Глава 14
Согласно протокола

БПЛА «Крокодил» шел на высоте тысячи метров, тщательно обследуя южное побережье пролива Бока-дель-Серпиенте. Полет проходил зигзагом, чтобы осмотреть как можно большую площадь, но внизу были только темные тропические джунгли без единого огонька. Чувствительная инфракрасная аппаратура обнаруживала животных, но признаков наличия большой группы людей не было. Разведка велась в западном направлении от входа в пролив, куда с наступлением ночи подошли «Волк» и «Кугуар», и маленький беспилотный вертолет сразу же взмыл в воздух. В течение первого полета ничего подозрительного обнаружить не удалось. Беспилотник вернулся на «Волк», и после дозаправки снова отправился к материковому берегу. На этот раз вскоре удалось обнаружить присутсвие людей в джунглях, но при подлете и более тщательном рассмотрении выяснили, что это, скорее всего, небольшая группа индейцев численностью от силы в несколько десятков человек. Большой группировки войск, которая могла бы попытать счастья в высадке на Тринидад и которую невозможно скрыть, так и не было. «Крокодил» шел все дальше и дальше. Экипаж БПЛА — пилот мичман Умберто Домингес и штурман унтер-офицер Федерико Крус, уже имеющие боевой опыт в предыдущих военных кампаниях, внимательно наблюдали за обстановкой, но ничего подозрительного не было. Обычные тропические джунгли, которые здесь простираются на сотни квадратных километров. Обшарить их все за одну ночь одним беспилотником нереально, и это даже если не учитывать того, что радиус устойчивого сигнала для управления аппаратом ограничен.

— Ну что там внизу?

— Ничего… Одно лишь зверье бегает. Людей нет…

Подобные диалоги между пилотом и штурманом «Крокодила» лишь изредка нарушали тишину в корабельном центре управления полетом. Экран штурманского монитора, куда передавалось изображение в оптическом диапазоне, был практически черный — внизу ни одного огонька. Зато второй монитор, отображающий картинку в инфракрасном диапазоне, показывал, что внизу кипит жизнь. Но только не та, которая интересовала экипаж в данный момент. За окружающей обстановкой с огромным интересом следили также четверо стажеров — трое мальчишек и одна девчонка в возрасте четырнадцати — пятнадцати лет, которым в скором будущем предстояло стать операторами БПЛА. Но стажеры помалкивали и не мешали основному экипажу, лишь иногда перебрасываясь парой реплик шепотом, не отрывая при этом взглядов от экранов мониторов. «Крокодил» закончил облет прибрежного участка пролива и оказался над одним из рукавов реки Ориноко…

Мичман Домингес и сам позже не смог объяснить, что заставило его именно сейчас изменить курс и пойти над рекой. План полета предусматривал сначала полное обследование береговой линии, и лишь потом проверку речной дельты. И очень скоро он понял, что впереди что-то есть. По мере приближения стало ясно — на берегу Ориноко горит множество костров. Такое не было характерным для индейских племен, появляющихся в этих краях.

— Есть!!! Похоже, нашли!

— Пресвятая Дева, да сколько же их тут?!

— Одних пирог на берегу больше сотни… Значит несколько тысяч солдат точно наберется…

Информация немедленно ушла в Форт Росс, откуда поступил приказ — уточнить местоположение лагеря войск противника, а также его примерную численность. После этого продолжить разведывательный полет согласно заданного маршрута. Закончить все до утра. Как рассветет, «Волк» и «Кугуар» должны уже покинуть пролив Бока-дель-Серпиенте и уйти достаточно далеко, чтобы исключить возможное опознание с берега.

Когда осмотр лагеря с воздуха был закончен и «Крокодил» полетел дальше, Леонид и Карпов, все это время не покидавшие радиоцентр в Форте Росс в ожидании разведданных, склонились над картой.

— Знаю я это место. Один из рукавов дельты Ориноко. Умно сеньоры расположились, ничего не скажешь! Как раз за поворотом, и со стороны реки, если идти снизу, этот участок берега не просматривается. Тем более, порядка пятнадцати километров вверх от устья. В будущем неплохо бы использовать реку в своих целях для проникновения вглубь материка.

— Но это в светлом будущем, мой каудильо. А в реальном настоящем там сейчас обосновалось порядка трех тысяч сеньоров с очень нехорошими намерениями.

— Разведку посылать будем, герр Мюллер? Не спугнем?

— Обязательно! Но только с категорическим приказом не шуметь, чтобы не потревожить раньше времени это осиное гнездо. Ради такого дела даже не буду ставить им задачу обязательно взять «языка». И так все ясно — по нашу душу собрались. До генералов не доберемся, чтобы не нашуметь, а от рядового солдата все равно то, что нам надо, не узнаем. Поэтому задачей разведгруппы будет только наблюдать и сообщить, когда эта толпа сдвинется с места. И произойдет это, если они заранее согласовали время выхода эскадры из Пуэрто де ла Мар с переправой десанта через пролив, очень скоро.

— Но как же они связь между собой поддерживают? Ведь радио у них нет!

— Не знаю. Мне, кроме голубиной почты, ничего в голову не приходит. Тем более, я разговаривал с нашими братьями-иезуитами и они утверждают, что она в этих краях практикуется. Хоть и не массово, но практикуется.

— Ладно… Будем исходить из худшего — связь между двумя группировками испанцев есть, и они могут координировать свои действия. Пусть не так оперативно, как с помощью радио, но могут. Из этого и будем исходить…

Джеймс Паркер был не в настроении уже несколько дней. Он проявлял завидную настойчивость, чтобы встретиться с сеньором Кортесом, но хотел представить это, как случайную встречу. Все же, как ни крути, повод для разговора был не самый подходящий. К тому же, не факт, что правитель Тринидада вообще захочет говорить на эту тему. Но сеньора Кортеса целый день не было на месте, а нагрянуть к нему домой поздним вечером без приглашения Джеймсу не позволяла порядочность. Решив попытать счастья в очередной раз, Паркер собрался сойти на берег, и когда уже вышел на палубу, до него донесся чей-то возглас.

— А это еще кого принесло?!

Одного взгляда в сторону залива было достаточно, чтобы понять, о чем речь. Восемь кораблей, выстроившись в кильватерную колонну, шли в направлении Форта Росс. Паркер, заинтересовавшись, не поленился сходить в каюту и взять подарок сеньора Кортеса — новый оптический прибор называемый биноклем, которые стали выпускать на Тринидаде. Расстояние было не очень велико — не более пяти миль, и сразу же стало ясно, что к обычным посетителям, приходящим в Форт Росс по торговым делам, данные корабли отношения не имеют. Флаги пока разобрать не удалось, но по ряду признаков определили, что корабли испанские. Причем шли они несколько странно. Не напрямую в сторону рейда, чему ничто не препятствовало, а несколько южнее, явно намереваясь приблизиться к берегу за пределами города. И, скорее всего, также за пределами дальности огня артиллерии форта «Южный». Рядом стояли офицеры, тоже внимательно рассматривающие неизвестных визитеров с помощью биноклей и строили предположения.

