15. Игорь Авилов
Я оборачиваюсь первым.
Это не «кайман». И не зарф, хотя одет в похожий черный комбинезон, а лицо в такой же маске. Но что-то в его повадке сразу выдает постороннего.
– Игорь Авилов! – выкликает он сиплым шепотом. – Кто из вас Игорь Авилов?
– Это я, – отвечаю с недоумением, а сам тихонько нащупываю заткнутый за пояс шок-ган.
Улька, дурачок, хлопает глазами, ему и в голову не придет взять этого гостя на мушку своего «волка». Что вовсе не повредило бы в такой странной беседе.
– Славно, – между тем, говорит пришелец с удовлетворением. – Иди со мной.
– Сейчас, – говорю я и вытягиваю шок-ган. – Только штаны застегну. Покажи-ка мне личную карточку, дружок!
– Личную карточку? – бормочет тот задумчиво. – Зачем? Если ты Игорь Авилов, то иди со мной, и все будет хорошо.
– Что происходит, Гоша? – наконец просыпается Улька.
– Это не «кайман», – отвечаю я коротко.
– Я не «кайман», – соглашается незнакомец. – Я аллигатор. Так ты идешь со мной?
– Никуда я не пойду! А ты сейчас мне расскажешь, откуда и зачем пожаловал.
– Слушай, Авилов, – раздраженно говорит тип в черном. – Не напирай на шило, мне приказали тебя доставить, и я тебя доставлю, хотя бы и в два присеста.
– Ладно, – киваю я. – Но этот человек, – показываю на Ульку, – пойдет со мной.
– Нет, он мне не нужен, – заявляет тип.
Улька вскидывает пушку.
– В конце концов, я комиссар полиции! – объявляет он. – Сделайте руки за голову, а ноги чуть шире плеч…
Вместо того, чтобы подчиниться, тип отступает в сторону. Оказывается, за его спиной топчутся еще двое таких же гавриков. Откуда они могли взяться на самой вершине отеля, на прочесанном «кайманами» вдоль и поперек этаже?!
В руках у них «фенриры» с нашлепками глушителей, которые сей же миг начинают работать.
И я вижу, как Улька Маргерс, распиленный очередями надвое, бьется спиной о стену и оседает в брызгах собственной крови. Я и сам весь в его крови с головы до ног.
– Уля!!!
Мои пальцы погружаются в липкое. Белые Улькины волосы становятся грязно-бурыми, а изо рта на мятую сорочку толчками выплескивается черная струя.
– Улька… прости!..
Чья-то рука опускается мне на плечо.
– Теперь больше нет препятствий, чтобы ты пошел со мной?
– Я покараю тебя, – тяжко выговариваю сведенными губами. – Растопчу как червяка…
Сейчас я выпрямлюсь. И начну ломать и крушить эту сволочь в мелкие осколки. Голыми руками. Я загоню их поганые стволы в их поганые задницы.
Но выпрямиться мне предусмотрительно не позволяют.
