Глава 16
Прогулка по кладбищу

Некоторые события позволяют человеку считать, что все вокруг ему должны. К таким событиям относятся предсмертный период, беременность и свадьба. Если умирающего или беременную я еще могу понять, то требования сумасшедших брачующихся всегда вызывали у меня негодование. Подготовка к свадьбе чаще всего начинается с поздравлений и безобидных шуток. Если жених с невестой – разумные люди, то праздник проходит весело, оставляя у гостей приятные воспоминания, но когда молодые желают сделать из своей свадьбы событие века, на зависть голливудским продюсерам, то, что должно приносить радость, перерастает в неприятную обязанность. Самое интересное в такой ситуации, что тронувшиеся умом женихи и невесты абсолютно уверены, что все вокруг разделяют их больные фантазии на тему предстоящего торжества, а при малейшей попытке призвать такую парочку к порядку начинается настоящий шантаж: тебя обвиняют в порче настроения и пророчат, что если семейная жизнь не сложится, то только по твоей вине.

В начале мая мой институтский приятель Васька обрадовал меня новостью о предстоящей женитьбе и пригласил на свою свадьбу, намеченную на июнь. Я, конечно, согласился, так как в студенчестве мы с Васькой были неразлейвода. Потом, после окончания ВУЗа, у каждого из нас появилась своя жизнь, мы стали встречаться реже, но сохранили теплые отношения. Из нашей институтской компании в журналистике остались только я и Васька, который, в отличие от меня, свою профессию любил. До корней волос правильный, мой приятель все же не был занудой, он с удовольствием развлекался, любил дискотеки, но практически не пил алкоголь. После получения высшего образования Васька сменил две газеты и три журнала, но все-таки нашел хорошую работу, потом встретил девушку и решил, что пора обзаводиться семьей.

Мы с Васькой встретилась, зашли в кафе, как в старые добрые времена, вспомнили студенческие годы, а потом я выслушал подробный рассказ о его невесте. После фразы «не хотим обычную свадьбу с рестораном» в моем сердце зародилась тревога. А когда Васька сообщил, что мероприятие будет проходить в Подмосковье на природе в будний день, потому что так дешевле, я начал жалеть, что так поспешно согласился.

Во-первых, такая дата означала, что мне нужно отпрашиваться с работы, а я не любил это делать. Абсолютно все руководители ведут себя по принципу «два согласия – один отказ»; если будешь слишком часто уходить с работы, тебя могут не отпустить, когда произойдет что-то по-настоящему важное. На мой взгляд, отпрашиваться стоит только в случае болезней, похорон, форс-мажора а-ля «прорвало трубу», но никак не на гулянку, так как для праздников есть выходные. И еще я уверен, что пригласить гостей в будний день – значит проявить к ним неуважение.

Для своей свадьбы Васька и его невеста арендовали коттедж в находящемся у черта на рогах поселке Улыбкино. Еле найдя это место на Яндекс-картах, я понял, что добраться туда будет непросто из-за грунтовой дороги: видимо, место, как и дату, тоже выбирали по принципу дешевизны, а не удобства. Мысленно начиная искать пути к отступлению, я намекнул Ваське, что меня могут вызвать по срочным делам. Он в ответ сделал обиженную мину и привел неоспоримый аргумент: «Свадьба бывает раз в жизни». Мне тогда очень хотелось сказать: «Наивный ты человек», – но я сдержался, чтобы не поссориться с приятелем.

Все утро следующего дня, постепенно привыкая к мысли о том, что мне уже не отвертеться, я внимательно изучал схему проезда и любительский сайт этого Улыбкино. К вечеру, сопоставив описание маршрута и возможности своей машины, я решил, что по сухой дороге вполне можно проехать, после чего на сердце полегчало. Вдохновленный, я даже сочинил забавную статью под названием «Свадебный цирк. Заметки опытного гостя». Вечером, придя домой, я находился в отличном расположении духа, как вдруг раздался телефонный звонок.

– Алло, – ответил я, видя на своем мобильном незнакомый номер.

– Джерри? – спросил мужской голос.

– Да, – подтвердил я.