— Господа, а ведь это, похоже, испанцы по душу сеньора Кортеса и его людей пожаловали! Узнали, что Тринидад оголен, как никогда, и пожаловали!

— Вы думаете? Но почему же они тогда идут совершенно открыто? Логичнее было бы подойти ночью, чтобы высадить десант. А так тринидадцы успеют собрать людей, чтобы отбить высадку.

— Полноте, каких людей?! На этих корытах при желании могут разместиться несколько тысяч человек. В городе же сейчас наберется от силы три-четыре сотни солдат. Ну, плюс отряд милиции. Которую вряд ли стоит воспринимать всерьез, если дело дойдет до серьезной драки. Похоже, господа тринидадцы вконец заигрались и слишком переоценили свое влияние на испанцев!

Разговор продолжался в том же духе, но Паркер молчал, не вмешиваясь в дискуссию. Происходящее казалось театром абсурда. Неужели пришельцы, сумевшие заставить считаться с собой даже непримиримых врагов, так лопухнулись?! Проживший довольно долгое время среди тринидадцев, и хорошо представляющий их возможности, Джеймс интуитивно чувствовал какой-то подвох. В поисках разгадки он посмотрел в сторону верфи и обмер. Новый корабль «Тринидад», который еще вчера стоял с небольшим креном у причала, а на нем суетилась масса рабочих, стоял на ровном киле, а из двух высоких труб вился дымок. Под бортом у «Тринидада» стоял один из небольших кораблей-буксировщиков, три других его собрата куда-то исчезли. У Паркера мелькнула догадка, что все это неспроста, и сеньор Кортес в очередной раз сумел облапошить всех — и друзей, и врагов. От размышлений о хитростях тринидадских пришельцев его отвлек возглас старшего офицера.

— Простите, сэр, но если испанцы сцепятся с тринидадцами, то тут будет очень жарко! Прикажете приготовить корабль к бою?

— Нет.

— Нет?! Простите, сэр, Вы сказали нет?!

— Совершенно верно, мистер Монтгомери. Всем оставаться на борту, но не суетиться и не привлекать внимания. Считать, что ничего не случилось.

— Но ведь когда начнется бой…

— Думаю, что никакого боя не будет. Будет либо избиение младенцев, либо массовая капитуляция испанцев.

— Но почему, сэр?!

— Вы не туда смотрите, господа. Взгляните лучше на верфь. А конкретно — на новый корабль «Тринидад»…

Разговоры сразу смолкли, а через несколько мгновений раздались удивленные возгласы. Ситуация на верфи уже несколько изменилась. Буксир, до этого неподвижно стоявший под бортом, теперь отводил «Тринидад» от причала, разворачивая носом на выход. Заняло это очень мало времени — не более минуты. Но вот буксирный трос отдан, под кормой у «Тринидада» вскипает вода, и огромный утюгообразный монстр начинает быстро набирать скорость. Рядом с ним параллельным курсом шел буксир, который, благодаря изменению ракурса, теперь удалось рассмотреть получше. На носу исчезла большая вьюшка с тросом, а на ее месте стоит пушка, похожая на те, что установлены на «Аскольде». Вдоль бортов установлены четыре пушки поменьше. Конструкцию издалека не разобрать, тем более каждое орудие прикрыто броневым щитом, полностью скрывающим казенную часть. И идет эта пара быстро — узлов десять, не меньше. А к ним присоединились четыре катера береговой охраны с бело-синей полосой на борту, которые тут уже все знают. Кораблики относительно небольшие и скромно вооруженные, но очень быстроходные. Из какой норы они вынырнули, непонятно, но это и не суть важно. А важно то, что если только испанцы вздумают спустить шлюпки для высадки десанта, то эти кораблики их сожрут и не подавятся. Обладая высокой скоростью хода (говорят, что больше двадцати узлов, но скорее всего врут) и малокалиберной скорострельной артиллерией, они перехватят медлительные гребные шлюпки в том месте, в каком захотят, и устроят самую настоящую безнаказанную бойню. Причем испанские корабли даже не смогут отогнать этих мелких наглых хищников огнем своих пушек из-за опасения задеть собственные шлюпки с десантом.

Впрочем, как оказалось, за ситуацией в акватории порта и верфи наблюдали не только с палубы «Норфолка», но также и с палуб приближающейся испанской эскадры, строй которой начал разваливаться. Корабли стали разворачиваться, явно намереваясь удрать. До испанцев быстро дошло, что их элементарно обманули, подбросив аппетитную приманку, на которую они так необдуманно польстились. И теперь бы ноги унести, о высадке десанта уже никто и не думал. Хоть о «Тринидаде» они еще толком ничего не знали кроме слухов, причем самых противоречивых, но одного внешнего вида быстро приближающегося корабля незнакомой конструкции оказалось достаточно, чтобы посеять панику среди «борцов с приспешниками дьявола». Однако, тягаться в скорости с кораблями тринидадцев, дело неблагодарное и изначально обреченное на провал. В чем убедились как экипаж «Норфолка», так и испанцы. С той лишь разницей, что если первые были всего лишь сторонними наблюдателями развернувшегося действа, то вот вторые — непосредственными участниками. Хотя их участие свелось к выполнению функции мишеней. По другому это было назвать трудно.

Джеймс Паркер внимательно наблюдал в бинокль за происходящим. Случай представился просто уникальный — можно во всех подробностях рассмотреть бой нового тринидадского корабля с превосходящим его по численности противником. Именно то, о чем его предупреждали в Лондоне. Хоть пришедший разномастный сброд — это далеко не Новая Армада, но все же какие-то выводы можно будет сделать. Все, находящиеся на палубе «Норфолка», не сомневались, что нападение испанцев будет отбито. Не сошлись во мнениях только с какими потерями. И дискуссия продолжалась все то время, пока «Тринидад» в окружении своей «свиты» быстро сокращал дистанцию, догоняя бросившихся наутек испанцев. Но вот то, что произошло дальше, не ожидал никто. Расстояние явно было еще больше мили, как неожиданно носовая башня «Тринидада» окуталась дымом, и вскоре донесся грохот выстрела. А вслед за этим ближайший из испанских кораблей взлетел на воздух. Корабля просто не стало, он исчез в дымном облаке взрыва! Возможно, взрыв тринидадского снаряда вызвал взрыв пороха в крюйт-камере, но факт оставался фактом — корабль был уничтожен одним выстрелом!!! С огромной дистанции!!! «Тринидад», между тем, чуть изменил курс и ввел в действие кормовую башню. Результат оказался тот же самый. Взрыв — и испанский корабль взлетает на воздух. Одновременно с выстрелом кормовой башни ответили орудия испанцев, но бесполезно — дистанция была очень велика и все ядра упали в воду с большим недолетом. «Тринидад», тем временем, догнал испанскую эскадру и лег на параллельный курс, а его третий выстрел разнес еще один испанский корабль…

