился в ответ.
Глаза миловидной служанки расширились от удивления. На щеках сквозь белила проступил румянец.
- Прошу вас следовать за мной, - служанка быстро справилась с изумлением и вновь вежливо поклонилась.
Ещё одно отличие Тассунары от Марнеи: здесь нет обеда. Точнее, горожане кушают дважды в день, утром и вечером. Лишь крестьяне, которым приходится очень много физически работать на свежем воздухе, обедают днём в самый солнцепёк, когда полоть грядки или чинить дамбы на рисовых полях всё равно невозможно.
Чёрная лестница на второй этаж хорошо освещена бумажными люстрами. Сквозь тонкую бумагу огоньки масляных ламп похожи на маленькие пульсирующие сгустки. Саян ухватился левой рукой за перила, новенькие таби слегка скользят по ступенькам. Ещё только шлёпнуться не хватало! Сердце и так бешено колотится от волнения. Сейчас, именно сейчас, окончательно выясниться, насколько хорошо он вжился в образ тассунарца. В случае провала пренебрежительного смеха и сальных шуток не будет. Лишь на лицах уважаемых купцов отразятся вежливые до жути улыбки, что ещё хуже. Господи, Саян оторвал руку от перилл, всё нервы проклятые.
В просторной комнате уже собрались члены «Иноземной гильдии». Раздвижная стена с узким оконцем сдвинута в сторону. Дневная жара пошла на спад, в комнате, больше похожей на веранду, царит приятная прохлада. Вдали, за крышами одноэтажных домов, отлична видна зелёная гладь бухты Давизуна. Живописные горные отроги с зелёными мазками лесов с обоих сторон подступили к ней, словно зажали в тиски. Тассунарцы обожают прекрасные виды.
Низенькие столики расставлены широким кругом. На каждом уважаемом купце «скромное» сшитое на заказ кимоно из хлопка высшего качества. Однотонные одежды расшиты геометрическими узорами из полос, ромбов, кругов. Полно различных цветов, хризантем, лотосов, лилий. На чёрном кимоно утуса Щупра Фурнака, главы гильдии, вышит золотой дракон с распахнутой пастью, когтистые крылья разведены широко в сторону. На небольшой подставке рядом с главой гильдии лежит катана, вакадзаси, как и полагается, заткнут за вышитый пояс. Подобные наряды, Саян ещё раз окинул взглядом купцов за низенькими столиками, не по карману большей части самураев, не говоря уже о простых горожанах.
- Добрый вечер, уважаемые, - Саян, как полагается по этикету, опустился на колени и низко поклонился. – Для меня большая честь присоединиться к вашему обществу.
На лицах купцов мелькнуло одобрение вместе с удивлением. Только с четырьмя из них, включая главу гильдии, Саяну довелось вести дела. Остальные непременно ждали от иноземца ломаного «Добрага вечеру, увжаемы». А так «обезьянка» и в самом деле заговорила на благородном раномату с нужными интонациями, склонениями и ударениями. Большая часть тассунарцев совершенно искренне считает, что иноземцы вообще не способный худо-бедно выучить тассунарский язык.
- Приветствуем вас, уважаемый Саян, - утус Щупр Фурнак вежливо склонил голову. – Мы рады видеть вас в нашем обществе. Прощу вас, присоединяйтесь.
Специально для Саяна напротив главы гильдии пустует точно такой же столик с маленькими резными ножками в виде кошачьих лапок.
- Благодарю вас, - Саян ещё раз коснулся лбом прохладных досок пола.
Вздох удивления прокатился по ряду купцов, когда Саян, поджав ноги, легко и непринуждённо присел за столик. «Обезьянка» не только говорит, а ещё умеет правильно сидеть.
Удивление уважаемых купцов легко понять, Саян машинально разгладил складки кимоно. Если на ломаном раномату иноземцы худо-бедно ещё могут говорить, то вот сидеть на полу на корточках – никогда. В быту тассунарцев начисто отсутствую стулья и столы на высоких ножках. Лишь изредка очень важный самурай может присесть на очень низкую табуретку и то лишь на улице.
- Саян Ингал, - мягко заговорил утус Фурнак, глава гильдии, - вы из благородного самурайского рода?
