Глава 9. Встреча в подземелье

— Сижу за решёткой в темнице сырой, вскормлённый в неволе орёл молодой, — нараспев декламировал шаркань, пристроившись возле двери. — Мой грустный товарищ, махая крылом, кровавую пищу клюёт под окном. Клюёт и бро…

— Шарик, сделай милость — заткнись, — вежливо попросила я, чувствуя, что ещё немного и начну сходить с ума.

Всё же, как ни старались, но убеждения Светодара, авторитет Арамала и моё уже изрядно потрёпанное обаяние не имели успеха. И убедить советника царя не смогли. Нужно отметить, что этот человек обладал каким-то… просто магическим внушением и одурманиванием юных неокрепших умов! После получаса убеждений и указаний на мою «принадлежность» к нарвийцам, сама чуть было не поверила, что я их лазутчица.

В результате долгих споров меня всё же отвели вниз — в подвалы дворца. На некоторое время, чтобы я сумела осознать глубину своей вины, а так же, чтобы решить, как быть с дхайя дальше. Светодар продолжал упорствовать, что лазутчица нарви не стала бы спасать жизнь царевича Ирия. Но Володара этот аргумент не особо впечатлил. Мотивировал тем, что это всё было сделано специально, дабы втереться в доверие царственной персоны и разнюхать обстановку во дворце. Короче, советник продолжал стоять на своём. Было ясно, что царевичу не нравится такое решение, но возможность, что враг обоснуется в самом сердце Даарьи, его тоже не вдохновляла на поддержание дружбы с неведомым человеком.

— Это же классика! Лермонтов! — обиделся змей и отполз в угол.

— Так, ты не только отвратительно читаешь стихи, но ещё и путаешь Лермонтова с Пушкиным, — вздохнула я, протянув руку к стене нашей «камеры». — Как будем дома — не выйдешь из комнаты, пока досконально не ознакомишься с творчеством обоих поэтов.

Помещение, в которое нас привели, вообще оказалось чем-то невероятным. Три стены сложены из гранатово-красного кирпича, а четвёртая, что одновременно служила входом и выходом, походила на слабо мерцающий золотистый туман, состоящий из постоянно сталкивающихся друг с другом искр. Мельтешащие разряды в прозрачном поле неведомой нам энергии — других ассоцияций не появлялось. Я могла спокойно приблизиться. Положить руку на это пляшущее золото. Но вот здесь вся вольность заканчивалось. Сначала ощущалось лишь слабое покалывание, а потом следовал удар такой силы, что отбрасывало к противоположной стене. В результате чего, приобретя опытным путем множество синяков и царапин, я оставила попытки выбраться отсюда. Во всяком случае, напрямик.

Шарик тяжко вздохнул и свернулся клубочком.

— Слушай, а Рамаол, получается, нам нагло наврал.

— Да? По поводу чего именно?

— А помнишь, он говорил про чтение ауры и всё такое? Что не видит наших плохих намерений?

— Хм, — я задумалась.

Шаркань прав. Ведь, если это было так, то почему Арамал не сумел заступиться за нас? Или царь не захотел брать на себя такую ответственность? Вдруг у нас аура неправильная и неправдивая?

Что ж. Гадать можно бесконечно, а толку никакого.

— Слушай. — Шарик подполз ко мне. — А, может быть, Арамал просто не имеет такой способности?

Я изогнула бровь.

— Хочешь сказать, что фалрьянами правит ущербная пташка?

Конечно, называть так царя очень некрасиво, но я была слишком раздражена и подавлена, чтобы думать об этике и эстетике своих выражений.

— Только ли фалрьянами? — неожиданно рядом прозвучал просто до безобразия знакомый голос, и, подняв голову, я встретился с тёмно-синими глазами… Радистава Покойника!

Я невольно вздрогнула.

— Мамо, — икнул Шарик за моей спиной.