На палубе «Норфолка» отовсюду слышались удивленные возгласы, но Джеймс Паркер молчал. Увиденное не укладывалось в сознании. Да, он на собственном опыте познакомился с оружием пришельцев два года назад, когда его фрегат «Дувр» оказался легкой добычей «Песца», а он сам чудом уцелел при взрыве крюйт-камеры. Но даже «Песцу» потребовалось добиться не одного и не двух, а гораздо большего числа попаданий из своих тяжелых пушек, чтобы сначала лишить противника возможности к маневрированию, а потом добить неподвижную мишень. Здесь же… Один выстрел — и корабля нет… Какой же мощью должны обладать орудия этого тринидадского монстра?! Который они построили сами?! Джеймс Паркер, кэптен Ройял Нэви, молчал и держал свои мысли при себе. Комментарии были излишни…

Между тем, все закончилось. Бой, если подобное избиение вообще можно было назвать боем, закончился, не продлившись и получаса с момента первого выстрела. Из всей испанской эскадры в восемь вымпелов на поверхности остался один лишь флагманский фрегат, на котором убрали паруса и спустили флаг. Причем, что неприятно удивило многих англичан, некоторые испанские корабли до этого также спускали флаги, но это не спасло их от уничтожения. «Тринидад» не церемонился, и хладнокровно расстрелял своих противников, игнорируя спущенный флаг, оставив лишь одного. Очевидно, сеньору Кортесу очень хотелось задать ряд вопросов командующему эскадрой. То тут, то там возникал недовольный ропот, но Джеймс продолжал молчать. Неплохо изучив пришельцев, он уже знал их мораль и правило «кто не с нами, тот против нас», которому они неукоснительно следовали. Вот и сейчас «Тринидад» приблизился к испанскому флагману со стороны кормы на три-четыре кабельтовых, наведя на него стволы своих чудовищных орудий в башнях, а к борту испанца помчался катер береговой охраны с белым флагом на мачте. Пробыл он там недолго, и вскоре к носу лежавшего в дрейфе фрегата подошел буксир, подал трос и начал буксировку трофея в порт. «Тринидад» шел следом, заняв место по кормовой скуле фрегата, и продолжая держать его на прицеле своей носовой башни. Катера береговой охраны начали вылавливать из воды тех немногих, кто уцелел после гибели эскадры. Они, как и буксир, участия в бою фактически не принимали, не сделав ни одного выстрела. «Тринидад» справился сам.

Первые эмоции, вызванные неожиданным побоищем, схлынули, и окружающие энергично делились своим мнением о возможностях тринидадцев и их тактике. Послышались реплики о действиях, «недостойных джентльмена», и тут Паркер неожиданно вспылил.

— А что вы хотите, господа?! Как бы вы поступили, если бы на ваш дом напала разбойничья банда? Тоже вели бы себя, как подобает джентльмену? У сеньора Кортеса и его людей принято поступать в соответствии с правилами «Мы вас сюда не звали» и «Кто не с нами — тот против нас»! Именно так они и действуют.

— Но как можно стрелять по противнику, спустившему флаг?!

— Я тоже задал в свое время этот вопрос сеньору Кортесу. И знаете, что он мне ответил? Спуск флага — это лишь намерение противника капитулировать. Но вовсе не обязанность другой стороны эту капитуляцию принять. Ничего не поделаешь, такова мораль в том мире, откуда они пришли. И глупо ожидать, что ради нас они изменят свои принципы.

— Но ведь это настоящее варварство!!! Так ведут себя только дикари!

— Господа, вы спросили — я ответил. Дальнейшую дискуссию можете продолжить с сеньором Кортесом. Или с сеньором Карповым. Несомненно, их мнение по некоторым вопросам вас очень сильно удивит…

Ни Паркер, ни кто-либо другой из англичан, с огромным интересом глазеющих на происходящее, не знали, что за ними тоже старательно наблюдали. Причем наблюдали еще задолго до того, как «Тринидад» отошел от причала верфи и отправился наперехват испанской эскадры. Наблюдали как с берега, так и с борта самого «Тринидада», куда заранее прибыли инкогнито Леонид и Карпов, получившие сообщение о появлении незваных гостей и захотевших лично принять участие в проведении «торжественной встречи». Умело допущеная утечка информации привела к тому, что набережная была запружена народом. Всем городским обывателям было интересно посмотреть, что же это за придурки собрались в очередной раз попробовать население Форта Росс на прочность? И когда «Тринидад», отойдя от причала, начал быстро набирать ход, устремившись в окружении своей «свиты» к приближающимся испанским кораблям, по набережной пронесся вздох облегчения, а кое где даже был слышен смех. В исходе такой «торжественной встречи» никто из присутсвующих на берегу не сомневался. Но не толпа любопытных горожан больше всего интересовала Леонида и Карпова, стоявших на крыле мостика броненосца, и разговаривавших вполголоса. И не испанская эскадра, с которой все было предельно просто и понятно. А те, кто стоял в данный момент на палубе «Норфолка», приникнув к окулярам биноклей и боясь пропустить хоть что-то. Карпов только посмеивался, наблюдая в мощную военную оптику XXI века за тем, что творилось на палубе английского фрегата.

— Ишь, засуетились «просвещенные мореплаватели», чтоб им пусто было… Как думаете, мой каудильо, наша бронесамоделка из дерева произведет впечатление?

— Герр Мюллер, не надо так пренебрежительно отзываться о первом броненосце флота Русской Америки. Ну и что, что у него деревянный корпус? Зато из хорошего красного дерева, которому сносу нет. А броневые плиты очень-таки даже железные! Причем по всему корпусу — от ватерлинии до палубы! И это, я Вам со всей ответственностью заявляю, очень даже хорошая защита от «ядерного» оружия, каковым в данный момент обладают злокозненные испанцы! Впрочем, испытывать на прочность нашу броню мы сегодня не будем, а вот пушки испытаем.

— Кстати, о пушках. Не лучше ли было и на «Носороге» кормовое орудие установить? А то, получилась полуканонерка по сравнению с остальными.

— Не лучше. «Буйвол», «Бизон» и «Зубр» имеют носовую и кормовую «стодвадцатки» потому, что мы планируем использовать их именно в качестве канонерок. То, что они у нас изначально были представлены, как буксиры — это так, для прикрытия. Чтобы козырь на всякий случай в рукаве был. Вот такой случай и выпал, как в воду глядели. Но хотя бы один настоящий мощный буксир в порту необходим постоянно, даже если все остальные «надели военный мундир» и где-то «канонерят». Например, как сейчас, «Тринидаду» помочь от причала отойти. Или «Карлсруэ», если прижмет. А кормовое орудие при буксировке очень сильно мешает. Именно поэтому его сейчас на «Носорог» и не установили. Да и вообще у него вооружение поскромнее, чем у остальных трех его «систер-шипов». Здесь, возле порта, ему особо «канонерить» не придется. Если только за компанию с кем-то покрупнее. А вот оказывать помощь в маневрировании у причала другим кораблям придется обязательно.

