Глава 26

Тюрьма встретила меня приветливым лицом палача. Я попытался было найти знакомого тюремщика, но не преуспел в этом начинании. Мне пояснили, что он сегодня отдыхает. Главу городского совета, сноровисто развязали, раздели и подвесили на станок. Он очнулся и попытался закричать, но ничего не вышло, палач сунул ему в рот кляп. Я задумчиво посмотрел на него и на стражников. Палач догадался о моих сомнениях, помещая в жаровню железки, он сказал:

— Не волнуйтесь Ваша милость, ребятам действительно здесь делать нечего. Пусть подождут нас на посту. А вот без меня не обойтись. Я буду молчать, лишнего никому не скажу, профессия у меня такая. Нас палачей, даже пытать и допрашивать запрещено, чуть что сразу головы рубят. Мы постоянно такое слышим, что не приведи Небесный отец.

— И кому же это мешает?

— Никому, только дело в том, что наши слова как доказательства нигде не принимаются. Закон приказывает их игнорировать. Ну узнал ты от меня тайну — дальше что? Куда с ней пойдешь? В суд? А если помимо правосудия действуешь, так существует множество более легких способов правду узнать. Денег к примеру дать информаторам — зачем тебе палач в таком случае? Бывают конечно происшествия, но очень редко.

— Ладно, ты меня убедил. Как действовать станем?

— Сейчас я его прижгу немного, положено так, иначе он правду не скажет. В чем-нибудь да соврет.

Он приложил раскаленное железо к животу главы, тот задергался и замычал. Палач ласково похлопал его по щеке и произнес:

— Видишь, как ветер судьбы быстро изменился? Месяц назад я перед тобой на коленках ползал, свое же жалование выпрашивая. Ты мою больную жену пожалел? А деток которые сиротами остались? Ты мне сказал, что денег нет и не будет. Теперь расскажешь господину барону, куда они делись! — он обратился ко мне. — Я так понимаю Ваша милость, что он казну воровал с целью свержения нашего богоспасаемого императора?

— Молодец! Сразу видно профессионала! Одного взгляда на мерзкого предателя тебе хватило, для того что бы проникнуть в суть его темных замыслов. Вот кстати твое жалование. — я выложил мешочек с золотыми. — Узнай у него все! Имена, даты, кто ему платил, с кем он делился. Особенно меня интересует вопрос — кто в Никете является теневым королем? Со всеми подробностями! Я пожалуй вместе со стражниками подожду, прочитаю протокол, возможно еще кое о чем его спросить придется. Не торопись, времени у нас много.

Палач зашел в комнату охраны часа через три, вручил мне лист бумаги и указал взглядом на дверь.

— Зачем торопишься? — спросил я, выйдя в коридор. — Я допрос прочитать не успел.

— Это не к спеху, а вот то что я там писать не стал, весьма интересно. Вашу милость напрямую касается.

— Говори.

— Покровителем у него судья Прузант Нунис, по кличке «Рыбий глаз». Твое баронство его рук дело, он сам хочет стать приграничным бароном, но на своих условиях. Не таких, какие в стандартном контракте прописаны. Тебя Ваша милость подставляют, все кто нужно подкуплены. Как только ты зачистишь верхушку города — убьют.

— Кто у него подчиненные в этом деле?

— Девка какая-то, зовут Лейка и еще наш охранник, про которого ты спрашивал.

— Как они на меня вышли?

— Чисто случайно, нужен был благородный сирота, никак с городом не связанный, ты вовремя подвернулся только и всего. Потом судья сообщил, что ты ранее был завербован тайной службой. Делу этот факт не мешал, тут таких завербованных полгорода ходит. Есть один нюанс, в последнее время судья общается с тюремщиком напрямую, через птичью почту. Почему глава не знал, но боялся что его тоже списали. Правда дергаться не посмел, судья не тот человек с которым такие шутки проходят. Больше ему ничего не известно. Я того — случайно перестарался, скончался наш глава. — глаза палача мрачно блеснули. — Вот несколько чистых, подписанных листов, пригодятся в случае чего.

— Ясно. Чего просишь за помощь?

— Получил достаточно, обращайся если верные люди будут нужны.

— Посмотрим. Прикопай его по-тихому.

— Не сомневайся, не в первый раз.

