ГЛАВА 5
С момента нашего возвращения в Крыло прошло уже три седмицы. За это время я успела написать письма Андеру и Нелике. В них я рассказала, что моим нареченным является один известный нам всем магистр. Андеру сообщила о нагах. Ответные вестники нагнали меня быстро. И друг, и подруга очень удивлялись полученным известиям, хотя Андер определенно был за меня рад, а Нелика советовала не спешить со вторым обручением. Еще я попросила парня с девушкой все рассказать остальным нашим друзьям. Андер обещал поговорить с Конорисом и Лейсом, а Нелика — с Дарином и Зилой.
Это небольшое дело я решила быстро, но оставалось еще другое. Мне нужно было исполнить требование Шайна и отменить обручение с Эльлиниром. Вот только как это сделать без вреда для всех? Этим вопросом я мучилась каждый день, но подходящего решения найти не могла. Из-за этого сильно нервничала, плохо спала и все чаще думала о побеге в Бейруну.
Этой ночью во сне неожиданно ступила на зеленый утес. Я не видела своего нареченного почти целый месяц. Шайн стоял у озера. На нем были узкие черные брюки и темная шелковая сорочка, верхние пуговицы которой были небрежно расстегнуты. Я поняла, как сильно скучала по этому невероятному мужчине, а когда он бросил страстный взгляд на меня, забыла обо всем на свете. Сделала несмелый шаг в сторону Арриена, но он уже подошел ко мне и прижал к своему сердцу. Я положила голову ему на плечо и услышала тихий шепот:
— Ма-шерра, как же я скучал по тебе! У меня так много дел, что я не могу выкроить время для того, чтобы навестить твое семейство. Ты говорила с родителями обо мне? Ты сообщила эльфу о нас? Ты ждешь меня?
Я напряглась, подняла голову, утонула в синеве его глаз и потянулась губами к его устам. Обняла и прижалась всем телом. Арриен застонал, мужчина словно сошел с ума; его руки гладили и ласкали мое тело, дыхание было прерывистым, а губы жадно целовали мои уста. Я слегка испугалась, когда Шайн опустил меня на траву и приподнял подол моей ночной сорочки.
— Сударь, — шепнула ему в перерывах между поцелуями, — я не успела поговорить с эльфом.
Шайнер насторожился, приподнялся надо мной на локтях. В его глазах заплясали языки пламени, а губы он сжал так, что они побелели.
Судорожно выдохнула и тут же придумала:
— Я отправила вестника Эльлиниру, но пока не дождалась его ответа.
— Ясно, — коротко бросил дракон, резко поднялся и отошел к озеру.
Мне не хотелось ссориться с ним, я подошла ближе и тихо полюбопытствовала:
— Сударь, вы злитесь на меня?
Шайн резко повернулся ко мне:
— Нилия, я собирался уже завтра приехать в Западное Крыло, чтобы увидеть твоих родителей, но меня задерживают дела. Когда ты сообщишь всем о нас? Я устал скрывать наши отношения!
— Отношения? — удивилась я.
— А что, по-твоему, между нами происходит? — невесело хмыкнул он.
Ответа у меня не нашлось, поэтому я просто опустила взор.
— Молчишь? — констатировал Арриен и направился к обрыву.
Глядя ему в спину, я вдруг четко осознала, что, если он вот так уйдет, я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Догнала нареченного на самом краю обрыва.
— Сударь, я обещаю вам, что завтра же поговорю с эльфом!
— Докажи! — яростно сверкая синими глазами, потребовал мужчина.
Прильнула к его губам. Теперь уже я ничего не боялась. Шайнер мне был нужен просто до безумия! Я сама потянула его на траву, и Арриен оказался сверху. Его жадные руки, жаркие губы, хриплый шепот на незнакомом языке, ненасытные ласки, неутомимые поцелуи — все сводило меня с ума. Я цеплялась за его плечи и, задыхаясь от наслаждения, шептала:
— Арриен… мой дракон…
Шайнер все не останавливался. Неизвестно, чем бы закончилось это безумство, если бы какая-то сила не отбросила от меня моего мужчину.
Я поднялась и оглядела округу затуманенным взором. Нареченный нашелся напротив. Он был без рубашки и ошалело тряс головой. Моя собственная сорочка мало того, что сползла с плеч, так еще и бесстыдно задралась до самых бедер. Я смутилась и спешно поправила свою одежду. Шайн недоуменно осматривался.
— Это что такое было? — прошептала я.
— Охранки сработали, — с досадой ответил мужчина.
— Какие охранки?
— Мы гостим с Ксимером в Штравенбахе, а заодно проверяем нехоженые пещеры Запредельных гор. Вот как раз в одном таком гроте я и оставил свои охранки, а потом мы решили передохнуть пару дней. Пару лирн назад кто-то очень опасный проник в тайный грот.
— А-а-а…
— Идти мне надо. Прости! — Шайнер подошел ко мне, легко поцеловал и бросился к обрыву так быстро, что я даже рта раскрыть не успела.
Когда проснулась и осознала все, что случилось, ужаснулась и решила срочно бежать в Бейруну. Поэтому нужно было поговорить с сестрами. Начать решила с Тинары. Без стука вбежала в ее комнату и удивилась — сестра кружилась перед зеркалом в кружевном комплекте от госпожи мир Ль’Виллен. Выражение лица младшей было мечтательное. Увидев меня, сестрица остановилась, прижала руку к груди и возмущенно-испуганно посмотрела на меня.
— Это тебе Этель подарила? — недовольно спросила я.
— Что подарила? — еще сильнее испугалась Тинара.
Я молча указала на ее кружевное нижнее белье, и сестра заметно расслабилась:
— А-а-а… Да! Она же обещала, что на пятнадцатилетие подарит, вот и преподнесла такой презент.
— Мм… — задумалась я, замечая, что сестрица так и не отняла руку от своей груди. Более того, сжала пальцы в кулак.
— Ты что там прячешь? — с подозрением осведомилась я.
— Н-ничего…
— Тинара! — требовательно крикнула я.
Она вздохнула и убрала руку. На ее груди на цепочке висел медальон в форме волчьей головы, сделанный из белого серебра.
— Откуда это у тебя? — удивленно поинтересовалась я.
— В день рождения Леля принесла. Сказала, что с утра под дверью нашла. Там еще послание было, — со вздохом поведала младшая.
— Где оно?
Сестра молча достала спрятанный в самый дальний угол комода сложенный вчетверо тисненый клочок бумаги. Я с нетерпением развернула его и прочла: «Тинара, родная моя, я скучаю по нашим пробежкам, а вы, верно, позабыли обо мне? Хочу напомнить вам о себе и прошу принять этот скромный подарок. Ваш Л.».
Я даже задыхаться начала.
— Что еще за «Л» такой? Выбрось эту пакость немедленно!
— Не выброшу! — заупрямилась сестрица, вцепившись в подвеску.
— Тебе напомнить, что случилось с Лиссой?
— А что такого с ней случилось? Да и тебе вон как повезло! Такого мужчину в женихи получила! — Тинара дерзко поглядела на меня.
— Какого — такого? — возмутилась я.
— Красивого! Ты же рада!
— Рада? — истерично переспросила я. — Чему мне радоваться? Может, тому, что я перестала принадлежать самой себе? Тому, что он одним лишь взглядом заставляет меня забыть обо всем на свете? Да к твоему сведению, я сбежать от него собираюсь, пока еще не поздно!
— Сбежать? — моргнула младшая.
— Да! И я пришла, чтобы посоветоваться с тобой.
— Расскажешь? — спокойно полюбопытствовала она.
— Расскажу…
— О! — выдохнула сестрица, выслушав мою историю, потом резким движением сорвала кулон со своей шеи и протянула его мне. — Выбрось ты, у меня рука не поднимется.
Я приняла украшение и сказала:
— Ночью хочу сбежать. Сегодня праздник середины лета, поэтому все будут заняты.
— Давай с остальными посоветуемся?
— Хорошо…
Я отправила Лелю оповестить всех сестер о встрече, а сама прошла к Йене и показала ей кулон в форме волчьей головы. Иллюзионистка пристально осмотрела украшение, подозрительно покосилась на меня, но ни о чем не спросила, а только заметила:
— Это очень мощный артефакт, окутанный мужской аурой. Аурой зверя, я бы даже сказала. Подобное я ощущала, когда осматривала нагрудный знак дуайгара.
Я призадумалась. Медальон Ксимера был связан с его душой, а вот связан ли этот кулон с душой его истинного хозяина? Вероятно, да. И скорее всего, это украшение может влиять на сознание Тинары. Что задумал этот комок шерсти? В любом случае я не дам свою сестренку в обиду!
Медальон решила пока не выбрасывать, но спрятала его в свою котомку, вдруг представится случай изучить его получше.
Наступил теплый летний вечер. Было еще светло, но солнце уже торопилось скрыться за верхушками деревьев. В вышине мелькали ласточки, охотящиеся на мелких мушек. Мы с сестрами расположились на краю луга, у самого леса, ожидая полуночи. Я по-быстрому рассказала кузинам о своей проблеме.
