Глава 109
После чудовищного взрыва, от которого скрипнули корабельные переборки и мигнуло освещение, со стороны баррикады послышалась частая стрельба, и рекрейцер Таут до последнего не мог определить, кто же там одерживает верх – психи Авельяра или варвар с двумя помощниками.
Стрельба скоро стихла, и из-за угла показался сам варвар.
– Все в порядке?! – крикнул он.
– Да, у нас порядок! – эмоционально отозвался Таут.
– Не торопитесь, господин рекрейцер, это может оказаться ловушка! – вмешался ранкмайор Шено.
– Да какая ловушка – там такой грохот был! Ошметки по сторонам летели, и даже баррикада сдвинулась! Но на крайний случай у нас имеется камрад Чиунмах. Штаб-навигатор, вы в готовности?
– Я в полной готовности, сэр! – встряхнул автоматом офицер с самой верхней – элитной палубы судна.
Ранкмайор Шено подошел к бронедвери и выглянул в бойницу.
– Действительно, трое. А может, расстреляем их, когда подойдут ближе – чтобы уж наверняка, а?
– И что дальше? – ухмыльнулся Таут.
– Вы правы, сэр. Дальше никаких перспектив. Но зачем-то они к нам стремятся, правильно?
– Они, а вернее этот варвар, надеется с нашей помощью как-то вывернуться из создавшейся ситуации.
– А ситуация у нас – это когда двигатель встал, а в дросселях скрыта взрывчатка, заложенная диверсантом с расчетом детонации после пяти миллионов циклов, – произнес ранкмехмайор Хейно.
– Что? – практически одновременно произнесли Таут и Шено.
– Нет-нет, просто вспомнился один случай, господа. Не обращайте внимания.
Варвар и его помощники подошли к двери.
– Поймите меня правильно, господа, вы должны передать оружие в окошко.
– Конечно, – ответил Брейн и первым подал свой автомат, затем автомат Сингера и два дробовика, которые держал Фофо. После этого многоязычковый механизм щелкнул, и дверь весом в четыре тонны стала медленно приоткрываться.
– Все, господа, этого достаточно – пролазьте! – скомандовал Таут, когда дверь отошла сантиметров на тридцать и трое новых союзников поочередно протиснулись внутрь. После чего снова включился механизм, и скоро все девять язычков лязгнули, оказавшись в своих гнездах, о чем сообщили девять сигнальных лампочек, загоревшихся на панели терминала безопасности.
На новичков выбрался посмотреть весь маленький гарнизон, а рекрейцер Таут взял на себя роль радушного хозяина и распорядителя.
– Ну, господа, представьтесь – кто вы, – сказал он, вставая перед новичками и опуская оружие.
– У меня еще одна граната осталась, – сказал Брейн. – Она на взводе у меня за поясом – может, заберете?
Таут обменялся взглядом с напряженным штаб-навигатором Чиунмахом, который стоял с автоматом наготове, и оба они рассмеялись, окончательно избавившись от опасений.
– Давайте сюда эту гранату… э…
– Томас, сэр. Мои друзья зовут меня Томас.
– Прекрасно, Томас, – кивнул Таут, получая гранату и передавая ее Хейно, который был на «ты» с любыми механизмами. Правда, хромали его познания в части электроники и программирования, но для этого существовали парни с более высоких палуб.
– Давай теперь ты, Сингер, – сказал Брейн.
– Ну что я. Первый срок за раздолбайство и несанкционированный начальством захват вражеского бинбарда. Сейчас четвертый срок – все за дисциплинарные проступки.
– Понятно, – кивнул Брейн. – Теперь ты, Фофо.
– Ну, я торговал со склада, на чем и взяли. Потом еще два срока…
– За что два других срока? – уточнил Таут.
Брейн улыбнулся, догадываясь о финале рассказа.
– Ну, я, короче, попал на хорошую должность и стал торговать со склада. А когда освобождался – снова начинал.
– Первый раз, это понятно, но кто давал вам занимать ту же должность в следующие разы после хищений?
– Я могу располагать к себе, сэр, – развел руками Фофо, и засмеялись почти все находившиеся в помещении.
– А вы, Томас? Вы не супер, не гоберли, не канзас. Как вы оказались в военной тюрьме?
– Вы не поверите, господа, но я не знаю. Меня доставили сюда в беспамятстве, и мои друзья, – Брейн кивнул на Сингера и Фофо, – могут подтвердить, что какое-то время я находился здесь в состоянии растения.
– Растения, которое потом вдруг сошлось в битве с «голубым роботом».
– Ты дрался с «голубым роботом»?! – поразился Фофо. – А мне ничего не рассказывал!
– Нечего было рассказывать – я же попал на больничку.
– Так что же нового вы нам хотите предложить, Томас? – спросил Таут, меняя тон на деловой.
