Началось с грандиознейшего морского сражения двадцать седьмого февраля. Англичане решили «взломать» вход в Ольденбург и двинули корабли. Впереди шли разнообразные «плавучие батареи», призванные подавить сопротивление фортов и сравнительно небольшой венедской эскадры. Численность английских судов превышала венедскую раз этак в пять, а по тоннажу и количеству пушек как минимум в двадцать. Правда, у Святослава были ещё береговые форты, но из-за специфики местности, опираться только на них было нельзя.

Гибель славянской эскадры была предрешена и единственной альтернативой был захват кораблей англами — что ещё хуже. Возможностей для манёвров тоже особо не наблюдалось, хотя некоторые моряки (в основном шведского происхождения) предлагали заранее вывести флот и дать англичанам бой в открытом море. Дескать — ветер в парусах, романтика, умереть красиво…

Принц же решил не «умереть красиво», а уничтожить как можно больше врагов. Единственная реальная возможность сделать это — короткий и решительный бой без особых маневров, с брандерами и абордажами. Впрочем, «без особых маневров» этот бой остался для Рюгена — на деле план боя был достаточно сложен, но нормально его понимали только военные моряки.

Битва началась классически — требование англичан спустить флаги и покориться, ответ венедов и… Морские мины. Они достаточно давно были известны в Европе, но использовались нечасто — очень уж конструкции дорогие и несовершенные. Однако попаданец вспомнил кое-какие «всем известные» факты и Святослав совместно с Богуславом придумали вполне рабочие, пусть и неидеальные экземпляры.

К сожалению, сильно неидеальные… Так что якорные мины с химическими взрывателями уничтожили только линкор — видимо, от взрыва мины что-то там нарушилось в пороховом погребе и «Гордость Британии» (бывший «Уэльс») взлетел на воздух. Также мины сильно повредили два транспортника, один из которых достаточно удачно — для венедов — затонул, частично перекрыв фарватер. Были повреждены и два фрегата, которые в результате вышли из боя. Другие взрывы английские суда либо не повредили, либо повредили недостаточно.

Попытка обстрелять флот вторжения ракетами с берега не удалась — слишком большое расстояние и слишком маленькие мишени, да ещё и специфическая «Роза ветров». Так что в расположении английского флота упала меньше полусотни ракет и только одна причинила существенный вред, уничтожив шхуну. Другие же ракеты бесславно попадали в море.

В ход пошёл главный козырь — брандеры. Но в данном случае это были не набитые порохом суда, а скорее плавучие ракетные установки — в большинстве своём одноразовые. Но поскольку о какой-то управляемости ракет речи не шло… да и точности пока СИЛЬНО не хватало, то для хоть какой-то гарантии попадания морякам с «ракетоносцев» приходилось подходить на расстояние пары сотен метров. Начинать стрельбу ранее было бессмысленно.

Встав в классическую для морских сражений линию, английские суда принялись расстреливать атакующие ракетные суда — и в большинстве своём успешно — на каждый кораблик были направлены дула десятков пушек. На дистанцию залпа прорвалось чуть менее половины из трёх десятков судёнышек, а удачные выстрелы смогли сделать всего несколько…

Но каких! Всё таки ракета с горючей смесью для парусного деревянного корабля — это очень серьёзно… Начались пожары, дым — и в атаку пошли уже «настоящие» корабли, стараясь приблизиться на пистолетную дистанцию. Затем следовал выстрел — и абордаж.

К сожалению, англичан было почти в десять раз больше — не считая десанта на транспортах, так что даже безумная, самоубийственная храбрость венедских моряков не могла нивелировать численность. Зато смогли разгорающиеся пожары — несколько уцелевших «ракетоносцев» смогли в дыму приблизиться и выпустить пару залпов практически в упор.

Плохая видимость и низкая точность ракет и здесь сыграла недобрую шутку — парочка из них подожгла венедские суда, стоявшие близко к английским… Но славяне успели сблизиться с английскими кораблями и намертво их сцепить. Ну хоть гибель не была напрасной…

Нервы у лорда Кавендиша дрогнули и он отдал приказ отходить. Впрочем, дело было не только в нервах — слишком много сгоревших и затопленных кораблей лежало на фарватере. Теперь англичанам пришлось бы заходить в порт, практически прижавшись к береговым батареям Ольденбурга. А учитывая, что там ещё оставались ракеты… В общем, рисковать не стали.

