Глава 25

Выбравшись из постели, я посмотрела на свое отражение в зеркале. Кто-то снял с меня одежду и облачил в шелковую аквамариновую ночную сорочку – из тех, которые получаешь в подарок на праздники и потом ни разу не надеваешь. Я села на кровать, пытаясь вообразить стеклянный купол, который обрушился на мою мать. Или якобы обрушился на нее. Мое собственное отражение расплылось, сменившись мысленным образом ее растерзанного тела. Даже если все являлось галлюцинацией, страх и ощущение потери не покидали меня ни на секунду.

Я молила небо, чтобы остальные оказались правы – и события целого дня мне просто-напросто привиделись. Пусть мама будет жива! Тогда мне наверняка удастся найти разумное объяснение всему происшедшему, и, возможно, я вновь смогу быть рядом с ней, не вступая в конфронтацию с тетками. Да и мое отношение к грани не пострадает…

Пеньюар от сорочки висел на стуле. Неожиданно я ощутила чудовищный голод, поэтому поспешно набросила пеньюар и решила позавтракать. Уже на лестнице я услышала, как произносят мое имя, но, судя по негромким голосам, меня не окликали, а обсуждали. Я прокралась по коридору и застыла у дверей, ведущих на кухню.

– Я виню себя, – говорил Оливер. – Мало того, что она беременна и только-только обрела свою магию, мне еще понадобилось превратить ее в хранительницу Хроник Акаши.

– Я с тобой не согласна, – возразила Айрис. – Хорошо, что ты вмешался и взял ситуацию под контроль: иначе они с Хило могли натолкнуться на нечто такое, с чем бы вообще не справились.

– Но ей привиделось, что Эмили жива, а мы пытаемся ее убить… У нее очень сильный стресс, и я внес в нервозное состояние Мерси свою лепту.

– Она хотела отыскать Мэйзи, – Эллен попыталась уменьшить его чувство вины. – Это никоим образом не касается ее беременности или того, что грань избрала Мерси в качестве своего будущего якоря.

– А если Мерси как-то связана с Такером?

Молчание Эллен было чуть затянувшимся.

– Преднамеренно – нет. И даже не осознанно. Но она не управляет своими способностями. Вероятно, она переживала из-за того, что повредила двоюродному деду Питера, и это чувство слилось с ее желанием вытолкнуть Такера из моей жизни. Может, она потеряла ощущение реальности. Ты ведь видел, как ей пригрезилась история с Эмили.

Я приблизилась к двери вплотную, гадая, следует ли мне и дальше молчать – или ворваться на кухню и высказать своей собственное мнение.

– Ох, Эллен, вряд ли! – встал на мою защиту Оливер.

– Но она меня оттолкнула. Мерси прямо помешалась. Полагаю, что поток силы нанес ей травму и изменил ее. Хроники Акаши тоже могли сыграть свою роль. Допускаю, что часть сознания Мерси не в состоянии провести границу между объективной реальностью и фантазией.

– Нужно поддержать предложение семейств и отправить ее погостить к Гудрун, – поддержала сестру Айрис. – Пусть Гудрун научит ее управлять своей силой и поделится с ней тайнами якорей. Там Мерси будет в безопасности.

Имя Гудрун заставило меня вспомнить день, когда я впервые ощутила магию. Обычная деревянная щепка, пропитанная кровью Оливера, была превращена в амулет, позволивший мне заимствовать энергию дяди. Конечно, я не забыла жестокое женское лицо, которое уставилось на меня из зеркала, когда я попыталась потянуться к Мэйзи.

– Нет! – воскликнул Оливер. – Не знаю. Гудрун не особенно-то и помогла Мэйзи. А ведь надо еще подумать о ребеночке, – добавил он.

Говорить обо мне тайком – это одно, а вот без меня моего сына обсуждать никто права не имеет. Я влетела на кухню, оставив створку хлопать у меня за спиной.

– Доброе утро! Что интересного я пропустила?

– Судя по твоему поведению и тону, который ты взяла, юная леди, у меня создается впечатление, что ты, скорее всего, в курсе нашей беседы, – парировала Айрис.

Я замерла. Меня поразило мерцающее розовое сияние, которое излучал розовый кристалл, водруженный в центре стола.

– Садись, Мерси, – произнесла Эллен и прищурилась.

Очевидно, полученная ею накануне травма успела соединиться с сомнениями на мой счет. Эллен была явно раздражена. Я не пошевелилась, готовясь дать отпор моим трем родичам, однако отразившаяся на их лицах боль немного разоружила меня.