Я вернулся в комнату и позвал стражников, на ходу сравнил имена в бумагах, многие не совпадали с теми что я получил в конверте. Прочитаю потом, Лейка наверное меня не дождалась и домой ушла. Придется навестить лавочку. Оставил помощников в начале улице Ткачей, предстоящий разговор должен состоятся без лишних глаз. Отловил пробегавшего мимо мальчишку.

— Лейку знаешь? Где ее лавочка?

— Медяшка! — заявил хитроумный отрок. — За две еще кое-что расскажу!

— Держи, вымогатель.

— Опоздал ты, хахаль у нее, пришел с утра и до сих пор не вышел. — мальчишка увернулся от подзатыльника и на бегу крикнул. — Ты у ее крыльца стоишь! — он засмеялся и исчез в переулке.

Тьфу ты! Сплошная обдираловка! Развели на пустом месте! Постой-ка, хахаль? Да еще с утра? Значит в особняк она не ходила. Променяла деньги на любовь? Точно дура, он же ее убьет! Я осторожно открыл дверь, придержал колокольчик и зашел внутрь. Обошел прилавок и прислушался, из-за второй двери доносились женские стоны. У меня прям от сердца отлегло, непохоже что он ее лишать жизни собрался, скорее наоборот. Подождем и возьмем тепленьким? Стоны перешли в страшный хрип. Щелкнула пружина подбрасывая «Кусаку», ударом ноги я распахнул дверь и ворвался внутрь. Дзинь! Топор отбил брошенный нож и обратным движением ударил тюремщика в лоб. Удар ногой в пах довершил дело. Я посмотрел на Лейку, она обнаженная лежала на кровати и зажимала руками перерезанное горло. Кровавые пузыри поднимались и лопались на губах, она что-то попыталась сказать, но не смогла, глаза остекленели.

Сука! Решил поразвлечься напоследок? Я посмотрел на связника. Тебе это дорого обойдется! Вышел в лавку, закрыл двери на засов, нашел веревку и связал ублюдка. Взял со столика кувшин с вином, сделал хороший глоток, остальное вылил ему на голову. Палачу, то что он скажет слышать необязательно. Что бы он не говорил по молчание, так будет надежней. Глава ни словом не упомянул про мое шпионство и двуличие. Этот вопрос меня волновал больше всего. Имена не совпадают, директивы тоже — в чем смысл?

— Привет дружок! Помнишь меня? — я обратился к тюремщику с благожелательной улыбкой. — Ты хорошо мне помог, сделал меня бароном. За это я тебя не больно зарежу, но могу передумать и подвесить тебя на дыбу. Девицу зачем прикончил? Она же тебя любила и все бы для тебя сделала.

— Пошел ты!

— Ответ неверный! — я врезал ему в пах ногой. — Может получится так, что дыба отдыхом покажется. Ее еще заслужить нужно, как и легкую смерть. Ты же постоянно таким занимаешься, неужели мои слова не вызывают у тебя страха? Ты такой крепкий и преданный судье человек? Хочешь умереть один? А ведь может выйти по-другому, он тоже сдохнет. Тебе не будет так обидно. Рассказывай!

Выслушал сбивчивое повествование, изредка перебивая его вопросами. Кивнул головой и взмахнул «Кусакой». Потом разрезал веревки, подобрал нож и воткнул его Лейке в грудь. Трупу связника вложил в руку палаш. Порылся в его вещах и забрал бляху с имперским гербом. Вышел из лавки и позвал стражников.

— Вот что парни, этот человек предатель, о нем донес глава. Девушка его сообщница, он ее убил заметая следы. Я пришел слишком поздно, пришлось прикончить, так как он набросился на меня с оружием. Сделайте на сегодня последнее дело — распорядитесь о вывозе трупов и можете быть свободны. Вот вам за труды. — я вложил каждому в ладонь по золотому. — Кстати лавка теперь бесхозная, проверьте — так ли это и можете пользоваться. Я вас не забуду и вызову к себе. Не забывайте о молчании, оно дорогого стоит, сами в этом уже убедились. На расспросы отвечайте, что обычное бытовое убийство, любовник зарезал любовницу из ревности.

Развернулся и направился в особняк. Веселая картина у нас получается, нет никакого поручения из столицы и мертвый я императору не нужен. Он вообще про меня не знает, как и не существует его родственника, якобы намеревавшегося наложить руку на Никет. Тайная служба тоже не при делах и прикрывать мой зад не станет. Лейке связник просто мозги пудрил. Судья — в нем все дело! Решил личный майорат на старости лет завести. Сам голову в петлю пихать не пожелал, нужен был человек, который хотя бы частично расчистит путь.

