Глава 21

– Я не вполне понимаю, чего ты намерен добиться сегодня, – сказал Тим Шону, когда они сидели в машине перед входом в «Бочку и пробку».

Роган едва его слушал. Ему хотелось вернуться и восстановить мир с Люси, но он не знал, как это сделать.

Ее вины не было в том, что, когда звучало имя Ноя Армстронга, Шон испытывал приступ ревности. Люси никогда не говорила и даже не намекала, что ее с Ноем связывает нечто большее, чем дружба. Она ни разу не показала, что ее интересуют другие мужчины, и лишь одно тревожило его – Люси не говорила так нужных ему слов: я тебя люблю.

С его стороны очень глупо к этому возвращаться. Многие годы он испытывал отвращение, когда слышал, как его подружки твердили о своей любви, потому что он им не верил и не чувствовал искренности в словах. К тому же он никогда не поддерживал длительных отношений ни с одной из них; Шон не мог представить, что они честны с ним или с собой.

Но он знал, что любит Люси, почти с самого начала их отношений. И с тех пор его чувства лишь усилились.

Может быть, дело в методичности, с которой Ной проник в жизнь Люси. Именно он спокойно пришел на помощь, когда ее заявление о поступлении в ФБР придержали. И Шон никогда бы не поверил, что Армстронг не позаботился о том, чтобы Люси направили к нему на обучение, пока для нее не появилось место в академии ФБР.

К тому же тут возникала еще одна проблема – Патрик считал, что Ной больше подходит Люси, чем Шон, и не раз давал понять, что он о нем думает. Патрик так прямо и говорил, и мысли об этом постоянно преследовали Рогана. В результате всякий раз, когда упоминалось имя «дотошного-агента-ФБР-Ноя», ярость застилала ему глаза. И Шону приходилось помалкивать; в противном случае он мог произнести слова, которые поставили бы под сомнение его отношения с Люси. Надо брать свои эмоции под контроль, прежде чем пытаться что-то ей объяснить.

Если он только сможет это сделать…

Шон вздохнул и выбросил тревожные мысли из головы, понимая, что сейчас ему необходимо сосредоточиться на поставленной задаче.

– Извини, – сказал он Тиму, возвращаясь в настоящее. – Я немного отвлекся. Мы войдем в бар, осмотримся, выясним, кто с кем беседует. Покажем, что обсуждаем последние события и что им не удалось нас запугать, – но мысль о том, чтобы отложить открытие, теперь представляется нам разумной.

– Ты действительно рассчитываешь, что нам удастся что-то узнать?

– Здесь есть люди, которые что-то знают. Проклятье, возможно, весь город в это вовлечен… – Он немного помолчал. – Ты знаком с Джеймсом Бенсоном?

Тим покачал головой.

– Нет, не слышал его имени.

– Он работал в пожарном депо. Сейчас пропал и считается мертвым.

– И какое отношение он имеет к отелю?

– Бенсон – брат жены Пола Суэйна. Именно его племянник поджег отель.

Тим выпрямил спину и бросил мрачный взгляд на Шона.

– Племянник?

– Сын Суэйна.

– Ты уже сообщил в полицию?

– Пока нет.

– Проклятье, почему?

Шону следовало преподнести свои новости иначе.

– Я не верю помощнику шерифа, – осторожно сказал он. – Этот тип реагировал неправильно, и у меня вызывает подозрение тот факт, что на руднике не побывали другие полицейские.

– Ты не слишком доверяешь людям, верно?

– Пожалуй.

– Ну, не знаю относительно Уэддла, но он не единственный полицейский в округе Сент-Лоренс.

– Я уже обратился в полицию с просьбой о встрече с сержантом, который ведет данное расследование. Его секретарша позвонила мне и назначила встречу на завтрашнее утро. Давай зайдем в бар, я угощу тебя пивом. И если кто-нибудь спросит, ты скажешь, что решил отложить открытие отеля.

– Но я думал…

– Так было вчера. А сегодня нам следует сыграть по их правилам. Кэллахан говорил, чтобы мы отложили открытие. Мы дадим им то, чего они хотят, и посмотрим, куда это приведет.

