Книга: Уинстон Черчилль. Английский бульдог
Назад: Испытание на прочность
Дальше: Звездный час

От войны до войны

Первые послевоенные парламентские выборы в 1918 году либералы выиграли с большим преимуществом и на сей раз могли себе позволить сформировать однопартийное правительство, не оглядываясь на консерваторов. Черчилль на своем избирательном участке провел блестящую избирательную кампанию и тоже был переизбран с большим перевесом, что совсем не удивительно, если учитывать, что частью его программы было введение сорокачасовой рабочей недели.

В новом правительстве он получил двойной пост – стал военным министром и министром авиации. Но в табеле о рангах это не шло ни в какое сравнение с министерством внутренних дел, которое ему уже доводилось возглавлять, поэтому он был очень сильно разочарован. Ллойд Джордж опять поосторожничал – он не хотел терять Черчилля, но не хотел и лишний раз вызывать раздражение у его многочисленных недругов, особенно из числа консерваторов.

Наступил мир, и всюду обнаруживалось нервное и физическое истощение, на которое раньше не обращали внимания.

Прежде всего встал вопрос о том, что делать с пятью миллионами рабочих, которые работали на оборону и которым каждую неделю нужно было давать работу и заработную плату. Было ясно, что большинству этих рабочих предстоит вскоре найти себе новое занятие и многим сотням тысяч из них придется изменить свое местопребывание.

Уинстон Черчилль «Мировой кризис»

Первой задачей Черчилля на новой должности стала скорейшая демобилизация солдат и моряков. С этим он справился блестяще, разработав собственную схему приоритетов, – в первую очередь учитывались срок службы, тяжесть ранений и возраст: «Каждому четвертому я заплатил вдвойне за завершение работы, остальных отправил домой», – говорил он. Этот подход оказался очень плодотворным, и благодаря ему, послевоенное социальное напряжение удалось снизить с минимальными потерями.

Другим сильно беспокоящим его вопросом была ситуация в России. Именно Черчилль был главным сторонником военной интервенции – во-первых, с целью помешать Германии, оккупировавшей большую часть российских территорий, завладеть ценными ресурсами, а во-вторых, конечно, чтобы попытаться справиться с большевиками.

И кто знает, каким путем пошла бы мировая история, если бы ему удалось убедить премьер-министра действовать максимально быстро и жестко. Тем более, возможность была – еще в конце 1917 года в Россию были отправлены значительные силы союзников, чтобы помешать немцам воспользоваться развалом царской армии. Таким образом к концу Первой мировой в районе Мурманска и Архангельска оставалось около тридцати тысяч британских солдат, и еще несколько тысяч во Владивостоке. Черчилль предлагал использовать их для стремительной интервенции, согласовав действия с белой армией.

«Со своей стороны мы делаем все возможное, чтобы помочь Колчаку и Деникину и поддержать антисоветское сопротивление. Мы помогаем белой армии оружием и боеприпасами, мы консультируем их командование по вопросам тактики и стратегии и направляем в Россию военных инженеров, добровольно вызвавшихся помочь правому делу. Мы не считаем себя вправе посылать в Россию регулярные соединения британской армии, набранные на основе обязательной воинской повинности. Спасти Россию может только ее собственный народ. Но мы всей душой сочувствуем этим людям, которые, демонстрируя верность общему делу антигерманской коалиции, мужественно пытаются защитить честь единой России и вернуть свободу, процветание и счастье ее открытому и дружелюбному народу, опираясь на современные принципы демократии».

Из речи Черчилля на официальном обеде в «Олдвич-Клаб» 11 апреля 1919 года

Но его никто не поддержал – желающих ввязываться в новую войну не было. К тому же британские рабочие относились к советской революции с сочувствием – плакаты «Руки прочь от России» не большевики придумали, в Англии на самом деле носили их на демонстрациях. А воинственная позиция Черчилля надолго создала ему репутацию врага рабочего класса. И главное, все это оказалось впустую – он все равно проиграл. Пока этот вопрос обсуждался, обстоятельства уже успели измениться. «Перемирие и крах могущества Германии повлекли за собой полную переоценку ценностей в русском вопросе, – писал Черчилль в книге «Мировой кризис». – Союзники вступали в Россию неохотно и рассматривали русский поход как необходимую военную операцию. Но война была кончена. Со стороны союзников потребовалось немало усилий для того, чтобы громадные запасы, имевшиеся в России, не достались германским войскам. Но этих войск больше уже не существовало. Союзники стремились спасти чехов, но чехи уже успели сами себя спасти. В силу этого все аргументы в пользу интервенции в России исчезли».