Приказав выпустить по городу ракеты, которые имелись и у английского флота, эскадра удалилась в Ганновер — десант непосредственно в Ольденбург отменялся и теперь «Томми» предстояло сражаться со славянами без прикрытия корабельной артиллерии.

Ракеты Кавендиш запускал издали, да и качество… так что на сам город упало всего несколько штук, не нанеся никакого ущерба. Но… Не всё так гладко — отстояв город, венедская эскадра была уничтожена практически полностью. На плаву осталось всего десяток судёнышек, которые и подбирали держащихся на плаву моряков.

К сожалению, таковых было немного — моряки и без того падают в воду в большинстве своём контуженные и раненные. А уж когда это воды февральской Балтики…

Из участвовавших в битве славян выжил примерно каждый восьмой, фактически уполовинив английскую эскадру. Выжил и Святослав — к великому облегчению Владимира. Однако принц был достаточно тяжело ранен и вдобавок сильно простужен после вынужденного купания. Жизни его ничего не угрожало… Ну насколько в этом можно быть уверенным в восемнадцатом веке с соответствующим уровнем медицины… Командование войсками в данном регионе взял на себя Николич.

Основная же часть английского флота напала не на Ольденбург, а задумала всё-таки пройти в Балтику. Защиту побережья Норвегии и Швеции взял на себя Богуслав, а флотом — немолодой уже Савватей Ворон. Здесь соотношение сил было не столько страшным, но зато не было возможности опираться на береговые батареи, да и идея ракетных катеров выглядела маловероятной — больше простора и соответственно, меньше возможности «вынырнуть» из какого-нибудь фьорда.

Дания тоже вступила в войну на стороне Англии, но откровенно говоря — выбора у них не было. Даже сама формулировка звучала как:

«— В силу непреодолимых обстоятельств и давления наших Английских Друзей, Дания вынуждена вступить в войну».

Вроде как толку с таких подневольных союзников и немного, но теперь в распоряжении англичан есть порты, датские арсеналы, запасы провизии… В общем, экономику стране придётся долго восстанавливать — в любом случае.

Сперва эскадра под командование Лайонса «пощупала» оборону шведских Хеганеса и Хельсингера, стоящих на берегу узкого пролива, отделяющего Швецию от Дании. У Хеганеса англичане даже смогли высадить десант, но все их усилия были напрасны — пехота быстро его уничтожила, отбив батареи у неприятеля. Дальше англы идти не решились — Хельсингер был куда более «твёрдым орешком», рассчитанным на оборону не от эскадры, а от целого флота.

Так что пришлось сэру Бёрджесу вести свой флот через датские Корсер и Свейборг, где уже стояли флота Унии и России. Русский флот был предоставлен в основном гребными судами — специально строили и обучали морскую пехоту, рассчитывая на подобное течение событий. Были и парусные суда под командование Ушакова, но сравнительно немного.

Здесь сражение развернулось через три дня после нападения на Ольденбург. Началось всё очень осторожно — англичане уже получили известия о венедской манере сражаться и теперь старались не подпускать славян близко.

В принципе, удавалось — моряками англичане всегда были хорошими. Умело маневрируя, они не подпускали к себе корабли Союза.

В течении трёх дней шёл этакий своеобразный «балет», когда стороны выясняли сильные и слабые места противника. Англы, пользуясь более чем двух кратным преимуществом, старались развернуть венедские корабли так, что бы те стояли против волны. В таком случае англичанам можно было стрелять заметно дальше — ядра летели по гребням волн, как пущенные мальчишками блинчики.

Но ничего особо страшного в таком противостоянии не было — с большого расстояния нужно ОЧЕНЬ много точных попаданий, чтобы повредить обшивку. О «золотом» попадании прямо в мачту или крюйт-камеру речи нет — это отдельный разговор.

В принципе, англичан такая «игра на нервах» вполне устраивала — подобные битвы могли длиться даже не днями, а неделями, после чего критическая масса ошибок накаливалась и следовал решающий удар, сдача на милость победителя или бегство.

Третьего марта 1790 год англичане перешли в атаку — за прошедшие дни они заметно осмелели и уверились в собственном превосходстве. Зря, кстати… Пусть кораблей, пушек и моряков у них больше, но вот качество — не слишком.