Они вошли в бар, и, как и в прошлый вечер, разговоры на несколько мгновений стихли, пока Шон и Тим шли к стойке. Даже оркестр выдал фальшивую ноту. Роган уселся у дальней части стойки, чтобы видеть вход и дверь на кухню. Сегодня работал другой бармен, который был полной противоположностью вчерашнего. Вместо немолодого Регги за стойкой стояла привлекательная женщина, знавшая себе цену. Длинные вьющиеся рыжие волосы, большие зеленые глаза, обтягивающие джинсы заправлены в разношенные сапожки.

Она с улыбкой подошла к ним.

– Что я могу вам предложить?

– Два пива, – сказал Шон.

Разговор возобновился, когда они сели, хотя посетители продолжали посматривать в их сторону. Детектив отметил, что сегодня их почти в два раза больше, чем вчера. Неудивительно – вечер пятницы в маленьком городке, где «Бочка и пробка» единственное ночное заведение на многие мили. Юный Шон не выжил бы в таком городе, как Спрюс-Лейк.

Рыжая барменша поставила перед ними кружки с пивом, и Роган обратил внимание на два шрама на ее левом предплечье. Слишком высоко для попытки самоубийства – больше похоже на удар ножа.

– Я раньше вас не видела, – сказала она. – Дайте угадаю – Адам и Тим Хендриксоны?

– Верно только наполовину, – ответил Шон.

– Я Тим, – кивнул Тим. – А это мой друг Шон.

Барменша широко улыбнулась, но детектив почувствовал, что она изучает их как редкую породу жуков. Рыжая флиртовала, но иначе, чем официантка Трина. Она была расчетлива, Шон видел это в ее глазах и в том, как барменша уверенно контролировала весь зал, хотя смотрела на них с Тимом.

– Вот уж не думал, что в таком маленьком городке есть место для двух барменов, – заметил Шон.

– Регги себя неважно чувствует, я заменила его только на сегодня.

– И как вас зовут?

Она протянула руку и обольстительно улыбнулась:

– Бобби.

Почти каждый палец украшали кольца; несколько бриллиантов и один большой изумруд. Если они были настоящими – а выглядели камни именно так, – получалось, что она носила на руках тысячи долларов. Но даже если бриллианты были фальшивыми, то очень качественными и дорогими.

– Приятно познакомиться.

– Я слышала о ваших неприятностях, Тим. О них говорит весь город. Мне очень жаль.

Тим пожал плечами:

– Ну, теперь у меня нет выбора.

– Что вы хотите сказать?

– Я вынужден отложить открытие.

Она сдвинула брови, словно была огорчена, но Шону показалось, что это не так. Более того, у него возникло ощущение, что она играет роль и получает от нее огромное удовольствие.

– Это ужасно.

– А я думал, что большинство жителей Спрюс-Лейк против открытия отеля, – сказал Шон.

Она пожала плечами:

– Ну, у меня нет мнения по этому поводу.

– Кто-то в меня вчера стрелял, – сказал Шон, внимательно наблюдая за Бобби.

– Правда? И кто же?

– Понятия не имею, но собираюсь это выяснить.

Мышцы шеи Бобби слегка напряглись, но Роган понял, что его слова вызвали у нее раздражение.

– Как?

– Я частный детектив. И очень хорошо знаю свое дело.

– О! Сыщик. Ничего себе! Как Сэм Спейд?

Шон заметил, что Бобби обращает внимание только на него и Тима. И еще ему показалось странным, что Трина, а не она, выполняет другие заказы. Бобби старалась вести себя как легкомысленная девушка, но у нее был слишком цепкий и наблюдательный взгляд. Мужчина лет двадцати пяти сидел у края стойки и наблюдал за Бобби, Шоном и Тимом, стараясь делать это незаметно, но Шон решил, что он охранник. А зачем барменше охранник?

– По большей части работа за компьютером. На самом деле довольно скучная. Совсем не похоже на Томаса Магнума.

Она недоуменно посмотрела на него.

– На кого?

– Из телевизионного сериала «Магнум, частный детектив». Вероятно, вы слишком молоды, чтобы его помнить; я же смотрел повторный показ.

