— Ну и зачем был этот цирк? — спросил Нор. — Вот нужно тебе было выпендриваться? Это ведь ученые, и они обязательно подумают, что никакая оптимизация не даст такой сопле переломить руку тому амбалу. У тебя рука в пять раз тоньше, чем у него. Кто-то говорил, что не будет использовать силу Гарлы по пустякам. Это, случайно, была не ты?

— Ты еще напомни, что мне скоро восемнадцать, — недовольно сказала Ольга.

— Тебе скоро восемнадцать, — послушно повторил муж.

— Не будь занудой! — рассердилась девушка. — Они у нас увидят много такого, что не вписывается в привычные рамки. Ну и что? Одной странностью больше, одной меньше… Зато как минимум пятеро мужчин остались только благодаря моей демонстрации. Главное — результат, а он у нас близок к тому, на что рассчитывали — сто человек остались! Если столько же будет во втором заходе, уже на НТЦ наберется. И я думаю, что если не будет пострадавших, или мне удастся их вылечить, со временем часть из тех, кто сейчас уехали, захотят вернуться. Посмотрят на возможности своих коллег и на их оклады…

Они беседовали, лежа на кровати, в своей квартире, ничем не отличавшейся от других в этом доме. Только вместо двух кроватей им поставили одну двуспальную, а вторую спальню обставили как гостиную.

— Может быть, — не стал спорить Нор. — Значит что, напускаем на них Гершевича?

— Да, проведет пять обработок, — сказала Ольга. — Мне его уже нужно отдавать, поэтому интервал будем делать в два дня. И обрабатывать он будет не только эту сотню, но и двести новичков. Когда мы его еще опять сможем урвать! После него попросим так же отработать Сашу, а если этого не хватит, сделаем еще сами по две обработки. И, пока не ожидаем неприятностей, надо будет раза три съездить в Ржев.

— Все равно сейчас с охраной не закончим, — сказал Нор. — Разве что со службой безопасности. А охранников еще долго будут возить с других предприятий.

— Рано или поздно, но они закончатся! — мечтательно сказала Ольга. — И настанет свобода! Вот только попробуй сказать что-нибудь против! Вечно ты разбиваешь мои мечты!

— Завтра ребята идут на учебу в свои институты, — сказал Нор. — Всем, кроме Татьяны с Борисом, повезло попасть на бюджетное отделение. Я думаю, они там пять лет не засидятся, раньше окончат.

— Скотство! — выругалась Ольга. — Какой дурак сказал, что хорошо быть богатым? Через несколько дней объявят о создании корпорации, и как тогда жить? Даже общаться с ребятами — это подставить их под удар! Вика вон на меня обижается, мол, пренебрегаю. А теперь будет еще хуже!

— Да ладно тебе! — Нор подгреб к себе жену и обнял. — О нас уже и так известно всем, кому корпорация поперек горла, и объявление к этому мало что добавит. А врагов будем вгонять по уши в землю. Только защищаясь, драки не выиграть. Пусть только кто-нибудь посмеет укусить! Надеюсь, Дерешков в свое время успел пожалеть о том, что связался с Фадеевым. Пока мы свою силу используем исключительно в мирных целях, но можем и врезать. Вряд ли нас завалят свободой, о которой ты мечтала, но через пару месяцев мы выполним все, что должны сделать для корпорации, и можно будет немного расслабиться и много отдохнуть. А с врагами пусть бодается служба безопасности. Там сейчас ребят не намного меньше, чем в центральном аппарате ФСБ, причем одни супермены. И денег у них до фига. Единственное, что нужно сделать, — это дать им знания языков. Фээсбешникам давали, а наши чем хуже? После этого Архипов сможет их отправить куда угодно, только перед этим надо малость подучить, а то одних языков будет мало.

