Глава 18

Моя родня и Эммет были поглощены финальной подготовкой к очищению больницы имени Кэндлера, но я не могла ни на чем сосредоточиться. Айрис предупредила меня, что изгнание демона окажется непростой задачей, но я была способна думать только о своем сыне. Как сложится его жизнь? Каким будет он сам? И как мне выяснить, существуют ли записи о рождении полукровки от ведьм и фейри, не вызвав лишних вопросов у теток и дяди? Даже если бы я всецело доверяла своей родне, я чувствовала, что обязана сдержать слово, данное Клер. Я уже пожалела о том, что была чересчур откровенна с Оливером и рассказала ему об опасениях Клер по поводу Эммета. Почему я не придумала другое правдоподобное объяснение ее поведению? Ладно, сочиню что-нибудь попозже! Совсем недавно я пообещала себе, что в моей жизни не будет лжи, но, похоже, опять себя обманула. Чтобы избавиться от путаных мыслей, я постаралась внимательнее слушать Айрис.

– Сто лет назад существовали часы ведьмовства, – посетовала Айрис, доставая из шкафа ингредиенты, необходимые для очищающего ритуала, и складывая их в бумажный пакет из супермаркета. – Электрический свет, ночные смены, круглосуточные рестораны… Цивилизация практически их уничтожила.

– Как же так? – заинтересовалась я.

Я ждала этого момента всю жизнь – и наконец-то получила доступ к миру магии. Несмотря на мои многочисленные проблемы, мне хотелось впитать как можно больше колдовской информации, и сделать это побыстрее.

– Ведьмовские часы никогда не имели никакого отношения ко времени суток. У них нет стрелок, указывающих на три часа утра или на двенадцать ночи. Это особое время, когда большая часть людских разумов погружается в сон. Реальность становится податливой и гибкой, а окружающий ведьму мир видит сны. Тогда творить магию проще: чтобы подчинить реальность своей воле, нужно затрачивать гораздо меньше энергии. Но теперь все изменилось. Мир непрерывно бодрствует: подсчитывает, измеряет. – Айрис сверилась со своим списком. – Эфирные масла шалфея, лаванды и кедра, – пробормотала она. И добавила: – Мерси, ты ведь понимаешь, что эти ингредиенты совершенно бессильны против духов, не говоря уже о демонах?

– А зачем тогда нам их использовать?

– Пусть они и не воздействуют на страшил, – вмешался Оливер. – Зато они влияют на людей, которые попадают в места, где находились духи.

– Ясно, – сказала я и сокрушенно покачала головой.

– Шалфей не прогоняет духов, но маскирует их запах, – продолжила Айрис. – Сверхъестественные существа несут запах озона, а демоны пахнут серой или тухлыми яйцами. Человек может не распознать эти запахи, но на подсознательном уровне он их почувствует. Подобное тревожное ощущение дух может использовать как дверь, чтобы проникнуть в нашу реальность.

– Значит, то, о чем ты не знаешь, действительно не способно тебе навредить, – резюмировала я.

– Только после того, как духов изгнали, милая, – уточнила Эллен. – Травы и эфирные масла делают место приятным. Чем менее пугающей станет атмосфера, тем меньше вероятности, что человек начнет высматривать странные тени и случайно пригласит их к себе в гости.

– А соль действует на демонов напрямую, – встряла Айрис, заставив Оливера тихо рассмеяться: похоже, замечание сестры о чем-то ему напомнило. – Когда одному из них удается материализоваться, сначала он бывает совсем маленьким, а его тело состоит из вещества вроде слизи.

– Подумай об улитках или слизняках, – посоветовал Оливер, встряхнув коробку с каменной солью, которую Айрис выложила на стол.

– Уф! – откликнулась Эллен. – Всегда это ненавидела! Как же твари скворчат и завывают!

Я застыла на месте, недоверчиво уставившись на эту троицу.

– Твой дед часто брал нас с собой, когда отправлялся поохотиться. Так он называл колдовской ритуал очищения, – пояснила Айрис.

– Эллен у нас – настоящая барышня! Она никогда не получала удовольствия от тонкостей процесса, – улыбнулся Оливер.

Айрис отмахнулась от брата, содрогнувшись от отвращения.

– А твоя мама, наоборот: снилась демонятам в кошмарных снах, – не унимался Оливер.