Мне отчаянно захотелось верить, что нашедшая меня женщина была моей матерью! И мне не хотелось терять крохотную надежду, что она еще жива. Тогда у нас будет возможность узнать друг друга поближе. Мой сын полюбит ее. Тем не менее ее признание, сделанное в особняке, обескуражило меня. Неужели Айрис и Эллен могли совершить подобные злодеяния? Кроме того, я до сих пор не смирилась с еретическими высказываниями матери по поводу грани. Грань действительно служит нам тюрьмой, а не защищает нас? Я пыталась обдумать образы благосклонных наставников, которые только и ждут, чтобы человечество бросилось в их дружеские объятия. Получалась какая-то чересчур благостная картина. Кроме того, меня смущали и другие детали. Появление моей матери. Ее изложение событий, связанных с моим рождением и ее исчезновением из Саванны. Неожиданная гибель матери в гигантском вестибюле, который, похоже, существовал в ином измерении. Подумав, я задала себе главный вопрос. Способны ли эти трое, сидящие сейчас передо мной, со всеми их недостатками, совершить столь жестокие злодеяния?

– Садись! – рявкнула Айрис.

Стул мигом выдвинулся из-за стола. Когда ко мне вернулся ведьмовской дар, мои родичи перестали стесняться своих способностей. Теперь они прибегали к магии в открытую. Я знала, что раньше Айрис сдерживалась ради Коннора, но, возможно, и она, и Эллен с Оливером колдовали украдкой, не желая ранить мои чувства. Такое стремление сохранить во мне самоуважение как-то не вязалось с рассказом матери. Я плюхнулась на стул, откинувшись на спинку, и скрестила руки на груди. Они все-таки судачили обо мне! Негодование забурлило во мне с новой силой.

Айрис не обратила внимания на мой гнев.

– Надеюсь, тебе лучше?

– Да, – огрызнулась я.

– Тебе что – двенадцать лет? – возмутился Оливер и отошел к рабочему столику.

Хотя он и заступился за меня, было заметно, что и он еще переживает из-за моей вчерашней грубости. Я, в свою очередь, не могла найти себе оправданий. Оливер бросил в кружку пакетик с ромашковым чаем и залил горячей водой. Я уставилась в потолок. Мне не хотелось ни на кого смотреть. Оливер поставил передо мной дымящуюся кружку. Я обхватила ее обеими ладонями, наслаждаясь приятным теплом.

– Мерси, ты обвинила нас в весьма серьезных преступлениях, – проговорила Айрис размеренно и невыразительно. Наверное, ночью она тщательно отрепетировала свою речь. – Мы понимаем: случилось нечто такое, что выбило тебя из колеи. Однако вместо того, чтобы обратиться к нам, довериться нам, ты нас прогнала. Ты сказала Питеру и голему, что мы лгали тебе относительно смерти твоей матери. А потом ты заявила, что мы ее убили.

– Кстати, сейчас вы болтали о том, что я прикончила Такера и меня надо отослать, пока я не начала убивать всех жителей Саванны – одного за другим.

Эллен закрыла лицо ладонями. Ее плечи ссутулились и задергались от рыданий.

Айрис обняла сестру за плечи.

– Что с тобой, Мерси!

Эллен отняла руки от лица. Ее глаза покраснели, а веки опухли. Ее раздирали горе и тоска.

– Я любила его! – произнесла она дрожащим голосом. – Я его действительно любила!

Она устремила на меня страдальческий взгляд. Тушь на ресницах слиплась комками, тени поплыли по щекам акварельными ручейками.

Мой гнев начал таять.

– Я это знаю. Честно, – пробормотала я. Эллен не могла строить интриги против Такера: это было исключено. – Клянусь, я здесь ни при чем. Я бы ни за что не стала ничего делать Такеру, потому что не сомневалась в твоих чувствах к нему.

– А нашу сестру мы, по-твоему, не любили? – осведомилась Эллен. – Ты веришь, что мы с Айрис ее хладнокровно убили? Ты думаешь, что мы способны на такое? Я и Эллен – родные сестры Эмили?

Я не могла сдерживать бурю эмоций и расплакалась.

– Мне очень жаль Такера.

Я робко погладила Эллен по волосам.

– Я тебе верю, малышка, – прошептала она.

– Не сомневайся: я не стала бы ему намерено вредить, – всхлипывала я. – Даже если бы считала, что вижу сон. Во мне просто нет подобной ненависти.

Эллен посмотрела на меня – и буря в ее глазах улеглась.

– Прости меня, Мерси. Странно, но я почему-то предположила, что ты могла на это пойти. Но мое сердце опять разбито, и я сражена наповал…

Айрис встала и притянула мою голову к своей груди.