— Ну, смотри, тут тебе виднее.

— Кстати, а сумеют твои «зомби» сообщить то, что надо?

— Конечно, сумеют. Куда они денутся…

Закончив рассматривать заинтригованных англичан, сосредоточили внимание на приближающихся испанцах. Там уже поняли, что дело дрянь, и разворачивались на обратный курс. Леонид злорадно усмехнулся. Скорее всего, капитанов кораблей вынудили это сделать «десантники». Одно дело — идти грабить практически беззащитный город. И совсем другое, если этот город охраняет новый корабль, способный быстро ходить без парусов. А каковы пушки этого корабля, уже все знают.

Дальнейшие события были ожидаемы. «Тринидад» быстро догнал пытающихся удрать испанцев и открыл огонь. Леонид не вмешивался в действия командира броненосца, предупредив только, чтобы до последнего момента не трогал испанского флагмана. Как знать, может и удастся взять за шиворот сеньора де Гарро, да задать ему ряд очень интересующих сеньора Кортеса вопросов. Кроме этого, на флагмане могут быть еще какие-нибудь интересные личности. Но заполучить их в целости и сохранности можно только в том случае, если сеньоры осознают бесполезность сопротивления и капитулируют. В противном случае, придется топить всех восьмерых. Устраивать абордаж и рисковать жизнями своих людей Леонид не хотел, хотя рота морских пехотинцев, взятая на «Тринидад», горела желанием преподнести испанский флагман на блюдечке его превосходительству адмиралу Кортесу.

И вот, первый выстрел первого броненосца флота Русской Америки в первом бою с противником. Находящийся ближе всех корабль взлетает на воздух, исчезая в облаке взрыва. Несомненно, это производит впечатление на всех. И на экипаж «Тринидада», и на испанцев на оставшихся кораблях, и на тех, кто наблюдает сейчас с берега. Стрельба ведется неспешно. Противник все равно никуда не денется, а промахов допускать нельзя. Именно поэтому и решили задействовать главный калибр для стрельбы по целям, просто недостойных тяжелых восьмидюймовых орудий. Леонид поставил задачу перед главартом и канонирами — один выстрел — одна цель. Уж очень много зрителей сейчас на берегу. И от того, что они потом будут рассказывать, зависит очень многое.

Когда ответили пушки испанцев, стало ясно, что боя не будет. Будет избиение младенцев. «Тринидад», находясь вне досягаемости огня артиллерии противника, расстреливал испанские корабли один за другим. На некоторых происходил взрыв крюйт-камеры, на некоторых нет. Но и в этом случае, тяжелый 203-мм фугасный снаряд, проломивший борт и взорвавшийся внутри корпуса, производил чудовищные разрушения. Деревянная конструкция парусника XVII века просто не могла противостоять такому. Палуба вспучивалась, вырывало огромный кусок борта, и было такое впечатление, что неведомая сила в одно мгновение просто разбирает корабль по досточкам. Выживал ли кто в этом аду, пока сказать было трудно. После гибели третьего корабля остальные испанцы спешно, как по команде, спустили флаги. Командир «Тринидада» вопросительно глянул на Леонида.

— Леонид Петрович, что делать будем? Сеньоры все осознали, и горят желанием сдаться.

— Зато мы не горим желанием держать у себя банду отпетых уголовников, многих из которых даже из петли вынули, чтобы сюда отправить. Продолжать огонь, пока один флагман останется. Вот с ним и побеседуем…

Последовали еще четыре выстрела орудий главного калибра броненосца, после чего над бирюзовой гладью залива Париа наступила тишина. «Тринидад» медленно приближался к флагманскому фрегату, лежавшему в дрейфе с убранными парусами и спущенным флагом. На корме удалось разобрать название «Сан Мартин». Палуба последнего уцелевшего испанского корабля была полна людей, с ужасом глядевших на приближающегося морского монстра. Многие крестились и читали молитвы, а священник в сутане стоял возле самого фальшборта на юте и явно собирался отвадить прислужников дьявола распятием, которое держал перед собой в вытянутых руках. Впрочем, слишком долго предаваться собственным мыслям испанцам не дали. Когда до фрегата осталось не более трех кабельтовых, «Тринидад» остановился и лег в дрейф, держа противника под прицелом обеих башен главного калибра, а также казематных орудий. Если испанец даст хоть малейший повод…

Канонерка «Носорог», совсем недавно с успехом игравшая роль портового буксира, медленно подошла к носу «Сан Мартина». Последовал короткий разговор, и «Носорог» вышел на связь, доложив, что противник сдался и обещает вести себя прилично. Дав приказ «Носорогу» взять трофей на буксир и вести в порт, а катерам береговой охраны выловить из воды тех, кто сумел уцелеть, Леонид облегченно вздохнул, обернувшись к стоявшим рядом Карпову и командиру броненосца Сергею Ефремову..

— Ну вот, господа, полдела сделано… Теперь на очереди вторая часть Марлезонского балета. Гораздо более сложная, чем первая.

— Леонид Петрович, так может прямо на «Тринидаде» туда и сбегаем, как это корыто в порт отведем? Все равно, нам тут пока делать нечего.

— Нельзя, Сергей Андреевич. Если только «Тринидад» сейчас уйдет, испанская агентура сразу что-то заподозрит. Хоть Андрей Михайлович и утверждает, что все здешние испанские «штирлицы» уже давно «под колпаком у Мюллера», но лучше перестраховаться. А какие у них еще каналы связи есть — мы тоже можем не все знать. Поэтому, играем роль довольных победителей, которые в пух и прах разнесли коварного врага и почивают на лаврах. И уверены, что больше им ничего не угрожает. Я правильно говорю, Андрей Михайлович?

— Совершенно верно, Леонид Петрович. Нам сейчас ни в коем случае нельзя допустить, чтобы испанцы что-то заподозрили, и отказались от своих гнусных намерений. А для этого, действительно, лучше перебдеть. И создать видимость беспечных победителей, празднующих свой успех и утративших бдительность…

Обратный путь занял гораздо больше времени из-за буксировки трофея. Чтобы в испанцах не взыграл не вовремя боевой дух и они не наделали глупостей, «Тринидад» шел чуть позади в паре кабельтовых, наведя на «Сан Мартин» носовую башню. Но эксцессов не последовало, и доведя трофей до рейда Форта Росс, «Носорог» отдал буксир, велев испанцам становиться на якорь. Фрегат находился несколько в стороне от стоявших на рейде кораблей, и, в случае чего, его можно было легко уничтожить без опаски задеть кого-нибудь. «Тринидад» лег в дрейф рядом и удерживался на месте работой машин, сохраняя свою позицию по кормовой скуле «Сан Мартина», продолжая держать его под прицелом своих орудий. «Носорог» же подошел почти вплотную к борту, и с него передали приказ:

— Спускайте шлюпки, их отведут на буксире в порт. Если за один раз все не поместитесь, сделаем несколько рейсов. Все оружие, какое есть, оставить на борту корабля. Любой, у кого при высадке на берег найдут хотя бы гвоздь, будет немедленно расстрелян.

