Когда премьер-министр Турции Тайип Реджеп Эрдоган во время недавнего посещения Ливию сообщил о том, что совершит визит в Иран, то многие эксперты мотивировали это решение стремлением Анкары «сгладить» в Тегеране негативный эффект от решения разместить на своей территории направленный против Ирана американский радар. Была еще одна важная причина: Иран открыто выступил в поддержку Дамаска и предупредил Турцию, что в случае организации военной интервенции НАТО против Сирии с использованием военных объектов в Турции, по ним может быть совершен военный удар. Тегеран не вводила в заблуждение и антиизраильская риторика Анкары, поскольку четко просматривался сценарий действий Турции через втягивание в палестинско-израильский конфликт позиционировать себя в регионе в качестве нового лидера.

Но на палестинском направлении усилия Анкары имеют символический характер, поскольку США заявили, что при прохождении мандата о независимости Палестины в СБ ООН они наложат вето. Более того, активизировался так называемый «восточный квартет». Как заявил в этой связи министр иностранных де России Сергей Лавров в интервью телекомпании CNN, палестинцы «заслуживают того, чтобы быть услышанными, и увидеть, что международное сообщество думает по этому поводу», но они стремятся к голосованию в ООН из-за того, что «хотят подчеркнуть срочность возобновления переговоров на основе существующих международных рамок, которые были сформированы в резолюциях Совета безопасности ООН и решениях «квартета «международных посредников». Среди таких посредников Турция, как известно, не значится. К тому же российская сторона предложила премьер-министру Израиля Беньямину Нетаньяху и палестинскому лидеру Махмуду Аббасу самим договориться о статусе Иерусалима, беженцах и границах. Провалилась ставка Анкары и на осуществление в Сирии ливийского сценария. Напомним, что и на этом направлении Турция действовала шаблонно: сначала предложила Дамаску посреднические усилия, затем сделала ставку на оппозицию, а потом объявила блокаду Сирии. Но во многом благодаря именно России в Сирии сохраняются еще шансы мирными средствами урегулировать конфликт.

Ранее президент РФ Дмитрий Медведев заявлял, что в Сирии не должно повториться то, что уже произошло в Ливии, что Москва готова поддержать различные подходы к урегулированию ситуации в стране, но они не должны основываться на одностороннем осуждении действий официального Дамаска. По мнению главы российского государства, нужно подать жесткий сигнал всем конфликтующим сторонам: надо сесть за стол переговоров, договариваться и прекратить кровопролитие, искать возможности выхода из ситуации. Кстати, после состоявшейся на днях встречи с Сергеем Лавровым его сирийский коллега Валид Муаллем заявил, что «позиция России очень конструктивна и побуждает нас к дальнейшим действиям в сторону выполнения реформ». Таким образом, Анкара в ходе «арабской весны» не просчитала полностью сценарий возможного развития событий в регионе. Теперь многие турецкие эксперты с удивлением констатируют: эффект домино от падения диктаторских режимов в некоторых арабских странах и волна исламского пробуждения потенциально ослабили, а не усилили влияние Турции на Ближнем Востоке.

Однако главная интрига уже в другом. Турция, как бы попутно, после Израиля, обострившая отношения и с Кипром, объективно стала выводить на сцену большой политики курдский фактор. Это — во-первых. Во-вторых, оставаясь членом НАТО, она вынуждена теперь идти на военный альянс с Ираном. В ходе предстоящего визита в Тегеран, как заявил Эрдоган, будет рассматриваться возможность проведения совместно с Ираном военной операция в горах Кандил в глубине иракской территории, которую курды превратили в свой оплот, в частности защитившись минными полями. Особенностью ситуации является как раз то, что ранее Анкара совершала самостоятельные военные вылазки в Иранский Курдистан. Но, как предполагает гендиректор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров, «США не позволят этим странам окончательно разгромить курдских сепаратистов». Почему?

В середине июля Корпус стражей Исламской Революции (КСИР) взял под полный контроль лагерь «Пежак», действовавший в районе ирано-иракской границы, к северо-востоку от города Сардашт, в 472 километрах к западу от Тегерана в провинции Западный Азербайджан. Затем разместил пять тысяч военнослужащих на северо-западе страны, вдоль границы с иракским Курдистаном. В данном случае мы сталкиваемся с любопытными совпадениями некоторых фактов. В первых числах сентября в городах Ирана с преобладающим азербайджанским населением начались массовые акции протеста против «целенаправленного осушения озера Урмия, рядом с которым проживают иранские азербайджанцы». Это озеро считается местом историческим, так как к югу и востоку от него в X–VII веках до нашей эры существовало древнее государство Манна. Азербайджанцы называют его своим государством, талыши утверждают обратное. Озеро — это не стакан воды, который можно выпить залпом. Если действительно Тегеран «сознательно» его осушал, то это — длительный и дорогостоящий процесс, точно также, как процессом является и подготовка иранских азербайджанцам к протестным выступлениям. Только почему оно совпало с моментом активизации курдов в восточных вилайетах Турции и в Иране? Как заявил в Баку иранский политический эмигрант Араз Обалы, «пример светского государства северных азербайджанцев стимулирует желание южан оторваться от теократического, отсталого Ирана и создать свое независимое государство».

Если иранское крыло Партии свободной жизни Курдистана «Пежак», осуществляющее деятельность в иранской провинции Курдистан, связано с частью политически активированных иранских азербайджанцев, то речь уже идет уже не только о попытке отделения Иранского Курдистана от Ирана, Турецкого Курдистана от Турции, но и о создании в Иране второго азербайджанского государства. Тогда против кого собираются вместе воевать президент Ирана Ахмадинежад и глава турецкого правительства Эрдоган? Не имеем ли мы дело с попытками вовлечь в вооруженный конфликт сразу две страны — Турцию и Иран, — но на иракской территории, чтобы затем экспортировать войну в другие части региона? Тогда конфликт Турции с Израилем покажется лишь вершиной геополитического айсберга, потому что после провозглашения Палестинского государства на Ближнем Востоке можно будет ставить и вопрос о создании курдского государства, второго азербайджанского и, возможно, даже талышского. Тем более, что Турция, как член НАТО, вступая в военный альянс с Тегераном, окажется без поддержки Брюсселя. С учетом подобной перспективы «игра» министра иностранных дел Израиля Авигдора Либермана против Турции с использованием курдской и армянской «козырных карт» не кажется блефом. Тем более, что Анкара сама вывела свои соотношения с Тель-Авивом за пределы сосуществования двух стран. Еще несколько месяцев назад трудно было себе представить, что Турция окажется перед таким тяжелым выбором.