– Это Паша, брат Васьки. Мы с ребятами делаем ему сюрприз на мальчишник. Заходи в «Контакт», обсудим.

Внутренний голос сразу подсказал мне, что добром это не кончится. Тем не менее я включил компьютер и открыл страницу созданной Пашей группы «Вконтакте». Помимо меня в ней было еще 12 парней, из которых я знал только Димку, еще одного институтского приятеля. Началось обсуждение мальчишника. Мое предложение спокойно выпить пива в уютном баре сразу было отвергнуто, так как народ хотел приключений на свою пятую точку. Некто Тимур25 вообще предложил отправиться в промзону и пугать дворняг пневматикой. Какой-то Серега Одинцов высказался в пользу поездки автостопом до Питера. У меня сложилось впечатление, что из виртуальных собеседников вообще никто не работает либо у них свободный график, а начальство – образец понимания. Спустя два часа бесплодных дискуссий все стали судорожно вспоминать, что же любит сам Васька. В полночь, уставший и злой, я выключил компьютер и завалился спать. Ничего путного мы в тот день так и не придумали.

Бесполезное обсуждение сюрприза продолжалось всю неделю. Злосчастный мальчишник переносили с одной даты на другую. В пятницу я уже начал открыто возмущаться, так как мне нужно было планировать свой график. К тому времени за основной сценарий приняли следующее: мы оплачиваем Ваське аренду крутого мотоцикла, он катается, а мы его ждем, потом все едем в кафе, которое, конечно, располагалось непонятно где. Когда я заметил, что нам будет интереснее кататься вместе, мне ответили, что это дорого.

– Нет, Ренди, у меня уже мата на них не хватает! – возмущался я в субботу, разговаривая со своим любимым. – Семь пятниц на неделе! Мотоциклы им дорого, а такси до Бутова и обратно – нет! Черт подери, да я сам уже готов отдать любые деньги, лишь бы они определились, чего хотят! Что за дурацкое желание сделать мальчишник самым запоминающимся событием в жизни?! Держу пари, невеста очень «обрадуется», когда Васька придет на свадьбу со сломанной рукой после катания на мотоцикле.

– Высказался? – мягко спросил Ренди.

– Нет, я только начал. Ненавижу отношение к праздникам в стиле «как встретишь, так и проведешь»! Что за отсталое мнение о том, что от качества свадьбы зависит вся последующая жизнь?! Я устал! Наверное, потому что вместо сна каждый вечер обсуждал мальчишник, переливая из пустого в порожнее! Даже не знаю, что сейчас может поднять мне настроение.

– Прогулка по кладбищу, – неожиданно произнес Ренди.

Его предложение было таким оригинальным, что я сначала около минуты хлопал глазами, а потом согласился, но, самое главное, мой праведный гнев моментально улетучился, а на смену ему пришла заинтересованность.

Для нашего необычного свидания Ренди выбрал благоустроенное кладбище, находящееся на юге Москвы. Людей в тот день там было совсем мало. Я и Ренди шли по асфальтированным дорожкам, разглядывая могильные памятники: на некоторых были выгравированы надписи, даты и фото, другие были оформлены совсем просто, а на небольшой могиле в конце ряда вообще было написано «Женя».

– Рядом со смертью так хочется быть живым, – прокомментировал я. – Спасибо, что меня вытащил.

– Всегда пожалуйста, – последовал непринужденный ответ.

– Взгляни, у каждого покойника здесь своя неповторимая история, – продолжил рассуждать я. – Представляешь, сколько всего могли бы рассказать эти памятники?!

– Которая из историй тебя интересует? – спросил Ренди.

– Ты что, их все знаешь? – засомневался я.

– Я их вижу, – пояснил мой любимый. – Не стесняйся, спрашивай.

Мне не хотелось задавать Ренди простую задачу, поэтому я придирчиво изучил близлежащие могилы, а потом потянул своего спутника в колумбарий. Рассмотрев квадратные плиты, за которыми скрывались урны, я выбрал одну без фотографии.

– Вот, – показал я. – Как умерла эта женщина?

– Перепутала доброту с сердоболием. – Ренди слегка усмехнулся.

