С каждым прыжком «Нанш Ракх» приближался к Земле. Вскоре стало ясно, что налет на Коронный Мир оказался для молдогов полнейшей неожиданностью. Человеческий корабль успел совершить три прыжка — и лишь тогда сканер зарегистрировал энергетические вспышки, знаменовавшие начало погони. Но к этому времени, заверил своего командира Пит, надежды перехватить «Нанш Ракх» у молдогов уже не оставалось — разве что благодаря какой-нибудь непредвиденной случайности.

Тем временем экипаж занимался ремонтом кормового трюма, поврежденного зенитной ракетой во время рейда на королевский дворец Трех юных Наследников Трона Калли препоручил заботам Вила — и не только потому, что Джемисон по своему темпераменту более чем кто-либо подходил для подобной работы, но и потому, что лишь он в достаточной степени владел языком молдогов.

Каллихэн был слишком занят устранением повреждений, и потому с тех пор, как Наследников доставили на борт, не видел их. Он почти забыл об их существовании, они стали просто частью его плана. Они даже не занимали мыслей О’Рурка — думал он только об Амосе Брейте и о том, как с ним увидеться.

Проблема даже не сводится к тому, размышлял Калли, сквозь прозрачное бронированное окошко вакуум-скафандра глядя на бригаду ремонтников, приваривающих последнюю секцию кормового трюма, каким способом добраться до Брейта. Проблема в том, чтобы добраться до него неузнанным. Ибо, будучи членом Трехпланетного Совета, Брейт постоянно был окружен специально подготовленными телохранителями, которые знали любого из реальных или потенциальных недругов советника. Калли не испытывал особого желания расстаться с жизнью еще до того, как Амос Брейт узнает о его прибытии на Землю…

О’Рурк почувствовал, что по локтю его барабанят чьи-то пальцы, повернулся и увидел еще одного человека в вакуум-скафандре. Сквозь прозрачное забрало он различил лицо Вила. Джемисон поманил Калли за собой, первым нырнул во временный воздушный шлюз, откуда перешел в наполненную воздухом секцию. Оказавшись в уюте тепла, света и пригодного для дыхания воздуха, антрополог поднял забрало и сдвинул назад капюшон подшлемника, чтобы удобнее было разговаривать. Калли последовал его примеру.

— Что случилось?

— Юные молдоги желают с тобой переговорить.

О’Рурк кивнул. Вил посмотрел на него с любопытством.

— Кажется, ты не удивлен?

В его взгляде и тоне было нечто, не очень понравившееся Калли. Он улыбнулся.

— Я предполагал, что раньше или позже они все-таки захотят со мной поговорить, — сказал он. — А что, если я приду попозже?

— Конечно, — буркнул Вил. — Если не сейчас, то попозже.

— Отлично. Но я все-таки приду.

Он провел пальцем от шеи вниз, раскрывая шов, потом шагнул из скафандра. Тем временем Джемисон тоже освободился от своих космических доспехов.

— Пошли!

Вил шел первым. Когда они оказались в носовой секции, Вил остановился возле трех дверей, ведущих в бывшие офицерские каюты: одна была отведена самому Джемисону, средняя — трем пленным принцам, третья — Калли. Дверь, ведущая в каюту О’Рурка, оставалась запертой, тогда как каюта Вила была постоянно открыта, чтобы юные молдоги всегда могли в случае необходимости позвать седовласого антрополога.

Молдоги ждали, стоя плечом к плечу, — самый высокий посередине; в такой же церемониальной позиции Калли впервые увидел их во время налета на дворец. Наверное, они подражали взрослым. Все трое стояли и смотрели на Каллихэна.

Только теперь О’Рурк смог как следует, не спеша, рассмотреть юных молдогов. Они были меньше своих сверстников-землян — так же, как взрослые молдоги были меньше и тоньше взрослых людей. Но в поведении Наследников Трона не ощущалось ничего детского — они стояли непоколебимо, прижавшись плечом к плечу, храня гордое, многозначительное молчание. Они и внешне — на глаз землянина, — мало напоминали детей. Безволосые, круглые, словно биллиардные шары черепа; костистые, туго обтянутые кожей лица — все это придавало им сходство со старичками. И все же нельзя было отрицать, что в них имелось и нечто детское. Это были глаза — большие, любопытные, без присущего взгляду взрослых оценивающего выражения. В непривычных чертах инопланетян Калли мог все-таки уловить подсознательную тягу, потребность в защите и опеке, столь свойственную обычным земным детям и так хорошо знакомую О’Рурку.