А этот-то тут каким образом оказался? Уже успел натворить дел? Да и глаза… Когда я его встретила, они были какими угодно, только не синими. Может, поблекли в связи с давностью срока? А красивые, кстати, ничего не скажешь. Господи, о чем я думаю?! Нехорошо размышлять о глазах покойников и стоять как столб.

— Признаться, мы не местные, немного не в курсе, — осторожно сообщила я и тут же дёрнула Шарика за хвост, чтобы шаркань не надумал сболтнуть чего лишнего.

Радистав стоял возле стены, ещё совсем недавно бывшей твёрдой и совсем не прозрачной. Сейчас же она была как стекло, внутри которого были заключены рубиновые вихри. Он скрестил руки на груди и внимательно нас рассматривал. Что ж, в данную минуту он выглядел не менее живым, чем тогда, когда появился впервые на пороге моей вересоченской хаты. Его одежда подобна тем, что носят ирийцы — замысловатый кожаный костюм. С той лишь разницей, что он полностью был смоляно-чёрного цвета. Лишь серебристая пряжка пояса да синие украшения на сапогах разбавляли мрачность его одеяния.

— Какая Недоля занесла вас в подвалы самого доброго и справедливого народа? — чуть криво улыбнулся он, и голос был полон иронии.

Так что говорить? С одной стороны всю правду нельзя. С другой… С другой это замечательная возможность узнать каким образом тут оказался Радистав, а заодно и выяснить, что затевают его славные соотечественники.

— Нас приняли за шпионов Нарви, — ответила я, решив говорить правду, но не до конца.

Радистав, казалось, был искренне удивлён таким ответом. Даже чуточку нахмурился.

— Ты не из наших, — спокойно произнёс он. — Хоть и заслуживаешь уважение за то, что повелеваешь змеёй.

Шарик оскорблено засопел, однако на стал возражать и говорить, что он есть личность свободная и никому не подчиняющаяся. И нея змея, а шаркань.

— Спасибо на добром слове, но это не совсем змея, — попыталась я развеять заблуждение.

— Да? А выглядит как змея, — хмыкнул Радистав. — Впрочем, в мире много неизведанного. И, к сожалению, нарвийцы понимают это лучше всех.

Мда. Смерть от скромности ему явно не грозит.

— А кто вы и как здесь оказались? — вспомнила я о хороших манерах, а также о том, что не должна знать заключенных врагов ирийцев.

Учитывая, что я попала в далёкое прошлое, Радистав не мог знать, что натворит в будущем. И, разумеется, с ведуньей Шестопаловой тоже не знаком. Хотя, интересная вещь. Он сразу понял, что я не нарвь. Но, видимо, дальше его способности не могут помочь.

Он пожал плечами и чуть усмехнулся.

— Я — Радистав, маг и толкователь знаков. Один из тех, кто сидит на советах по правую руку царя Горебора. Был одним из послов делегации Нарви. Однако разговор с царём Силорадом не удался. Всё… окончилось боем. Из семи человек выжил один я. Ну и как видишь…

Я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица. Конечно, нарвь — очень добрые и хорошие люди. Когда они приходят к вам и предлагают сдаться, то надо взять и сдаться. А не начинать морочить людям голову всякими: нет, не дождётесь и только через мой труп.

— А… какую цель преследовали на переговорах? — осторожно поинтересовался Шарик.

Радистав улыбнулся. Кажется, говорящий шаркань его искренне порадовал. Да ещё и такой умный.

— О государственных делах. В частности объединения всех народов Коловрата. Разве может быть что-то более мирным делом?

— Нет, что вы, — заверила я.

— А кто ты и что сделала, чтобы оказаться в немилости наших солнечных хозяев? — хмыкнул он.

— Вика, странница, — быстро выкрутилась я и тут же брякнула: — Спасла царевича.

Глаза Радистава изумлённо расширились, а потом, запрокинув голову назад, он звонко расхохотался.

