Можем ли мы, Б.М., без содрогания слышать такие слова из уст Самого Бога, сказанные епископу, который, казалось, в совершенстве исполнял все обязанности достойного служителя Церкви? Жизнь его текла мирно, он не расточал попусту свое имение. Он не только не допускал пороков, а напротив, решительно противился им; он не подавал дурного примера, казалось, жизнь его была достойна подражанья. И однако, несмотря на все, Господь сказал ему через св. Иоанна Богослова, что если он будет продолжать вести такую жизнь, то Он отвергнет его, то есть накажет и отречется от него... Да, Б.М., этот пример тем более страшен, что многие идут по тому же пути, ведут такую же жизнь и считают, что спасение их им обеспечено.

Я думаю, Б.М., что вы хотите знать, каково состояние теплой души. Теплохладная душа еще не совсем мертва в глазах Божиих, ибо вера, надежда и любовь, составляющие ее духовную жизнь, в ней еще не совсем угасли. Но вера ее не ревностна, надежда не тверда и любовь не горяча. Я вам опишу пламенного христианина, то есть христианина, действительно хотящего спасти свою душу, а также человека, ведущего теплохладный образ жизни в своем служении Богу. Поставим их рядом, и вы увидите, на кого из них вы похожи. Добрый христианин не только верит во все истины нашей святой веры, но также любит их, размышляет над ними и старается всеми силами им научиться; он любит слушать Слово Божие; чем больше он его слышит, тем больше ему хочется его слышать, ибо он желает воспользоваться им, то есть избегнуть всего того, что Бог ему запрещает, и делать то, что Бог заповедует. Духовные беседы ему никогда не кажутся слишком длинными; наоборот, это самое счастливое для него время, ибо он узнает, как он должен поступать, чтобы попасть в Царство Небесное и спасти свою душу. Он не только думает, что Бог видит все его действия и будет судить его в час смерти; но он трепещет при мысли, что ему некогда придется дать отчет о всей своей жизни перед лицом Божиим, когда не будет пощады греху. Он не только об этом думает и трепещет, но он ежедневно старается исправиться; он каждый день старается придумать какой-нибудь новый способ покаяния; он ни во что не ставит все сделанное им до сих пор и сокрушается о потерянном времени, в течение которого он мог бы собирать себе сокровища для Вечной Жизни.

Как не похож на него теплохладный христианин! Хоть он и верит во все истины, в какие верит и каким учит Церковь, но верит так слабо, что сердце его почти в этом не участвует. Правда, он не сомневается в том, что Господь Бог его видит и что он постоянно находится в Его святом присутствии; но из-за этой мысли он не становится ни более разумным, ни менее грешным; он так легко впадает в грех, словно ни во что не верит; он совершенно убежден, что оставаясь в таком состоянии – он враг Богу, но греховного состояния из-за этого не оставляет. Он знает, что Иисус Христос в таинстве покаяния подает прощение грехов и позволяет нам возрастать в добродетели. Он знает, что это таинство преподает нам благодать соответственно душевному расположению, с каким мы к нему приступаем; однако он остается столь же небрежным и столь же теплохладным. Он знает, что Иисус Христос истинно присутствует в таинстве Евхаристии, что Он – совершенно необходимая Пища для его несчастной души; и однако, как мало он стремится к Нему! Исповедуется и причащается он очень редко; случается это или в большой праздник, или по случаю какого-нибудь торжества или паломничества, или потому, что к таинствам приступают другие, а не потому, что в них нуждается его несчастная душа. Он не только не пытается заслужить это счастье, но даже не завидует тем, кто удостаивается его более часто. Если вы будете с ним говорить о вещах Божественных, то он вам ответит равнодушно, доказывая, как нечувствительно его сердце к сокровищам нашей святой веры. Его ничто не трогает: он, правда, слушает слово Божие, но часто скучает; слушает он с трудом, по привычке, как человек, полагающий, что он уже достаточно об этом знает и достаточно делает. Несколько более длинные молитвы ему надоедают. Его ум так занят тем, что он делал, или тем, что будет делать; он так скучает, что его несчастная душа находится как бы при смерти: он еще жив, но для Царства Небесного ни на что не способен.

Если бы мне захотелось, Б.М., точно описать вам душевное состояние теплой души, то я, пожалуй, сравнил бы ее с черепахой или улиткой. Она движется только ползком по земле и почти не сходит с одного места. Любовь к Богу в ее сердце похожа на искорку, скрытую под кучей пепла; любовь эта окутана таким количеством земных мыслей и желаний, что если они и не убивают ее сразу, то все же не дают ей развиться и постепенно угашают. И тогда теплая душа становится безразличной к своей гибели. Любовь ее лишена милосердия, она делает лишь самое необходимое для спасения, а все остальное она не принимает во внимание или считает пустяком. Увы! Б.М., эта несчастная душа в своем теплохладном состоянии подобна дремлющему человеку. Ей хотелось бы действовать; но воля ее так слаба, что у нее не хватает ни сил, ни энергии привести свои желания в исполнение.

Правда, теплохладный христианин еще довольно регулярно исполняет свои религиозные обязанности, хотя бы внешне. Он каждое утро молится, становясь на колени; он приступает к таинствам каждый год на Пасху, или даже несколько раз в году; но во всем этом столько пресыщенности, малодушия и равнодушия, так мало подготовки и перемен в образе жизни, что ясно видно, что делает он все это по привычке, рутинно; потому что это праздник, а в праздник он привык так поступать. Его исповеди и причащения не являются святотатством, если угодно; но они бесплодны, так что вместо того, чтобы способствовать его совершенствованию и быть угодными Богу, они умножают его вину. Одному Богу известно, как читает он свои молитвы, увы, он не готовится к ним. Утром он занимается не Господом Богом и не спасением своей души, а думает о своей работе. Ум его так окутан земным, что мысль о Боге не находит там места. Он думает о том, что он будет делать в течение дня, куда пошлет своих детей и прислугу, как примется за работу...