Глава 5

– Спасибо, что пришли, – сказала Люси доктору, который уже ушел на покой, но согласился навестить Шона, когда тот отказался отправиться в ближайшую больницу, находившуюся в Потсдаме.

– Никаких проблем, никаких проблем, – ответил доктор Шервуд Гриффин, глядя на лежавшего в постели пациента. – Нужно только будить его каждые два часа, проверять глаза и рефлексы и давать обезболивающие через каждые шесть часов. Он будет испытывать боль, но мне случалось видеть и более серьезные случаи.

– Я не буду принимать таблетки, – пробормотал бледный и измученный Шон.

Люси села рядом с ним на постель.

– Могу я убедить тебя поспать?

– Да.

– Не сомневаюсь, что к утру вы захотите как-то уменьшить боль, – улыбнулся Гриффин, показав кривые белые зубы.

Роган не стал улыбаться в ответ. Он взял Люси за руку, притянул ее к себе так, что ее лицо оказалось рядом с его губами, и прошептал сквозь сжатые зубы:

– Пусть он уйдет.

Кинкейд быстро поцеловала Шона. Ей хотелось лечь рядом и убедиться, что с ним действительно все хорошо, хотя она и понимала, что ему ничего не грозит. После возвращения с рудника Люси периодически охватывала дрожь. Она не понимала, что с нею происходит, ведь она видела немало мертвых тел в морге, однако ни одно из них не произвело на нее такого тягостного впечатления, как труп той блондинки.

– Я вернусь через несколько минут, – сказала она.

Роган кивнул, не сводя свирепого взгляда с доктора. Когда он узнал, что Шервуд Гриффин исполнял также функции ветеринара, то едва не согласился поехать в больницу.

Люси проводила доктора Гриффина по дорожке, ведущей к главному дому. Солнце только что село, и на небе полыхали оранжевые, розовые и пурпурные цвета. Ей хотелось насладиться в тишине ошеломляющей красотой небес, порадоваться, что Шон уцелел…

Однако на уме у врача было нечто другое.

– Тим сказал, что вы нашли тело в старом руднике.

– Да.

– Наверное, туристка. За мои шестьдесят девять лет на руднике погибло много народа. Там такие красивые холмы и удобные тропы, но туристы выбирают самые опасные, не думая о последствиях. – Он оглядел Люси с ног до головы. – Вы городская девушка. Что вы делали возле рудника?

Тим не стал рассказывать доктору о поджоге, и Люси решила, что и она оставит эту информацию при себе.

– Я и сама люблю путешествовать.

Он рассмеялся:

– У вас слишком красивые руки. Едва ли вы проводите много времени под открытым небом.

И хотя его слова можно было бы считать комплиментом, в интонациях врача слышалась насмешка. Люси уже обдумала теорию о заблудившейся туристке, но положение тела исключало вероятность несчастного случая. Может быть, смерть наступила по естественным причинам, но, скорее всего, нет. Кто-то специально уложил тело в такую позу.

– А вы слышали о пропавших в последнее время туристах? – тем не менее спросила она.

– Нет, но это ничего не значит. Если кто-то пропадает, его имя заносят в специальные списки пожарно-спасательной части.

– И где она находится?

– У нас слишком маленький город, чтобы иметь собственное подразделение, но примерно в двадцати минутах к юго-востоку, среди холмов возле Индиан-Хиллс, расположена крупная пожарно-спасательная часть. Она обслуживает значительную территорию, не только наш крошечный городок. Когда я был маленьким, в Спрюс-Лейк проживали более четырех тысяч человек и имелась собственная насосная станция. Теперь нас осталось менее четырех сотен… – Он покачал головой.

Из дома появился Тим и протянул руку доктору.

– Спасибо, что согласились прийти, доктор. Пожалуйста, пришлите мне счет.

– Был рад помочь, Тим. – Гриффин посмотрел на дом и нахмурился. Из-за пожара в кухне стены возле окон почернели. – Я слышал, у вас был пожар на кухне. Говорят, кто-то устроил поджог.

– Да, слухи распространяются очень быстро.

– Парнишка Гетти работает в пожарно-спасательной части, и он неровно дышит к Трине. А если что-то рассказать Трине, к закату об этом знать будет весь город.

– Завтра шериф пришлет следователя, – сказал Хендриксон.

– А что будет с телом, которое я нашла на руднике? – спросила Люси.

