Глава 2

– И как вы, Елизавета Григорьевна, здесь оказались? – Я наклонился и стянул портупею с очередного трупа.

– А вы, Михаил Александрович? – Девушка сидела на облучке фургона и пыталась заштопать свой балахон.

– Я… – немного замешкался, – не вправе вам это сказать.

А что я скажу? «Здрасьте, я из двадцать первого века?..» – Не поймут, а по прибытии в расположение ближайшего подразделения набожные буры очень легко поставят меня к стенке. А то и вообще спалят под пение псалмов. Может, я сгущаю краски, но как-то не тянет меня экспериментировать. Вот поосмотрюсь, а потом уже приму решение.

Для меня уже давно все стало ясно. Какая-то злая сила зафитилила Михаила Александровича Орлова, то есть меня, в девятнадцатый век. В самый его конец, да еще с особой извращенностью поместила в самый разгар второй англо-бурской войны. Каким образом? Даже задумываться не хочу – все равно не пойму, и принимаю как данность. Истерить тоже не собираюсь: захочет провидение – вернет обратно, а пока придется прикинуться ветошью – то есть попробовать ассимилироваться и выжить. Что будет весьма нелегко – в войне как раз наметился решительный перелом: бритты опомнились от первых плюх и, пользуясь значительным перевесом, начали теснить объединенные войска Оранжевой Республики и Трансвааля. И если я не ошибаюсь, пару-тройку дней назад английские войска под предводительством генерала Френча сняли бурскую осаду с города Кимберли. Да, именно того генерала, именем которого назван сюртук, который сейчас на мне. Откуда я знаю? Все очень просто, я в свое время, в университете, готовил курсовую работу по теме англо-бурских войн. Многое, конечно, забыл, но суть в голове так и осталась. Да и вообще, только полные неучи могут не знать про то, что англы в конце концов победили буров. А я не неуч, а вполне себе образованный мичман Тихоокеанского флота Российского ВМФ. Правда, в отставке…

Стоп, попробую вкратце обрисовать свою биографию. Для начала – здрасьте. Мне двадцать шесть лет – мужчина в самом расцвете сил. За спиной обычное детство сына военного офицера. Постоянные переезды, разные военные городки, порой совсем на краю географии. Что еще? Занятия спортом, вполне неплохая успеваемость. Затем срочная служба на Тихоокеанском флоте – в отряде водолазов-разведчиков. Дембельнулся и поступил в университет, став к тому времени полной сиротой. Матушка и батя погибли в автокатастрофе. Впрочем, один родственник у меня остался – брат отца, вполне такой себе обычный олигарх российского масштаба. Дядька мировой, сам бывший военный, вовремя ставший коммерсантом. Мы с ним остались одни на этом свете – своих родных он тоже потерял. Он в мою жизнь не вмешивался, тактично помогал, даже не стал протестовать, когда мне взбрело в голову бросить университет и вернуться в армию. Да, были у меня в свое время непонятные завихрения в голове. Вернулся в свою прежнюю часть, но уже по контракту. Служил вроде неплохо, отмечен, так сказать, наградами, подписал второй контракт, немного пострадал во время… короче, это совсем не интересно. Интересно то, что после того как я выздоровел, меня в принудительном порядке отправили на пенсию по состоянию здоровья. Протесты не помогли, и я понял, что ко всему этому беспределу приложил свою руку дядька Витька. Истерик ему я устраивать не стал, просто простил и понял. К этому времени мое мировоззрение немного поменялось, и я принял дядькино предложение: поработать в его фирме. Правда, от теплого местечка в столице отказался и напросился в новообразованный африканский филиал. Вот как бы и все. Стоп! Я не женат и детишками соответственно не обзавелся. Теперь точно все… Нет, еще не все. Дополняю: со спутницами жизни мне категорически не везет. Да, вот так – не везет, и все. Вечно попадаются такие, что не приведи господь…

– А я вам тоже ничего не скажу… – с легким злорадством ответила девушка, вернув меня в реальность.

– Ладно, можете не говорить, я и так все знаю… – Я щелкнул затвором трофейной винтовки, проверяя наличие патрона в патроннике.