Рыжая нахмурилась, и в ее глазах сверкнул гнев. Почему? Из-за того, что она не знала телевизионного персонажа?

– У меня нет времени на телевизор, – резко бросила барменша, отвернулась и вытащила тряпку из-под стойки. – И вообще, пора немного поработать, парни, – заявила она, словно они ее задерживали.

– Конечно, – сказал Шон.

Бобби без особого старания вытерла стойку, молча наполнила пару кружек, подошла к сосредоточенному парню, сидевшему за дальним концом стойки, и налила ему виски с содовой – причем Шон заметил, что виски было совсем немного.

Бобби… возможно, уменьшительное от Роберты. Неужели это Роберта Суэйн? Живет ли она в Спрюс-Лейк и если да, когда вернулась из Флориды? Патрик не сумел найти ее фотографию, но возраст вполне соответствовал – ей было немногим больше тридцати.

– Странный разговор у нас получился, – тихо сказал Тим.

– Верно, – согласился Шон.

Он оглядел посетителей. Все старались не смотреть в сторону Бобби. Они выглядели… почтительными? Или напуганными? Может быть, рассерженными… Казалось, весь город участвует в заговоре против открытия отеля, а сейчас появилась тяжелая артиллерия.

Теперь, когда приедет Патрик, Шон сможет контролировать большую территорию и приглядывать за Бобби, вторым барменом. После вчерашнего разговора с Генри Кэллаханом у Шона возникло впечатление, что ему известны все городские секреты. Может быть, удастся убедить его быть более откровенным, даже если для этого придется найти способ его защитить…

– Ты готов уйти? – спросил Тим. – Не думаю, что мы сумеем что-нибудь здесь узнать.

– Я уже достаточно узнал. – Роган не собирался обсуждать свои догадки, пока они оставались здесь. – Прошло всего двадцать минут. Я хочу посмотреть, кто здесь появится в течение следующего часа. С тех пор как мы пришли, из бара вышли четыре человека, а теперь еще и оркестр…

– Возможно, они просто курят на улице.

– Возможно, – сказал Шон, не поверив в такое предположение.

Курение – хороший предлог. Как только их увидели, кто-то ушел, чтобы об этом сообщить, и Роган хотел узнать кто.

По дороге в бар он проехал мимо дома Рикки, но не увидел там его машины, как и других признаков того, что парень вернулся. Шон подумал, что, если ему удастся его разговорить, он защитит самого Рикки или отправит его подальше от Спрюс-Лейк. У судебных исполнителей США ничего не было на семью Роганов, когда заходила речь о том, чтобы кого-то спрятать. Однако Рикки придется поделиться информацией или пройти весь путь до конца.

Мог ли Пол Суэйн управлять продажей наркотиков из тюрьмы? Вполне возможно, если у него достаточно власти. Полиция считает, что лаборатории по производству наркотиков больше нет, но из этого вовсе не следует, что ее не перенесли куда-то или решили вопрос другим способом.

Шон кое-что знал о международной торговле наркотиками – его брат Кейн в течение двадцати лет боролся с перевозкой «дури» в Южной и Центральной Америке. Там шла настоящая война – убийства, подкуп, коррупция… Здесь происходили такие же вещи, но меньшего масштаба. Чище. Полицейских труднее подкупить, но вопрос как-то решался. Коррупция существовала, но не была столь явной и распространенной.

Однако такой городок, как Спрюс-Лейк, – идеальное место для производства и распространения наркотиков. Рядом с канадской границей, далеко от центров цивилизации, с людьми, отчаянно пытающимися выжить и не имеющими возможности сбежать. В больших городах Канады такие же проблемы с наркотиками, как и в больших городах США.

Почему же их так испугала перспектива открытия отеля? Лаборатории по производству наркотиков были повсюду – как в городских кварталах, так и в сельских местностях. Уединенный отель никого не должен остановить. Если только важно его расположение…

Шон оставил карты, где были отмечены владельцы недвижимости, в домике. Спрюс-Лейк, побережье и само озеро принадлежали Хендриксонам, Кэллахану, а часть – округу. Но Роган не понимал, какое это может иметь значение для торговцев наркотиками. Должно быть, на этих территориях происходит нечто другое – и люди, которые появятся здесь после открытия отеля, могут помешать.