– Им требуется доставить оборудование и дождаться коронера и детектива. Все они будут здесь завтра в восемь утра.

Люси подумала о женщине, которая проведет еще одну ночь на руднике. Кто-то ее любил – муж, родители, сестра, ребенок. Ее семья заслуживает знать, что с ней случилось; кроме того, ее необходимо достойно похоронить.

– А где Адам? – спросил Гриффин, меняя тему разговора. – В последнее время я его не вижу.

– Он решил дать выход чувствам. Этот отель – его детище, и он очень расстроен.

– Ну, Тим, некоторые вещи не должны были случиться.

«Странные слова», – подумала Люси.

– Я проведаю вашего гостя через пару дней, – продолжал доктор. – Позовите меня, если что-то потребуется, мисс Кинкейд. А я опаздываю на вечернюю встречу – пора пропустить стаканчик в «Бочке и пробке». Тебе следует больше времени проводить в городе, Тим. Люди должны привыкнуть. И бери с собой Адама. Возможно, тогда жители станут относиться не так предвзято к вашим диким идеям относительно земель Джо.

– Отель – не такая уж дикая идея, – возразил Хендриксон и потер лицо. – Просто не представляю, кто мог такое сделать.

– Уверен, все прояснится, – заверил его Гриффин, садясь в машину.

Люси нахмурилась, глядя ему вслед. Доктор противоречил сам себе. Некоторые вещи «не должны были случиться» – а потом он сказал: «уверен, что все прояснится». Возможно, она неправильно поняла, или он думал о чем-то другом, но его слова продолжали звучать в ее сознании даже после того, как машина скрылась из вида.

Тим повернулся к Кинкейд:

– Значит, с Шоном всё в порядке?

– Он испытывает боль, ему пришлось наложить несколько швов на ногу, и он довольно сильно ударился головой. Но он поправится. У него все быстро заживает.

– Это большое облегчение. – Он повернулся в сторону дома. – Не хочешь выпить кофе? Или спиртного? Я не люблю крепкие напитки, но пиво у меня есть.

– Нет, спасибо. Я посижу с Шоном.

– Я тебя провожу.

Они вместе зашагали по не слишком хорошо освещенной тропинке, ведущей к хижине.

– Что имел в виду доктор, когда сказал, что люди должны к вам привыкнуть? – спросила Люси.

– Родители развелись, когда мне было пять лет. – Тим остановился и посмотрел сквозь деревья на озеро; солнце уже село, и от поверхности воды исходил слабый свет. – Моя мать привозила меня повидать отца раз в год, пока снова не вышла замуж, но она всегда ненавидела это место. Его уединенность. Тишину. В последний раз я приезжал сюда на похороны отца, тогда мне было шестнадцать. Адаму – три. Я едва знал отца и совсем не знал брата. Мы начали общаться с ним только в прошлом году, – уточнил Тим.

Довольно долго он молчал.

– Адам жил здесь, пока ему не исполнилось десять. Его мать тоже развелась с нашим отцом – с ним было нелегко жить. Отец всегда отличался невероятным упрямством, но любил эту землю, и в некоторых отношениях природа наградила его терпением святого. Мои самые лучшие воспоминания связаны с нашей совместной рыбалкой. Со временем Адам начал приезжать сюда каждое лето. Если б моя мать не была так обижена на отца, я мог бы проводить здесь время вместе с братом.

Они зашагали дальше.

– Адам любит это место, – продолжал Тим. – А теперь и я его полюбил. Он очень сдержанный человек, но я знаю, что происходящее рвет ему сердце.

Люси подумала, что давно пора поговорить с Адамом Хендриксоном, возможно, без его сводного брата Тима.

– Мне кажется, что это человек, с которым знаком ты или Адам, и кто-то из вас может его опознать. Шон сказал, что поджигатель был подростком. Едва ли их очень много в таком маленьком городе.

– Все жители Спрюс-Лейк посещают школу в Колтоне. Но нельзя исключать, что поджигатель не из города. Поблизости есть немало общин, которые официально не относятся к Спрюс-Лейк. По меньшей мере три деревни с населением более двухсот человек.

– Так или иначе, но поджигатель хорошо знает местность, – сказала Люси. – И для кого-то очень важно, чтобы вы не открыли ваш отель. – Она остановилась возле хижины. – Ты можешь составить список людей, у которых может быть причина, какой бы неубедительной она ни казалась, помешать вам претворить в жизнь ваши планы? Личная или финансовая?

