Глава 7
Адреналин вперемешку с диким страхом отравляюще бежал по венам. Холодный ветер свистел в ушах, словно бритвами полосовал кожу, пробирался внутрь и заставлял дрожать каждую косточку в теле, как хрупкие капельки росы испуганно дрожат на листочках.
Я прижималась к Тайлеру всеми силами, боясь, что он вот-вот оттолкнёт меня, отпустит, и полёт в бездну никогда не закончится. Но Тай не отпускал, держал также крепко. Вдруг рванул моё тело на себя и ловко перевернул, так что я оказалась в горизонтальном положении, лёжа на нём. А потом удар. Сильный до мозга костей, до звона в ушах и привкуса крови в горле. И всё остановилось. Падения больше не ощущалось, ветер стих, а Тайлер, принял удар на себя, потому как я всё ещё чувствовала под собой его тёплое тело с лёгким запахом спиртного.
Грудь Тая резко и судорожно поднялась, раздалось рваное кашлянье и тихий сбивчивый голос:
— Всё, новенькая, можешь открывать глаза.
Его руки оказались на моих плечах и перевалили на бок, и только ощутив лопатками твёрдую землю, я позволила глазам открыться.
Боль, множеством острых кинжалов проткнула плоть. Гул в ушах не смолкал. Ощущение горячей жидкости стекающей по коже; непослушными пальцами провела от уха к шее: липко, сколько… В голове последствия землетрясения, а все мысли выпорхнули из неё одновременно с ударом.
Оттолкнувшись от влажной земли руками, попыталась подняться. Хруст позвонков и тянущая боль в мышцах, с тихий стоном, вынудили лечь обратно.
— Не двигайся, новенькая, — раздался приглушённый голос Тайлера, — скоро пройдёт.
Застыла, как фарфоровая фигура, отгоняя боль и концентрируясь на другом — глядя вверх, ища точку падения. Только какая может быть точка падения посреди густого леса? И либо это новый уровень безумства, либо здесь нет неба — у этого места, где бы мы ни были, есть только лес. А там, наверху, где должны быть облака и прочие прелести природы, отражаются макушки деревьев, и пять маленьких точек, одна из которых неподвижно лежит на земле и смотрит на саму себя.
С грохочущим о рёбра сердцем, резко поднялась. Новая вспышка боли в голове вновь заставила зажмуриться.
Как же больно. Тело будто вывернуто наизнанку. И это место…
Что это за место?!!
Джоан лежала на боку неподалёку и тихонько постанывала. Обессиленный Райт, смахивая с носа кровь, льющую ручьем, нервно кружил вокруг девушки, хрустя листьями под ногами и перебрасывая винтовку с одного плеча на другое.
Правая часть лица Эллисон измазана в крови, в волосах куча сухой травы и листочков, словно она прежде чем встретиться с землёй, решила поприветствовать каждую ветку одного из этих разлапистых деревьев. Но, во всяком случае, выглядит она значительно лучше своей подруги.
Эллисон аккуратно перевернула громко стонущую от боли Джоан на живот и закричала кому-то в сторону. Кому-то, чей высокий силуэт только что скрылся в полумраке леса.
Я медленно и размеренно выдохнула, чувствуя, что боль понемногу отступает, и, заставив себя подняться, шатаясь, побрела к остальным.
Джоан уже вовсю кричала и молила пристрелить её. Кровавое месиво, в которое превратилась её спина, выглядело в несколько раз хуже, чем до падения. Теперь к оголённой плоти налипла ещё и трава вперемешку с прелыми листьями и иголками елей.
Желудок тут же скрутился в тугой узел.
— Ей… Ей… нужно… в больницу.
— О, да, рыжая! Ты прям мозг!!! — накинулся на меня взбешённый Райт, скрипя зубами от злости и бессилия. — У нас тут в Либме как раз несколько отличных неотложек открыли! Вот думаю, какую выбрать!!!
— Райт! — прикрикнула на него Эллисон. — Лучше иди и помоги мне!
Я обняла себя руками, отметив, что одежда всё ещё сырая и судорожно огляделась. Лес. Мрак. Ничего больше.
