Глава 22

Рикки припарковался возле заброшенной фермы рядом с церковью, после чего побрел по полю под па́ром, пока не добрался до церковных владений. Он несколько часов ездил по проселочным дорогам, раздумывая о бегстве. Но как ему это сделать? У него ничего нет. Наконец, после заката, он вернулся в город и в течение часа ждал за сосновыми деревьями, растущими у церковной парковки, когда его преподобие отец Браун уйдет. Рикки сидел совершенно неподвижно, ни о чем не думая и ничего не чувствуя, потому что не хотел плакать. Уже совсем стемнело, когда он выскользнул из своего укрытия и перебежал улицу к тускло освещенному кладбищу, куда приходил на могилу матери не менее одного раза в неделю. Скоро он будет навещать еще и дядю Джимми.

Дед Рикки, Лоусон Суэйн, был также похоронен здесь, но Рикки его не знал. Его приговорили за убийство, когда Рикки исполнилось три года, и в памяти у него остался только запах табака. Дед много молчал, а когда начинал говорить, его низкий голос пугал Рикки, и он не понимал, почему мать всегда крепко его обнимала, когда они оказывались в одной комнате с дедом.

Он не помнил судебного процесса и никогда больше не видел деда, пока его не похоронили на этом кладбище – Рикки тогда было девять. Это произошло за два года до того, как его отец отправился в тюрьму. А еще через три года Рикки вернулся сюда, чтобы похоронить мать.

Парень опустился на колени во влажную траву маленького кладбища и посмотрел на простой могильный камень. В тусклом свете, падавшем от церкви, он видел ангела, высеченного над ее именем.

Мать сама выбрала эпитафию. Отец хотел, чтобы там было написано: «Мне отмщение, и Аз воздам, говорит Господь», но его никто не послушал, потому что он сидел в тюрьме, а Эбигейл написала завещание.

Рикки начал понимать, что такое отмщение.

Джимми рассердился, когда Рикки рассказал ему про поджог и о том, что произошло на руднике, однако дядя был скорее напуган, чем недоволен поведением Рикки. Он предупреждал племянника, чтобы тот не связывался с его преподобием отцом Брауном, но парень и думать об этом забыл. Он помнил лишь боль и одиночество после смерти матери, а потом и Джо Хендриксона. Его преподобие сказал, что поможет Рикки получить то, чего он хотел больше всего: возможность выбраться из Спрюс-Лейк.

В любом случае дядя был лицемером. Он говорил Рикки, чтобы тот держался подальше от бизнеса, а сам завяз в нем по уши. Так глубоко, что Рикки не поверил, когда Джимми сказал, что он это сделал, чтобы его защитить. От чего? От чудовища? Рикки не верил, что она снова появится в Спрюс-Лейк. А если посмеет, он сам ее прикончит.

Он сжался, когда вспомнил о последних словах, которые сказал дяде.

«Ты проклятый лицемер, дядя Джимми».

Рикки прекрасно знал, что происходило в Спрюс-Лейк. Торговля наркотиками продолжалась – и весьма успешно. И Рикки это не тревожило, ведь только благодаря наркотикам он мог рассчитывать, что сумеет сбежать отсюда. Люди сами решают, как им поступать со своей жизнью; он не испытывал желания отдавать контроль над своим телом и разумом наркотикам. Может быть, именно отец сумел убедить его в этом – забавно, если учесть, чем он зарабатывал на жизнь.

«Ты выше этого, Рик».

Отец считал наркоманов слабыми и беспомощными, но без малейших колебаний производил наркотики, которые делали их зависимыми.

Рикки ужасно хотел, чтобы кто-то дал ему совет, как поступать дальше, только он никому не верил. Он бы доверился Шону Рогану, но не понимал, с какой стати тот станет ему помогать. У него наверняка есть на то скрытые причины.

– Мама, я не знаю, что делать.

Голос его стал хриплым и низким. Он сглотнул, опустил голову и откашлялся.

Джимми исчез. Его преподобие отец Браун вел себя странно. Что-то происходило в городе, и впервые с того момента, как умерла его мать, Рикки не знал всех деталей событий, которые назревали в Спрюс-Лейк.

Он был испуган и разозлен, и только один человек мог ему помочь, но Джимми сказал, чтобы Рикки обращался к нему только в самом крайнем случае. Ну что же, такой случай пришел! Дядя мертв, а в воскресенье должно произойти нечто очень важное.

В этот момент дорогу осветили фары, и к церкви свернули три машины. Рикки лежал на земле, частично защищенный могильным камнем матери. Он сомневался, что они его заметили. Они начали входить в церковь, восемь из девяти человек. Рикки знал всех. Его преподобие. Энди Ноллс, странный парень с бензоколонки, который давал девочкам бесплатные конфеты, пока не прикоснулся к груди двенадцатилетней Лизы Томпсон, и тогда ее отец избил его до полусмерти. Мерзкий Энди водил дружбу с Гэри Кларком. Он был не из Спрюс-Лейк и появился в городе после того, как отец Рикки отправился в тюрьму.

Подъехал четвертый автомобиль, роскошный арендованный лимузин, черный и блестящий. Из него вышел блондин. Рикки сразу понял, что этот тип в новеньких джинсах и черной рубашке на пуговицах явился из большого города. И кто в Спрюс-Лейк носит длинные плащи с поясом? Он выглядел злобным, и Рикки мог бы испугаться, если б не увидел, кто выходит из лимузина вслед за ним, – и тут его охватил ужас.

Однако сквозь страх пробилась другая мысль.

Чудовище убило его мать. Оно украло деньги, которые спрятал отец перед тем, как отправиться в тюрьму. Деньги, на которые можно было оплатить операцию и химиотерапию для его матери.

Бобби прекрасно это знала, но все равно взяла деньги.