— Первая причина — это Эльлинир. Скоро первое число рябинника, а это значит, что эльф прибудет в Крыло. Вторая и главная причина — это Шайн. Я схожу с ума от одного его вида, да и злиться он будет сильно, едва узнает, что я не выполнила данное ему обещание.
— А побег он тебе с легкостью простит, — ехидно отозвалась рыжая. — Арриен в прошлый раз рвал и метал, когда ты от него сбежала.
— Зато я с эльфом не обручусь.
— Ну и куда ты собралась бежать? — поинтересовалась Йена.
— Я найду, куда и с кем сбежать!
Младшие сестры угрюмо молчали, Лисса и Йена что-то обдумывали, а Леля хмуро высказалась:
— Глупости все это! Поговори с родными, думаю, они тебя поддержат.
— Я боюсь гнева эльфов, — честно призналась я.
— Побег — это тоже не выход, — заметила домовая.
— Да и как ты мага-пропускника у стационарного портала уговоришь помочь тебе? — спросила Латта.
— Йена наведет на меня морок, — запросто поведала я.
— И мне заодно. Я тебя одну никуда не отпущу, — заявила Лиссандра.
— А мне тебя и вовсе отпускать не хочется, — вздохнула Тинара.
Йена, пристально осмотрев меня, задумчиво осведомилась:
— Нилия, а если ты не обручишься с Эльлиниром, то останешься в Западном Крыле? С нареченным тебе не обязательно встречаться наедине. Думаю, что родители об этом позаботятся.
Я стала рассуждать вслух:
— Если я не обручусь с эльфом, Арриен не будет на меня злиться. А если дракон будет добр, мне не нужно будет его отвлекать. Это значит, что и целовать его мне не придется. Да! В таком случае я останусь в Крыле! По крайней мере, пока.
— Так ты и скажи ему все, этому хмарному эльфу! Хоть вестника отправь, — попыталась меня снова образумить Леля.
Я собралась возмутиться, но Йена спокойно сказала:
— Есть иной способ.
— Какой? — Мы дружно стали ожидать ее ответа.
— Ф-ух! — Кузина пристально оглядела нас всех и сообщила: — Я могу обручиться с Эльлиниром!
— Что?
— Ты с ума сошла?
Это спросили Леля с Лиссой, а я просто взвыла:
— Как нам это сделать?
Йена быстро осмотрелась по сторонам и шепотом начала рассказывать:
— Мне Оракул на ярмарке предсказал, что моя мечта исполнится в тот самый миг, когда я стану Нилией, да и прадед сказал почти то же самое!
Мы с сестрами переглянулись между собой, а Леля осторожно поинтересовалась:
— Ты хочешь навести на себя морок и стать Нилией? А ее превратить в себя?
— Нет. Мою иллюзию маменька сразу увидит, — ответила разноглазка.
Мы вопросительно глянули на нее, а она молча указала на Тинару. Младшая мгновенно сообразила, что от нее требуется, и радостно закивала. Леля обвела нас всех тревожным взглядом и с надеждой проговорила:
— Надеюсь, вы шутите?
Лисса отмахнулась от нее и внимательно поглядела на Йену.
— Ты точно желаешь занять место Нилии?
— Спрашиваешь! Да я об этом мечтаю с того самого момента, как узнала о выборе эльфа! К тому же это способ избавиться от ухаживаний одного божественного молодчика.
— Это будет самое настоящее приключение! — Глаза Латты мечтательно заблестели.
Домовая не выглядела столь радостной.
— Вы соображаете, что будет, если ваш обман раскроется?
— А ты соображаешь, что будет, если эльф вознамерится поцеловать меня в храме? — огрызнулась я.
— Я-то понимаю, — серьезно кивнула Леля. — Но есть другие способы избежать обручения с эльфом. Я знаю, что твои родители занимаются этим вопросом.
— Маменька с самого первого дня пытается избавить меня от Эльлинира, однако уже известна дата нашего с ним обручения, — язвительно ответила я.
— Так! — постановила Лисса. — Поступаем следующим образом: если дядя с тетей сумеют отменить обручение Нилии и Эльлинира, очень хорошо. А если им не удастся это сделать, то Йена станет невестой этого эльфа. И ты, Нилия, клятвенно нам пообещай, что останешься в Крыле, а то знаю я тебя! Сбежишь, а нам потом проблемы твои решать придется. Вернее, одну такую проблему с синими-пресиними глазами.
Я, насупившись, пробубнила:
— Клянусь! Что мне еще остается?
— Клятва принята, — довольно произнесла рыжая.
Леля покачала головой, глядя на нас. Остальные с предвкушением заулыбались. «Если у нас все получится, это будет просто чудесно!» — подумала я, и в этот момент ощутила, как в окружающем воздухе что-то неуловимо изменилось.
Дурманящий аромат трав коснулся моих ноздрей, в лесу разом крикнули все ночные птицы, а пламя костра, вокруг которого мы сидели, взметнулось до небес, и наступила полночь. Из Крыла к нам уже спешили местные девицы. Крылатские девушки собрались отмечать ночь середины лета с магичками, то есть с нами, ведь так это время можно провести намного интересней и познавательней, чем просто прыгать через костры с парнями. Мы с сестрами не придумали ничего иного, как всем вместе отправиться на поиск блуждающих огоньков, которые, по преданиям, указывают места, где спрятаны сокровища. Чтобы сделать наши поиски более увлекательными, мы разделились на три команды.
— Чья команда быстрее найдет сокровище, та магичка и победит в нашем личном соревновании! — постановила Лиссандра с торжествующей ухмылкой. Она даже не сомневалась в том, что победит.
Я коварно улыбнулась, потому что обе травницы — и Тинара, и Латта — оказались в моей команде. А в эту ночь все растения обрели чудесную силу, и это значит, что сестрицы без усилий смогут отыскать не только огоньки, но и сам клад, просто пообщавшись с травами и цветами.
Я вдохнула пьянящий аромат жаркой летней ночи, прислушалась к стрекоту мелких насекомых в луговой траве, ощутила каждого зверька в хвойном лесу, улыбнулась лунам на ясном небе и храбро шагнула вперед. Все двенадцать девчонок двинулись за мной. Вместе мы составили хмаров круг — так в Норуссии называли цифру тринадцать, издревле считая ее самой загадочной из всех чисел. Светлые и темные, перворожденные и новые расы — все сходились в одном: хочешь, чтобы с тобой приключилась какая-нибудь история, — просто собери двенадцать таких же отчаянных смельчаков, как и ты сам.
Я не сомневалась, что сегодня произойдет очередное невероятное событие. Но я не боялась, я ждала его. С помощью второго зрения рассмотрела едва заметную среди высокой травы тропу и ступила на нее. Медленно побрела вперед, наслаждаясь каждым шагом. К босым ногам прикасались мягкие цветочные лепестки, упругие листья, а иногда и острые стебли осоки, но это было так естественно, я словно слилась с окружающей природой и стала ее неотъемлемой частью. Оранжевый свет лун, проблески многочисленных костров — все это делало местность пламенной, как будто легендарные яр-птицы спустились с небес и озарили пейзаж своим присутствием.
Когда вошла под сень леса, оглянулась на своих спутниц. Крылатские девушки испуганно жались друг к дружке, а глаза моих сестриц блестели в предвкушении приключения. Я обратилась к девицам:
— Если кто-то из вас боится, можете вернуться. Спустя пару шагов пути назад для вас не будет!
Девчонки вразнобой ответили, что они не боятся и согласны идти со мной хоть к демонам на кулички.
Я улыбнулась:
— Ну, к дуайгарам мы не пойдем, а вот найти клад и победить нам просто необходимо! Вы согласны со мной?
Девицы выразили единодушное согласие старательными кивками. Я с довольным видом отвернулась от них и отправилась дальше.
За древней эльфийской сосной мелькнул блуждающий огонек.
— Я видела, видела его! — радостно шепнула за моей спиной Латта.
— Да тише ты, — одернула ее Тинара. — А то скроется под землей, и больше мы его не увидим.
Сестра правду сказала: если в ночь середины лета неосторожно спугнуть блуждающий огонек, то он сбежит, и ты не только не отыщешь клад, но и на целый год останешься несчастным.
Я обернулась, посмотрела на обеих сестер, приложила палец к губам и присела, сделав знак рукой остальным, чтобы они последовали моему примеру. Девушки послушно опустились на траву, завороженно глядя, как красный прозрачный шарик с неровными краями мелькает между вековыми стволами деревьев.
Я осмотрела блуждающий огонек с помощью второго зрения и увидела, что он весь состоит из множества огненных бабочек. Вспомнила заклинание призыва таких огней. Мы случайно наткнулись на него в библиотеке с подругами, когда изучали книги по травоведению. Решили на всякий случай запомнить. Теперь мне такой случай представился. Я нараспев начала говорить:
Милый малый огонек,
Жаркий красный мотылек,
Ты приди ко мне в ладонь,
Волшебство свое открой,
И, забыв про все подряд,
Покажи, где спрятан клад!