Наверх смотреть не хотелось.
Из глуши леса появился Тайлер, держа в руке большую чёрную сумку. Парень быстро приблизился к брюнетке, швырнул сумку на землю, отодвинул Эллисон в сторону и засунул Джоан в рот кусок толстой палки. Та стиснула её зубами и, уткнувшись лицом в землю, сложила руки на затылке, сгребя пальцами волосы.
Тайлер разорвал остатки одежды в районе её поясницы и выволок из сумки большую синюю банку.
— Антисептик? — прошептала я, наблюдая за действием, но мне никто не ответил. Вокруг вообще стало поразительно тихо. Даже Райт молчал.
Тайлер щедро полил спину Джоан прозрачной жидкостью, и девушка громко зарычала от боли, устремив лицо вверх (к небу!), цепляясь пальцами за землю и клочками вырывая пожухлую траву.
— Райт! — рявкнул на застывшего на месте парня, Тайлер. — Держи её! Надо убрать грязь! — зыркнул на меня. — Сюда иди! Тоже будешь держать!
Я не шевелилась.
— Чего застыла?! — взревел Тайлер. — Сюда иди! По твоей вине от неё кусок отгрызли! Так что тащись сюда и держи её ноги!
Чувствуя себя в предобморочном состоянии, поплелась вперёд и со всеми имеющимися силами, зажала ноги Джоан меж своих коленок, вцепившись дрожащими руками в её щиколотки.
Тайлер выволок из сумки кусок белой тряпки, щедро полил антисептиком и принялся протирать спину девушки. Резко, практически беспощадно. С таким же усердием овощи на тёрке трут!
Джоан дёргалась и рычала. Я не сумела удержать её ноги и получила удар подошвой ботинка в подбородок. Надавила на щиколотки сильнее.
— Это единственный быстрый способ, чтобы начался процесс регенерации, — проговорил Тайлер, огребая спину Джоан пропитавшейся кровью тряпкой.
Я просто не верила своим глазам! Я не медик, но разве так можно делать?!
— А инфекция? — воскликнула, не сдержавшись. — Ей нужна нормальная помощь! У неё вообще кожи на спине нет!
— Просто держи её! — зарычал на меня Тайлер, зло сверкая глазами. — Это тебе тоже надо дважды повторять?!
— Она от болевого шока погибнуть может! — не сдавалась я. — Здесь антисанитария! Нужны стерильные бинты, антибиотики, противовоспалительные! И… и… здоровый кусок кожи на спину!!!
— Не надо, — сдержанно ответила мне Эллисон и тихо добавила: — Ничего из этого не надо. Рану нужно избавить от инородных предметов и она сама затянется.
* * *
Голова Джоан болталась на уровне поясницы Райта. Как и руки. Девушка была без сознания. Торс туго перевязан белыми тряпками вроде той, которой Тайлер протирал её спину. И после того, как инородные тела были извлечены (надеюсь, что все), раны Джоан ещё раз полили антисептиком и туго перевязали. Примерно в этот промежуток времени она и отключилась.
И теперь мы дружной компанией ненормальных, (а ненормальной уже и меня официально можно назвать), шагали по густому мрачному лесу, с растительностью смешанного типа, вслед за нашим проводником Тайлером. И в отличие от погоды (от нормальной погоды!) в моём городе, где по всем законам природы сейчас лето, в этом лесу глубокая осень. Пахнет палыми листьями, мхом и сырой землёй. Изо рта вылетают густые облачка пара. Тихо. Ни пенья птиц, ни шуршания ветра, только хруст веток ломающихся под тяжестью ботинок и гулко бьющее в груди сердце, предчувствующее недоброе. Пугающая атмосфера, лишённая буйства красок. Совершенно не привлекательная осень… Холодно и страшно.
Я и Эллисон шли в конце. Не могла удерживать голову на месте и то и дело судорожно озиралась.
Осмелилась поглядеть наверх: деревья вверх тормашками и пять точек, ровной шеренгой двигающихся одна за другой. Мы эти точки.
Уткнула взгляд в землю и глубоко втянула носом сырой воздух.
К этому определённо надо привыкнуть. Ко всему. Этому.
