ЭПИЛОГ

СОЗНАНИЕ ДЗЕН

Еще до того, как кончился дождь, можно слышать, как поет птица. Даже под глубоким снегом мы видим подснежники и новую поросль.

Здесь, в Америке, нельзя характеризовать дзен-буддистов так же, как в Японии. Американские ученики — не монахи, однако и не вполне миряне. Я понимаю это так: что вы не монахи — вопрос простой, но что вы не совсем миряне — это сложнее. Я думаю, здесь случай особый, и вы нуждаетесь в какой-то особой, специальной практике, которая не совсем практика монахов, но и не совсем практика мирян. Вы на пути к познанию нужного вам образа жизни. Я думаю, что это наша община дзен, наша группа.

Но вам также следует знать, чтó есть наш единый подлинный путь и чтó есть практика Догэна. Догэн-дзендзи сказал, что некоторые могут достичь просветления, а некоторые — нет. Меня это утверждение чрезвычайно занимает. Хотя у нас у всех одна и та же практика и мы осуществляем ее одним и тем же образом, одни могут достичь просветления, а другие нет. Это значит, что, хотя бы у нас и не было опыта просветления, если мы сидим надлежащим образом и у нас правильное отношение к практике и правильное ее понимание, это и есть дзен. Главное — это серьезное отношение к практике, и важно обладать пониманием большого сознания и быть уверенными в нем.

Мы говорим «большое сознание», или «малое сознание», или «сознание Будды», или «сознание дзен», и эти слова, знае­те, что-то значат; но мы не можем и не должны пытаться понять это что-то в терминологии опыта. Мы говорим об опыте просветления, но это не тот опыт, который можно представить в терминах хорошего или плохого, времени или пространства, прошлого или будущего. Этот опыт или сознание лежит за пределами подобных разграничений или ощущений. Поэтому не следует задаваться вопросом: «Что такое опыт просветления?» Вопросы такого рода означают, что вы не знаете, что такое опыт дзен. Невозможно вопрошать о просветлении, следуя привычному образу мышления. Когда же вы не вовлечены в этот образ мышления, у вас есть некоторый шанс понять, что такое опыт дзен.

Большое сознание, в котором мы должны быть уверены, не есть нечто такое, что можно испытать объективно. Это то, что всегда пребывает с вами, всегда с вашей стороны. Ваши глаза — с вашей стороны, ибо вы не видите своих глаз, и ваши глаза не могут видеть сами себя. Глаза видят только то, что снаружи, объективные вещи. Если вы размышляете о своем «я», это «я» уже больше не ваше истинное «я». Вы не можете вычленить свое «я» как нечто объективное в качестве предмета для размышления. Сознание, которое всегда с вашей стороны, — это не просто ваше сознание, это всеобщее сознание, всегда то же самое, не отличное от сознания других. Это сознание дзен. Это большое, большое сознание. Это сознание есть все, что вы видите. Ваше истинное сознание всегда будет со всем тем, что вы видите. Если бы даже вы и не знали собственного сознания, оно здесь — в то самое мгновение, как вы видите что-то, оно здесь. Это очень интересно. Ваше сознание всегда будет с тем, что вы замечаете. И понятно, что это сознание одновременно есть все.

Истинное сознание — это наблюдающее сознание. Вы не можете сказать: «Вот мое “я”, мое малое или ограниченное сознание, а вот большое сознание». Это ограничивает вас, сужает ваше истинное сознание, опредмечивает ваше сознание. Бодхидхарма сказал: «Чтобы увидеть рыбу, надо наблюдать за водой». И в самом деле, когда вы видите воду, вы видите настоящую рыбу. Прежде чем увидеть природу Будды, вы наблюдаете за своим сознанием. Когда вы видите воду — это подлинная природа. Подлинная природа — это наблюдение за водой. Когда вы говорите: «Мой дзадзен очень плох», в этом подлинная природа, но по глупости вы не понимаете этого. Вы намеренно игнорируете это. То «я», с которым вы наблюдаете за своим сознанием, обладает чрезвычайной значимостью. Это «я» не есть «большое я»; это «я», которое постоянно в действии, постоянно плывет, постоянно летит в безбрежном воздушном океане с помощью крыльев. Под крыльями я понимаю мысль и действие. Огромное небо — это дом, мой дом. Здесь нет ни воздуха, ни птиц. Когда рыба плывет, вода и рыба вместе становятся рыбой. Нет ничего, только рыба. Понимаете? Природу Будды не отыскать при помощи вивисекции. Реальность не уловить ни мыслящим, ни чувствующим сознанием. Миг за мигом наблюдать свое дыхание, свою позу — вот подлинная природа. Нет высшей тайны, нежели эта.