О политическом деятеле судите по вражде, которую он возбуждает в противниках.

Мы живем в эпоху больших событий и маленьких людей.

Не ищите совершенных решений в несовершенном мире.

Успех сделан из способности терпеть поражение за поражением без потери энтузиазма.

В середине 1920 года стало ясно, что Гражданская война в России близится к концу, большевики победили, и с этим уже ничего не поделаешь. Расстроенному Черчиллю оставалось лишь одно – как обычно написать по этому поводу книгу, что он и сделал, хоть и не сразу – для того, чтобы высказать все накипевшее ему потребовалось почти десять лет. Кстати, ее пятый том, вышедший в 1931 году, был с посвящением: «Нашим верным союзникам и товарищам, воинам Российской императорской армии».

«Мировой кризис» – так называлась новая книга, вышедшая из-под пера Уинстона Черчилля – безусловно одно из его наиболее интересных произведений. Настолько интересное, что пятый том, посвященный послевоенному периоду, был даже переведен на русский язык и издан в Советском Союзе уже в 1932 году. Черчилль описывал революционные события в России с такой смесью ненависти и восторга, что это читается как увлекательный роман. Он не скупился на эпитеты и сравнения. Так, например Бориса Савинкова он сравнивал с героями Гюго, лидеров большевиков называл «сообществом крокодилов, обладавших образцовыми интеллектами», а о самой революции писал: «Под аккомпанемент всеобщей болтовни и приближающегося грохота пушечной канонады все ломалось, все гибло, все растекалось, и на фоне анархии обрисовывался один единственный целостный и страшный фактор – большевистский переворот».

«Черчиль – крупнейший представитель английского империализма, военный министр послевоенной Англии, непосредственный участник Версальского «мира», активнейший вдохновитель интервенции против Советской России – выпустил несколько томов воспоминаний. Государственное военное издательство выпускает перевод последнего (пятого) тома воспоминаний Черчиля, посвященного послевоенному периоду. Этот том охватывает выработку условий мирного Версальского договора, демобилизацию английской армии, характеристику послевоенного положения в главнейших странах. Несколько глав специально посвящены интервенции и помощи белым армиям. Эти главы представляют наибольший интерес для нашего читателя. В целом «Мировой кризис» Черчиля, написанный ярким, остроумным, в ряде мест язвительным языком непосредственного участника описываемых событий, вскрывающих ряд новых фактов, или по-своему, с точки зрения английского империализма, описывающий уже известные факты – представляет несомненно крупный интерес».

Аннотация к советскому изданию «Мирового кризиса» 1932 года

В начале января 1921 года Черчилль получил новый пост – государственного секретаря по делам колоний. Британская империя в то время достигла своих максимальных размеров и уже оказалась на грани развала. И больше всех независимости жаждала Ирландия, где с окончанием войны вновь вспыхнули сепаратистские настроения. Впрочем, Черчилль всегда был сторонником предоставления Ирландии самоуправления. Поэтому, хоть он с одной стороны и жестко подавлял выступления против Лондона, но с другой – именно он сумел наладить конструктивный диалог с лидером Ирландской Республиканской Армии Майклом Коллинзом.

6 декабря 1921 года было подписано соглашение с сепаратистами, по которому Ирландию разделили на две части. Двадцать шесть графств стали полунезависимым британским доминионом Ирландией, остальные же шесть графств Ольстера по-прежнему остались территорией Соединенного Королевства под названием Северная Ирландия. Майкл Коллинз вскоре погиб, но за несколько дней до смерти он заявил: «Скажите Уинстону, что без него мы бы никогда этого не достигли».