— Что это за место? — слабым голосом, поинтересовалась я у Эллисон. — Что это ещё за зеркало наверху? Оно ведь… там, да?
Эллисон обвела лес потухшим взглядом, посмотрела наверх и на меня:
— Это заброшенный сектор. Очень старый. Когда-то был сектором фантомов. Но когда по неизвестным нам причинам, души перестают в нём появляться, фантомы уходят, а сектор начинает стирать сам себя. Пространство сужается, однажды лес исчезнет, а сектор обновится. Возможно даже фантомы вернутся.
— А сейчас их здесь нет, значит?
Длинные ресницы Эллисон отбрасывали вытянутые тени на бледную кожу лица, от чего и она, в тон лесу, выглядела пугающе.
— Видимо, нет, раз Тайлер привёл нас сюда, — пожала плечами девушка. — На пути в твой сектор, мы останавливались здесь и разбивали лагерь. К нему сейчас и идём.
— Ага… — с тупым видом закивала сама себе и вновь посмотрела на Эллисон. — А ты… значит, присутствие фантомов… не чувствуешь?
— Чувствую, но не так сильно, как Тайлер. Я в Лимбе чуть больше года.
Не стала спрашивать, сколько здесь Тайлер, потому как другой вопрос сейчас интересовал куда больше:
— А грохнулись мы откуда? И главное — почему не разбились?! Кровь с ушей и из носа — единственное нормальное явление! Ни одной сломанной кости, ни одного ушиба, даже сотрясения мозга ни у кого нет! Разве мы умереть не должны были?
Эллисон выдержала небольшую паузу и натянуто улыбнулась:
— Не переживай, Мика. Такие падения из сектора в сектор иногда случаются. Пострадать можно, но умереть… это вряд ли. Тем более, что Тай тебя подстраховал… Понимаешь, заблудшие они… мы… не так уязвимы. — Горько усмехнулась. — Как крысы, например, или тараканы… такие же отбросы, и такие же живучие.
Я только сильнее хмурилась от подобных заявлений:
— Значит, раны заблудших затягиваются сами собой?
— Да, — ответила Эллисон, как и я, глядя на болтающуюся вниз тормашками Джоан. — Наши тела состоят из такой же материи, как и всё, что нас окружает. Мы — скопление энергии, только гораздо более мощное, чем например… это дерево, — кивнула в сторону, — не такое уж оно и настоящее, но сруби его и оно упадёт. Вот и нас можно убить, не смотря на живучесть и вообще сомнительное происхождение.
— Значит, вы… — коротко откашлялась, — то есть мы, такие же, как фантомы?
Эллисон задумчиво посмотрела на меня:
— Нет. Фантомы — неотъемлемая часть этого места. А мы — всего лишь гости. После перерождения наши тела остаются такими же, какими были в момент реальной смерти, то есть что-то мы из себя всё-таки представляем. А фантомы — безликая материя, бездушная, способная материализовываться с помощью нашей энергии. Тончайшей энергии, из которой и состоят мысли. Мы, как часть одной пищевой цепи — фантомы питаются ей. Чем необузданней мысли, тем сильные и опаснее становится фантом. Они могут меняться… Секторы могут меняться… — Эллисон немного помолчала и со смирением в глазах посмотрела на меня. — А ты себя изменить не можешь. — Посмотрела на мои волосы. — Если ты их обрежешь, они отрастут обратно за несколько часов. Поэтому внешне здесь никто не стареет.
— И с Джоан значит, тоже самое? — эта мысль потрясла меня, так что я не могла её не озвучить. — Регенерация? Такая быстрая?
Эллисон коротко кивнула и вновь посмотрела на Джоан.
— Её рана затянется, скорее всего, уже к утру. Конечно если Тай хорошо промыл рану. Ранения полученные от фантомов заживают дольше, но они не критичны. — Эллисон глубоко вздохнула и безрадостно взглянула на меня. — Заблудшие не болеют, нам не нужны лекарства. Вот только бессмертием это место не наградило. Пуля в сердце, в шею, или в голову… и… и нет тебя, добро пожаловать на начальную точку. — Дёрнула бровями. — Обескровливание, сожжение, удушье, тоже как вариант.
