Глава 24

Ожидая в приемной Пакстона, Ной разговаривал по мобильному с Люси. Он не любил ждать, тем более сенатор сам ему позвонил, но был рад возможности убедиться, что у Люси нет серьезных повреждений.

Кинкейд была на взводе от того, что убийство Венди Джеймс оказалось связано с другими преступлениями – и связь эта была убедительна, – но, как уже сказал Слейтер, стопроцентных доказательств не было.

– Остаток дня отдыхай, – сказал Ной Люси.

– Это приказ?

– Да. Я заеду попозже. Ты где будешь?

– Дома, где же еще?

– Я думал, Шон заберет тебя к себе.

– Ой… Может быть. Но сейчас здесь Кейт.

Армстронг удивился, что Роган не вцепился в нее намертво. Он надеялся, что этот горячий парень не наделает глупостей – например, не попытается найти водителя фургона. По мнению Ноя, он был вполне на это способен.

– Не перетруждайся, – сказал он Люси.

– Ты же только что приказал мне отдыхать.

– А ты собираешься меня послушаться?

Она рассмеялась.

– Нет. Но я буду дома. Вряд ли Кейт повезет меня куда-то еще.

– Хорошо. Если потянет что-то сделать – напиши отчет об аварии. Мне все равно надо будет тебя допросить, а если напишешь на бумаге, это поможет тебе не забыть детали. А я пришлю тебе с курьером копию файлов Джеймс. У меня два аналитика разгребают то, что мы нашли, но у тебя другой угол взгляда.

– Прямо не терпится.

Похоже, Кинкейд с энтузиазмом предвкушала бумажную работу. «Первого такого человека встречаю», – подумал Ной.

– Мне также понадобится твоя оценка подозреваемого субъекта.

– Я уже говорила тебе, что не рассмотрела его, но фургон может быть поврежден.

– Я имел в виду Ханну Эдмондс, она же Айви Харрис.

– Так она не Айви?

– Нет. Она дочь телепроповедника Кёрка Эдмондса.

– Никогда о нем не слышала… Почему ты называешь ее подозреваемой?

– Она подозревается в похищении своей сестры Сары Эдмондс.

– Сара? Миссис Нил сказала, что ее сестру зовут Мина.

– Я скоро поговорю с миссис Нил, но мне кажется, что Мина и Сара – это две разные девушки. Одна – проститутка, вторая – пропавшая дочь преподобного Эдмондса. Я пришлю все, что мне известно, чтобы вы разобрались поскорее.

– Ты не знаешь, похитила ли она свою сестру. Сара могла сбежать сама.

– Но мы ничего не узнаем, пока не поговорим с ней. Ей четырнадцать лет, последние десять дней она жила в доме с проститутками, две из которых мертвы.

– Айви очень заботилась о сестре. Если вы ее найдете, с ней трудно будет разговаривать. Привлеките к работе с ней кого-нибудь вроде Ганса.

– Вы говорили с нею меньше десяти минут. Не думаю, чтобы этого было достаточно, чтобы оценить ее состояние.

– Этого более чем достаточно.

Пакстон открыл дверь и пригласил Ноя.

– Мне надо идти, – сказал тот Люси. – Прочти файл, и потом поговорим.

Он отсоединился и пожал Пакстону руку.

– Здравствуйте, сенатор.

– Простите, что заставил вас ждать, агент Армстронг, но это был один из тех разговоров, которые трудно закончить. Пожалуйста, заходите.

Пакстон закрыл дверь, сел за свой старинный стол и показал Ною место напротив.

Прежде чем сесть, Армстронг окинул взглядом комнату, на глаз оценивая Пакстона. Он бывал тут и прежде, много месяцев назад. Стандартный кабинет сенатора – большой, красивый, представительный.

– Я хотел позвонить вам сразу, как только услышал об убийстве любовницы Алана.

Ной был заинтригован, но не мог представить, что намеревается сказать Пакстон.

– Я не могу обсуждать с вами расследование. Я думал, вы хотите поговорить о Крисе Тейлоре.

