Родители Н. А. Щелокова, несмотря на высокое положение сына, по-прежнему проживали в небольшом домике в Алмазной. Анисим Митрофанович трудился на металлургическом заводе.

В 1958 году он умер на 82-м году жизни.

Вот запись Николая Анисимовича о последней встрече с отцом: «Последний раз отец, приезжая ко мне в гости, как-то, между прочим, сказал: «Я рад, что смог к тебе приехать, посмотреть, как живешь, как дети твои растут. Погостил я у всех вас хорошо, но больше, видимо, не придется приехать. Видно, это будет моя последняя зима, если переживу, то не больше весны».

Почему он это сказал, разговора об этом как будто не было, обиды или недовольства тем более, казалось мне, не должно было быть. Но, к сожалению, предвидение отца сбылось. Он больше не приехал. А я и сейчас, вспоминая об этом, все думаю, чего-то он не досказал, и как бы хотелось продолжить разговор…, узнать, как он мог чувствовать свой час, когда должен уйти в небытие.

Всегда буду помнить отца добрым сыновним словом, его трудолюбие, желание сделать что-то доброе в доме для детей. Это был настоящий рабочий, с закалкой «рабочей косточки».

Детские воспоминания, родные места, где ты рос босоногим мальчонкой, постоянно влекут к себе, хочется взглянуть еще и еще раз с головой окунуться в то неповторимое, но вечно волнующее время — детство. Это чувство, как ностальгический звук, засевший глубоко в сердце каждого, и вместе с тем постоянно напоминавший о себе и всегда какой-то тайный, мягкий, щемящий, светлый и вместе с тем грустный.

Когда я был в гостях у родных, я попросил отца сходить со мной в лесную балку, где журчит ручей, а воздух переполнен душистой прохладой леса. Я был счастлив, что теперь уже сам отец семейства и теперь уже не по рассказам, а сам, как участник войны, делился с отцом воспоминаниями. Он был участник русско-японской и гражданской войн и ему было приятно слушать меня, и я чувствовал, как он гордится мною, что я с ним, что приехал к ним в мои родные пенаты. Для родителей нет большего счастья, чем видеть счастливыми взрослых, определившихся к делу своих детей.

В то время я не думал, что больше уже не увижусь с отцом. И когда я приехал по вызову матери, то уже не застал отца в живых.

За годы фронтовой жизни, где на глазах, рядом с тобой падали сраженные далекие и близкие, твои соратники по борьбе, ты знал и понимал, что на фронте это неизбежно. Но теперь далеко уже от войны и когда ты никого из твоих родных еще не терял, эта боль потери казалась самой значительной и острой. Как-то в один миг я увидел жизнь для себя в совершенно новом повороте; то ли это возраст уже сказался, то ли первая, незнакомая мне потеря самого близкого и дорогого человека — отца.

Я думаю, эта боль знакома каждому, кого затрагивали в обычной жизни неприкасаемые в такой мере самые сокровенные струны твоего сердца. После этого, хочешь ты того или нет, но невольно встает перед тобой вопрос о тайне жизни и смерти. Так было и так будет всегда: смена поколений наступает неизменно, как грядущее торжество весенней природы».