Потребность эта была инстинктивной, и Калли ощутил такое же инстинктивное желание ответить на этой немой призыв. Но он тут же погасил улыбку, заставив себя думать только о деле.

— Итак? — Он повернулся к Вилу. — Я здесь. Что им нужно?

— Они ждут, чтобы ты спросил об этом их.

Калли посмотрел на маленьких принцев.

— Я (личность) здесь, — с подчеркнутой вежливостью сказал О’Рурк по-молдогски. — Что вы (триада) желали мне сообщить?

Услышав голос Калли, самый маленький из Наследников едва не нарушил строй, но его тут же втянули на место.

— Мы (триада) вызвали тебя, — заговорил самый рослый из братьев, — потому что мы — не просто обычный Достойный индивид. Мы (триада) — это Самые Наидостойнейшие Наследники Самых Наидостойнейших семей. Мы не обязаны ждать твоего предложения достойно возвратить нас в наши семейства. Мы (триада) вызвали тебя, чтобы потребовать такого предложения, и немедленно.

— Достойное предложение, — повторил вслед за ним Калли, и с задумчивым видом кивнул. Потом повернулся к Вилу и проговорил по-английски:

— Они все это всерьез, как ты полагаешь?

— Абсолютно всерьез. И что бы ты ни собирался им ответить, советую делать это не менее серьезно. Они желают, чтобы их тела были возвращены, дабы не прерывалась линяя наследования. И ты сделаешь серьезную ошибку, если воспримешь это требование как нечто меньшее, чем оно есть на самом деле.

— Никак иначе я его воспринимать и не собирался, — заметил Калли, задумчиво разглядывая молдогских принцев, и продолжил уже по-молдогски, обращаясь к ним: — Я (личность) до сего момента не сделал вам (триаде) такого Достойного предложения, — сказал он, тщательно выговаривая слова, — поскольку не собирался делать его вообще. Для него нет причины. Я (личность) продержу вас (триаду) здесь еще некоторое время. Но затем вы (триада) будете невредимыми возвращены в свои семейства.

Когда он кончил свою короткую речь, молдоги несколько секунд молча смотрели на него, ничем не выдавая своей реакции. Потом вновь заговорил старший Брат, который стоял в середине триады:

— Быть может, ты не уверен, что мы (триада) достаточно мудры и взрослы, чтобы самостоятельно совершить Достойное действо. Потому я, Хиркер, Старший Брат, заверяю тебя, что в полной мере на это способен. И скромно прошу оказать моим Младшим Братьям всякую помощь, которая может им понадобиться прежде, чем я завершу Достойное действо. — Он погладил по голове самого маленького из братьев. — Особенно это касается Отги, который, сам видишь, пока еще не слишком хорошо понимает подобные вещи.

Калли бросил взгляд на Вила, но седой антрополог стоял с каменным лицом, подобным маске идола. О’Рурк повернулся к трем юным принцам.

— Если вам (триаде) кое-что известно обо мне (триаде), то вы должны понимать — я (личность) редко требую от пленников Достойного действа. Я (триада) — не обычный похититель. Как вы, быть может, слышали, я (личность) — Демон Тьмы!

Шесть детских глаз несколько долгих секунд безмолвно смотрели на него. Потом тишину неожиданно нарушил тоненький голосок самого маленького Брата:

— А где твоя третья черная рука?

Калли замер — вопрос застал его врасплох. Этого он не ожидал. Он вспомнил, что, согласно легенде, у Демона действительно была третья рука, которую он обычно прятал под складками одежды. О’Рурку пришлось сделать усилие, чтобы подавить улыбку. Никто из взрослых молдогов не требовал от него предъявления третьей руки. Очень интересная разница обнаруживалась между мышлением юных и взрослых инопланетян!

Тем временем три маленьких молдога смотрели на Каллихэна с выражением, которое можно видеть в глазах детей на Земле, когда взрослые употребляют в их присутствии какое-нибудь запретное слово или выражение. Потом старший Брат подобрался и сделал шажок вперед, к Калли. Остальные немедленно последовали за ним, заняв положенные им места слева и справа.

— Ты — не Демон Тьмы. Ты даже не достойный индивид, — обвиняющим тоном сказал старший Брат. — Ты всего лишь мягколицый!

— Это действительно так, — кивнул Калли. — Я (личность) — мягколицый. Во времена, когда Самые Достойные Отец и Дядья вас (триады) были в возрасте не старше вашего нынешнего, вы (все молдоги) не имели представления о мягколицых и как вести с ними дела. Но когда вы (триада) станете взрослыми Самыми Достойными, вам и вообще всем молдогам потребуется понимание мягколицых — таких, как я.