Крылатские, да и обе сестрицы потрясенно смотрели, как блуждающий огонек медленно направился ко мне. Я была уверена в своих силах, да и как же иначе — это же огонь, а с ним нельзя по-другому, если дашь слабину, пожар поглотит тебя.
Вытянула вперед обе ладони. Шарик приземлился на них, и я ощутила лишь легкое покалывание — этот огонь не обжигал. Он был приятным, а бабочки внутри шарика казались разворошенными в костре искрами.
Поддавшись порыву, я наклонила голову и поцеловала огонек, а затем провела одной рукой по пылающим губам. Моя ладошка покрылась россыпью мелких, сверкающих в свете лун бабочек. Я улыбнулась и сдула их в сторону девчонок. Легкий ветерок подхватил сияющие искорки и смело бросил их в моих спутниц. Сестры, да и остальные девушки завороженно наблюдали, как огненные бабочки оседают на их волосах, лицах и ярких летних платьях. Я ощутила знакомую острую боль в спине, одновременно услышав крики своих попутчиц. И вот за спиной у меня раскрылись золотистые крылья. У остальных девушек крылья были огненно-красного цвета с голубой каймой по краям.
Задорно улыбнулась, подкинула шарик вверх и прыгнула следом за ним. Летать я уже умела! За мной в воздух сиганула Тинара, взвизгнув от переполняющего ее душу восторга, а потом не выдержала и подскочила Латта. Крылатские девушки с совершенно растерянными, но довольными лицами устремились следом за нами.
Наш полет был стремительный и волшебный. Мы пролетали между стволами деревьев, так как наш огненный сопровождающий не взлетал выше макушек самых высоких сосен. Я видела, что девчонки быстро научились управлять своими крыльями, видимо, волшебство этой ночи исправно исполняло свою миссию. Жаль, что в стране фей его не было.
«Зато там был Орлей», — услужливо напомнил мне внутренний голос. Я улыбнулась — фиолетовоглазый фей думает, что обыграл меня, но он еще не знает, какой сюрприз его ожидает в лице моей третьей внучки! Я уже написала для нее послание и отдала его Леле. Домовые умеют хранить чужие тайны. Мое письмо с дельными советами дождется того времени, когда одной из моих внучек исполнится семнадцать лет. Но это уже будет совсем другая история.
А пока я летела по знакомому лесу, а за моей спиной развевались прекрасные золотые крылья.
Огонек то снижался, то снова взмывал ввысь. Мы спешили следом за ним. Все мои спутницы радовались происходящему. Прошмыгнув между очередными стволами, я заметила, что огненный шарик завис над узкой балкой. Ее склоны заросли высоким папоротником, а на самом дне виднелась ниточка блестящего в лунном свете родничка, к которому склонялась серебристая береза. Блуждающий огонек распался на миллионы сверкающих искр-бабочек, которые опали на землю.
Мы опустились на дно балки.
— Здесь клад!
— Ого, клад!
— Мы нашли клад! — послышалось со всех сторон, новее восторженные возгласы перекрыл резонный вопрос Тинары, сказанный мрачным тоном:
— Кто-нибудь взял с собой лопату?
Крылатские, извиняясь, поглядели на нас. Младшие перевели взор на меня. Я, улыбаясь, покивала:
— Зачем вам лопата, если у вас есть я?
Спустилась на то место, где в траве горели искры, прикоснулась к земле и представила, что под моими руками не твердая почва, а листы бумаги, вырванные из тетрадей. Спустя ирну я провалилась в мягкий бумажный покров. Вылетела из ямы, а девчонки принялись поспешно разбрасывать бумажные листы. Они кружились в ночном воздухе и плавно опускались на листья папоротника. Вскоре внизу показался кованый сундук с большим навесным замком. Я быстро превратила железо в мятный пряник, который мы разделили на всех.
В сундуке оказались украшения — диадемы, браслеты, броши, ожерелья, серьги, блистающие в лучах обеих лун. Изящные, роскошные, воистину княжеские драгоценности заполняли ларец до самого верха.
Крылатские девчонки ахнули и принялись бурно выражать свои восторги. Мы с сестрами оказались более сдержанны. Я четко скомандовала:
— Пора возвращаться! Наш огонек поможет нам доставить сундук до места назначения.
Мы закрыли крышку, и на сундук опустилось великое множество огненных бабочек. Они с легкостью подняли тяжелую ношу в воздух и полетели через лес в сторону Крыла. Мы всей гурьбой бросились следом.
В знакомом лесу нас поджидал Василь. Он стоял на лесной поляне и сверлил меня недовольным взором своих красных глаз:
— Ох, ну ты и дура! Вот чес-слово, даже неглупая гусыня, а истинная круглая дура!
— Я? — искренне возмутилась.
— Именно ты, — досадливо подтвердил нечистик.
— Ну, знаете ли, — обиделась я.
— А как тебя еще называть? Если ты умудрилась показать свой истинный дар этим балаболкам! — Василь указал на крылатских девушек.
Я моргнула и неуверенно оглядела их.
— Они никому не скажут. Правда ведь?
Девицы все как одна закивали, алчно поглядывая на сундук с сокровищем.
— Ой, дура! — повторил домовой, качая головой. Подошел к девушкам и взмахнул рукой. Все они упали на землю, словно подкошенные.
— Ты что с ними сделал? — возмущенно завопила я, а младшие испуганно охнули.
— Да ничего особенного, — сверкнул нечистик красным глазом. — Усыпил просто. Наутро даже и не вспомнят ни о чем.
— А как же сокровища? — недоуменно спросила Латта.
— Мы же их все вместе искали, — добавила Тинара.
Я выразительно смотрела на домового. Он поломался для приличия и ответил:
— Глупые гусыни ничего не ведают о своих подданных. Вот та девица, например, скоро выйдет замуж. Можете подарить ей горсточку сокровищ в качестве приданого. А эта — недавно родителей потеряла, вот и отдайте ей частичку найденного клада в помощь.
— А другие? — озадачилась я.
— Если интересно, расскажу про всех.
Я огляделась — крылья за моей спиной уже исчезли, впрочем, как и у всех остальных девушек. Вздохнула и повелела:
— Рассказывайте!
Спустя какое-то время мы направились на поиски кузин. Соревнование мы, конечно, не выиграли. Зато я поняла кое-что другое. А именно, что хозяева должны знать все обо всех своих подданных и заботиться об их благополучии не только на словах, но и на деле.
Вскоре мы увидели довольную Йену и злющую Лиссандру, которая не нашла ни монетки. Иллюзионистка вместе со своей командой выиграла, им удалось отыскать чугунок с золотыми монетами, спрятанный под корнями высокого дерева.
Мы поведали о нашем приключении, особенно хвалили сам полет по ночному лесу. Кузины и Леля оценили рассказ. Лисса в самом конце заявила:
— Это все случилось потому, что вас было ровно тринадцать. Хмаров круг! С ним всегда что-нибудь да происходит.
Я не стала с ней спорить. Подняла голову к небу. На востоке уже занималась заря, окрашивая горизонт в бледно-розовые тона.
— Пойдемте, уже пора, — предложила Йена, ступая на тропку, ведущую из леса.
За ней отправилась Латта. Я, пожав плечами, двинулась следом.
— Ого! — раздался громкий крик рыжей. — И у меня сегодня будет свое сокровище! Я тоже вижу блуждающий огонек!
Я приостановилась, оглянулась, а Тинара, которая была ближе к Лиссе, задумчиво произнесла:
— Странные они какие-то, эти блуждающие огоньки. Мелкие больно…
— Какие уж есть, — отмахнулась от нее Лиссандра, топая по направлению к разросшемуся малиннику.
Я пристально наблюдала за ней. Рыжая медленно подкрадывалась к выбранному объекту или объектам. Мне отсюда было не разглядеть, что она там высмотрела.
Внезапно Лиссандра резко остановилась, а затем сделала шаг назад, ее ладони при этом засветились красным светом. Я немедленно насторожилась, и не зря. Раздался предупреждающий крик рыжей:
— Ставьте «щиты»! Здесь сабарна!
— Что-о? — громко вскрикнула Йена, но Лисса ей не ответила, она бросала огненный шар в заросли малины.
Мы с Йеной быстро переглянулись, понимая: сабарны никогда не охотятся поодиночке. Я слегка растерялась, но непроизвольно прикоснулась к левому предплечью. В ответ узор полыхнул, и я с ужасом увидела, что со спины ко мне подбиралась самая настоящая сабарна. Этакий огромный волк с крыльями и хищно оскаленной пастью с длинными клыками. В данный момент нежить была отброшена от меня на пару шагов, но уже поднималась с земли.
Тинара с визгом подбежала ко мне, а Латта жалась к Йене. Хоть вид у обеих кузин был очень испуганный, но разноглазка уже поставила простой «щит». Я поспешила сложить руки в нужную композицию, взмахнула ими и быстро произнесла:
— Фиор мейд!
С помощью второго зрения увидела, что нас с младшей сестрой укрыл сияющий золотом купол. Леля спешно ставила охранный круг, мы сбились в стайку. Я, кусая губы, смотрела, как рыжая в одиночку отбивается от двух сабарн. Третья кидалась на охранный контур Лели, но пока не могла его пробить. Йена схватилась за кулон, сообщая обо всем нашим родным.