Я нахмурилась, внимательно вглядываясь в черты лица девушки.
— Эллисон… — произнесла с надеждой, — ты правда… правда не помнишь? Не помнишь Алека?
Эллисон раздумывала некоторое время, накручивая длинный испачканный в крови локон волос на палец, но затем лишь обречённо вздохнула, пожала плечами и шепнула:
— Прости, но нет. А кто он?
С глубоким вздохом я отвернулась и устремила взгляд вглубь леса.
Как бы больно ни было это признавать. Как бы сложна и невозможна не была эта мысль, но судя по тому, что я услышала и увидела и, судя по тому, во что мне, в конечном счете, придётся поверить, Алек никто иной, как тот, из-за кого я попала в этом место.
Алек тот, кто убил меня.
До лагеря добрались довольно скоро. Не удивительно, что Тайлер сумел так быстро метнуться в лагерь и вернуться обратно. Антисептик и тряпки, к слову, единственное, что наполняло сумку, потому как кроме обеззараживающего препарата, заблудшим для исцеления больше ничего и не надо — всего-то промыть рану при сильном загрязнении. Хотела поинтересоваться, откуда в Либме вообще антисептик, но не успела, так как Тайлер громко провозгласил:
— Останемся здесь, пока рана Джоан не затянется, на нет след от материализации новенькой.
— И куда потом? — осведомился Райт, аккуратно приземляя Джоан боком на один из разложенных Эллисон спальных мешков.
— В следующий сектор, — без особого энтузиазма отозвался Тайлер и принялся разворачивать один из тюфяков.
В прочем, из этого лагерь и состоял: из четырёх спальных мешков и нескольких чёрных сумок. Ну ещё и место с угольками от костра по центру. Тайлер накидал в него сухих веток и принялся разжигать огонь, ударяя камнем о камень.
Высокие деревья плотным кольцом окружали небольшой пролесок. Я присела у одного из них, дрожа от холода и молясь, чтобы огонь наконец вспыхнул. В прочем… после этой мыли, с громким шипением, он и вспыхнул, устремив языки пламени к зеркальному небу.
Тайлер отскочил в бок, потряхивая обожжёнными руками. Райт зыркнул на меня убийственным взглядом, а я почти что задохнулась от неожиданности, резко вскочила на ноги и отчаянно затрясла головой:
— Нет-нет-нет! Я не хотела этого! Честно! Не хотела! Как-то само собой получилось! Я…
Последним словом буквально подавилась, так как высокая фигура Тайлера вдруг выросла перед глазами, на фоне ярко-горящего костра.
— Тайлер, серьёзно, я…
— Я сказал тебе: не думать! — прорычал он, сверкая гневным взглядом. — Всего лишь не думать!
Я сглотнула, разглядывая мрачное лицо парня растерянным взглядом.
— Тай, это не так просто, как кажется! — вступилась за меня Эллисон. — Ты не можешь этого помнить, но я ещё помню! И это не так просто, как ты думаешь!!!
Тайлер даже головы к ней не повернул. Смотрел на меня: жёстко, холодно…
— Почему я, по-твоему, не воспользовался материализацией, чтобы распалить костёр? — произнёс он вкрадчиво. — Думаешь, мне нравится камнем о камень лупить, чтобы успеть разжечь огонь до наступления ночи?
— Я не знаю! — защищаясь, воскликнула я. — Сказала же, что не специально!
— Фантомы чувствуют любое проявление энергии! — воскликнул Тайлер, будто и, не слыша меня. — Это заброшенный сектор, в нём не происходит материализация! Не происходила… пока ты этого не сделала и не оставила след!
— Ну, спасибо тебе, рыжая! — проворчал Райт, располагаясь возле костра. — А я только вздремнуть собрался, а теперь придётся всю ночь дежурить! Сначала потоп, затем фантомы, бабочки эти… теперь огонь… какая напрасная трата энергии… Тьфу! Ты безнадёжна.
— Она тут всего один день! — горячо вставила Эллисон.
