Глава 19
Когда мы вернулись домой, я бросилась к себе комнату. Я была морально истерзана и физически выжата. Несмотря на ужасы прошедшего дня и неудачную охоту, я спала как убитая. Проснулась я уже после полудня. Солнце ярко светило в окно. Я быстро привела себя в порядок и сразу направилась к кладбищу Колониал Парк. Я решила найти Хило и обсудить с ней увиденное. Из всех моих знакомых самый большой опыт с вызываемыми демонами, заимствованной силой и извращенной любовью был накоплен именно у нее. Она с удовольствием подразнит меня из-за того, что в меня влюбился «песочный куличик», но мне не помешает наш общий смех и ехидные замечания Хило. Кроме того, я не общалась с матушкой Хило с момента ритуала Древа жизни и успела по ней соскучиться.
У дальнего участка кладбища, где дорожки сходились под острым углом, стоял потрепанный зеленый садовый стул, на котором лежала знаменитая красная сумка-холодильник Хило. Крышка оказалась откинута, открывая содержимое. Я разглядела листок желтой бумаги, приклеенный скотчем к боку сумки. Буквы с такого расстояния разобрать не получилось. Но возле псевдо-офиса не было хозяйки. Я тщетно выискивала колдунью-самоучку взглядом, но никого не заметила – ни зрительно, ни другими чувствами.
Я подошла поближе и встала как вкопанная. Холодильник был набит деньгами! Я впервые видела такое количество купюр, собранных вместе. Я потянулась к пачке стодолларовых банкнот. Разряд энергии ужалил меня в руку и обжег пальцы. Я посмотрела на записку.
«Бизнес закрыт. Заберите то, что мне давали, но ни монетой больше».
– Похоже, матушка Хило прикрыла лавочку! – раздался басовитый голос у меня за спиной.
Я обернулась: надо мной возвышался Адам. Поскольку его участок находился по другую сторону кладбищенской стены, я не особо удивилась его появлению.
– Я заметил тебя у ворот, Мерси, и решил побеседовать с тобой. Может, ты знаешь что-нибудь про Хило: ведь в последние месяцы ты с матушкой сблизилась.
Меня сейчас не интересовало то, как или почему он шпионил за мной и Хило: меня волновало, куда она запропастилась.
– Мне ничего не известно, – пробормотала я себе под нос. – В последний раз она была странноватой, но я действительно не ожидала, что Хило выкинет нечто подобное.
– Она была испугана? Может, пожилой леди угрожали?
Вопрос Кука заставил меня расхохотаться.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы Хило уклонилась от хорошей драки?
Адам улыбнулся.
– Пожалуй, нет.
Он, в свою очередь, потянулся к сумке, но я поспешно его оттолкнула.
– Не советую, – сказала я. – Но если какая-то часть этих денег тебе принадлежит, тогда – милости прошу.
– Нет-нет. Я никогда не обращался к матушке за «профессиональными» услугами. Я просто за ней присматривал, проверял, в порядке ли она. Мы же почти родня.
– Я тоже читаю ее родной, – призналась я и едва не рассмеялась.
Кука весьма обескуражили мои слова.
– Чтобы Тейлоры объединились с матушкой Хило? Господь да хранит нас!
Адам неловко переступил с ноги на ногу и пожал плечами, чуть отворачиваясь от меня. Его поза намекала на то, что Кук предпочел бы старый традиционный расклад, укоренившийся в Саванне, чем изменения в расстановке сил.
– Мерси, если увидишь матушку, то скажи, что я о ней справлялся. И оповести меня, как у нее дела, ладно?
– Конечно.
Это я запросто могла ему пообещать. Меня встревожило неожиданное отречение Хило, но я напомнила себе, что на закаленной стали нелегко сделать вмятину.
Адам помахал мне.
– Пока, Мерси! – попрощался он и побрел по правой дорожке, которая шла параллельно надгробиям кладбища.
Я тихо вздохнула. Очень скоро останки Берди обнаружат – и Адам, несомненно, нанесет нам официальный визит. К моему немалому изумлению, он замер, крутанулся на месте и быстро вернулся ко мне.