— Как Вы смеете так говорить?! Я дворянин!!! И отдам свою шпагу только дворянину!

— Вы слышали, что вам сказали? Не говорите потом, что вас не предупредили. Можете прямо сейчас выбросить свои шпаги за борт. Вам они больше не понадобятся, а нам они не нужны…

На палубе «Сан Мартина» вспыхнула буря возмущения, но «Носорог» уже отходил в сторону, и на нем не обращали никакого внимания на бурные эмоции. Увы, благородных сеньоров можно было понять — услышать подобное от метиса! Который раньше побоялся бы косо глянуть в их сторону! Менее же благородные сеньоры все поняли правильно, и не пытались усугублять ситуацию, а начали готовить шлюпки к спуску. Вскоре четыре больших шлюпки и один небольшой ялик были на воде. Через несколько минут, битком набитые испанцами, они отошли от борта. К ним тут же подошли два катера береговой охраны, и подав фалини, повели на буксире к берегу. За всем этим Леонид и Карпов наблюдали с крыла мостика «Тринидада», делясь впечатлениями.

— Что ни говори, но твой блеф с аварией «Тринидада» и отправкой всего флота к Барбадосу сработал! Сеньоры купились на такую соблазнительную «дезу».

— Теперь надо, чтобы они не отказались от своих планов форсирования Бока-дель-Серпиенте и высадки на Тринидад. Если узнают о быстром разгроме этого опереточного десанта, то откажутся обязательно. И мы не решим проблему, а загоним ее вглубь. До следующего удобного случая. Вести же сухопутные операции на материке нам ни в коем случае нельзя — массой задавят.

— Согласен. И на этот счет у меня уже кое-что подготовлено, мой каудильо. Но сначала решим проблему с теми, кто сидит на берегу Ориноко и ждет известий. Кстати… А ведь тебе сейчас, как ни крути, придется быть главной фигурой на нашем празднике по случаю победы над супостатами. И удрать «на дело» в Бока-дель-Серпиенте не получится. Если сбежишь — не поймут, и точно что-то заподозрят.

— Знаю. Поэтому до конца отработаю роль иконы. В Бока-дель-Серпиенте ребята и сами справятся. Главное, лишь бы не спугнули это воинство раньше времени, и не ударили слишком поздно, когда оно будет уже рядом с берегом Тринидада…

Вечером в Форте Росс был праздник. Отмечали победу над врагом, посмевшим напасть на тех, кто боролся за мир в Новом Свете и не хотел войны с Испанией. Население города веселилось, а в резиденции сеньора Кортеса был дан торжественный прием, на который были приглашены все местные «сливки общества». Кто-то искренне радовался, кто-то делал вид, что радуется, а вот официальный, хоть и фиктивный испанский губернатор острова, сеньор Хуан Фермин де Уидобро, даже не пытался скрыть свою озабоченность. Улучив момент, он попросил Леонида об аудиенции, пока веселье в разгаре. Леонид и сам понимал, что пришла пора расставить все точки над «и», поэтому пригласил старого друга к себе в рабочий кабинет. Когда за ними закрылась дверь, предложил гостю сесть и не стал говорить намеками.

— Дон Хуан, я так полагаю, Вы хотите поинтересоваться, что же ждет нас в дальнейшем?

— Совершенно верно, дон Леонардо. Вы уничтожили испанскую эскадру, и ни в Мадриде, ни в Мехико, ни в Лиме этого не простят.

— Дон Хуан, давайте говорить откровенно. Мы знаем друг друга уже более двух лет, и Вы прекрасно знаете, чего мы хотим. Всего лишь, чтобы нас оставили в покое. Но этого не хотят в Мадриде. Не будем лукавить друг перед другом, сейчас мы фактически находимся в состоянии войны с Испанией. Поскольку Новая Армада уже на пути в в Новый Свет и скоро будет здесь. То, что Вы видели сегодня, это отчаянная попытка некоторых представителей испанской знати решить тринидадаскую проблему самостоятельно, до прихода Новой Армады. И упрочить этим свое положение перед Мадридом. Как видите, нас это не устраивает. Поэтому мы будем жестко пресекать любые попытки решить с нами вопрос силой. Это касается как сегодняшних событий, так и Новой Армады, которую встретят в море и уничтожат. Но! Дон Хуан, мы не считаем Испанию и испанский Новый Свет одним и тем же. Поэтому не будем предпринимать никаких враждебных действий против Новой Испании и Перу, а также других испанских владений в Новом Свете. А после разгрома Новой Армады ни о каких нормальных отношениях с Мадридом уже не может быть и речи. Тем более, их и раньше-то не было. Вы согласны с этим?

— Пожалуй…

— Поэтому, я вижу только один путь сохранения мира в Новом Свете. Новая Испания и Перу должны стать самостоятельными независимыми государствами. Понимаю, что это решать не нам, но поверьте, другого пути просто нет. Если оставить все, как есть, то через несколько лет появится очередная Армада. И очень может быть, что в компании с кем-нибудь еще. Уж очень многим мы мешаем, а вице-королям не простят такого разгрома. Так вот, чтобы этого не допустить, мы должны объединить наши усилия, дабы ни у кого в Европе не возникло желание снова послать сюда карателей. Вы согласны со мной, дон Хуан?

— Вы говорите крамольные вещи, дон Леонардо… Но мне нечего возразить…

— Рад, что Вы это понимаете. Давайте называть вещи своими именами. Испанцы Нового Света являются испанцами лишь по названию. Они родились и выросли здесь. Это — их страна. И недопустимо, чтобы кучка придворной знати в Мадриде грабила два континента, наплевав на интересы тех, кто здесь живет, и диктуя им свои условия. Сейчас об этом говорить пока рано, но когда Новая Армада пойдет ко дну, прошу Вас отправиться в Мехико и поговорить с вице-королем. Мы можем предложить ему то, что не может предложить никто во всем мире — корону Новой Испании. Пусть Новая Испания станет свободной. А мы обеспечим, чтобы ни один каратель из Европы больше не добрался до Нового Света.

— Единственное, что я могу обещать, дон Леонардо, это отправиться в Мехико и передать Ваши слова вице-королю. Но я не могу предвидеть, как он на это отреагирует.