— Да, надо, — вздохнула Ольга. — А это опять работа. Хватит говорить на эту тему, а то ты сейчас еще чего-нибудь придумаешь. Я, Нор, не дура и прекрасно понимаю, что никакой свободы у нас с тобой не будет. Не может сила быть свободной. И корпорация нас не оставит своим вниманием, и президент, и многочисленные враги, и эта сволочь — Ардес! А где-то еще есть доры, которые наверняка не угомонились. Хорошо, если мы успеем закрыть для них Землю, а если нет? Я говорила Бортеневу о наблюдении за той дорогой, но он мои слова проигнорировал. Можно было бы самим поселить кого-нибудь на Фазенде, и пусть присматривают. Только, если придет сильный маг, они ничего не смогут сделать. Надо напомнить Субари о защитных шлемах и искать магически одаренных людей, причем так, чтобы о них почти никто не знал. Иначе все везде придется делать самим.

Егоров тоже решил остаться, а вот их соседи по квартире уехали, и вместо них заселили двоих новичков. Понятное дело, они начали интересоваться тем, что здесь творится.

— Извините, ребята, — сказал им Валентин. — Но будет лучше, если вы это завтра услышите от тех, кому положено с вами работать. Нас предупредили, чтобы мы на эту тему не болтали. Страшного с вами ничего не случится, наоборот, будет одна польза. Я не думаю, что нас кто-то слушает, просто здесь принято придерживаться того, что говорит администрация, так что умерьте свое любопытство и не обижайтесь. Мне месяц назад сказали примерно то же самое, и я не обиделся. Все равно потом все подробно объяснили и ответили на все вопросы.

— Они все равно обиделись, — заметил Сергей, когда соседи ушли к себе. — Ничего, завтра поймут. Ты остался на десять дней или до упора?

— Черт его знает! — ответил Валентин. — Десять дней точно останусь, а дальше буду смотреть. Я до сих пор не могу поверить в то, что эта девица сделала меня, как мальчишку! Узкая ладошка, а сдавила мою ладонь, как клещами! Силы… Попробуй побороть экскаватор, почувствуешь примерно то же, что почувствовал я. Все-таки она в чем-то сжульничала, потому что при любой оптимизации, если мышц в десять раз меньше, придется уступить. А уступил я, иначе остался бы без руки. А вообще-то, классная девчонка, я таких красивых не видел. Только избыток красоты в женщине мужчинам на пользу не идет. Доказано, что такие красотки одним своим присутствием приводят к инфаркту. Рядом с ними просто нельзя оставаться спокойным.

— Это если она чужая, — засмеялся Сергей. — А если там все твое, какой инфаркт? Ко всему привыкают, и красота в этом не исключение. Постой, ты на нее, часом, не запал?

— Может и запал бы, но дома ждет жена, — вздохнул Валентин. — Мы уже десять лет женаты, а я ее люблю, как любил до свадьбы. Двое детей…

— Тогда чего вздыхаешь? Заканчивай мучиться дурью, и пошли на ужин. А заодно прихватим соседей.

На ужине его ждал приятный сюрприз: через три столика от них сидел Виктор Борисов.

— Я пересяду, — сказал Сергей Валентину. — Друг приехал из Владивостока. Вместе работали и оба сюда завербовались, только я уехал раньше.

Он подошел к столику Борисова, сел на одно из двух свободных мест и, пододвинув к себе тарелку с запеканкой, спросил как бы между прочим, нормально ли доехали.

— Сережка, черт! — радостно воскликнул Виктор. — Почему не звонил?

— Потому же, почему и ты не будешь звонить, — пояснил Сергей. — Запрещено здесь пользоваться сотовой связью. Есть десять стационарных аппаратов, так что жене позвонить не проблема. Линии защищены, и все разговоры записываются, поэтому интима в таких звонках нет. Вы уже, наверное, недели две, как приехали?

— Ну да, — кивнул Виктор. — Сказали, что до обучения займут оборудованием центра. Мы им и занимались. Не знаю, что здесь затеяли, но одних лабораторий с полсотни и еще опытное производство. А оборудование — сказка! Они ведь даже где-то достали супер-ЭВМ! Ее вчера как раз начали тестировать. А Наталью мы нашли на второй день. У нее все в порядке, разве что дом без мужа. Скучает и жалуется, что мало звонишь. Вчера начали приезжать ваши с учебы, а тебя нет. Она волновалась и многих расспрашивала, пока ты сам не позвонил.

