Глава 33

До Ведено (чеч. Ведана) добирались на грузовиках через Грозный, Аргун, Шали. Всю дорогу как из ведра лил дождь. Хорошо, что ехали на машинах с тентом, а то бы промокли насквозь. Дорога у нас заняла почти полсуток, выехали около полуночи, а на место встречи приехали только к полудню. В условленном месте нас ждал конный отряд 141-го полка в составе двух взводов во главе с политруком маневренной группы Притчиным и проводники. По согласованному плану наш объединенный отряд с целью проверки информации о скрывающихся в горах дезертирах должен был действовать в районе населенного пункта Элистанжи (чеч. «княжеская душа»), а потом и Махкеты. Для нас участие в операции было последней проверкой готовности к рейду. По завершении операции отряд должен был разделиться. Полковая группа вместе с грузовиками возвращалась в Ведено. На следующий день она снова уходила на поиск, но уже в район Беной и Беной-Ведено. Туда же для связи и наблюдения должен был вылететь один из наших «Шторьхов». Этим они отвлекали внимание от нас. Мы же горными тропами должны были уйти на аул Харачой, расположенный примерно в 8 км к юго-западу от Ведено на стыке гор Чечни и Дагестана, а также на границе двух исторических областей горной Чечни – Ичкерии и Чеберлоя. Нашей конечной целью был перевал Харами, где я собирался сделать засаду на «дорогих гостей». Правда, об этом, кроме меня, никто еще не знает. Для всех была озвучена версия – проведение поисковых мероприятий в районе рек Харачой и Ансалта. В качестве проводника нам предоставлялся пожилой терский казак Иван Савельевич, воевавший тут еще со времен Гражданской войны. На чьей стороне воевал казак, я уточнять не стал, для меня главное было в том, что он знает местные горы как пять своих пальцев.

Первой остановкой было село Элистанжи, которое в свое время имам Шамиль хотел сделать столицей своего имамата. Здесь от отряда отделился один из полковых взводов. Он вместе с группой местных «ястребков» и активистов ушел в горы проверять сведения о дезертирах. Мы же по долине тронулись в сторону селения Махкеты и расположенных рядом с ним селений Товзени, Сельментаузен, Хоттуни. Тут уже чувствовалась весна: температура стояла около 15 градусов выше ноля, на деревьях набухли почки, распустились первые цветы, еще пара дней такой погоды, и леса оденутся в зелень. Вокруг долины крутые склоны гор, на которых даже в апреле бывает метровый снежный покров. Они были рассечены каменистыми руслами рек и покрыты густым лесом. Природа, горы, озера, реки и ручьи здесь особо красивы и созданы для того, чтобы здесь строить туристические базы и горные курорты. Но, увы, здесь и сейчас шла пусть и необъявленная, но война. Отсюда до Аргунского ущелья было около шести километров, а до Грузии меньше сорока. В мое время именно сюда после отдыха в Грузии шли бандгруппы. Здесь и сейчас тут было почти то же самое. Не заходя в села, мы ушли в горы, где разделились для прочесывания. Нам достался участок горного хребта и ущелье у села Товзени рядом с горой Садой-Лам (с чеч. – «Горы тейпа Садой»). Работа была знакомая, да и местность для меня, в принципе, тоже. Вот только разделиться на десяток частей и возглавить все поисковые группы сразу я не мог. Поэтому пришлось доверить поисковую группу, действующую в ущелье, проводнику, а на себя взять тех, кто будет идти по хребту. Тактическая радиосвязь между группами работала неплохо, высоты тут чуть более 1600 метров, расстояние между ними не столь большое, так что в любом случае мы могли довольно быстро прийти на помощь друг другу.

Оставив часть своего груза, лошадей и технику под охраной пары бойцов и водителей, группы ушли в поиск. Мои парни показывали неплохие навыки прочесывания. Они почти неслышно двигались парами и тройками, прикрывая друг друга и внимательно смотря по сторонам и под ногами. Скользили от дерева к дереву, аккуратно перетекая поваленные стволы, груды сломанных ветвей и ямы со стоящей водой.