— Так я Вас о большем и не прошу, дон Хуан. Сделайте это не только для меня, но и ради всех жителей Нового Света. Не удивляйтесь, но я, в какой-то степени, могу видеть далекое будущее. Так вот, я обещаю — потомки Вас не забудут. Ваше имя будет среди тех, кто стоял у истоков независимости Нового Света. Историю вершат люди, дон Хуан. Простые люди, как мы. Которые идут вперед, несмотря ни на что…

Ближе к полуночи, когда веселье было в самом разгаре, неподалеку от города состоялся совсем другой разговор. Шестеро человек в неброской гражданской одежде доставили к побережью залива двоих с мешками на голове. Когда мешки сняли, пленники стали испуганно озираться по сторонам, но бежать даже не пытались. Пятеро отошли в сторону, скрывшись в темноте, а один остался и заговорил в приказном тоне.

— Сейчас вы сядете в лодку и отправитесь в известное вам место. Все поняли?

— Да, сеньор…

— Свет в конце пути озаряет дорогу идущему. Иди и повтори!

Двое недавних пленников как будто очнулись, избавившись от недавней заторможенности, и засуетились, не обращая внимания на стоявшего перед ними собеседника, на что он тут же прошипел вполголоса.

— Хватит копаться, быстро в лодку!!! Помните, до утра вы должны проскочить залив, а мне надо срочно возвращаться. Да поможет вам Господь!

С этими словами незнакомец развернулся и быстро скрылся в прибрежных зарослях. Оставшиеся двое не стали терять времени, а тут же столкнули на воду рыбацкую лодку. Вскоре она уже удалялась от берега, подняв парус и устремившись на юг. Вокруг стояла тишина, только ветер шевелил кроны деревьев. Берег оставался пустынным, отход лодки остался незамеченным. Еще несколько минут, и быстро удаляющийся парус полностью растворился в ночной тьме.

— Да поможет вам Господь, сеньоры…

Повторил Карпов и усмехнулся, глядя вслед беглецам в прибор ночного видения. Посланцы-«зомби», как их прозвали Карпов и Матильда, удирали во всю прыть. Эти люди должны были немедленно известить ожидающую на материковом берегу испанскую группировку о результатах высадки десанта с Маргариты. Вот они и сообщат… То, что им Матильда внушила… Поскольку вся агентурная сеть испанцев уже давно была выявлена и энергично работала на холостом ходу под полным контролем тайной полиции Русской Америки, даже не подозревая об этом, изъять по-тихому в нужный момент тех, кто должен был доставить сведения на Ориноко, не составило труда. А дальше — дело техники. Матильда проводит сеанс внушения с нужной мотивацией, а оперативная группа доставляет «запрограммированных» посланцев на побережье, где уже приготовлена рыбацкая лодка. И последний штрих к портрету — произнесение кодовой фразы, после которой «рыбаки» начнут действовать согласно заданной установке. К утру они должны быть уже далеко. Погода хорошая, ветер попутный, доберутся до устья Ориноко быстро. А вот дальше все будет зависеть от уровня подозрительности командира испанского отряда. Он получит вполне правдоподобное сообщение — десант с Маргариты высадился успешно в стороне от Форта Росс, но увяз на подступах к городу и не смог взять его сходу. Ничего удивительного, с таким-то «воинским» контингентом. Нужно подкрепление. И причем срочно, пока тринидадский флот не вернулся. Поверит, или не поверит?

Пролив Бока-дель-Серпиенте, соединяющий залив Париа в южной части с Атлантикой, имеет ширину в самой узкой части порядка восьми миль между длинным тонким мысом и материковым берегом, покрытым тропическими джунглями. Несколько западнее самого узкого места находится дельта реки Ориноко, впадающей в залив Париа. Дельта очень разветвленная и состоит из множества рукавов различной ширины и глубины, и если кто захочет спрятать там целую армию, то может сделать это без труда. Трудность в том, как добраться до этих богом забытых мест. Причем так, чтобы этого никто не заметил. Путь морем исключен, пролив Бока-дель-Серпиенте не пройти незамеченым. Остается путь по суше, через материковые джунгли. Удовольствие много ниже среднего. Но, как бы то ни было, испанцам это удалось. В чем воочию убедилась разведгруппа «летучих мышей», прибывшая под покровом ночи в место расположения испанского лагеря.

Доставивший группу к побережью быстроходный катер береговой охраны тут же ушел, и дальнейшее продвижение пришлось осуществлять на своих двоих. Командир разведгруппы из двенадцати человек лейтенант Энрике Флорес, недавно получивший офицерские погоны, уже имел богатый опыт подобных операций на Ямайке, Барбадосе и в Суринаме, но даже он удивился, когда увидел то, с чем им вскоре предстоит столкнуться. Испанцев было не просто много, а очень много. Причем все хорошо вооружены по местным меркам. И ясно, что это не уголовники, собранные по разным тюрьмам и каторгам. Сообщение тут же ушло в Форт Росс, откуда последовало подтверждение ранее полученного приказа — ни в коем случае себя не обнаруживать и только наблюдать. Воздержаться от любых активных действий, какими бы привлекательными они ни казались. «Языка» если и брать, то только в случае отхода, если группа уже обнаружена. В случае чего, в бой не вступать, а отходить к побережью для эвакуации. Впрочем, как оказалось, «язык» из простых солдат и не понадобился. С наступлением ночи разведчики подбирались чуть ли не вплотную к кострам, возле которых отдыхали испанцы, и слушали все разговоры, в которых иногда проскальзывало кое-что интересное. Охранение испанского лагеря было чисто символическое, да и сами караульные считали свою деятельность излишней, поэтому не отходили далеко от костров. Кто может напасть на них здесь, в тропических джунглях материка? Колдуны сидят на своем Тринидаде и на материк не суются. А сейчас вон вообще на Барбадос отправились усмирять англичан. Ну и дьявол с ними, зато здесь спокойнее будет… Именно такая атмосфера среди прибывших вояк и преобладала. Поначалу, видя такое разгильдяйство, Флорес запросил разрешение провести разведку в самом лагере. Благо, в составе группы трое разведчиков были чистокровные испанцы, и вполне могли бы сойти за своих среди противника, но получил отказ. До командующего, или кого-то чуть поменьше, все равно не доберутся, чтобы шума не наделать, а собирать ежедневные солдатские сплетни — достаточно к костру вечером подобраться. Такая идиллия продолжалась уже три дня, как неожиданно в лагере испанцев начался переполох. Перед этим видели лодку, поднимающуюся вверх по реке, и сделали правильные выводы — прибыли гонцы из Форта Росс. О разгроме десанта с Маргариты разведчики уже знали, поэтому оставалось ждать, поверят ли испанцы прибывшим курьерам. Днем не рисковали приближаться к лагерю слишком близко, ограничиваясь наблюдением с большой дистанции, но ближе к вечеру стало ясно — испанский отряд снимается с места. Началась посадка в многочисленные индейские пироги — легкие, но довольно прочные суденышки, которые без особого труда можно переносить по суше. Менее, чем за час, лагерь полностью обезлюдел. Солнце уже клонилось к закату, когда большой караван лодок двинулся вниз по течению Ориноко. Лейтенант Флорес сразу же вышел на связь и доложил обстановку, после чего получил неожиданный приказ.