— А что говорят приехавшие? — спросил Сергей. — Расспрашивал?

— Как расспрашивать, если я никого из них не знаю? — сказал Виктор. — Третий пункт помнишь? Здесь народ не то чтобы запуган, но лишнего не болтают, особенно с посторонними. Может ты расскажешь?

— Нет смысла, — уклончиво сказал Сергей. — Вам утром все расскажут и ответят на вопросы. А нас попросили со своими объяснениями не встревать. А здесь просьба или совет равносильны приказу. Единственно скажу, что ничего плохого здесь с вами не сделают, по крайней мере в первый месяц. Давай об этом поговорим завтра.

— Завтра так завтра, — вздохнул Виктор. — Расскажи хотя бы, чем вы здесь занимаетесь в свободное время. Или это тоже секрет?

— Кто чем, — ответил Сергей. — На сервере навалом фильмов, книг и музыки. Это, понятно, помимо технической информации. Когда надоест сидеть за компом, можно спуститься в спортивные комнаты и поработать на тренажерах. Еще можно сходить в городской парк или в бассейн дворца спорта «Олимп». Твою свободу никто не ограничивает, только не рекомендуется бродить в одиночку. А когда здесь что-то не рекомендуют… И нельзя пользоваться Интернетом.

— А как установят, пользовался я им или нет? — спросил Виктор. — Следят?

— А я знаю? — пожал плечами Сергей. — Народ выходит редко и всегда большими группами, так что нетрудно и проследить. Требования понятные и попадают под знаменитый третий пункт, поэтому вряд ли кто-нибудь станет рисковать. Месяц можно прожить и без Интернета. Когда мы заселялись, я справлялся у коменданта. Есть в домах Интернет, но выход на него через один из серверов корпорации. Наверное, как-то контролируют обмен. Больше не будешь есть? Тогда пойдем ко мне. Поговорим, а заодно познакомлю с соседом.

На следующее утро к обычному завтраку на столы подали деликатесы и шампанское. В проходе между столами, постукивая каблуками, прошла та девушка, которая проводила с ними беседу. Остановившись в середине зала, она обратилась к собравшимся.

— Прошу внимания! Сегодня у нас знаменательный день, который стал днем рождения корпорации «Вызов». Наша компания вошла в эту корпорацию, в которой сейчас находится тридцать пять больших и средних предприятий. Я от имени администрации поздравляю вас и желаю счастливого окончания курса и дальнейшей плодотворной работы. Наверное, нет такой компании, где бы не говорили своим работникам, что ее успех в интересах каждого из них. В нашем случае это не просто избитая фраза, это на самом деле так. И вы в скором времени сможете в этом не раз убедиться! В виде исключения на ваших столах стоят эти бутылки с шампанским. Старожилы знают, поэтому говорю для новичков. Спиртное здесь категорически запрещено. Поэтому, если кому-нибудь придет в голову добавить к этому шампанскому что-нибудь еще, можете сразу идти на выход с чемоданами. Я вижу, что меня поняли. Сейчас пятнадцать минут десятого. Завтракайте до десяти, а потом все новички спускаются на первый этаж в комнату, где стоят столы. Там вам все расскажут и ответят на ваши вопросы.

— Что за барышня? — спросил Виктор. — Бывают же такие! Что лицо, что фигура — ни одного изъяна. И сразу видно, что не дура.

— Она нам не представилась, — ответил Сергей. — Сказала только, что отвечает за нашу подготовку. Наверное, здешний администратор. Так, прекратили болтать и начали праздновать. Мы можем и задержаться, а вы — нет, поэтому лопайте деликатесы, а я открою шампанское. Вообще-то я его не люблю, и сейчас на спиртное совсем не тянет, но раз дали, хоть язык смочу…

Видимо, в этот день их облучили, потому что на следующее утро Сергею первый раз удалось раздвоить сознание. Это было очень странное ощущение, словно он сам раздвоился и знал, чем занимается каждая из половин. Плохо, что на обе личности была только одна пара глаз, а то можно было бы работать на компьютере и читать распечатку. В изучении ее содержания новая способность не помогла. Им оставили номер телефона, по которому нужно было звонить в тех случаях, если прорежутся новые способности. Он и позвонил, после чего через несколько минут к ним в комнату пришла все та же девушка в сопровождении молодого парня, с которого можно было лепить статую Геракла. Разница, по мнению Сергея, была только в том, что у Геракла волосы вились, а у парня они были прямыми.

