Глава 14
Моя комната. Моя кровать. Я на ней животом вниз, дёргаюсь, кряхчу, пытаюсь сбросить с себя Алека. А он душит меня. Душит…
Душит! Душит!
И кричит… не могу разобрать ничего кроме проклятых признаний в любви. Не могу не смотреть на фальшивые дорожки слёз увлажняющие светлую кожу его лица. Белые волосы падают на широко распахнутые глаза и взметаются вверх вместе с судорожными толчками, что всё ещё способно производить моё тело.
— Я люблю тебя, Мика…
Ложь…
— Я люблю тебя!
Ложь!
Попыталась его ударить, но рука прошла насквозь… Я не могу управлять сновидениями. Могу лишь чувствовать. Всё это. Снова и снова.
Снова и снова…
Снова и снова!
— Найди его, Мика! — И сон начал рассеиваться. — Найди его!
Найти? Кого?
Нет… Нет… Сон не может исчезнуть. Только не сейчас…
Голос Алек становился едва различимым. Картинка растворялась разноцветным затуманенным калейдоскопом. Я стояла в паре метрах от собственной кровати и умоляла разум не просыпаться!
Но всё уплывало. Я не могла его удерживать.
Сквозь водоворот размытых красок собственной комнаты, увидела, как Алек, наконец, оставил моё тело в покое и, пошатнувшись, встал с кровати. Раздался приглушённый топот, эхом отразившийся от стен, а спустя миг, в двух сантиметрах от моего лица оказались два горящих золотом глаза, и голос Алека прозвучал совсем близко:
— Найди его… Найди сектор воспоминаний.
И я проснулась.
Хватая ртом воздух, приняла сидячее положение, неловко перевалилась с твёрдой кровати на тёплый каменный пол и отползла в самый дальний угол комнаты, в которой меня заперли. Обняла себя руками, подтянула колени к груди и дала волю слезам.
С меня хватит. Не могу больше.
Смерть, Лимб, торговцы, убийство Чарли, пацан возомнивший себя Богом и это… Что это вообще было?..
Не могу остановить слёзы.
Как Алек, чёрт возьми, мог знать о секторе воспоминаний?!! Да хоть о каком-либо секторе!!! Это не возможно! Сущий бред! Новый уровень безумства!
Я безумна.
Уткнулась лбом в колени и принялась раскачиваться взад-вперёд, взад-вперёд. Тихонько поскуливая и больно кусая нижнюю губу, наивно рассчитывая, что боль притупит чувство отчаянья.
Голос Алека всё ещё звучал в голове. «Солнечные» глаза были так близко… Он был так близко… Будто… Нет. Это сон. Всё сон. И тот фальшивый. Алек не знал и знать не мог об этом дьявольском месте!
Он ведь жив!!!
А я мертва… Я мертва!
Да, это был срыв — он наконец нашёл меня.
Громкий вопль вырвался изо рта, и сдерживать рыдания было бесполезно. Даже понимание того, что с минуты на минуту в этой комнате появятся гости, не могло потушить пожар в голове и заставить умолкнуть. И что самое несправедливое — легче вообще не становилось.
Я так громко рыдала, что даже не слышала, как скрипнула дверь. Не слышала приближающихся шагов. Не почувствовала, как чьи-то руки подхватили меня за предплечья и поставили на ватные ноги. Не различала в чью грудь продолжаю рыдать, уткнувшись носом. С трудом понимала, что кто-то легонько похлопывает по спине и говорит знакомым голосом. Не осознавала кто это, пока не почувствовала слабый запах алкоголя. Только тогда замолчала.
Взглянула на Тайлера наверняка распухшими глазами и с приоткрытым от неожиданности ртом. Громко икнула и Тай слабо улыбнулся:
— Умеешь ты удивлять, новенькая. И часто с тобой такое?
Я негромко откашлялась и попятилась — пока не коснулась лопатками неровной стены. Отвела взгляд в сторону и с силой вытерла мокрые от слёз щёки, всё ещё чувствуя на себе пристальный взгляд проводника.
Просто отлично. Теперь он считает меня законченной слабачкой. А слабые доверия не заслуживают, слабых не выпускают из сектора.