– Ах, да, – проговорил он невинным тоном, который явно свидетельствовал о том, что полисмен намеревается сообщить мне нечто важное, пытаясь добиться ответной реакции. Я много чего от него скрываю, а он постоянно пытается меня огорошить. Вот вам и вся наша новообретенная дружба, пронеслось у меня в голове.
– Старик, которого мы нашли… двоюродный дед Питера, – туманно начал Кук.
Я промолчала и лишь вскинула брови.
– Мы практически закончили работать с вещами, зашитыми в подкладку его пальто, – продолжил Кук..
– Не понимаю, – я притворилась, будто Хило ничего не рассказывала мне про драгоценности и монеты, спрятанные в одежде Педера. – А что там было?
– Кое-какие личные вещи, – небрежно произнес Кук. – Мы передадим их Тирни. Береги себя, Мерси.
Я кивнула, и он оставил меня в покое. Я была рада, что Тирни получат сокровища. Наверное, Педер хотел завещать свое состояние родителям. Я постаралась справиться с нахлынувшим на меня чувством вины из-за того, что я стала посредницей его расставания с этим миром. Но я не имела права заниматься самобичеванием. Я осмотрелась: на кладбище не оказалось туристов. Чудо, да и только! Зажмурившись, я максимально сосредоточилась. От ощущения скольжения у меня закружилась голова, но когда я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь возле гаража. Все прошло успешно и быстро, хотя раньше я телепортировалась исключительно на небольшие расстояния и только к хорошо известным местам Саванны. Кроме того, я еще никогда не пыталась найти определенного человека. Мы с Хило сблизились, но я до сих пор не представляла, где живет старуха.
Я сосредоточилась на облике Хило, вообразив ее глубокие морщины узловатые пальца и агатовые бусины глаз. Спустя секунду я уловила атмосферу убежища Хило: не ее великолепного призрачно-голубого зала, а гостиной с опущенными жалюзи. Я окунулась в приятную прохладу, услышала жужжание вентилятора, увидела, как ветер колышет занавески, отбрасывающие косые тени. Луч солнца пробрался в комнату, а затем исчез. Голос Хило еле слышно напевал какую-то мелодию. На коленях у нее лежала тяжелая книга. Мои впечатления стали острее.
– Уйди, девочка, – пробурчала Хило. – Мне сегодня не до тебя.
Гостиная начала искривляться и почти померкла. Я была не в том настроении, чтобы разрешить себя прогнать, и ощутила немалую гордость, когда мне удалось сохранить концентрацию. Пару мгновений мы с Хило мерялись силами: она хотела меня оттолкнуть, а я настаивала, чтобы она разрешила мне приблизиться. Ее мир всплыл, будто мыльный пузырь, лопнул и расстелился передо мной, а ощущение скольжения улетучилось. Я выиграла схватку, но Хило удалось удержать меня на расстоянии: я не появилась рядом с ней, а перенеслась к старому фермерскому зданию, местоположение которого мне определить не удалось. Ржавеющая жестяная крыша. Просторная веранда вокруг дома с выцветшим голубым навесом и такого же оттенка краска, облупливающаяся с двери и оконных наличников.
Моя интуиция встрепенулась: я узнала не только хруст гравия под ногами, когда направлялась к дому, и прогиб досок на ступенях, ведущих к крыльцу. Я поняла, что именно сюда Хило приводила меня в день похорон Джинни. Тогда, по ее приказу призрак деда инспектора Кука завязал мне глаза, выкрал и доставил в апартаменты старухи. Как же я страшилась Хило и ее колдовства! А теперь нет – я беспокоилась за нее! Забавно, до чего стремительно может измениться твой мир. Я потянулась к дверной ручке, но дверь открылась прежде, чем я успела до нее дотронуться.
Очень высокий юноша – совсем молодой и немного более мужеподобный вариант Хило – застыл на пороге, загораживая мне вход. Одет он был весьма просто: в обтягивающую белую футболку и чересчур просторные джинсы. Брюки не спадали лишь благодаря широкому кожаному ремню, но демонстрировали не меньше пяти сантиметров трусов. Еще несколько сантиметров – и даже срам оказался бы на виду.
