Глава 12
Сестра смерти

– София, – обратился Джерри к своему биографу, – я рассказываю вам то, что не говорил никому. Взамен хочу, чтобы и вы были со мной откровенны.

– Что именно вы желаете обо мне знать? – Девушка остановила запись на диктофоне и отложила тетрадь.

– Вашу мечту, – продолжил писатель. – Какое тайное желание не дает вам уснуть по ночам?

– Моя Злая Звезда, – София смотрела в глаза своему собеседнику. – В одном из прочтенных мной рассказов ювелирных дел мастер убивал своих заказчиков сразу после того, как отдавал им украшения. Зная себя, он всячески затягивал сроки, увиливал, оправдываясь доработками, – словом, делал все возможное, чтобы подольше не отдавать заказ. Когда серийного убийцу раскрыли, он ответил, что его вела Злая Звезда. Моя Злая Звезда – мечты о собственной семье. Хочу встретить мужчину, с которым почувствую себя как за каменной стеной, выйти замуж, родить детей. При этом, говоря о семье, я имею в виду не рассадник скандалов и взаимных обид, с которым чаще всего сталкиваются в браке, а отношения, в которых царят гармония, нежность и понимание, где родители и дети принимают друг друга такими, как есть, без желания переделать. На мой взгляд, настоящее счастье заключается в том, чтобы лежать в обнимку с любимым человеком или прижать к груди своего ребенка. И что самое интересное, для исполнения такой мечты даже не нужно много денег. Такие вещи, как ипотека, образование, медицинская система, сложны для одного, но вдвоем гораздо легче обеспечить себе комфортную жизнь. Я шокировала вас своей банальной наивностью?

– Нет.

– Идя за своей Злой Звездой, я сидела на сайтах знакомств, потом стала обращаться в брачные агентства, отдавая за раз свой полугодовой заработок. У меня было достаточно много свиданий, которые ничем не заканчивались. Я знакомилась с мужчинами, которые мне нравились, а я им нет. Пытаясь разобраться, что же со мной не так, я стала ходить на женские тренинги и выкинула кучу денег на подбор имиджа. Знакомо ли вам ощущение, когда вроде все есть, но чего-то не хватает? Думаю, что мне не хватило актерских способностей. Возможно, на мне висела негласная табличка «Хочу семью», которая отпугивала мужчин, хотя я всячески старалась казаться легкой и женственной.

– А сейчас вы все еще продолжаете свои поиски?

– Нет. Когда результат отсутствует в течение долгого времени, пора остановиться. Я признаю существование своей Злой Звезды, поэтому могу ее контролировать.

– Уверены?

– Абсолютно. Недавно моя подруга вышла замуж за замечательного человека. На свадьбе я искренне радовалась за нее и при этом прекрасно понимала, что у меня такого никогда не будет. Думаю, я примирилась с жизнью одиночки со всеми ее плюсами и минусами.

– Радость чужой свадьбе – хороший показатель, – похвалил Джерри.

– Кроме вас, я никому не говорила о своем желании. Для всех остальных создан образ уверенной в себе современной девушки.

– Работает?

– Да. Например, я вообще стараюсь никогда не затрагивать первой тему семьи и брака, потому что, если ты что-то обсуждаешь, значит, ты этим интересуешься.

– И как вы себя чувствуете сейчас?

– Спокойно. Когда я перевела идею собственной семьи в категорию «несбыточные мечты», стало намного легче. Отсюда вывод, что любая определенность лучше, чем подвешенное состояние. Теперь вы знаете о моей Злой Звезде. Такой откровенности вам достаточно?

– Вполне. Мы можем продолжить.

София нажала кнопку записи на диктофоне.

Любовное сюсюкание, обнимашки, а также все «котики/зайчики» кажутся детством до тех пор, пока не относятся к тебе. Я привык считать себя зрелым человеком: по-доброму острил при виде зоопарка сердечек на День святого Валентина, подшучивал над мелодрамами. Заметив влюбленную парочку, я вспоминал не романтические рыцарские романы, а строки из Пушкина: «Им можно с жизнию шалить и слезы впредь себе готовить. Еще пристало им любить, а нам уже пора злословить». Тем самым я уверял себя в том, что уже перерос юношеские влюбленности, когда «все навсегда», и романтика для меня осталась только в кино.

После первой ночи с Ренди вся моя «зрелость» улетучилась, как кожура от семечек при включенном вентиляторе. Утром, когда он принес мне завтрак в постель, я увидел его совсем другим: большой махровый халат неловко распахнут на груди, мокрые после душа темные волосы спутаны; такой близкий, человечный, Ренди привлекал меня еще больше, чем завладевший моим воображением демон ночи. Слегка коснувшись моей щеки, он ласково произнес:

– Мне можно сказать все что угодно.

– Я люблю тебя. – Эти слова сами сорвались с моих губ.

– Знаю. – Ренди поцеловал меня.

Дальше я повел себя как оголодавший человек, который стремится запихнуть в рот все сразу. Меня буквально прорвало. Потеряв всякий контроль, я обрушил на Ренди целый поток любовных признаний. Из всего произнесенного эпитет «мой единственный» был самым скромным. Обычно после такого водопада нежности в ответ получаешь аналог фразы «Не грузи меня своими чувствами», но Ренди не стал меня останавливать и тем самым окончательно дал разрешение моему мозгу взять внеплановый отпуск. Все выходные мы занимались любовью, ели и разговаривали, точнее, говорил в основном я, а Ренди мужественно терпел.

Последующие месяцы я существовал словно в другом измерении, вел себя как обкурившийся наркоман. В понедельник на работе я весело приветствовал коллег и даже поцеловал в щеку нашего главного бухгалтера Нину Федоровну. Когда шеф объявил, что из-за финансового кризиса премий не будет, все стали недовольно фыркать, а я блаженно улыбался, мысленно находясь рядом с Ренди. Боря тогда даже отвел меня в сторону и предупредил о побочных эффектах марихуаны. Я в ответ лишь рассмеялся и сказал, что он классный боевой товарищ, а Боря потом еще несколько минут стоял с раскрытым ртом. Работа, тонкости семейных отношений – все отошло на второй план. Помню, на юбилее дяди Коли я крепко обнял Любу, с которой никогда не ладил. Она и Валера были так ошарашены, что за весь вечер не произнесли ни одной колкости.

Я весь лучился счастьем, видя мир через десяток розовых очков, голова отказывалась работать, а по телу разливалось приятное волнение. Одной из главных радостей для меня стали прогулки с любимым, когда, идя рядом, я держал Ренди за руку, без умолку болтая или прыгая вокруг него, как дрессированная обезьяна.

Промозглым ноябрьским днем любимый встретил меня после работы, и мы снова отправились гулять. Шел неприятный моросящий дождик, небо наглухо затянули мрачные слоистые облака, под ногами чавкала грязь, а я порхал над ней, как бабочка, перепрыгивая через лужи. Мы шли по продуваемому всеми ветрами мосту, но я, подобно ребенку в цирке, находясь рядом с Ренди, пил из чаши удовольствия и не мог остановиться.

– Поцелуй меня, любовь моя. – Я взял его за обе руки и развернул к себе.

– Лучше скажи, как ты относишься к понятию избранности? – Впервые за несколько недель Ренди получил возможность вставить хоть слово.

– Сначала поцелуй. – Я придвинулся ближе.

– Ты же хотел узнать многогранность жизни, – напомнил Ренди.

– Даааа, кажется… – протянул я, изо всех сил пытаясь воззвать к остаткам своих мозгов, но на все запросы моя рациональная часть отвечала «500 Внутренняя ошибка».

Действия извилин в моей голове напоминали шумную вечеринку на верхнем этаже, где все активно веселятся, увлеченные вихрем музыки, а попытки моего сознания достучаться до них можно было сравнить с действиями пожилой соседки снизу, которая не может уснуть: она пытается будить совесть, ругается, просит, а в ответ получает лишь шутки и улыбающиеся лица, вытягивание серьезности из которых равносильно зимней рыбалке на ледовом стадионе.

Любая философия была мне абсолютно по барабану, тем более рассуждения о многогранности мира. Моим единственным желанием в тот момент был секс с Ренди. К эротической стороне нашей жизни я всегда относился просто: есть – хорошо, нет – обойдусь. Благодаря моей привлекательной внешности девушки, желающие со мной переспать, находились сами собой, без усилий с моей стороны. Мы хорошо проводили время, а потом без сожалений забывали друг друга, большего мне было не нужно. С Ренди я, неожиданно для себя, свихнулся на сексуальной теме – мне хотелось везде и всюду. Тем не менее, призвав на помощь свои актерские способности, я сделал серьезное лицо и спросил, стараясь говорить размеренно:

– О ком ты хочешь рассказать мне на этот раз?

– Зайдем поужинать? – предложил Ренди.

Я согласился. Довольно быстро мы нашли уютный ресторанчик, где столики располагались достаточно далеко друг от друга, а некоторые, включая наш, были даже отделены от основной зоны перегородками.

– Пойдем завтра смотреть новых «Мстителей»? – предложил я, располагаясь на мягком диване. – Люблю фильмы про супергероев с закрученным сюжетом, где много взрывов, фантастической техники и разных сверхспособностей. Единственно, что не нравится, когда герой полчаса экранного времени жалуется: «Это мой дар и проклятие. Как я хочу стать обычным».

– А ты сам когда-нибудь хотел быть как все? – поинтересовался Ренди, открывая меню.

– Не хотел, а был, – признался я. – Да и сейчас ничего особо выдающегося во мне нет – человек, как человек. В детстве я очень переживал из-за того, что был совершенно обычным ребенком, не вундеркиндом или индиго.

– Что ты подразумеваешь под обычным? – Ренди откинулся на спинку дивана, слегка встряхнув головой, чтобы сбросить со лба черную прядь.