– Дюк уже попросил меня это сделать, и я ответил, что таких людей нет.

– Либо кто-то ненавидит тебя или Адама так сильно, что готов причинить вред лично вам, либо открытие отеля грозит кому-то серьезными финансовыми потерями.

– У Адама есть мнение на этот счет.

Еще одна причина поговорить с Адамом наедине. Может быть, он не до конца откровенен с братом… Или нужно задать правильные вопросы…

– А как относительно вашего отца? У него были враги? Близкие друзья?

– Я ничего не знаю ни о тех, ни о других. Отец был упрямым человеком, но все его любили.

Вот только Тим не мог об этом знать, вдруг сообразила Люси, ведь он бывал здесь очень редко.

Она остановилась возле хижины.

– Коронер сразу отправится на рудник или сначала заедет сюда?

– Они не сказали. Полагаю, сначала они осмотрят тело, а потом поговорят с нами.

– Тогда я встречусь с ними у рудника. Надеюсь, они смогут установить личность жертвы.

– Жертвы?

– Возможно, смерть произошла по естественным причинам – без вскрытия ничего нельзя утверждать наверняка. Однако то, как лежит тело, говорит о том, что его специально положили именно так. Я считаю, что женщину убили.

Они распрощались на пороге. Люси вошла и сразу посмотрела на кровать. Шон лежал в том же положении, в котором она его оставила, – на спине, с закрытыми глазами. Он все еще был бледным, но женщине показалось, что ему стало лучше.

– Шон, это Люси. Просыпайся.

Мужчина застонал, услышав свое имя.

– Еще десять минут.

– Ладно, – согласилась Люси. – Поспи немного.

Роган почувствовал, как Люси села на постель рядом с ним, открыл глаза и попытался бросить на нее свирепый взгляд за то, что она его разбудила, но у него слишком болела голова. Нога пульсировала, словно швы накладывал доктор Франкенштейн, – по сравнению с этим выбитое плечо беспокоило его гораздо меньше.

– Кто меня избил?

Люси вздохнула:

– Ты так шутишь или хочешь меня испугать?

– Когда все болит, мне не до шуток. – Он поморщился и приподнялся на локтях, чтобы опереться о спинку кровати. Люси тут же поправила подушку. Он улыбнулся. – Может быть, мне следует почаще получать ранения, чтобы ты могла поиграть во Флоренс Найтингейл.

Люси закатила глаза, но он успел заметить, как в них промелькнула улыбка.

– Я отвлеку тебя совсем ненадолго.

– Я проснулся.

– Тебе необходим сон.

Шон взял ее за руку.

– Чем скорее мы выработаем стратегию, тем быстрее я смогу снова заснуть.

– Ты отвратительный пациент.

– Ты уже говорила.

Роган поерзал, чтобы улечься поудобнее. Нога у него чесалась, но как только он к ней прикоснулся, боль отдалась в спине.

– Доктор оставил «Викодин», – сказала Люси.

– Проклятье, нет… Это ужасная дрянь. У тебя нет аспирина?

– С тем же успехом можно тушить пожар водяным пистолетом.

– Я не стану принимать болеутоляющие таблетки.

– Ладно, тогда выпей «Тайленол» и антибиотики.

– Слушаюсь, доктор Кинкейд.

Она покачала головой и стала читать названия таблеток, которые оставил доктор. Шон никогда не уставал наблюдать за Люси, даже сейчас, когда все тело у него болело и он чувствовал себя уставшим. Ее черные волосы падали на плечи длинными шелковистыми локонами, все еще влажными после душа, который она приняла после возвращения. Природа наградила ее аристократическими, но не резкими чертами лица. Кожа выдавала кубинское происхождение, но была не слишком темной, с идеальным оттенком.

Люси не знала, насколько она красива и как сильно он ее любил. Конечно, он говорил ей множество раз, не мог сдерживать свои чувства с того момента, как понял, насколько они сильны. То, что она до сих пор не призналась ему в любви, немного ранило его самолюбие, но Шон знал, что Люси пугают ее чувства к нему. Это стало особенно очевидно сегодня, в яме, когда она поняла, что его ранения могут оказаться серьезными.

Кинкейд дала ему три таблетки «Тайленола» и антибиотик. Роган взял таблетки и запил их глотком воды из бутылки, которую протянула ему Люси.