- Никак нет, уважаемый, - искренне ответил Саян. – В вашей прекрасной стране два имени носят либо урождённые самураи, либо те, кто получил привилегию носить два меча за поясом. В Марнее, откуда я родом, ситуация иная.
На моей родине у каждого человека, даже у самого бедного, не одно и даже не два, а целых три имени.
Купцы удивлённо переглянулись.
- Да, уважаемые, и в этом нет ничего странного, - в свою очередь Саян с трудом скрыл улыбку. – У каждого подданного марнейского императора кроме своего имени есть ещё так называемое отчество, имя его отца, и фамилия, что примерно соответствует тассунарскому родовому имени. Честность не позволяет мне лгать. Я простолюдин, мой отец городской ремесленник, сапожник. Если следовать традиции вашей страны, то мне следует называться Саян из Марнеи.
- Да, вы правы, - легко согласился глава гильдии. – Вы имеете полное право носить три имени, согласно обычаю вашей страны. Я прав, уважаемые? – утус Фурнак поочерёдно глянул на товарищей по гильдии.
Купцы согласно закивали.
- А сейчас я предлагаю перекусить.
Утус Фурнак громко хлопнул в ладоши. Раздвижная дверь с лёгким шорохом отошла в сторону. Официантка «Золотого чертога», молодая женщина в ярко-розовом кимоно, грациозно внесла изящный фарфоровый сосуд с длинным горлышком. Саян тут же поднял со столика маленькую чашечку.
Торжественный ужин традиционно начинается с маленькой чашечки подогретого сакэ. Согласно этикету рисовую водку наливает женщина: жена – мужу, хозяйка дома – гостям, или, как сейчас, официантка – посетителям ресторана.
- Уважаемые! – утус Фурнак поднял полную чашечку. – Я предлагаю выпить за бережливость и процветание. Да подарит Великий Создатель каждому из нас здоровье и мудрость.
Одним глотком Саян опрокинул чашечку сакэ. В Марнее водку традиционно пьют охлаждённой. Но, Саян сглотнул слюну, в подогретом сакэ своя прелесть.
Раздвижная дверь снова зашелестела. Официантки «Золотого чертога», словно артистки на сцене тетра но, внесли подносы с угощением. Совсем молодая девушка, почти подросток, поставила на стол перед Саяном чашки с традиционным супом мисо, маринованной редькой, жаренной в масле рыбкой и куриной грудкой. Все блюда тщательно и ровно порезаны на маленькие кусочки. Варёный рис, без которого не обходится ни одна трапеза, будет позже.
Торжественный ужин – очередное испытание. Для тассунарцев ложка и вилка – большая экзотика. Саян про себя усмехнулся. Последним на низенький столик официанта опустила тонкие деревянные палочки в бумажной салфетке.
И вновь лица уважаемых купцов напряглись от ожидания. Саян, как ни в чём не бывало, развернул салфетку и взял палочку. Ну не зря же он тренировался больше двух лет. В супе мисо плавают кусочки варёных овощей и свежие листочки зелени. Красновато-коричневая жидкость лишь слегка колыхнулась, когда Саян поднёс фарфоровую чашку ко рту. Ловко орудуя палочками, Саян подцепил и закинул в рот зелёный листочек.
Уважаемые купцы одобрительно закивали головами, «учёная обезьянка» преподнесла очередной сюрприз. Знали бы они, Саян в несколько глотков ополовинил мисо, сколько ему пришлось опрокинуть на себя чашек с супом, прежде чем пальцы приобрели видимую лёгкость и непринуждённость.
Под мелькание палочек завязался лёгкий непринуждённый разговор. Степенные купцы говорят о погоде, о видах на урожай (многие из них торгуют рисом) и даже о делах за пределами империи. Пусть Тассунара крепко держится за самоизоляцию, но новости Большого мира всё же достигают её берегов вместе с иноземными купцами. Больше всего уважаемых торговцев волнует война между Фатрией и Гунсаром, которая закончилась чуть больше трёх лет тому назад. Интерес вполне оправдан: фатрийскую боевую эскадру часто видели рыбаки. Больше исполинских размеров линкоров и фрегатов необразованных простолюдинов поразил гром пушек. Да и сама война шла рядом совсем, на другом берегу моря Окмары.