– Я хотел узнать о статусе вашего расследования, но когда детектив Рейд пришла ко мне сегодня утром вместе с Люси Кинкейд, у меня создалось впечатление, что расследование ведет полиция, а не федералы.

– Мы сотрудничаем. – Стоктон не заявлял открыто, что расследование ведет ФБР; предстояло еще уладить дело с полицией, особенно в нынешней ситуации.

– Я не горжусь своими действиями, но и не сожалею о них. Однако они привели к смерти этой бедной девочки…

У Ноя волосы на затылке зашевелились. Такое бывало с ним во время службы в ВВС, когда он чуял, что что-то упускает. Армстронг зацепился за тщательно подобранные Пакстоном слова.

– Объясните.

– Не секрет, что мы с Аланом не ладили. Честно говоря, я считаю его свиньей. Все в этом здании знают, что он изменял жене. И почти все закрывали на это глаза. Словно супружеская измена – просто мелкий проступок. Но если кто-то не уважает свои брачные обеты, как он может сдержать обещания своим избирателям? Если он лжет жене, то американскому народу лгать куда легче.

– Сенатор, мне неинтересны предвыборные речи.

У Пакстона раздраженно задергалась щека.

– Это я был тем анонимным источником, который передал таблоиду снимки Алана Кроули и мисс Джеймс.

Это признание удивило Ноя. Ему пришлось выдохнуть, чтобы говорить не заикаясь.

– Вы рассказали прессе об этой любовной связи?

Пакстон отмахнулся от агента, как от мухи.

– Пресса уже все знала. Но у них не было доказательств. Как ни печально, для публикации им нужны были фотографии погадостнее.

– И вы их предоставили.

– Предоставил.

– Мне трудно поверить, что вы следили за конгрессменом Кроули.

– Я и не следил. Я нанял профессионала. Не надо кривиться, агент Армстронг. Жены и мужья постоянно такое проделывают. Если бы Джанет Кроули наняла частного детектива, чтобы получить фотодоказательства неверности своего мужа для развода с этим ублюдком, никто и глазом бы не моргнул.

– Зачем вы это сделали?

– А вы как думаете?

У Ноя не было ответа. Он смотрел на Пакстона, пока тот сам не ответил.

– Алан – подонок.

– Он состоит в вашей партии.

Сенатор от души рассмеялся, затем прокашлялся.

– После того как Калифорния прошла через перераспределение избирательных округов, в результате этой махинации Алан попал на совсем другой пост, на котором его неверность могла бы вызвать гораздо более сильное осуждение. У меня есть протеже, который может победить его на первичных выборах, но это было бы дорого. Я предпочел дать ему возможность снять кандидатуру в результате раскрытия этой интрижки.

– Вы так решили его подрезать?

– Подрезать? Вряд ли. Я сделал это потому, что он сволочь. Он метит в сенат, а я не хочу быть с ним в одном крыле этого здания.

– И вы не ощущаете ни малейшего сожаления из-за того, что случилось с Венди Джеймс?

– Если она была убита из-за того, что я раскрыл правду, то я искренне сожалею. Но как бы я ни презирал Алана Кроули, как бы я ни хотел, чтобы он был виновен, он не убийца и не насильник.

– Она не была изнасилована.

– В газетах писали, что ее пытались изнасиловать, – сказал Пакстон.

– Газеты иногда ошибаются.

– Это хорошо, – выдохнул Джонатан.

– Хорошо?

– То, что ее убили, – это трагедия. Она была молодой красивой женщиной, у которой вся жизнь впереди, каких бы там ошибок она ни наделала. Но изнасилование и убийство – самое отвратительное преступление против женщины. Для таких в аду есть особый круг.

Ной надеялся, что в аду есть особый круг для таких кукловодов, как Пакстон. Ему очень хотелось каким-нибудь образом официально привлечь сенатора к ответственности. Возможно, он мог бы придумать причину – например, утаивание информации от ФБР, поскольку подозревал, что Пакстон рассказал отнюдь не все, – но тогда он действовал бы в отместку.

Против правды не попрешь.