— Зачем пришёл? — буркнула я, как ни в чём не бывало и уверенным шагом вернулась на кровать с жёстким соломенным матрасом. Подобрала под себя ноги и сверлила взглядом светлый каменный пол до тех пор, пока в том месте не возникли чёрные ботинки.
— Омега скоро придёт, — раздался голос Тайлера и на этот раз даже без насмешек.
— Зачем?
— Потому что вам надо поговорить. И это в интересах обоих.
Подняла на Тайлера прищуренный недоверчивый взгляд, в тот момент, когда он шагнул в мою сторону и оказался рядом на кровати. Упёр локти в колени, опустил голову и провёл руками по волосам.
— Ты не найдёшь его, — сказал очень тихо, но на полном серьёзе.
— Кого?
Бросил взгляд на меня:
— Сектор воспоминаний. Ты не найдёшь его. Поэтому я забрал карту.
— Ты не можешь этого знать.
— Могу. Я пробовал… И не нашёл.
Некоторое время слушали тишину. Я не сводила с Тая твёрдого взгляда.
— Если ты не нашёл, это ещё не значит, что его не существует… Может тебе просто не повезло.
Тайлер выдавил смешок:
— А ты у нас, значит везучая, да?
— Разве везучие сюда попадают?
И вновь его синие глаза встретились с моими. Улыбка исчезла, вернув лицу сдержанное выражение. Взгляд пристальный. Слишком пристальный. Будто мысли мои прочесть пытается, только вот не выходит ничего.
— Мика…
Одно моё имя из его уст уже заставило напрячься. Но больше мы ни о чём поговорить не успели — на пороге тесной каменной комнаты появился мальчик с отметкой «красного солнца» на лбу и Тайлер смолк.
Я недоверчиво наблюдала за тем, как ребёнок закрывает двери и приближается ко мне. Я ждала объяснений, но он не стал говорить по какой такой причине, сразу после нашего знакомства, меня отвели в некое подобие древних общежитий и заперли в одной из пустых, не считая кровати, комнат.
Уверена, что смогла бы избавиться от замка на двери. Могла попытаться сбежать. Самостоятельно найти выход из города. И, в итоге, умереть в пустыне, потому как моей трёхдневной жизни в Лимбе, к сожалению, недостаточно, чтобы почувствовать хоть какое-либо окно. Отличная мышеловка!
Мальчик некоторое время изучающе глядел мне в лицо, не моргая, не шевелясь, затем выудил из внутреннего кармана куртки белый свёрток, уселся на пол, скрестив ноги, и жестом пригласил присесть напротив.
Послушалась. Сползла с кровати, с опасением поглядывая на странного ребёнка. А ребёнок во истину странный! Хотя и ребёнком-то его уже вряд ли можно назвать.
Омега — его настоящее имя. Имя мальчика, который сто девять лет назад попал в Лимб и, судя по всему ещё не отмучался, раз Лимб не чтит такие подвиги. Сто девять лет. Джоан, пока сопровождала меня до комнаты, раз пять повторила эту цифру, шепнув, что сама до сих пор верит с трудом. Это ж надо столько тут проторчать и не свихнуться. «Хотя, последнее — не факт», — добавила ещё тише.
Никто не знает, кем этот мальчик был прежде, никто не знает, как он умер. Все знают его, как истинного заблудшего, одного из древних, которого ценят и почитают в пустынном городе. Никто даже точно не знает, когда это случилось — когда Омега умер и получил свою единственную отметку на лбу. Джоан предполагает, что где-то между четвёртым и пятым десятком. Я спросила у неё о причинах, по которым этого мальчика всё ещё считают идеальным заблудшим, если однажды он уже возвращался, и ответ меня удивил: Омега не забыл свою жизнь в Лимбе после того, как переродился, даже больше — теперь он помнит не только все сто девять лет после смерти, но и то, кем был при жизни. Вот это чудеса модификации.
Он даже в одиночку сумел отыскать дорогу в мирный сектор, что добавило ему почёта в глазах жителей пустынного города и не только… Да что уж там, его теперь едва ли не к Божеству приравнивают.
