Книга: Авадон
Назад: 2
Дальше: 4

3

На улице было холодно. Зима в Авадоне в этом году выдалась долгая, морозная и почти бесснежная. Уже стоял конец февраля, но весной еще и не пахло: в лужах плавала ледяная крошка, и стылый ветер гонял по асфальту мелкую белую крупу, забираясь под пальто и норовя сорвать шляпу с головы Лимека. Он остановился на ступеньках Управления, сунул портфель под мышку, поднял воротник пальто и закурил, прикрывая пламя спички сложенными ладонями.
Высокое и узкое, словно карандаш, здание Главного Управления выходило прямо на площадь Авернуса — сердце Авадона как в географическом, так и во всех прочих отношениях. Сюда, к началу промышленной зоны Люциум сходились все дороги Авадона, и жизнь города вращалась вокруг условной оси, символом которой служила возведенная в центре площади двадцатиметровая колонна, увенчанная огромной, но почти неразличимой с земли статуей легендарного героя Авернуса. Колонна была терракотового цвета, а фигура — слегка зеленоватой, и на голове у нее торчали шипы. Многие авадонцы считали, что шипы символизируют терновый венец мученичества, но Лимек придерживался более прозаичной версии: колючая корона просто не давала голубям засиживать статую.
Позади памятника Авернусу высилась мрачная громада Фабрики.
По логике вещей, поиск чертежей инженера Петерсена следовало начинать именно там, с осмотра места его гибели и допроса свидетелей. Но, будучи реалистом и циником, Лимек прекрасно понимал, что его шансы побывать внутри фабричных стен чуть выше, чем вероятность слетать на Луну. Поэтому следовало по совету Ксавье ехать в Политехникум...
У входа в Управление дежурил полицейский в темно-синей шинели с двумя рядами надраенных пуговиц. Когда он начал бросать в сторону Лимека подозрительные взгляды, угрожающе прокручивая вокруг запястья дубинку на ременной петле, Лимек докурил, выбросил окурок и быстро сбежал по широким каменным ступеням, придерживая шляпу рукой.
Было около полудня, и транспортный поток почти сошел на нет. Лимек пересек площадь Авернуса, задержавшись на минутку у подножия колонны, где надрывал глотку мальчишка-газетчик:
— «Авадонский вестник»! — орал он. — Пожар в многоэтажном доме в Левиафании! Ограбление Первого кредитного банка в Маймоне! Рейд полиции в Ашмедай! Трупы в подземной реке Вааль-Зее! Таинственное исчезновение Симона Фоста, профессора алхимии! Покупайте «Авадонский вестник»! Всего полталера!
Бросив мальчишке монету, Лимек сунул газету в карман, поглядел на колонну с изрисованным мелом и обклеенным афишами бельфегорского театра абсурда основанием, и продолжил путь в сторону Фабрики, задержавшись на пешеходном переходе, чтобы пропустить отчаянно завывающую карету скорой помощи.
Центральные ворота Фабрики стерегли два стальных нефилима. Крылатые десятиметровые колоссы стояли по обе стороны мощных врат, обшитых бронированными плитами внахлест. У могучих ступней нефилимов нагие коленопреклоненные кариатиды сгибались под весом прожекторов для подсветки фасада Фабрики. Сам фасад являл собой глухую стену, облицованную черным гранитом, с зубчатыми бойницами поверху. Над ней торчала растопыренная пятерня кирпичных труб, круглосуточно изрыгавших желто-коричневый дым.
Лимек свернул у ворот налево и пошел вдоль стены, бывшей когда-то крепостной. Семь веков назад король Танкред Свирепый воздвиг в центре города цитадель, которая с тех пор служила резиденцией всех правителей Авадона, пока канцлер Вальсингам не приказал переоборудовать пустующий барбакан цитадели в ремесленную мастерскую.
С тех пор в самом сердце Авадона начала расти раковая опухоль Фабрики, поглощая все больше и больше городских кварталов, прилегавших к цитадели, и запуская метастазы во все окрестные районы. Так из пакгаузов, складов, котельных, ремонтных мастерских, гаражей и работных домов вокруг бывшей резиденции королей возникла промзона Люциум.
Выплеснувшись за пределы средневековой крепости, Фабрика утратила архитектурное величие. Из-за фабричной стены, сменившей благородный гранит на шлакоблоки, поросшие грязно-рыжей плесенью, над улицей протянулись длинные щупальца труб в лохмотьях стекловаты и паутина проводов, свисающих с фарфоровых предохранителей на столбах. Такие трубы и провода пронизывали Люциум повсюду, соединяя каждое здание, каждую трансформаторную будку, каждую бойлерную, домну или газгольдер в некий квазиживой организм, который постоянно издавал звуки — низкое монотонное гудение, отрывистый стрекот, возмущенный рев и пронзительный свист.
На углу Политехнической улицы Лимек догнал трамвай и на ходу запрыгнул на подножку. Вагончик, подвывая, повез его прочь от какофонии Люциума. Усевшись на деревянную скамейку, Лимек развернул «Авадонский вестник» и лениво его пролистал. На последней странице, между светской хроникой и недельным прогнозом башни Сарториуса, напечатали короткую заметку о том, что похороны инженера Петерсена состоятся завтра, в час пополудни, на мосту короля Матиаса. Некролога не было. Лимек хмыкнул, опустил газету и стал смотреть, как мелькают за окном справа небоскребы Маймона, и медленно тянутся слева холмы Бельфегора.
Вскоре трамвай сбросил скорость, тренькнул звоночком и затормозил.
— Остановка «Инженерный парк», — объявил вагоновожатый в жестяной рупор. — Выход к Политехникуму и улице Павших Героев. Следующая остановка — «Терапевтический бульвар».
Лимек вышел из трамвая и очутился прямо перед коваными воротами Инженерного парка. За ними начиналась кипарисовая аллея, а над деревьями сверкала на солнце стеклянная призма Политехникума.
Назад: 2
Дальше: 4