– А поконкретнее? – настаивал я.

– В доме Марии Сергеевны на лестничной клетке поселился бездомный бультерьер. Большая часть жильцов хотели вызвать службу по отлову собак, но сердобольная пенсионерка, разругавшись со всеми соседями, стала отстаивать права животного; в ход шли мат, обвинения в безразличии и громкие лозунги о доброте. Отстояв свою позицию, Мария Сергеевна решила взять животное под опеку и отнесла ему миску корма. Стоило новоиспеченной защитнице бездомных собак поставить еду рядом с бультерьером, тот бросился на нее и перегрыз пенсионерке горло, а потом спокойно съел угощение.

– Символично, – протянул я.

– Так происходит, когда начинаешь романтизировать опасность, надеясь, что для тебя будет какое-то особое исключение. Мария Сергеевна не проконсультировалась с ветеринаром, не надела защитную экипировку, рассчитывая, что беспечность сойдет ей с рук. Если тебя смущает бультерьер в этой истории, то представь на его месте неадекватного человека, например агрессивного алкоголика, которому его жена прощает регулярные побои, надеясь, что муженек чудом изменится от самого факта прощения. Знаешь, чем такое поведение обычно заканчивается?

– Жена или перестает прощать, или становится инвалидом после очередного приступа гнева своего мужа.

– Угадал. Прошу заметить, что это не наказание высших сил, а добрая воля самой пострадавшей. Если действия человека продиктованы настоящей добротой, а не желанием стать всемирно известным мучеником, то такой человек не ждет награды или помощи от высших сил и заранее принимает на себя ответственность за все последствия своих благородных решений.

– Ты знаешь таких людей? – поинтересовался я.

– Конечно. На этом самом кладбище, примерно в ста метрах от нас, есть могила человека, проявившего удивительное бескорыстие. Навестим?

– С удовольствием, – согласился я.

Мы вышли из колумбария и прошли по вымощенной природным камнем дорожке. Ренди подвел меня к просто оформленной и не слишком ухоженной могиле. На надгробной плите помимо фотографии и дат была высечена надпись: «Каждый день нужно жить как последний».

– Здесь похоронен один следователь, – начал рассказывать Ренди. – Виктор Замирин пошел работать в милицию сразу после института. Спустя четыре года на их отделение свалилось крупное дело. Началось все с сообщений об исчезновении девочек, потом стали находить детские трупы. Виновного в этих смертях маньяка-педофила поймали, но судьба последней пропавшей девочки оставалась неизвестной. На допросе маньяк заявил, что она все еще жива.

В органах есть практика, когда преступнику предлагают сделку: обвиняемому взамен на важную информацию дают меньший срок. Обычно дело ограничивается изменением количества лет заключения, но на этот раз наглый маньяк потребовал освобождения и только при таких условиях был согласен назвать местонахождение девочки. Изверга допрашивали снова и снова, даже били, но все было бесполезно, так как педофил в дополнение ко всем своим психическим расстройствам оказался еще и мазохистом.

Согласись, сложный выбор. В первом случае мог появиться шанс спасти ребенка, но пришлось бы отпустить на свободу монстра, и неизвестно, сколько еще детей пострадали бы до его повторной поимки. Во втором случае маньяк оказался бы за решеткой, но погибла бы восьмилетняя девочка. Понимая, что вне зависимости от принятого решения начальство будет искать виноватого, более опытные следователи передали дело молодому Виктору Замирину, рассчитывая сделать из него козла отпущения. Наш герой пытался искать девочку, но безрезультатно, а прокурор между тем уже склонялся к тому, чтобы отпустить маньяка.

Глубокой ночью Виктор все еще сидел в отделении, внимательно изучая дело, которое он уже знал наизусть, в поисках хоть какой-то зацепки. Отчаявшись, молодой следователь даже заявил, что готов отдать половину своей жизни за то, чтобы узнать, где находится ребенок. Через несколько секунд, подняв от бумаг красные глаза, Виктор увидел перед собой аккуратно одетого мужчину с черными волосами до плеч, сидящего на стуле.