У нас, буддистов, нет представления только о материи, или только о сознании, или о продуктах нашего сознания, или о сознании как неотъемлемом свойстве бытия. Мы постоянно говорим о том, что сознание и тело, сознание и материя — всегда едины. Но если слушать невнимательно, то может показаться, что мы говорим о каком-то свойстве бытия, «материальном» или же «духовном». Во всяком случае, такова возможная интерпретация. Но на самом деле мы указываем на сознание, которое всегда с нашей стороны и которое и есть истинное сознание. Опыт просветления позволяет постичь, понять, осознать это сознание, которое всегда с нами, но которое мы не можем узреть. Понимаете? Если вы стараетесь достичь просветления так, словно узрели в небе яркую звезду, — это ведь прекрасное зрелище, — вы, возможно подумаете: «Ах, это просветление», но это не просветление. Такое понимание — полная ересь. В таком понимании, хотя бы вы об этом и не подозревали, заключена идея лишь материального. Многие ваши опыты по достижению просветления подобны этому — только нечто материальное, некий объект вашего сознания, как если бы благодаря хорошей практике вы обнаружили ту яркую звезду. Это представление себя отдельно от объекта. Но это не путь поиска просветления.

Школа дзен основана на нашей подлинной природе, на нашем истинном сознании, которое проявляется и осознается в процессе практики. Дзен не зависит от какого-то определенного учения, и он не есть какая-то практика, заменяющая учение. Мы практикуем дзадзен, чтобы проявить нашу подлинную природу, а не для того, чтобы достичь просветления. Буддизм Бодхидхармы — это быть практикой, быть просветлением. Вначале это может быть нечто вроде убеждения, но позже — то, что ученик чувствует или уже имеет. Физическую практику и правила, возможно, не так легко понять, и в особенности американцам. У вас имеется понятие свободы, которая сводится к свободе физической, свободе действия. Такое представление приносит вам немало душевных страданий и лишает вас свободы. Вы полагаете, что вам нужно ограничить свое мышление, вы полагаете, что в вашем мышлении есть что-то ненужное, или болезненное или запутывающее вас; однако вы не считаете, что вам нужно ограничить свое физическое действие. Вот почему Хякудзё, в Китае, утвердил правила и установил дзенский образ жизни. Его интересовали проявление и передача именно свободы истинного сознания. Сознание дзен передается нашим дзенским образом жизни, основанным на правилах Хякудзё.

Я полагаю что мы, разумеется, нуждаемся в каком-то образе жизни как группа и как ученики дзен в Америке; и подобно тому как Хякудзё установил особый уклад жизни в монастырях дзен в Китае, так и нам, я полагаю, надо установить дзенский образ жизни в Америке. Я не шучу, я говорю вполне серьезно. Но я не хочу быть чересчур серьезным. Если мы станем слишком серьезными, мы утратим свой образ жизни. Если мы превратим все в игру, мы утратим свой образ жизни. Мало-помалу, набравшись терпения и не теряя выдержки, нам нужно отыскивать свой образ жизни, узнавать, как нам жить с самими собой и друг с другом. Так мы отыщем предписания для самих себя. Если мы упорно занимаемся практикой, сосредоточиваясь на дзадзен, и если мы устраиваем свою жизнь так, что можем сидеть как положено, мы узна`ем, чтó мы делаем. Но вы должны быть осмотрительны в правилах и образе жизни, которые вы устанавливаете для себя. Если правила слишком строгие, вы потерпите неудачу; если они слишком мягкие, они не будут действенны. Наш образ жизни должен быть достаточно строгим, чтобы пользоваться авторитетом — авторитетом, которому подчинялся бы каждый. И правила должны быть посильны для исполнения. Так слагалась традиция дзен, мало-помалу устанавливаясь, созидаясь нами в процессе нашей практики. Мы не можем ни на что воздействовать силой. Но раз правила установлены, мы должны всецело подчиняться им до тех пор, пока они не изменятся. Неважно, хороши они или плохи, удобны или неудобны. Вы просто следуете им, не задаваясь вопросами. Это путь, на котором ваше сознание свободно. Важно соблюдать правила без всяких исключений. Так вы познаете чистое сознание дзен. Обрести свой собственный жизненный путь — значит воодушевить людей на более духовный и отвечающий человеческим существам образ жизни. И я думаю, что в один прекрасный день у вас появится своя собственная практика в Америке.

