Передаем беседу с комендантом города Харькова генерал-майором Н. И. Труфановым.

Сегодня третий день мирной жизни Харькова, и можно подвести некоторые итоги той большой работы, которая была проделана военными и гражданскими властями в целях установления нормальной жизни в этом огромном городе, являющемся второй столицей Украины.

Можно смело сказать, что в эти дни харьковчане и их освободители проявили исключительную организованность и четкость, и благодаря этому город уже на третий день освобождения начинает возвращаться к нормальному ритму привычной советской жизни.

Еще под стенами города кипел бой, еще немцы бросались в яростные контратаки, выполняя приказ Гитлера — обороняться на этом рубеже до последнего солдата, а неподалеку от Харькова уже шла согласованная кипучая работа будущих городских организаций, продумывавших до мельчайших деталей план установления в городе порядка и организованности. Уверенные в силе нашего оружия, организации Харьковской области заранее укомплектовали и подтянули к Харькову кадры работников городского хозяйства, специалистов. Изучались документы, показания людей, бежавших из города, о состоянии коммунального хозяйства, устанавливалось, какие объекты в первую очередь надо будет восстановить. Были подтянуты отряды регулировщиков уличного движения.

Мы, люди военные, заранее позаботились о решении задач, возникающих во всяком городе, только что оставленном противником: были выделены усиленные отряды минеров, саперов, С планами города в руках наши командиры часами изучали пути вероятного движения основных войсковых частей через город, прикидывали, где следует ожидать особенно неприятных «сюрпризов» от немецких минеров, какие мосты могут быть разрушены гитлеровцами при отступлении, и соответственно этому анализу давали задания своим саперам и минерам.

Каждый командир твердо знал, по каким улицам и площадям он поведет своих бойцов, где именно пролегают разграничительные линии его и соседних подразделений.

В 2 часа ночи на 23 августа передовые подразделения дивизий, ныне носящих имя Харьковских, начали втягиваться с жестокими уличными боями в городские кварталы, а в 7 часов утра была дана команда, которая привела в движение весь заранее сколоченный и подготовленный военный аппарат. В задачу аппарата входило по первому знаку обеспечить организованное вступление войск в освобождаемый город.

Первыми, как всегда, пошли минеры. Они вели разграждение путей, по которым двигались воинские части. Второй эшелон минеров вел общее разминирование по заявкам военных, а также мирных граждан, обнаруживавших мины, оставленные немцами, и доносивших нашему командованию об опасных очагах. Отряды саперов, шедшие с головными отрядами, быстро и умело наводили переправы через речки, пересекающие Харьков, — мосты были взорваны немцами. Переправы на основных направлениях были созданы буквально в течение нескольких часов, и притом такие, что они обеспечивали движение даже тяжелой артиллерии. Тут же началось строительство капитальных мостов. В этом деятельно участвовало гражданское население.

Вместе с войсковыми частями в город вошли отряды регулировщиков. Они сразу же заняли посты в точках, заранее намеченных на плане города. Аккуратные, подтянутые, в белых перчатках регулировщики четко направляли движение колонн транспорта, и сам вид их как бы говорил гражданам города, только что выходившим из подвалов: «Город вышел из боя, город начал жить мирной жизнью».

На улицах и площадях Харькова еще царило праздничное возбуждение, на каждом перекрестке шли летучие митинги, отовсюду навстречу бойцам выходили делегации с цветами, а в домах, только что осмотренных нашими минерами, уже начинали свою будничную кропотливую работу гражданские организации, прибывшие в город между 9 и 12 часами дня 23 августа.

Перед ними возникло множество сложных проблем. Сразу же выяснилось, например, что немцы оставили Харьков без всяких запасов продовольствия. Мы предвидели это и заранее подвезли на подступы к городу эшелоны с мукой и зерном. Теперь следовало все эти запасы перебросить в город, оборудовать пекарни — ведь хлебозавод, как и водокачку, как и электростанцию и другие предприятия, гитлеровцы разрушили, — быстро организовать распределительную питательную сеть и т. п.

Надо было принять меры, чтобы городские рынки продолжали бесперебойно работать. Центральный рынок открылся уже в 12 часов дня 23 августа, и жители, сидевшие много дней в подвалах, получили возможность приобрести здесь свежие огурцы, помидоры и т. д. Надо было немедленно взяться за учет уцелевшей жилищной площади. Таких будничных, прозаических, но жизненно важных для каждого большого города проблем рождалось множество. И хотя фронт был еще рядом, и тяжелые немецкие снаряды еще в течение нескольких часов рвались на территории города, нам приходилось вникать в эта проблемы и помогать гражданским организациям их решать.