К Омеге идут за советом. Омега контролирует этот мирный сектор. Омега принимает все важные решения и отправляет отряды за душами. Омега решает судьбу «плохишей», которые «не подходят» пустынному городу. Омега здесь главный. И он передо мной. Смотрит, такими ясными большими глазами. Такими мудрыми глазами, которые идут в полнейший резонанс с мягкими детскими чертами лица.
Омега развернул белый свёрток и технично вывернул его содержимое. Четыре длинных чёрно-серебристых кристалла с клацающим звуком ударились о каменный пол.
— Фуллерит, — прозвучал звонкий мальчишеский голос. — Самое твёрдое вещество в природе. В составе этих кристаллов находятся не отдельные атомы, а целые молекулы. Его плотность настолько велика, что способна оставлять царапины на алмазной поверхности, как на обычной пластмассе.
— Отлично, — медленно закивала я, пытаясь не выглядеть излишне скептически. — И-и… мне это зачем знать?
Мальчик загадочно улыбнулся. Глубоко, размеренно и так по-взрослому вздохнул, принял позу Будды и кивнул на кристаллы:
— Материализуй их, Мика.
— Что? — спустя долгую паузу наконец вырвалось из моего рта вместе с неуверенным смешком. — Это ещё что за тесты? — Посмотрела на Тайлера. Тот, с абсолютно беспристрастным видом подпирал плечом стену и никак не отреагировал на мой изумлённый взгляд.
Мальчик улыбнулся шире:
— Понимаю твоё замешательство, Мика. Но не могла бы ты выполнить мою просьбу? А после чего, я даю тебе честное слово, получишь ответы на любые вопросы.
— Но почему… это? — не в силах перестать посмеиваться, кивнула на кристаллы.
— Как в мире живых фуллерит является самым твёрдым веществом, так и в Лимбе, эти кристаллы представляют из себя самое плотное скопление материи из всех возможных. — Омега выдержал паузу, видимо позволяя мне осмыслить информацию. — Соответственно, преобразовать состав этого материала в нечто другое — задача трудновыполнимая.
Боже… при всём уважении, говорит, как миссис Денвер — моя пожилая соседка.
— И почему я должна это сделать?
— А я говорил, она та ещё зануда, — вставил Тайлер и получил мой жёсткий взгляд в ответ.
— Тайлер рассказал мне о том, что случилось с вами по дороге сюда.
— Надеюсь что-то на счёт того, что кто-то убил Чарли? — спросила через чур резко.
— В первую очередь, я имею в виду занимательный факт о том, что чистая душа, впервые оказавшаяся в Лимбе, смогла обратить вспять огромнейшее образование фантомной материи.
Мне не нравится этот разговор.
— Мне всего лишь сказали, подумать о том, чтобы дождь прекратился, не более!
— Это и удивительно, — улыбнулся Омега и эта его невинная улыбка, могла заставить любого подавиться словом. — Заблудшие, годами учатся обращать свои мысли вспять. Одно дело преобразовать какой бы то ни было предмет в нечто иное, изменить структурную организацию… Но совершенно иное дело — вернуть ему первозданный вид. — Повернул голову к Тайлеру. — Даже ты не сумел исправить материализацию стихийного бедствия, созданную Микой. Почему?
Тайлер ответил мрачным незаинтересованным взглядом:
— Слишком хорошо была сделана.
— Верно, — глаза мальчика вновь смотрели на меня. — Твоя материализация, Мика, практически идеальна. И сильна, практически так же, как сильна материализация Тайлера. И, исходя из этого, вариантов ответа два. Первый, прост и банален: до перерождения ты была идеальной заблудшей, но сейчас, увы, ничего не помнишь о прежней жизни в Лимбе, однако это не помешало твоему подсознанию вспомнить, какую силу когда-то имели твои мысли. И второй вариант, — серые глаза заинтригованно блеснули, — ты во истину уникальная душа! Каких прежде я ещё не встречал.
— Чушь! — усмехнулась я. — Куда мне до Тайлера? Издеваешься?