— Надень ему шлем, — попросила она своего спутника, и он нахлобучил Сергею на голову что-то вроде пластиковой каски.

— Никаких признаков, — сказал он, для чего-то потрогав шлем руками. — Да и рано еще. Вас как зовут?

— Сергеем меня зовут, — ответил он. — Или вам нужно назваться полностью?

— Достаточно имени, — улыбнулся парень. — Вижу у вас недовольство тем, что мы не представились. Это не пренебрежение, как вы подумали, просто были причины. Но сейчас это уже неважно. Меня зовут Нор, а это моя жена — Ольга. Я вам, Сергей, хотел сказать, что пока получилось дробить сознание только у вас одного. У нас слишком малый опыт, чтобы понять, что это значит. То ли у вас высокий потенциал, то ли, наоборот, ограниченные возможности. Поэтому мы вас берем под особый контроль. Этот шлем помогает определить момент, когда нужно прекратить оптимизацию. При этом мы запоминаем состояние вашего мозга, чтобы в случае неудачи легче проводить лечение.

До следующего облучения он оставался единственным, кто мог похвастаться успехом, но на четвертый день дробить сознание могли уже пятеро, причем у одного из них получилось разделить его на четыре личности. К десятому дню такой способности не было только у двенадцати старожилов. Ольга уже не ходила по комнатам, а вела ежедневный прием в медицинском кабинете, пытаясь с помощью шлема уловить тревожные сигналы и запоминая изменения в активности зон мозга. Утром одиннадцатого дня за завтраком всем членам первой группы приказали спуститься в зал, где проходили беседы. Там их уже ждала Ольга.

— Второй этап мы с вами прошли, — сказала она, обведя глазами зал. — Все собрались? Тогда я продолжу. Пока ни с кем из вас не получилось добиться главного — качественно улучшить мышление, хотя многие из вас к этому приблизились вплотную. Как я вам и обещала, вы вправе решить, продолжать работу или уехать. Если останетесь, большинству из вас должно хватить такого же десятидневного курса. Тем, кто пока даже не может дробить сознание, потребуется дополнительное время. Я понимаю, что риск существенно вырос, и вам уже надоело здесь сидеть и хочется увидеть родных, но все-таки прошу еще немного потерпеть. Наверное, вы уже для себя все решили, и я должна знать ваше решение. Поэтому те, кто хочет уехать, пусть поднимут руки!

Никто из сотни собравшихся в зале мужчин не поднял руки, и часом позже начала работать приехавшая в Обнинск Александра. Учитывая ее ограниченные возможности, на ученых воздействовали, собирая их в медицинском кабинете якобы для осмотра группами по двадцать человек. Уже на пятый день появились первые счастливцы, которые обрели способность «глубокого погружения в проблему». Прибор по-прежнему никаких тревожных сигналов не давал, но Ольга не стала рисковать и сразу же прерывала им оптимизацию и отправляла в Ржев. Когда случилось несчастье, таких набралось два десятка, а самые отставшие уже могли расщеплять сознание на три личности. В тот день Ольге осталось принять всего тринадцать человек, когда впервые сработал индикатор шлема.

— Все, — сказала она Соломатину. — Мне жаль, Сергей, но дальше нам с вами работать нельзя. Сколько у вас потоков сознания?

— Последний раз было пять, — с досадой сказал он. — Но это было вчера вечером. Сейчас попробую еще раз, может быть, что-то изменилось.

Это были его последние слова. Тело мужчины закаменело, а заглянув в его лицо, Ольга увидела широко открытые глаза с огромными зрачками.

— Мать! — высказался Нор. — Толку нам от этого шлема, если он так поздно срабатывает! Я несу Сергея в изолятор. Закончим прием остальных, а потом им займемся.