В свою очередь Саян рассказал о своём путешествии в Тургал, в столицу Рюкуна. Почтенных купцов поразили курильни опиума, где и простолюдины и благородные одинаково валяются в наркотическом угаре. А засилье иноземных товаров на рынках Тургала напугало их самым натуральным образом. Завершает торжественный ужин варёный рис.
Тассунарцы варят рис в малом количестве воды. К тому моменту, когда его признают готовым, вода либо испаряется, либо впитывается в зёрна. Таким образом рис превращается в клейкую массу, зато его очень удобно есть палочками. И на этом поприще Саян не ударил лицом в грязь: три чашки риса тщательно подчищены, а в четвёртой, как требует этикет, осталась пара зёрнышек.
Последним подали чай со сладким печеньем. Всё та же молодая официантка почти подросток поставила перед Саяном зелёный керамический чайник и фарфоровую чашку. На отдельном блюдечке несколько пирожков из сахара и рисовой муки с фасолевой начинкой.
Керамический чайник дышит влажным жаром. Аккуратно, тонкой струйкой нежно-зелёного цвета, Саян налил полную чашку. Немногие иноземцы понимают разницу между чаепитием и чайной церемонией. Вторую проводят специально обученные мастера в специальных павильонах почти как ритуал почитания Великого Создателя. Ну а первое всего лишь и есть чаепитие.
- Уважаемый Саян, - утус Неев поставил наполовину пустую чашку с чаем на столик, - а вы умеете считать на соробане?
Ага! Саян сделал большой глоток зелёного чая, ароматная жидкость обожгла горло.
- Конечно, уважаемый, - Саян закусил сладким пирожком. – Иначе утус Райден не доверил бы мне вести свою бухгалтерию.
- Можете показать?
- С удовольствием!
Испытание едой успешно пройдено. Саян уже доказал, что в совершенстве владеет благородным раномату, непринуждённо сидит на корточках, пользуется палочками для еды и знает, как правильно съесть мисо и рис. Теперь уважаемых купцов интересуют его знания и навыки. И, особенно, счёт на соробане, очень похожего на обычные марнейские счёты с костяшками на тонких проволоках.
Миловидная официантка принесла соробан. Саян аккуратно сдвинул чайник, чашку и тарелочку с недоеденным пирожным на край низенького столика. Соробан слегка потёрт от постоянного употребления, костяшки отполированы. Наверняка хитрый Микаол Неев принёс его заранее.
- Я готов, - Саян отработанным движением поднял соробан за край, костяшки послушно сбежали к левому краю.
- Сколько будет… - утус Неев на секунду задумался, - пять умножить на восемь.
- Уважаемый, - Саян притворно обиделся, - пять на восемь будет сорок – слишком просто.
- Хорошо, - утус Неев хитро прищурился, - тогда…. Сколько будет триста восемьдесят семь вычесть сто двадцать девять?
Деревянные костяшки лихо стукнулись о край соробана и друг о друга.
- Двести пятьдесят восемь, - Саян машинально поднял соробан за край.
- А-а-а… сколько будет пятьсот двадцать шесть умножить на-а-а… восемьдесят один?
Сложность математических задач растёт в геометрической прогрессии.
- Сорок две тысячи шестьсот шесть, - Саян щелчком сдвинул последнюю костяшку.
Купцы одобрительно закивали головами. Для очень многих полуграмотных простолюдинов подобные расчёты за гранью возможного.
- А теперь, сколько будет… - утус Неев и не думает униматься, - триста девяносто один разделить на-а-а… двадцать семь?
Деление – это уже гораздо сложнее. Саян защёлкал костяшками. Задача с подковыркой.
- С округлением, - Саян сдвинул последнюю костяшку, - будет четырнадцать целых и четыреста восемьдесят одна тысячная доля.
- Браво! – утус Ашар аж захлопал в ладоши от восторга.
Вслед за соробаном официантка принесла толстый томик «Земных вод». Под восхищённые взгляды купцов, с выражением и расстановкой, Саян прочитал несколько стихов Пеояна Виижа, популярного тассунарского поэта. Однако купцы не аристократы, каверзные вопросы о культуре, писателях, мыслителях и художниках быстро закончились. В первую очередь членов «Иноземной гильдии» интересует, насколько хорошо Саян разбирается в торговле, в законах Тассунары, в налогах и пошлинах.