— Ай да Светодар! Ай да способ выбрал благодарить свою спасительницу-красавицу!

Комплимент пропустила мимо ушей.

— Там больше расстарался советник Володар, — хмыкнула я. — Сомневаюсь, что когда-нибудь захочу с ним оказаться в одной комнате.

Радистав перестал смеяться.

— Одним словом ирийцы есть ирийцы. И с этим никак не сладить. Разве что попытаться оставить их без нас.

— Это каким образом? — заинтересовалась я.

Радистав хотел было мне что-то ответить, но в коридоре неожиданно скрипнула дверь.

— К нам посетители, — чуть поморщился он, — пока я исчезну. Не стоит им быть в курсе, что я хоть частично могу справиться с их стенами.

Рубиновые всполохи исчезли. Передо мной вновь стояла непроницаемая плотная стена. Искренне изумившись таким способностям, я тихо вздохнула. Вот умел бы растворять стены, Шестопалая, было бы куда лучше. А так сиди кукуй, пока Покойник соизволит включить тюремный скайп.

Раздались негромкие шаги, и посетитель подошёл к камере. Когда я встретилась с серьёзными тёмно-зелёными глазами, то моему изумлению не было предела.

— Огнян?

Уж кого-кого, а его появления я точно не ждала! Огневик был чрезвычайно бледен. Красно-рыжие волосы заплетены в косу и придерживались бронзовым широким обручем. Стройное тело облегали фалрьянские доспехи, имитирующие перья, на ногах красные сапожки из мягкой кожи. Он немного хмурился и, словно не совсем был уверен в том, что собрался сделать.

— Протяни ко мне руку, — нетерпящим возражений голосом произнес он.

В первую секунду я чуть было не исполнила приказа, но вовремя одумалась.

— Рада бы, но эта стена имеет противоположное мнение.

Огнян чуть передёрнул плечами.

— Не бойся, она не причинит тебе вреда.

Чтобы не выглядеть трусихой, я вздохнула поглубже и протянула к нему руку. Пальцы Огняна взметнулись вверх, из них тут же вырвались огненные струйки, пронизывая золотистый хаос разделяющей нас стены, и устремились к моим. Руку тут же обожгло, от ладони до локтя, словно иглой, всё пронзило резкой болью.

— Ой! Какого… — негромко вскрикнув, я одёрнула руку. Боль прошла, но легче не стало. Меня что, решили казнить, но палач в отпуске, поэтому придётся действовать такими изощрёнными методами? — Что это было?

— Не сердись на меня. — Огнян неожиданно мягко улыбнулся. — Это была проверка. Теперь я точно знаю, что могу тебе доверять.

— А хочется? — брякнула я, не понимая, как таким методом можно определить степень доверия к тому или иному дхайя.

Огнян вздохнул:

— Мне очень жаль, что так вышло. Люди Ирия не верят в наш метод, но огневики и огневицы прекрасно знают, что ни один из нарви не выдержал бы прикосновения Небесной Искры.

— Что ты хочешь этим сказать? — подозрительно поинтересовалась я, понимая, что ничего хорошего не услышу.

— Все огневики носят в себе часть того огня, что дан ей при рождении в храме, — объяснил он. — Народ Нарви нас не любит. Так как владея таким даром, при нужной концентрации сил, можем испепелить их на месте.

Я закашлялась. Ненормально гостеприимное место просто. То есть, окажись я гражданкой подземного царства, сейчас бы тут лежала трогательная кучка пепла. Да и вообще! Нигде не написано, что ведуньи не сгорают, если в них пуляться огнём! Моему возмущению не было предела.

— Зверские у вас методы, — проворчала я. — Но что дальше?

— Пойми, Вика. Мы не согласны с Володаром. Светодар сам не себя не похож. Да и Чаран не в восторге от происходящего.

— Очень заботливо с вашей стороны, — пробормотала я.