Другим направлением деятельности Черчилля стал Ближний Восток, где он действовал вполне успешно – на конференции, состоявшейся в 1921 году в Каире под его председательством, были определены границы Иордании, Ирака и Ливана. Но там он умудрился опять стать центром скандала, который ему припоминают до сих пор. Дело в том, что он высказался за использование против участников антибританских восстаний слезоточивого газа, после чего пресса окрестила его сторонником химического оружия.

«В Африке народ послушен, а земля плодородна; в Месопотамии же и на Ближнем Востоке земля бесплодна, а народ кровожаден. Вложив в африканский континент немного денег, можно получить большую выгоду, а в Аравию сколько ни вкладывай – останешься у разбитого корыта».

Уинстон Черчилль

Не радовала Черчилля и политическая обстановка в Англии. Его надежды на возвращение к вершинам власти окончательно разбились в 1922 году, когда либералы потерпели поражение на выборах. Сам он тоже не прошел в парламент, хотя тут виной были объективные причины – вместо того чтобы агитировать избирателей, он почти месяц лежал в больнице с аппендицитом.

* * *

Довершили все неприятности в семье – смерть матери, шурина, новорожденного ребенка. Расстроенный и уставший от ударов судьбы Черчилль решил переждать полосу неудач и отправился на юг Франции, захватив с собой кисти и краски. Там он отдыхал, рисовал и обдумывал уже упоминавшуюся выше книгу «Мировой кризис» о Первой мировой войне. Правда, в 1923 году он вернулся, чтобы выдвинуть свою кандидатуру в Палату Общин, но вновь проиграл. В марте 1924 года он опять принял участие в дополнительных выборах, на сей раз уже не от либералов, с которыми он все больше расходился во взглядах, а как независимый кандидат.

Он опять проиграл, но эти выборы показали главное – Черчилль больше не хотел быть либералом. А следом и консерваторы, чьи взгляды за прошедшие годы тоже сильно эволюционировали, намекнули ему, что готовы раскрыть объятия «блудному сыну». Правда, практичная Клементина сразу предупредила его: «Не позволяй тори купить тебя за бесценок. Они с тобой так плохо обошлись и должны дорого заплатить за твои унижения».

Черчилль последовал ее совету, и в результате, возвращение в лоно родной партии прошло блестяще. 29 октября он был избран в Палату Общин как кандидат от консерваторов в Эппинге, на долгие годы ставшем его новым избирательным округом. И более того – 6 ноября 1924 года новый премьер-министр, консерватор Болдуин, предложил ему занять пост министра финансов – тот самый пост, который когда-то занимал его отец, лорд Рэндольф.

Казалось, черная полоса позади, карьера Уинстона Черчилля снова по шла в гору. В британской политической иерархии пост министра финансов следует сразу за постом премьер-министра. До самой вершины оставался только один шаг. Но самый сложный.

Нет более верного способа сэкономить, чем уменьшить количество чиновников.

В создании армии важны три элемента – солдаты, оружие, деньги. Но должен быть еще четвертый – время.

Единственный поводырь человеку – его совесть; единственный щит его памяти – честность и искренность его поступков.

* * *

Это были трудные времена, страна едва начала выбираться из послевоенных проблем, и перед министерством финансов стояла непростая задача оздоровления экономики. Казначейство и Банк Англии предлагали возврат к золотому стандарту, который по их мнению мог бы восстановить доверие к английскому фунту. Черчилль никогда не был профессиональным экономистом, поэтому он после долгих раздумий решил согласиться со специалистами, и в 1925 году Англия вернулась к золотому стандарту с довоенным курсом 4,86 доллара за 1 фунт.

Если бы Черчилль знал, что грядет мировой экономический кризис, а за ним новая мировая война, вероятно, он действовал бы как-то по-другому, но в тех условиях это было самое логичное решение. И к сожалению не самое лучшее. Пришлось урезать бюджет, в том числе и расходы на оборону, а в промышленности укрепившийся фунт создал проблемы с экспортом и привел к безработице и урезанию заработной платы. Это в свою очередь вызвало всеобщую забастовку, ввод войск для ее подавления, и хотя обошлось без применения силы, репутация Черчилля вновь была испорчена.