Мои тетки и дядя дружно рассмеялись и синхронно произнесли:

– Старая лесопилка.

Я так их любила, а они, казалось, души не чаяли в матери… Я постоянно забывала о том, что сама только недавно узнала. Именно они – мои самые близкие родственники – разлучили маму со мной и с Мэйзи. Симпатия, которую они питали к моей матери, вообще не сочеталась с ее версией событий. Однако у меня создавалось впечатление, что в доме присутствовало достаточно любви, чтобы исправить все проделки Джинни. Конечно, при условии, что мне когда-нибудь удастся собрать мою семью вместе. Но сейчас у меня не было ни минуты свободного времени. Скоро мне предстоит сражаться с демоном. Я отбросила мысли о матери и сосредоточилась на настоящем.

– Если честно, мне хотелось бы отложить ритуал, – призналась Эллен. – К чему такая спешка? У нас полно других забот.

– Я с тобой согласна, – отозвалась Айрис. – Но сроки определили те люди, которые взялись за ремонт здания больницы. Нам нужно избавиться от Баррона раньше, чем «Кэндлер» начнет функционировать в новом качестве. Нельзя допускать, чтобы демон активизировался.

Эммет вошел в комнату с коробкой, покрытой пылью. Вероятно, он откопал ее в недрах чердака.

– Я попросил бы вас быть поосмотрительней. Неразумно вести колдовские приготовления в столь шутливом тоне. Вы можете создать у Мерси ложное впечатление, будто иметь дело с Барроном не опасно. Хотя он и не является корнем зла, но он – паразит, который охотится на слабых и юных, на тех, кто не в состоянии себя защитить. Помни, Мерси: он лакомится детьми.

– Ты прав, – согласилась Айрис. – Но мы не собирались преуменьшать преступления Баррона. Кроме того, я уже рассказала Мерси, насколько рискованно с ним встречаться.

– Просто мы очень рады, что Мерси присоединилась к нам! – воскликнула Эллен. – Она теперь – одна из нас.

Я поняла, что она хотела сказать. Я разделяла ее чувства. Они могли взять меня с собой, а не морочить мне голову ради моей же безопасности.

– Но ты тоже прав, Песочный Человек, – заявил Оливер. – Если отбросить шутки и игры, то дело предстоит серьезное. Ты уверена, что справишься, Конфетка?

– Она готова, – ответил за меня Эммет, вскинув голову и просияв от гордости за свою ученицу.

Мое столкновение с Райдером по-настоящему впечатлило бывшего голема, а восхищение Эммета даже поставило меня в тупик. Однако я попросила его не делиться с моей родней подробностями стычки с Райдером. Мы расскажем всем заранее продуманную версию событий после того, как покончим с Барроном.

– Мерси нуждается в вашем трезвом примере, – произнес Эммет.

Оливер выжидающе посмотрел на меня.

– Верно, – подтвердила я. – Я понимаю, что охота нам предстоит экстремальная, поэтому давайте не будем спорить.

– Отлично, – проговорила Айрис и обратилась к Эммету. – Ты уже выбрал куколку?

– Да, – ответил Эммет, доставая из коробки старинную куклу. Он положил ее на стол рядом с приготовленными Айрис материалами. Я обратила внимание на то, что руки у куклы связаны красной лентой.

– Она готова к оживлению, но, по-моему, лучше заняться этим ближе к делу.

– Ох! – огорчилась Эллен, – а нам обязательно брать ее?

– Только она сделана целиком из глины. Сосуд должен быть изготовлен из земли.

– Погодите! – взмолилась я. – А для чего нам игрушка?

– Твой дед запер Баррона в больнице, – объяснил Эммет. – Нам нужна какая-то емкость, чтобы перенести демона в его новое жилище. Притягательный и живой сосуд.

– Вы собираетесь оживить куклу?

– Придать ей подобие жизни, – уточнила Айрис.

– Таким же образом и было оживлено мое тело, – добавил Эммет.

– Каждый из нас передаст ей частичку себя, Конфетка: столько, чтобы объединившаяся энергия обманула Баррона и заставила подумать, что перед ним – обычный ребенок.

– А потом?