Дальнейшее помню, как в кошмарном сне. Йена и Леля, бросая атакующие заклятия, помогли Лиссе перебраться к нам. По пути боевая ведьма успела убить одну из сабарн, но ее место тут же заняла другая. Я прикоснулась к узору и мысленно попросила Шайнера помочь нам. Узор снова вспыхнул, и обережный круг, установленный Лелей, превратился в огненное кольцо, в котором сгорели сразу две сабарны.
— Знаешь, — пропыхтела Лиссандра, — я начинаю думать, что жених-перворожденный это не так уж и плохо. Даже на расстоянии Арриен способен тебя защитить.
Я слегка поморщилась, догадываясь, что этой ночью мне придется объясняться с нареченным.
Воины во главе с батюшкой прибыли довольно быстро, с ними были тетушки Ирана и Ратея. Совместными усилиями они прикончили четырех оставшихся сабарн. Я волновалась за оставленных на лесной поляне девушек, но Василю удалось их спасти.
Когда прибыли в терем, я поспешно умылась и легла спать. Засыпала очень долго, несмотря на усталость и бессонную ночь. И вот меня накрыл тревожный сон, в котором я очутилась в драконьей пещере. Здесь меня дожидался очень злой Арриен. Выглядел он более чем странно, был одет только в кожаные брюки и загадочную черную кольчугу. Костяшки его пальцев сбиты до крови, на левой скуле красуется багровый синяк.
— Вы с кем-то сражались, сударь? — встревожилась я.
— Я все время с кем-то сражаюсь, — мрачно изрек нареченный, а затем вкрадчиво поинтересовался: — Ты мне лучше вот что скажи — где ты находилась этой ночью?
— В лесу, — честно призналась я.
— В каком?
— В нашем, крылатском. Сегодня мы отмечали ночь середины лета, а заодно и клад искали.
— Нашли? — зло осведомился Шайн.
— Да, — тихо отозвалась я.
— Девчонка! — Мужчина схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. — Не смей мне лгать!
— Я не лгу, — пролепетала я, испуганно глядя в его сверкающие неукротимым бешенством глаза.
— Нилия, я знаю, что в ваших лесах нежить не водится! Где ты шаталась и с кем?
— С сестрами, — дрожа от испуга, поведала я, пытаясь вырваться из его неласковых объятий.
— Мог бы и сам догадаться! — прорычал Арриен, но меня отпустил. — Куда на сей раз вас, глупых девчонок, занесло?
— Я не лгу, спросите у моих родителей! Сабарны каким-то образом попали в наш лес и напали на нас.
Шайнер пристально осмотрел меня, я глаз не отвела. Затем он меня удивил. Плавно приблизился и так крепко обнял, что я с трудом смогла вдохнуть, упираясь лицом в его жесткую кольчугу, а потом услышала громкое биение его сердца, и мои руки сами собой обвились вокруг шеи нареченного. Шайн потерся своей щекой о мою, подарив мимолетную ласку, поцеловал мою макушку и хрипло прошептал:
— Ма-шерра, ты хоть представляешь, что я испытал? Мне и без того нелегко приходится — мы с парнями исследуем Запредельные горы, а тут приходит твой зов о помощи. Я чуть с ума не сошел, пытаясь одновременно и тебе помочь, и Вирта вытащить, да и самому не помереть.
— Простите, — тихо отозвалась я. — Больше я вас не позову.
Нареченный напрягся, чуть отодвинулся и с тревогой взглянул в мои глаза:
— Глупая ма-шерра, — он нежно погладил мое лицо, — если ты это сделаешь, я лично выпорю тебя, а потом точно закрою в замке отца в Торравилле.
Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но мне его тут же закрыли поцелуем. Мысли снова позорно бежали, за ними капитулировал разум. Остался лишь единственный и неповторимый мужчина, его ласковые руки на моем теле, его обжигающие губы на моих устах. Еще мгновение, и Арриена отбросило от меня.
— Трэкс! — ругнулся он. — Опять хмарные охранки! — А затем жених пропал.
— Ну это уже никуда не годится! — Я в сердцах топнула ногой, все еще ощущая вкус его горячего поцелуя на своих губах. После недолгого размышления возмутилась: — Вот меня ругает, а сам по Запредельным горам путешествует, а там известный рассадник нежити! И вообще, кто такой этот Вирт, которого нужно спасать? И почему именно Шайн должен все делать сам? Где Ксимер ходит?
Мои вопросы были заданы в пустоту, и ответа на них я не получила. Легла на мягкие пушистые шкуры и уснула.
Утром меня разбудила Леля. Я, зевая, подняла голову с подушки и недовольно поглядела на нее. Домовая быстро сказала:
— Вставай, соня, полдень на дворе! Только вниз не ходи. Там Эльлинир тебя дожидается.
Я нахмурилась, резко перехотев спать, а Леля продолжала:
— Твои родители считают, что эльф собрался выкрасть свою невесту, вот и решили спрятать тебя от него.
— Опять? — мрачно заметила я.
— Снова, — хмыкнула Леля. — Ты пока одевайся, а я потом загляну к тебе и все расскажу.
Просидела в своей комнате целых два дня, но скучать мне не дали. Батюшка рассказал о том, что кто-то, воспользовавшись стихийным порталом, перебросил в наш лес семь сабарн. Все взрослые хвалили Лиссу за проявленную отвагу и мастерство, потому что думали, будто это она убила трех сабарн. До первого числа рябинника мне запретили выходить за пределы нашего двора. Гуляла я только в саду, под присмотром тетушек. Родители сказали, что Эльлинир грозился забрать меня в Астрамеаль, объясняя это тем, что там ему будет проще меня защитить. Я с волнением ждала грядущее обручение, матушка с заговорщицким видом шептала мне, что не позволит эльфу обручиться со мной.
Накануне первого числа рябинника переживали все без исключения, мы с кузинами особенно. Сегодня, тридцать первого числа солнечника, нам с Йеной предстояло поменяться местами. За ужином матушка выглядела встревоженной, а батюшка постоянно хмурился, отчего между его бровей залегла глубокая складка. Родители перешептывались между собой, а их лица становились все мрачнее и мрачнее. Тетушки угрюмо посматривали на них. Тинара грызла ногти, ведь именно ей предстояло навести на нас с Йеной морок. Я внимательно следила за разноглазкой, стараясь запомнить все ее жесты.
В разгар ужина в трапезную вошла Этель. Когда утихли все восторги по поводу ее приезда, старшая сестрица пояснила, что прибыла в Крыло вместе со своим учителем, который остался ночевать в гостинице.
После мы увлекли Этель наверх, где, волнуясь, поведали ей о своей задумке. Старшая кузина после недолгого раздумья сказала:
— Вы сознаете, что собираетесь сделать? Только представьте, какой разразится скандал, если ваш обман раскроется!
— У тебя есть иное предложение? — неласково осведомилась я.
— Есть. Самое разумное, на мой взгляд, — охотно кивнула она. — Ты должна все рассказать старшим и показать свой узор.
— Ага! Это еще хуже, чем обручиться с эльфом!
— Твои родители точно обрадуются, когда узнают, что ты уже обручена.
— Они обрадуются, что моим мужем станет дракон? Уже представляю их счастливые лица! — огрызнулась я.
— И Эльлинир огорчится, — вклинилась в наш спор Йена, которая очень хотела обручиться со своим любимым.
— Но не умрет же, — ехидно ответила Этель.
Разноглазка обиженно поджала губы, а старшая кузина поглядела на Лиссу и Лелю:
— Вы пытались уже их отговорить?
— Пытались, — удрученно кивнула домовая, а Лиссандра нажаловалась на меня:
— Нилия собиралась бежать из Крыла!
Этель, нахмурившись, посмотрела на меня, а я запальчиво проговорила:
— Пойми, у меня выбора просто нет! Шайн в гневе очень страшен. А он просто озвереет, едва узнает, что я довела дело до обручения.
— Вы понимаете, что ни одна иллюзия не сможет передать ваши голоса, жесты, запах! — возопила Этель.
— Ну-у, голоса я сумею изменить, — неуверенно проговорила Тинара.
— А запах замаскировать проще простого. Дракон меня этому невольно научил. Дорогой парфюм — и твой истинный запах никто не обнаружит, — с энтузиазмом сообщила я.
— А Арриен в гневе действительно ужасен, — поддержала меня Йена.
— Мы видели, — кивнула Лиссандра. — Проще пережить гнев Эльлинира, чем терпеть разъяренного дракона.
— Да все будет просто великолепно! — заверила всех Латта.
Этель обвела нас всех мрачным взором и махнула рукой:
— Делайте, что считаете нужным! Все равно я не сумею вас переубедить.
— Вот и славненько, — нервно хихикнула я.
Ложилась спать я уже после полуночи, в образе Йены, надев на себя амулет-цветок. Узор жег мое левое предплечье, я ощущала гнев и злость Шайнера. Но притворилась крепко спящей, авось поверит. Игнорировать зов нареченного пришлось довольно долго, до того момента, пока меня не сморил крепкий сон.
