Глава 26

Люси села в кресло второго пилота «Сессны», принадлежавшей Шону. Роган проверял топливо и работу всех систем. Они выехали из Спрюс-Лейк на рассвете, но солнце уже прогрело воздух, и небо оставалось чистым и голубым. Идеальный день для полетов. Женщина потягивала кофе и наблюдала за Шоном. Он выглядел усталым; Люси знала, что швы все еще его беспокоят.

– Ты уверен, что необходимы такие крайние меры? – спросила она.

После получения последней записки с угрозами Шон изменил их планы. Накануне вечером он попросил Ноя вылететь с Патриком в Огденбург, а оттуда доставить Люси в Олбани на самолете Шона.

– Да, совершенно уверен.

– Самолет не так уж просто повредить, в особенности если учесть систему безопасности…

– Но шансы остаются, – сказал Роган. – Я могу доставить тебя практически в любой аэропорт страны, и через десять минут ты увидишь, как я обойду любую охрану.

– Но это твоя работа – тебе платят за преодоление системы защиты.

Шон быстро улыбнулся:

– Я знаю свое дело, верно? Но я не настолько самонадеян, чтобы считать, что я единственный человек в стране, способный использовать слабости в системе защиты. Нас не менее трех или четырех человек.

Ну, теперь Люси видела, что к нему вернулось чувство юмора. Прошлой ночью Шону пришлось нелегко. Он беспокоился из-за Рикки Суэйна, а также сердился и тревожился из-за Генри и Эмили Кэллаханов.

Роган взял ее за руку.

– Серьезно, Люси, им известно, что ты вылетаешь сегодня. Уж не знаю, как им это удалось. И мне пришлось внести изменения в наши планы. Они могли поджидать тебя в этом аэропорту, в Олбани или сесть в тот же самолет. Мы не знаем имена всех игроков, я уже не говорю о ставках. Но если они убили федерального агента, чтобы защитить свои секреты, они способны убить и тебя.

– И тебя, – напомнила Люси. – Я беспокоюсь о тебе. Как ты сам говорил, они готовы убивать, чтобы защитить свои тайны.

Роган быстро поцеловал ее. Не так, как прошлой ночью, но со сдержанной страстью. Затем сжал ее руку и посмотрел в глаза.

– Я сожалею о вчерашнем.

Люси почувствовала облегчение, хотя до сих пор не до конца понимала, что произошло между ними накануне, когда Шон замкнулся и сказал, что ей нужно покинуть город. Но теперь она знала, что он не считал ее неспособной постоять за себя.

Она поцеловала его в ответ.

– Как и я. Мы справимся. – Женщина обещала себе попытаться понять отношение Шона к властям и не воспринимать его враждебность лично.

– Мне это совсем непросто.

– То, что я федерал?

Шон покачал головой.

– Необходимость призвать на помощь Ноя, – сказал он, глядя куда-то вдаль.

Недоумение Люси только усилилось.

– Из-за того, что он агент ФБР?

– Нет. – Теперь пришел черед Шона удивляться. – Он совсем не так плох для федерала.

– Из твоих уст это комплимент.

– Неужели ты сама не видишь?

– Чего именно?

Он покачал головой:

– Ничего.

– Не нужно так со мной поступать, Шон. Ты постоянно говоришь, что я не должна ничего держать в себе. Или сам рассказываешь, о чем я думаю. Я не могу с такой же легкостью читать, что у тебя на уме, поэтому не понимаю.

Он недоверчиво склонил голову набок. Ну, если он не умел внятно излагать свои мысли, как она могла его понять? Люси ведь не медиум!

– Патрик хочет, чтобы ты встречалась не со мною, а с таким парнем, как Ной.

Кинкейд рассмеялась – просто ничего не могла с собой поделать. Она никак не ожидала, что Шон это скажет. Встречаться с Ноем?

Нет, он над нею не смеялся, и, хотя Люси продолжала улыбаться, она вдруг поняла, что за этим стоит нечто большее.

– Во-первых, я сомневаюсь, что ты прав относительно Патрика, – заявила она. – Мой брат предпочел бы, чтобы я ни с кем не встречалась. Но это не имеет значения, мнение Патрика на данную тему меня не волнует.

– Нет, это не так.

– Ты думаешь, мои поступки определяются тем, что мне говорят другие? Я вполне способна принимать собственные решения.

– Но Патрик – совсем другое дело. Может быть, ты не видишь…

– Тут нечего видеть!

Так вот что скрывал Шон! Она не понимала этого и чувствовала раздражение и тревогу.

– Давай не будем ссориться перед моим отлетом в Олбани.

Роган обнял ее за шею и притянул к себе через небольшое пространство, разделявшее кресла первого и второго пилотов. Она ощутила жар его тела, и сердце у нее забилось быстрее. Рука Шона спустилась к ее талии и забралась под свитер; теперь он прижимал ее к себе изо всех сил – только что не посадил на колени. Его рот прижался к ее губам, словно он хотел запечатлеть на них поцелуй, который она не сможет забыть. Люси обняла его, дрожа от накатившей волны желания.