В свою очередь, гражданские организации и сами мирные жители помогали нам, указывая наиболее удобные пути движения войск, помогая наводить переправы, рассказывая, какие важные объекты взорваны, где прячутся немецкие солдаты, не успевшие удрать из города. Помню, как по указаниям советских патриотов мы в первый же день выловили семерых гитлеровцев, переодевшихся в гражданскую одежду, — нам в комендатуру харьковчане принесли их список и точные адреса, причем под списком поставили свои подписи все жильцы дома, в котором пытались найти приют враги. Вспоминается еще один, несколько курьезный случай. В одном из домов в городе отчаянно кутила группа гитлеровцев. Пьяные, они не заметила, что город давно уже перешел в наши руки. Харьковчане указали бойцам квартиру, где пировали беспечные гитлеровцы, и их вытащили оттуда за шиворот.

С первых же часов пребывания наших частей в городе была четко поставлена караульная служба. Объекты, у которых должны были быть выставлены караулы, также были нами определены заранее. Теперь мирные жители Харькова помогли нам уточнить эти объекты. Они указывали, где находятся ценные склады, брошенные гитлеровцами, базы и т. д. Уже в 10 часов утра стояли караулы у военных объектов, у складов, у типографии, брошенной гитлеровскими пропагандистами на полном ходу. Здесь следует отметить инициативу комсомольских организаций, в первый же день приступивших к формированию истребительных батальонов, которые помогут нам нести караульную службу. Уже сегодня мы начинаем передавать взятые нами под охрану объекты местным властям.

В первую же ночь в городе начали функционировать ночные патрули, выделяемые как воинскими частями, так и милицией. Должен отметить, что в городе царит полный порядок, население соблюдает необходимую дисциплину, и никаких эксцессов ночью не было отмечено.

Когда в конце первого дня я объезжал город, всюду стояли посты милиции. Движение шло четко, организованно. Уже к вечеру последние обозы дивизий, проходивших через город на юг, покинули городскую черту.

К дому, где помещается городская комендатура, началось паломничество харьковчан. Нам приходится беседовать с сотнями людей, которые буквально засыпают нас вопросами. Одни настороженно спрашивали, навсегда ли ушли немцы; другие просили предоставить им хоть какую-нибудь работу, чтобы они не сидели сложа руки в такое горячее время; третьи горячо просили немедленно принять их в ряды Красной Армии. Нашим военным товарищам приходилось на первых порах быть и агитаторами, и организаторами, браться за сотни самых различных дел.

Городские организации очень быстро включились в кипучую созидательную работу. Уже к 12 часам 23 августа районные исполнительные комитеты, военные комиссариаты и другие организации обосновались на своих постах и приступили к работе. Они сразу же сняли с нас большую долю забот.

Сейчас в городе идет работа по учету предприятий, которые можно будет в какой-то мере использовать для налаживания производства. Быстро воссоздается сеть торгово-распределительных точек, открываются столовые, парикмахерские, сапожные мастерские.

Сегодня в двух кинотеатрах уже демонстрировались советские фильмы: «Секретарь райкома» и «Сталинград». В город приезжает концертная группа театра Вахтангова. В местных театрах идет регистрация артистов, которым удалось укрыться от принудительной эвакуации, проводившейся немцами, — в опере зарегистрировалось уже 130 человек, в театре Шевченко — около 110. Кстати сказать, актеры Харькова чувствовали на себе всю тяжесть фашистского ига — театры влачили жалкое существование. Гитлеровские надсмотрщики относились к актерам, как к рабочему скоту, и в театрах часто звучали пощечины. Одной из наиболее часто употреблявшихся мер взыскания было лишение и без того жалкого пайка.

С каждым днем и даже с каждым часом Харьков приобретает все более деловой вид. Все большая и большая часть населения находит себе работу. Перед харьковчанами стоят грандиозные задачи по восстановлению города, разрушенного гитлеровцами, и люди, которые на протяжении почти двух лет были выключены из творческой жизни, забыв о своих специальностях, заботились только о куске хлеба, занимаясь обменными операциями в деревне, теперь с большим жаром берутся за дело.

Поднимаются и первые ростки культурной жизни. Кончился страшный период Смутного времени, когда люди страшились произнести слово на родном языке, лишний раз выйти на улицу, поговорить вслух о Родине. Проявляя железную организованность, харьковчане уже заканчивают первый Период собирания сил и учета своих возможностей. Недалек тот день, когда Харьков снова станет одним из славнейших центров нашей индустрии и культуры.