Встреча с боевиками состоялась южнее населенного пункта Махкеты. Одна из поисковых групп, поднимаясь на очередную высоту, обнаружила свежие следы. Аккуратно пройдя по ним, они за пригорком обнаружили хорошо оборудованный и неплохо замаскированный блиндаж на четырех человек. Было видно, что его покинули в большой спешке. На столе стоял чайник, а в кружках не успел остыть чай. В грубо сложенной печи еще тлели угли, а на нарах лежали забытые вещи. На стеллажах в небольших мешочках оставались продукты и несколько старых религиозных книг. Быстро осмотревшись, мы нашли место, где укрылись горцы. Они спрятались в промоине под корнями большого старого граба. Видя егерей, горцы, сидя на корточках и крепко держа винтовки в руках, соскользнув по склону вниз, гоня перед собой груду опавших листьев, сломанных веток, снега и рыхлой оттаявшей земли, попытались прорваться из зоны прочесывания. Была бы у нас одна группа, то это им, возможно, и удалось бы, но, увы, ниже шла еще одна моя группа. Поняв, что без боя вырваться не удастся, бандиты попытались это сделать, прикрываясь огнем из винтовок и стволами деревьев. Но опять-таки просчитались, не на тех попали. Были бы тут первогодки, то это могло бы и удаться, но против них действовали опытные егеря, которым не впервой было вести бой в лесу. Горцы хорошо стреляли. В ходе боя несколько моих бойцов получили легкие касательные ранения. Все решилось довольно быстро. Горцев сначала зажали плотным пулеметным огнем в небольшом овражке, а затем накрыли выстрелами РПГ. Хватило всего двух выстрелов. Двое бандитов были убиты, еще двое были захвачены в плен хоть и ранеными, но живыми. В качестве трофеев нам достались неплохие кинжалы, три «Мосинки» и старый «Наган» с двумя десятками патронов. Жаль, что пришлось так шуметь, в горах ведь звук боя слышен далеко, но этого требовала обстановка. Поэтому дальнейшие поиски на нашем направлении можно было сворачивать.

Пока не прошла горячка боя, допросил бандитов. Что такое экспресс-допрос, думаю, рассказывать не надо. Видя, как он происходил, проводник только покачивал головой и тихо покрякивал. В итоге мне стало известно расположение еще трех схронов, находящихся неподалеку, и количество находящихся там боевиков, данные на погибших. Один из горцев согласился активно нам помогать и готов был незаметно вывести отряд к схронам. Второй горец был не так добр и правдив, поэтому остался на месте боя с перебитыми конечностями и пальцами и ранением живота по соседству с трупами. Тащить его на себе мы не могли, у нас и груз, и собственные раненые, а второй пленный горец в одиночку его бы не донес. Не звери же мы, наконец. Оставили в живых, на пару часов. Глядишь, он, может, даже выживет, если вдруг кто придет на звуки боя. По идее, стоило уничтожить схрон, но взрывчатки у нас с собой было мало, поэтому мы ограничились установкой нескольких растяжек на подходах к нему и противотанковой гранатой у входной двери. В качестве основной цели для нас я выбрал пещеру с фронтовиками-дезертирами, находившуюся на обратном скате горы.

Связавшись по радио с Притчиным, я сообщил о результатах поиска и примерном направлении нашего нового маршрута движения. Остальным поисковым группам мы маршруты не пересекали, так что могли спокойно делать свое дело, не боясь кого-то из своих по ошибке пристрелить.