Он повернул голову и поцеловал ее в щеку, а потом его губы стали двигаться дальше, к уху. Люси тихонько застонала, прижала его ладони к своему лицу, а лбом уперлась в его лоб.

– Я не сержусь на тебя, Люси. И никогда не сердился. Я тебя люблю.

– Я… – Она замолчала. Скажи ему! Скажи, что ты его любишь… – И я на тебя не сержусь, – сказала она дрогнувшим голосом.

В этот момент зазвонил ее телефон. Прежде чем ответить, Кинкейд успела заметить разочарование, промелькнувшее в глазах Шона. Он отпустил ее.

– Патрик…

Шон рассказал Ною об особенностях своей «Сессны».

– Вопросы есть? – закончил он.

– Я прослужил пилотом в ВВС десять лет и, думаю, справлюсь с маленькой «Сессной».

– Но это не истребитель, – сказал Шон.

– Я о ней позабочусь.

Роган обратил внимание, что Ной в это время посмотрел на Люси, которая наблюдала за «уроком» с озадаченной улыбкой.

– Когда вы вернетесь?

– Сегодня вечером, – ответил Армстронг. – Учитывая, что произошло, вам потребуется любая помощь, которая только возможна. – Он протянул Шону папку с досье. – Здесь все, что нужно, чтобы увидеть Пола Суэйна.

Хотя Суэйн находился в тюрьме штата, федерал связался с местным офисом ФБР и упростил все формальности.

– Я очень ценю твою помощь, – сказал Шон.

Ной уже не в первый раз использовал свои связи для Рогана, и тому не нравилось, что он в долгу у «конторщика».

Детектив взял Люси за руку.

– Будь осторожна, Люси. – Он обнял ее.

Она слегка напряглась, но Шон ее не отпустил. Ей не нравились публичные проявления чувств, и обычно он уважал ее желания, но сейчас не стал отстраняться сразу. Его поцелуй получился настолько долгим, что Ной Армстронг должен был сразу понять: не видать ему Люси как своих ушей.

Когда Шон отступил на шаг, она нежно прикоснулась к его щеке.

– И ты будь осторожен, Шон Роган. Меня будут окружать агенты ФБР в здании, которое контролируют военные. А ты отправляешься прямо в логово льва.

– Я прикрою ему спину, – обещал Патрик, стоявший у капота взятого напрокат пикапа.

– Позаботьтесь друг о друге, – сказала Люси. – Я рассчитываю, что вы оба встретите меня, когда я вернусь вечером.

Роган молча смотрел, как Ной и Люси забираются в самолет и Армстронг начинает предстартовую проверку. Наконец он поднял большой палец вверх, получил «добро» и направил «Сессну» на взлетную полосу для маленьких самолетов.

Шон стоял у пикапа рядом с Патриком и смотрел вслед исчезающей в небе «Сессне».

– Ты ревнуешь, – сказал Патрик.

– Проклятье, я не понимаю, о чем ты говоришь.

Кинкейд рассмеялся. Шон, сохранив серьезное выражение лица, подошел к пикапу со стороны водителя и сел за руль. Патрик уселся на место пассажира.

– Должен признать, мне это нравится.

– А я думал, ты мой друг. – Детектив включил зажигание и слишком быстро уехал с летного поля.

– Так и есть. Но за те три года, что мы знакомы, я ни разу не видел, чтобы ты ревновал женщин, с которыми встречался до Люси.

– Я не ревную к Ною Армстронгу.

Но, черт подери, Патрик был прав. Он действительно ревновал.

– Это хорошо.

– Ты спятил. Кроме того, я думал, что ты предпочел бы, чтобы Люси бросила меня ради какого-нибудь федерала.

– Так и было.

– Ну, ты и задница.

Патрик рассмеялся:

– Ты не слушаешь. Когда ты позвонил вчера вечером и попросил меня привезти с собой Ноя, чтобы тот полетел на твоем самолете в Олбани с Люси, я понял, что ты, возможно, изменился. Уже несколько месяцев я вижу, что тебе не нравится Ной, и я думаю, причина не столько в том, что он федерал, сколько в том, что он друг Люси. И то, что ты обратился к нему за помощью, говорит о твоей невероятной искренности, но, что еще важнее, ты готов на все, чтобы защитить мою сестру, даже если для этого вынужден обратиться к человеку, которого считаешь соперником.

– Никогда не слышал, чтобы ты зараз наговорил столько чепухи, – ответил Шон. – Соперник… Едва ли. Тогда получалось бы, что Люси еще ничего не решила, а это не так.

– Я знаю. Она тебя любит.

И даже то, что Кинкейд сказал это совершенно буднично, не заставило Шона почувствовать себя лучше. Потому что Люси никогда не говорила ему о своих чувствах, а он считал Ноя соперником. Знали ли об этом Патрик, Люси или даже сам Ной, но Армстронга к ней влекло. И тот факт, что Люси Кинкейд нравился Ной и она его уважала, все усугублял. Иными словами, ситуация выглядела паршивой, с какой стороны Шон ни пытался бы на нее взглянуть.

Но если и был какой-то луч надежды в откровениях Патрика, то в том, что он перестал возражать против совместной жизни своей сестры и Рогана.