- Где можно купить частный рис? – в очередной раз спросил утус Тагат.
- Кх-х-хммм, - Саян прочистил горло.
Вопрос не просто с подвохом, а на грани закона. Саян, словно вор, глянул на дверь, раздвижные створки плотно замкнуты. Уважаемые торговцы притихли, словно мыши. Не иначе сам чёрт дёрнул утуса Тагата за язык. Но придётся отвечать.
- Если я правильно вас понял, уважаемый Тагат, под «частным рисом» вы подразумеваете рис, который крестьяне выращивают в тайне от властей и налогов. Я прав?
Пухленькие щёчки утуса Тагата покрылись румянцем.
- Законопослушному купцу не к лицу ездить по деревням и лично скупать «частный рис». Хотя, нужно признать, крестьяне продают его по очень выгодным ценам, - продолжил Саян. – Лучше не рисковать, а покупать частный рис у старост деревень или представителей пятидворок, объединений пяти крестьянских хозяйств. На самом рисе не написано какой он – частный или законный.
Бурных аплодисментов не последовало. Прожжённые торговцы засмущались, словно девица на выданье при виде сватов. Подданные тассунарского императора Тогеша Лингау отличаются необычайной законопослушностью. Однако даже в Тассунаре и крестьяне, и купцы и даже сами самураи по-тихому нарушают указы и предписания властей. Иначе тем же крестьянам ни за что и никогда не рассчитаться с долгами и налогами.
- А-а-аткуда вы это знаете? – выдавил из себя утус Фурнак, глава «Иноземной гильдии».
- В школе хороших манер витуса Тонингона вместе со мной учился сын деревенского старосты. Бутылочка сакэ и задушевная беседа кому угодно развяжут язык. По приказу императора Мемгара Лингау, сына основателя династии, мне запрещено покидать пределы Давизуна. Однако, признаться, жизнь по ту сторону стен очень интересует меня. Вот и узнал, случайно, правда.
Насколько уважаемые купцы поверили в объяснение – не имеет ни малейшего значения. Саят тихо вздохнул. Грустно даже, хоть вой. Как ни старайся, как ни крутись, а попасть в круг уважаемых купцов, стать членом «Иноземной гильдии», не суждено. Никогда.
- Уважаемый Саян, - утус Фурнак справился с растерянностью, - от лица гильдии разрешите выразить наше удовлетворение. Вы прекрасно владеете благородным раномату и не менее хорошо образованы и воспитаны. Ужинать с вами было очень приятно и познавательно. Мы в полном восторге.
Уважаемые торговцы вдоволь насмотрелись на «умную обезьянку». Пора и честь знать.
- Благодарю вас, уважаемые, - Саян с поклоном легко поднялся на ноги. – Знакомство и беседа с вами доставили мне много удовольствия. Всего вам наилучшего.
Уважаемые торговцы дружно поклонились в ответ.
От долгого сидения на полу немного затекли ноги, Саян сдвинул на место раздвижную дверь. Из-за тонкой бумажной перегородки не доносится ни звука, уважаемые купцы молча ждут, когда он удалится на безопасное расстояние. Как самому младшему по социальному статусу, ему полагается самым первым покинуть уважаемое собрание. Возможно, купцы ещё посидят часок другой, перемою занятному марнейцу косточки и обсудят свои торговые дела. Подслушать бы, но нельзя.
Такой шумный и оживлённый в разгар трудового дня Куринный прогон, центральная улица Давизуна, поздно вечером почти пуст. Лишь возле увеселительных заведений призывно горят большие ярко-жёлтые фонари. Лёгкий ветерок с моря остужает разгорячённую голову.
Душа горит. Может, и в самом деле завалиться в какой-нибудь питейный дом и пропустить чашечку другую горячего саке? Непременно горячего, чтобы язык в трубочку свернулся. Саян остановился под вывеской «Горячий сакэ от Гиора». Рядом из сдвинутой в сторону двери долетает гул голосов и переборы струн лютни. Приятные женский голос затянул балладу о долге и верности.
