Глава 3. «Повешенный»
Через неделю после памятного прощания с прошлым сидящий возле очага Ян неожиданно обратился к Сергею:
— Сергей, послушай. Я вот тут подумал: а на каком языке мы разговариваем? Вдруг первый встречный абориген заговорит не на чистом русском, а мы заговорим на его языке? В компьютере инопланетян мы или на самом деле копии, но ничто не мешает перепрограммировать наши мозги на местный лад.
Сергей по обыкновению последних дней корпит над берестяными листами, но неожиданный вопрос Яна заставил его оторваться от записей.
— То есть, между собой мы говорим не на русском, а на местном? — уточнил Сергей.
— Ну да, не на русском.
— Ну… Это легко проверить, — Сергей показал заполненный на половину берестяной лист. — Письменность — графическое воплощение языка. Судя по буквам, я пишу на русском.
— Э-э-э, не-е-е, — протянул Ян. — Всё не так просто. А откуда ты знаешь, что пишешь на русском? Может вместе с местным языком в нас вложили и местную письменность? Вот откуда ты уверен, что это буква «К» на кириллице? — Ян ткнул пальцем в заглавную букву «К».
— Действительно, — согласился Сергей. — Может ты и прав. Нужно подумать.
Заново, словно впервые увидав берестяной лист, Сергей задумчиво уставился на записи. Ян, с видом победителя олимпийских игр, посмотрел на Сергея.
Не прошло и пяти минут, как Сергей уверенно заявил:
— Нет. Не имеет смысла.
— Что не имеет? — не понял Ян.
— Не имеет смысла вкладывать в наши мозги местный язык, местную письменность и убеждать нас, будто мы по-прежнему говорим и пишем на родном, — пояснил Сергей. — Начертание каждого слова прочно связано в нашем сознании с каким-нибудь понятием, образом, ощущением. Информация в нашей памяти хранится не как в ЭВМ в виде нулей и единиц. Когда мы что-то вспоминаем, перед нашим внутренним взором возникают образы, а не буквы и цифры. Слова нужны не более, чем для обмена информацией с другими людьми.
— Ну и? — нетерпеливо спросил Ян.
— Переход на другой язык потребует кардинальной перестройки сознания. Опять таки, к чему такие сложности? Наш похититель не любит работать, посмотри на наши камуфляжи. Гораздо проще вложить в наши головы местный язык. Ведь на Земле полно людей, которые великолепно владеют сразу несколькими языками. Следуя твоему предположению, быстрее мы поймём первого встречного аборигена, хотя будем чётко осознавать, что он говорит далеко не на русском.
Последнее замечание Ян пропустил мимо ушей.
— Человек!!! Там человек!!! — диким голосом заорал Ян, тыча пальцем в сторону берега.
— Где?! — подпрыгнул Сергей.
Берестяные листы едва не слетели с колен.
— Где?! В упор не вижу! — из шалаша выскочил Андрей.
— Да вон же! — раздражённо ответил Ян. — Вон! Там! На острове! Под низким деревом. Корявым таким.
Точно! Сергей посмотрел в указанном направлении.
Впервые за много дней на узком каменистом островке по среди реки видна такая знакомая, такая желанная человеческая фигура. Незнакомец стоит возле низкого корявого дерева, но не проявляет никакого интереса. Кажется, будто безумные вопли друзей его совершенно не интересуют.
Не сговариваясь, друзья похватали вёсла и в бешенном нетерпении погребли в сторону острова. От неслаженной работы плот дёрнулся, увеличил скорость, но тут же закружился, словно затянутый в водоворот листок. Чертыхаясь, но не сбавляя темп, друзья как могли остановили вращение плота. Наконец боковое бревно с глухим треском стукнулось о каменное основание острова.
Ян с Андреем разом соскочили на берег. Плот, получив обратный импульс, чуть отошёл от берега. Сергей спрыгнул в воду и торопливо затолкал плот в высокие заросли камышей. Кого бы они там не нашли, плот может ещё пригодиться.