– Читать не любил, учился из-под палки. Мне нравилось в машинки играть или по деревьям лазать. Чтение детской познавательной литературы для меня было разновидностью наказания. Школу возненавидел с первого дня. Одна знакомая часто жаловалась моей маме на то, что ее детей не оторвать от книжек, а я искренне не мог поверить, что кто-то может любить это занятие. Мне дарили энциклопедии с картинками, а я аккуратно ставил их на полку подальше, чтобы не мешались. Спортивных достижений у меня также не было: всем секциям я предпочитал дворовый футбол. В общем, развивали меня развивали, а толку ни на грош.

– Судя по улыбке, ты не сильно об этом сожалеешь, – заметил Ренди, кладя ладонь мне на колено.

– Я свое отсожалел. Да, все верно, я никакой не избранный, но и не злодей, вреда не делаю, свою нишу занимаю, а мое любимое занятие – валять дурака.

– Что значит избранный? – Ренди задал риторический вопрос. – Кто распределяет эти роли: «обычный», «вундеркинд», «индиго», «интересный человек», «посредственность»? Общество? Учителя? Родители? А может, мы сами? Другие люди будут относиться к тебе так, как ты сам к себе относишься. Много лет назад одна девушка доказала, что так называемая «избранность» весьма относительное понятие.

– Ей была предназначена особая судьба? – предположил я с сарказмом.

– Отнюдь нет, – многозначительно произнес Ренди. – Мередит Оринская. Она сама себя выбрала, объявила достойной и добилась того, что другие стали к ней прислушиваться.

– Расскажи, – заинтересовался я.

– Орин – мифическое королевство, существовавшее задолго до того, как начали составлять летописи, – начал Ренди. – В Колерских горах рядом с глубоким ущельем располагались чертоги ордена Лесных фей, построенные из камней, столь точно подогнанных друг к другу, что все строения казались монолитным образованием. Можно было подумать, что сама природа создала необычные своды, колонны и каменные изваяния, которые, казалось, вот-вот оживут.

В подземелье главного здания, в маленькой, украшенной гобеленами комнате, стройная тридцатилетняя женщина пристально смотрела на видневшийся из горного хрусталя меч с изумрудами на рукояти. «Аларис, оружие первого короля», – про себя повторила Мередит, старшая сестра ордена. Протянув ладонь к рукояти, она еще за несколько сантиметров почувствовала жар. «Меч примет лишь достойного, того, кто избран управлять Орином», – объяснила себе Мередит. Затем она вышла из комнаты и заперла за собой потайную дверь.

Главную статью дохода Лесных фей составляли лекарства; все они изготавливались сестрами вручную с высочайшей точностью. Девочек принимали в орден с восьми лет. В отличие от обычных школ, где детей учили читать, писать и считать, здесь большая часть времени уделялась искусству выращивания целебных трав и приготовлению из них настоек.

Родители привели Мередит к Лесным феям незадолго до девятого дня рождения. Кроме нее у почтенной пары, державшей сапожную мастерскую, было еще двое сыновей. Мать с отцом делали все возможное, чтобы обеспечить достойное будущее всем своим детям, но постоянно занятые родители физически не успевали заботиться обо всех отпрысках сразу. Как только представилась возможность, они решили отправить среднюю дочь Мередит учиться к Лесным феям, где она постоянно находилась бы под присмотром и получила бы достойную, позволяющую жить в достатке профессию.

Отбор кандидаток в ученицы проходил строго. Старшие сестры оценивали, насколько девочка здорова, сообразительна и послушна; слишком активных или, наоборот, слабых не брали. Когда очередь дошла до маленькой Мередит, сестра спросила, почему та хочет поступить в орден.

– Хочу много зарабатывать и помогать своей семье, – ответила девочка, глядя в глаза экзаменующей.

Такое сочетание благородных и прагматичных порывов понравилось сестрам ордена, и Мередит приняли.

До 18 лет ученицам не разрешалось покидать пределы чертогов без разрешения наставниц, а семьи могли навещать воспитанниц только по воскресеньям. Родители имели право забрать дочь, если захотят, или повзрослевшая девушка могла покинуть орден сама. Сестры очень ценили добрую волю, считая, что попытки жесткого принуждения наносят ущерб качеству работы и вредят репутации сообщества.

Иногда чертоги Лесных фей называли обителью, так как уклад жизни сестер напоминал монастырский, но, несмотря на ряд совпадений, орден не являлся религиозной общиной. С восемнадцати лет прошедших обучение девушек называли младшими сестрами. Они получали жалование за свой труд и два выходных в неделю, которые могли использовать по своему усмотрению. Существовала целая система должностей для младших сестер, обязанности распределялись согласно их квалификации и талантам: самых старательных посвящали в более интересные аспекты жизни ордена и поощряли материально, а ленивых выгоняли. Некоторые девушки покидали сообщество Лесных фей, другие продолжали свое обучение. Мередит относилась ко второй категории.

Старшие сестры распределяли обязанности, и все без исключения владели магией. Словосочетание «Лесные феи» не было просто красивым названием – в потайных хранилищах ордена располагалась большая коллекция книг и свитков, содержащих опасные заклятия, а также всевозможные артефакты, обращение с которыми требовало развитой силы воли и определенных навыков. Доступ к ним был открыт только для посвященных старших сестер, при этом подразумевалось, что в отличие от учениц и младших сестер старшие должны посвятить ордену всю свою жизнь. Четко определенного возраста, когда девушка или женщина могла стать старшей сестрой не существовало, все зависело от ума, добросовестности и достижений.

Управлялся орден Советом Матерей, куда входило семь женщин. Одну из них называли Анга-Уфу, что значит «Старшая Мать». Эта женщина считалась главой ордена, но тем не менее даже она не могла в одиночку, без одобрения других Матерей, принимать важные решения. Статус Матери давался пожизненно, исключить получившую его женщину из ордена можно было только за самые страшные проступки, список которых четко определялся. Если женщина-Мать умирала или отказывалась от своего статуса сама, замену ей выбирали другие Матери из числа старших сестер.

В возрасте 25 лет Мередит стала старшей сестрой. Перед тем, как дать полагающиеся обеты, она должна была пройти важное испытание: девушке было приказано на два месяца вернуться к семье, чтобы окончательно определиться в своем выборе или же отказаться от него. Конечно, Мередит и раньше случалось периодически навещать родных или бывать в городе и близлежащих деревнях по делам; на свадьбе своего старшего брата девушка даже познакомилась с молодым человеком, который тронул ее сердце. Правда, три месяца спустя он женился на другой. Узнав об этом, Мередит всю ночь плакала в подушку, но в то же время чувствовала странное облегчение, словно теперь ей не нужно было делать выбор и ничто больше не мешало посвятить себя познанию.

Уклад жизни ордена нравился Мередит больше суетного города или полудиких деревень. В чертогах Лесных фей не было грязи, ссор, хамства, попыток выжить любой ценой. В то время как все ее родные нервно вздрагивали при появлении каждого нового закона или налога, Мередит защищали связи ордена.

Много лет во главе Орина стояли три мага Темного Круга, свергнувшие предшествующую династию. В течение всего их правления в когда-то мирном и процветающем королевстве продолжались бесконечные войны и голод. Дворец магов Темного Круга год от года становился все величественнее и красивее, в то время как остальным жителям Орина жизнь честным трудом давалась все сложнее. Как и другие ремесленники, семья Мередит участвовала в негласной борьбе с государством на изобретательность, чтобы сохранить хоть какой-то доход. Целью этого противостояния был уход от налогов или запретов на торговлю.

На улицах города Мередит периодически слышала от глашатаев рассказы о новой выдающейся победе армии Орина, служащей магам Темного Круга. В такие моменты девушка смотрела на изрытую ямами дорогу или прогнившее деревянное здание сиротского приюта и грустно опускала голову.

После посвящения в старшие сестры перед Мередит не только раскрылись тайные архивы, но и появились новые обязанности. Как источник богатств, орден неизменно привлекал прислужников магов Темного Круга. Сестрам волей-неволей приходилось учиться договариваться, а часто «делиться» своей прибылью. Даже жадные служители закона понимали, что не стоит убивать курицу, несущую золотые яйца, поэтому забирали себе только часть богатств ордена. К тому же в условиях постоянных войн и сопутствующих болезней лекарства особенно ценились.

В первые дни, когда Мередит назначили помощницей казначея, у девушки болела голова от новой ответственности, обилия двойных стандартов и бухгалтерских книг. Только через пять лет она сумела освоить экономическую сторону существования ордена. Спустя еще четыре года повзрослевшую и поумневшую Мередит выбрали казначеем. Теперь она распоряжалась всеми деньгами обители и подчинялась только Совету Матерей. Ей доверяли, ее уважали.

Искренне преданная своему делу, Мередит отличалась своенравным характером и далеко не всегда безоговорочно следовала правилам ордена. Страсть к познанию магического искусства для нее была сильнее любых запретов. Еще будучи младшей сестрой, Мередит была поймана в закрытом хранилище. Тогда девушку примерно наказали исправительными работами: Мередит исправно чистила туалеты, но нужных выводов так и не сделала. Едва закончился срок наказания, как она снова пошла в то же самое хранилище, только на этот раз соблюдая большую осторожность.

Тогда же ей удалось выяснить главную тайну ордена Лесных фей. Оказалось, что во время переворота, учиненного магами Темного Круга, странствующему волшебнику по имени Арчибальд удалось вынести из захваченного дворца Аларис, меч Первого Короля. В руках хозяина этот меч служил защитой от любого заклинания, но владеть таким оружием мог лишь Избранный. Любому другому Аларис обжигал руку при попытке прикоснуться. Арчибальд отдал меч на хранение Старшей Матери Лесных фей до тех пор, пока не найдется тот, кто сможет воспользоваться волшебным оружием и положить конец разоряющему страну правлению магов Темного Круга.

Став старшей сестрой, Мередит получила официальное разрешение посещать хранилища. Часто, смотря на Аларис, она задавала себе вопрос, почему этот меч так важен и что же мешает людям перестать подчиняться магам Темного Круга. Свою собственную жизнь старшая сестра ордена считала спокойной, а будущее – определенным, даже не подозревая о том, что скоро своими руками изменит устоявшийся порядок.