– А когда он придет, чтобы захватить жертву, мы запрем его внутри куклы, – сказала Айрис. – Затем мы сможем снять чары твоего деда, освободить застрявших в здании духов и переместить Баррона в безопасное место – пока не придумаем, как вернуть его в другое измерение, где он жил до того, как его призвал Жиль.

– А ты одобряешь этот план? – поинтересовалась я у Эммета.

Мне стало неуютно, и я поежилась. Получается, что мы применим в качестве приманки куклу – а Эммет и сам недавно являлся лишь оболочкой для девяти разумов представителей ведьмовских семейств…

– А что ты можешь предложить? – спросила Айрис. – Использовать ребенка из плоти и крови? Или подобрать щенка в собачьем приюте?

– Нет! – возмутилась я. – Но Эммет…

– Я тронут твоей заботой, но кукла не станет иметь той жизненной искры, которую подарила мне грань. Она будет пустым бездушным сосудом, хотя мне тоже известно это состояние. К счастью, грань трансформировала меня.

Я пожала плечами. У меня никак не получалось разобраться со своим отношением к Эммету. Грань сплавила девять сущностей создателей Эммета в единую личность, но я всегда считала голема чем-то большим, нежели «пустой сосуд». Может, мои собственные чувства придали ему то, чего на самом деле не было? И мое восприятие побудило грань освободить голема?

– Ну что, начнем? Мы едем в больницу или нет? – спросил Оливер, прерывая мои размышления.

Я кивнула. Мои тетки схватили сумочки, а Оливер – припасы, которые приготовила Айрис. Я забрала куклу. Я понимала, что мои сомнения нелогичны, но мне было невыносимо думать о том, что жертвенную марионетку понесет Эммет.

– Это моя идея, – снова заверил он меня.

Оливер с Айрис сели в одну машину, а мы с Эмметом поехали следом вместе с Эллен. Мы решили, что Оливер прибудет первым в пункт назначения и зачарует местных охранников. Меня тревожило, что «Кэндлер» уже не заброшен: главным признаком начавшегося ремонта являлось яркое освещение вокруг покинутого темного здания.

Я не ожидала, что парковка будет расширена: дыра, в которую я спускалась в поисках Хило оказалась заасфальтирована и наглухо запечатана.

– По слухам, хотели спилить старый дуб, чтобы увеличить парковку, – произнесла Эллен с досадой. – Я думала, что Айрис удар хватит. Но она прикрепила к дубу проклятье. Любой, кто попытается его повредить, очень об этом пожалеет. – Моя тетя улыбнулась мне в зеркало заднего вида. – Ты ведь знаешь, как трепетно Айрис относится к истории.

– Ну и молодец, – отозвалась я.

Дуб Кэндлера и для меня был святыней.

Благодаря таланту Оливера – как магическому, так и врожденному аристократизму – нас не только пропустили: дежурный охранник сам проводил нас внутрь.

– Сегодня я прошу вас больше никого сюда не пропускать, а завтра утром забыть, что мы побывали в этих стенах.

– Конечно, мистер Тейлор, – ответил мужчина. – Приятного вечера вам всем.

Меня беспокоила способность Оливера манипулировать людьми – то, как он мог навязать им свою волю без малейших угрызений совести. Вероятно, моя щепетильность не давала мне применять этот дар с таким же успехом, как делал мой дядя.

Не успела дверь за нами закрыться, как Эммет подал голос:

– Я чувствую, что здесь что-то не так.

Мы тотчас замерли. Я смотрела, как мои родственники пытаются ощутить чужую энергию.

– Я ничего не чувствую, – призналась Эллен в конце концов.

– Эммет не ошибся, – возразила Айрис. – Сегодня в больнице кто-то побывал и явно поколдовал.

– Чую магию крови, – сказала я, внезапно ощутив ужас жертвы.

– Да, – подтвердил Эммет.

В его глазах светилась гордость за меня – его способную подопечную. Было любопытно наблюдать, как он пытается устанавливать связи с человеческими эмоциями. Наверное, он уже чувствовал любовь и даже гнев. Однако его реакция на людскую боль оказалась совершенно отстраненной. Он еще не научился сострадать… по крайней мере посторонним. А меня пронзил страх, который испытала бедняжка. Я не сомневалась в том, что жертвой была женщина. У меня сердце разрывалось от того, что ее предал мужчина, который ее сюда привел. Я заметила, что крепко прижала куклу к груди, стремясь получить хоть какое-то утешение.