Утром меня разбудила тетя Горана, спала я, разумеется, в комнате Йены.
— Йена, доченька, просыпайся. Я тебе уже новое платье приготовила.
Я спросонок поинтересовалась:
— А где она?
— Кто она? — опешила тетя, а затем нахмурилась. — Йена, тебе что-то дурное приснилось?
Я вскочила и затараторила:
— Нет-нет! Мне снился чудесный сон!
— Тогда вставай и собирайся, у твоей сестры сегодня обручение.
— Я знаю, — вздохнула я.
Тетушка с подозрением оглядела меня.
— Йена, ты сегодня странно себя ведешь. Ты все еще любишь этого эльфа?
Округлила глаза, но смогла выговорить только:
— Нет, что ты… мамочка!
В этот момент в комнате появилась Леля. Подмигнув мне, она сказала:
— Госпожа Горана, я помогу Йене собраться.
— Разве ты не должна помогать Нилии? — строго спросила тетушка.
— Там госпожа Лекана, думаю, что они без меня управятся.
— Ладно, тогда я тоже пойду собираться. — Тетя еще раз пристально оглядела меня и вышла из комнаты.
— Ф-ух, — выдохнула я. — Кажется, я справилась со своей ролью!
— Ты все же будь осторожней, — предупредила меня домовая.
В трапезной царила напряженная обстановка. Сестрицы нервничали из-за подмены, тетушки переживали из-за предстоящего обручения, а я до ужаса боялась Шайна, потому что ощущала гнев нареченного через свой узор. Причем гнев этот был настолько силен, что доводил Арриена до безумия. Радовало меня одно — я была уверена, что Шайнер не сорвется в Крыло из Запредельных гор.
Принарядившись, мы отправились к храму всех богов, который располагался прямо за Крылатской площадью. Мы ехали в открытой повозке, запряженной грациозными эльфийскими лошадками. Йену, то есть меня, должны были доставить позднее, вместе с моей маменькой.
Мы вышли у храма, и я увидела, что здесь нас ожидают эльфы-охранники. За их спинами я увидела Дэнариона, Белеринора и Лейердаля. Всех троих высших эльфов объединяло одно — высокомерное, властное, презрительное выражение их холеных прекрасных лиц. Увидев нас, они слегка склонились в приветственном поклоне. Мы, в свою очередь, присели в реверансе перед ними. Младшая кузина при этом порозовела, а Дэнарион не сводил с нее пристального взора. Это что еще такое? Я снова перевела взор на Латту, она глядела в землю.
Батюшка махнул рукой, предлагая всем пройти в небольшой храм округлой формы с небольшими изящными колоннами при входе и портиком над ними.
— Йена, — придержала меня под локоток тетя Горана.
Я оглянулась и вопросительно посмотрела на нее.
— Дочка, ты сможешь без слез и истерик выдержать эти обручения?
— Да, — искренне ответила я, глядя, как к храму подъезжает карета, а из нее выходят близнецы мир Ль’Кель.
Я замерла, а они оба остановились и переглянулись между собой.
— Йена, Йена! — Тетушка безуспешно тянула меня за рукав.
Сглотнула и, не сводя испуганных глаз с мир Ль’Келей, спросила:
— Что, матушка?
Оба рыжика медленно приближались к нам, тетушка хмурилась:
— Йена, ты ничего не желаешь мне рассказать?
От необходимости отвечать меня спас подошедший Корин. Я во все глаза глядела на него. Парень изменился за прошедший год — возмужал, стал серьезнее, отрастил волосы ниже плеч. Несколько лирн мы неотрывно изучали друг друга. Орин отвлек тетю Горану своими расспросами, а Корин прищурился, кивнул и произнес:
— Госпожа мир Лоо’Эльтариус, позвольте пообщаться с вашей… дочерью, — на последнем слове он слегка запнулся.
— Мы вместе в академии учились, — бодро оповестил тетю Орин.
Тетушка смерила меня недовольным взглядом, но кивнула. Мы с рыжиком отошли к высоким дубравникам, растущим чуть в стороне. Кругом располагались эльфы-воины. Оно и понятно, в храме находятся сразу четыре высших эльфа, включая брата Владыки.
— Ты что творишь, маленькая? — шепнул мне Корин, наклонившись ко мне близко-близко.
— Ты не откроешь никому наш секрет? — жалостливо попросила я.
Он печально хмыкнул:
— Вижу, что за прошедший год ты ничуть не изменилась!
Я опустила взор, а парень продолжал:
— Ты же обещала мне, что не станешь делать глупостей.
Я молчала, раздумывая над тем, как бы разрешить эту ситуацию. Поймала себя на мысли, что рыжик не вызывает в моей душе прежних страстных чувств. Да, он был мне дорог, но сердце уже не замирало от одной улыбки этого парня. Корин внимательно следил за мной.
— Маленькая, в чем дело? — Боль затаилась в глубине его зеленых глаз.
Я тихо произнесла:
— А тебя совсем ничего не настораживает?
Рыжик озадаченно нахмурился, немного подумал, и в его расширившихся глазах промелькнуло понимание.
— Ну конечно! Дядюшка говорил, что сегодня у вас состоятся сразу два обручения! Два! — Парень шумно выдохнул. — Маленькая, ты в какую историю влипла?
Я вспомнила своего дракона, вернее, дракона по имени Арриен Шайнер. Невольно улыбнулась:
— В очень романтичную и загадочную.
Рыжик задумчиво оглядел мою скромную персону, а затем проговорил:
— Кто еще знает об этом обмане?
— Мои кузины и наша домовая.
— Гм, ладно… Мы с братом сделаем вид, что все в порядке. Только вы не ошибитесь ненароком.
Я поцеловала Корина в щеку:
— Благодарю вас, любезный сударь!
Он прищурился:
— Но после ты мне обо всем расскажешь.
Улыбнулась и, приблизившись к его уху, шепнула:
— Я обручилась с драконом!
Рыжик обомлел от подобного известия. Я улыбнулась еще шире и прошествовала в храм. Родственники и гости уже разместились на длинных скамьях. Латта заняла для меня место во втором ряду, сразу за моим папенькой и Тинарой. Я оказалась у окна, между младшей кузиной и двумя тетушками, Гораной и Ираной. Лисса сидела с самого края нашего ряда. Позади нас расположилась Этель со своим учителем и маменькой.
Корин с недовольством во взоре прошел по проходу, бросив на меня многообещающий взгляд. Орин с любопытством поглядывал на нас с противоположного ряда. Рыжая лучезарно улыбалась ему. Тетя Ирана сразу же ее одернула, а Латта спросила у меня:
— Это что за парни?
— Братья мир Ль’Кель.
— Те самые? — испугалась сестрица.
— Ага. Корин пообещал мне, что сохранит наш секрет.
Латта озадаченно насупилась, но спросить ни о чем не успела. В храм прошла моя матушка. На ее лице застыло горестное выражение. Высокомерно кивнув эльфам, родительница устроилась рядом с батюшкой и Тинарой.
И вот заиграла торжественная музыка, и в храм с гордо поднятой головой вошел Эльлинир, одетый в узкие брюки снежно-белого оттенка и такого же цвета гатору с золотистой оторочкой. Я невольно поморщилась. Надо же, запомнил!
У алтаря его уже ждали жрецы старших богов, мужчина и женщина; именно они проводили обручения и свадьбы.
Возвышение было украшено венками из ярких цветов, среди которых преобладали белоснежные розарусы.
Медленная, плавная мелодия разлилась по залу. Двери храма вновь распахнулись, и внутрь вошла я, ну то есть Йена, со скорбным выражением на бледном личике. Мы с Лиссой многозначительно переглянулись; похоже, уроки Нелики не прошли даром для нашей разноглазки.
Медленными шажками Йена прошла к алтарю. Батюшка с матушкой напряженно следили за ней. Если бы взглядом можно было убить, маменька уже бы уничтожила Эльлинира. Тинара показательно всхлипнула.
Музыка смолкла, и под сводами храма зазвучали чистые торжественные голоса жрецов, мужской и женский. Они гармонично сочетались друг с другом и плавно растекались по залу:
— Возлюбленные братья и сестры! Давным-давно двое влюбленных из загадочного и легендарного мира Создателей решили, что пришло время им построить свою семью. Ориен и Муара, закончив все дела в ином мире, поднялись во Вселенную и принялись создавать. Так появился наш мир. Омур назвали они его. И населили боги свой новый мир созданиями разными. И повелели боги всем своим созданиям любить и оберегать друг друга, жить в мире и согласии на этой прекрасной новой планете. Сами же Ориен и Муара показали пример своим созданиям. Они построили свою семью, родили детей, приютили родственников и друзей.
С тех давних пор прошли века, и новые расы появились на Омуре. Вечным остается лишь завет Старших богов, Ориена и Муары — жить в любви и согласии!