– Для начала, сэр, я бы хотел узнать, в какой мы сейчас ситуации – что нам угрожает и в какой последовательности.
– На эти вопросы вам может ответить штаб-штурман Лексшуллер. Он с верхней палубы, из отделения управления, к тому же разбирается в программировании.
– Но я не штатный программист! – возразил сидевший за терминалом Лексшуллер, крупный супер в голубом мундире с серебристыми аксельбантами и единственным ромбом на погоне – он был всего лишь штаб-штурманом, самым младшим из офицеров верхней палубы.
– Бросьте, Лексшуллер, все наслышаны о ваших способностях. Если бы не высокий статус офицера, вы бы один прекрасно заменяли всех корабельных программистов.
– Мне, право, неловко, сэр, – смутился штаб-штурман.
– Просто расскажите – где мы и откуда возможные угрозы. Повторите ваш прогноз, что давали сегодняшним утром.
– Сейчас он поменялся, сэр.
– Вот и славно, покажите в динамике, к какой участи мы стремимся – даже интересно будет.
Брейн подошел к терминалу, за которым сидел Лексшуллер.
Перед ним горело не менее дюжины экранов, и по каждому двигалась информационная лента – от трафика торговых путей до ставок на каких-то биржах и выдачи лицензий на доставку грузов.
– Ну, что я могу сказать? – вздохнул Лексшуллер. – Двадцать восемь часов назад мы послали сигнал бедствия с полным объяснением обстановки о том, что произошло у нас на палубах, теперь об этом знает каждый казенный департамент.
– И? – подтолкнул его Брейн.
– В ответ они сообщили, что к нам направлена корабельная группа.
– Сейчас они где?
– В шести часах от точки контакта.
– А что такое точка контакта?
– Позиция, с которой они могут дать верный залп, который накроет цель.
– То есть – нас?
– Да.
– Понятно. А как насчет повстанцев?
– То есть?
– Я имею в виду «Худденхард».
– Но нам запрещено!..
– Отвечайте на вопрос, штаб-штурман, сейчас не время придерживаться инструкций. Мы уже на самом краю! – сказал Таут.
– В таком случае… В таком случае крейсер «Худденхард» коснется нашего борта через пять часов.
– Через пять часов?! – переспросил Брейн, полагая, что ослышался.
– Да, сэр. Именно так.
– Так чего вы тогда тут воюете, а? – воскликнул пораженный услышанным Фофо.
– Спокойно, братцы. Спокойно, – сказал Брейн и, отойдя от терминала, прошелся по просторной комнате, привлекая недоуменные взгляды местных обитателей. Впрочем, в их взглядах читалась и надежда, ведь они уже свыклись с мыслью, что их сопротивление только отдалит неизбежный конец на борту военной тюрьмы.
– Какие у нас имеются активы? – спросил Брейн, возвращаясь к терминалу.
– Я не имею права, сэр, я…
– Штаб-штурман, сейчас не время хвататься за правила, – снова пришел на помощь Таут.
– Ну хорошо. Все, что у нас есть, это вот…
С этими словами штаб-штурман вывел на самый большой монитор таблицу с пиктограммами.
Брейн подошел и, ткнув пальцем в один из разделов, спросил:
– Что это?
– Запасы кислорода.
– Хорошо, а вот это?
– Кристаллическая еда. Ее запасов может хватить на два года.
– При условии, что есть вода…
– Что?
– Проехали. Вот эти склады – что на них?
– Там находятся законсервированные роботические системы «би-двадцать восемь».
– А попроще?
– Это бронероллеры, стрелки-каратели. Их выпускают, когда на судне бунт, и они подчищают всех подряд, пока административные силы прячутся по штатным местам.
– За бронированными дверями?
Штаб-штурман покосился на Таута и кивнул:
– Так точно, сэр.
– А почему же вы их не выпустили на оперативный простор, когда началась вся эта байда?
Штаб-штурман снова взглянул на Таута, ожидая знака, но рекрейцер просто молчал.
– Для запуска требуется команда главного программ-инженера, но к тому времени он был мертв, поэтому мы ничего не могли сделать.
– А кроме него, никто не может дать эту команду? – слегка удивленно спросил Брейн.
– Никто, сэр.
– Но это же глупо. Где логика?
– А логика там, где думали, что инженер – самый защищенный офицер, и это именно так, его офис, если посмотреть по схемам… – Лексшуллер вывел схемы расположения служебных помещений. – Вот, если вы посмотрите, то увидите, что офис инженера самый защищенный – поэтому…
– Так как же он погиб? – оборвал его Брейн.
– Пошел в гальюн, куда в тот момент по шахте обеспечения спустились мятежники.
– Так-так.
– Среди нас были предатели, сэр, поэтому к мятежникам сразу попали самые уязвимые места со схемы.