В первый день лета тридцатичетырехлетняя Мередит, как обычно, провела экзамен у учениц, а после решила немного прогуляться, перед тем как сесть за переводы древних рун. Выйдя за центральные ворота, женщина направилась в сторону леса. На секунду ей показалось, что в нескольких метрах за деревьями мелькнули зеленые платьица учениц. «Если это прогульщицы, их нужно поймать». И Мередит свернула с дороги, чтобы проверить свою версию.

– Сестра, – раздался низкий мужской голос, – я долго не был в этих местах. Подскажите, пожалуйста, как пройти к Лесным феям?

Обернувшись, Мередит увидела старика с испещренным символами посохом и длинной седой бородой. Рядом с ним стоял высокий, широкоплечий молодой парень примерно лет двадцати на вид.

– Зачем вам понадобился наш орден? – поинтересовалась Мередит.

– Я Арчибальд, это все, что вам следует знать, – сурово ответил старик.

– Хорошо, я провожу, – нехотя согласилась Мередит, внимательно осмотрев посох.

Знаки на нем не оставляли сомнений в том, кто его владелец, но приказной тон не понравился привыкшей к уважительному отношению старшей сестре ордена.

– Кто ваш спутник? – снова спросила Мередит.

– Это касается только нас и Анга-Уфу, – осадил ее Арчибальд.

Больше Мередит ни о чем не спрашивала. Она привела гостей к воротам чертогов Лесных фей и проводила до покоев Старшей Матери. Как только Анга-Уфу увидела Арчибальда, сразу попросила Мередит выйти и позвать других Матерей. Все они очень долго говорили за закрытыми дверями и разошлись только ближе к ночи. «Уж не Избранного ли привел Арчибальд?» – предположила Мередит.

Спустя два дня ее подозрения полностью подтвердились. Возвращаясь к себе в покои ближе к вечеру, Мередит услышала треск. В следующее мгновение большой платан упал на землю, а прямо за срубленным стволом женщина заметила спутника Арчибальда с мечом в руке.

– Пожалуйста, осторожнее! – строго предупредила Мередит. – Для тренировок есть другие места. Дерево росло больше десятка лет, а вы убили его одним ударом! Интересно, чем платан так провинился, что вы решили его казнить?

– Простите, – с улыбкой ответил парень. – Я только начинаю осваивать ваши магические штучки.

Приглядевшись внимательнее, Мередит поняла, что срубивший дерево молодой человек держит Аларис голой рукой.

– Не может быть! – воскликнула она от неожиданности.

– Сам до сих пор не привык. Кстати, забыл представиться, меня зовут Саймон.

– А меня можете называть сестра Мередит.

– Я раньше работал на ферме, потом в нашу деревню пришел Арчибальд. Он говорит, что моя судьба – избавить Орин от магов Темного Круга и стать королем.

– С Аларисом такое возможно, – подтвердила Мередит. – Этот меч в руках хозяина отразит любое заклятие.

– Арчибальд сказал то же самое. Сейчас я стараюсь научиться им пользоваться. Никогда раньше не сталкивался с магией.

– Могу показать наш архив, превосходное место для начала обучения, – предложила Мередит.

– Ни к чему, все равно читать не умею, – отмахнулся Саймон.

Последняя фраза резанула по ушам старшей сестры подобно скальпелю хирурга. Женщину поразило даже не то, что Избранный не умеет читать, а легкость, с которой он в этом признался, и отсутствие желания научиться. «Интересно, – задумалась Мередит, – как же он собирается издавать новые законы, если не в состоянии прочитать старые?» Ее знакомство с Саймоном прошло не слишком гладко, а в дальнейшем их отношения только ухудшались.

Чтобы предотвратить распространение слухов и догадок, Матери посвятили в тонкости дела некоторых старших сестер, включая Мередит. Для прочих обитательниц чертогов Лесных фей Арчибальд и его спутник оставались обычными путешественниками. Было решено, что Саймон поживет какое-то время в стенах ордена, чтобы лучше подготовиться к своей миссии.

Чем больше времени проходило, тем больше его поведение раздражало Мередит. Началось все с того, что Саймон стал надолго уходить в город. С одной такой прогулки он вернулся в компании двух цыганских семей, которым было негде жить, и самовольно поселил непрошеных гостей в сарае, никому ничего не сказав. Выдали их любопытные дети. Сперва цыган хотели выселить, но Саймон стал заступаться за вновь обретенных друзей, заявив, что уйдет вместе с ними. Конфликт уладили, подарив незваным гостям внушительную сумму денег, чтобы те смогли купить себе дом. При таких условиях Саймон согласился остаться. Чуть позже выяснилось, что вместе с цыганами «ушли» два серебряных кубка.

– Теперь, надеюсь, понятно, почему сюда нельзя приводить посторонних?! – негодовала Мередит в комнате Совета Матерей.

– Из-за двух кубков ваш орден не обеднеет, – непринужденно произнес Саймон. – То, что для вас роскошь, для них означает запас еды на месяц, а то и более.

– Эти кубки не для красоты, а для работы! – осадила его Мередит. – Серебряная вода – один из ингредиентов наших настоек, получают ее с помощью таких кубков.

– Не следует беспокоить Совет по таким пустякам, – менторским тоном сказал Арчибальд.

– Воровство не пустяк! – Глаза Мередит сверкали гневом.

– Сестра, – Анга-Уфу мягко взяла казначея за руку, – столь добросовестное отношение к обязанностям похвально, но сейчас вы преувеличиваете. Саймон, Арчибальд, пожалуйста, оставьте нас наедине.

Когда мужчины вышли, Старшая Мать продолжила:

– Мередит, Саймон нужен Орину. У него доброе сердце и…

–…напрочь отсутствует мозг, – резко закончила казначей.

– Сестра, умерьте свой пыл, – строго произнесла Анга-Уфу. – Инцидент исчерпан!

– Как скажете, – нехотя согласилась Мередит.

Ночью она долго не могла заснуть. В голове крутились мысли о Саймоне, кубках, цыганах и рамках дозволенного. «Возможно, я слишком категорична, – рассуждала Мередит. – Все-таки его выбрал Аларис, а это что-нибудь да значит». Утром, невыспавшаяся и взволнованная, она мысленно решила держаться от Саймона подальше.

Через два дня пришло время ехать в город за покупками для ордена. Как казначей, Мередит составила список вещей, посчитала нужную сумму и дала задание двум младшим сестрам приобрести все необходимое. Саймон вызвался сопровождать и охранять девушек. По настоянию Арчибальда Мередит была вынуждена это позволить, хотя не доверяла Избранному. Весь день у нее на душе скребли кошки, а интуиция подавала сигнал об опасности. «Нужно было поехать самой, – ругала себя Мередит. – Хотя задним умом мы все мудрецы».

Отправленные в город сестры вернулись только через три дня без покупок и без денег.

– Что это значит?! – Мередит принялась их отчитывать. – Сестра Авигея, сестра Ева, объяснитесь! Как вы могли позволить себя обокрасть?!

– Нет, – робко произнесла Авигея. – Мы раздали деньги нищим. Саймон все время говорил, как тяжелы их страдания, и наши сердца не выдержали.

– Ах, вот откуда ноги растут, – сердито произнесла казначей.

– Но, старшая сестра, – возразила Ева, – если бы вы видели их глаза… Мы не могли остаться равнодушными.

– Тогда почему не тратите на помощь неимущим собственные средства? – ледяным тоном возразила Мередит. – Эти деньги – собственность ордена, не ваша, не моя и тем более не Саймона. Благотворительную деятельность от имени Лесных фей ведет сестра Марфа; вы обязаны были сначала посоветоваться с ней. Мы и так уже понесли убытки из-за цыган. Вам для справки: чем беднее орден, тем меньше мы можем отдавать нуждающимся.

– Но, уважаемая сестра, – пролепетала Авигея, – Саймон ведь…

– Больше никаких оправданий! – Голос Мередит звучал тверже стали. – Вы обе на три месяца отправляетесь выполнять самую грязную работу без выходных, а вся сумма до последней монеты будет удержана из вашего жалования. А теперь скройтесь с глаз!

Из-за беспечности Евы и Авигеи Мередит пришлось в срочном порядке пересчитать бюджетные расходы ордена. К себе в покои она вернулась сердитая и уставшая. По дороге казначей услышала раздающиеся из беседки голоса, один из которых четко произнес ее имя. Осторожно, чтобы не хрустели веточки под ногами, Мередит подошла ближе – в увитой диким виноградом беседке сидели Саймон и Арчибальд.

– Как я могу управлять страной, если не сумел защитить двух девушек от наказания? А ведь они виноваты лишь тем, что добры.

– Завтра я поговорю со Старшей Матерью, – успокаивал своего ученика Арчибальд. – Уверен, она проявит милосердие.

– До прихода сюда моя жизнь меня полностью устраивала, – продолжил жаловаться Саймон. – Я вовсе не хочу быть Избранным и понятия не имею, как управлять государством.

«Вот это в точку», – отметила про себя Мередит.

– Каждый может сомневаться, – по-отечески сказал Арчибальд. – Аларис выбрал тебя, а значит, именно ты достоин править Орином.

Дальше Мередит слушать не стала. «Маги Темного Круга не такой уж плохой вариант по сравнению с королем, которого нужно уговаривать, как маленького мальчика», – про себя рассуждала женщина по дороге в свою спальню.

Ночь для нее снова оказалась бессонной. С утра, чтобы немного отвлечься от гнетущих мыслей, Мередит отправилась навестить своего младшего брата Марка. Это был жизнерадостный, активный молодой человек. Мередит не могла вспомнить ни одного случая, когда он жаловался или предавался унынию. Своей профессией Марк выбрал строительство и стал одним из лучших плотников. Взяв деньги в долг, он приобрел землю и построил на ней дом для своей собственной семьи. После каждого разговора с братом собственные проблемы казались Мередит не такими замечательными.