К полудню флота Унии и России были зажаты в бухте Нюборга, постепенно отступая и огрызаясь. Огрызаясь, надо сказать, достаточно умело — артиллерия у славян была традиционно сильна, а корабли заметно качественней. Это англичане могут сказать «У короля много», провожая погибающий корабль, а венеды, русские или шведы — нет. Мало…

Отбивались зло, умело — и если бы соотношение сил было более равным, сэру Бёрджесу о победе нельзя было бы и мечтать… Постепенно английский флот втянулся в бухту и… Её накрыл огненный шторм! Берега достаточно большой, но не слишком широкой бухты, стали идеальным местом для размещения ракет. Англичан переиграли…

Пусть жители Британии издавна славились невозмутимостью, но в этот раз сохранить её не удалось. По приказу Бёрджеса корабли начали разворот, стремясь покинуть ловушку и… Заспешили. Огонь намного страшнее привычных уже ядер.

Начались ошибки и английские корабли начали мешать друг-другу. И ещё одна ловушка — в бухту начал заходить гребной русский флот, таящийся до этого момента во фьордах. Русские отчаянно гребли, стремясь как можно быстрее подойти именно сейчас, пока враги столпились и большая их часть просто не может стрелять иначе как друг в друга.

Британцев недооценили — оказалось, что среди них есть настоящие храбрецы, способные жертвовать своими жизнями ради товарищей. Часть авангарда и арьергарда остались — и задержали как венедов, так и русских, связав их боем.

К великому сожалению венедов, скандинавов и русских, англичане всё-таки вырвались из ловушки, потеряв около трети своих кораблей. Ещё треть была повреждена в достаточной степени, чтобы думать не о бое, а о ремонте.

У союзников дела были заметно лучше — ремонта требовала большая половина судов, но вот

безвозвратных потерь было сравнительно немного — сказалось куда лучшее качество постройки и обслуживания.

Потерь среди венедов было немного, но среди русской морской пехоты погиб едва ли каждый третий — взяв за свои жизни кровавую плату. У венедов была другая беда — в сражении был тяжело ранен адмирал Савватей Ворон…

Командование Союзным флотом временно взял на себя Свенсен, пользующийся заслуженным уважением. Здесь была небольшая тонкость — толковых адмиралов у венедов хватало. Просто шведский флот, сильно «почищенный» за последние годы от ворюг/дураков/масонов, и без того был переполнен славянами. Так что Свенсона поставили скорее как политическую фигуру. До выздоровления Святослава шведский адмирал похозяйничает и успеет успокоить амбиции шведов. Ну а что он скорее хозяйственник… Так это в плюс — сейчас предстояло не воевать, а как можно быстрее чинить суда и пополнять припасы. Так что — пусть.

В заместители ему поставили Ушакова — по просьбе Павла. Русский император давно обратил внимание на талантливого военного моряка, но произвести его в адмиралы пока не мог. Точнее — мог, но со скандалом в Морском Ведомстве, ломая «заслуженных» через коленку. А так…

«— Раз уж венеды замечают Ушакова, то стыдно будет не отметить его нам — дельный будет адмирал, с европейским авторитетом».

А вот Богуславу пришлось очень непросто — английская эскадра, посланная для разорения Норвегии и Швеции была не слишком велика, но у норвежского короля судов не было в принципе. Не настолько велики силы Унии, чтобы их ещё и распылять… Так что он организовал своеобразный патруль из рыбацких судёнышек и скоростных яхточек состоятельных скандинавов. На них же порой и перебрасывались скандинавские войска для отражения английских десантов. С судов ставили и мины — нередко прямо под носом у противника.

Больших сражений не было, но отразили почти два десятка десантов и… Сожгли четыре британских судна — включая фрегат «Король Георг». А одно небольшое грузовое судно — так и вовсе — взяли ночью в ножи, доплыв четверть мили от берега до якорной стоянки последнего. Вплавь! Зимой!

Потомки викингов ещё не стали «общечеловеками» и в союзе с венедами как будто обрели второе дыхание. Они ставили мины прямо по движению эскадры, пытались брать суда на абордаж и придумывали десятки разных хитростей. Иногда получалось.

В итоге, британцам почти не удалось ничего разрушить, за исключением парочки небольших городишек менее чем на тысячу жителей. Если бы они «упёрлись», то смогли бы «перебодать» Богуслава с его скандинавами… Но считать островитяне всегда умели — «игра не стоила свеч».