– Очень интересно… – язвительно пропела Лиза. – Попробуйте продемонстрировать свою проницательность.

– Непременно продемонстрирую, но для начала поясните мне, какого черта вы повезли раненых без прикрытия? И какой идиот вам это разрешил?

– Выбирайте выражения, Михаил Александрович! – вскинулась девушка, а потом сразу сникла. – Было прикрытие… Мы наткнулись на эскадрон королевских улан, и ребята все погибли, прикрывая наш отход. Последним погиб Чак О'Брайн, американец из САСШ. Он даже выстрелить не успел – пробовал отремонтировать колесо, а эти сволочи выскочили внезапно…

Девушка подошла к лежащему неподалеку трупу и покрыла его лицо куском ткани. Затем обернулась и сказала:

– Вы поможете мне их похоронить?

– Лопата есть? И потрудитесь наконец объясниться, а уже потом, в меру мне дозволенного, объяснюсь я…

У подножия холма я нашел относительно пригодное для могилы место, а потом четыре часа долбал киркой каменистую землю. К счастью, фургон оказался экипирован всем необходимым для путешествия, и от жажды я не умер. Лопата тоже нашлась. А Лиза в меру своих сил помогала мне и рассказывала…

Как я и ожидал, она оказалась из Европейского легиона, помогающего бурам нагибать бриттов. Русские в нем присутствовали, но в не очень большом количестве, гораздо больше было немцев, ирландцев и голландцев. Да и вообще, хватало добровольцев из разных стран. Даже из Америки, Швеции и Финляндии. Бриттов, как бы это помягче сказать… немного недолюбливают, и общественное мнение целиком на стороне буров. И не только общественное мнение: кайзер, к примеру, полным ходом снабжает потомков голландских переселенцев самым современным оружием, а Николаша, тот самый, который Второй, рассейский, вообще собирается со стороны Туркестана вторгнуться в Индию. Но, к счастью, его намерения таковыми и остались. Словом, очень многие державы ставят палки в колеса британцам, но без фанатизма, предпочитая побыть сторонними наблюдателями. Во всяком случае, добровольцам своим не мешают.

Лиза сбежала в Трансвааль вопреки воле своих родителей – довольно богатых дворян и промышленников. Впрочем, помешать ей они никак не смогли бы: девушка к началу заварухи обучалась медицине во Франции, чем беззастенчиво и воспользовалась. Ох уж эта прогрессивная молодежь…

Раненых она действительно везла из-под Пардеберга. Выскользнула прямо из-под носа бриттов, которые уже почти окружили отряд генерала Кронье, командующего бурскими войсками. Раненых планировалось доставить в городок Блумфонтейн – столицу Оранжевой Республики, где был расположен совместный русско-голландский медицинский отряд. Во всяком случае, раньше был. Ну а дальше вы все уже знаете.

Потом я установил на могиле несколько больших валунов, позволяющих надеяться, что зверье не доберется до мертвых, и принялся ладить колесо у фургона. К счастью, поломка оказалась не критической, и я быстро выстрогал и заменил сломанную шпонку. Зато, кажется, сорвал себе спину – домкрат к фургону не прилагался. А весил он… короче, капитальный такой фургон, прямо как у героев книг Луи Буссенара – настоящий дом на колесах. Но встроенной кухни и сортира нет, что весьма печально.

Когда меланхоличные быки опять тронулись с места, оранжевое солнце уже спустилось к горизонту, жара спала, и путешествовать стало довольно комфортно. Приблизилось время явить Лизе свою историю…

– Теперь ваша очередь, Михаил Александрович…

– Елизавета Григорьевна, вам не кажется, что в скором времени стемнеет и нам не мешало бы озаботиться ночевкой?

– Скоро мы доберемся до реки и небольшого оазиса у нее. Как раз к ночи и успеем, – ответила Лиза, а затем пытливо посмотрела мне в глаза и заявила: – Михаил Александрович, не надо мне заговаривать зубы. Если вы не ответите на мои вопросы, то я буду вас считать шпионом.

– И что, есть реальные основания?

– Есть! – отрезала девушка и надула губы. – И много!

– Даже так? А явите, к примеру, хоть одно.