Медицинский кабинет располагался в одной из комнат стандартной квартиры, а вторая комната была оборудована под изолятор как раз для подобных случаев. Нор подхватил математика на руки и перенес в соседнюю комнату. Уложить пострадавшего не получилось, поэтому он его посадил на кровать и вернулся к Ольге. Остальным прогнали проверку шлемом за десять минут, после чего вернулись в изолятор.

— Ничего не выйдет! — в отчаянии сказала Ольга. — Я помню карту активности зон его мозга, но сейчас у него все поменялось! И продолжает постоянно меняться! Как в таких условиях что-то делать?

— Может дождаться конца этих изменений, а потом пробовать? — предложил Нор. — Наверное, это самое разумное. Посиди с ним, а я пойду поговорю с его соседом по комнате. Нет смысла баламутить людей на ночь глядя, скажем им завтра утром.

Он ушел и вернулся через десять минут.

— Матерится, — сказал он девушке о Егорове. — Если у нас ничего не получится, многие все бросят. Могут бросить ученые и из второй партии. Мы сделали ошибку, не переселив всех старожилов отдельно от остальных в один подъезд. Все равно, конечно, общались бы, но уже меньше.

— Изменения стабилизировались, — растерянно сказала Ольга. — Картина похожая, но очень много отличий. Мне здесь работы на неделю без уверенности в том, что это что-то даст. Знаешь, что мне напомнила эта карусель у него в мозгу? Помнишь, что творилось в голове Уголька перед тем, как он вырубился? Наверное, у кота тоже начало дробиться сознание, и он сразу же потерял над ним контроль. А потом мозг перешел на качественно более высокий уровень, и все само прошло.

— Нет у нас недели! — сказал Нор. — Каталепсия не проходит, а это чревато неприятностями. Дыхание поверхностное и все мышцы напряжены. Если такое состояние продлится долго, он не сможет ни пить, ни опорожниться. И спазмолитики здесь не помогут. Оля, а что если его еще несколько раз подтолкнуть? Чем мы рискуем? Если у его мозга не хватает способности контролировать возросшее число потоков сознания, может после дополнительной стимуляции, его возможности возрастут? Сознание раздроблено, и связность между личностями потеряна, поэтому новым личностям просто неоткуда взяться, а вот мозг должен прогрессировать.

— Я боюсь! — Ольгу начало трясти. — Это ведь тоже несколько дней! И потом мышление нарушено, и он все равно не соберет себя воедино!

— Прекрати немедленно! — прикрикнул Нор на жену. — Когда Игорь говорил, что может отсеяться каждый третий, ты согласилась! А у нас пока на два десятка успешных всего один попал в карантин! И не будем мы ждать два или три дня. Ты права: нет у нас этого времени! Я предлагаю долбить его раз за разом воздействиями, как мы долбили кота. Сначала ты, а потом и я. А дальше просто лишим сознания. Когда придет в себя…

— Можно попробовать, — согласилась Ольга. — Мне ничего, кроме моей мысли о восстановлении прежней картины активности мозга, в голову не приходит, а это сейчас нереально. Иди отдыхать, а я начинаю работать. Это часа на три.

Нор, чтобы не мешать Ольге, ушел в соседнюю комнату. Когда она полностью выложилась, он ее сменил. Закончили они около одиннадцати часов.

— Я почти полностью выложилась, — зевая, сказала Ольга. — А картина активности опять изменилась. — Знать бы еще, с чем это связано. Как будем лишать сознания? Не лупить же его кулаком по голове.

— Неплохой способ, — сказал тоже уставший Нор. — Но лучше я ему откачаю силу из этих двух зон. Все, он вырубился.

— Да, что-то я туплю, — призналась Ольга. — А тело не расслабилось. Наверное, хватит. Нор, восстанавливай обратно. Так, теперь попробуем привести в чувство.

— Что со мной случилось? — спросил обмякший Сергей. — Все тело онемело и колет, как иголками.

— Что-нибудь помнишь? — спросил Нор. — Ты хотел проверить свои способности.

— Это помню, — пробормотал он. — Черт, тело совсем не слушается!