Посмотрела на неё. Понятия не имею, кто эта девушка, если не сестра Алека, но она кажется здесь самой разумной.
— Не можешь контролировать мысли, говори, — до бездушного шепота понизил голос Тайлер. — Говори, все, что лезет в голову! Но не думай! Сколько раз тебе это надо повторить, чтобы дошло?!
Хотелось наорать на него, но я молчала. Хотелось выдвинуть ещё с десяток аргументов для собственной защиты, но я запретила словам вылетать изо рта. Видимо всё ещё отчаянно надеясь, что это всё происходит лишь в моей голове. Что проснусь я утром, а и нет никакого безумства. Есть я, моя комната, моя кровать и Алек… нормальный Алек, не фантом с пустыми глазницами.
Однако это натолкнуло меня на мысль:
— Ладно, а что делать со снами? Что если и они… материализуются?
— Не материализуются, — сухо заверил Тайлер, — потому что единственное, что может присниться в Лимбе, это сон о твоей смерти. Готовься каждую ночь его видеть… новенькая.
И он вернулся к костру.
— Рыжая, у нас только четыре спальных мешка, так что придётся тебе сегодня мёрзнуть, — сообщил Райт, заворачиваясь в один из растянутых тюфяков и обнимая винтовку. — Но костёр-то ты не зря распалила, а? Ночи здесь о-очень холодные.
— Станет ещё холоднее? — нахмурилась я, ёжась от холода.
Райт глухо рассмеялся:
— И ты даже не представляешь насколько!
В надежде услышать опровержение, посмотрела на Эллисон, но та лишь с сочувствующим видом пожала плечами:
— Во всех секторах так по ночам: либо до смерти холодно, либо жарко до невозможности.
Я выбрала дерево поближе к костру, опустилась на землю, прислонившись спиной к шершавому стволу, и пустым взглядом уставилась на огонь.
«Я умерла. Я умерла, — раз за разом повторяла про себя и, таким образом справляться с мыслями получалось довольно неплохо. — Алек меня убил. Мой Алек. Меня убил. Тот, кого я любила больше всех на свете. Тот, кому доверяла… Мальчик с солнечными глазами, убил меня».
Слёзы сдерживать было бесполезно, так что я даже не пыталась, единственное с чем сражалась, это со всхлипываниями; не хотелось привлекать к себе внимание здешних обитателей, которые и без того не рады моей персоне.
Чёрт, как же это больно. Как же больно понимать и мириться. Как же сложно убедить себя в том, что меня больше нет. Что мама льёт слёзы и убивается от горя. Отец наверняка вернулся с командировки раньше времени, чтобы похоронить своего единственного ребёнка. А Алек… даже не знаю, что сейчас происходит с ним. Что он сделал потом? Сбежал? Сдался полиции? Где он сейчас?.. Какие оправдания выдвинул на мой счёт? Что сказал моим родителями, которым был всё равно, что сын. Которые грезили нашей свадьбой и наверняка думали о внуках.
Он лишил меня жизни. Лишил будущего. Алек запер меня в месте, о существовании которого никому ничего не известно. Из этого места не выбраться, а если это и возможно, то куда? Что будет, пойми я причину, по которой здесь оказалась? Кто будет решать, куда отправлять меня дальше. Бог? Или же Дьявол?.. Кто стоит за этим местом?..
С ума сойти. Я и вправду в это верю. Я в Лимбе. Я умерла!
Слёзы неугомонно сбегали по щекам и с быстрым ритмом капали с подбородка, так что я не успевала смахивать их рукавом влажного свитера. Тело дрожало от холода, болезненная куча мыслей взрывалась в воспалённом мозгу, умоляющем об опустошении. Хотелось забыть всё, ничего не чувствовать. Не знать этой боли от предательства и разбитого сердца.
— Мика, ты в порядке?
Смахнула слёзы и распухшими глазами посмотрела на Эллисон.
— Да, — ответила хрипло и едва слышно.
Девушка накинула мне на плечи край раскрытого спального мешка, укрылась сама и присела рядом.
— Как она? — я кивнула на спальник, в котором лежала Джоан.