– Хватит, Мерси. Перестань себя казнить.

Она наклонилась и поцеловала меня в макушку. Когда я сумела успокоиться, она приподняла мой подбородок и посмотрела мне прямо в глаза.

– Мерси, мне кажется, что кто-то пытается посеять между нами сомнения и вражду. Этому человеку надо, чтобы мы четверо перессорились между собой. И ради своей цели он готов совершить преступление, даже убить.

– Итак, – громко произнес Оливер тоном старшего брата. – У Тейлоров есть враг. В истории нашей семьи такое уже случалось. Что мы знаем про врага? Только одно: ему или ей известно, что возможности победить нас, пока мы вместе, нет.

– Ты нас пытаешься ободрить? – хмыкнула Айрис.

Мы все почувствовали облегчение. Эллен слабо улыбнулась саркастическому вопросу старшей сестры и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

Айрис помолчала и обратилась ко мне:

– А теперь ты расскажешь нам, что случилось. Что могло заставить тебя решить, будто мы расправились с твоей мамой?

Я сглотнула. Мне не верилось, что у них хватило бы лицемерия и жестокости так со мной поступать. Показать мне мою мать и сразу же ее отнять.

– Она нашла меня, – наконец выдавила я. – После происшествия с Педером.

– Кто именно, милая? – уточнил Оливер.

Несмотря на водоворот эмоций, мне было забавно слышать, что в голосе дяди вдруг прорезался южный акцент.

– Моя мама. Эмили.

– Но, Мерси, это невозможно! – возразила Айрис. – Эмили давно нет в живых! Кто-то отвратительно подшутил на тобой!

– Может, ты видела ее дух? Что, если ты наткнулась на призрак Эмили? – предположила Эллен.

– Нет. Она была настоящая. Она имела плоть, – ответила я, хоть мой собственный опыт и говорил мне, что это еще ни о чем не говорит. – Она заявила, что не умерла при родах.

– Ах, Мерси! – выдохнула Эллен. – Если бы только это была правда! Но я присутствовала при твоем появлении на свет. И Айрис тоже. Мы рассказывали тебе, как все было.

– Она обвинила вас во лжи. Дескать, вы отняли у нее Мэйзи и меня, а потом заставили сотворить двойника, которого можно было похоронить. – Я опустила взгляд. – А еще Рен шпионил за вами и докладывал Хило, что видел маму здесь, в доме в день ее фальшивых похорон.

– Стоп-стоп-стоп! – перебил меня Оливер. – Давайте-ка притормозим и начнем с начала. Значит, кто-то, притворившийся Эмили, пришел к тебе…

– Возможно. Но я не уверена, что она притворялась.

– Ты считаешь, что действительно говорила с…

– Ты сказала – двойника? – прервала его Айрис.

– Да. Она призналась мне, что умеет наколдовывать доппельгангеров.

Айрис с Эллен переглянулись.

– Как, по-твоему, такое возможно? – фыркнула Айрис. – Мы всецело сосредоточились на девочках, и многое упустили, – добавила она, обращаясь к сестре. – Эмили способна была родить, а затем и поменяться местами с двойником?

Эллен нахмурилась.

– Да, – подтвердила она после паузы. – Когда я поняла, что Мерси выкарабкается и я смогу заняться здоровьем Эмили, та уже умерла. Я не уверена, что ощутила бы разницу между трупом и телом, в котором никогда не было жизни.

– Но, если магия Эмили такая мощная, зачем ей это могло понадобиться? – удивился Оливер.

– Мерси, вспомни, что она говорила в малейших подробностях! – потребовала Айрис, игнорируя вопрос брата. – Не упускай ничего, даже если боишься, что нас ранят твои слова.

– Начинай, моя хорошая, – кивнул Оливер, приглашая меня продолжать.

Я заглянула в глубину своей души, спрашивая, можно ли мне довериться теткам и дяде. Я хотела… нет, мне было необходимо им верить. Но в моем прошлом уже были подобные истории. Мой случай с Мэйзи – моей единоутробной близняшкой – послужил явным тому доказательством. Увы, я на горьком опыте убедилась, что мое желание на кого-то положиться еще не делает моего собеседника надежным человеком. А сейчас меня кто-то явно пытался обмануть: моя мать, некто, притворяющийся ею… или один (а может, и более) из этих троих, сидящих за кухонным столом. В итоге я решила дать своим родственникам еще один шанс. Я набрала в легкие побольше воздуха и рассказала им все. Ну, почти все.