В результате поисков было найдено несколько человек, иностранцев-аристократов на императорской службе. Непосредственная подготовка акции заняла около полугода. Я был не единственным, поэтому мной можно было легко пожертвовать. Что судья и сделал, оставив меня оборонять усадьбу. Ему нужно было отличиться перед столицей, так на него стали бы меньше коситься после обретения титула. Был и второй побудительный мотив для этого, еще раньше он проверил меня при помощи своего артефакта. Обнаружил мою устойчивость к его воздействию, она была практически у всех, но очень слабая и незаметная. Изредка рождались люди с изначальным геномом, они не были такой уж невиданной редкостью. Примерно один человек на сто тысяч, но кто будет проверять крестьянина?

Мое отклонение судья, тоже решил использовать: лучшего командира для противодействия туземцам не найти, о силе их жрецов, а точнее амулетов, судья прекрасно знал. А раз я выжил, то не грех меня в город отправить, подельникам он не доверял. Вот к примеру связник, амулет у него был слабее, но заставить обычного человека, сделать уже его самого бароном он мог. Зачем же он убил Лейку, если просто мог приказать ей все забыть? Тут мы и приходим к изъяну амулетов, воздействие было кратковременным, до нескольких дней. Новый приказ другого амулета всегда был приоритетным. И это внушало большие надежды. Никто из носителей по этой причине не мог захватить власть. Ты мог играть людьми как пешками, но рано или поздно появлялся другой носитель или человек с чистым геномом и все рушил. Пара легионов за спиной всегда была предпочтительней.

Да пошли они все! Мне-то что делать? На моих руках кровь главы и двух агентов секретной службы. Судья от своей мечты просто так не откажется. Значит нужно действовать как и раньше, но без надежды на прикрытие и прочей ерунды, что мне подали под винным соусом. К его приезду, моя позиция должна стать отлитой из стали. Надо убить всех прежде, чем он до меня доберется! Подготовить почву и двинуться к нему на встречу, благо время его прибытия связник мне сообщил. Если он в городе амулетом размахивать начнет, неизвестно чем это закончится, один раз я такое уже видел. И еще одна проблема не давала мне покоя — Маурика, чтоб ее!

Постучал в двери особняка, потребовал позвать Маурику, когда она вошла уставился на нее мрачным взглядом. Делая вид что не замечает моего настроя, она закружилась по кабинету.

— Как тебе мое платье, правда красивое?

— Очень. Даже обидно, что через мгновение оно превратится в грязную, окровавленную тряпку.

— Почему? — Маурика застыла.

— Я про тебя ничего не знаю, как и люди судьи. Ты ведь на него работаешь? Как ловко ты ко мне в доверие влезла! Отвечать! Живо, иначе с я тебя шкуру спущу!

— Это неправда!

— А если подумать? — я вытащил кинжал.

— Ладно, я все скажу! Да, я на него работаю, между прочим не по своей воле, у него одна блестящая штучка есть. Ты понимаешь про что я говорю?

— Продолжай.

— Ты бы знал, как мне надоело его за просто так обслуживать! За меня платят золотом и драгоценностями, не меньше! У многих в столице такие есть, но кому кроме этого извращенца нужна послушная кукла? Прелесть женщины не только в постели! — она вызывающе подбоченилась.

— Разве он не приказывал тебе забыть?

— Я же говорю, он извращенец!

— Да плевать я хотел на его сексуальные пристрастия! Приказ у тебя какой!

— Яду подсыпать, что же еще? — Маурика удивленно захлопала ресницами. — Я тебе что воин, что бы с тобой сражаться? У меня и ножа-то нет. Да не собиралась я тебя убивать, сама бы все рассказала, ты куда лучше чем этот замшелый хрыч! Нарядилась бы как положено и сразу после секса все и выложила.

Я застонал и упер взгляд в потолок. Вот за что мне все это?! Свихнутые нимфоманки, властолюбивые извращенцы, доморощенные интриганы. Чем я заслужил такое?! Дайте мне команду и лоханку какую, лишь бы плавала, да я ни одной лишней минуты здесь не останусь! Это ж надо уметь, с такой легкостью про жизнь, смерть и секс рассуждать. Ты со мной переспи — я тебя не убью, или все равно прикончу, но потом — если ты со мной грубым будешь и мои желания не удовлетворишь.