– Кто вы?! Как вы сюда попали?! – Следователь схватился за оружие.

– Ты сам меня позвал, – медленно произнес ночной гость. – Скажи, ты действительно готов расстаться с половиной жизни? Подумай, прежде чем ответить, потому что договор со мной невозможно расторгнуть.

Виктор был рациональным человеком, верящим в силу разума, но спокойный тон и необычное появление незнакомца не оставили молодому человеку сомнений в том, что перед ним особый посланник, к словам которого стоит прислушаться.

– Да, – четко произнес следователь, – я отдам половину жизни за то, чтобы найти девочку живой.

– Тогда вот адрес. – Незнакомец протянул свернутую бумагу. – И запомни, однажды я приду забрать долг.

Виктор поспешил развернуть бумагу и внимательно прочитал написанное. Когда он снова посмотрел на стул перед собой, таинственного собеседника там не оказалось. «Что это было? – подумал следователь. – Я схожу с ума?» Тем не менее среди ночи он поехал по указанному адресу искать девочку. Виктору удалось обнаружить и доставить в больницу сильно истощенного, но еще живого ребенка. Девочку спасли, маньяка посадили в тюрьму, где он скоро был убит.

На Замирина посыпались награды и почести, но он, неожиданно для всех, уволился из органов. «Еще одного такого дела я не переживу», – решил для себя молодой человек, подписывая заявление об увольнении. После ухода из милиции он устроился работать в хороший ЧОП, женился, завел детей.

Если раньше семейные обязательства страшили Замирина, то теперь, лишившись половины жизни, он стал видеть все в ином ключе: Виктор путешествовал, воспитывал детей, веселился и никогда не позволял себе тратить время на хандру, помня, что в любой момент может объявиться его страшный кредитор.

– Постой, Ренди, – прервал я, – судя по датам на могиле, в момент смерти этому человеку было восемьдесят два года. Если половину жизни он отдал, то получается, ему было отпущено сто шестьдесят четыре года?! Не сходится у тебя дебет с кредитом!

– Все просто, – ответил невозмутимый Ренди, – демон так никогда и не пришел к нему за долгом, позволив прожить жизнь целиком.

– Но почему? – удивился я.

– Расстаться с половиной жизни ради ребенка, которого даже не знаешь, согласись, это впечатляет!

В этот момент к нам подошла женщина средних лет в длинной юбке с букетом гвоздик в руках.

– Вы знали моего отца? – поинтересовалась незнакомка, явно не ожидавшая нас увидеть.

– У нас были деловые отношения, – пояснил Ренди.

– Знаете, – начала вспоминать дочь следователя, – папа любил повторять: «Каждый день нужно жить как последний». Вы бы видели, как он праздновал дни рождения! Один раз мы ездили на Камчатку купаться в горячих источниках, а в другой раз отправились в поход на лошадях! Можете себе представить?! А еще после сорока лет папа начал говорить о каком-то долге. До сих пор не знаю, что он имел в виду, так как мы никогда не брали кредитов.

– Его долг прощен, – уверенно сказал Ренди. – Ваш отец сумел меня удивить, а это, поверьте, очень сложно.

Оставив дочку следователя в полном недоумении, мы с Ренди направились к выходу с кладбища. На меня по непонятной причине наша прогулка произвела умиротворяющее действие. На следующий день я был готов окунуться в повседневную суету.

Планирование злополучного мальчишника между тем продолжалось. В последний момент мотоциклы отменили, а саму встречу перенесли на удобное для всех время ближе к метро. В итоге все прошло так, как я предлагал с самого начала: мы собрались в баре в выходной день, выпили пива и послушали живую музыку – душевно и без последствий. Внимание, вопрос: «Зачем нужно было столько дней мотать друг другу нервы и кушать мозг?»

В день свадьбы мне все же пришлось отпроситься. Тщательно простроив маршрут, я решил поехать на машине. «Не зря же придумали безалкогольное пиво», – думал я, выезжая на просторы Подмосковья. В качестве подарка жениху и невесте я вез конверт с деньгами, так как, на мой взгляд, такой предмет гораздо полезнее сервизов и ваз, которые обычно дарят на свадьбы. До Улыбкино я ехал по навигатору и поэтому не плутал, но после съезда с основной дороги пришлось ориентироваться по местным признакам, так как сама деревня и прилегающие к ней территории были для навигатора одним зеленым пятном. Запутавшись, я проездил кругами час, но тем не менее прибыл на торжество вовремя и оказался одним из первых гостей, так как многие тоже заблудились.