– Она не хочет с тобой встречаться.
Его речь отличалась от мягкого южного говорка уроженцев Саванны, к которому я привыкла.
– А ты кто такой? – сердито осведомилась я, чтобы продемонстрировать свое право задавать здесь вопросы.
Он запрокинул голову и расхохотался.
– Ничего себе! – Он плотно закрыл за собой дверь и встал на крыльце. – Если честно, я тебя тоже еле-еле узнал. Ты была испуганной мышкой в прошлый раз! И посмотри на себя теперь: полна магии и нисколько не боишься!
Он шагнул ближе, вероятно, решив подавить меня своим превосходством в росте.
Внезапно дверь дома распахнулась.
– Мартелл! – прогремел голос Хило.
После окрика Хило юнец моментально сдулся.
– Я немного на нее наехал, ба.
– Мартелл!
Я повторила имя парня, догадавшись, что это правнук Хило. Она помогла ему сбежать из тюрьмы, когда его арестовали по подозрению в убийстве Джинни. Для освобождения Мартелла она искривила пространство и свет, сделав мальчишку невидимым для окружающих. Однако позже у нее не получилось набрать достаточно силы, чтобы вернуть правнуку нормальный облик. Хило призналась мне, что, когда я передала ей энергию, она снова сделала Мартелла видимым, но я о нем особо не вспоминала.
– Рада наконец-то тебя увидеть, Мартелл. А теперь дай мне войти. Мне надо поговорить с Хило.
Он помедлил, но Хило приказала:
– Впусти ее. Она – Тейлор, а Тейлоры слова «нет» не понимают.
Мы с Мартеллом скрестили взгляды. Я прочла в его глазах явный вызов – предупреждение, показавшее мне, что он любит свою прабабушку. После этого он все-таки посторонился.
Я открыла сетчатую дверь и переступила порог затемненной гостиной. Ставни были опущены, свет не зажигался. То, как Хило отгородилась от мира, показалось мне не столько попыткой спрятаться от дневной жары, сколько неким трауром.
– Что тебе нужно?
Вопрос донесся из самого темного угла комнаты. Гул вентилятора смолк: цепкие пальцы Хило вынырнули из темноты и выключили его.
– Я хотела тебя повидать. Убедиться, что ты в порядке.
Я приблизилась к ней и замерла. Я была потрясена. Старуха как-то съежилась, уменьшилась в размерах. Ее волосы превратились в настоящее поле битвы стали и снега, без малейшего признака вороненого цвета, который преобладал в ее шевелюре еще неделю назад. Создавалось впечатление, будто долгие годы, которые ей удалось остановить, догнали Хило за одну-единственную ночь.
– Не тревожься о Хило. Она очень устала. Ей надоели бестолковые людишки и глупые чужие желания. Ленивый народ приходит к Хило за колдовством, вместо того чтобы честностью и усердной работой добиваться того, что им нужно. Она устала копать и заниматься худу. Ей не нужна сила. Ей надоела магия и, конечно же, Тейлоры, – проскрипела старуха. И оборвала себя: – Хило не про тебя говорит, девонька, – мягко добавила она. – Хило никогда не надоест ее милая Мерси.
К моему горлу подкатил ком. Я бросилась к ней и села по-турецки у ее ног. Ее рука, холодная и заскорузлая, начала гладить меня по голове.
– Скажи, что случилось, Хило? – спросила я.
Воцарилась гробовая тишина.
– Это твой проклятый дядюшка! – воскликнула Хило в конце концов.
– Оливер? – переспросила я недоуменно.
– А у тебя есть другие? – ехидно поинтересовалась она, заставив меня осознать, что с уходом Коннора и Эрика список действительно сократился до одного имени.
– Что он с тобой сделал?
– Ничего, – пробормотала она. – Но, с другой стороны, все.
И старуха принялась что-то напевать, продолжая гладить меня по голове.
– Девонька, – проговорила она. – Хило увидела… те проклятые дела.
– Что-что?