Гребень хребта пересекли быстрее лани и углубились в лес. Дезертиры могли слышать выстрелы и разрывы, а раз так, то уйти в горы для них раз плюнуть. Поэтому мы так спешили. Горец и проводник бежали наравне с остальными. В быстром темпе преодолев около 3 км, остановились около небольшого ручья, берущего начало выше по склону. Как бы ни были подготовлены мои парни, но отдых им требовался. Да и осмотреться не мешало бы. Горец показал направление движения, и по еле видной звериной тропе вверх ушла разведка. Через несколько минут она сообщила о найденных следах человеческой жизнедеятельности и тропинке, ведущей вверх, а несколько позже и о наблюдательном посте бандитов. Время терять не стоило, и мы снова бросились вперед. Успели вовремя. Наши клиенты на небольшой поляне у входа в пещеру как раз заканчивали сборы в дорогу. Дальше был бой. Жесткий и неотвратимый. Единственное, кого было жаль, так это лошадей, они-то ни в чем не были виноваты, но пулям все равно, в кого попадать. Тем более что дезертиры попытались ими прикрыться и отступить. Главное было, не дать горцам вернуться в пещеру, хоть и утверждал пленный, что второго выхода оттуда нет, тем не менее заниматься выкуриванием их оттуда не хотелось бы. Надо отдать должное – дезертиры в пещеру и не думали возвращаться, попытались оказать сопротивление и отступить в лес. Действовали довольно грамотно, часто пытались менять позиции и укрытия. Стреляли горцы действительно хорошо. Еще трех моих парней ранили, причем стреляли из винтовок навскидку. Пришлось их гасить из РПГ и гранатами. Из двенадцати человек уйти смогли только четверо, бросивших оружие и вещи и прыгнувших сломя голову вниз по склону. Догонять их не стали, в горах темнеет быстро, а дело шло к вечеру. Да и горы они лучше нас знают. Еще встретимся. К нам в плен попало трое, в том числе и наблюдатель, следивший за дорогой и захваченный разведкой без боя. В пещере был найден запас небольшой продовольствия и теплых вещей, что не уместились в тороках. Среди трофеев нашелся «Дегтярь», притороченный к вьюку и поэтому не пущенный в дело. Пулеметчиком, кстати, оказался один из стрелков, выбитых нами в самом начале боя. У него же в вещах нашлись английские гранаты. Собрав трофеи, продукты и заминировав подходы к пещере, мы вернулись к грузовикам. Сюда уже подтянулись и остальные группы. Им повезло меньше, чем нам, – попусту проходили.

– Ну вы, товарищ майор, и счастливец. Первый выход, и такой улов. Мы за ними несколько месяцев гонялись, все никак взять не могли, – видя наших пленных, сказал политрук. – На этих вот субчиков ориентировка еще в январе была. У них на счету сберкасса и пара трупов. Вот следователи-то обрадуются. А там такого, со шрамом, не было?

– Был, – указав на труп пулеметчика, ответил я. – Стрелял очень даже хорошо.

– Верно. Точно, он, – внимательно осмотрев труп, сказал Притчин. – Дважды от нас уходил. Охотник. Второй – это его родной брат. Они осенью предколхоза-чеченца якобы за разворовывание колхозного добра до смерти ногами забили. А когда милиционеры их задержать хотели, ушли в леса.

– Понятно. Что дальше делать будем?

– Мы, в принципе, все, что намечали, выполнили. Поэтому своих ребят подберем – и домой, в Ведено. А вы по плану?

– Нет. В Ведено вместе поедем, – ответил я. – Трупы и пленных заберем с собой. Трофеи можете себе оставить. Нам надо будет запас боеприпасов и продовольствия пополнить.

– В гарнизоне все найдется, если хотите, я прямо сейчас, пока начпрод на месте, заявку дам.

– Давайте. Пусть приготовят для нас пару цинков винтовочных патронов и гранаты. Из продовольствия чай, сахар, сухари и тушенку.

Мне вновь пришлось менять планы. Дело шло к ночи. Идти по горам в темное время суток, искать место для ночевки – дело хреновое, а раз так, то лучше всего добраться до Ведено, там отдохнуть, оставить раненых, а уже с утра пораньше выйти к перевалу. По словам Притчина, от них в Ботлих постоянно ходят грузовики, и ни для кого из местных жителей не будет интересным, если туда утром вновь выйдет колонна. Тем более что новости о нашем участии в бою здесь дойдут в Ведено не скоро…

(РИ) 30 марта 1942 г. Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Обстановка – без существенных изменений. Значительно продвинуться вперед в районе Старой Руссы нашим войскам не удалось. В связи с этим придется перенести направление главного удара на северный фланг. На волховском участке брешь еще не закрыта. В районе Погостья наш контрудар начался успешно. На остальных участках фронта наблюдается относительное затишье».