– И явлю! – прошипела в ярости Лиза, а в ручке девушки вдруг блеснул маленький револьверчик. – А ну-ка, держите руки на виду…

– Да ради бога. Только прошу вас, постарайтесь не стрельнуть в своего спасителя… – Я откровенно забавлялся ситуацией. Да и выглядела Лизавета, в своем праведном гневе, просто великолепно. Извините за сравнение, но сейчас она напоминала породистую норовливую кобылку.

– Надо будет – и выстрелю!.. – неуверенно пообещала девушка и выдала вслух оригинальную мысль: – А спасли вы меня, исходя из своих целей.

– Наверное, жутко низменных? И что же я удумал?

– Вот вы мне сейчас и расскажете. Руки давайте!!! – прикрикнула Лиза и воинственно тряхнула пучком веревок.

Я, конечно, мог ее легко обезоружить, но делать этого не стал. Право дело, нет нужды; к тому же мне еще предстоит как-то устраиваться в этом мире, а значит, полностью портить отношения с единственным доступным для меня представителем этого мира явно не стоит. Поэтому добровольно расстался с оружием и дал спутать себе руки. Все равно освободиться трудов не составит: Лизавета вязать руки шпионам абсолютно не умеет. Как этот узел называется: дамский бантик?..

– Все, убедили, Елизавета Григорьевна… – я покаянно потряс связанными руками, – буду сознаваться…

– То-то же! У меня не забалуешь! – И без того немного курносый, носик девушки победно вздернулся вверх. – На кого работаете?

– На Китай!

– На кого?.. – недоверчиво прищурила глазки девушка.

– На Великого Богдыхана.

– Зачем?

– Корысти ради. За шпионство он возвысит меня до мандарина десятого уровня и эльфа – восемнадцатого.

– И что же вы хотите узнать? – Глазки девушки от интереса расширились до невиданных размеров.

– Великую тайну! – таинственно прошептал я. – Но ее я не скажу, пока вы мне не явите хоть бы одно доказательство моего шпионства.

– А я вас застрелю! – пообещала Лиза.

– Стреляйте, Богдыхан направит меня после смерти в великую нирвану, где к моим услугам будет тысяча девственных гурий. Так что не страшно.

– Что за гадости вы говорите? – поморщилась девушка. – Какие гурии?

– Девственные.

– Глупости.

– Поверьте, девственные гурии – это нечто!

– Вы пошляк и хам.

– Да, я такой. Итак, я жду ваших аргументов.

Елизавета слегка задумалась и выпалила:

– У вас необычный акцент!

– Да, я долго жил в Америке. Это все ваши аргументы?

– У вас на спине шрам. Я видела, когда вы копали могилу.

– Так вы подглядывали! А еще меня развратником обзывали… Шрам? Это я подрался с медведем.

– Я не подглядывала, – смутилась Лиза. – А еще… вы непонятно откуда взялись. Где ваша лошадь?

– Пала.

– Покажите ваши документы.

– Отобрали бритты. А сам я сбежал, перерезав половину роты шотландских королевских гвардейцев. И валлийских фузилеров походя потрепал.

– Что, правда? – Лиза даже рот открыла от удивления, потом фыркнула и отвернулась от меня. – Вы бессовестный лжец, Михаил Александрович. Я с вами больше не разговариваю.

– Елизавета Григорьевна, вы меня приперли к стенке, придется признаваться.

– А мне уже неинтересно… – буркнула Лиза. – И вообще, отстаньте от меня.

– А это? – Я показал ей свои связанные руки.

– Сами развязывайтесь, а мне недосуг.

– Ну и ладно. – Я скинул с запястий веревки. – Елизавета Григорьевна, ну не обижайтесь: право дело, я все вам расскажу, когда придет время.

– Вы бессовестный… – всхлипнула девушка. – Как вам не стыдно издеваться надо мной?

Мне и вправду стало немного стыдно. Сначала я подозревал, что Лиза просто развлекается, и в меру сил ей подыгрывал, а теперь понял, что она просто ужасно наивна. Не глупая, а именно наивная. И еще она… мне очень нравится. Даже не ожидал от себя такого…

– Ну как можно издеваться над такой красивой девушкой?