— Оставайтесь на месте до завтра, вас подберут прямо там. Осмотрите лагерь, может найдете что интересное. Если кто-то из десанта сумеет удрать, то вернутся они скорее всего туда, где были. Действовать по обстановке, но в бой вступать в крайнем случае. Сидеть тихо и ждать подхода главных сил.

Подтвердив получение приказа, лейтенант собрал группу и довел информацию до сведения остальных. По большому счету, разведчики свою задачу успешно выполнили, и дальнейшее от них не зависело. Начинался очередной этап многоходового плана, разработанного обеими враждующими сторонами. С той только разницей, что одни знали о плане противника почти все, а другие почти ничего.

Вышедшую из Ориноко с наступлением темноты большую группу лодок «Крокодил» обнаружил с воздуха на большом расстоянии, едва они покинули речную дельту, и взяли курс на восток вдоль материкового берега. Очевидно, испанцы собирались пройти таким образом по прибрежному мелководью до самого узкого места пролива, и потом быстрым рывком преодолеть восемь миль, отделяющих их от Тринидада. В условиях царившей тихой погоды и отсутсвия волнения в проливе Бока-дель-Серпиенте, это было вполне реально, если учесть, что все силы тринидадцев должны быть скованы десантом с Маргариты. И если только отряд с Ориноко доберется до тринидадского берега в полном составе, то шансы на победу испанцев резко возрастут. Это понимали все. И испанцы, осторожно продвигающиеся вдоль берега и скрываясь на его фоне, и их противники, которые сейчас с интересом наблюдали за огромной массой лодок с помощью аппаратуры «Крокодила», радаров «Тезея» и «Беркута», а также через приборы ночного видения, имеющиеся на каждом корабле флота Русской Америки. Князь, принявший командование объединенной эскадрой, находился на скоростном «Беркуте», и, благодаря его радару, мог оперативно реагировать на изменение обстановки. С севера, со стороны залива Париа и оставаясь в тени берега Тринидада, заняли позицию легкие силы — канонерки «Буйвол», «Бизон» и «Зубр», а также восемь катеров береговой охраны. С восточной стороны пролив перекрыли крупные корабли — «Тезей», «Аскольд», «Ягуар», «Кугуар» и «Волк». Они не приближались близко к берегу, поэтому находились несколько дальше во избежание преждевременного обнаружения. «Беркут» же, едва стемнело, отошел от берега Тринидада и, быстро преодолев разделяющее его с испанцами расстояние, лег на параллельный курс в четырех милях, следуя не отрываясь за крадущимися испанцами, считающими, что их никто не видит. Плохо было то, что ночь выдалась не очень облачная, и видимость хорошая. Приближаться очень близко нельзя, а то заметят. Однако, никто на появление «Беркута» не отреагировал. Испанцы особо не спешили. Очевидно, берегли силы на рывок через пролив. Ход их рассуждений был примерно ясен. Стемнело не так давно, и если проклятые тринидадские колдуны все же оставили здесь какую-то стражу, то пусть она привыкнет к тому, что вокруг все спокойно. Боевые действия идут далеко — в северной части острова. А эта глухомань никому не нужна. Так было до сегодняшнего дня, и на Тринидаде уверовали в свою безопасность с южной стороны. Вот пусть и продолжают так считать…

Прошло достаточно времени, прежде чем испанский отряд достиг самой узкой части пролива. И вот наступил момент, когда эта огромная масса лодок наконец-то оторвалась от материкового берега, и взяла курс на Тринидад. «Тезей» и «Беркут» непрерывно контролировали положение этой «москитной армады» радарами из двух точек в течение всего перехода, а «Крокодил» вел наблюдение с воздуха, оставаясь на большой высоте, лишь один раз вернувшись на «Волк» для заправки топливом.

Скорость движения противника сразу увеличилась — испанцы не жалели сил, чтобы побыстрее преодолеть опасное место. С учетом того, что людей в каждой пироге было не менее двадцати пяти — тридцати человек, и гребцы могли периодически менять друг друга, то максимум за пару часов десант имел все шансы достичь Тринидада. Однако, несмотря на то, что положение отряда испанцев постоянно контролировалось, возникла сложность другого плана. После отхода от материкового берега пироги шли не компактной группой, как раньше, а постепенно разбрелись по большой площади. То ли это было сделано специально, то ли испанцы просто не смогли держать строй в темноте без зажженных огней, но в итоге плотный прежде порядок разбился на несколько групп, каждая из которых добиралась до цели самостоятельно, ориентируясь на высокий берег Тринидада, хорошо видимый на фоне звездного неба. Когда передовому отряду испанского десанта осталось пройти до берега Тринидада всего три мили, Князь дал команду к началу боя. Быстроходные катера береговой охраны тут же рванулись вперед. Следом за ними спешили «Буйвол», «Бизон» и «Зубр». Подойдя на сотню метров, катера выстроились поперек курса следования испанцев, но так, чтобы не перекрыть сектор обстрела канонеркам, и в следующее мгновение ночную тишину разорвал треск пулеметных очередей. Крупнокалиберные пулеметы МГ-69 Меркеля-Гатлинга в палубном исполнении оказались очень подходящим оружием для борьбы с такими целями, как лодки с десантом. Позади громыхнули орудийные выстрелы, и среди приближающихся испанцев поднялись фонтаны взрывов. Это канонерки открыли огонь из орудий, не дожидаясь подхода вплотную. Раздались ответные ружейные выстрелы со стороны испанцев, но это явно был жест отчаяния. В первые же мгновения боя на десант обрушился огненный шквал, выкашивающий людей десятками, поскольку скученность в лодках была очень высокой. Те, кто шел позади, поняли, что угодили в расставленную ловушку, и стали в спешке поворачивать обратно. Но пройти пять миль на веслах, да еще под ураганным обстрелом…