На этом фоне отошли в тень его серьезные успехи, как обычно достигнутые прежде всего благодаря его собственному дару убеждения – ему удалось уговорить главного кредитора Англии, Соединенные Штаты, согласиться на выплату долга в рассрочку, и протолкнуть в Палате Общин закон о социальном страховании.

Ухудшилось и положение консерваторов. В 1929 году премьер-министр Болдуин ушел в отставку, и на новых выборах победу одержала молодая лейбористская партия. Черчилль снова остался не у дел. Он, правда, прошел в парламент, но что значит для такого человека как он пребывание в оппозиции – время безделья и напрасной траты бесценных лет жизни. Началось десятилетие, которое сам он назвал «годами в пустыне».

* * *

Правда, надо сказать, «безделье» Черчилля было весьма активным. В том же 1929 году он отправился в лекционный тур по городам Канады и США, а в 1930 году опубликовал автобиографию «Мои ранние годы», имевшую большой успех и поправившую его материальное положение, основательно подорванное покупкой и ремонтом имения Чартвелл, которое он обожал. В том же году Черчилль приступил к написанию биографии своего великого предка, герцога Мальборо, и обширному историческому сочинению «История англоязычных народов».

А дела на политическом фронте между тем шли у него все хуже. Причем главной причиной опять было расхождение во взглядах с родной партией. В самом остром вопросе того времени – вопросе о предоставлении независимости Индии – Черчилль встал на непримиримую позицию сторонника целостности империи, что едва не стало финалом его карьеры. Время Болдуина подходило к концу, партия тори искала нового лидера, и у Черчилля с его известностью, опытом и харизмой были самые большие шансы. Но он сделал ставку на империю и проиграл. Новым лидером консерваторов стал Невилл Чемберлен.

"На утлом правительственном суденышке Болдуина с 1924 по 1929 год Черчилль и Чемберлен были двумя носовыми фигурами, способными сообщить хоть какое-то движение кораблю и инициировать реформы. Однако перед Черчиллем уже маячил призрак «пустыни», что дало основание журналисту А. Г. Гардинеру, компетентному политическому обозревателю, сравнить его с «крепостью Измаилом посреди пустыни общественной жизни». К тому же злополучному потомку герцога Мальборо пришлось столкнуться с еще одним препятствием – тройной враждебностью: «Его презирали тори, которых он отверг, но к которым вернулся; к нему подозрительно относились либералы, на плечах которых он вознесся на вершину власти; его ненавидели лейбористы, которых он презирал и унижал и которые видели в нем потенциального Муссолини, только и ждущего всплеска реакции, чтобы проявить себя»."

Франсуа Бедарида
«Черчилль»

Никогда не сдавайтесь! Никогда не сдавайтесь! Никогда, никогда, никогда не сдавайтесь – ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком. Никогда не сдавайтесь, иначе как понятиям чести и здравого смысла.

Походив по свету, вы обнаружите, что он делится главным образом на два вида людей: тех, кто говорит: «Почему же никто не делает этого?», и тех, кто говорит: «Посмотрим, кто сможет помешать мне это сделать».

А между тем над миром собирались тучи, угрозы которых почти никто не видел. За мировым экономическим кризисом новое усиление Германии и приход к власти нацистов прошли как-то незаметно. Более того, общественное мнение скорее поддерживало Гитлера. Вопиюще несправедливый и жестокий Версальский договор, подписать который Германию принудили после Первой мировой, теперь стал его главным козырем. Страсти, бушевавшие в 1918 году, давно остыли, и теперь многие европейские политики стыдились этого договора и признавали право Германии его нарушать. А министр иностранных дел Великобритании, сэр Джон Саймон, и вовсе заявлял в Палате общин, что настоящий провокатор войны – «хорошо вооруженная Франция», направленная против безоружной Германии.

* * *

Пацифизм стал не просто модой, он, как точно подметили историки, стал своего рода общественной религией. Пацифистская программа была гарантией победы на выборах, а сбор подписей в пользу мира, отказа от перевооружения страны и передачи решения всех внешнеполитических вопросов Лиге Наций (предшественнице ООН) прошел на ура, собрав несколько миллионов голосов.