Омега вновь улыбался, будто его забавляет моя реакция «психопатки на грани».
— Разница лишь в том, что Тайлер умеет пользоваться своей энергией на все сто процентов, а твоя… — положил ладонь себе на грудь, — спит, глубоко в тебе. Она строптива и опасна, потому как ты не умеешь ею управлять. Никому из новеньких это не под силу. Независимо от количества перерождений и предназначения, всему приходится учиться заново. И я хочу помочь тебе принять это.
— Ага, — я быстро закивала головой, — во всех фильмах хорошие парни, которые в следствие оказываются плохими, так и говорят!
— Слушай…
— Не нужно, Тайлер, — Омега поднял руку вверх и Тай, с раздражённым видом, опустился на кровать позади меня.
— Она не станет тебя слушать. И не поверит тебе, — заверил он. — Пока сама не убедится.
— О… кто это тут решил, будто бы хорошо меня знает?
— Трёх дней было даже много, — сощурился Тайлер.
— Зато теперь я понимаю, зачем ты попёрся за мной в сектор торговцев.
Челюсти Тая крепко сжались, он молчал, но взгляд не отводил, что было лучшим доказательством тому, что я права. Тайлер не спасал меня ради меня же, он спасал меня ради того, чтобы продемонстрировать Омеге такого странного новенького заблудшего. Вот что означали все эти его странные взгляды. С самого начала он определил меня как нечто непонятное.
— Эллисон его уговорила, — прокривлялась я. — В прочем, чему тут удивляться? Было бы более странно, если бы ты решил спасти меня по доброте душевной.
Тайлер издал мрачный смешок:
— Кто это тут решил, будто бы хорошо меня знает?
— Довольно, — прекратил наш спор Омега.
Ещё недолго прожигала Тайлера взглядом, затем посмотрела на Омегу.
— Таким образом, мы возвращаемся к тому, с чего начали, — заключил мальчик и вновь кивнул на кристаллы. — Докажи самой себе. Преобразуй их.
На глубоком вдохе я опустила взгляд вниз:
— Ладно. И что мне с ними сделать?
— Представь их… скажем, парочкой гладких камней. Предметы, чья плотность схожа преобразовывать легче.
Камней?..
Я не буду представлять кристаллы камнями. Почему то даже не сомневаюсь, что у меня получится это сделать. Как с костром, например. Или с фантомом Алека. Раз эти кристаллы на самом деле самое плотное в мире вещество, почему бы не попробовать преобразовать их в нечто хрупкое? Во что-то вроде… цветов? Соответственно ничего не получится и соответственно этот пацан оставит меня в покое.
— Постарайся не распылять свою энергию, — как просьба прозвучал голос Омеги. — Сконцентрируй её в кристаллах. В мирном секторе незачем оставлять следы, которые способны привлечь фантомов. Мы очень редко используем мысли.
Глубоко вздохнула, глядя на блестящие камешки и вот оно «волшебство Лимба», которого не ждали — блестящие кристаллы исчезли, а на их месте, прямо из треснувшего камня вырвались три изящных стебля с большими, только-только распустившими бутонами.
— «Короли ночи».
Сердце так громко стучало в ушах, что с трудом удалось разобрать слова Омеги. В глазах мальчика откровенный восторг, но голос всё так же сдержан.
— Что, п-прости? Как… как… какие к-короли?
— «Короли ночи», — повторил Омега и кивнул на цветы, — сорт лилово-чёрных тюльпанов. Интересный выбор.
— Я их не выбирала!
Взгляд Омеги резко ожесточился:
— В этом и есть опасность! Мысли заблудших должны быть чётко сформулированы! Ты пожелала видеть цветы, но какие именно?.. Что если бы они были ядовитыми?
Даже спорить не могла… Смотрела то на цветы, то на свои руки зачем-то…
Тайлер присел на корточки, аккуратно коснулся подушечками пальцев изящных головок и, не скрывая недоумения, взглянул на меня:
— Как ты это сделала?..
— Просто подумала… — потрясла головой. — Это… правда, я?