Может быть, дело не в наркотиках. Возможно, причина совсем в другом. И перед Шоном снова встал тот же вопрос: кто пострадает, если откроется отель?

Сейчас его больше всего беспокоил масштаб преступного сговора. Существовали по меньшей мере еще два человека, помимо Рикки и его дяди, которые были в него вовлечены. Очень многие об этом знают, но держат рот на замке из-за того, что их запугали или они сами являются частью преступной группы…

Неожиданно дверь, ведущая на кухню, распахнулась, и в зале появился Джон Кэллахан. Увидев Бобби, он застыл на месте.

Рыжая повернулась к нему и улыбнулась.

– Привет, Джон! – сказала она и помахала ему рукой с противоположной стороны стойки.

Кэллахан ничего не ответил, только оглядел посетителей, большинство из которых перешли на шепот. Затем на его лице появилась улыбка.

– Милая, будь добра, налей мне виски. – И он сел рядом с Тимом.

Бобби со стуком поставила перед ним стакан.

– Только не надо называть меня «милая», босс, – резко ответила она.

И они обменялись долгими многозначительными взглядами.

– «Джеймсон» меня вполне устроит, – сказал Кэллахан.

Она плеснула виски ему в стакан и отошла к другому концу стойки, где сидел телохранитель.

Кэллахан кивнул Тиму:

– Сегодня у тебя ничего не случилось?

– Если не считать того, что какой-то урод стрелял в моего друга, – ответил тот.

«Теперь, когда Тим вступил в игру, он исполняет свою роль вполне естественно», – подумал Шон.

– Я не знал, – сказал Кэллахан. – Весь день я провел в Монреале и только что вернулся.

– Никто не пострадал, – продолжал Хендриксон, – но я думаю о том, что вы вчера сказали Адаму. Возможно, будет лучше, если мы отложим открытие. Я не знаю, кто сводит со мною счеты, но не могу взять на себя ответственность за безопасность гостей, когда рядом бегает безумец с винтовкой. Адам тоже очень обеспокоен.

– Да, он уже настроился на открытие, – согласился Кэллахан, – но это же не навсегда. Я уверен, что со временем все уладится. И в следующем году я с радостью помогу тебе решить все проблемы.

– Благодарю, Джон. Я это очень ценю.

Шону все еще не хватало большого куска головоломки. Он наблюдал за посетителями. Все смотрели на Джона и Бобби, словно ждали, что вот-вот что-то произойдет.

Роган решил подлить масла в огонь.

– Не думаю, что этот город нуждается в двух барменах. Регги хорош и все такое, но рыжая еще круче, – сказал он и подмигнул.

– Регги заслуживает отдых, – сказал Джон. – Я не знал, когда вернусь из Монреаля.

Детектив не ожидал такого ответа. Очевидно, для Джона появление Бобби в баре стало неожиданностью. Он отметил, как она следит за ними, поглядывая в зеркало за стойкой бара. Возможно, борьба за сферы влияния? За город, в котором проживает менее четырехсот человек?

Шон снова оглядел бар. Никто ничего не заказывал. Ни выпивки, ни еды. Трина стояла у стола в дальнем конце с двумя пожилыми мужчинами и совсем старой женщиной. Все разговоры практически прекратились. Оркестр продолжал отдыхать.

– Есть ли какие-нибудь новости о трупе, найденном на руднике? – неожиданно спросил Джон.

– Я ничего не слышал, – ответил Шон.

– А вы проверяли тех, кто пропал в нашей местности?

– Да, мы просмотрели данные. Никто не подошел.

– Я не знал, что вы видели тело, – сказал Джон. – Разве вы не говорили, что его нашла ваша подруга? Какой ужасный опыт для такой милой девушки…

Шон не стал его поправлять относительно того, что труп нашла Люси, причем о том, что она была одна, знали лишь помощник шерифа Уэддл и пожарные. Сработал инстинкт детектива. Быть может, Люси в опасности из-за того, что только она видела агента Шеффилд?

Стараясь не привлекать внимания, Роган отправил ей сообщение, чтобы убедиться, что с нею всё в порядке.