— Оля, выйди, — попросил Нор жену. — Я ему сейчас сделаю массаж.

Он помог Сергею раздеться, после чего хорошо размял ему мышцы.

— Хватит, — попросил Соломатин. — Давай я оденусь. Тело побаливает, но уже после твоего массажа. Да, вы спрашивали о возможностях. Семь личностей я сотворил, а восьмая не получается. И сейчас, когда чувствую себя лучше, в голове какая-то легкость, как будто она ничего не весит.

— Сволочи доры! — выругалась Ольга, когда математик ушел в свою квартиру. — Не может быть, чтобы они не использовали этот способ! Значит, знали, что выход есть, но соврали, чтобы на всех напустить страха. Выходит, что нам и шлем не очень-то нужен!

— А если бы таких было трое? — сказал Нор. — Я после одного Сергея пустой и восстановлюсь еще только через пару дней. Слушай, нам нужен резерв силы. Хитреца мы с тобой отдали, да и не место кабану в городе. А если приобрести парочку собак покрупней? На одну зарядку их должно хватить, а если оптимизировать, то получатся неплохие стражи. Только разума им не нужно давать: хватит нам твоего кота.

— Никогда не думал, что придется такое читать, — сказал директор ЦРУ Джон Бейли, бросив папку на стол. — Да еще на работе. Пожалуй, у Хайнлайна фантазия будет победней.

— Это собирали не мы, — ответил Норман Хендерсон. — Эти материалы пришли от Вольфензона, точнее от одного из его друзей в Калифорнии. В нашем директорате только проверили то, что смогли и успели.

— Что по мероприятиям? — спросил Бейли.

— Мы тоже послали в этот… Алейск своего человека и попытались организовать наблюдение за Ковалевыми.

— Попытались? — приподнял брови Бейли.

— Их охраняют ненамного хуже, чем нашего президента, — пояснил Хендерсон. Младших — лучше, старших — хуже, но все равно подобраться сложно. Младшие разъезжают на легковом броневике Knight XV, который и из гранатомета не прошибешь. Причем в том же броневике два телохранителя и вооруженный шофер, а в сопровождении два бронированных BMW, битком набитых боевиками. Старшие выезжают в таком же BMW в сопровождении машины с охраной. Квартира у них в хорошо охраняемом доме и имеет защиту от лазерного сканирования. Наверняка там серьезный аппаратный контроль. То же касается господина Фадеева и его семьи. Остальным руководством корпорации начали заниматься позже, поэтому данных пока мало.

— Что еще?

— Пустим в ход наших людей во властных структурах. Инициируем парламентское расследование продажи за бесценок трех десятков крупных государственных предприятий таким безответственным лицам, как бывший директор сахарного завода, мясник, грузинский мафиози и девчонка, которой еще нет восемнадцати! Из всех хоть как-то смотрится один Фадеев. Понятно, что пакет акций Ковалевых на Ольгу записан формально. Прием очень распространенный, поэтому ни у кого никаких вопросов не возникнет. Возникнут вопросы происхождения богатства у бывшего лесника. Наверняка он тоже подставное лицо, а поскольку вместе с женой служит в аппарате президента, то можно зацепить еще и его. В компании были огромные вложения в полученные предприятия, причем происхождение вложенных средств неясное. Ни у кого из них, кроме Ковалевых, таких денег не было, а займов не использовали. Помимо парламентариев, напустим на них прессу и телевидение. И еще есть мысль поднять компанию о вреде применяемых аппаратов «Око». Рак и тому подобное. Поскольку принципы работы «Ока» не разглашаются, оправдаться им будет трудно. Через несколько месяцев руководство корпорации планирует крупные поставки кабельной продукции в Западную Европу, поэтому сейчас прорабатываем меры, с помощью которых можно будет сорвать большинство этих контрактов. Есть и более жесткие меры, но они требуют очень тщательной проработки.

— Притормозить развитие новой корпорации и нанести им урон это, конечно, важно, — кивнул Бейли. — Для этого возьмите еще в работу оппозицию. Чем больше шума, тем лучше. Президент во всем этом точно замешан, так что заткнуть им рты будет непросто. Но, помимо этого, меня интересуют их секреты. Есть в этом вопросе какие-нибудь подвижки? Что вы скажете, Джек?

