Глава 3
Перемены не всегда к лучшему
Прошла неделя с тех пор, как я встретил Ренди. За это время он успел стать для меня навязчивой идеей. Куда бы я ни пошел, везде мне чудились его лицо, мягкий голос, проникновенный взгляд, черные волосы. Возможно, я так увлекся потому, что он был чем-то из ряда вон выходящим. Нет, сюрпризы, конечно, происходят каждый день, но обычно это аварии на светофоре в час пик, внеплановое отключение горячей воды или очередной федеральный закон, который, если судить по содержанию, писала группа школьников в ночь выпускного бала.
В кругу общения новые лица появляются постоянно, но правила поведения с ними заранее определены: светская беседа, рукопожатие, несколько шуток, ненавязчивый комплимент. Иногда все это забавляет, иногда наводит тоску. А как же хочется, чтобы как в кино, при первой встрече услышать проникновенные слова, задуматься. За годы бесполезной работы, пробок и холода сердце пустеет, и ты постепенно доходишь до состояния, когда вообще нет никаких желаний. Но даже когда все ставки сделаны и жизнь проходит на автопилоте, ты все равно, подобно Алисе из Страны чудес, тайно мечтаешь о чем-то новом, волшебном.
В начале июня мне предстояло посетить то ли форум, то ли выставку-ярмарку (тогда было много модных названий). Мероприятие посвящалось PR-технологиям, маркетингу и рекламе, то есть тому, что для меня было китайской грамотой. Никогда не видел смысла в скидках на то, что тебе не нужно, акциях, сообщение о которых присылают в последний день, и бесконечных распродажах. Для меня цены всю жизнь делились на «дорого» и «нормально».
Тем не менее в назначенный день я приехал в «Крокус Экспо», одно из самых интересных мест в Москве. Пусть я не был фанатом маркетинга, мне все равно нравилось бродить по выставочным залам, оценивать стенды, рассматривать новенькие буклеты, чувствуя запах канцелярской краски. Все это давало мне временное ощущение увлекательной игры.
Я занимался изучением очередного каталога рекламного агентства, как вдруг услышал знакомый голос:
– Мне тоже здесь нравится. Абсолютно бесполезно, но красиво.
– Что вы здесь делаете?! – Я не смог скрыть свою радость, когда увидел Ренди.
– Пришел показать тебе одного человека, – последовал завлекающий ответ.
– Не верю! Вы же не могли знать, что я здесь буду!
Ренди только усмехнулся:
– Я всегда знаю, где ты будешь. Пойдем, скоро начнется.
Не решившись на дальнейшие расспросы, я молча последовал за Ренди (в дальнейшем я еще не раз буду идти за ним). Мы зашли в светлый зал, где стройными рядами стояли мягкие стулья, а впереди висел белый экран для проецирования слайдов.
В школе учат, что принцип местничества и кормления сформировался при Иване Грозном. В царской России, если боярин сел не на свое место, его могли оттаскать за бороду, а то и побить. С тех пор ничего не изменилось. Я почувствовал на себе этот принцип еще до того как узнал, кто такой Иван Грозный. В средней школе у меня начало портиться зрение. В седьмом классе, когда мы с родителями только переехали в Москву, я уже ничего не мог разобрать с доски, если сидел дальше первой или второй парты. На расстоянии больше метра текст начинал расплываться, но родителям я не признавался, боясь, что меня я посчитают хлюпиком. Подозревая о проблеме, мама с папой периодически спрашивали меня: «Джерри, посмотри, что там написано?» Пришлось выучить все стандартные надписи в общественном транспорте вроде «Места для инвалидов, лиц пожилого возраста и пассажиров с детьми». Перед школьной диспансеризацией я заучил всю таблицу, которую принято вешать в кабинете окулиста. К тому времени я четко видел только первые две буквы, но благодаря свой памяти получил в карту запись о стопроцентном зрении.