— Долго ты здесь не будешь, — вдруг твёрдо произнес Огнян и посмотрел мне в глаза. — Жди, скоро мы тебя отсюда вытянем.

И не дожидаясь моего ответа, развернулся и быстрыми шагами направился к выходу из подземелий.

Прийти в себя и включиться я смогла только после того, как закрылась за ним дверь.

— Не успели мы попасть в неведомое место, как Виктория Алексевна уже изволят соблазнять молодцев, — ехидно сообщил Шарик, до этого, к моему огромному удивлению, хранивший абсолютное молчание.

— Отстань, зануда, — отмахнулась я.

Сейчас нужно было обдумать очень многое и времени на перепалку с шарканем катастрофически не оставалось. О том, что пламенная птица по имени Огнян могла на меня смотреть как-то иначе, чем на дхайя, которую кинули в темницу за благородный поступок (ну, ладно, после него), я и думать не могла.

— Слушай, а мне одной показалось, что он недолюбливает Володара?

— Вика, признаюсь тебе честно, после его поступков, я тоже не в восторге от этого субъекта, — заметил Шарик.

— Само собой, — кивнула я и посмотрела на руку, которой пришлось побывать полигоном испытания огневиковой силы.

Хм, наверно что-то с глазами. Ощущение, что от кожи исходит мягкое золотистое сияние. Верно говорят — нельзя долго находиться в ситуации, которую мозг отказывается воспринимать. Результат хорошим точно не будет.

Стена между нами и соседней камерой снова стала прозрачной.

— Вы живы там? — раздался насмешливый голос Радистава.

— Как видишь, — буркнула я, решив отбросить церемонное «вы». — Что ни минута, то новое приключение.

— Приключение? — искренне удивился он, переводя взгляд с меня на Шарика.

— А ты ничего не слышал? — не меньше изумилась я.

Говорили мы не шёпотом, поэтому нужно быть солидно глухим или глобально безразличным, чтобы не послушать о чём говорят вокруг.

Радистав покачал головой:

— Сразу видно, что вы впервые в ирийском подземелье. Эти стены. — Он коснулся пальцами рубиновых искорок и тут же, чуть поморщившись, убрал руку. — Сделаны из камня алатара, который, как известно, отгораживает мир живых от мира мёртвых. Через него нельзя не услышать, ни увидеть, ни почувствовать.

Хм-м-м, как выберусь отсюда, надо прихватить с собой несколько образцов. Будет помогать в борьбе с соседями. Но всё же… Получается, Радистав не в курсе кто ко мне приходил и что хотел. Его следующий вопрос тут же подтвердил моё предположение, когда он поинтересовался, кто же наносил мне визит.

Зная, что доверять никому не стоит, а уж Радиставу особенно, я ответила весьма туманно, но искренне:

— Один из сопровождавших меня в Даарью фалрьянов. Пришёл выразить сожаление о случившемся.

— Фалрьянов? — Радистав снова удивлённо посмотрел на меня. — То есть ты пришла не через ирийские земли?

Ишь, сообразительный какой!

— Нет, — вздохнула я.

Пришлось частично ему рассказать о своём путешествии. Что, мол, странница я, ходила-бродила по землям разным, а тут взяла и дошла до странного места, где нет дна, туман только клубится. А там и была подхвачена гигантской птицей и унесена в Фарьян’Олу. В Даарье оказалась, потому что упросила отнести меня на землю. Ну, или попросту туда, где можно передвигаться без крыльев. А потом уж спасла царевича…

— … и вот результат, — закончила я, чуть разведя руками.

Радистав выслушал всё, ни разу не сказав лишнего слова или встречного вопроса. Было видно, что он только укрепился в своём мнении относительно огнепоклонников и их крылатых друзей.

— Я верю тебе, — наконец произнёс он. — Единственное что мне неясно — где же расположена твоя страна, Вика? Принято считать, что народами Коловрата изучены все уголки нашего огромного мира.