— Единственная новость состоит в том, что корпорация набрала по всей стране свыше пятисот научно-технических работников для своего центра, который построен в Ржеве, — ответил Баркс. — К работе пока никого не допустили, а отвезли на учебу в Обнинск. Это небольшой городок в Подмосковье. По нашим данным, квалификация большинства набранных работников достаточно высокая, и необходимости в каком-то длительном обучении нет. Еще один интересный факт заключается в том, что младшие Ковалевы уехали туда же. Наш агент побывал в Обнинске и разыскал учебный центр. Здание огорожено и стоит особняком. Видимой охраны нет, но территория наверняка тщательно охраняется. Сами ученые выходят оттуда довольно редко и всегда группами по нескольку человек. Он проследил за парой таких групп и выяснил, что их негласно сопровождала охрана. Когда он побывал в Ржеве возле жилых домов для семей ученых, охраны не увидел, но на территории расположены десятки камер, так что появление любого нового человека будет быстро обнаружено. Когда они закончат учебу, будем пытаться брать на содержание наиболее подходящие для этого кандидатуры. Нашему человеку в администрации корпорации удалось скачать список сотрудников НТЦ. Наверняка среди них есть люди с пятнами в биографии. Сейчас этим занимаются.

— Что-то мне это не нравится, господа! — сказал Бейли. — Их разработки и без того превосходит мировой уровень, а они еще набирают столько ученых! А ведь на бывших государственных заводах в их КБ есть еще немало опытных конструкторов! Этот гнойник нужно срочно вскрывать, пока он не вызрел. Используйте для этого все резервы и надавите на наших европейских союзников! Пусть, черт их возьми, помогают! Французы поделились с вами информацией?

— Наш директор связался с Клодом Сюркуфом, — сказал Хендерсон. — Тот заявил, что ничего ценного по интересующим нас вопросам у него нет. Или не хотят делиться информацией, или на самом деле делиться особенно нечем. А у англичан и немцев информации намного меньше, чем у нас.

— Как только поступят данные из… — директор открыл папку и нашел нужное слово. — Алейска, сразу сообщайте мне. А эти материалы передайте аналитикам. Посмотрим, что они скажут. Лично у меня все это в голове в единую картину не складывается.

— Ну что, товарищ полковник, — сказал начальник Службы экономической безопасности ФСБ генерал армии Крючков. — Отправляете последних?

— Да, Александр Федорович, — сказал Поляков. — Последние двадцать девушек. Хотите посмотреть?

— Да, взгляну, — сказал генерал. — Больше уже такого не увидишь.

Они прошли к объекту и, миновав охрану, спустились в подвальное помещение, в котором в ярко освещенном кругу стояли девушки.

— Раньше отправляли по три человека в сцепке, — объяснил Поляков. — Сейчас нам присылают достаточно камней, чтобы хватило каждой.

Когда офицеры подошли вплотную к кругу, девушки начали быстро надевать рюкзаки: сначала больший весом в сорок килограммов — на спину, потом меньший весом около тридцати килограммов — на грудь. Все вместе с бронежилетом, набитой боеприпасами разгрузкой, пистолетом, кинжалом, двумя мечами и автоматом «Абакан» тянуло под девяносто кило, но расчет был на то, что такая нагрузка не для марш-бросков, а для короткого перехода.

— Не понял, — сказал Поляков, увидев сложенные горкой рюкзаки и оружие. — Кого нет?

— Ленка Иванова пропала, товарищ полковник! — отрапортовала старшая в группе. — За ней побежали, но не могут найти. Она вчера вечером плакала… Наверно дернула с базы.

— Как это дернула? — недоуменно спросил генерал. — Как она могла? Это ведь шестьдесят килограммов золота! А с грузом — все сто пятьдесят!

— Она самая маленькая в группе, — сказал Поляков. — А груз мы отправим без нее. Я думаю, мы ее найдем и отправим вслед за грузом, камни у нас для этого есть. Девушки, разобрали груз. Да не поднимайте вы рюкзаки, а то надорветесь! Просто держите за лямки. Счастливо вам!