Нормальные оценки в школе были своеобразной зарплатой. Они гарантировали мне доверие родителей и действительно полезные подарки по праздникам, вроде радиоуправляемой машинки, а не какие-нибудь книжки. Получать такие оценки гораздо проще, когда видишь написанное на доске. Таким образом, от места напрямую зависели качество моей учебы и мое благосостояние. Пару раз из-за места мне даже пришлось подраться. В первую неделю учебного года решалась судьба на весь год: если сел на неудобное место, изменить его потом было невозможно. Особенно важной парта становилась в кабинете математики. Перед первым уроком у двери кабинета собирался весь воинственно настроенный класс. Медленно подходила учительница. Народ расставлял локти, готовясь ими работать. Математичка открывала дверь, и начиналось родео. Слышались крики: «Первую парту не занимать!» – и ответы: «Да пошел ты!» Единой волной, как стадо быков, которое одолели слепни, мы вламывались в кабинет, наступая друг другу на ноги. Выигрывали, как правило, те, кто был в первых рядах, но даже после того, как ты положил портфель на желанное место впереди, нужно было еще его отстоять. Стоило сесть на стул, и какой-нибудь нахал подходил с фразой: «Я занимал». Тут я стоял до последнего. Проще было один раз поругаться, чем потом весь год щуриться, пытаясь рассмотреть задание. Как правило, я выигрывал спор. Потом мы подросли, престижными стали считаться места на галерке. В старших классах я, к своему удовольствию, мог сесть на первую парту в любом кабинете без всяких споров, так как другие желающие находились редко. Только в институте я стал носить контактные линзы и перестал переживать по поводу плохого зрения, хотя симпатия к первым партам сохранилась и по сей день.
Конечно в школе все мы люди подневольные, но, как оказалось, вне зависимости от возраста на всех курсах и тренингах действует тот же самый принцип местничества и кормления. Первые места всегда зарезервированы для особо важных гостей. Как и в школе, я приходил заранее, чтобы занять стратегически выгодную позицию. Разница была только в том, что теперь никто не пытался согнать меня кулаками.
Как только мы зашли в зал для презентации, Ренди показал мне на VIP-место в первом ряду.
– Сюда точно можно сесть? – недоумевал я.
– Мне можно, – ответил Ренди. – Многогранность мира лучше познавать, не отвлекаясь на чужие головы. Скажи, как ты думаешь, человек может изменить себя?
– Думаю да, – ответил я, опускаясь в мягкое кресло.
– И что для этого нужно? – Ренди смотрел на меня, как профессор на студента.
– Желание… – Я растерялся, так как совершенно не понимал, к чему этот разговор.
– Желание – это даже не полдела, – Ренди улыбался. – Вот у тебя есть желание стать успешным журналистом?
– Конечно!
– Что мешает? – Ренди задал вопрос, над которым я думал с момента окончания института.
Я хорошо писал, обладал замечательной памятью, но не умел оказываться в нужном месте в нужное время. Вам случалось смотреть фильмы про бойких акул пера, которые общаются со всем миром, не боятся поехать в горячую точку, дать взятку, легко встают в четыре утра и в последний момент успевают улететь на Мадагаскар в багажном отделении без визы? Так вот, этот образ полная противоположность мне. Я и ради спасения мира не способен встать на час пораньше, а всем путешествиям и приключениям предпочитаю тихий вечер у телевизора. Собственно я прихожу на работу к девяти утра скорее для того, чтобы создать видимость упорного труда, чем из-за требований начальства.
Поразительно, но, видя Ренди второй раз в жизни, я чувствовал себя рядом с ним так, как будто мы друзья детства, которые делятся любыми секретами. Снова я обратил внимание на внешность собеседника. В этот раз он был одет в классический темный костюм со светлой рубашкой и бордовым галстуком. Неглубокие морщины на лице его только красили, придавая очарование зрелости. Ренди обладал классической красотой, которая не бросается в глаза сразу, но запоминается надолго.
Занятый своими мыслями, я не заметил, что в зале собралось довольно много народа. Тренинг начался на 15 минут позже указанного времени. В зал вошел мужчина среднего роста в коричневом пиджаке, светлой рубашке и джинсах. На вид ему было чуть больше 30 лет, темно-каштановые волосы аккуратно пострижены, а на щеках виднелась трехдневная щетина. Он поставил на стол в центре кожаную сумку, затем бодро представился:
– Меня зовут Винсент. Рад нашему знакомству.
Его панибратская интонация, немного неряшливый вид, приятный голос и легкая улыбка располагали к себе.
Перед посещением мероприятия я выкроил несколько минут на прочтение программы. Винсент считался одним их лучших маркетологов в России, являлся автором многих книг и участником большинства успешных PR-компаний. В деловом мире его знали абсолютно все – от крупных бизнесменов до студентов соответствующих факультетов. Находясь в статусе гуру, Винсент теоретически мог позволить себе вообще не работать, а жить только тренингами и авторскими отчислениями.
– Знаешь, какой факультет он закончил? – вполголоса спросил меня Ренди.
– Без понятия, – отозвался я.
– Сельскохозяйственный.
– Да ладно!