Костистые, обтянутые тонкой кожей личики смотрели на Каллихэна. Дети были озадачены.

— Я (личность) не могу тебя понять, — сказал, наконец, Хиркер.

— Правильно, ты (личность) не понимаешь меня (личность), — согласился Калли. — Но попытайся понять, что есть способ совершать поступки, равный Достойному, не лучший и не худший, чем он. И согласно этому способу я (личность) являюсь вполне достойным. И если я (личность) позволю тебе (личности) совершить Достойное действо, я свое Достоинство потеряю. В этом и заключена разница между молдогами и мягколицыми, и вы (триада) должны постараться ее понять, пусть сразу это и не получится.

Повисла долгая тишина.

— Я (личность) понимаю все, что необходимо понимать, — упрямо заявил самый высокий из молдогов. — Если во главе народа стоит сильный клан, на всех планетах царят мир и безопасность для всех людей. Так говорят все. В клане должен быть септ, который ведет остальных, в септе — одна главная семья, а в семье, которая ведет всех, — Самый Достойный из Всех, как Барти и его Братья, наши Отец и Дядья.

— И очень скоро вы (триада) вернетесь живыми к Самому Достойному Барти и его Братьям, — сказал Калли.

— Но даже короткое время — это уже Недостойно — возразил Хиркер. — Если не все члены семьи на месте — неважно, живые или мертвые — эта семья уже Недостойна, как и ее септ, и ее клан — и у народа, в таком случае, нет настоящего правителя. Уже сейчас наш Отец и его Братья больше не правят нашей семьей, семья — септом, а септ — кланом. И наш клан, быть может, уже утратил Достоинство — а все это потому, что ты не желаешь позволить нам совершить Достойное действо. Ты непочтенная личность!

С этими словами старший Брат, а с ним и остальные повернулись спиной к Калли. Это был драматический жест — учитывая столь юный возраст молдогов. Лишь самый младший брат несколько испортил торжественность момента, потому что не удержался и через плечо бросил взгляд на О’Рурка — что он там делает? Старший Брат быстро повернул голову малютки Отги в нужном направлении.

Калли повернулся и вышел, Вил — вслед за ним. Лишь когда за ними щелкнул замок двери, и они оказались в безопасном одиночестве, О’Рурк позволил себе улыбнуться. Но тут же посерьезнел. Он посмотрел на антрополога.

— В любом случае, — сказал он твердо, — нельзя допустить, чтобы они причинили себе вред. Если им удастся покончить жизни самоубийством, все наши усилия пойдут прахом.

— Об этом я позабочусь, — пообещал Вил. — Вообще-то… понимаешь, хотя они и разговаривают, как взрослые, на самом деле они еще дети. Дети очень гибки, легко применяются к ситуации, и теперь, когда ты решительно сказал им «нет», я думаю, они смирятся. Извини, что тебе пришлось бороться одному — я подумал, что так будет убедительнее. Извини.

— Не за что тебе извиняться, — сказал Калли. — Я так и понял. Очень хорошо, что ты пришел к такому выводу — надеюсь, ты не ошибся, и они смогут приспособиться к ситуации.

— Да, — медленно произнес Вил. — Они, конечно, не шутили, но… Поскольку они предприняли попытку, и она не удалась, они могут просто смириться с неудачей. Так поступают дети любой разумной расы.

— Очень хорошо. Если ты уверен, что идею самоубийства они отбросили, тогда можно выпустить их из-под замка, пусть бегают по кораблю… Только чтобы обошлось без травм.

— Я присмотрю за ними, — пообещал Вил.

Что и было сделано. В результате через день или два, троица Наследников уже вовсю носилась по коридорам корабля, рассматривая изменения, произведенные в оборудовании молдогского корабля, чтобы сделать его более удобным для людей. Юные принцы совали любопытные узкие носы в каждую щель, и вскоре их уже с радостью встречали в отсеке экипажа. Единственным местом, куда Вил не разрешал им заходить, была рубка управления. Наследники страдали, но не нарушали запрета, хотя любопытство было для молдогов не менее характерно, чем для людей, и наступил день, когда Калли, находившийся в рубке управления вместе с Питом и Доуком, услышал птичьи голоса принцев у самой двери в рубку.

О’Рурк распахнул дверь. На пороге, плечом к плечу, стояли Наследники Трона. Вила поблизости видно не было. Хиркер, самый высокий, как всегда стоял в центре триады. Секунду спустя из-за поворота торопливо вышел Вил.