– Ладно. Что было – то прошло. Сейчас мы можем активизировать стрелков-карателей?
– Нет, сэр. Слово запуска было за инженером.
– Да ладно тебе, Лексшуллер, ты же шаришь в программировании. Я ни за что не поверю, что у тебя нет программки, которая взломает это «слово инженера» и может выпустить этих убийц на работу. Ну? Разве нет?
– Но… Но, сэр!
Лексшуллер снова обратился за поддержкой к Тауту – представительному суперу, который сейчас командовал всем аппаратом администрации в отсутствие других более высоких чинов.
Таут кивнул, дескать, пришло время откровений, так что давай, Лексшуллер, шуруй по нештатному расписанию.
– У меня имеются кое-какие наброски, сэр. Но я не уверен…
– Да уверен ты, уверен. Давай покажи, на что способна твоя программа – либо ты просто никакой.
– Что, простите?
Лексшуллер снова оглянулся на Таута, но тот ушел в дальний конец офиса.
– Ну что, мастер, покажешь что-нибудь? – продолжал давить Брейн, нащупав слабину айтишника.
Лексшуллер сердито засопел, и на экране замелькали установочные картинки, затем появилась таблица, на которой в четырех отделениях побежали цифры подбираемых паролей.
– Совсем другое дело, – сказал Брейн, видя знакомую картину взлома.
Прошло долгих десять минут напряженной тишины, и Лексшуллер доложил, что пароль к запуску роботов-карателей им получен.
– Будем запускать, сэр?
– Нет, не будем, нас и так никто не беспокоит, – ответил Брейн и снова прошелся по комнате, привлекая взгляды молчавших офицеров и своих помощников. – Кто у нас сейчас главная угроза? Ударная группа правительства еще далеко, а крейсер «Худденхард» – близко. И когда они пристыкуются, сюда ринутся не психи, проведшие полжизни в военной тюрьме, а профессиональные штурмовики, обученные захватывать суда.
– Когда они высадятся, шансов у нас не останется, – подтвердил Таут.
– А что, Лексшуллер, могут наши «би-двадцать восемь» атаковать этих штурмовиков, когда они высадятся? – спросил Брейн.
– Думаю да, сэр, для них любой вооруженный – очевидный объект для уничтожения.
– Только потерпев неудачу по захвату военной тюрьмы, крейсер мятежников отстыкуется и ударит по нам торпедой, – заметил ранкмехмайор Хейно.
– И ничего мы не выиграем, – упавшим голосом произнес штаб-навигатор Чиунмах, все так же не расставаясь с автоматом.
– Хорошо, а если бы наши роботы атаковали врага на его поле, Лексшуллер? Это возможно? – спросил Брейн.
– Ну, теоретически, конечно, возможно. Они опираются на план судна, который им приказано зачистить.
– А план должен находиться в архивном разделе служб эксплуатации, правильно?
– Да, сэр.
– Хорошо, – кивнул Брейн и сел на служебный винтовой стульчик. – Хорошо, – повторил он. – А на ваших судах применяется разъем… э-э… – Брейн знал маркировку на родном языке, но когда супера его переучивали на двумерную речь, технический раздел дали в упрощенном варианте.
– Одним словом, там должен быть разъем, который в момент стыковки судов должен подключиться к объектной системе судна и предоставить информацию о своей объектной системе. Разумеется, в случае, если суда дружественные.
– Да, сэр. Такая система разъемов имеется. У нас это называется судовое совмещение. Кажется, я понимаю – вы хотели бы получить схему судна через это соединение, чтобы перепрограммировать наших роботов на зачистку чужого корабля.
– Именно так, приятель, – кивнул Брейн.
– Но, к сожалению, там стоит мощная защита именно на этот случай.
– И его нельзя взломать?
– Взломать можно все, сэр, но на это потребуются часы, а в нашем случае…
– Я хотел бы сделать заявление! – вдруг вмешался штаб-навигатор Чиунмах. – Все эти взломы квалифицируются как должностное преступление, и, если дойдет до разбирательства, я при всех сразу хочу заявить свою позицию – я против должностных нарушений.
– У нас нет иного выхода, Чиунмах, – сказал Таут, заметив, как это выступление Чиунмаха подействовало на Лексшуллера. – Мы все прекрасно понимаем, что даже в случае спасения мы предстанем перед комиссией контрразведки. Увы, таковы правила, которые диктует нам непростая обстановка во время войны с мятежниками. Они с каждым периодом становятся все изощреннее и профессиональнее, и непонятно, кто, как и где их натаскивает, причем точно по лекалам военной академии в Антависте. Понятно, что контрразведка нервничает. Так что не беспокойтесь, Лексшуллер, мы все в своих отчетах напишем о вас только хорошее. Ну, кроме, видимо, штаб-навигатора Чиунмаха.