Сценарий праздничного дня выглядел стандартно: сначала Васька с невестой, родителями и свидетелями, фотографом и видеооператором расписываются в ЗАГСе, потом катаются на лимузине и на нем же прибывают в загородный особняк (если, конечно, можно так назвать обшарпанное здание с обвалившейся лепниной), где уже должны собраться гости. В присутствии всех приглашенных должна была состояться выездная регистрация брака, которая не имеет юридической силы, но предоставляет организаторам свадеб больший простор для творчества, чем официальная: в случае с Васькой и его невестой для них соорудили стилизованный алтарь с искусственными цветами, а напротив поставили ряды стульев, обтянутых посеревшей от времени тканью, а в самом здании накрыли банкетные столы.

В ожидании молодоженов я разговорился с одним из товарищей по мальчишнику и к приезду Васьки был в прекрасном настроении. Торжественная церемония прошла в лучших голливудских традициях: жених с невестой обменялись кольцами, дали друг другу клятвы, а потом их объявили мужем и женой, дальше последовали волна поздравлений и фотосессия с молодыми. Видя счастливые лица жениха, невесты и их родителей, я мысленно обозвал себя брюзгой и начал думать, что загородная свадьба не такая уж плохая идея.

Всей толпой мы проследовали к банкетным столам – и понеслось… Оказалось, что тамада, с которым изначально договорились Васька и его новоиспеченная жена, в последний момент заболел и прислал себе замену. После нескольких трогательных тостов заместитель тамады приступил к конкурсной программе, а задания в ней были одно тупее другого. Гости, как неподготовившиеся ученики, прятали глаза, чтобы этот недоделанный клоун не обращал на них внимания: никому не хотелось выставлять себя идиотом, но и портить молодым настроение тоже не хотелось.

С обреченными лицами свидетель и свидетельница вышли танцевать эротический танец на стуле, подергались пару минут и поспешно вернулись на свои места. Потом нескольких гостей в добровольно-принудительном порядке стали заматывать в туалетную бумагу. Мама невесты, желая спасти положение, предложила выйти на улицу, но за окном к тому времени началась гроза, и мы с ужасом поняли, что заперты один на один с тамадой. На конкурс под названием «Фанты» вытащили меня и девочку лет семнадцати, которой, согласно заданию, нужно было поцеловать меня в нос. «Не бойся, я гей», – прошептал я на ухо школьнице, видя ее красное от смущения лицо. Малышка моментально расслабилась, быстро поцеловала меня, а потом выполнила еще ряд подобных заданий. Следующим в списке тамады стоял забег девушек. Учитывая, что все участницы по случаю надели вечерние платья и каблуки, зрелище получилось еще то. Потом мужчин, включая меня, посадили на стулья, приклеили надувные шарики в разных местах, которые женщины должны были заставить лопнуть ртом – выглядело глупо и пошло.

В общем, к середине банкета каждый гость успел получить свою моральную травму. Васька и его жена сидели с несчастными лицами, а подвыпившему тамаде вздумалось раздеть солидных отцов семейства до трусов и переодеть их в женщин. Тут чаша терпения молодоженов переполнилась, вдвоем они отвели тамаду в сторону, и больше я его не видел.

После ухода плешивого «короля юмора» пострадавшие стали по очереди выходить в туалет, чтобы подправить растрепавшийся парадный вид, но настроение у всех присутствующих резко улучшилось. Снова стали говорить тосты. Когда очередь дошла до меня, я пожелал, чтобы самым страшным событием на семейном пути молодых остался уехавший тамада. Шутка сработала, и я, довольный собой, занялся форшмаком из селедки. В перерывах между тостами молодожены совместно с родителями провели несколько вполне нормальных конкурсов: в одном требовалось угадать, является ли утверждение правдой, а в другом проверяли, насколько хорошо жених и невеста знают друг друга.