Вот поэтому в этот солнечный день собрались и мы, чтобы обручить двух жителей Омура — эльфа и человеческую девушку. Это обручение очень важно для всех, ибо оно показывает нам, что перед богами и любовью все равны. Так позвольте призвать богов Омура и просить Старших из них засвидетельствовать оба обручения наших влюбленных! Позвольте нам также призвать к алтарю друга жениха и подругу невесты, чтобы они поставили свои подписи в соглашении о втором обручении и явились свидетелями сего знаменательного события от нашего мира.
Лиссандра с серьезным видом прошествовала к обручающимся. К ним же вышел и Орин.
Голоса жрецов продолжали вещать нам о любви, о небе, о богах. Из их уст лились речи, восхваляющие истинную любовь, богов и созданный ими мир.
Речь оказалась настолько проникновенной, что я заслушалась. Рядом всхлипнула Латта, тетушки украдкой утирали слезы. Батюшка угрюмо смотрел вперед, матушка мрачно внимала речи, Тинара потрясенно вздыхала, а жрецы все говорили и говорили:
— Эльлинир мир Тоо’Ландил, наденьте вашей избраннице браслет первого обручения.
В лучах утреннего солнца сверкнул изящный браслет из белого серебра. Я опять удивилась, с какой точностью эльф исполнял мои пожелания.
— Нилия мир Лоо’Эльтариус (я невольно вздрогнула), наденьте вашему избраннику браслет первого обручения.
Йена, чуть замешкавшись, застегнула украшение на левом предплечье перворожденного.
— А теперь, по желанию влюбленных и повелению их сердец, мы проводим второе обручение. Просим друга нареченного и подругу нареченной преподнести нам браслеты второго обручения.
Орин и Лисса протянули два украшения на серебряных подносах. Оба браслета были сделаны мастерами-эльфами из светлого золота.
— Эльлинир мир Тоо’Ландил, наденьте вашей нареченной браслет второго обручения.
Изящное украшение защелкнулось на правом предплечье Йены.
— Нилия мир Лоо’Эльтариус, наденьте вашему нареченному браслет второго обручения.
Кузина осторожно взяла украшение и аккуратно застегнула браслет на правой руке Эльлинира.
— Просим свидетелей от нашего мира поставить свои подписи в храмовой книге и в соглашении.
Лиссандра и Орин с серьезным видом расписались, а после вернулись на свои места.
Под сводами храма зазвучали громкие голоса жрецов:
— Объявляем вас женихом и невестой! Скрепите узы поцелуем!
Эльф с обворожительной улыбкой повернулся к Йене. Она порозовела и потупилась. Эльлинир нежно прикоснулся к губам нашей разноглазки, она обвила руками его шею.
Мои родители, округлив глаза, взирали на эту картину. Тетушка Горана покосилась на меня, я сделала вид, что переживаю. Латта снова всхлипнула.
— Да благословят боги ваш союз! — прозвучал глас и, отразившись от стен храма, вознесся к небесам.
Спустя ирну Йена и Эльлинир удивленно посмотрели по сторонам. А мы увидели, как их браслеты вспыхнули, а потом раздался всеобщий восторженный вздох. Эльф, торжествующе улыбнувшись, взглянул на моих родителей. Батюшка, сжав зубы, кивнул, а матушка побледнела еще больше.
Жрецы готовились сказать что-то еще, но внезапно снаружи послышался громкий шум, крики и лязг оружия. Спустя пару мгновений в храм с Пламенем в руке ворвался Шайн. Его меч сверкал и переливался красным, таким же светом горели его взбешенные синие глаза. Следом за мужчиной вбежали эльфы-воины. Взмах рукой — и охранников вынесло на улицу ураганным ветром, а двери в храм с грохотом закрылись.
— Что здесь происходит? — взревел дракон, углядев у алтаря новоявленных жениха и невесту.
Эльлинир недоуменно посмотрел на него, а Лейердаль, Белеринор и Дэнарион опустили свои клинки. Орин и Корин, удивленно переглянувшись, сели на свои места.
— Арриен, потрудись нам объяснить, что ты здесь делаешь? — сухо поинтересовался Эльлинир.
Я вжалась в скамью, на которой сидела. Латта, перестав всхлипывать, во все глаза смотрела на разъяренного дракона, а он, в свою очередь, гневно проговорил:
— Это ты потрудись мне объяснить, на каком основании ты целовал мою нареченную?
В храме воцарилась гробовая тишина, лишь матушка прерывисто вздохнула, а батюшка внезапно оглянулся и посмотрел прямо на меня, потом перевел взор на Йену и недоверчиво нахмурился.
— Где здесь твоя нареченная? — потрясенно выговорил эльф.
— Ма-шерра, — Шайнер просто прожигал Йену своим горящим взором, — ты мне говорила, что сама все ему расскажешь! И даже утверждала, что отправила ему вестника. Разве ты не выполнила свое обещание?
Разноглазка лихорадочно заозиралась по сторонам и испуганно юркнула за спину Эльлинира. Эльф, не раздумывая, выхватил из ножен меч и заявил:
— Это моя невеста, Арриен!
Пламень в руках Шайна вспыхнул огненным светом, и дракон с нехорошей ухмылкой прошествовал вперед.
Я наклонилась и попыталась привлечь внимание Лиссы к своей незначительной персоне. Рыжая, заметив мои знаки, понятливо кивнула, а затем мед ленно переместилась на следующий ряд к Этель и остальным.
Дракон и эльф уже скрестили мечи, но даже я видела, что Шайнер намного сильнее Эльлинира.
— Стойте! — властно крикнул Лейердаль, заметив действия Лиссандры. — Эльлинир, Арриен, не спешите! Девушка, — он посмотрел на Йену, — объясните нам всем, что здесь происходит.
Эльф и дракон опустили свои клинки и дружно воззрились на иллюзионистку. Кузина отчаянно помотала головой.
Батюшка и сильно взволнованная матушка оглянулись на меня, потом они разглядели топчущуюся за моей спиной Лиссу. Лейердаль и Белеринор с подозрением прищурились. Брат эльфийского Владыки вкрадчиво вопросил:
— Господа мир Ль’Кель, кого вы видите у алтаря?
Орин лениво поднялся со скамьи, придирчиво осмотрел Йену и дерзко сообщил:
— Передо мной стоит девица мир Лоо’Эльтариус со своим женихом. Сегодня в этом храме произошло настоящее чудо, мы все видели, что этот союз одобрили боги, поэтому…
— Хватит! — оборвал его Эльлинир.
Четыре пары глаз зло воззрились на Орина, но парень лишь фыркнул.
— Хо-ро-шо! — отчеканил Белеринор. — В таком случае я приказываю вам, господин мир Ль’Кель, чтобы вы сняли любые мороки или иллюзии, которые есть в этом помещении!
Тетушка Горана подозрительно поглядела на меня, потом перевела взор на бледную Йену. При этом глаза тети потрясенно расширились. Орин повернулся в мою сторону, задорно подмигнул и щелкнул пальцами. Я тут же стала сама собой, да и к Йене вернулась ее истинная внешность. Эльлинир резко посмотрел на меня, его глаза горели настоящим бешенством.
Арриен сначала пристально оглядел Йену и только потом повернулся ко мне. Я попыталась стать частью резной деревянной скамьи, на которой сидела.
Мне удалось сползти так, что широкая спина батюшки закрыла от меня стоящих на возвышении. Но от дракона было не так просто спрятаться. Он прошествовал к тому месту, на котором я сидела. Рискнула повернуть голову и мысленно порадовалась, что между мной и проходом сидят тетушки Горана и Ирана, так как в этом проходе стоял очень злой дракон. Через пару ирн к нему присоединился очень злой эльф. Н-да…
— Сударь, кто вы? — Батюшка поднялся со своего места и тоже весьма недобро поглядел на Арриена.
— Я жених вашей дочери! — прошипел Шайн.
— Нареченный, — привычно поправила я, впрочем, не слишком громко, а затем любезно улыбнулась дракону, но получилось плохо.
— Нилия! — рявкнул родитель.
Я вжалась в скамью.
— Йена! — Тетя Горана тоже поднялась на ноги и теперь сверлила свою дочь гневным взором. Подойти ближе к кузине ее родительница не могла, так как ей пришлось бы сгонять тетю Ирану и проходить мимо двух разъяренных мужчин.
— Лисса? — оглянулась на свою дочь тетушка Ирана.
Отвечать рыжая не намеревалась, у нее было другое, более важное занятие.
— Кто-нибудь соизволит объяснить нам, что здесь происходит? — язвительно спросил Лейердаль.
— В самом деле, — поддержал его Белеринор. — Я понял только одно: террина Нилия нарушила данную мне клятву.
— Какую клятву? — тут же поинтересовался Эльлинир.
— Ма-шерра, да объясни ты им все! — закипел Шайнер.
— Ничего Нилия не нарушала! — разнесся по храму звонкий голосок Латты.
— Вам откуда об этом известно? — ядовито осведомился Дэнарион.
— Мы все знаем об этом, — поднялась на ноги Тинара. — Нилия совершенно случайно обручилась с драконом.
— С кем? — рявкнул папенька, тетушки охнули, а маменька серьезно задумалась.