— Спит, — ответила Эллисон, — с ней всё будет в порядке, не вини себя. Ты вроде как ей жизнь спасла…
— Да я и… — замялась. Разумеется, кроме меня больше винить некого, но я ведь не намеренно всё делала. Я даже не знала, что делаю!
— Всё в порядке, — утешающе прошептала Эллисон, заглянув мне в лицо ясным взглядом.
— А ты почему не спишь? — поинтересовалась я, меняя тему.
— Я спала прошлой ночью. В Лимбе сон не такая уж и необходимость. Трёх часов в несколько суток вполне достаточно, чтобы чувствовать себя бодро.
Брови невольно приподнялись:
— Так я могу не спать?
— Ты здесь первый день, — нравоучительно напомнила Эллисон, — так что на твоём месте, я бы всё-таки отдохнула. Тем более что температура быстро понижается, а во сне, поверь на слово, это не так уж и чувствуется.
— Какая-то ненормальная здесь погода, — я отвела взгляд к костру.
Эллисон невесело усмехнулась:
— Здесь всё такое.
— И куда ушёл главный… — чуть не сказала «ненормальный», — Тайлер в смысле?
— Проверяет территорию на наличие сущностей. Я уже говорила тебе: Тай лучше всех чувствует их присутствие.
Я всё ещё смотрела на огонь завороженным взглядом:
— Сколько он здесь?
— Говорят, больше десяти лет, — не сразу ответила Эллисон.
— Говорят?
Плечи Эллисон дёрнулись в беззвучном смешке, и она предостерегающе взглянула мне в глаза:
— А ты попробуй спросить у него об этом.
— Убьёт что ли? — И я бы даже не удивилась положительному ответу.
— Не убьёт. Но здесь не часто говорят об этом, — Эллисон получше завернулась в спальный мешок, едва ли не натянув его на нос. — Это вроде как негласное правило: в Лимбе, вопрос о том, как ты умер — запрещённый вопрос.
— Вы не говорите об этом?
— Говорим, но только если сами этого хотим. Так что если собралась спросить у Тайлера, как он умер, советую забыть об этом. Он не из тех, кто любит заводить друзей и делиться с ними сокровенным.
— Но почему? — я искренне не понимала. — Что такого в вопросе о смерти?
Эллисон поджала губы и вновь выдержала паузу. Грусть появилась в её искрящихся от костра глазах:
— Потому что для таких как Тай, воспоминание о собственной смерти, практически единственное, что он о себе помнит. Чем больше времени заблудший проводит в Лимбе, тем сильнее срастается с этим местом. Лимб забирает их — воспоминания о том, какими мы были людьми. Потому что мы больше никто. Нет нас. Всего лишь заблудшие.
Мурашки невольно побежали по коже, потрескивание костра и мучительная, такая неестественная лесная тишина, ещё сильнее пробуждали в сердце щемящее чувство одиночества. Неужели… неужели и я однажды забуду? Забуду всё, кроме самого жестокого и ужасного момента в своей жизни?.. Неужели до конца существования буду мучиться вопросом о том: «Почему Алек это сделал?»
— Кто такие проводники? — спросила я не глядя на Эллисон и на этот раз, с ответом девушка не задержалась:
— Кто-то вроде Тая… Кто-то, кто ни разу не перерождался и не имеет отметки «красного солнца». Кто-то, кто провёл в Лимбе достаточное количество времени, чтобы забыть о том, кем был при жизни. Идеальная форма заблудшего — так их называют. Идеальная частичка Лимба — его создание. Такие как Тай чувствуют присутствие сущностей даже в других секторах. Их и отправляют за новенькими и называют проводниками. Вроде как… работа у них такая. В общем, — грустно усмехалась, — полезные ребята.
— Фокс был одним из них?
Эллисон медленно закивала, глядя на огонь:
— Фокс был больше чем проводником. Он стал… учителем для многих. И для меня тоже, после того, как они с Тайлером нашли меня в секторе фантомов… А потом Фокса убили другие заблудшие. И теперь Тай винит себя. Фокс он… вроде как был одним из не многих, кому удалось найти общий язык с нашим упрямым проводником.
— И с Райтом?
— И с Райтом.