Между тем, главные силы, подходящие с восточной стороны пролива, тоже не дремали. Видя, что противник пытается удрать, «Аскольд» вырвался вперед и открыл из своих орудий заградительный огонь, заставивший испанцев шарахнуться назад. «Аскольд» же, подойдя ближе, открыл огонь из пулеметов. Крейсер, три канонерки и восемь катеров выстроились полумесяцем и все больше сгоняли в кучу уцелевшие лодки, не давая никому возможности вырваться. В проливе Бока-дель-Серпиенте воцарился ад. Точку в этом избиении поставили «Ягуар» и «Кугуар», подошедшие позже всех. Развернувшись бортом, они в полной мере продемонстрировали преимущества своей устаревшей гладкоствольной артиллерии большого калибра в данной ситуации, открыв огонь с малой дистанции по удобной групповой цели, какую представляли из себя сбившиеся в кучу остатки испанской десантной флотилии. Фрегаты били картечью, буквально сметая легкие пироги с поверхности моря. Вскоре наступил закономерный финал. Место побоища было усеяно плавающими обломками, среди которых кое-где барахтались уцелевшие испанцы, чудом выжившие в этом аду и взывающие о помощи. «Тезей», «Беркут» и «Волк» непосредственного участия в боевых действиях не принимали. «Тезей» сразу ушел в южную часть пролива, чтобы перехватить тех, кому удастся вырваться из западни, а «Беркут» занимался тем же, находясь в нескольких милях западнее. «Волк» же, как обычно, держался позади всех, и выполнял свою основную функцию авианесущего корабля при эскадре — обеспечение авиаразведки. Но опасения оказались напрасны. Из более чем сотни пирог с десантом не удалось ускользнуть ни одной. Разгром был полный. Обе группировки карателей сгинули в морской пучине, даже не сумев добраться до цели, и нанести хоть какой-то ущерб. Теперь осталось лишь донести эту информацию до всех. Несомненно, громкие события в заливе Париа вызовут огромный интерес в Новом Свете. И все сделают правильные выводы. Во всяком случае, надежда на это есть. Дойдет очередь и до Старого Света, но с ним торопиться не стоит. Пусть все идет, как идет. А вот у себя дома пускать ситуацию на самотек нельзя. Поэтому, хочешь не хочешь, а придется выловить из воды тех, кто уцелел, выбрать среди них наиболее адекватных, и, дав пинка, отпустить на все четыре стороны. Чтобы предупредили всех — кто еще вздумает влезть на Тринидад с черного хода без разрешения хозяев, того ожидает душевный и торжественный прием. Со скорым ответным визитом.

На следующий день в Форте Росс было продолжение праздника. Флот Русской Америки вернулся в свою родную базу, и вскоре все уже знали о ночных событиях в проливе Бока-дель-Серпиенте. Жители города и многочисленные гости из испанских портов Нового Света не скрывали своего негодования по поводу того, что их попытались в очередной раз «вернуть на путь истинный», не спрашивая на то их мнения. Организаторы этой чудовищной авантюры крепко просчитались, добившись прямо противоположного результата. Такого всплеска сепаратизма и желания дистанцироваться от Мадрида здесь еще никогда не было.

Леонид, после подробного доклада Князя о проведенной операции по уничтожению испанского десанта, подошел к карте, на которой ежедневно обновлялось местоположение Новой Армады, и погрузился в раздумья. Реальной силы у сеньора Виллальбы и иже с ним больше нет. Все, что он смог наскрести (а наскреб немало, мерзавец), оправилось на дно морское. За редким исключением. С уничтоженных семи кораблей эскадры капитана де Гарро спасли двенадцать человек. Ни одного офицера среди них не оказалось. В проливе Бока-дель-Серпиенте после боя вытащили из воды всего пятерых — одного капрала и четверых солдат. Когда их подняли на палубу, сначала вообще решили, что служивые подвинулись рассудком. Но когда счастливчикам, уцелевшим в этой мясорубке, оказали первую медицинскую помощь, влив в каждого стакан водки, те быстро пришли в норму. Во всяком случае, на следующее утро они были вполне пригодны для беседы. Да вот только ничего из того, что интересовало тринидадцев, эти перепуганые горе-каратели не знали и знать не могли. Особняком стоял целехонький фрегат «Сан Мартин» во главе с самим капитаном де Гарро, но и тут службу сеньора Карпова ждал полный облом. Командующий эскадрой не знал ничего такого, что не знали бы сами тринидадцы. Сеньору де Гарро заранее отвели роль жертвенного барана, и не стали снабжать излишней информацией. А та, которой снабдили, оказалась обыкновенной «дезой». Остальные же из экипажа «Сан Мартина», даже офицеры, знали еще меньше. Смертникам не надо знать лишнее…

За этим занятием и застала его Матильда, войдя в кабинет.

— Леонардо, снова что-то над картой колдуешь? Никуда эта Новая Армада не денется.

— Да не в Армаде дело. Думаю, что после того, как мы ее на ноль помножим, делать.

— А что тут думать? Сеньор Виллальба красиво сел в лужу. Такого провала ему не простят его же собственные подельники. И очень может быть, что сразу после уничтожения Новой Армады, они все начнут набиваться тебе в друзья. Епископ де Луна в Мехико тоже притихнет, получив эту информацию. А больше врагов, представляющих для нас реальную угрозу, в Новом Свете нет. Европа не в счет. В Испании подожмут хвост сразу, едва узнают о разгроме Новой Армады и о захвате очередного Золотого конвоя. А в Англии, Франции, Голландии и Португалии будут довольно потирать руки и прикидывать, каким образом прибрать к рукам то, что осталось от Испании. Поэтому, готовься к встрече с обоими вице-королями. И постарайся донести до них мысль, что быть просто королем — без всяких «вице» — гораздо лучше!

— Это так. Но для нас важен и европейский вопрос. Пока мы в Европе еще не были, а к регулярным карибским разборкам в Лондоне и Париже давно привыкли. Тем более, Парижу сейчас вообще грех жаловаться. Грызня всех со всеми шла здесь и раньше, это в порядке вещей. Но едва мы выйдем на европейский рынок, там сразу же появятся как наши почитатели, так и недовольные, поскольку всем не угодишь.

— И что ты хочешь сделать?

— Постараться столкнуть их лбами. Пусть цивилизованные европейцы грызутся между собой в своем европейском гадюшнике, а к нам не лезут. Или, если уж так хочется кого-то из «дикарей» пограбить, пусть лучше турок и арабов грабят. Если смогут.

— Думаю, смогут. Во всяком случае, раньше у них это получалось. Хоть и с переменным успехом…

Оставшись в кабинете один, Леонид снова подошел к карте, висевшей на стене. Все-таки хорошо, что сеньор де Виллальба не стал ждать, а послал своих головорезов именно сейчас. Торжественная встреча в заливе Париа прошла успешно, удалось разбить силы противника по частям. Интересно, знают ли уже на Маргарите и в Кумане о случившемся? Скорее всего, знают, так как сразу же после разгрома испанского десанта в проливе Бока-дель-Серпиенте запрет на выход кораблей из порта был снят. Нанести ответный «визит вежливости» в Куману и Пуэрто де ла Мар? Нет, пока рано. Информацию к размышлению сеньоры получили, вот и пусть ее переваривают. А сейчас на очереди — долгожданная Новая Армада. «Песец» ведет ее непрерывно, и каждые сутки по несколько раз выходит на связь, сообщая свои координаты. Хорошо уже то, что разделяться Армада пока не собирается. Ждать осталось недолго. Ситуация складывается в высшей степени благоприятная. Разведка сообщает, что сепаратистские настроения в Новом Свете крепнут день ото дня. Причем не только среди простого народа, но и в среде аристократии. Да, похоже, он очень ошибался два года назад по поводу сроков появления нового Симона Боливара в этих краях.