— Извини, Калли, они от меня сбежали…

— Ничего страшного? — поинтересовался Калли по-английски, но ответил Хиркер — словно понял, о чем идет речь.

— Мы — Самые Наидостойные на борту этого корабля, — упрямо сказал он, — и потому можем ходить всюду, где хотим.

Отга уже вытянул шею, чтобы заглянуть в рубку, вход в которую загораживал Калли, стремясь увидеть, какие изменения произвели там люди. Протянув руку, Хиркер заставил порывистого младшего брата вести себя достойно положению.

— Я (личность) приношу извинения, — сказал Калли. — Я (личность) согласен: вы (триада) являетесь Самыми Наидостойными на борту. Но несмотря ни на что я по-прежнему не могу впустить вас (триаду) в рубку управления.

Принцы смотрели на него. Хиркер, если Калли правильно научился понимать выражение лиц молдогов, хмурился. Но тишину нарушил неукротимый Отга, пропищав:

— Для Самых Наидостойных нет запретов!

— Есть, — возразил Каллихэн.

— Ты Недостойный, ты не можешь так говорить нам (триаде)! — заявил Отга.

Принцы снова уставились на Калли.

— Возможно, — спокойно сказал О’Рурк, — но я прав.

— А при чем здесь это? Ты Недостойный. Какая разница, прав ты или нет? — буркнул Хиркер.

— Очень большая, — спокойно сказал Калли. — Вы (триада) больше не находитесь на борту молдогского корабля. Вы на корабле людей. И здесь все, что неправильно, делать нельзя, пусть даже действие это дважды Достойно или те, кто собирается его совершить, Самые Наидостойные. На борту корабля людей правильность важнее Достоинства.

Хиркер нахмурился. Он явно был озадачен и не знал, что сказать. Но Отгу не так-то легко было привести в смущение.

— Почему неправильно будет, если мы войдем в рубку? — поинтересовался он и заулыбался довольно, уверенный, что теперь-то поймал Калли.

— Потому что для людей главное — не Достоинство, а правильность. И у людей считается неправильным, если юные создания, пусть даже Очень Достойные, входят в помещения, где им может грозить опасность, без сопровождающего их компетентного взрослого. В рубке есть приборы, которые вы (триада) можете повредить, даже не подозревая об этом. Есть также приборы, которые могут причинить вред вам, поскольку вы их не знаете и не понимаете, как они действуют. Поэтому вы не правы, желая сюда войти, ибо с вами нет компетентного взрослого, который побеспокоился бы о вашей безопасности.

Хиркер вдруг перестал хмуриться и показал на Вила.

— Прекрасно! Мы (триада) назначаем его компетентным взрослым для сопровождения!

Калли покачал головой. Этот жест был незнаком молдогам, но юные принцы научились его понимать за последние несколько дней.

— Нет. Вы (триада) понимаете еще не до конца. Компетентный взрослый — это не такое простое дело. Для столь юных лиц, как вы, действительно компетентными могут быть только члены вашей семьи или те лица, которые указаны ответственным членом вашей семьи. Вот поэтому было бы неправильно впустить вас в рубку, — сказал Калли, аккуратно затворяя дверь прямо перед носом у принцев. — На борту корабля людей всегда нужно поступать только правильно.

Дверь закрылась, громко щелкнув. Калли прислушался. Сначала он ничего не услышал — несколько секунд стояла полная тишина. Потом затараторили тоненькие детские голоса, засыпая вопросами Вила. Калли улыбнулся и вернулся к работе.

Десять дней спустя «Нанш Ракх», двигаясь самым экономичным курсом и совершая прыжки на самые выгодные дистанции, уже покинул территорию молдогов, миновал Приграничье и теперь быстро приближался к Солнечной системе и своей конечной цели — Земле. Корабль уже влился в транспортный поток на линии между Землей и Плеядами — теперь их приближение к Земле едва ли могло быть особо замечено. И сканер не зарегистрировал пока энергетических вспышек, характерных для перемещения большого флота — такого, какой Калли велел Листрому собрать и направить к Земле.

Если у Пита и остальных было время, чтобы волноваться на сей счет, то у О’Рурка его уже не оставалось. Он верил Листрому — учитывая к тому же, что партнером Лиса должен был стать Эмили Хазек. И на Землю Каллихэн был намерен пробраться задолго до появления флота Листрома. Но чем дальше, тем тревожнее становилось на душе у Пита Хайда. «Нанш Ракх» благополучно пересек внешние зоны Солнечной системы и лег на геоцентрическую орбиту — никаких препятствий им не чинили, не считая рутинной проверки со стороны диспетчерской орбитальной службы.