Сергей последним подбежал к корявому дереву. Неужели нашли!? Доплыли!? Дождались!? Но, Сергей замер на месте. Друзья стоят возле дерева в немом ступоре. Бешенный энтузиазм моментально испарился, словно капля воды на раскалённой сковороде.
— Вы чего? — Сергей дёрнул Яна за рукав.
Вместо ответа Ян отошёл в сторону. У низкого корявого дерева на толстом обломанном сучке слегка раскачивается повешенный человек.
— Господи боже! — выдохнул Сергей.
На вид повешенному парню лет двенадцать — четырнадцать, от силы шестнадцать. Голый почти. Из одежды шорты из облезлой шкуры. Высохшие руки стянуты за спиной тонким ремешком. Посиневшая кожа густо исчиркана тёмными полосками. Невероятно худое лицо и неестественно выпирающие скулы. Нижняя челюсть отпала в предсмертной судороге. Вместо глаз чёрные провалы. Характерный трупный запах расползается по округе.
Густая трава ввела их в трагическое заблуждение. Это только издали кажется, будто незнакомец стоит. На самом деле его грубые ступни не дотягивают до земли с десяток сантиметров.
— Ну что, господа туристы, — высокопарно произнёс Сергей. — Разрешите вас поздравить: на этой планете всё же есть люди. К сожалению, первый встречный оказался мёртвым.
Сергей осмотрел труп. Ни страха, ни брезгливости, словно двадцать лет отработал патологоанатомом и повидал всякое. Орудуя ножом, Сергей пошире раздвинул челюсти повешенного и заглянул в рот. Развернув труп, тщательно осмотрел спину убитого. Особого внимания удостоились кожаные шорты. Сергей подёргал за пояс и пощупал грубые швы. Напоследок, присев на корточки, обследовал ступни ног. Ян и Андрей молча стоят рядом.
— Что ты делаешь? — спросил Ян, едва Сергей поднялся на ноги.
— Разве не видишь? Обследую труп.
— Зачем?
— Лучше скажи, — Андрей чуть выдвинулся вперёд, — что ты нашёл?
Сергей с уважением посмотрел на Андрея.
— Он, — Сергей ткнул пальцем в повешенного, — дикарь. Самый настоящий нецивилизованный человек. Перед смертью ему выбили почти все зубы, но ни одной пломбы, или хотя бы круглого отверстия от бормашины, я не нашёл. Шорты самодельные, из звериной шкуры. Вместо ниток сухожилия. Ну и самое главное — кожа на подошвах грубая и толстая. Этот парень очень много ходил босиком и практически не пользовался ботинками. Пальцы на ступнях широко расставлены, а не сдавлены тесной обувью.
— Ты уверен? — спросил Ян.
— Сам проверь, — Сергей развернул труп лицом к Яну. — Есть ещё одна странность, но о ней позже. Лучше обследуй остров как можно тщательней. Ты у нас самый большой охотник и самый лучший следопыт. А мы пока похороним его. Сдаётся мне, это не просто остров, а очень удобное место для стоянки. Не забудь покопаться в мусоре. И не вздумай брезговать! Нам, как воздух, нужна информация.
Ян молча ушёл обследовать остров.
Могилу решили выкопать тут же под деревом. Но через полметра, пройдя сквозь тонкую полоску дёрна, лопаты гулко стукнулись о камень. Ясно теперь, почему у такого низкого дерева такие широкие корни. Действуя в одиночку, Сергей стащил повещенного за высохшие плечи в неглубокую могилу. Насыпав низенький холмик, друзья вместо надгробья водрузили большой булыжник.
Не успели они закончить, как с разведки вернулся Ян.
— Ну! Что у тебя? — Сергей накинул на низенький холмик последний пласт дёрна.