– И вовсе я не красивая.

– Очень красивая.

– Нет, дурнушка.

– Нет, красивая.

– Правда? – Лиза повернулась и очаровательно хлопнула своими пушистыми ресничками. – А еще меня считают вздорной и глупенькой.

– Ничего подобного не заметил, – качественно покривил я душой. – Расскажите лучше, как мне встретиться с подполковником Максимовым.

– А зачем вам? – Глазки Лизы опять полыхнули подозрительностью, но она быстро сменила гнев на милость: – Все-все, больше не буду, Михаил Григорьевич. Насколько мне известно, Максимов сейчас в Блумфонтейне… или в Претории.

До того времени, как мы добрались до небольшой рощицы возле довольно широкой речки, делающей в этом месте поворот, я уже выяснил все, что мне было нужно, а вернее – все, что знала Лиза. И хотя она знала до обидного мало, примерный план действий я себе составил. А сейчас надо готовиться к ночевке.

Быков просто выпряг из повозки и отправил пастись в свободное плавание. По словам Лизы, животины почти ручные и все равно никуда не разбредутся. А вот с трофейными лошадками, коих было целых пять, пришлось повозиться. Пока стреножил, пока расседлал, пока напоил – едва волочил ноги от усталости. Конюх из меня – еще тот, хотя скромные навыки имею. А потом пришлось таскать большие сухие кусты с впечатляющими шипами и сооружать из них импровизированный вал вокруг стоянки. Навалил столько, что даже не знаю, как буду утром разбирать эту баррикаду. Затем Лизавета потребовала натаскать воды из реки, так как сама напрочь отказывалась приближаться к ней. И это правильно: я сам едва не поседел от ужаса, когда увидел на противоположном берегу целое лежбище здоровенных крокодилов. Но воды натаскал, и целый час сидел на фургоне, охраняя Лизу во время мытья. Смотреть в ее сторону она категорически запретила, и в качестве профилактики периодически жутко визжала. М-да, спрашивается: и чего я там не видел?.. Хотя да – посмотреть есть на что – фигурка у девчонки весьма симпатишная.

После водных процедур Лиза глубокомысленно поинтересовалась:

– Мне, кажется, теперь надо приготовить ужин?

– Вам кажется правильно.

– Так я займусь?

– Сделайте одолжение, хвороста я уже натаскал и треногу установил… – Я подхватил котелок с водой и побрел за фургон мыться.

– А что готовить? – Меня догнал еще один оригинальный вопрос.

– Да откуда же мне знать, Елизавета Григорьевна? Вам виднее…

– А…

– Знаете что, просто разожгите костер и приготовьте продукты. А я сам все сделаю… – Я быстро скинул одежку и зачерпнул ковшиком воды из котелка.

Господи, неужели удастся вымыться? Уф… Такого наслаждения я давно не испытывал…

– Спасибо. А если? Ой!!! – Лиза машинально забрела за фургон и теперь, прижав кулачки к щекам, во все глаза смотрела на меня.

– Спрашивайте, сударыня, не стесняйтесь… – предложил я, невозмутимо продолжая намыливаться.

В одном из трофейных ранцев нашелся неплохой походный мужской несессер, где я мыло и позаимствовал. Впрочем, несессер несколько отличался от привычных мне, так что вскоре придется осваивать опасную бритву и еще некоторые весьма архаические приспособления. Господи, а может, я сплю?..

– Больно надо! – Лизавета кардинально покраснела, фыркнула, круто развернулась и убежала. – Я вообще случайно…

– Заходите еще…

Процесс помывки прошел благополучно, меня никто не съел, а Лиза больше не подсматривала. Оделся, затем разыскал в трофеях пару чистых портянок, с удовольствием намотал их и натянул сапоги, которые оказались теперь как раз впору. Порядок…

Как ни странно, костер уже горел, Лиза даже не забыла водрузить на него котелок с водой. Выбор продуктов своим ассортиментом не поражал. Мешок твердого как камень, резанного на полосы круто перченного вяленого мяса – судя по всему, знаменитого билтонга, – мешок апельсинов с лимонами и несколько мешочков поменьше с разными крупами. Бутыль какого-то масла, полукруг непонятного, но очень вкусного жирного сыра, сухари, связка чеснока и мешок картошки. Да, еще сахар, кофе, пара больших хлебов, мед и бутыль рома.