Тем временем началась обязательная для всех тренингов, лекций, собраний и конференций процедура под названием «Настройка проектора». Никогда не понимал, почему нельзя проверить все заранее. Видимо, не барское это дело. После попытки Винсента показать первый слайд выяснилось, что пульт от проектора не работает. Сначала наш гуру маркетинга пытался что-то подкрутить сам, отпустив при этом пару колких шуточек в адрес местных технарей, чтобы аудитория не скучала. Скоро из зала послышались советы. Потом один парень в костюме гордо встал и заявил, что разбирается в технике. В каждой компании есть такой, кто, удачно вкрутив лампочку, считает себя Эдисоном.
Наш новоиспеченный Кулибин сразу потребовал поставить стул на стол, чтобы можно было дотянуться до висящего под потолком проектора, и подать газету, так как он не хочет пачкать стул грязными ботинками. Когда последней по близости не оказалось, стали искать другую ненужную бумагу. Наконец дама в зеленом платье пожертвовала свой журнал. Естественно, все сопровождалось смехом и остротами. «Начали на час позже, уйдем тоже на час позже», – подумал я.
А в это время наш Кулибин местного разлива уже вовсю ругался на количество пыли, а потом долго рассматривал проектор с философским выражением лица, слегка касаясь пальцами объектива.
– Похоже, линза полетела, менять надо, – изрек самопровозглашенный гений.
Затем последовала тирада псевдонаучных терминов, смысл которых я не понял и вряд ли понял бы настоящий Кулибин. Парню в костюме нужно было заботиться уже не о проекторе, а о спасении своего авторитета. Пока он сыпал словами, не заботясь об их правильном сочетании, Винсент успел позвонить организаторам. Через 10 минут к нам пришел бородатый мужчина, представившийся сетевым инженером. Все сразу принялись объяснять ему проблему, а Кулибин позволил себе высказаться по поводу «отличного» технического обеспечения. В ответ пришедший специалист лишь слегка поправил один их вылетевших проводов и – о чудо! – проектор заработал. Вина с пульта управления была торжественно снята, а Винсент не упустил случая напомнить, что все гениальное просто.
Семинар начался с классической кривой спроса и предложения, поданной под новым соусом. Отличие от школьных учебников экономики состояло только в том, что Винсент сопровождал свой рассказ яркими примерами и аналогиями из жизни. Спустя полчаса он решил, что теории достаточно, и начал говорить о необычных рекламных акциях. Винсент показал слайд с фотографией, на которой парковочное место было нарисовано на уличной лестнице. Данная идея была реализована в какой-то скандинавской стране производителем автомобилей. Мысль рекламы была в том, что только джипы могут там парковаться.
Но это оказалось только затравкой. Винсент переключил слайд, и все увидели стеклянную остановку, построенную то ли в Дании, то ли в Канаде. Внутри лежали деньги, а рядом стояли люди с молотками. Идея рекламой акции заключалось в том, что «наше бронированное стекло настолько прочное, что его не разбить. Если вам это удастся, можете забрать деньги».
– А теперь подумайте, могло ли такое пройти в России? – спросил Винсент.
Аудитория моментально оживилась. По поводу парковочного места зрители сказали, что такую рекламу у нас все приняли бы за новое правило дорожного движения и лестницу моментально заставили бы обрадовавшиеся владельцы джипов. Стеклянная остановка с деньгами вызвала жаркую дискуссию. Один предложил спилить ее болгаркой, а потом спокойно разобрать в гараже; другой – снести бульдозером. Потом в ход пошли более научные методы, в частности разрушение стекла жидким азотом. Тема халявных денег оказалась настолько волнующей и животрепещущей, что семинар быстро принял инженерно-конструкторскую направленность и фактически проходил без участия ведущего. Получивший передышку Винсент спокойно проверял сообщения в мобильном телефоне, пока народ вспоминал весь школьный курс физики и химии. Заметив, что подошло время кофе-брейка, Винсент деликатно вмешался в научный спор, сказав, что в России такая реклама не прошла бы и что при планировании акций следует учитывать менталитет. «А то мы не знали», – мысленно прокомментировал я.
Большинство сошлось во мнении, что лучше всего разобрать остановку ночью шуруповертом, снять стекло и поделить деньги. Несогласные продолжили обсуждение возле кофейного автомата.
– Ты замечал, что два первых вопроса на любом тренинге, – начал Ренди, когда мы с ним также налили себе по стаканчику кофе, – когда закончится мероприятие и когда обед.
– Зато весело. – Я отпил горячего капучино.
– Билет сюда, между прочим, стоит 12 000 рублей, для прессы – чуть меньше, – сообщил Ренди.
– Не знаю, меня редакция отправила.