– Девочка, – выдохнула она, с трудом передвинувшись в кресле. – Он не причинил Хило никакого вреда, но он поставил Хило прямо возле того самого древа. Сперва Хило таращилась в темноту и выполняла то, что ей велел твой дядя. Она разбрызгала духи. Положила на твою ладонь землю и полила ее виски. Но Хило была слепа. А прозрела она лишь тогда, когда заглянула тебе в глаза. И перед Хило открылось все. Жизнь Хило промелькнула перед ней, словно перед смертью. Хило увидела каждый сделанный ею выбор. Поняла, как каждый поступок завязывается с другим поступком. Одна-единственная ошибка. Одно-единственное зло. Хило наблюдала за собой со стороны – и узнала, что все было нехорошо. Хило поджидает зверь. У него острые зубы, и он сожрет ее грешное сердце. Хило опоздала, девочка. Она совершила много плохого. А скоро ей придется за это ответить. Но еще глубже себя закапывать она не собирается. Хило с колдовством покончила.
Почему я не проведала Хило пораньше? Странно, но мне всегда казалось, что старуха высечена из гранита и облицована металлом. А сейчас она отчаянно нуждается во мне! Я выпрямилась. Зрение привыкло к сумраку, и я различила черты лица Хило. Она выглядела такой хрупкой… даже сломанной. Мне надо выбирать между жалостью и суровой любовью. Я подумала, что стоит попробовать осторожно соединить и то и другое, но начала с суровости.
– Значит, ты решила забраться в нору и законопатить все щели? Будешь прятаться здесь до самой смерти?
Она печально хохотнула:
– Она обязательно найдет Хило, девонька!
– Нет! – воскликнула я и возмущенно поднялась на ноги. – Ты меня не бросишь! Не сомневаюсь, что ты делала такое, за что тебе теперь стыдно. Но послушай меня. Вместо того чтобы просиживать в кресле и стенать…
– Поосторожнее с Хило!..
– Хватит жалеть себя, – упрямо продолжила я. – Ты могла постараться исправить хоть что-то из того, что натворила.
– Хило… – прошептала она и принялась крутить пуговицу на платье, выставив вперед нижнюю губу, – …она слишком старая и усталая. Сделанного не воротишь.
– Нет! – бросила я. У меня сжалось горло. – Ты нужна мне, матушка. Не покидай меня.
Она подняла на меня увлажнившиеся глаза.
– Зачем тебе дряхлая развалина?
Я наклонилась и взяла ее за обе руки. Они были ледяными и казались помертвевшими.
– Потому что ты – единственная, кому я могу доверять. Полностью.
Она смерила меня взглядом.
– Ты уверена?
– Да, – подтвердила я, не колеблясь.
– А вот не надо бы, – призналась она и откинулась в кресле.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты тоже понимаешь: можно просто врать, а можно не говорить всей правды. Хило кое-что про тебя знает. Про твою родню. Про паршивца по имени Врен. Не забывай – он докладывал Хило про твою семью задолго до того, как ты на свет появилась. Если Хило расскажет тебе про то, что она от тебя утаила, ты, наверное, сразу перестанешь ей доверять.
Я пристально посмотрела на старуху, заставив ее неловко поежиться – наверняка впервые в жизни.
– Выкладывай, – произнесла я спокойным тоном.
Сердце у меня колотилось, как бешеное, но я заставила свой голос не дрожать.
Хило на миг потупилась.
– Красавицы-тетушки тебе лгали, девочка. Не умалчивали, как Хило, а открыто врали. Хило кажется, что Джинни тоже догадалась, но Хило в этом сомневается. А Айрис и Эллен – они знали все с самого начала.
– Знали что? – переспорила я, теряя терпение.
Моя магия метнулась к старухе: я боролась с желанием ворваться к ней в голову и прочесть ее мысли. В глубине души, даже не копаясь в ее воспоминаниях, я понимала, что она не будет молчать, – но мне было необходимо услышать всю историю прямо сейчас и не секундой позже.
Веки Хило затрепетали.
– Твоя мама Эмили… она не умерла, когда вас рожала. Она вообще не умирала.
Я никогда не предполагала, что обрадуюсь тому факту, что Хило шпионила за нашей семьей с помощью Врена! Удивительно, но я все-таки обнаружила объективного свидетеля. Я снова уселась у ног Хило.
– Продолжай.