– Да, но у Люси крепкий характер, – одновременно ответил он. – Она работает в морге.

– И все же у нее наверняка был шок.

– Для нее куда большим потрясением стало исчезновение тела, – сказал Шон.

Он искоса наблюдал за Бобби. Она отвернулась от них и смотрела на своего телохранителя, но язык тела – положение ног, волосы, заправленные за ухо, и корпус, повернутый слишком сильно в его сторону – позволил Шону сделать вывод, что она слушает очень внимательно.

– И как долго вы намерены оставаться в Спрюс-Лейк? – небрежно спросил Кэллахан.

Слишком небрежно. Бобби совершенно определенно ждала его ответа.

Шон пожал плечами. Рыжая оглянулась через плечо, якобы проверить, есть ли еще пиво в их кружках, но не попыталась наполнить их снова.

Роган посмотрел на Тима.

– Отпуск получился не слишком удачным, как ты считаешь?

– Извини, я не предполагал, что так будет.

Шон покачал головой:

– Ничего страшного. Мы с Люси собирались провести здесь несколько дней. Попытаться расслабиться, дать моей ноге возможность зажить окончательно… И я обещал помощнику шерифа Уэддлу, что мы с Люси ответим на вопросы, когда приедет детектив, который занимается расследованием поджога. Никогда прежде не видел, чтобы полиция вела себя настолько равнодушно.

– Очень странно, – ответил Джон. – Обычно они действуют весьма оперативно.

К ним подошла Бобби.

– Парни, налить вам еще пива?

Она решила поговорить. Роган больше не хотел пива, но кивнул.

– Спасибо. Так вас Бобби зовут, верно?

Рыжая усмехнулась:

– Именно так, сладенький.

Она налила полные кружки ему и Тиму. Потом вопросительно посмотрела на Джона, и тот молча протянул свой стакан. Она схватила бутылку с полки и налила немного виски, не сводя с него мрачного взгляда.

Внезапно у Шона появилась идея. Они с Тимом могли навестить Генри Кэллахана, пока его племянник здесь. Детектив не знал, сколько у него времени, но если они уйдут прямо сейчас и сразу направятся к Генри, у них будет десять или пятнадцать минут.

Он осушил половину кружки. Тим бросил на него вопросительный взгляд, Шон жестом показал, что хочет уйти, и посмотрел на свой телефон. Люси ответила на его сообщение.

Хорошо, она в безопасности. Но он написал ей, чтобы она была внимательной и что он вернется поздно. Затем незаметно – без вспышки – сфотографировал Бобби. Снимок получился не слишком удачным, но Шон не хотел рисковать и подходить ближе или ждать, когда она на него посмотрит.

Оркестр вернулся после отдыха и принялся настраивать инструменты. Шон воспользовался заминкой, чтобы встать, потянуться и положить двадцать долларов на стойку бара.

– Джон, рад был вас повидать. Нога снова меня беспокоит; думаю, сегодня мне лучше лечь пораньше.

– Заходите перед отъездом, я вас угощу ужином, – сказал Джон.

– Спасибо, мы так и сделаем. – Шон приподнял воображаемую шляпу и слегка поклонился Бобби.

Выйдя из бара, он сразу послал фотографию рыжей Дюку и Патрику и тут же начал набирать текст. Солнце село, и стало заметно холоднее.

– Что все это значит? – спросил Тим.

– Одну секунду, – сказал Шон, закончил письмо и отправил его. – Дополнительная работа для моего брата, – добавил он с усмешкой и отпер дверцу пикапа.

На сиденье водителя лежал оборванный листок бумаги. На этот раз послание было написано небольшими заглавными буквами, но Роган знал, что его писал тот же человек, который очень спешил.

Детектив огляделся, положив руку на пистолет, но никого не увидел. Тогда он осторожно взял листок кончиками пальцев, касаясь только уголков.

Я ЖЕ ГОВОРИЛ ТЕБЕ, ЧТОБЫ ТЫ ВОЗВРАЩАЛСЯ ДОМОЙ. ТЕПЕРЬ ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ. У НИХ РАСПИСАНИЕ ПОЛЕТОВ ТВОЕЙ ДЕВУШКИ.