– Зато я знаю. Учитывая количество людей, посчитай, сколько получил Винсент за один день.
– Вообще неплохо! – сообразил я.
– Идем, покажу кое-что. – Ренди потянул меня за рукав.
Мы вышли в коридор и остановились за колонной. Недалеко от нас стоял все тот же Винсент, увлеченно говоривший по телефону. Через минуту к нему подошла невысокая девушка с короткой стрижкой в светло-коричневом брючном костюме.
– Вась, надо поговорить, – робко начала гостья.
– Опять вы! – Наш гуру отвлекся от своего мобильного. – Сколько раз говорить, не знаю я вашего Васю и вас первый раз вижу!
– Но мама с папой волнуются.
– Вы меня с кем-то путаете! – раздраженно ответил Винсент и поспешил уйти.
Поняв, что дальше охрана ее не пустит, девушка, едва сдерживая слезы, направилась к выходу.
– Кто она? – спросил я.
– Его сестра, – пояснил Ренди.
– Тогда почему он сказал, что не знает ее?
– Последствия однажды загаданного желания. Расскажу в обеденный перерыв.
Мы вернулись в аудиторию, где тренинг скоро продолжился.
– Осторожнее, если вы принесли с собой кофе, – предупредил Винсент, – будет смешно!
Он стал демонстрировать примеры неудачной рекламы.
– Следите за сочетанием слов. – Винсент показал слайд, где был изображен рекламный плакат магазина с девизом «Натуральная кожа. Детская, школьная, женская, мужская».
Следующим примером в презентации Винсента шел ценник с яркой надписью: «Распродажа. Скидки. 1399 рублей. 2435 рублей»; потом слайд, где на захолустной оплеванной остановке сиял лозунг «Отсюда в любую точку мира». Аудитория, включая меня, громко смеялась. Гвоздем программы стало изображение туалета, на дверце которого красовался рекламный плакат с девизом «Окунись в мир прекрасного».
В такой непринужденной обстановке мы не заметили как пролетело время. На обед я и Ренди зашли в уютное кафе неподалеку. Мне не терпелось послушать историю про гуру маркетинга, но мой спутник специально тянул время. Он внимательно изучил меню, спросил, что я буду, потом позвал официанта. Как только заказ приняли, Ренди вернулся к нашей теме:
– Нравится мероприятие?
– Да! Забавное! – ответил я.
– Даже с учетом того, что Винсент все свои примеры благополучно скачал с Интернета? Где разница между тем, чтобы сидеть «Вконтакте» бесплатно или слушать его за 12 000 рублей?
– Не знаю… – Я замялся.
– Разница в умении преподнести информацию. На мой взгляд, самое точное определение маркетинга звучит так: маркетинг – это искусство заставить человека отдать тебе деньги так, чтобы он был рад, что тебе их отдал.
– В целом правильно, – согласился я.
– А вот еще тема для размышления. Настоящее имя Винсента Василий Федоров.
– Вот почему девушка назвала его Васей! – догадался я.
– Можно скорректировать свое поведение, но изменить желания нельзя. Если тебе нравится какое-то дело, ты можешь заниматься им часами без всяких дополнительных стимулов; если не нравится – нужен естественный анаболик, который по-другому называется «сила воли». Вася любил оставаться в одиночестве, читать, размышлять, смотреть документальное кино, работать в огороде на даче у бабушки с дедушкой. И все же он понимал, что такой образ мало ассоциируется с образом успешного человека. Под влиянием моды Вася пошел учиться в институт на одну из многочисленных коммерческих специальностей. Используя силу воли, он добросовестно отучился положенные годы. После ВУЗа Вася осознал, что одного старания в реальной жизни мало, нужен результат. Качество, которое принято называть коммуникабельностью, у него отсутствовало; на вечеринках Васе хотелось спать, а необходимость что-то продавать вызывала суеверный ужас.
– На вид не скажешь, – усомнился я.
– Слушай дальше… – Ренди продолжил рассказ: – От чужих людей Вася сильно уставал, но с собственной семьей у него были прекрасные отношения. Я имею в виду родителей, сестру и невесту.
– Он собирался жениться? – переспросил я.
– Да. Вот тут Вася задумался над тем, как будет обеспечивать семью. Мы познакомились в книжном магазине, когда он просматривал книгу «Как стать успешным». Я спросил, чего он хочет. Вася ответил, что хочет изменить себя. Тогда я предложил более короткий и эффективный путь, чем чтение бестселлеров.