— Да, ты прав, — заговорил Ян. — На этом острове действительно останавливались. Насколько давно, — Ян выразительно пожал плечами, — сказать не могу. Позавчерашний ливень смыл почти все следы. Там, дальше по течению, на маленьком пляже, три клиновидные борозды. Наверно от речных ладьей или больших лодок. Очаг из камней, а за ним в кустах куча мусора.
— Что в мусоре? — Сергей стряхнул с ладоней прилипшие песчинки.
— Так, ничего особенного.
— Бумага, стекло, консервные банки есть?
— Нет. Кости, рваньё из кожи и битые горшки.
— Хреново, — заметил Сергей. — Ладно, здесь нам делать больше нечего. Отчаливаем.
Пусть до вечера далеко, местное светило едва перевалило за середину дня, но Андрей всё же предложил:
— Может, задержимся здесь хотя бы до завтрашнего утра? Переночуём. Если никого не встретим, с рассветом двинемся дальше.
— Не думаю, — возразил Сергей. — Лучше нам поскорей убраться с этого острова.
— Почему? — удивился Андрей.
— Поплыли, на плоту объясню, — отмахнулся Сергей.
Пока они хоронили дикаря и обследовали остров, плот едва не пустился в самостоятельное плаванье. Подмяв под себя высокие камыши, он почти добрался до противоположного края зарослей.
Орудуя вёслами, друзья выплыли на середину реки. Глядя на каменистый берег, Ян произнёс:
— Если на этом островке построить крепость, то она станет сущей затычкой на этой реке. Остров не просто куча песка и глины, а скала. Каменное основание легко выдержит высокие и толстые стены. Но, — Ян повернулся к Сергею, — делись с нами выводами.
— И особенно объясни, на кой чёрт нам нужно как можно быстрей уносить от сюда ноги? — добавил Андрей.
— Ну…, - Сергей присел на брёвнышко возле очага. — То, что парень дикарь — ещё полбеды. Хуже другое — он раб. Попытался сбежать от хозяев, за что и поплатился жизнью. Так сказать, в назидание остальным.
— Он сам тебе об этом рассказал? — съязвил Ян.
— Тогда зачем, объясни, дикого парня сначала бьют до полусмерти, а потом всё же вещают? У него во рту ни одного целого зуба, одни обломки. Эти самые полоски на коже ни что иное, как следы от бича. Его исхлестали буквально с ног до головы.
— А почему мы не остались на острове? Если там удобное место для стоянки, то именно на нём больше всего шансов встретить людей, — Андрей упорно стоит на своём.
— Вы что? Так и не поняли? — Сергей стукнул кулаком по коленке. — Это дикий мир. Дикого парня поймали работорговцы. Он пытался сбежать, за что его избили и повесили.
— Почему ты так уверен? — с вызовом спросил Ян. — Может, за ближайшим поворотом мы наткнёмся на космодром.
— После этого острова не наткнёмся, точно, — уверенно заявил Сергей. — То, что люди плыли на чём-то по реке, а не летели на чём-то по воздуху — согласен, ещё ничего не доказывает. Но мусор. Ян, ты лично копался в нём. Была ли в той куче хоть какая-то упаковка для еды? Пусть не консервные банки, так хотя бы полиэтиленовые пакеты, пластиковые бутылки или чайные пакетики?
— Ничего не было, — нахмурился Ян.
— Вот! — Сергей назидательно поднял указательный палец. — Ни одного признака развитой цивилизации. Мы по гроб жизни обязаны этому парню. Своей смертью он предупредил нас, предостерёг, что не стоит бросаться с распростёртыми объятьями к первому встречному. Мы попали в жестокий и отсталый мир. Вместо всемирной славы и эксклюзивного интервью на местном телевиденье нас запросто может ждать рабский ошейник.
— Боюсь, ты прав, — Ян печально вздохнул. — Слишком часто твои предположения оборачиваются истиной. Впредь будем осторожней.