— Просто не могу поверить, — ворчал Пит, вызвав Калли по внутренней связи со своего поста в приборном отсеке. — Что происходит? Где Листром? Ну ладно, Лис еще не появился, но Трехпланетье? Почему нет паники? Ведь молдоги вот-вот готовы начать вторжение! Где дополнительные посты проверки, где усиленная патрульная служба?

— Это паралич, — объяснил Калли. — Понимаешь, испуг перешел в столбняк.

Пит ничего не успел возразить, потому что ожил внешний коммуникатор.

— «Нанш Ракх», вам разрешена посадка, — это был вызов с диспетчерского спутника. — Точка посадки — сетка восемь тысяч Полюс, две тысячи четыреста Экватор…

— Понял вас, диспетчер, — ответил Доук, намеренно выговаривая слова с трапперским тягучим акцентом, изображая переводчика, нанятого молдогами на одной из планет Приграничья, дабы облегчить процедуры посадки. На борту «Нанш Ракх» находились воображаемые грузы, направленные в молдогское посольство.

Корабль вошел в атмосферу. Космопорт, в который они были направлены, располагался на окраине Феникса, штат Аризона. Доук специально попросил направить корабль в какой-нибудь другой космопорт, а не самый популярный и суматошный на Лонг-Айленде, бывший к тому же и самым большим на Земле. Причиной такого пожелания он назвал меры предосторожности, необходимые для пользующихся дипломатической неприкосновенностью инопланетян, якобы командующих кораблем. Диспетчер без задержки удовлетворил просьбу. Космопорт возле Феникса был идеальным вариантом — достаточно тихий, чтобы там не путались под ногами те, кто кое-что знает о молдогах, и при том не слишком удаленный от Нью-Йоркского мегалополиса — всего двадцать минут пути.

— Ты думаешь, они в самом деле поверили, будто мы — молдоги? — спросил Пит, когда посадочные опоры «Нанш Ракх» коснулись бетона посадочной площадки космопорта Феникс. Пит покинул рубку управления, оставив за себя Доука. Теперь ему, как астрогатору, делать было нечего. Вычисляя прыжки, Пит казался человеком с железными нервами или вообще без таковых, но когда он покидал астрогаторскую, у него появлялась тенденция к излишней тревожности и мнительности.

— Полагаю, да, — ответил Калли, выключив внутреннюю связь и поднимаясь. — Корабль у нас в самом деле молдогский. Так почему бы дам не оказаться инопланетянами? Кто же еще мы такие? — Он улыбнулся Питу. — Если перед тобой стоит молдог, ты же не спрашиваешь у него документы — и так видно, что он инопланетянин. Стоит взглянуть на обводы нашего корабля — и всякому станет ясно, что мы — молдоги. И пока мы сохраняем дипломатическую неприкосновенность, нас не осмелятся беспокоить. — Доук вполне может попросить помощи у полиции, если кто-то начнет излишне интересоваться кораблем. Амос Брейт очень удивится, обнаружив, что я прибыл в гости — но ему и в голову не придет, что я прибыл на борту молдогского корабля.

— Тогда мы сидим себе тихо — и ждем от тебя новостей, так?

— Или новостей от меня, или появления Листрома и его эскадры, — сказал Калли. — Если он появится, свяжись с ним и скажи, что меня он найдет через Амоса Брейта. Я буду в здании Трехпланетного Совета.

— Ты так уверен, что все сработает, как ты задумал, — фыркнул Пит. — Думаешь, стоит тебе поговорить с Амосом, а Лису появиться на лунной Базе — и они так сразу поднимут лапки вверх и вручат тебе ключи от Зала Совета? А ты не забыл, что молдоги наверняка послали на выручку своим Наследникам Трона боевой флот — и флот этот сейчас на пути сюда?

— Не забыл. Больше того, именно на него я и рассчитываю, — хладнокровно сообщил Калли и похлопал Пита по плечу. — Что до всего прочего, если бы я и потратил час на объяснения, ты бы все равно ничего не понял. Поверь мне еще раз на слово, идет?

Пит кивнул — хотя и без особого энтузиазма.

— Еще какие-нибудь вопросы, друзья? — улыбнулся Каллихэн, переводя взгляд с Пита на Вила, стоявшего рядом с астрогатором. Антрополог молча покачал головой.

— Удачи, черт бы тебя побрал! — проворчал Пит.