Я скептически посмотрел на собеседника, но Ренди этого не заметил и, как ни в чем не бывало, продолжил:
– Присмотрись, у него на левой руке крупное металлическое кольцо. По условиям сделки, каждый раз, когда Вася его надевает, он становится таким, каким захочет. Начав поиски новой работы, Вася надел мой подарок на первое же собеседование.
– Что это была за должность?
– Менеджер по продажам. Неумирающая профессия, которая в первую очередь требует особого склада характера, а не знаний. Кольцо полностью преобразило Васю. Теперь ему было легко действовать по принципу «Выгоняют в дверь – лезь в окно». Он не испытывал стыда, смущения. Васе ничего не стоило предлагать услуги своей компании совершенно незнакомым людям. Слышал такой анекдот: «Работаю в компании, занимающейся остеклением балконов. Вчера ко мне пришли свидетели Иеговы. Уже через час мы подписывали контракт на остекление их церкви. Да, не в ту квартиру ребята позвонили». Надевая кольцо, Вася становился таким же находчивым, как тот продавец, но он забыл одну важную вещь. Достоинства и недостатки – две стороны одной медали. Ты никогда не встретишь мягкого, спокойного человека, который хочет ловить бандитов. Активные, пробивные люди не бывают философами, и, наоборот, внимательные педанты не произносят громких речей. У ярких, искрометных личностей проблемы с выдержкой, а рассудительные люди не умеют зажигать толпу с трибун. Одно и то же качество мы можем считать достоинством или недостатком в зависимости от условий или ситуации.
– Допустим. Но что же случилось с Васей? – прервал я.
– Он стал носить кольцо слишком долго и слишком часто. Постепенно он превратился в другого человека. Заметил, он представляется без фамилии, просто, Винсент? Свою семью он тоже со временем забыл.
– И невесту?
– Конечно. Скромная, романтичная девушка была смыслом жизни для Васи, а вот Винсенту, любителю светских вечеринок, казалась скучной: – Ренди сделал паузу, а потом снова продолжил: – Есть два пути решения проблемных ситуаций: можно менять условия, а можно менять самого себя. Вася выбрал второе. Но человек не может, как выключатель, быть днем одним, а вечером другим. Если кардинальные изменения происходят в одной сфере, будут затронуты и все другие.
– Кто же тогда вы? – с сарказмом в голосе поинтересовался я. – Злой волшебник?
– Как тебе угодно, – мягко произнес Ренди. – Может, я все это придумал? Так, от нечего делать. – Он встал из-за стола.
– Уже уходите?
– Обращайся ко мне на «ты». Я вернусь тогда, когда буду тебе нужен.
– Как скажешь. – Я старался скрыть свое любопытство.
Вторая часть тренинга прошла не так весело, как первая. Винсент дал задание участникам составить импровизированный бизнес-план. Присмотревшись, я заметил на его указательном пальце крупное массивное серебряное кольцо, испещренное похожими на руны знаками.
– Что они означают? – решился спросить я после окончания тренинга.
– Не знаю, – с улыбкой ответил Винсент, – оно у меня всегда было.
– Позвольте еще вопрос. У вас есть братья или сестры?
– Нет. Извините, мне пора идти.
Мне очень хотелось заглянуть в его паспорт, но я понимал, что не имею права требовать его документы. В моей голове спорили логика и воображение. Первая говорила, что невозможно изменить человека кольцом, как невозможно вдруг взять и забыть свою семью. Что касается имен, то, заработав титул гуру, можно называть себя как угодно, хоть Винсентом, хоть Джеймсом Бондом, а та девушка может быть приставучей бывшей подружкой. «И все же, – рассуждал я, – откуда Ренди мог знать, что она придет? Почему подошел ко мне?» Я задумался о двойственности мироздания, вспомнив, как меня хвалили за самостоятельность и ругали за упрямство, хотя одно является естественным продолжением другого. Видимо, то была моя собственная медаль с двумя сторонами.
Точно так же я думал над тем, являюсь я осторожным или трусливым. Два года назад мой институтский товарищ предложил взять кредит и открыть ресторан. В ответ я обратил его внимание на то, что мы оба ничего не понимаем в кулинарии, и отказался. Несмотря на предупреждение, он взял кредит один, прогорел и теперь живет в финансовой кабале у банка. С другой стороны, увидев компанию дерущихся на улице, я предпочту тихо уйти, а не разнимать их. Ближе к полуночи, перебрав море своих качеств и случаев из жизни, я, прежде чем заснуть, сделал вывод, что окружающие люди периодически меняют свое мнение обо мне в зависимости от ситуации. Правда, в отличие от Васи я предпочитаю не корректировать свой характер: либо по мере сил стараюсь преобразовывать среду под себя, либо мирюсь с критикой.
