20 декабря 2013 года
Вашингтон, США
Спустя двадцать минут мы сидим в темном баре в Джорджтауне в самой дальней кабинке на скользких красных виниловых диванчиках. Этот бар не для слабаков. Мой первый «Ржавый гвоздь» ласкает горло и вызывает ностальгию. Второй впечатывает меня в диван, заставляет забыть обо всем.
Я ставлю стакан на темный покарябанный стол. Сьюзен потягивает через трубочку «Клаб Соду». Вертит круглый бокал так, чтобы лед позвякивал.
Из динамиков доносится знакомая песня. These mist covered mountains are a home now for me. В этих затянутых туманом горах я обрел дом.
В полумраке Сьюзен похожа на привидение. Кожа кажется почти прозрачной. Она согласилась пойти со мной в бар выпить. Почему?
– Но почему сейчас? – спрашивает она.
Мы достигли финиша. Продрались сквозь заросли истории и вышли на прямую дорогу. Дорогу, ведущую к прощению, спасению, забытью… Если кого-то еще можно спросить.
– Моя дочь, – отвечаю я. – Это из-за нее.
Ее лицо невозмутимо. Она делает глоток коктейля.
– Клара Вальден, – говорю я. – Я нашел ее в нашей базе. Мне нужна вся информация о ней. Все отчеты. Все данные. Прямо сейчас. Сегодня ночью.
Сьюзен смотрит на меня взглядом без всякого выражения.
– И если ты получишь эту информацию, что это изменит? Что ты будешь с ней делать?
Я допиваю содержимое бокала одним глотком. Кусочки льда бьются о зубы. Откидываюсь на спинку кресла, чувствую, как комната сжимается вокруг меня. И как мир снаружи растет и расширяется. Алкоголь обжигает внутренности и пробуждает горе. Я чувствую жажду мести. Мне страшно, но я чувствую, что должен это сделать. Я понимаю, что это мой единственный шанс восстановить справедливость. В жизни каждого человека наступает момент, когда нельзя больше быть равнодушным, когда теории относительности больше не работают, когда нужно принять единственно правильное решение, чтобы спасти свою душу. Я причинил людям много зла. Настало время творить добро.
– В чем дело? – спрашиваю я. – В чем она замешана?
Сьюзен смотрит мне прямо в глаза.
– Почему ты раньше не спрашивал о дочери?
Знаю, что не следует этого делать. Знаю, что уже зашел далеко, пересек последнюю черту, но все равно машу бармену. Он кивает, берет бокал, наполняет льдом, виски, Драмбуи.
– Я первый спросил, – говорю я.
– Думал, что сможешь ее защитить? Если не будешь спрашивать? – отвечает она.
Вид у Сьюзен грустный. Бледная кожа кажется еще бледнее на фоне красной обивки дивана. В баре царит полумрак. Под глазами у нее темные круги, которым не поможет макияж. Уже поздно, но мы привыкли к бессонным ночам.
– Ты же понимаешь, что я все знала? Еще тогда, тридцать лет назад, когда ты подкинул ее к шведскому посольству через пару дней после взрыва? Я знаю, что она выросла с бабушкой и дедушкой в шхерах. Знаю, что ты искал ее имя в наших базах и что ты занимаешься этим уже десять лет. Мы все о тебе знаем.
У меня кружится голова. Я чувствую себя голым, беззащитным и безмерно виноватым перед самим собой. Каким же я был наивным. Не замечал, что живу в искусственном мире, придуманном для меня другими людьми.
Подавляю желание выплеснуть содержимое бокала, который бармен поставил передо мной. Делаю глоток. Лед позвякивает в бокале. Все, что она сказала, я уже знаю. Еще глоток. Откидываюсь на спинку дивана. Допиваю коктейль. Позволяю сладкой жидкости разлиться теплом внутри. Черпаю из нее силы. Я ни во что не верю. Мне не во что верить. Меня бросает в жар. Начинаю теребить бежевую папку, лежащую на столе между нами.
– Мне плевать, – отвечаю я. – Плевать, что вы все знали. Дай мне информацию о Кларе, Сьюзен. Для меня все кончено. Это конец. Я обращусь в «Вашингтон пост» и расскажу все, что знаю, все, что могу доказать. Богом клянусь, Сьюзен. С меня хватит. Дай мне шанс исправить то, что еще можно исправить.
Сьюзен бесшумно ставит стакан на стол и открывает бежевую папку, лежащую между нами. От сквозняка бумаги разлетаются по столу. Десять листов. Может быть, двадцать. Может быть, тридцать. Все пустые. Чистые белые листы А4. И больше ничего.
Мы садимся в машину. Я чувствую, как меня качает от спиртного. Сьюзен спокойно ведет машину через спящий город. Ведет и рассказывает о Кларе и Махмуде. Об ошибках. О потере контроля. О повседневных реалиях нашего безнадежного мира, в котором такие операции – обычное дело.
Закончив рассказ, Сьюзен делает телефонный звонок. Она просит безымянного ночного дежурного организовать мне поездку.
Мы подъезжаем к моему дому. Сьюзен поворачивает руку и смотрит на элегантные дорогие часы на запястье.
– Четыре часа до отлета, – сообщает она. – Тебе нужно принять душ и выпить кофе. У тебя есть фальшивый паспорт?
Я киваю. В ящике у меня два канадских паспорта на разные имена. Я думал, все это в прошлом. Что игра закончена. Но всегда есть еще одна партия. Всегда есть шанс отыграться.
– Почему, Сьюзен? – спрашиваю я. – Почему ты мне помогаешь?
Мотор шумит. Снежные хлопья танцуют в свете фонаря.
– Не важно. Может, я чувствую, что должна. Может, надеюсь, что ты сможешь распутать эту паутину. Иди.
Я открываю дверцу. Алкоголь придает мне энергии, буквально выталкивает из машины. Действительно, не важно, зачем она мне помогает. Важна только следующая партия.