— Яд на стол! И пошла отсюда, пока я тебя не придушил!

— Фи, какой ты грубый! — Маурика достала из декольте пузырек, что было весьма нелегкой задачей, рука погрузилась между необъятными полушариями по локоть. — Ты мне сразу понравился, зря что ли я тебя про судью предупредила?

— Не зря, только поэтому я с тобой и разговариваю. В общем так, планы меняются — никаких приемов! Сидишь тихо как мышка, за слугами следишь. Возможно среди них тоже есть отравитель. Всю еду Кроудент пусть при тебе пробует, наблюдай за ним и остальными в оба глаза. Лучше бы их выгнать, но пока не могу, нельзя привлекать к себе внимание. Как думаешь, почему судья и глава совета, который на него работал, разные имена людей предназначенных к уничтожению написали?

— Какой ты глупенький! — Маурика наклонилась и взгромоздила свой бюст на столешницу.

Я на всякий случай отодвинулся вместе с креслом, вид мне открылся еще тот.

— В столице все так делают, когда раскроют заговор, каждый норовит к нему своих врагов приписать.

— Хорошо, я понял, иди и не греши!

— Ну… раз ты не хочешь, у них тут конюх такой милашка. Ты не против? — она хихикнула, развернулась и ушла.

Больше я в этом доме ничего не ем и не пью! Я выругался и вчитался в бумаги. Палач свое дело знал, допрос провел не хуже какого-нибудь следователя. Вскрыл все цепочки, по которым в городе текли денежные потоки. Но меня больше всего занимали коррумпированные члены городского совета, они же торговцы на которых в свое время мне жаловался тюремщик. Что дает мне этот документ? Да в сущности ничего. Я права на уголовное преследование не имею, местный судья как мне известно, тоже в доле. Представляю себе картину — прихожу я значит на заседание и говорю: «Господа, вы взяточники и контрабандисты, не соблаговолите ли арестовать себя сами?» Хоть на перка садись и ищи помощи у императорского наместника. Тот поможет с радостью, но и баронства я лишусь. А там и Прузант из тени вылезет. Тогда к чему это все? Где моя выгода?

Читаем дальше, в городе правят бал две преступные группировки, банды неких Гвоздя и Пирога. Первый метал скобяные изделия с поразительной скоростью и точностью, второй обожал посылать семьям отступников их отрезанные пальцы, лично запеченные в пирог. Без всякого сомнения выдающиеся личности, с выдумкой и чувством юмора. Что там дальше? Базируются в кабаках на разных концах города. Никет поделен на две более или менее равные части, камнем преткновения является рынок. Его тоже поделили, но как-то неправильно. Почему? Торговцы не дураки и предпочитают торговать на той половине, где к ним лучше относятся. Перебегают то сюда, то туда. И ничего им не сделаешь, платят-то исправно! Попробуй тронь — конкуренты прибегут и на ножи поставят. Дурость какая, неужели нельзя осадить их на место? Оказывается нельзя, у них коммерция страдает. Ох, и хитрованы эти торгаши! Или же бандиты извлекают из этого какую-то выгоду, мне неизвестную.

Факт остается фактом, на рынке постоянно происходили поножовщины. Натаскивают молодежь? Силы обеих банд были примерно равны, человек по тридцать. Из них половина чистых боевиков. Не мало ли на целый город? Ага! Существуют и менее многочисленные банды, из них привлекают людей для единичной работы. В общем, они с руки предводителей кормятся. Вожаки ненавидели друг друга смертной ненавистью, пару раз были войны, город пылал в буквальном смысле слова. Под шумок и простые горожане были не прочь руки погреть. Тайные тропки тянулись вплоть до рыбацких деревушек на большой реке. Ясное дело, иначе откуда взяться контрабанде? Какой мне с этой информации толк? Адреса и явки мне известны, разберусь на месте, пора прощупать почву, благо уже достаточно стемнело.

Я порылся в гардеробе, нашел свой старый охотничий плащ с капюшоном, полностью вооружился, выпрыгнул в окно и растворился в сумерках. Примета верная: раз я один и в темноте — кто-то сегодня сдохнет, точно вам говорю!