Дверная ручка так и манит отрыть проход в царство веселья. Как ни как, а сегодня он добился впечатляющего успеха. Пусть и на птичьих правах, тассунарские купцы приняли его сегодня в свой круг. Теперь, и это верно, как восход Геполы с утра пораньше, вести дела будет куда как легче и прибыльней. Но-о-о…
Лютню и женский голос на миг заглушил раскат пьяного хохота. Так нельзя, Саян отвернулся и зашагал прочь по Куринному прогону. На сердце гиря весом в сотню коку риса. Купец Райден ещё год назад перевёл его на проценты от сделок. Доходы от торговли несомненно вырастут. Личный кошелёк приятно округлится и потяжелеет от золотых кобанов. Но… Но… И сам не заметил, как перегнул палку.
Тассунарцам можно помочь одним единственным способом – самому стать тассунарцем. Только как? Об этом ещё нужно будет подумать. Если раньше слава о чудном марнейце, который отлично говорит на благородном раномату, гуляла в основном среди торговцев, то теперь она вполне может выйти на улицы Давизуна и ещё дальше за его стены. Удивлённые глаза миловидной официантки из «Золотого чертога» тому порука. Саян криво улыбнулся. Будет очень нехорошо, если и за пределами Давизуна хотя бы один тассунарец узнает в нём иноземца. Тогда точно, и в этом можно не сомневаться, секир-башка будет.
Если центральная улица Давизуна в столь поздний час кажется пустынной, то маленькие боковые улочки производят впечатление полностью вымерших. Тёмные заборы, запертые калитки. Очень, очень редко над какой-нибудь дверью горит сиротливая лампочка. Лишь высоко в небе ярко светит прекрасная Итага, повелительница ночи. Узкие улочки залиты серебряный светом. Трудолюбивые горожане давно спят, набираются сил для нового трудового дня. Даже собаки возле ворот и те лишь лениво поднимают голову и молча смотрят вслед случайному прохожему.
Из-за угла показалась марнейская фактория, Саян сбавил шаг. Остановить распространение нежелательной славы никак нельзя. Если только вдруг и навсегда покинуть Давизун. Впрочем, это вариант, Саян невольно улыбнулся. Он уже и так отлично адаптировался к местным условия. Эх! Это надо было видеть, как лица уважаемых купцов вытянулись от смущения, когда утус Тагат задал столь неуместный вопрос о частном рисе.
Время толкает в спину. Точнее, Саян невольно потёр шею, нежно тычет обухом топора палача. Нужно срочно решить, кем быть и кем стать. Как, как помочь Тассунаре? Можно начать с торговли – самый привлекательный вариант. Ещё лучше было бы надеть накидку без рукавов с накрахмаленными плечами и заткнуть за пояс пару мечей.
У представителя правящего сословия гораздо, гораздо больше возможностей продвинуться по военной или гражданской службе. Глядишь, лет через двадцать можно будет и до великого советника, главного помощника императора Тассунары, дослужиться. Только катана и вакадзаси за поясом самый рискованный и опасный вариант.
Купцов и ремесленников особо никто не считает. Крестьян так вообще в коку риса меряют. А вот самураев… Каждый даймё, правитель домена, местный аналог марнейской губернии, ведёт подробные списки на выдачу довольствия подчинённым самураям. И вот через эти самые списки будет очень даже легко вывести самозванца на чистую воду. Две с половиной сотни лет в Тассунаре царит Великий мир. Ни одной серьёзной войны, не считая крестьянских бунтов. Архивы и прочие записи содержатся в образцовом порядке. Н-н-нда… Задачка.
Тяжёлые раздумья словно тяжёлые брёвна посреди мелкой и тихой речушки. Куда ни кинь, всюду клин. Сколотить состояние на торговле вполне реально. Лет так эдак через двадцать – тридцать. Деньги, даже в сословном тассунарском обществе, отличный рычаг давления и влияния. Только жаль, до слёз жаль, терять эти годы лишь на личное обогащение. Может и нет у Тассунары этих лет. Гунсар, государство людей на той стороне моря Окмары, уже пал под натиском Фатрии. Следующая на очереди Тассунара, это к гадалке не ходи. Пока иноземцев держат в каменном мешке под названием Давизун. Только так не может продолжаться вечно.
В ночной тишине раздался тихий скулёж. Тузик, сторожевая собака, радостно виляет хвостом. Саян ласково потрепал мохнатого сторожа по загривку.