Предвкушая беседу, полную смеха и радости, она постучала в дверь недавно построенного дома, от стен которого еще пахло свежим деревом. На пороге гостью встретила жена Марка, Анита; под глазами девушки виднелись синие мешки, а на щеках были заметны следы высохших слез, длинные светлые волосы свалялись в неопрятную копну, а на лице застыла печаль.

– Анита! – воскликнула Мередит. – Что случилось?! Ты плакала?!

– Пожалуйста, потише, – убитым голосом произнесла девушка. – Марк только уснул.

– В середине дня? – Мередит всерьез забеспокоилась.

– Вчера он серьезно повредил ногу, – объяснила Анита.

– Его уже осмотрел врач? Почему за мной не послали?

– Да, приходил доктор Арчер. Сказал, что у Марка перелом шейки бедра.

– Арчеру можно доверять. – Мередит немного успокоилась. – Вот увидишь, Марк поправится.

– Доктор прописал полный покой, но нам теперь угрожает долговая яма. Марк долго не сможет работать, я беременна, а проценты за землю нужно выплачивать.

– У тебя будет ребенок! Поздравляю! – Мередит обняла невестку и погладила ее живот. – Вы же этого так хотели.

– Спасибо. – Девушка снова заплакала. – Мы мечтали о семье, о своем доме.

– И он у вас есть, – утешила Мередит. – Я помогу выплатить долг.

– Почему, почему так происходит?! – Анита крепко прижалась к золовке. – Мы с Марком не какие-нибудь попрошайки.

– Долгая история. Подготовка к новой войне спровоцировала изменения в порядке обмена монет, – объяснила Мередит. – Банкиры подняли ставки по займам. Болезни при заключении подобных договором, к сожалению, никак не учитываются.

– Мы-то здесь при чем? – рыдала Анита. – Марк платил все налоги. Прекратится ли когда-нибудь эта черная полоса?!

– А знаешь… ПРЕКРАТИТСЯ! – Мередит резко встала. – Даю тебе слово!

– Но как? – Анита вытерла слезы. – Золовка, куда ты? Марк будет рад тебя видеть, когда проснется.

– Вот это письмо отнесешь Норрису. – Мередит написала несколько строк и подписалась.

– Банкиру?

– Да. Я отдала ему на хранение и преумножение часть своих сбережений. Настало время пустить их в оборот. Нельзя, чтобы вы потеряли дом и землю из-за нашей непродуманной системы, где вороватые цыгане могут рассчитывать на большую поддержку, чем тот, кто живет честным трудом.

– Спасибо! Не знаю, как тебя благодарить! – обрадовалась Анита. – Останься!

– Нет. Передай Марку, что старшая сестра его любит. Я сделаю все возможное, чтобы у вас было то, чего мне никогда не получить.

– Дорогая золовка, ты меня пугаешь!

– Я сама себя пугаю, – ответила Мередит, прежде чем покинуть дом растерявшейся Аниты.

Первыми, кого старшая сестра встретила после возвращения в чертоги ордена, были весело болтающие с ученицами Ева и Авигея. Завидев казначейшу, девушки поспешили заявить, что их освободила от наказания Старшая Мать по просьбе Саймона.

– Кто б сомневался, – бросила Мередит, даже не взглянув в их сторону.

Быстрым, уверенным шагом она направилась к покоям Саймона.

Встретив Избранного в коридоре, женщина обрушила на него поток вопросов:

– Скажи, как зависит курс обмена монет от состояний мира или войны? Сколько безработных в городе, куда ты регулярно ходишь развлекаться? Каков средний процент по займам? Как выдаются патенты на торговлю? Сколько составляет налог на прибыль? Какие взятки следует давать служителям закона? Отвечай мне быстро!

– Сестра, к чему это? – опешил Саймон.

– Так ты знаешь ответы или нет?! – резко прервала его Мередит.

– Конечно нет.

– А надо знать, если хочешь править Орином! Уроки чтения продвигаются?

– Я буду править по справедливости, а не по книгам, – пытался оправдаться Саймон.

– И как ты собираешься наладить отношения с соседними странами, у которых другой язык, если даже собственного толком не знаешь? Говоришь, по справедливости… Проверим. Допустим, ты победил магов Темного Круга и стал королем. Твой первый указ? Ну? Или ты об этом не задумывался.

– Помогу нуждающимся. Сделаю так, чтобы никто не бедствовал.

– Откуда возьмешь деньги?

– Из казны…

– Да она давно пуста! Растрачена на войны и благоустройство дворца. А даже если там что-то осталось, бесконтрольная раздача золота спровоцирует инфляцию. Объясни, как с ней бороться? Опять не знаешь? Конечно, это не так интересно, как играть в Героя-Избранного.

– Я вовсе не хотел быть Избранным, – напомнил Саймон.

– Так уходи и живи спокойно, если слишком глуп. Может, ты ждешь, что весь Орин станет уговаривать тебя занять трон, как это делает Арчибальд?

Каждое слово Мередит острой стрелой вонзалось в сердце Саймона. Оставив без ответа ее последние реплики, он бросил Аларис на пол и убежал.

– Наш мальчик не выдержал атаки правдой, – усмехнулась Лесная фея.

Быстрым жестом Мередит натянула на руку перчатку и подняла меч. «Горячо, но терпеть можно. – Женщина поморщилась, ощутив жар от рукояти. – Аларис, ты ошибся в выборе, но из-за этой ошибки не должно страдать целое государство, где живет моя семья».

Собрав припасы, Мередит переоделась из платья Лесных фей в дорожный костюм и, взяв своего личного коня, навсегда покинула чертоги ордена, ни с кем не простившись. Все действия женщина совершала автоматически, словно в нее вселился другой человек. Под покровом ночи она скакала прочь от сестринства, с которым планировала навсегда связать свою жизнь, прочь от родных, с которыми не посоветовалась, прочь от знакомых мест, где выросла. В крови Мередит кипел адреналин, но ее голова в первые часы путешествия оставалась совершенно пустой. Лишь когда конь стал из-за усталости сбавлять темп, Мередит вернулась к реальности.

Город и прилегающие деревни остались далеко позади, а путь до столицы Орина предстоял неблизкий. Мередит остановилась, поняв, что придется провести ночь прямо на широкой равнине, через которую пролегала дорога, если она не хочет загнать коня до смерти. Благодаря владению магией, женщина могла не бояться разбойников или диких зверей. Она разожгла костер, устроившись за грудой валунов. Обрадовавшийся отдыху конь щипал траву, а его хозяйка достала из своей сумки хлеб и бурдюк с водой. Пережевывая пищу, она медленно переводила взгляд то на горящее пламя, то на завернутый в полотно Аларис. На несколько секунд ее охватили сомнения: «Правильно ли я поступаю? Еще не поздно вернуться. Нет! – пресекла их Мередит. – Выбор сделан! Теперь нужно осуществить намеченный план».

Она, конечно, понимала, что не сможет просто так заявиться в столицу, объявить себя Избранной и вызвать трех правящих магов на поединок. Мередит нужен был помощник, имеющий среди людей определенный авторитет. За Саймона все необходимое сделал бы Арчибальд, но у нее такого советчика не было.

– А драться-то как будешь? – раздался из темноты неожиданный вопрос.

– Кто здесь?! – Бывшая Лесная фея резко вскочила.

Прямо перед ней из воздуха образовался прозрачный силуэт человека в плаще. Постепенно он стал наполняться красками, и скоро рядом с Мередит стояла женщина в темном плаще с белым лицом и черными губами.

– Кто ты? – Мередит чувствовала исходящий от незнакомки пронизывающий холод.

– Так понятнее? – Гостья подняла руку, в которой мгновенно появилась острая коса.

– Пришло мое время? – Мередит догадалась, что перед ней сама Смерть.

– Нет, твое время еще не скоро, – равнодушно произнесла страшная гостья. – Что, совсем одна осталась? Без родных, без друзей?

– Да. Я иду по опасной дороге, и сестер у меня больше нет.

– Бери меня в сестры, – предложила Смерть.

– А что взамен?

Мередит читала, что иногда по никому не известным причинам Смерть предлагает живым людям стать ее родственниками, но всегда ставит свои условия. Для человека такой союз опасен, так как при нарушении договора Смерть уносит обреченного в преисподнюю.

– Когда увидишь больного, – снова заговорила Смерть, – посмотри, где я стою. Если в головах – лечи его, как умеешь, пациент всегда выздоровеет. Но если я буду стоять в ногах, значит, пробил его час, даже прикасаться к такому человеку не смей. А еще поклянись не заводить другой семьи после меня.

– Клянусь! – уверенно произнесла Мередит. – Я давно поняла, что на моем пути нет мужа и детей.

– Подойди, Мередит Оринская. – Смерть поманила ее жестом руки.

Как только женщина приблизилась, названная сестра поцеловала ее в щеку. От поцелуя по телу Мередит прокатилась волна боли, голова закружилась, и, упав на землю, женщина забылась темным сном.

Когда Мередит очнулась, солнце уже высоко поднялось над горизонтом. «Приснилось или действительно было?» – она вспомнила визит Смерти. Не тратя время на дальнейшие раздумья, она собрала вещи и подозвала коня. В столице бывшей Лесной фее предстояло не только доказать свою избранность, но и сразиться с тремя самыми сильными магами страны. Пусть Аларис был против новой хозяйки, зато удача явно сопутствовала начинаниям женщины.

Устроившись в небольшой гостинице и немного отдохнув с дороги, Мередит стала разведывать обстановку в центральном городе Орина. Скоро она узнала, что главнокомандующий армией находится в данный момент в столице, так как его маленький сын тяжело болен, а лучшие врачи разводят руками.

Маршал Гарольд Уинстон прошел путь от рядового до главнокомандующего, не раз бывал ранен. Среднего роста, жилистый мужчина обладал нечеловеческой выносливостью и в походах делил с солдатами все тяготы, а они в ответ платили ему безоговорочной преданностью. Великолепный военный стратег и тактик, Уинстон совершенно не разбирался в политике. Война с ее суровой простотой казалась ему намного понятнее, чем дворцовые интриги, где никогда не знаешь, кто друг, а кто враг.