Тинара с важным видом продолжала:
— Его зовут Арриен Шайнер мир Эсморранд, и он дракон. — Сестрица указала на моего нареченного. — Он был обращен в статую и находился в саду градоначальника Славенграда. Нилия была в восторге от этой скульптуры, вернее она думала, что это скульптура. Поэтому в прошлом году, когда они с Лиссой и Йеной тайно проникли на бал выпускников и перепили вина, решили сыграть в первое обручение, а Нилия выбрала своим нареченным этого дракона, вернее статую. Ну а потом дракон ожил…
В течение всего ее повествования батюшка все больше и больше краснел — гневался. Наконец он не выдержал:
— Нилия, Лисса, Йена! Как мне надоела ваша неугомонная троица! Все чего-нибудь да выдумают! Доигрались!
Я смотрела в пол и не знала, куда спрятаться. Эльлинир громко усмехнулся и произнес:
— Выходит, это была всего лишь игра? Это означает, что никакой силы такое обручение не имеет. Так что я по-прежнему считаю своей избранницей Нилию.
Дракон злорадно ухмыльнулся:
— Разве ты только что не обручился с другой девицей?
— Со мной, по крайней мере, не играли. Все, что здесь происходило, было всерьез.
— Конечно-конечно, — с непередаваемым ехидством кивнул Арриен. — И мы все видим, что твои предплечья украшают обручальные узоры.
— Ты этим похвалиться не можешь! — зло отозвался эльф.
— Ты так думаешь? — Шайн глумливо усмехнулся и нарочито медленно закатал рукав белоснежной шелковой сорочки.
На его левом предплечье красовался узор в форме золотисто-оранжевой ленты с большим бантом. Мой нареченный сказал:
— Ма-шерра, будь любезна, покажи всем свой узор. Пусть все полюбуются на твои цветочки! Кстати, давно хотел спросить: вы не все клумбы оборвали той ночью в саду градоначальника?
Я покраснела до корней волос и со стыда готова была провалиться к Зесту. Темный бог хоть ругать меня не станет! Бросила мимолетный взгляд на маменьку. Ее глаза сияли, а губы довольно улыбались. Я невольно вспомнила ее слова о том, что она готова отдать меня за кого угодно, хоть за первого встречного, лишь бы не за Эльлинира. И кажется, в данный момент она углядела того, кто подходит на роль моего будущего мужа и спасителя.
Увидев узор первого обручения на руке Арриена, Эльлинир и Белеринор дружно выругались. Лейердаль чему-то улыбнулся, братья мир Ль’Кель с интересом прислушивались к разговору, а Дэнарион задумчиво смотрел на Латту.
— Что ты на это скажешь? — Шайнер пристально поглядел на Эльлинира.
Эльф презрительно скривился и отчеканил:
— Это ничего не значит! Я буду настаивать на расторжении всех обручений и требовать от господина ир Велаиса соблюдения соглашения, по которому моей женой должна стать именно Нилия, а не другая девица мир Лоо’Эльтариус!
На это мой нареченный улыбнулся, не широко, лишь уголками губ, но от этой улыбки веяло могильным холодом.
— Говорю один только раз, — громко и внушительно объявил он. — Повторять не буду. Я убью любого, кто посмеет встать между мной и этой, — Шайн указал прямо на меня, — девушкой! Она моя Равная, и я, не раздумывая, убью любого за нее!
Я смотрела на него во все глаза. Шайнер был прекрасен в этой белоснежной сорочке с широкими рукавами, подчеркивающей его мощь и стать, и в этих темных брюках, заправленных в невысокие сапоги. Черная коса с вплетенными в нее полосками острой стали наводила на мысль, что мужчина очень опасен для своих врагов. Но я его совсем не боялась. Как там Йена и Этель молвили: «Я вижу только его одного, он мне солнце заменяет… А когда он говорит, в моем сердце словно розарусы расцветают!» От последних слов нареченного в моем сердце розарусы не только расцвели, но и заблагоухали, а над ними закружились разноцветные бабочки. Я со всей ясностью поняла, что влюбилась в этого несносного и непредсказуемого дракона!
В следующий миг меня схватили сзади за плечи, а затем картинка сменилась. Лиссандра создала стихийный портал, и мы переместились из храма в ее комнату.
Я поблагодарила сестру и скрылась у себя в комнате. Мне нужно было многое осмыслить. Щеки безудержно пылали, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Спустя несколько лирн ко мне заглянула матушка.
— Неужели так быстро из храма добрались? — удивилась я.
Она не ответила, а с укоризной произнесла:
— Могла бы мне обо всем рассказать.
Я виновато посмотрела на нее, родительница покачала головой:
— Батюшка твой злится, эльфы — тоже, дракон рычит на всех. Так что не обессудь, но ты наказана! — Маменька развела руками и скрылась за дверью, не забыв закрыть ее на ключ.
Вздохнула и попыталась связаться через амулет с сестрами, но кузины молчали. Полежала, почитала роман, снова полежала, а потом попробовала позвать Этель. Она быстро сказала, что не может говорить: мол, рядом стоит ее учитель. Затем прилетел вестник от самого ир Бракса. Послание гласило: «Барышня, благодарю за приглашение. Я давно так не веселился!»
Пожала плечами, зевнула и решила подремать. Уснуть не получилось, тогда я достала из ящика комода припрятанную коробку леденцов и снова принялась читать роман.
Дочитала до самого конца, леденцы закончились. Мне стало очень скучно. Никто меня не навещал, ни сестры, ни матушка, ни Леля. Видимо, меня наказали со всей строгостью.
Открыла окно. День клонился к закату, заходящие лучи солнца заливали окружающий пейзаж ярким золотистым светом. Я влезла с ногами на подоконник. Спиной прислонилась к одному расписному откосу, а ноги прислонила к другому. В комнату залетела бабочка, и теперь она порхала с одной моей ступни на другую, щекоча пальцы своими легкими крылышками. Не забывала я поглядывать в окно, но на улице ничего интересного не происходило. Все было тихо и подозрительно спокойно. Проходила лирна за лирной, но из терема никто не выходил, да и не заходил в него тоже. Я откровенно скучала. «Ну, пусть хоть кто-нибудь покажется!» — взмолилась я. И боги меня услышали. По крайней мере, одна богиня — рыжая, хитрющая.
Из терема вышел Шайн. Он был хмур и чем-то озадачен. Я замерла, позабыв, как дышать. Вдруг оглянется и меня увидит? Арриен направился к калитке, выходящей на улицу. Интересно, куда это он собрался?
Мужчина вышел за ворота, но потом вдруг резко развернулся, вернулся во двор и заметил меня. Наши взгляды встретились. Нареченный прищурился и поманил меня: мол, спускайся. Помотала головой — не хочу! Второй этаж все-таки, а я не совсем скудоумная. Шайн нарочито безразлично пожал плечами, внимательно осмотрелся по сторонам и хитро улыбнулся мне. Вдруг он разбежался и прыгнул. От неожиданности я свалилась на пол. Больно, между прочим! Потерла поясницу, а затем замерла — в край подоконника вцепились изогнутые когти. После показалась голова Арриена. Увидев меня, сидящую на полу, мужчина понятливо хмыкнул. Быстро влез на подоконник, легко спрыгнул с него и протянул мне руку. Я боязливо покосилась на нее, но когтей уже не было, только обычные ухоженные человеческие ногти.
— Не бойся, не обижу, — ухмыльнулся Шайнер.
Приняла предложенную руку, поднялась и осведомилась:
— Это что такое было?
— Частичное перевоплощение. Нужное умение, скажу я тебе.
Я выглянула в окно, не видел ли кто этого безобразия. На улице было пусто. Шайн махнул рукой:
— Нет там никого! Все в тереме вопрос с твоим… хм… твоими всеми обручениями решают. Я один проветриться вышел.
С интересом взглянула на него:
— И что решили?
— Как тебе сказать… — Мужчина провел рукой по смоляным волосам, вытаскивая из косы металлические пластинки.
Подошел к комоду, невесело усмехнулся, заметив там статуэтки драконов, но ни о чем не спросил, только оставил на полированной поверхности свои опасные украшения.
— Сударь, ну не томите, — попросила я. — Говорите все как есть!
— У нас завтра второе обручение состоится, — огорошил он.
Я нахмурилась:
— Мои родители согласны?
— Матушка твоя точно не против. Я ей понравился! — самодовольно заявил дракон.
— Ей бы кто угодно понравился, лишь бы он сумел избавить меня от Эльлинира, — осадила его я.
— Отчего же?
Я проигнорировала этот вопрос. Тогда Шайн задал другой:
— Ты мне вот что скажи, ма-шерра, почему ты раньше не поговорила с этим эльфенком? Почему все надо было доводить до похода в храм?
— Я же не думала, что вы явитесь туда в самый разгар церемонии! Я думала, вы в Запредельных горах.
— Ты знаешь, я был там, но вчера меня насторожило твое поведение и нежелание свидеться. Поэтому сегодня прибыл в академию и узнал там, что Эльлинир сегодня обручается.
— Но у нас все было тщательно продумано. Я уже с мир Ль’Келями договорилась.