Великая река как ни в чём не бывало несёт плот и притихших друзей всё дальше и дальше на юг. Глядя на убегающий островок, Андрей тихо произнёс:
— Я должен кое в чём сознаться: до этого проклятого острова я, где-то очень глубоко в душе, надеялся на чудо. Пусть Земля для нас навсегда потеряна, но… Оставался крохотный шанс, что мы найдём здесь развитую цивилизацию. Может быть даже ещё более развитую, чем на Земле. Может этот пустынный мир люди только-только начали колонизировать. Может и в самом деле где-то есть города и космодромы. Просто мы очутились в ещё неосвоенной части планеты. Можете смеяться, но я так думал, — печально закончил Андрей.
— Было бы над чем смеяться, — произнёс Ян. — До этого проклятого острова и я надеялся на чудо. Но… чудес не бывает.
Глядя на грустных друзей, Сергей произнёс:
— Не хотелось вам говорить об этом…
— Что ещё, — Ян печально посмотрел на Сергея. — Какую ещё сногсшибательную гипотезу ты хочешь выдать? Откуда в тебе такая злость? Ты не был таким.
— Могу и не говорить, — Сергей обиженно замолчал.
— Ну уж нет. Добивай. Раз начал, — вяло потребовал Ян.
Посмотрев поочерёдно на Яна и Андрея, Сергей всё же начал рассказ:
— Это произошло больше двух недель назад. После дежурства я забрался в палатку и попытался уснуть. Но сон упорно не шёл. С час я пролежал в темноте с раскрытыми глазами, наблюдал за тобой, Ян, и размышлял о произошедшем с нами. Поток мыслей потихоньку уплыл в сторону. Такое бывает, когда сознание балансирует на грани между сном и явью. Разум ослабляет логические узы, и мозг выдаёт такое! В общем, в голову полезли обрывки воспоминаний, неясные образы и дикие мысли.
Я вспомнил то утро, когда мы отправились к тому проклятому кубу. Перед глазами поплыли виды: привокзальная площадь, воробьи, клюющие семечки, и ты, Ян, вылезающий из автобуса. Потом отправление. Мы сели в вагон и поезд тронулся. И тут я вспомнил.
Когда вагон дёрнулся, я выглянул в окно и заметил трёх странных мужчин. Разглядеть их толком не успел. Но один из них пристально посмотрел прямо на меня и махнул рукой. Рукав его куртки съехал вниз и обнажил массивный тёмно-синий браслет. В этот момент я очнулся и посмотрел на свою правую руку.
Сергей расстегнул пуговицу и показал на правом запястье массивный тёмно-синий браслет.
— И что? — вяло поинтересовался Ян. — Ты хочешь сказать, что та троица на вокзале это мы из будущего?
— Да, — Сергей застегнул рукав. — Когда-нибудь мы вернёмся на Землю и проводим самих себя в то самое путешествие. Без речей и цветов та странная троица провожала именно нас.
— А может ты выдаёшь желаемое за действительное? — недоверчиво заметил Андрей. — Может тот незнакомец просто подсказал тебе, как удобней носить универсальный подарок. А на самом деле он смотрел в соседнее окно.
— Может быть. Может быть. Всё может быть, — легко согласился Сергей. — Поэтому я ничего и не говорил вам. Андрей, ты можешь сомневаться сколько угодно, но для себя лично я решил: рано или поздно, завтра или через тысячи лет, мы вернёмся на Землю. Я в это верю.
Малоубедительный рассказ Сергея сделал главное — надежда, хрупкая и нежная, словно трепетный огонёк свечи на ветру, поселилась в душах друзей. Через полчаса каменистый островок исчез за поворотом реки. По берегам по-прежнему тянется не тронутая человеком природа. Дубовые рощи спускаются к воде. А между ними, словно через широкие окна, проглядывает бескрайняя степь. Местное солнце с безоблачной выси поливает землю зноем.