Женился маршал поздно, так как почти все время провел в сражениях. Долгожданный первенец родился в семье Уинстона только спустя восемь лет после свадьбы. Маршалу на тот момент исполнилось уже сорок два года. Отважный воин не мог нарадоваться на своего сына. И вот, незадолго до своего пятого дня рождения мальчик слег с высокой температурой. Скоро появились боли в суставах, а жар начал усиливался. Никто из приглашенных врачей не мог определить, что это за болезнь. Единственный долгожданный ребенок медленно умирал на глазах своих родителей.

Узнав о горе маршала, Мередит решилась испытать свои новые способности. Она открыто пришла в дом Уинстона и заявила, что хочет видеть больного. Сперва отчаявшиеся родители отнеслись к гостье с подозрением и даже хотели прогнать, но Мередит поспешила объяснить, что она принадлежит к ордену Лесных фей, чьей специализацией являются лекарства. В конце концов леди Уинстон уговорила мужа, сказав, что, если есть хоть малейший шанс, им следует воспользоваться, и Мередит проводили в комнату к ребенку.

На большой пуховой перине лежал пятилетний мальчик; бледный, горячий, он шептал что-то иссохшими губами, а его тонкие пальцы слабо подергивались. У постели Мередит на несколько секунд увидела знакомую ей фигуру Смерти: страшная гостья стояла в головах, от чего сердце целительницы наполнилось радостью.

– Ваш сын выживет, – спокойно произнесла Мередит, начав готовить лекарство из принесенных трав.

Спустя два дня бодрый и здоровый мальчик весело бегал по дому. Благодарности родителей не было предела, леди Уинстон готова была целовать ноги спасительнице своего ребенка. Мередит решилась, что пришло время поговорить с маршалом. Вечером, когда все в доме уже легли спать, она сообщила Уинстону о неотложном деле.

– За жизнь моего сына просите что угодно, – произнес маршал, закрывая за Мередит дверь своего кабинета.

– То, что я вам скажу, должно остаться между нами, – предупредила женщина.

– Даю слово офицера, – кивнул Гарольд.

– Известно ли вам предсказание о том, что лишь Избранный может править Орином?

– Да. Только он сможет удержать в руке Аларис, меч Первого Короля.

– Если бы такой человек нашелся, вы бы его поддержали? – осторожно спросила Мередит.

– Конечно, – уверенно ответил маршал. – Аларис не может ошибаться в выборе хозяина и правителя Орина.

– Но вы подчиняетесь приказам магов Темного Круга? – заметила Мередит.

– Я воин, защищающий свою страну от врагов, а не политик-крючкотвор. Не я решаю, кому быть главой Орина, а кому нет. – Уинстон тихо вздохнул.

В ответ Мередит молча вытащила из большой сумки завернутый в полотно Аларис, а потом аккуратно положила его на стол и развернула.

– Этого не может быть! – воскликнул потрясенный маршал. – Передо мной то, о чем я думаю?

– Проверьте, – предложила Мередит.

Уинстон протянул ладонь к рукояти, но тут же ее отдернул, почувствовав жар.

– Теперь я, – Мередит обхватила рукоять голой рукой, а после продемонстрировала маршалу здоровую ладонь без ожогов.

Готовясь к разговору, она прекрасно понимала, что Уинстон потребует доказательств ее «избранности». Незадолго до беседы Мередит обернула руку тончайшей прозрачной пленкой и нанесла бесцветную мазь, рецепт которой придумала сама: такая комбинация позволяла коже быть в контакте с мечом без перчаток десять секунд, потом исходящий от оружия жар прожигал защиту.

– Вы избраны высшими силами. – Маршал опустился на одно колено. – Я буду с вами до конца своей жизни.

– Встаньте. – Мередит подняла его за плечо. – Больше всего я желаю Орину мира и не хочу, чтобы мой путь к трону был омыт реками крови.

– Приказывайте, – настаивал Уинстон.

– У меня есть план, – уверенно сказала Мередит.

Она вовсе не собиралась развязывать гражданскую вой ну против магов Темного Круга, используя армию Уинстона. Вместо лобовой атаки женщина решила прибегнуть к более тонким методам. После выздоровления сына Уинстона Мередит прославилась на всю столицу. Не спеша открыто объявлять себя Избранной, она продолжила помогать больным. При этом женщина свято соблюдала наказ своей названной сестры Смерти: видя, что та стоит у пациента в ногах, Мередит к нему даже не прикасалась, несмотря на обещания или угрозы родственников.

Новоявленную целительницу звали как в самые богатые дома, так и в самые простые. Денег за свой труд Мередит не брала. Постепенно стали ходить слухи, что она и есть Избранная. Их распространению во многом способствовала сама Мередит, не забывавшая при удобном случае намекать на свое предназначение. Довольно скоро ее персоной заинтересовались во дворце магов Темного Круга. «У меня только одна попытка, – мысленно говорила себе Мередит. – Попасть во дворец легко, держу пари, меня туда доставят с почетным караулом. Сложнее будет выйти».

Попытки научиться пользоваться Аларисом она оставила в самом начале. Длинный и тяжелый меч был крайне неудобным в обращении: стоило Мередит замахнуться, как ее заносило назад. Ситуацию также осложняло то, что обращению с оружием в чертогах Лесных фей не учили, так как для самозащиты сестры привыкли использовать магию. «Любую задачу можно решить несколькими способами, – рассуждала претендентка на королевский трон. – Трое на одну – многовато, но я должна справиться без посторонней помощи. Только так все поверят, что я и есть Избранная. Мои соперники – опытные войны и легендарные волшебники, в открытом противостоянии у меня нет шансов. Вопрос в том, что может победить их, кроме Алариса?»

Мередит вспомнила все уроки магии, но ответа на мучивший ее вопрос не нашла. В какой-то момент она уже стала задумываться о возвращении домой, так как героическая смерть в планы амбициозной Лесной феи не входила. Решение нашлось неожиданно. Поздно ночью к Мередит пришла заливающаяся слезами девушка, умолявшая срочно помочь ее возлюбленному. Естественно, целительница согласилась.

Гостья отвела ее к скромному дому, где на не слишком чистой постели лежал молодой парень лет шестнадцати на вид, мучавшийся от множественных переломов. Смерть стояла у него в ногах. Помня завет сестры, Мередит сказала, что не сможет помочь.

– Вы же даже не попытались!!! – возмутилась сидевшая рядом мама умирающего.

– Я не властна над планами Смерти, – спокойно ответила Мередит. – Пробил его час.

Девушка и мама накинулись на целительницу, как разъяренные фурии, ругая ее последними словами. Мередит выбежала из дома, закрыв за собой дверь. На улице ее догнал пожилой коротконогий мужчина с поседевшими волосами.

– Вы и есть та самая Мередит? – спросил прохожий.

– Да.

– Я живу по соседству с семьей, где вы только что были, – уточнил мужчина. – Это я нашел мальчика. Не злитесь на его мать, сын – ее единственный близкий человек.

– Я понимаю. – Мередит кивнула головой.

– Так и знал, что он сам себя убьет, – вздохнул пожилой сосед.

– Как вы сказали? – переспросила изумленная Мередит.

– Мальчик совершенно не заботился об осторожности, все время испытывал себя на прочность. Сегодня днем он на спор спрыгнул со скалы в воду, забыв проверить глубину – там оказалось очень мелко.

– Вот откуда переломы, – догадалась Мередит. – Мне жаль.

По дороге в гостиницу из головы целительницы не выходили слова мужчины о том, что подросток убил себя сам. «Выходит, нам вредят не только внешние враги, – рассуждала Мередит. – Маги Темного Круга тоже могут уничтожить себя сами. Вот только как это использовать?»

Неделю спустя ранним утром за Мередит из дворца пришли стражники. Отряд из десяти человек перерыл все ее вещи и быстро нашел Аларис, который сильно обжег руку начальнику стражи.

– Что за чертовщина?! – выругался солдат.

– Управиться с этим оружием может лишь Избранный, – спокойно прокомментировала Мередит.

– Взять ее! – скомандовал глава отряда, оборачивая горячий меч полотном.

– Я сама пойду. – Мередит жестом остановила солдат.

– Разумно, – ехидным голосом произнес начальник стражи, бинтуя раненую ладонь.

Под конвоем женщину отвели во дворец. «Я покину его или как королева, или как приговоренная», – думала Мередит, переступая порог. Ее проводили в подземелье и заперли в камере. «Похоже, придется ждать своей очереди на аудиенцию…» Женщина рассматривала стены узкого помещения.

Согласившись добровольно пойти со стражниками, претендентка на трон не сомневалась, что рано или поздно ее отведут к магам Темного Круга, так как те захотят взглянуть на соперницу хотя бы из интереса. Замкнутое пространство и сырость давили на привыкшую к свободе женщину. Чтобы не поддаться панике, Мередит позвала тюремщика, и они очень быстро разговорились. Молодому солдату было так же скучно стоять на посту, как ей – сидеть за решеткой. Парень стал жаловаться, что его пожилой отец сильно болеет, а Мередит, в свою очередь расспросила о симптомах и пообещала зайти, если ее выпустят.

Ближе к ночи тюремщик сменился. Мередит заставила себя лечь на подстилку из сена и закрыть глаза. «Если не высплюсь, завтра буду как сонная муха», – рассудила претендентка на трон. Чтобы заснуть, она прибегла к верному средству, которое открыла, еще будучи ученицей: представив себя на берегу горной реки, Мередит старалась описать мельчайшие детали, проникнуться картиной, почувствовать, как легкие брызги касаются ее лица. Постепенно все ее мысли сосредоточились на картине, сердце стало биться ровнее, и Мередит уснула.