— Твой рыжий дружок меня чуть не убил своим гневливым взором!
— Правда?
— Угу! Пришлось слегка напомнить ему, кто он и кто я!
— Вы угрожали Корину? — возмутилась я.
— Да не ершись, никому я не угрожал.
— Разве? В храме я слышала совсем другое!
— Ты оценила? — небрежно поинтересовался он.
— Ага. Сударь, вы хоть понимаете, что вы наделали?
— Я всего лишь ускорил события. Всем настала пора узнать, что ты являешься моей Истинной невестой.
— Нареченной, — начала злиться я.
— Да называй как хочешь! Все равно завтра я стану твоим женихом.
— Вы вроде недавно кричали, что ненавидите всех высших целителей, а сами собрались жениться на мне. Напомнить вам о моем даре?
— Не нужно, — тихо закипая, отрезал Арриен.
— Я не понимаю ваших действий.
— Почитай древние свитки про Истинных и Равных! Если не желаешь слушать меня, — зарычал мужчина.
Я покосилась на дверь, припоминая, что она закрыта. Шайн, проследив за моим взглядом, шумно выдохнул.
— Ты почему боишься меня, ма-шерра? Я никому не позволю обидеть тебя!
— Совесть проснулась? — съязвила я.
— Нет! Моя совесть изволила помереть давным-давно, — невозмутимо просветил меня мужчина. — Но тебе не следует меня бояться. Я сумею защитить тебя от всех, также, как и наших детей!
— Кого? — ошалело захлопала глазами я.
— Детей, — спокойно повторил он. — Ты же хотела дочку, девочку с рыжими волосами? Так я не против, хоть двух, хоть трех, как скажешь. Мне не сложно исполнить твое желание.
— Ч-что? — отчаянно смущаясь, переспросила я.
— Хм, разве ты не знаешь, что в браке у женщины с мужчиной рождаются дети?
Я глупо моргнула, а затем поспешила высказаться:
— Мне еще рано вступать в брак и детей рожать тоже рано!
— Так, может, это и к лучшему, — огорошил вредный дракон. — Будем просто наслаждаться друг другом, а с продолжением рода пока повременим.
Я густо покраснела и сглотнула. Мужчина паскудно ухмыльнулся, и я вспылила:
— Вы специально затеяли этот разговор, чтобы сменить тему!
— Да, — не стал отговариваться мой собеседник. — Ты слишком часто стала поминать высших целителей.
— А о ком я еще должна вспоминать? — огрызнулась я. — Если ваши соотечественники вместе с демонами уничтожили всех, кто обладал подобным даром! К вашему сведению, мой предок предпочел видеть смерть своей любимой жены, лишь бы его дочь осталась жива. Если бы Рейн не пожертвовал Мирисиниэль, меня бы не было.
— Высшим целителям не место на Омуре, — убежденно отчеканил Шайн.
Я отвернулась к окну, посмотрела, как на западе багровеет небо, но не смогла промолчать:
— Почему не место? Потому что одна из нас одурачила вас? Я уже начинаю думать, что она правильно сделала, обратив вас в камень!
Мужчина резким движением развернул меня к себе и навис надо мной, пугая перекошенным от ярости лицом и сверкающими от бешенства глазами.
— Убьете? — пропищала я.
Арриен вновь шумно выдохнул и отошел от меня, а я тихо проговорила:
— Если бы я хотела обратить вас в камень, то давно бы уже сделала это. Возможностей у меня было предостаточно.
— Знаю, — устало ответил Арриен. Он подошел ко мне и с тоской в глазах спросил: — Что ты хочешь от меня?
Глаза Шайнера потемнели, грудь вздымалась под тонким шелком сорочки, очень тонким шелком. Я поймала себя на неприличной мысли о том, чего я действительно хочу. Зарделась, потупилась и не нашла ничего лучше, как ответить вопросом на вопрос:
— А чего вы хотите, сударь?
Шайн немного помолчал, и лукавая улыбка чуть тронула его губы.
— Я покажу, ма-шерра…
Затем его обжигающие уста прикоснулись к моим. Кажется, мы хотели одного и того же! Я обвила руками шею нареченного, он крепко держал меня за талию. Вихрь ошеломительных ощущений закружил меня, унося в вышину. Я чувствовала лишь жар, исходящий от рук и губ Арриена.
Мои руки осмелели и прикоснулись к его волосам, пальцы пробежались и погладили темные локоны у висков. Шайнер хрипло застонал и еще сильнее прижал меня к себе. Я не сопротивлялась, мне нравилось все, что мы делали, я нуждалась в его ласках. Скользнула рукой вниз, на его бедро, нащупала рукоять меча. Отдернула руку. Арриен странно дернулся и, не прерывая поцелуя, сделал какое-то быстрое движение. Я успела удивиться — он что же, отстегнул пояс и ножны?
Мужчина вернул на место мою руку, а сам продолжал страстно целовать меня. Сладость, огонь, наслаждение — волшебное сочетание, пьянящее, сводящее с ума нас обоих. Его руки скользили по моему телу, заставляя меня прижиматься к нареченному все сильнее и сильнее. Мыслей в моей голове совсем не осталось. Там властвовал мой дракон, его страсть ко мне и моя любовь к нему. Где-то на краю сознания мелькнула догадка, что платье упало к моим ногам. Но я отбросила все сомнения и продолжала исследовать тело возлюбленного. Дрожащими от нетерпения пальцами стала расстегивать его рубашку, а затем с трепетом прикоснулась к бархатной коже. Легкое движение плеч Шайна — и рубашка осталась лежать на полу, а я с наслаждением провела руками по его спине, ощущая, как перекатываются упругие мышцы.
Мой разум безмолвствовал, я гладила, ласкала сильное тело своего нареченного. Стоны Арриена, его ответные ласки доставляли мне несказанное удовольствие.
И вот Шайн подхватил меня на руки. Я обвила ногами его талию. В этот раз, ощутив силу его желания, я не испугалась, а только подивилась, что мое тело ответило на призыв его тела, и внизу живота разлилась странная теплота. Я позволила себе вольность и чуть прикусила его ухо.
— Что ты творишь, ма-шерра… — простонал он, а затем мы упали на кровать. Полностью доверилась своему любимому. Его губы скользили по моим губам, лицу, шее, изгибам плеч. Забыв обо всем на свете, я стонала, извивалась и неосознанно цеплялась за плечи Арриена. Гладила их, прикасалась к волосам, мечтая, чтобы он не останавливался. На всем Омуре остались только мы вдвоем.
— Так-так! — раздался над нами недовольный возглас.
Я открыла глаза, но лишь несколько ирн спустя разглядела маменьку, склонившуюся над нами с выражением досады на лице. Я ойкнула. Шайнер замер и недоуменно моргнул, чуть отстранился и оглянулся.
— Сударь мир Эсморранд, может, вы соизволите оставить наконец в покое мою дочь!
Мужчина потряс головой и огляделся с вполне осознанным видом. Это сделала и я. Испуганно пискнула, залилась краской и юркнула под одеяло — я сидела в одних трусиках, вся остальная одежда сиротливо лежала на полу.
— Сударь, — продолжала отчитывать Арриена моя матушка, — я понимаю, что вы мужчина, который много лет был лишен женской ласки, но вы, похоже, забыли, что моя дочь невинная девица! Неужели нельзя было сдержать себя?
— Я все помню, — угрюмо ответил дракон.
— Тогда что здесь творится? И чем бы все это закончилось, не приди я в комнату?
Шайн сжал зубы и с мрачным спокойствием стал надевать сорочку, а я с изумлением обнаружила, что его брюки расстегнуты. Матушка все обвиняла и обвиняла моего нареченного в распутстве и несдержанности:
— Сударь, вам не отказали! Вам всего лишь нужно подождать два года!
Я, закутавшись в одеяло по самую маковку, не могла отвести взор от своего возлюбленного, а он, застегивая ремень, процедил:
— Я постараюсь сдерживаться.
А моя родительница все никак не желала успокаиваться. Она отчитывала Шайнера с такой легкостью, словно перед ней стоял нашкодивший мальчишка, а не пятисотлетний дракон.
— Пообещайте мне, — под конец потребовала она, — что не тронете мою дочь до свадьбы!
— Обещаю…
— Я надеюсь на ваше благоразумие.
Арриен, сжав зубы, кивнул, а маменька проговорила:
— Идите, вас в библиотеке Оршан и Лейердаль дожидаются, хотят обсудить условия.
Мужчина снова молча кивнул, а матушка спохватилась:
— Подождите! Нельзя, чтобы кто-нибудь видел, как вы выходите из этой комнаты. Леля!
Домовая возникла через долю ирны. Она с интересом огляделась и улыбнулась мне.
— Леля! — оборвала ее моя родительница. — Проводи сударя до библиотеки, только сделай так, чтобы все думали, будто он с улицы пришел.
— Будет исполнено. — Домовая поклонилась, еще раз улыбнулась мне и подошла к Арриену. — Пройдемте, сударь, — поклонилась она мужчине.
Он в очередной раз кивнул. Леля взмахнула рукой, и они оба исчезли.