Поступил очень просто: что такое ирландское рагу, знаете? Если знаете, то вы меня поняли. В котел полетели все ингредиенты, кроме фруктов, сахара и кофе. А потом зажег керосиновую лампу и с бурчащим от голода желудком сел разбирать трофеи, так как не удосужился до сих пор этого сделать. Что очень плохо, даже совсем отвратительно: трофеи – дело святое, и отношение к ним должно быть соответствующее, трепетное. А Лиза, по собственному желанию, стала мне помогать. Или просто побоялась находиться одна, так как из окружающей нас темноты доносились порой вовсе душераздирающие вопли.

– Ловко вы их убили… – восхищенно прошептала Лиза, передавая мне седельные сумки с коня убитого офицера.

– Меня можно называть просто Михаил или Миша. – Я открыл первую сумку и стал выкладывать вещи на одеяло.

– А можно Мишель? – полюбопытствовала девушка и, не удержавшись, схватила какой-то кожаный мешочек.

– Нет.

– Ну почему-у-у? Я привыкла во Франции… Ой, смотрите, что я нашла! – В руках Елизаветы что-то блеснуло. – Ух ты!!! Это золото?!

– Наверное, золото… – Я повертел в руках маленькую, отблескивающую в пламени костра лепешечку. – Отложите в сторону и к нему складывайте остальные ценности. Елизавета Григорьевна, а как вы оказались в отряде генерала Кронье?

– Следом за Антошей… – глаза девушки наполнились слезами, – а его убили…

– Кто такой Антоша?

– Никто… – Лиза не сдержалась и в голос заревела.

Я в свое время подивился, как она легко относится к смертям вокруг себя, но только сейчас понял, что Лиза находилась в своеобразном шоке – и вот наконец ее прорвало. Но в таких случаях помочь проблематично; надо просто дать выплакаться, а если возможно, даже поплакать вместе… Не надо смеяться, весьма действенное средство! Но рыдать на пару с девушкой я не стал, а просто гладил ее по волосам и шептал утешительные слова – всякую добрую ерунду.

В скором времени поспела еда, я покормил Лизу с ложечки, влил в нее полстакана рому и уложил спать, укутав в пару одеял – к ночи очень сильно похолодало. А потом, убедившись, что она заснула, поел сам и принялся опять за дело.

Трофеи оказались достаточно богатые. Не знаю, сколько здесь стоит самородное золото, но его у меня набралось около полутора килограмм. Может, чуть меньше. Где его взяли уланы, так и осталось неизвестным, а само золото оказалось разделенным на равные доли и находилось в ранцах. Может, грабанули какого-нибудь старателя? Но мне, если честно, абсолютно все равно. В этом мире Михаил Орлов появился, почитай, с пустыми карманами – пара бесполезных кредиток и пара сотен современных долларов не в счет, так что любой прибыток идет в кассу, тем более я в своей судьбе пока совсем не уверен. План, конечно, есть, а вот как оно в реальности повернется – об этом лучше пока не задумываться. Вообще лучше не задумываться, а то и свихнуться недолго. Черт, до сих пор поверить не могу…

К самородкам добавилось несколько золотых соверенов с вычеканенным на них гордым профилем сатрапши Вики, то есть королевы Виктории. И еще пятнадцать фунтов банкнотами. А это – шиллинги?.. В общей сложности, кажется, немало. Доберусь до людей – проверю.

Дальше пошли менее ценные вещи, но я их все равно тщательно перебрал и отложил себе почти новую офицерскую плащ-палатку, пару чистых нательных рубашек с кальсонами, портянки и новенькие тонкие кожаные перчатки. Офицерский планшет из великолепной кожи, керосиновый фонарь и бинокль. Еще нашел совершенно новый мужской восточный платок, тот самый, который называется «шемах». Очень обрадовался находке – штука зело удобная и пользительная.