– Боюсь, дело обстоит гораздо хуже, – проворчал Оливер с видом знатока. – Чего-то здесь не хватает… что-то или кто-то отсутствует.

– Демон исчез, – констатировала Айрис немного неуверенным тоном. – Я ощущаю пустоту – туда утекло его зло.

Я двинулась вперед, прислушиваясь к своему ведьмовскому инстинкту, который абсолютно разнился с человеческой интуицией. Моя родня и Эммет гуськом пошли за мной. Плотное переплетение нашей магии защищало нас, пока мы крались по главному вестибюлю к лестнице, которая десятки лет была перегорожена. Стальную дверь сняли… хотя нет, сорвали!.. с петель. Теперь она валялась в нескольких шагах от проема.

– Сюда, – прошептала я: ноги сами повели меня к подвальным ступеням.

Вторая дверь, находящаяся в конце лестницы, была сломана. Створка лежала на полу, согнутая в крутую дугу. Я заглянула в помещение, окутанное тенями, и переступила через порог. Жалкая лампочка без абажура освещала подвал тусклым светом. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я обнаружила тело, которое оказалось полускрытым выгнутой дверью. Оттуда торчала пара обтянутых джинсовой тканью ног – одна в грязной кроссовке, а вторая – босая и вывернутая в нашу сторону. На ногтях трупа поблескивал ярко-розовый лак.

Вонь, исходившая из-за двери, была невыносимой. Я зажала ладонью нос. Мне хотелось убежать обратно, но я продолжала идти вперед. Когда я смогла заглянуть за дверь, то невольно вскрикнула «Господи!» и оцепенела.

У тела не было торса: остался только изодранный обрубок, который торчал из пропитавшихся кровью джинсов. И на этом куске плоти – сквозь красноту, покрывавшую его, – я различила узор татуировки. Оранжевые лапы знаменитой мультяшной птицы.

Моя магия забурлила с новой силой и мгновенно зарядила подвал, пробуждая видение творимого здесь злодеяния.

Я увидела уже знакомых бродяг. Джо удерживал Берди, а Райдер вспарывал ей живот с помощью атаме – церемониального кинжала. Он держал клинок в левой руке и орудовал им довольно неуклюже. Вопли Берди меня оглушили – рвущие душу крики мучительной боли и бесполезные мольбы. Джо запрокинул голову с выражением сексуального – почти религиозного – экстаза, помогая Райдеру осуществлять чудовищное предательство…

Я повернулась и кинулась к родным, но в последнюю секунду на что-то налетела. Кукла спикировала на пол и раскололась на куски. Я рухнула на четвереньки: бросившийся ко мне Эммет не успел меня подхватить. Обернувшись, я вскрикнула от ужаса. Эммет притянул меня к себе, укрывая от очередной кошмарной сцены. А я поняла, что споткнулась о руку с татуировкой, которая была наполовину затянута расплавленной сталью охотничьего ножа.

– Он принес в жертву Берди, – прошептала я Эммету на ухо. – Он убил ее ради силы.

– Похоже на то, – согласился Эммет и передал меня распахнувшей объятия тете Айрис (впрочем, он не слишком торопился).

– Ты знала ее? – спросила Айрис. Я пыталась сообразить, сколько могу ей рассказать, не раскрывая тайны Питера. – Это была твоя подруга?

– Нет, не подруга. Она и ее сообщники хотели превратить Мерси и Клер в наживку, чтобы поймать меня, – ответил за меня Эммет. – Партнер убитой женщины, мужчина по имени Райдер, якшался с настоящей ведьмой, которая нанесла ему метку собирателя. Пытаясь меня защитить, Мерси повредила татуировку. Подозреваю, что он вызвал демона и пообещал ему свободу в обмен на силу, которую у него отняла Мерси.

– Но как он смог использовать для вызова Берди? – выдавила я. – Я считала, что демона привлекают дети и невинные существа! Я не могу отнести Берди ни к одному из этих разрядов.

Эллен и Оливер отошли от нас, чтобы рассмотреть останки Берди.

– Боюсь, дорогая, – пролепетала Эллен, – что у нее был младенчик. Твоя Берди оказалась беременна.

И Эллен всхлипнула.