Из камеры ее выпустили на следующий день ближе к полудню. Уже знакомый Мередит начальник стражи отвел ее в тронный зал. По дороге женщина смогла своими глазами увидеть великолепие дворцовых галерей, украшенных золотом, шелками и драгоценными камнями. «А еще говорят, что в Орине нет денег…» Мередит мысленно прикидывала стоимость убранства.

Артур, Велес и Ромир – так звали трех правителей Орина, известных также как «маги Темного Круга». Будучи единоутробными братьями, они отличались друг от друга только цветом волос и глаз. Во всем Орине и прилегающих странах не было бойцов искуснее и волшебников сильнее них; братья отличались не только силой и ловкостью, но и хитростью. Поговаривали что старший, Артур, может видеть человека насквозь. За годы своего правления братья с легкостью раскрывали все заговоры, а потом жестоко карали предателей. Средний, Велес, больше других развлечений любил пробовать новые способы казни осужденных. Младший, Ромир, постоянно совершенствовал свои магические навыки. В недрах дворца для него была организовала целая лаборатория, где Ромир ставил бесчеловечные эксперименты над людьми, животными и растениями. Любой заключенный предпочел бы смерть, а не «служение» младшему из братьев-магов. Дворцовые лакеи шептались, что им случалось видеть существа с туловищем быка, головой человека, крыльями орла и ногами страуса. Кем это создание было изначально, оставалось только гадать.

Зная об этих слухах, Мередит на всякий случай зашила в лацкан флакон с ядом, стенки которого были сделаны из тонкой пленки. Ее можно было легко прокусить даже со связанными руками, а сам яд вызывал быструю и безболезненную смерть. «Нужно учесть все варианты, – решила для себя Мередит. – Если мой план провалится, только смерть позволит избежать пыток».

Закрыв двери, стражники оставили ее одну в тронном зале. Посередине комнаты с куполообразным потолком Мередит заметила мраморный постамент, а сверху на подушке из сиреневого бархата лежал Аларис. Стоило претендентке на трон сделать пару шагов в сторону меча, как резкий порыв ветра заставил ее остановиться: из ниоткуда возникла фигура мужчины в богато украшенной одежде и короне с алмазами.

– Не торопись. – Он слегка толкнул Мередит вперед.

От падения на пол женщину удержали чьи-то руки, а потом ее снова толкнули. Теперь перед ней стояли уже двое мужчин одинакового роста. Второй был одет в легкие кожаные доспехи, а на поясе у него красовался длинный кинжал. «Тот, что в короне, должно быть, Артур, – сообразила Мередит, – а рядом с ним Велес». Женщина хотела сделать шаг назад, но ей подставили ловкую подножку. Появился третий из магов, Ромир; на нем были лишь темная рубашка и такие же брюки, а шею украшало несколько амулетов.

– Узнаешь нас? – с усмешкой произнес Артур.

– Да. – Мередит медленно поднялась на ноги.

– От «избранной» я ожидал большего сопротивления, – ехидно заметил Велес.

– Или ты обычная самозванка? – спросил Ромир. – В любом случае, спасибо, что принесла Аларис. Как бы нам тебя отблагодарить?

– Можешь сама выбрать способ казни из моего нового каталога, – предложил Велес.

Маги постепенно подходили ближе, окружая свою жертву. Сердце Мередит билось ровными ударами, она по очереди смотрела на соперников, оценивая расстояние, на котором они находились. Когда трое мужчин подошли почти вплотную, Мередит быстрым движением вскинула руки, и из ее ладоней посыпался порошок, крупицы которого попали на лицо каждого нападавшего.

– Асторе Аире Мазенлиц, – четко произнесла претендентка, метнувшись в сторону.

В следующее мгновение комнату окутал густой серый дым.

– Это тебе не поможет! – прокричал Велес.

Увидев Мередит рядом с собой, он попытался ударить ее, но женщина вдруг отпрыгнула, проявив ловкость, достойную его брата Ромира, и сбила Велеса с ног огненным шаром. Артур еле успел привыкнуть к едкому дыму, как вдруг казавшаяся беззащитной Мередит напала, держа в руке кинжал Велеса. Артур ответил заклинанием молнии, но женщина ловко отбила его приемом, который по силам лишь самым умелым воинам.

«Уничтожить магов Темного Круга могут или Избранный с Аларисом в руках, или они сами», – мысленно повторила спрятавшаяся за одним из трех массивных тронов Мередит. Слыша лязг оружия и шум боевых заклинаний, претендентка тесно прижалась к спинке трона, чтобы ее случайно не покалечили. Точный перевод наложенного ей заклинания звучал как «Пусть в любом тебе видится враг». В результате маги Темного Круга на самом деле дрались друг с другом, хотя видели перед собой Мередит, а из-за густого дыма они не могли различить что-либо, находящееся дальше нескольких сантиметров.

Спрятавшаяся женщина тяжело дышала, надеясь, что маги убьют или покалечат друг друга прежде, чем закончится действие заклинания. Когда дым рассеялся, дрожащая от страха претендентка осторожно высунулась из своего укрытия. Трое мужчин лежали на полу в уродливых позах. Мозги Артура растеклись по мрамору, у Ромира был вспорот живот, а Велес хрипел, захлебываясь собственной кровью. Мередит медленно подошла к умирающему врагу. Подняв кинжал, она с хирургической точностью вонзила оружие в горло Велеса, добив его.

Убедившись, что все ее враги мертвы, Мередит надела на правую руку перчатку, потом взяла с постамента Аларис, испачкала его кровью и попыталась принять воинственную позу.

– Стража! – громко крикнула женщина.

Скоро в комнату ворвался целый отряд солдат.

– Теперь я здесь командую. Есть возражения? – Мередит грозно показала кончиком меча на изуродованные трупы магов Темного Круга.

Так началось правление новой королевы Орина. Первым ей на верность присягнул главнокомандующий армией Гарольд Уинстон. Видя, что женщину поддерживают войска, другие знатные люди поняли, что сопротивление грозит серьезными неприятностями, да и сама Мередит предпочла гражданской войне сотрудничество. Она не стала покушаться на нажитую за время правления магов Темного Круга собственность богатых землевладельцев и промышленников; умным королева раздала хорошие должности, остальным позволила спокойно уйти в отставку.

На первом же заседании нового совета министров правительнице сообщили, что казна пуста. В ответ она произнесла фразу, ставшую крылатым выражением:

– То, что должно быть сделано, может быть сделано подручными средствами. – И Мередит окинула многозначительным взглядом диван с золотыми ножками и украшенную драгоценными камнями статую.

По всему дворцу начались ремонтные работы. Золотую посуду переплавили в слитки, драгоценные камни пересчитали и заключили в сундуки. Даже ценные картины и гобелены редкой работы продали богатым коллекционерам. Опустевшая казна заполнилась доверху, но получившая в свое распоряжение огромные средства Мередит не спешила раздавать их направо и налево. Она вкладывала их в торговлю, строительство, промышленность, развитие банковской системы, науку и, конечно, медицину. Новая политика позволила государству избежать скачка инфляции, а людям дала возможность зарабатывать. Мередит также занялась налаживанием мирных отношений с соседними странами, так как только отсутствие военной угрозы позволило бы правильно крутиться запущенной экономической машине. Благодаря необычному способу пополнения бюджета новая королева завоевала симпатии подданных. Не опасаясь народных волнений, Мередит приступила к пересмотру законов, требующих много труда и времени.

В первый день своего правления королева приказала повесить Аларис прямо над троном. «Пусть каждый день он напоминает о моем слабом месте, о том, что я не являюсь Избранной. Это не даст мне расслабиться и потерять бдительность», – мысленно говорила себе Мередит. Став правительницей, она не забыла и о своей собственной семье. Как и многие жители Орина, родные Мередит поверили в то, что она Избранная. Родители очень гордились дочерью, а младший брат благодаря помощи сестры скоро выплатил долги, но от должности при дворе отказался, признавшись, что жизнь в шумной столице ему не по душе. Мать и отец королевы также предпочли остаться в своем доме, где были счастливы. А вот старший брат Мередит с удовольствием принял ее предложение войти в королевский Совет.

Спустя год после приезда в столицу Мередит получила письмо от Старшей Матери ордена Лесных фей. Анга-Уфу написала лишь одну фразу: «Победителей не судят». Прочитав краткое послание, королева поняла, что сестры не станут вмешиваться и разоблачение со стороны ордена ей не грозит. Оставалось еще два человека, знавших сокровенную тайну правительницы. Об их местонахождении и намерениях Мередит могла только гадать.

Саймон бежал из чертогов ордена Лесных фей, не разбирая дороги. Слова сестры Мередит острыми иглами впились в его сердце и сознание. «Почему именно я? Я не хочу быть правителем!» Он поочередно злился то на себя, то на Арчибальда, то на судьбу в целом. Расстроенные нервы подсказывали парню, что нужно уехать как можно дальше от Алариса и связанной с ним ответственности. Разговоры про Избранного и спасение Орина начали тяготить юношу, который до встречи с магом был полностью доволен своей жизнью. Саймон думал о том, как все несправедливо. «Я в короли не напрашивался. У меня и так проблем хватает, – рассуждал Саймой. – А тут еще прицепилась эта странная, любящая все усложнять сестра Мередит со своей инфляцией!» Рассерженный юноша решил отправиться на восток Орина в графство Сакл. Саймону хотелось все поменять, начать новую жизнь, где не будет Алариса и долга. Общительный и веселый юноша легко заводил друзей, а большая физическая сила и отменное здоровье позволяли ему без всякого труда находить работу. Пункта назначения он достиг уже через два месяца.

Управлял графством Сакл Деметрий Косински. Возраст этого некогда известного воина к тому времени перевалил за семьдесят. Пять старших сыновей графа погибли по разным причинам; из детей у старика осталась лишь младшая дочь. Деметрий души в ней не чаял и, конечно, хотел найти девушке достойного мужа. С каждым днем здоровье графа ухудшалось, начались постоянные боли в сердце. Предчувствуя скорый конец, Деметрий понял, что поиски зятя нужно ускорить.