— Не может быть! — как можно искреннее постаралась воскликнуть я. — Поверь мне, есть места, где совершенно не слышали о вас.

Что ж, как ни крути, а говорила я чистую правду. Разве что не особо убедительно.

— В месте, откуда я родом, никогда не слышали о коловрате.

Правдивее некуда сказала. Мы действительно о них ничего не знаем. Там, в двадцать первом веке.

Радистав задумчиво посмотрел на меня:

— Твердить, что никого нет, кроме нас — глупо и неосмотрительно. И ты действительно не похожа ни на кого. У тебя нет крыльев фалрьянов и плавников туатов. Внешне ты походишь на нас и ирийцев. Но при этом я чувствую в тебе какие-то необъяснимые силы, которыми ни нарвь, ни дети солнца не владеют.

Я насторожилась. Ещё один Рамаол? Тот-то сразу вычислил, кто я и какими силами владею.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебя слушает змей, — произнёс Радистав, — что приближает к могуществу таких, как я. Но при этом, когда я пытаюсь определить природу твоей силы, то скорее уж назову тем целительницей, чем владеющей силой разрушения.

— У нас многие владеют такой силой, — соврала я с самым честным выражением лица. Вдаваться в подробности, а также говорить то, что через энное количество веков вы, Радистав Покойникович, возьмёте да и постучитесь мне в дверь вересоченской хаты я, разумеется, умолчала.

— Что ж, Вика, у вас тогда удивительный народ, — мягко улыбнулся он. — У нас это редкий дар. Несмотря даже на то, что если он даётся, то человек становится необыкновенно силён.

Я улыбнулась в ответ и кивнула на стену:

— Кстати, у меня встречный вопрос. Как ты делаешь так, что она становится прозрачной на определённое время? Да и слышим мы друг друга прекрасно. Или этот камень алатар действует только при определённых условиях?

— О, — Радистав усмехнулся. — Здесь всё достаточно просто. Мои опыт и умения помогают нейтрализовать силы камня. Однако я могу сделать это лишь со стенкой, которая разделяет наши камеры. Увидеть, что творится в коридоре я не в состоянии.

— Хм, но как тогда ты услышал, что в темницу кто-то вошёл?

Да и я тоже прекрасно слышала, что да как. Странный у них тут механизм заключения. Ну, или я чего-то не понимаю просто.

— Видишь, в наших камерах разные силы: у меня красные, у тебя золотые? — Радистава явно забавляло моё любопытство и попытки понять устройство ирийских тюрем.

— Алатар — магический камень. И он подстраивается под того, с кем рядом находится. То есть перекрывает конкретные силы. Красный убивает мои разрушительные, жёлтый блокирует твои созидательные. Однако при помощи своих умений я в состоянии перекрыть действие камня. И так, как твоя «дверь» мне не помеха, я сумел услышать то же, что и ты. Мне не совсем понятно, почему ты можешь и видеть и слышать, но, скорее всего это объясняется тем, что ты чужой и не такой как мы.

Мда уж. Ничего не скажешь. Как ни крути, а всё сложно. Получается, я могу войти в двери Радистава, а он в мои. Только толку с этих умений ни на грош. А в целом занятная система. И что это за камень такой алатар? Какой-нибудь родственничек бурштына? Надо бы спросить, но немного попозже. А то ей-богу заподозрит что-то неладное.

— Весело у вас тут, — вздохнула я. — Только вот сидеть в темнице меня как-то не особо привлекает. Даже несмотря на то, что здесь чисто и весьма прилично.

Радистав бросил на меня быстрый взгляд, а потом посмотрел на змея.

— Можно и не сидеть, — тихо, но твёрдо произнёс он, глядя мне прямо в глаза.

— В смысле? — я насторожилась, пытаясь понять, на что намекает будущий господин Покойник, враг ирийцев и добрых белок.