Странно? В доме горят фонари. Сквозь узкие щели закрытой двери и ставен пробиваются полоски света. Саян подхватил снятые сандалии, новенькие таби едва слышно шелестят по доскам пола.
Проклятье. Саян остановился на пороге. В своей комнате, за большим письменным столом собственной персоной возвышается Ридоу Райден, владелец марнейской фактории, он же начальник. Рядом с ним пустая на две трети огромная бутыль вина. По столешнице разбросаны куски жареного мяса и стрелы зелёного лука. Утус Райден старательно наливается вином, медный кубок глухо брякнул на стол и опрокинулся. Уже налился.
Масляная лампа освещает хмурое лицо утуса Райдена. Воротник сырой от вина, на подбородке блестит жир. Глаза в кучу, на лбу изогнутые глубокие складки. Купец в дурном настроении. От его массивной фигуры так и веет желанием схватить кого-нибудь и свернуть в бараний рог.
Саян нерешительно затоптался возле раскрытой двери. Душа жаждет похвастаться, рассказать начальнику о достигнутом успехе. Вон! Гиор, слуга и помощник, мнётся от нетерпения в темноте коридора.
- Спокойной ночи, уважаемый, - Саян вежливо поклонился.
Когда утус Райден в столь дурном настроении, да ещё в изрядном подпитии, его лучше не трогать. Местные работники обычно забиваются в самые тёмные и глухие углы большого дома и сидят тише воды, ниже травы. Лишь Гиор, как самый храбрый и безрассудный, осмеливается прятаться под покровом темноты в коридоре.
- А ну стой!
Грозный окрик железным кулаком долбанул в спину. Саян резво развернулся на месте.
- Поди сюда, - утус Райден грозно пошевелил губами.
Не пронесло, Саян остановился возле стола.
- Ты где был?
От утуса Райдена несёт кислым вином и давно нечищеными зубами. Шерстяная рубашка с длинными рукавами расстёгнута до пуза, наружу выглядывает волосатая грудь сырая от пота.
- Как я уже докладывал вам, - Саян машинально поклонился, - уважаемые торговцы из «Иноземной гильдии» пригласили меня в «Золотой чертог» на ужин.
- На кой хрен ты им сдался?
- Уважаемые купцы выразили желание познакомиться со мной поближе. Узнать, насколько хорошо я владею благородным раномату и-и-и…, - Саян замялся, внутреннее чутьё настоятельно советует заткнуться, - насколько хорошо разбираюсь в тонкостях торговли.
Лицо утуса Райдена скисло ещё больше, чем его вино.
- Новые связи позволят существенно увеличить товарооборот с местными купцами, - торопливо произнёс Саян. – А это прибыль… дополнительная…
Утус Райден засопел, как бык при виде красной тряпки. Стеклянное горлышко бутылки мелко, мелко застучало по краю кубка, когда купец принялся наливать вино. Сейчас рванёт. Саян внутренне сжался.
- Саян! – утус Райден с грохотом поставил бутыль на стол, капелька вина выплеснулась через узкое горлышко. – Ты ведёшь себя как последний дурак! Ну на кой хрен ты таскаешь бабское платье и бабские носки? Спишь на полу как собака. Якшаешься с местной прислугой. Ты даже благородное вино променял на тёплую саку!
- Сакэ, - машинально поправил Саян.
Поправка явно была лишней. Утус Райден стал пунцовым от ярости.
- Вот что надо жрать! – утус Райден ткнул пальцем в тарелку с кусками жаренного мяса. – А не местные корешки и редьки в маринаде! Нормальные люди ложкой лопают! А не палками!
Утуса Райдена прорвало. Купец орёт, брызжет слюной, кроет последними словами Тассунару и тассунарцев. Стучит кулаком по столу и опять орёт.
- Вот!!! – утус Райден аж подпрыгнул на стуле. – Ты даже ведёшь себя как тассунарец! Нормальный мужик давно бы в драку полез! Двинул бы мне по морде! А ты стоишь с погнутой спиной! Стоишь, словно в штаны от страха наделал!
Да на тебе даже нормальных штанов нету! Только красная тряпка поперёк жопы!
Утус Райден попытался было подняться на ноги, но лишь бухнулся обратно на стул.