– Тебе удалось узнать что-нибудь интересное о том, что здесь происходит? – спросил он.

– Нам нужно поговорить с Адамом, – сказала женщина. – Он проводил здесь каждое лето, но Тим не приезжал с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать, до похорон отца, умершего в прошлом году.

– Завтра нам следует отправиться в город.

Она посмотрела на его ногу.

– Я буду в порядке.

– Неужели ты не можешь полежать еще хотя бы день?

Шон взял ее руку и сжал.

– Парнишка, сбежавший на вездеходе, в беде. Я могу ему помочь.

– Этот парнишка едва тебя не убил.

– Он напуган. – Увидев выражение лица Люси, Роган поспешно добавил: – Я не утверждаю, что у него не было выбора, – просто хочу сказать, что его нужно найти.

– И ты думаешь, что сумеешь его отыскать, просто проехав по городу?

– Нет, конечно, но кто знает? А потом, я хочу выпить в местном баре, поговорить с людьми, почувствовать местную атмосферу…

Люси нахмурилась:

– Узнаю интонацию… Что ты задумал?

– Пока ничего определенного.

– Теперь, когда департамент шерифа знает о вандализме, они этим займутся.

– Я не видел ни одного полицейского с тех пор, как мы сюда приехали. И они не слишком спешили начать расследование даже после поджога, но я не собираюсь им мешать.

– Ладно, мы поедем в город, если ты будешь хорошо себя чувствовать. Я не хочу, чтобы тебе стало хуже.

Он провел пальцами по ее щеке.

– Я в порядке, Люси. Просто мне больно. Утром мы первым делом отправимся в город.

– Возможно, не с самого утра – коронер и пожарно-спасательная команда должны приехать к восьми. Они достанут тело из шахты. Ты не можешь подождать, пока я не вернусь оттуда?

– Я поеду с тобой.

– Только не на рудник!

– Сегодня вечером я чувствую себя паршиво. Но завтра возвращаюсь к работе. – Роган помолчал, увидев тревогу в ее глазах. – А как ты? Конечно, я пострадал, но вид мертвой женщины тебя потряс.

– Я думаю, ее убили, – сказала Люси. – Кто-то аккуратно уложил тело, она полностью одета, но что-то в этом не так. Если б я не потеряла самообладание и не убежала, то смогла бы понять, в чем дело. – Люси уставилась в стену, и Шон понял, что перед ее глазами снова возникла мрачная картина.

– Ты замерзла.

Она покачала головой.

– Тогда почему тебя трясет? – Шон протянул руку и уложил Люси рядом с собой. Она была напряжена – и не только из-за тяжелых воспоминаний.

Он принялся гладить ее спину, пока Люси не расслабилась. Когда она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, Шон немного успокоился.

– Что там произошло? – спросил он.

Люси не ответила сразу, но Роган знал, что она не спит. Ее сердце билось слишком быстро, а рука рассеянно гладила его грудь.

– Если б мы тебя не нашли, ты бы умер. – Тут ее голос дрогнул. – На долю секунды я представила тебя на месте той женщины, словно это ты лежишь в пещере.

– Но ты же меня нашла. И я не был совсем уж беспомощным. – Она никак не отреагировала на его слова, и Шон поцеловал ее в макушку. – Принцесса, я все понимаю.

Люси боялась, что может его потерять, а ей не нравилось испытывать страх. Она не знала, как реагировать на сложные эмоции, связанные с их отношениями. Казалось, если она признает, что любит Шона, все будет испорчено или же она подвергнет их обоих физической опасности.

Роган все понимал, хотя Люси никогда не говорила о своих страхах. Их жизнь полнилась опасностями, и это уже не изменится. Шон никогда бы не стал предлагать Люси пойти работать учительницей, вместо того чтобы стать агентом ФБР, как и она не стала бы требовать, чтобы он покинул «Роган Карузо Кинкейд» и продавал компьютеры.

И, даже если б они выбрали более легкий путь, он подозревал, что несчастья и опасности сопровождали бы их повсюду или они сами нашли бы их. Люси не могла повернуться спиной к тому, кто попал в беду, а Шон не стал бы терпеть, когда кому-то угрожают.

Сострадание к другим стало одной из многих причин, по которым Шон ее полюбил.

Наконец ее дыхание успокоилось, и тело полностью расслабилось.

– Я люблю тебя, Люси, – прошептал он и закрыл глаза.