А дальше пошло оружие, коего оказалось достаточно много. Только кавалерийских карабинов системы Ли-Метфорда – пять штук. Винтовка ладная, прикладистая, магазин объемистый и исполнение тщательное – в общем, симпатичный винтарь. И патронов к ним нашлось около семи сотен – тех самых, что калибра .303 British. Правда, насколько я помню, они под дымарь идут, но по большому счету это не важно. Есть из чего выбирать. Кроме трофейных «англичанок» было еще три винтаря «Вестли-Ричардс» и один «Пибоди-Мартини», почти такие же, как тот, с каким я попал в этот мир. Правда, состоянием похуже, но зато к ним нашлась почти сотня патронов, вполне подходящих под мой винт. Этими винтовками, как я понял, были вооружены раненые, которых перевозили в фургоне. Им же принадлежали два «трансваальских маузера», – винтовки системы Маузера под патрон калибром 7х57, уже снаряженный бездымным порохом. Очень хорошая штука, кроет тот же «ли-метфорд» по всем статьям. Их буры закупили у Германии перед самой войной – и не прогадали. Патронов к ним оказалось совсем немного, общим счетом всего сорок пять штук, но думаю, при желании раздобыть их не составит труда. Такими вся армия буров снаряжена… вроде бы; знаю только из учебников, а как оно на самом деле – хрен его знает.

Покойный Чак О’Брайн оказался вооруженным вообще до зубов. Я его стволы запасливо прибрал и теперь стал счастливым обладателем винчестера модели 1894 года, винтовки с рычажным перезаряжанием и под знаменитый патрон 30х30. Классная штука, явно не рядового исполнения, и патронов к ней порядочно – ровно полторы сотни. Кстати, Лизавета была вооружена очень похожей винтовкой, только под револьверный патрон калибра .44, тоже, соответственно, под дымный порох.

Чак, пусть ему будет хорошо на том свете, еще поделился со мной отличным дробовиком могучего десятого калибра. Знаменитым винчестером модели 1887 года, той самой слонобойкой, которой Шварц крушил разных супостатов, только полноценной – длинной. Однозначно забираю себе во владение, а с винтовками разберусь завтра. Опробую и выберу, так как опытом стрельбы из таких древностей не обладаю от слова совсем. Чем же патроны к слонобойке заряжены? Дымарь и картечь? Пойдет, я не привередливый.

Помимо длинноствола набралась целая куча револьверов разных систем и разной степени сохранности. Всякие там «веблеи» и «энфильды» и даже один кольт «Миротворец». Но их я сразу убрал в сторону, так как затрофеил пушку гораздо лучше. Второй лейтенант двенадцатого полка улан Арчибальд Мак-Мерфи, которого я первым отправил на тот свет, от души ошарашив по башке, подарил мне маузер. Да, тот самый «Маузер С-96». Новенький могучий пистолет, снабженный деревянной кобурой-прикладом, обтянутым кожей. Он один стоит всей револьверной рухляди. Не спорю, револьверы тоже хороши, особенно при уверенном навыке владения ими, но я таковым не обладаю. Так что присваиваю маузер. Хотя свой родной «смит», я тоже выбрасывать не собираюсь, все же с ним здесь нарисовался. А патроны, может, и найду. На крайний случай перезаряжу те пустышки, с которыми провалился. Стоп… и этот приберу, «Веблей Марк 4», калибра .455 м – довольно компактный, как карманный сойдет.

Кучу колющего и режущего железа даже смотреть не стал, лишнее оно для меня, да и у самого тесак отличный. Ну вот как бы и все. По-хорошему, стрелковку почистить не мешает, но сил уже не осталось. Когда будет возможность, тогда и обихожу.

Вооружился дробовиком и побродил по периметру, проверяя быков и лошадок. А потом подбросил дров, завернулся в одеяло и прилег возле костра. Будет кипеш – услышу, а не будет… так не будет. Господи, как я домой хочу! Помолиться, что ли?

– Я понимаю, комманданте Господь, что ты на меня обижен, если допустил такой произвол в отношении раба Твоего, но, пожалуйста, смилуйся и сделай так, чтобы, когда я открыл глаза, вокруг торчали небоскребы, а воздух пах отработанными газами автомобилей. Аминь…