— Спасибо вам, Николай Иванович! — сказала старшая. — Пошли, девочки!

Пронесся порыв ветра, и круг опустел. Поляков увидел зеленую искру, шагнул вперед и, подняв изумруд, быстро отошел в сторону. В следующий миг подвал содрогнулся от сильного удара. Гарла не тратила силы на долгое удержание перехода и вываливала все золото сразу.

— За вычетом пятидесяти килограммов должно быть три тонны, — сказал Поляков. — Пойдемте наверх, а то будем мешать. Заодно узнаем, как Иванова умудрилась удрать с объекта. Мечи она, кстати, прихватила.

— Еще три килограмма, — недовольно сказал генерал. — Вы здесь по этому золоту ходите и не понимаете его истиной стоимости! А оно не просто в десятки раз ценнее обычного, оно просто бесценное! Вас хотели представить к герою России. Сейчас, наверное, пересмотрят.

— Как-нибудь переживу, — с прорезавшейся злостью сказал Поляков. — Я, наверное, на днях подам рапорт на увольнение. Давно собирался, да все ни одно мешало, так другое.

— Вам будет трудно уйти, — неприязненно сказал генерал. — Слишком вы много знаете.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Поляков. — Крюков, вы ее нашли?

— Никак нет! — ответил подбежавший к ним старший лейтенант. — Выяснили, что она как-то умудрилась забраться в отдел кадров и забрать свое дело. Там и ее паспорт был. Сетка ограды разрезана ножницами по металлу. Наверное, она их взяла у наших механиков. Вряд ли догоним, вы же знаете, как они бегают!

— Ее надо объявить в розыск, — сказал генерал. — Девица с такой яркой внешностью, да еще в камуфляже… Я думаю, долго она бегать не будет. Вы куда, полковник?

— Писать рапорт, — ответил Поляков. — Так что ищите беглянку без меня.

Лена бежала так, как учили, и через полчаса была уже в семнадцати километрах от военного городка. Она прошла еще пару сотен метров, прежде чем восстановила дыхание. Здесь разбитая бетонка выходила на шоссе, по которому то и дело проезжали автомобили. Дождавшись очередного, она подняла руку и напряглась, пытаясь подействовать на водителя той силой, которая проснулась в ней после воздействия магии Ольги. То ли ей удалось внушить к себе симпатию, то ли пожилой хорошо одетый мужчина просто пожалел маленькую девушку, которую в ее мешковатой одежде можно было бы принять за мальчишку, если бы не роскошная грива и не тонкие черты необыкновенно красивого лица.

— Садись, — сказал он, разблокировав дверь рядом с собой. — Что бродишь в таком месте одна? Сейчас не прежние времена: могут все что угодно сделать.

— Я вооружена, — ответила она, показав мечи.

— Ролевики, — хмыкнул он. — Понятно. Куда путь держишь?

— В Москву, — ответила Лена.

— Понятно, что в Москву, — вторично хмыкнул он. — Куда конкретно? Москва — она большая. Если по пути — довезу, а нет — высажу у метро, и добирайся сама.

— Я не знаю, — сказала она, посылая ему еще одну волну симпатии. — Мне очень нужно найти одного человека, а у меня в Москве совсем нет знакомых и с собой нет денег. Вы мне не поможете?

— Тебя как зовут, чудо в перьях? — добродушно спросил он. — И откуда ты свалилась на мою голову? В Москве двадцать миллионов человек, найти будет непросто.

— Меня зовут Леной, — ответила она. — А нужного мне человека будет нетрудно найти. Это одна из учредителей корпорации «Вызов» — Ольга Ковалева. О них сейчас много передают по разным программам.

— Ишь ты! — с удивлением посмотрел он на свою пассажирку. — Ее, наверное, найдем. Только зачем она тебе нужна? И захочет ли говорить? С этими мечами ее охрана тебя к ней и за километр не пустит. Ну что мнешься? Если хочешь, чтобы помог, тогда рассказывай.