В одиннадцать вечера гости стали постепенно разъезжаться, так как следующий день был рабочим, а еще предстояло добираться до Москвы. Кто-то вызвал такси, кто-то стал обращаться к водителям с просьбой подвезти хотя бы до города. На мою долю пришлись та самая школьница, оказавшаяся двоюродной сестрой невесты, и ее родители. Я без колебаний согласился отвезти их до дома, так как знаю, что такое не иметь машины под рукой.

Вернувшись к себе после разъездов по ночной Москве, я быстро принял душ и завалился в кровать. Засыпая, я думал о том, что хочу свадьбу с Ренди в Канаде и чтобы этот праздник стал романтическим событием только для нас двоих.

– Георгий, на мой следующий вопрос можете не отвечать, – предупредила София. – Вы когда-нибудь сталкивались с непониманием из-за своей нетрадиционной ориентации?

– Нет, – честно признался писатель. – Вы удивитесь, но на самом деле людям есть чем заняться, кроме как разбирать, с кем ты спишь. Если ты сам не кричишь о своем образе жизни направо и налево, выставляя тем самым себя на суд общества, никто не станет тебя осуждать.

– Но вы же публичный человек, неужели вас не доставали журналисты? – переспросила София.

– Ну и что, – пожал плечами Джерри. – Желтой прессе нужно что-нибудь пооригинальнее, чем нетрадиционная ориентация. Помню, в одной газетенке мне приписали связь с инопланетянами, но тут ничего не поделаешь – каждый вертится, как может. Солидные издания никогда не станут копаться в твоем нижнем белье, если ты сам не подсовываешь им это белье под нос. В согласованных интервью на вопросы о личной жизни я честно отвечал, что люблю одного человека, не уточняя подробностей. Бывало, я называл себя голубым, если это могло помочь мне наладить общение с женщиной, избавив ее от необходимости флиртовать, как на свадьбе Васьки, или если нужно было отпугнуть чересчур назойливую поклонницу.

– А ваши родственники и друзья?

– Если принимаешь сам себя, то и близкие тебя принимают. Я не акцентировал внимание на своих отношениях с Ренди, не делал торжественных каминг-аутов, да и геем меня можно назвать с большой натяжкой, так как, кроме Ренди, я ни разу не испытывал сексуального влечения к мужчине.

– Вам нравились женщины?

– Конечно, мне и сейчас нравится общаться с интересными женщинами, – шутливо ответил писатель. – Но вы, конечно, имели в виду, спал ли я с женщинами. Отвечаю – да, до того как встретил любимого. Для меня, как и для многих парней, потеря девственности была навязчивой идеей, а потом просто хотелось секса. Благо с внешностью мне повезло, поэтому и с девушками не было проблем.

– После знакомства с Ренди у вас были другие отношения?

– Нет. Он моя половинка, превили. Я принадлежу ему сердцем, душой, умом и телом. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Да, вполне.

– Моя очередь задавать неудобные вопросы. – Джерри перехватил инициативу. – Как вы относитесь к свадьбам?

– Как к любому празднику: бывают удачные, «не очень» и «катастрофа». Предвидя ваш второй вопрос, отвечу, что да, я мечтаю надеть шикарное белое платье, так как с детства листала журналы, представляя себя принцессой.

– Что мешает? – лукаво ответил Джерри. – Это как раз осуществимая мечта, по возвращении в Москву мы первым делом отправимся в свадебный салон и купим вам подходящее платье.

– Действительно, почему бы и нет?! – оживилась София. – Еще вопрос – как сложилась семейная жизнь вашего приятеля Васьки?

– Они с женой прожили двадцать восемь лет и развелись, когда обоим стукнуло по пятьдесят шесть. Я очень удивился их расставанию, так как считал, что в таком возрасте уже не расходятся. Через пару месяцев Васька стал жить с другой женщиной.

– Дайте угадаю, – вмешалась София, – его бывшая жена так и осталась одна.

– Правильно, а вот была она счастлива или нет, об этом мне неизвестно.