Пожалуй, биографы Черчилля даже не очень не преувеличивают, когда говорят, что вся британская оппозиция, выступавшая за усиление обороны, перевооружение, заключение военного договора с Францией, и требовавшая соблюдения Германией Версальского договора, состояла из одного единственного человека. Собственно, самого Черчилля. Сам же он говорил в это время: «Если я один удостоен чести защищать интересы британской нации, я намерен вскоре получить очень сильного союзника, союзника с мрачным именем – развитие событий».

"Между тем 1930-е принесли новые проблемы в личной жизни Черчилля. Серьезную тревогу Уинстона вызывал сын Рандольф, у которого возникли проблемы с алкоголем и за которого он частенько был вынужден краснеть. В 1935 г. развелась с мужем дочь Черчилля Диана. Сара же, наоборот, вышла замуж за человека, которого Уинстон и Клементина считали неподходящей для нее парой. Как и в другие нелегкие времена, Черчилль искал и находил поддержку у жены. К 1938 г. его карьера, похоже, достигла своего дна. В то время как Невилл Чемберлен гордо провозглашал «мир для нашего времени», Черчилль тщетно пытался заставить страну прислушаться к его голосу, предупреждая о нависшей над миром опасности. Увы, его никто не слушал. Окажись Чемберлен прав, Черчилль вошел бы в историю в первую очередь как талантливый писатель. Нападение Гитлера на Польшу в одночасье расставило все точки над «i»."

Эндрю Малхолланд «Черчилль»

В попытках достучаться до правительства Черчилль три года – с 1935 по 1938 год – тайком собирал информацию о вооружении Германии с помощью надежных людей, занимавших высокие посты в британской администрации. К счастью в вопросе об усилении военной мощи страны у него нашлись союзники, и Англия пусть с запозданием, но стала перевооружаться.

Да и сам Черчилль в это время пересмотрел некоторые свои взгляды. Если прежде он просто опасался усиления Германии и ослабления Англии, то теперь он боялся конкретно нацизма и конкретно Гитлера, к которому раньше не относился достаточно серьезно.

Возможно, дело во многом было в том, что он чуть ли не единственный из британских политиков дал себе труд прочитать программную книгу Гитлера «Моя борьба». После этого Черчилль пришел к выводу, что Европе грозят вещи пострашнее страстно ненавидимого им коммунизма, и сделал достаточно резкий поворот во взглядах и риторике. Теперь он считал, что борьба против союза Гитлера, Муссолини и Франко стоит даже того, чтобы заключить альянс с Советским Союзом.

* * *

Но его призывы заключить союз между Великобританией, Францией и Россией никто не слушал. Дело в том, что Черчилль имел глупость поддержать Эдуарда VIII, которому был многим обязан, в его попытке жениться на дважды разведенной Уоллис Симпсон. Но оказалось, что во всей Англии только он считал, что личная жизнь короля – его личное дело. За такое пренебрежение приличиями он был подвергнут чуть ли не бойкоту даже в собственной партии. Болдуин тогда насмешливо говорил: «Когда Уинстон родился, множество фей с дарами слетелись к его колыбели: там было воображение и красноречие, ловкость и усердие, а потом пришла еще одна фея и сказала: «Ни один человек не заслуживает такого количества подарков», подняла его в воздух и хорошенько встряхнула. Поэтому, будучи одаренным, он лишен рассудительности и мудрости. И поэтому мы с удовольствием слушаем его в Палате, но никогда не следуем его советам».

«Отныне все население страны будет принимать участие в войне, и в свою очередь все население будет служить мишенью для нападения со стороны неприятеля… Среди средств, какие будут в следующей войне в распоряжении воюющих, будут факторы и процессы неограниченного уничтожения, причем – раз они будут приведены в действие – ничто не сможет их остановить.

Человечество никогда еще не было в таком положении. Не достигнув значительно более высокого уровня добродетели и не пользуясь значительно более мудрым руководством, люди впервые получили в руки такие орудия, при помощи которых они без промаха могут уничтожить все человечество… Смерть стоит начеку, послушная, выжидающая, готовая служить, готовая смести все народы «еп masse», готовая, если это потребуется, обратить в порошок, без всякой надежды на возрождение, все, что осталось от цивилизации».

Уинстон Черчилль «Мировой кризис»
Назад: Испытание на прочность
Дальше: Звездный час