Омега кивнул:
— Ты продемонстрировала даже больше, чем я ожидал, Мика. Цветы — живая природная материя. Ты только что создала жизнь из обычного камня. Удивительно. — Резко посмотрел на Тайлера. — Ты точно проверял её?
— Джоан проверяла, — кивнул Тай. — Отметки нет.
Получив очередное подтверждение «второму варианту», мальчик адресовал мне широкую удовлетворённую улыбку, затем провёл ладонью над тюльпанами и не глядя на меня поинтересовался:
— Ты любишь пазлы, Мика?
Я выразительно посмотрела на Тайлера. Тот лишь пожал плечами и кивнул, чтоб отвечала.
— Эм… не знаю. Нет, — хмуро поглядела в ясные глаза заблудшего. — Какая разница?
Мальчик улыбнулся и вновь принял позу Будды:
— У меня есть великолепная коллекция пазлов, Мика. Кочевники специально по моему заказу привозят их в пустынный город.
Не могла не заметить, как Тайлер закатил глаза и, поднявшись на ноги, вернулся к увлекательному подпиранию стены.
— Если хочешь, я могу дать тебе один. Один из самых сложных пазлов, — продолжал Омега. — Отличная разминка для ума, перед тем, как приступить к сбору пазла о собственной жизни. Потому что всё твоё существование окутано завесой тайны и разбито на мелкие не вяжущиеся между собой кусочки.
Я молчала. Этот парень либо псих, либо гений, потому как выглядит так, будто сейчас брызнет мне в лицо кислотой, либо ошарашит не менее болезненным известием.
Даже Тайлер встал по стойке смирно.
— И часто вы тут новеньким пазлы собирать предлагаете? — поинтересовалась аккуратно. Чтоб не обидеть. Мальчик твёрдо смотрел мне в лицо. Я вздохнула. — Ладно… Ко всем новеньким такой интерес?
Слова Омеги зазвучали, как приговор:
— Материализация стихии, материализация истинного облика массового количества фантомов; дважды. Кто-то пробудил ради тебя одержателей в лесу. Кто-то, кто не очень рад тебе, Мика. Этот кто-то, ведёт свою тайную игру. И этот кто-то убил Фокса, сжёг его летописи и ценные записи дотла, в тот же день, когда его отряд ушёл за новой душой…
— Постой-постой, — Тайлер вмешался раньше меня. — Какое Фокс имеет отношение к новенькой и её проблемам?
Омега прытко поднялся с пола и достал из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо пожелтевший листок бумаги.
— Хочешь помочь собрать пазл?.. — мальчик сделал шаг к Тайлеру. — Фокс редко вызывался на роль проводника. Он шёл за кем-то важным. За кем-то, с кем не должен был видеться, раз от него избавились. Не считаешь ведь ты, что пуля была шальной?.. Фокс — большой кусок пазла из жизни этой заблудшей.
У меня всё ещё отсутствовал дар речи. Зато лицо Тая наполнялось злостью:
— Она, — яростно указал на меня пальцем, — не может иметь к Фоксу ни какого отношения! Она новенькая!
— Даже если она и новенькая, — Омега впервые усмехнулся, — только глупец будет считать её самой обычной душой, после того, как лицезрел насколько глубока и опасна сила её мысли.
Челюсти Тайлера играли желваками. Видимо Фокс чертовски дорог этому парню, чтобы уличить его в какой бы там ни было связи со мной.
— Да плевать на силу её мысли, — цинично усмехнулся Тайлер. — Она три дня в Лимбе! Фокс понятия не имел кто она такая!
Омега выдержал напряжённую паузу, затем так по-ребячески улыбнулся, развернул лист бумаги и поднёс к лицу Тайлера.
— А мне думается, имел. И он опасался чего-то. Ибо зачем ему было оставлять мне это, перед тем как уйти в поход?
Лицо Тайлера вдруг приобрело пепельный оттенок. Глаза сначала сузились, затем резко расширились и направились на меня. Затем обратно и снова на меня.
— Что там? — голос опасно вибрировал. — Что там, Тайлер?
Тайлер медленно развернул ко мне лист бумаги.
— Твой портрет нарисованный рукой Фокса, — с улыбкой ответил Омега.