— А зачем вообще проводники забирают новеньких? — спросила я помедлив. — Почему это так важно?
Эллисон помолчала, затем тяжело вздохнула, заправила несколько светлых локонов за ухо и посмотрела на меня:
— Не уверена, что именно я должна тебе об этом рассказывать. Пойми меня правильно, но я и сама здесь чуть больше года, и мои знания… они далеки до знаний тех, кто и должен вводить тебя в курс дела. Знаю лишь историю о душе, у которой на коже не осталось и сантиметра, не покрытого отметкой «красного солнца». Говорят, этот заблудший перерождался в своём секторе несколько сотен раз. Представляешь, какого это?.. Даже вообразить жутко. Фантомы питались его энергией, тем самым разрастаясь, выходя за пределы сектора…
— Размножались, что ли?
Эллисон кивнула:
— Фантомы плодятся за счёт необузданной энергии и материализации применяемой к ним. Чем больше их «кормишь», тем больше их становится. А это, в итоге, приведёт к хаосу. Заблудшие начнут гибнуть, перерождаться и так до бесконечности. Замкнутый круг. Поэтому проводники и уходят в сектора фантомов за новыми душами. Не думай, что это за нас они так беспокоились…
Я мрачнела всё сильней. Потому как мне определённо понадобится больше времени, чтобы смириться с тем, что происходящее, действительно не бредовые вымыслы психопатов.
— Но… за мной, ведь должны были прийти не вы, так? — задала я возникший в голове вопрос.
— Видимо не мы, — кивнула Эллисон. — Мы шли за Фоксом, распоряжений по поводу тебя не было, но… как я уже сказала, Тайлера какого-то чёрта потянуло в твой сектор.
— Даже не знаю, радоваться, или плакать.
Эллисон звонко усмехнулась:
— О, поверь, Тай не самый худший вариант!
— Серьезно, что ли? — я улыбнулась. Наверное, впервые за это время искренне улыбнулась.
И Эллисон улыбнулась в ответ:
— Всё будет хорошо, Мика. Как видишь, я через это прошла… все мы прошли, и чувствуем себя довольно неплохо.
— Короче, дамы! Это всё нереально трогательно конечно, но я из-за вашего трещания уснуть не могу! — злобно заворчал Райт, показав физиономию из спального мешка и огляделся. — Где Тайлер? Раз такие дела, пусть нашаманит чего-нибудь пожрать!
— Тайлер не будет этого делать, — заверила его Эллисон.
— Точно. Я не буду этого делать, — раздался монотонный голос Тайлера и он опустился на землю рядом с костром.
Райт громко фыркнул, сел и развернулся к нему всем торсом:
— Ладно, как на счёт выпивки? Я бы и сам мог, ты же знаешь… вот только след останется в раз сто ярче, чем от тебя…
— Нет, — отрезал Тайлер, не глядя.
Вопрос сам собой напрашивался.
— Эм… а… на счёт еды…
— Еда не важнее, чем сон, — ответила мне Эллисон. — Я уже говорила, что наши тела состоят из такой же материи, что и сам Лимб, только более плотной, так что…
— Так что можешь пожрать земли и почувствуешь офигительный заряд энергии, рыжая.
Во все глаза уставилась на Райта. Тот усмехнулся:
— Всегда нравилась реакция новеньких на подобного рода заявления, — с ухмылкой кивнул Тайлеру и вновь посмотрел на меня. — Что? Я серьёзно. Можно неделями существовать без еды и сна, правда тогда твоя энергия истощится, и ей нужна будет подзарядка, если только ты не самоубийца и не хочешь на начальную точку.
— Райт имеет в виду то, Мика, — подхватила его Эллисон, — что иногда нам приходится использовать материализацию для получения еды, потому что земля… — брезгливо покосилась вниз, — конечно тоже сгодится, потому как эта та же материя, но вкусовым рецепторам вряд ли понравится.
— И по такому случаю, наш прокачанный проводник сейчас нашаманит нам что-нибудь вроде аппетитных куриных крылышек и бутылочки виски!
Тайлер стрельнул в Райта мрачным взглядом:
— Костра было мало? Может, сразу фантомную вечеринку устроим?