На следующий день моей логике предстояло выдержать новое испытание. Мой коллега решил отмечать свой день рождения в ночном клубе. Все бы ничего, но это был четверг, а в пятницу нужно было вставать на работу. На мой вопрос, почему бы не перенести празднование на пятницу или субботу, наш фотограф Боря ответил, что в пятницу едет на дачу к друзьям. Тут в моей голове случился взрыв мозга. Никогда не мог понять, что за дикое, изощренное удовольствие можно получать, стоя в пятничных пробках в сторону области. После работы уставший, не выспавшийся человек едет на дачу еще часа три-четыре. Для чего? Мой отец жил за городом, но ездил я к нему по субботам, да и то днем, после хорошего сна.
Конечно, я мог отказаться от приглашения, но Боря счел бы это неуважением, а я по работе был вынужден часто с ним контактировать. В нашей газете поссориться с Борей значило нажить проблем. Он был одним из тех людей, про которых принято говорить «шило в одном месте». Просто принести торт и попить с коллегами чай в перерыве Борю не устраивало. Нужно было превратить все в незабываемое приключение. Во время революции он поехал в Египет, а в Турцию ринулся сразу, как только там вспыхнула эпидемия птичьего гриппа. На вид это был высокий, крепкий мужчина с очень короткой стрижкой и большим, слегка красноватым лицом. Без фотоаппарата его можно было принять за помесь гопника и байкера. Наверное, в Египте повстанцы посчитали его своим и поэтому не тронули.
Гулял наш Боря с размахом, а на следующий день часто приходил с больной головой и расспрашивал, что было. Не раз ему случалось ночевать в отделении полиции, но ума все равно не прибавилось. Как ни странно, в обработке фото и видео он действительно разбирался. К тому же Борю можно было послать куда угодно, хоть в открытый космос, так как он привык сначала делать, потом думать, да и большой зарплаты Боря тоже не требовал. Естественно директор держал его в штате и прощал систематические опоздания.
Я согласен с тем, что человек может жить так, как он хочет, но, спрашивается, зачем привлекать других? Вот этого я понять не мог. Моя воля, я подарил бы Боре конверт с деньгами и на этом бы успокоился, но нет, две недели по нашим ящикам ходила рассылка на тему подарка для Бориса на 35 лет. Были перебраны самые разные варианты от овощерезки до кружки с голой женщиной. В итоге остановились на пьяных шахматах, где вместо фигур рюмки. Все это время я старался держаться в стороне и обходил угол, где сидели самые активные дамы, за километр, в противном случае меня бы немедленно привлекли к обсуждению.
В тот день утром я представил на суд нашему директору и главному редактору свою статью по тренингу с названием «Двенадцать тысяч за картинки из Интернета». Шеф, к моему удивлению, даже править не стал, сказав, что цинизм здесь отлично смотрится. Мое настроение слегка улучшилось. До обеда просидел на юмористических сайтах и просплетничал с нашей практиканткой Полиной. Часам к четырем я уже совсем взбодрился, но мне снова напомнили о причинах утреннего беспокойства.
– Эй, Джерри, идешь сегодня вечером в клуб? – пробасил подошедший Боря.
– Куда же я денусь, – ответил я с легким сарказмом.
– Отлично! Нельзя же все время сидеть дома! Тебе нужны перемены в жизни. Девушку себе, что ли, заведи.
– У меня есть две разные семьи со стороны мамы и папы. Для полного счастья не хватает только третьей в лице девушки и ее родственников, – отшутился я.
– Злюка! – Боря улыбался. – Ладно, увидимся.
Совершенно бесцеремонный фотограф мог запросто поинтересоваться, курю ли я траву и когда у меня был последний секс, а у женщины спросить, сколько ей лет. Когда в ответ Борю посылали куда подальше, он сердился, но недолго. Надо отдать должное, отходил Боря быстро.
До вечера я старался перебрать в голове все возможные варианты развития событий и заранее к ним подготовиться. После работы я сначала поехал к себе домой, чтобы привести себя в порядок и немного перекусить, потом накачался кофе и отправился в выбранное Борисом заведение. Клуб назывался то ли «Последние деньги», то ли «Шальные деньги» – одним словом что-то, связанное с финансами. К моей большой радости, место оказалось относительно приличным и находилось в шаговой доступности от станции метро.