Дочь графа, леди Элизабет Косински, отличалась редкой красотой и послушным характером. Большую часть жизни восемнадцатилетняя девушка провела в монастыре, где ее тщательно оберегали от неприглядной стороны реального мира. Естественно, умница с приданым в виде целой провинции привлекала целые орды женихов всех мастей. Возможно, кто-то из них в конце концов добился бы любви невесты, но у Деметрия был свой подход к выбору зятя.

Старый граф приказал устроить большой турнир, где могли принять участие все желающие неженатые мужчины. Больше всего Деметрий уважал силу, смелость и воинское искусство, а знатности и богатству придавал второстепенное значение, так как не раз бывал в гуще сражений и видел, как крестьяне проявляли невероятную храбрость, в то время как титулованные рыцари трусливо бежали.

В преддверии турнира, победитель которого должен был стать мужем Элизабет и наследником Деметрия, все графство бурлило: на домах висели флаги, менестрели воспевали красоту невесты, а приехавшие из разных мест претенденты похвалялись друг перед другом своим мастерством. Волна общего приподнятого настроения быстро захлестнула Саймона, а через день после приезда юноше уже стало казаться, что леди Элизабет – мечта всей его жизни. Случайно увидев лицо девушки в окне проезжающей кареты, Саймон влюбился и сразу же записался в участники турнира.

Сама судьба благоволила опьяненному чувствами парню: в таверне он случайно познакомился с умелым оружейником, который бесплатно предоставил находчивому жениху снаряжение, необходимое для участия в турнире, и породистого коня. Во время поединков Саймон чувствовал себя в своей стихии, все казалось ему простым и понятным – есть враг, есть цель, есть азарт. Была ли удача или свою роль сыграл талант парня, но Саймон выиграл турнир. Графа Косински так впечатлили сила и самоотверженность победителя, что старик с радостью отдал ему в жены свою дочь.

Элизабет, в свою очередь, полюбила мужа за его молодость, мужественную внешность и веселый нрав, а может, потому что Саймон был первым парнем, с которым девушке позволили общаться без присмотра бдительных пожилых тетушек. В энергичном Саймоне Деметрий видел себя в молодости. Зять и тесть прекрасно ладили. Саймон наслаждался тренировками, пирами, любовью жены и уважением ее отца, а мысли об Аларисе стали казаться ему лишь далеким воспоминанием.

Постепенно известия о турнире в графстве Сакл и его победителе распространились далеко за пределы провинции и достигли ушей Арчибальда. Когда Саймон и Мередит одновременно сбежали, маг разругался со Старшей Матерью в пух и прах. Он считал все претензии Мередит на трон незаконными, но понимал, что не сможет противостоять ей в одиночку. Чтобы найти Саймона, Арчибальд использовал все свои магические способности, однако помогли ему не тайные знания, а обычные слухи. Благодаря рассказам путешественников, волшебник задумался о том, что Саймон может оказаться хваленым таинственным рыцарем, женившемся на дочери Косински.

Когда маг приехал в графство Сакл, чтобы проверить свои догадки, граф Деметрий практически не вставал с постели. Арчибальд пришел в замок открыто, а Саймон был рад видеть старого друга. После знакомства с новой семьей своего подопечного, в голове хитрого мага созрел план по возвращению заблудшего Избранного на истинный путь. Арчибальд снова заговорил с парнем об Аларисе, но так, чтобы их разговор «случайно» услышали Деметрий и Элизабет. В результате последней волей умирающего тестя стало царствование Саймона и свержение самозванки, хотя на самом деле старик при всем желании не смог бы объяснить, чем ему не нравится политика Мередит; по его мнению, королева была плоха только тем, что не ее выбрал Аларис.

После приезда мага Деметрий прожил только два месяца, а потом скончался от сердечного приступа. Потеря отца и тестя заставила Элизабет и Саймона чувствовать себя сиротами. Оба они понятия не имели, как следует управлять графством. Арчибальд стал так активно помогать неопытной в делах парочке, что скоро те с удовольствием переложили на плечи волшебника все заботы. Маг, Элизабет и покойный Деметрий так верили в Саймона, что парень и сам поверил в то, что он особенный. С подачи Арчибальда и согласия Элизабет, Саймон решил вернуть себе трон Орина и Аларис.

Первый год правления Мередит ознаменовался быстрым восстановлением королевства. Умная и миролюбивая королева так контрастировала с магами Темного Круга, что поначалу ее любили почти все. Но, как известно, человеческая память имеет свойство забывать плохое. Волна народной радости от того, что новой войны не будет, постепенно схлынула. Мередит была вынуждена принять ряд экономически верных, но не слишком популярных решений, столкнувшись с необходимостью постоянно искать компромисс между представителями разных социальных групп своей страны. Промышленники, землевладельцы, ученые, маги, священники, крестьяне, торговцы, ремесленники – все они стремились отстоять свои интересы. Два года спустя Мередит уважали, но любили ее далеко не все.

– Моя королева, – обратился первый министр Райн Макнайт, – мы не можем больше игнорировать проблему в графстве Сакл – оттуда прекратили поступать налоги. Скоро эта ересь распространится на соседние земли.

– Верно, – подтвердила Мередит, глядя в глаза своему доверенному лицу. – Что вы предлагаете?

– Время играет против нас. – Макнайт медленно поставил фигурки солдат на лежащую на столе карту. – Придется прибегнуть к помощи армии.

– То есть воевать со своим собственным народом. – Мередит покачала головой.

– Если не начнем действовать, этот якобы избранный Саймон станет еще сильнее и тогда жертв будет больше, – возразил Райн.

Первому министру было всего тридцать шесть лет; происходивший из семьи судовладельцев Райн Макнайт сумел во много раз расширить родительское дело и стать самым богатым человеком в Орине. Его заостренный нос и почти черные волосы придавали этому стройному, подтянутому мужчине демонический вид, но Макнайт по характеру не был злым, скорее амбициозным. Он любил власть, выдержанное вино, красивые вещи и красивых женщин. В период правления магов Темного Круга Райн умудрился одновременно сохранить богатство и не участвовать в жестоких расправах. Мередит сразу поняла, что такого человека безопаснее держать рядом с собой.

Помимо ума и обаяния Райн обладал еще одним ценным качеством – он умел сохранять объективность в любой ситуации. В отличие от маршала Уинстона, Макнайт не придавал никакого значения пророчеству об Избранном и Аларисе. Присягая на верность, первый министр предупредил королеву, сказав следующее: «Для меня важнее всего собственные интересы. До тех пор пока они совпадают с вашими, можете рассчитывать на мою преданность». Это была самая странная и в то же время самая честная из всех клятв, которые когда-либо слышала Мередит. Королева точно не знала, что именно известно о ней Макнайту, предпочитая думать о нем, как о ядовитом растении: рассчитаешь дозу правильно – выйдет лекарство, ошибешься – получится яд.

– Саймон, новоявленный граф Сакл, открыто заявляет, что вы самозванка, а он на самом деле Избранный, – будничным тоном рассказывал первый министр. – Росту его популярности немало способствует знаменитый маг Арчибальд. Саймон не просто выскочка, желающий получить свою минуту славы, у него есть харизма и врожденное очарование; к тому же он звезда турниров, сильный и ловкий боец, в совершенстве владеющий своим телом. Пока на его стороне только Сакл, но, если пустить все на самотек, к лету взбунтуется весь восток Орина.

– Новая война сведет на нет все, что было сделано за последние два года, – печально заключила Мередит. – Говорят, что Саймон щедр и с радостью помогает всем обездоленным.

– Это правда, – подтвердил Макнайт. – Благодаря состоянию покойного Деметрия Косински его зять может позволить себе жить на широкую ногу… Пока/ – Райн усмехнулся. – Золото странный предмет, то оно есть, а то его нет. И все же, если дело дойдет до открытой войны, вы проиграете, моя королева. В разорении Орина люди обвинят вас, а не его. Точно таг же, если вдруг сейчас с графом Сакл произойдет «несчастный случай», на вас ляжет клеймо убийцы. Саймон дает благополучие здесь и сейчас, пусть даже оно кратковременно, видеть перспективу могут очень немногие. А еще, моя королева, вам не удастся победить Саймона в личном поединке, как это было с магами Темного Круга, – хитро добавил первый министр.

– Что вы хотите этим сказать? – насторожилась Мередит.

– Я лишь предупреждаю об опасности. Вы сами просили меня давать советы, которые вам нужны, а не те, что вы хотите услышать. Странно, что Избранная предпочла повесить Аларис над своим троном, вместо того чтобы всегда носить его с собой для защиты: внимательный человек сразу заметит, что королева касается своего меча только в перчатках.

– Может, вы больше доверяете Саймону?

– Я доверяю только самому себе, – отрезал Макнайт. – Мне выгоднее быть на вашей стороне.

– Нужно сделать так, чтобы новоявленный народный любимец стал обузой для своих же солдат, – задумчиво произнесла Мередит. – Сейчас поздняя осень, а мы до сих пор не вели войн зимой.

– Но..? – Райн понял, что у королевы появился план.

– Помните профессора Лоренца?

– Того сумасшедшего, вечно ругающегося изобретателя, которого Велес хотел посадить на бочку с порохом?

– Матерится он так, что уши вянут, – согласилась Мередит, – но многие его идеи гениальны, хотя есть среди них и бредовые. С помощью машин Лоренца мы протащим тяжелые осадные орудия в Сакл даже по размытым дорогам. К зиме будем на месте и возьмем Саймона измором.

– Хорошо придумано. Таким образом Саймон столкнется с главной задачей любого полководца – накормить своих солдат.

– Не думаю, что он ожидает увидеть нас под стенами своей крепости так скоро. Добравшись туда, мы разобьем лагерь повышенной комфортности, в то время как его люди будут жить впроголодь. И конечно, я гарантирую полное помилование всем, кто признает свои ошибки, кроме командиров армии Саймона; в конце концов, солдаты лишь выполняют приказы, а вот знатные лорды должны понимать, что делают. Хотя… – Мередит хитро улыбнулась: – Возможно, я проявлю к ним милосердие, если они сдадут Саймона.