— Ладно, чёрт с тобой! — прошипел Райт и, схватив одну из чёрных сумок, вытащил оттуда пакет крекеров. Скривился в кислой мине и ещё раз стрельнул глазами в Тайлера. — Кто собирал сумки? Что за печеньки? Мечта диабетика, мать вашу! — Кинул пакет к ногам Тайлера и с головой скрылся в спальном мешке.
— Значит, в Лимбе и алкоголь не редкость? — поинтересовалась я у Эллисон, вспоминая, как пахло от Тайлера во время полёта.
Эллисон пожала плечами:
— Не редкость, но здесь он не так популярен, как у живых.
— Регенерация? — предположила я и Эллисон кивнула.
— Нет смысла пить.
Покосилась на Тайлера возле костра.
«Похоже, наш проводник так не считает».
Эллисон всё же решила отчалить и немного поспать. Звала и меня с собой, готовая поделиться спальным мешком, но я отказалась. Усталость, почему то пропала, хотя ещё недавно, казалось, что я разваливаюсь на части. А теперь… тело будто новеньким стало, ничего не болит, нигде не ломит. Даже стук в голове прошёл. Это ли не чудо? Это ли не доказательство… смерти, в данном случае.
— Так и будешь сидеть? — раздался голос Тайлера спустя несколько минут тишины.
— А что?
Изо рта Тайлера вылетел циничный смешок:
— Тебе не только всё по несколько раз объяснять надо, ты ещё и отвечаешь вопросом на вопрос.
Он сидел на противоположной от меня стороне костра, но даже сквозь огонь, я чувствовала на себе его пристальный взгляд.
— Я не хочу спать. Можешь идти, я подежурю, — сухо сообщила я.
Новый откровенно пренебрежительный смешок.
— Что?! — Как же раздражает!
— Думаешь, я такой идиот, что оставлю новенькую одну наедине с мыслями? — Тайлер поднялся с земли и подошёл ко мне, глядя сверху-вниз настойчивым взглядом. — Иди спать.
— Я не хочу.
— Вот же упрямая! — прошипел недовольно и опустился на землю рядом со мной, упёрся локтями в колени и уставился на огонь.
Я решила не задерживать на нём взгляд дольше пяти секунд, поэтому поспешила отвернуться.
— Не хочешь спать, значит, придётся говорить со мной, — произнёс Тайлер, и это вовсе не было просьбой. — Я не планирую из-за тебя возвращаться в начальную точку.
— Ты ведь там ни разу не был? — спросила я раньше, чем подумала, и Тайлер резко взглянул на меня прищуренными глазами.
Кажется, тут у них вообще ни о чём таком нельзя спрашивать.
— Не был, — коротко ответил и отвернулся. — И это не то, о чём я велел тебе говорить.
— Тогда о чём мне говорить?
— О чём хочешь. Просто говори.
— Ладно, тогда… — взглянула на спящую тушу Райта, — тогда почему Райт единственный у кого есть оружие?
Тайлер вновь уставился на меня скептическим незаинтересованным взглядом:
— А других тем для разговора у тебя не нет? Расскажи о своей собаке, или о том, как какого цвета у тебя была тачка… Девчонки ведь любят тачки.
Прозвучало как злая насмешка.
— У меня не было собаки, и в чёрном цвете отцовской машины не замечала ничего особенного, — ответила скупо и тихо прошипела: — Ты меня совсем безмозглой считаешь?
Тайлер терпеливо вздохнул и откинул непослушные волосы назад, но они вновь упали на глаза; знал бы, наверняка перед смертью подстригся бы. Выдержал недолгую паузу и вновь наградил меня мрачным раздражённым взглядом:
— Потому что винтовка Райта, тоже самое, что конфета против ребёнка. Главное оружие, — коснулся указательным пальцем правой руки своего виска, — здесь.
Мой взгляд застыл, остановившись на его запястье. И больше не имело значения, какое у кого оружие… Значение имело лишь то, почему у Тайлера на руке браслет из белого золота, на одном из полых звеньев которого, отблесками костра играет гравировка солнца.