Боря встретил меня на входе с распростертыми объятиями. По тому как он тряс мою руку, можно было подумать, что мы лучшие друзья. Внутри большую часть клуба занимали танцплощадка и сцена, а по бокам стояли столики. За одним уже собралось человек пятнадцать. Боря представил меня своей компании, из которой я знал только пару коллег по работе. Минут через двадцать общительный фотограф совершенно обо мне забыл. Причина, по которой я ему вообще понадобился, так и осталось для меня загадкой. Ситуация была банальной: тебя приводят в новую компанию и почти сразу бросают на произвол судьбы. У давних знакомых есть свои шутки, воспоминания, то и дело раздаются фразы в стиле «как тогда на границе…». Все смеются, а ты сидишь, чувствуя себя первоклассником на уроке тригонометрии.
Боря вышел танцевать, потом позвал каких-то девчонок. Я отошел к стойке бара, намереваясь выпить что-нибудь горячее, а потом уйти. Облокотившись на край стойки, я смотрел на дергающиеся, как от удара током, тела перед сценой.
– Нравится ночная жизнь? – раздался голос справа.
Повернувшись, я увидел Ренди. Он стоял рядом, в темных брюках и выправленной рубашке с тремя расстегнутыми пуговицами сверху. У него на шее я заметил украшение. На тонкой цепочке висели собранные вместе три буквы «R». Тогда я подумал, что, наверное, они означают «Randy».
– Как ты меня нашел? Ты что, следишь за мной? – Я старался говорить немного раздраженно, хотя в душе был очень рад его видеть.
– Я всегда знаю, где ты. – Ренди сказал это настолько будничным тоном, будто я спросил очевидное, например сколько будет дважды два.
– Да, да. – Я изобразил пренебрежение. – Ты действительно выполняешь желания? Может, подаришь мне яхту?
– Я исполняю желания, только если мне интересно.
– Значит, я останусь без яхты, – все с той же интонацией съехидничал я.
– Хочешь почувствовать ночь во всем ее блеске? – Ренди не реагировал на мои подколы.
– Валяй. – Я сделал равнодушное лицо.
Кивнув головой, мой собеседник ушел. Минуту назад я собирался поехать домой, но теперь передумал. Ренди интересовался именно моей персоной, моими чувствами и мыслями, не задавая стандартных вопросов вроде «Где работаешь?», «За какую команду болеешь?», «Какую музыку слушаешь?». Но самое главное, он сумел найти меня без всяких контактов. Я почувствовал себя значимым, и настроение резко улучшилось.
В этот момент огни резко погасли, на несколько секунд стало совершенно темно, потом над сценой зажегся прожектор. В луче света стоял Ренди. Заиграли незнакомую мне мелодию, и Ренди начал петь. Его тихий голос завораживал публику; я чувствовал себя так, словно стою в горах перед незнакомой пещерой, куда так и тянет зайти. Песня была на английском, а слова переводились примерно так: «Если хочешь, иди за мной. Но смотри, как бы потом не пожалеть. У желаний есть неприятная особенность – они сбываются». В первом куплете Ренди заигрывал со всем залом, его интонация и слова обволакивали со всех сторон, не оставляя шанса на освобождение.
Все в зале моментально забыли о своих делах, разговорах и выпивке, сосредоточившись на сцене. Неожиданно зажглись лазеры, создавая за спиной Ренди меняющиеся картины. Теперь он пел громче, а с каждым новым изображением, строчкой и звуком сменялись чувства, которые испытывали зрители. В музыке я слышал шум морского прибоя, гул дремучего леса, летний дождь и резкий раскат грома. Начался припев: «The night will come! The night will rule!» («Ночь придет! Ночь будет править!») Ренди взмахнул рукой, и лазеры переключились, создавая вокруг зрителей причудливые узоры.
Я перенесся в параллельный мир бесконечного восторга. Все переплелось в едином вихре, где я видел только его, Ренди, таинственного, уверенного, волнующего. На сцене он почти не двигался, но невообразимые переливы его низкого голоса в сочетании со светом и лазерами вызывали восхищение. Второй куплет песни был насыщеннее первого: «Управлять огнем, рассыпать в прах горы, танцевать на лезвии ножа – для меня нет ничего невозможного. Следуй за мной, если хочешь, но смотри, как бы потом не пожалеть». Очарованный выступлением Ренди, я чувствовал себя суперменом. Необычный подъем сил ударил мне в голову не хуже алкоголя. Дикое любопытство, задор, энергия заставляли мою кровь бежать быстрее. Когда зажглись бенгальские огни, к букету эмоций добавилась жажда новизны, создавая горючую смесь, захотелось двигаться, бежать вперед, сжигая за собой все мосты. Это была кульминация ночного шоу, в то мгновение не существовало завтра с его неизбежными проблемами, только одно бесконечное, сладостное сегодня.