Единственный способ изучать свое чистое сознание — это изучать его посредством практики. Наша внутренняя природа нуждается в посреднике, в каком-то способе, который помог бы ей выявиться и осознать самое себя. Мы отвечаем этому самому сокровенному запросу нашими правилами, и Патриарх за Патриархом являют нам свое истинное сознание. Таким образом мы обретаем правильное, глубокое понимание практики. У нас должно быть больше опыта своей практики. По крайней мере, у нас должен быть какой-то опыт просветления. Вы должны твердо уверовать в большое сознание, которое постоянно с вами. Вы должны уметь понимать и оценивать все как выражение большого сознания. Это больше чем вера. Это конечная истина, которую вы не можете отринуть. Легко ли вам практиковать или тяжело, просто ли вам постигать суть практики или сложно, вы можете только заниматься практикой. Монахи вы или миряне — неважно. Главное — найти себя, того, кто совершает действие, — вновь обрести свое подлинное существо при помощи практики, вновь обрести себя, того, кто всегда пребывает со всем, с Буддой, и кого все всецело поддерживает. Прямо сейчас! Вы можете возразить, что это невозможно. Но это возможно! Вы можете сделать это даже в одно мгновение! Это возможно в это мгновение! В это самое мгновение! То, что вы можете сделать это в это самое мгновение, означает, что вы можете сделать это всегда. Поэтому, если такая уверенность у вас есть, это ваш опыт просветления. Если у вас есть прочная уверенность в своем большом сознании, вы уже буддист в подлинном смысле, даже если у вас нет просветления.

Именно поэтому Догэн-дзендзи сказал: «Не ожидайте, что все практикующие дзадзен достигнут просветления в отношении того сознания, которое всегда с нами». Имелось в виду, что если вы полагаете, что большое сознание где-то вне вас, вне вашей практики, то это ошибка. Большое сознание всегда с нами. Вот почему я повторяю одно и то же, снова и снова, когда мне кажется, что вы не понимаете этого. Дзен не только для людей, которые могут сидеть скрестив ноги, или для людей, которые обладают огромными духовными способностями. Каждому присуща природа Будды. Все мы вместе и каждый в отдельности должны найти какой-то способ осознания своей подлинной природы. Цель практики в том, чтобы в непосредственном опыте познать природу Будды, которая присуща каждому. Все, что вы делаете, должно стать непосредственным опытом познания природы Будды. Природа Будды означает сознавание природы Будды. Все усилия должны быть направлены на спасение всех живых существ. Если моих слов недостаточно, я вас поколочу! Тогда вы поймете, чтó я имею в виду. Если вы не поймете меня прямо сейчас, это произойдет когда-нибудь потом. Когда-нибудь кто-нибудь поймет. Я буду ждать того острова, который, как я слышал, медленно движется вдоль побережья от Лос-Анджелеса к Сиэтлу.

Мне кажется, что у американцев, особенно молодых, имеются большие возможности отыскать истинный образ жизни человеческих существ. Вы вполне свободны от материальных вещей, и вы приступаете к практике дзен с очень чистым сознанием, сознанием начинающего. Вы можете понять учение Будды в точности так, как понимал его он. Но мы не должны привязываться ни к Америке, ни к буддизму, ни даже к нашей практике. Мы должны иметь сознание начинающего, свободное от обладания чем бы то ни было; сознание, которое знает: все течет и все изменяется. Ничто не существует, кроме как в каждый миг в своей форме и цвете данного мгновения. Одно переходит в другое и не может быть удержано. Еще до того, как кончился дождь, мы слышим, как поет птица. Даже под глубоким снегом мы видим подснежники и новую поросль. На Востоке я уже видел ревень. В Японии весной мы едим огурцы.