– Еще один совет – не посылайте сражаться Уинстона, – предупредил Макнайт. – Вы же знаете, как серьезно наш маршал относится к пророчеству об Избранном.

– Думаю, это недоразумение в графстве Сакл не стоит внимания главнокомандующего, так как может отвлечь его от действительно важных дел, – согласилась королева.

– Именно. – Райн уловил в ее голосе нотки сарказма.

За считаные недели крепость Саймона взяли в осаду, отрезав все пути сообщения с внешним миром. Молодой граф Сакл был застигнут врасплох, так как не ждал войска Мередит до весны. Число его сторонников возросло, а запасов продовольствия оставалось мало. Юноша винил себя в том, что вовремя не послушал Арчибальда и проявил расточительность. Голод, холод и связанные с ними болезни действовали эффективнее новых осадных орудий Лоренца.

В то время как сторонники Саймона прозябали в нищете, люди Мередит жили, как короли, а чтобы ее воины не мучились бездельем, королева регулярно отправляла их расчищать дороги, к огромной радости местных торговцев и крестьян. Над отрезком текущей неподалеку от крепости реки построили крышу и соорудили походный вариант купальни с горячей водой. Импровизированный курорт быстро привлек внимание жителей осажденной крепости; уставшие солдаты Саймона стали туда захаживать. Мередит смотрела на это сквозь пальцы, чтобы не мешать «братанию». Тяжелыми больными королева занималась лично, не спрашивая, из какой армии поступил пациент, но помня наказ своей названной сестры – Смерти.

Затевая войну, Саймон готовился к подвигам и громким сражениям, а не к мучительному ожиданию. Теперь его солдаты бежали один за другим, а беременная жена мучилась от лихорадки. Когда бывшие сторонники в конце февраля пришли за Саймоном с оружием и веревками, он не стал сопротивляться. К большому сожалению Мередит, Арчибальд сумел сбежать.

Отпраздновав победу, королева назначила нового графа Сакл, а Саймона с его женой и тремя самыми активными помощниками увезла в столицу Орина. Взглянув на лежащую в бреду Элизабет, Мередит увидела, что Смерть стоит у девушки в головах. Верная своим принципам правительница вылечила жену Саймона и, поскольку та ждала ребенка, выделила ей хорошую комнату в королевском дворце.

Трех верных друзей бывшего графа Сайкл Мередит без колебаний сослала на каторгу. Дальше перед ней встал вопрос, что же делать с самим Избранным. Решив все обдумать, королева приказала запереть Саймона в той самой камере, где когда-то сидела сама.

«С тремя рыцарями, которые до последнего защищали своего друга, все просто, – рассуждала Мередит, – о них через неделю никто не вспомнит. А вот Избранный еще долго будет привлекать внимание: убью – он станет мучеником, отправлю в тюрьму – Арчибальд рано или поздно найдет его снова. Конечно, можно закрыть Саймона в непролазной глуши, но все равно кто-то должен его туда везти, кто-то охранять, а когда тайну знают больше одного человека, она перестает быть тайной. Бьюсь об заклад, сначала о местонахождении Саймона догадается Макнайт, потом слухи расползутся дальше. И что же делать? У меня на сердце уже висит один страшный секрет, второй мне не по силам».

Почти месяц Саймон мучился неопределенностью, сидя в камере, хотя его кормили три раза в день и водили на прогулки под охраной. Мужчину угнетала не столько возможность казни, сколько неизвестность относительно судьбы его жены и друзей. Все, что мог сделать бывший граф Сакл, – это ходить по камере из стороны в сторону и расспрашивать тюремщиков, получая один и тот же ответ: «Королева еще не приняла решение». «Уж лучше известная дата казни, чем бесконечное ожидание», – думал Саймон, пытаясь заснуть. Ясным апрельским утром его просьбы были услышаны.

– А ну, встать! – прохрипел начальник стражи, грубо пнув спящего заключенного.

– Не стоит, оставьте нас, – раздался спокойный женский голос.

– Как прикажете, – послушно ответил солдат.

Услышав скрип закрывающейся дверцы камеры, Саймон с трудом открыл глаза: перед ним в простом темно-зеленом костюме с венцом на голове стояла королева.

– Сестра Мередит, – ехидно начал Саймон, – пришли убить меня лично? Может, мне следует встать на колени?

– Это лишнее. – Женщина никак не отреагировала на сарказм.

– Моя жена! Что с ней?! – встрепенулся Саймон.

– Отдыхает в южном крыле дворца.

– Если вы что-то с ней сделали, то…

– Я ее вылечила, – жестко прервала поток угроз Мередит. – Вы со своей недальновидностью представляете для нее и ребенка гораздо более серьезную опасность, чем я.

– А мои друзья?

– Арчибальд сбежал, остальные погибли, – Мередит соврала насчет отправившихся на каторгу рыцарей, чтобы у Саймона не возникло желания их спасать.

– Меня ждет та же участь?

– Казнить, чтобы вы стали народной легендой? Нет уж, увольте! Я предлагаю вам сегодня ночью вместе с женой отправиться на станцию дилижансов. С собой я дам вам новые документы, деньги и рекомендательные письма с государственными печатями; вы сможете легко найти работу, – сообщила королева.

– И куда же мне ехать? – удивился Саймон.

– Куда сами захотите. Если я не буду знать вашего места жительства, никто не сможет выведать у меня эту тайну. Предупреждаю, там, куда вы направитесь, вам лучше вести тихую жизнь примерного семьянина и не замахиваться больше на трон.

– Мне этот трон никогда не был нужен! Поверьте, я предпочел бы вообще не знать о существовании Алариса!

– Раз так, мы договорились, – заключила Мередит.

– Вы так любите власть, что готовы ради нее на все?

– Скажем так, мне надоело, что Орином управляют то тираны вроде магов Темного Круга, то бесхарактерные нытики, вроде вас, но вместо того, чтобы ругать судьбу, я решила ее изменить, хотя, признаюсь, власть сама по себе меня тоже радует.

– Когда-нибудь придет и ваше время!

– Однажды сестра заберет меня в Вечность, – подтвердила Мередит, – но это произойдет еще не скоро.

Ближе к вечеру переодетая королева лично проводила Саймона и его жену на станцию дилижансов. Отдав обещанный мешок с золотом и рекомендательные письма, Мередит оставила пару на площади, позволив им затеряться в толпе. «Надеюсь, мы больше никогда не увидимся», – мысленно произнесла королева.

Сумевший избежать плена Арчибальд приехал в столицу Орина вслед за Саймоном. Волшебник был твердо намерен освободить настоящего Избранного; маг был уверен, что королева решит казнить Саймона или тайно отправит его в какую-нибудь дальнюю тюрьму. И в том и в другом случае заключенного сначала должны были вывезти из охраняемого дворца – вот тут-то Арчибальд намеревался вмешаться и освободить Избранного. Маг приложил все свои умения, чтобы точно узнать время, когда Саймона вывезут из дворца. Апрельским вечером шпионы сообщили Арчибальду, что из тюрьмы ночью отправится карета с очень важным грузом, а вся подготовка к отъезду идет в глубокой тайне. «Вот оно!» – догадался волшебник.

Затаившись у ворот дворцовой тюрьмы, Арчибальд стал ждать. В полночь оттуда действительно выехала карета с решетками на окнах. Сопровождали ее несколько мужчин, одетых в форму личной охраны Мередит. Осторожный волшебник последовал за ними до границы города, а потом в безлюдном месте легко раскидал стражников с помощью магии. Взломав дверь кареты, Арчибальд обнаружил там… мешки с мусором. От разочарования маг застыл на месте как вкопанный.

– Эй, дед, ты что, рехнулся? – Поднявшийся с земли престарелый охранник с красным лицом потирал ушибленную руку.

– Что это значит?! – возмутился волшебник.

– Мусор из дворца вывозим, – объяснил переодетый бродяга. – Утром люди королевы дали нам с ребятами эту форму (кстати, ничего тряпки, удобные) и хорошо заплатили за то, чтобы мы отвезли мешки на свалку, – у царственных особ свои причуды.

– Ведьма! – выругался Арчибальд, поняв, что его провели, как ребенка.

Всю свою жизнь он пытался найти настоящего Избранного, путешествуя по окраинам Орина и другим странам. Настойчивый маг так никогда и не узнал, что Саймон даже не удосужился покинуть границы своей страны, а только переехал в третий по величине город. Там бывший граф Сакл устроился на работу в успешную факторию, купил уютный дом и прожил с Элизабет до глубокой старости, вырастив троих детей. По поводу своей прежней жизни Саймон высказался лишь раз, когда они с женой ехали в дилижансе: «Если она так хочет трон, пусть забирает».

Избравшая сама себя королева вошла в историю под именем Мередит Оринской, а период ее правления подданные называли золотым веком. Когда настало время и за ней пришла названная сестра, Мередит оставила своему преемнику процветающее государство, где царили мир и благополучие.

Готовясь увести душу королевы по дороге Вечности, Смерть спросила ее:

– Была ли ты счастлива все это время?

– Да, – без колебаний ответила постаревшая Мередит, прежде чем ее глаза навсегда закрылись.

– Значит, никто так и не узнал, что Мередит на самом деле самозванка, а не Избранная? – спросил я, кладя голову на плечо Ренди.

– Мередит так поверила в себя, что и другие ей поверили. Хотя, конечно, проницательные люди, вроде Макнайта, догадывались о секрете королевы. Как часто я слышу одно и то же оправдание своего бездействия в разных вариациях: «Меня не любили родители», «Моему развитию не уделяли достаточно времени», «Мне не дали шанс», «У меня не было помощников»… Мередит нашла в себе силы бороться за свой шанс, став родителем, учителем и подругой самой себе. Она, в отличие от многих, предпочитала действовать, а не жаловаться.

– Намекаешь, что я ничего не делаю, а только ною? – переспросил я.

– Топорная критика не по моей части. – Ренди поцеловал меня в лоб.