Когда песня закончилась и огни погасли, зрители еще минуты три не могли прийти в себя, а потом зал разразился громкими аплодисментами и криками. Никогда не понимал фанатов, но в ту минуту я сам был готов выпрыгнуть на сцену и принести себя в жертву. Едва отдышавшись, я, все еще находившийся на волне куража, снова увидел Ренди прямо перед собой.
– Великолепно… – только и смог произнести мой язык.
Ренди наклонился и прошептал мне на ухо:
– У всего есть оборотная сторона. Хочешь ее почувствовать? – В зеленых глазах Ренди и его хитрой ухмылке явно читался подвох.
– Да, – не подумав, сказал я, опьяненный всем происходящим.
– Заметь, ты сам так решил. – И на этот раз его шепот прозвучал зловеще.
В следующую секунду я сильно пожалел о сказанных словах. С высоты своего восторга я упал в яму боли, мой желудок свело судорогой, я согнулся и, не понимая, что происходит, потом инстинктивно кинулся к туалету. Перед глазами все плыло, ноги не слушались. Добравшись едва ли не ползком до кабинки, я бросился обнимать унитаз. Меня рвало так сильно, будто тело хотело избавиться сразу от всех внутренностей.
Боль снова ударила в голову, потом стала отдаваться в руке настолько сильно, будто из меня вырывали сосуды без анестезии. Я стукнулся затылком о держатель для бумаги, желудок снова скрутило. Я валялся на грязном полу туалета совершенно беспомощный, глаза слезились, горло горело огнем, так что я не мог вымолвить ни слова, а тем более позвать на помощь. Грязный, заплаканный, помятый, не помню, как я выбрался на свежий воздух в какой-то двор, или, возможно, меня выкинули охранники клуба, приняв за наркомана.
Оступившись, я свалился в кучу мусора, а когда попытка встать не удалась, перекатился на живот и уткнулся лицом в зловонную жижу. Тело снова свели судороги, потом начался кашель. Меня бросало то в жар, то в холод, я ничего не видел, не слышал, меня без конца рвало, а в висках пульсировала боль. Пот катился градом, из носа полились сопли, смешиваясь со слюной. Мышцы тянуло и перегибало так, что я не мог вытереть лицо. От всего этого я обгадился и описался прямо себе в штаны. Вонючий, перепачканный в нечистотах, гулко стонущий от боли, я представлял собой жалкое зрелище.
Постепенно судороги начали проходить, боль сменилась ощущением дикой усталости. Приоткрыв слипшиеся глаза, я как в тумане увидел двух бомжей. Заметив меня, они закрыли свои носы ладонями и поспешили удалиться, настолько противным был мой вид. Ко мне стала возвращаться способность мыслить, перед глазами прояснилось. Я понял, что лежу на заднем дворе клуба рядом с помойкой. Из служебного входа вышел Ренди. Подойдя ко мне, он без всякой брезгливости на лице взял мою руку и помог подняться.
– За эйфорией всегда следует упадок: даже после самой фантастической ночи наступает утро, – сказал Ренди. – Богемная жизнь часто бывает связана не только с удовольствиями, но и с наркотиками и прочей отравой. Это и есть ее оборотная сторона. Последствия ты только что испытал на себе. Стоило оно того или нет, решать тебе.
– Не стоило… – промямлил я, облокотившись на своего спутника.
– Пошли. На сегодня с тебя хватит. – Ренди достал из кармана платок и вытер мне лицо, как ребенку.
Я чувствовал себя беспомощнее новорожденного котенка. Ренди посадил меня в свою машину, номер и марку которой я не успел рассмотреть. Запомнил только, что это был черный внедорожник. У него появилась возможность спокойно вывезти меня из страны и продать на органы, я бы не смог сопротивляться, но Ренди привез меня к подъезду моего дома и помог подняться наверх. Около лифта нам встретился Яша, местный алкаш. Он посмотрел на меня с глубочайшим осуждением и обошел по стеночке. Представьте, как я должен был выглядеть, если даже отпетый пьяница от меня шарахался.
– Дальше справишься сам? – спросил Ренди, когда мы остановились у дверей моей квартиры.
– Да, – отрешенно произнес я, неловко поворачивая ключ в замочной скважине.
– Отдыхай. – Ренди отпустил мою руку и направился к лифту.
«Нет, сейчас пойду вагоны разгружать», – мысленно съязвил я. Действуя на автомате, я разделся, принял душ, почистил зубы, замочил одежду, потом из последних сил забрался в кровать под одеяло и моментально заснул.
